Пролог
Старая кибитка – сооружение коварное: сколько ковров ни развесь, откуда-нибудь все равно просочатся полупрозрачные островки густого белого тумана; а следом за ними проберутся и звуки.
Здесь их всегда было более чем достаточно.
- Эй, красавица, куда спешишь? Тут есть жеребчик как раз для тебя! – зычно окликнул откровенно веселящийся мужской голос.
Обладателя я узнала по первым же словам, но только на мгновение прикрыла глаза, размеренно вдыхая и выдыхая густой аромат благовоний, наполнивший кибитку. Тонкая палочка, медленно тлеющая в курильнице, магнитом приковывала взгляд; плавный танец сизой струйки дыма гипнотизировал и умиротворял… а окликали все равно не меня.
- Постой, красавица!..
Повторный оклик утонул в бодром гитарном переборе, но незримая за пологом кибитки красавица все-таки отозвалась:
- Я ищу гадалку, а не торговца лошадьми! – срывающимся голосом сообщила она.
- Хочешь, я сам тебе погадаю? – не растерявшись, предложил «торговец лошадьми». Судя по раздавшемуся затем вскрику, переквалифицироваться он решил несколько поспешно – а вожделенная красавица не привыкла, чтобы ее без предупреждения хватали за руки.
- Что вы себе позволяете?!
Гитарный перебор лихо передразнил испуганный девичий взвизг, и над стойбищем грохнул многоголосый хохот. Я покачала головой, привычно пряча невольную усмешку, и негромко сказала:
- Пропусти, Чирикло.
Ума не приложу, как славные ваандарары ухитрялись в непрекращающемся гомоне, музыке и смехе слышать то, что я произносила у себя в кибитке, - но они слышали. Просто слушали не всё.
Но, похоже, на этот раз рядом был кто-то из старших, внезапно решивший исполнить мою скромную просьбу. Снаружи все на мгновение стихло, а потом в кибитку, осторожно пригнувшись и придерживая изящную шляпку, шагнула совсем юная девушка. Первым делом она прикипела взглядом к чучелу лисы, чинно возлежащему на самом роскошном, ярко расшитом пуфике, но быстро опомнилась и повернулась в мою сторону.
Следующим номером программы красавица решила, что над нею снова подшутили, и гневно нахмурила светлые, в тон волосам, брови, - но даже это ее не испортило. Чирикло знал, кому предлагать «жеребчика».
- Ты не из ваандараров, - обличительно заявила красавица.
Смысла отпираться не было. Уж что-что, а это действительно бросалось в глаза. Да и сами ваандарары первыми согласились бы с ней, хоть я и кочевала вместе с табором уже далеко не первый год.
- Нет, - подтвердила я и сложила руки в жесте согласия, принятом отнюдь не среди кочевников: удержаться было просто невозможно.
Красавица охнула и невольно сделала шаг назад, а я поняла, что все-таки перестаралась. Этак можно не просто напомнить девице, что она и так сунулась куда не следует, а отпугнуть денежного клиента.
- Но гадаю я не хуже, а предсказание мое стоит дешевле, - вежливо улыбнулась я и, аккуратно сложив руки на коленях, нахально заявила: - Всего три бураи.
Расчет себя оправдал: упоминание относительной дешевизны в сочетании с оккультной обстановкой, вежливой гримасой и шумным Чирикло, караулящим добычу возле моей кибитки, быстро убедили красавицу, что торопиться наружу не стоит. А что я назвала ей сумму в полтора раза выше средней по табору – откуда же приличной девушке знать расценки? Ведь видно, что она перепугана собственной решимостью даже больше, чем напором заинтересованного ваандарара…
Тем не менее, прийти к стойбищу с наличностью красавица не побоялась, и на мою доску звонко упали три медно поблескивающие монетки с ажурной дырочкой посредине. Я указала на пуфик напротив и опустилась на колени возле невысокого столика.
- Три вопроса. На каждый ты получишь честный ответ.
Гостья нервно расправила юбки и покосилась на лисицу. С ее точки зрения наверняка казалось, что вставленные на место глаз бусинки таинственно поблескивают, будто чучело следит за ней взглядом.
Бусинки я выбирала долго и придирчиво. Они отлично отвлекали внимание.
- Это будет спиритический сеанс? – подозрительно уточнила девушка, с трудом отведя взгляд от лисицы.
Старая деревянная доска с искусно вырезанной аркой тории и лаково блестящими иероглифами внимание привлекала не хуже. Бураи, вычурные и вызывающе роскошные, на ее фоне выглядели нелепо.
Я молчала, прикрыв глаза, и демонстративно держала руки на виду.
Поэтому, когда одна из монеток сама собой сдвинулась вправо, на иероглиф «да», девушка испуганно ахнула. А потом, собравшись с духом, провела рукой над столиком, выискивая спрятанные нити. Я услужливо приподняла доску, позволив проверить и под ней тоже.
Смириться с отсутствием скрытых механизмов ей пришлось, но красавица оказалась упряма и недоверчива.
- Что ж, если здесь действительно присутствует дух, которому открыты все тайны, то ему не составит труда ответить на второй вопрос, даже если я не задам его вслух, - решительно сказала она и азартно прищурилась. – Каков же ответ?
Теперь уже я, не выдержав, покосилась на чучело. Глазки-бусинки блеснули. Тонкая струйка дыма стлалась над рыжей шкурой, и казалось, что лисица ерошит шерсть на спине.
Девушка явно из высокородных; если изящную шляпку и сложные юбки еще могла носить дочь разбогатевшего караванщика или особо везучего фермера, то такую осанку и гордый постав головы не купишь ни за какие деньги. Хоть манера держаться и не передается по наследству, но прививается с пеленок – или выглядит чуть-чуть иначе. Да и руки… вот уж где порода видна сразу.
Но девушка знала, что за жест я использовала.
И она пришла сюда одна, без компаньонки, гувернантки и даже служанки. Что-то мне подсказывало, что, узнай кто-то из них, где пропадает их хрупкая госпожа, они наложили бы на себя руки – это была бы куда более милосердная судьба, нежели та, что их ожидала, когда о местонахождении красавицы проведает ее отец.
Ради чего высокородная могла так рисковать?
Судя по тому, как небрежно она рассталась с деньгами и спокойно уселась на пуфик в кибитке гадалки, ничуть не переживая за чистоту платья, - точно не из-за материальных благ. Их красавице хватает, и она привыкла относиться к ним как к чему-то само собой разумеющемуся.
Если бы речь шла о родственнике или друге, человеке ее круга, - о нем беспокоились бы ее родители, и уж им-то никогда бы не пришло в голову прислать драгоценную дочь к ваандарарам в поисках гадалки.
И жест… девушка, конечно, хорошо образована, иначе ей бы потребовался перевод надписей на доске, но откуда ей знать такие вещи? Я обреченно зажмурилась – и рискнула.
Вторая монетка задребезжала и сползла на иероглиф «мужчина». Замерла на несколько секунд, давая прочесть надпись в центре, - и девушка вдруг резко втянула в себя воздух, едва не зашипев. Перемещение бураи на иероглиф отрицания и затем – возвращения заставил ее горько и досадливо прикусить губу.
Я понадеялась, что мой облегченный вздох остался незамеченным.
- «Он не вернется», - бегло прочитала гостья и призвала на помощь все свое самообладание: спина стала еще прямее – хотя, казалось бы, куда дальше? – лицо окаменело, а взгляд остановился, гневно вперившись в доску. – Но ведь ты вернулась оттуда! Как тебе это удалось?
Наверное, на мгновение я превратилась в ее зеркальное отражение. По счастью, мне не нужно было отвечать вслух.
Третья, последняя, монетка бодро переползла на иероглиф «невозможно» - и осталась лежать.
- Что это значит? – требовательно поинтересовалась красавица, усилием воли удерживая на лице нейтральное выражение, - хотя, разумеется, и так уже все поняла.
- Мне очень жаль, госпожа, - голос у меня осип, и я ничего не смогла с этим поделать. – Путь, которым воспользовалась я, для него закрыт. Из Самаджа Ками невозможно выйти, если только ты не безмерно талантлив – или не обзавелся могущественным покровителем.
- А ты, несомненно, безмерно талантлива, - саркастически протянула девушка.
Я стиснула зубы – а потом смиренно опустила ресницы и мечтательно, насквозь порочно улыбнулась. Просто чтобы напомнить ей, с кем она пришла обсуждать пропавшего возлюбленного.
- Боюсь, нет, госпожа, - мягко сообщила я и чуть повела плечом.
Ворот традиционного одеяния ками раскрылся ровно настолько, чтобы показать линию ключиц и ни в коем случае не больше. Для тех, кто всю свою жизнь учится распознавать намеки и скрытые подтексты, этого было более чем достаточно.
Может быть, я и не кладезь талантов. Но все же сумела найти покровителя, который выкупил меня у Самаджа. А уж что я могла предложить ему взамен…
Красавица осознала, что, и залилась краской. Думать так о возлюбленном она не могла и теперь тоже считала, что мой путь ему определенно не подходит.
Но, похоже, девушка отчаялась настолько, что была готова советоваться даже с кочующей гадалкой – а потому щедрой рукой высыпала на доску еще три монетки. Я тихонько вздохнула, но отказывать не стала: деньги никогда не лишние, даже если ради них придется еще раз растоптать чужие надежды.
- Он не должен был туда попасть, его отдали вместо платы за землю, - нерешительно созналась красавица и снова разгладила юбки. – Это можно как-то использовать?
Четвертая монетка поползла влево и остановилась зеркальным отражением первой – на безапелляционном «нет». Должен был, не должен – а раз попал, то никуда не денется. Самадж своих держит крепко.
- Я могу продать часть своих украшений, - тихо, с каким-то скрытым, но явно нарастающим надрывом предложила девушка.
Я повела плечом в обратную сторону, и ворот сам собой запахнулся до вполне пристойного вида. Монетки остались недвижимы.
- Госпожа, я отчего-то уверена, что почти все твои украшения – фамильные, и продать их ты не сможешь, - старательно придерживаясь ровного тона, сказала я. – А стоимости прочих наверняка едва хватит, чтобы выкупить ками второго месяца обучения. Но раз ты настолько отчаялась, что пришла сюда, - прошло куда больше двух месяцев, верно?
Она держалась на одной гордости. Фамильной, не иначе.
- Нет честного пути спасти его, - сдалась я. – Если ты не побоишься…
- Я не побоялась прийти сюда, - ледяным тоном напомнила госпожа.
Увы, нахальные ками плохо урезонивались одними интонациями, сколько бы поколений господ их ни тренировало.
- От того, что ты пришла сюда, госпожа, твоя репутация не пострадает – если, конечно, успеешь вернуться до рассвета. А вот если кто-то узнает, на что ты готова, чтобы вызволить какого-то ками… а уж если ты действительно вызволишь его не слишком законным путем и рискнешь остаться с ним – что сделается с твоей матушкой, госпожа?
- Ничего, - поджала губы девушка. – И не нужно соболезнований. Лучше расскажи, о каких «не слишком законных» путях ты говоришь.
Я ощутила непреодолимое желание постучаться лбом о стенку.
Но стенок вокруг не было, а лоб надлежало беречь.
- Поговори с тем парнем, который предлагал тебе погадать, - обреченно вздохнув, посоветовала я.
- С торговцем лошадьми? – наивно уточнила красавица.
У меня возникли некоторые сложности с тем, чтобы удержать на лице приличествующее выражение.
- С Чирикло, - кивнула я, взяв себя в руки, и все-таки добавила: - У него нет ни одной лошади. Когда он говорил о жеребчике, то имел в виду себя.
Красавицу все-таки перекосило. В сочетании с пылающим румянцем выглядело это незабываемо, но спросила она совершенно неожиданную вещь:
- Господин… Чирикло справится?
- Я не могу говорить за него, - честно пожала плечами я. – Расскажи ему, что случилось. Он сходит в Самадж, разузнает, что к чему. Если придумает, как вызволить ками, то сам найдет тебя и назовет цену. Или откажет – ему решать.
- Понятно. – Девушка на мгновение замерла, упрямо глядя перед собой, и решительно поднялась. – Спасибо за совет.
Кажется, ее тянуло машинально продолжить фразой вроде «была рада знакомству», - но красавица героически сдержалась. Тем более что представлены мы так и не были.
Две лишние монетки я нахально зажала, но девушка то ли сочла их достойной платой за совет, то ли решила, что такая мелочь не стоит промедления – и поспешила выйти из кибитки, несказанно обрадовав Чирикло. Я прислушалась к его веселым попыткам сбыть «жеребчика», к звенящему от возмущения голосу красавицы… а потом звуки отдалились и постепенно стихли: ваандарар увел госпожу обсуждать детали предстоящего дела.
Я не сомневалась, что Чирикло, по обыкновению, исчезнет на пару недель – а Самадж хватится пропавшего ками хорошо если через месяц, когда табор уже снимется с места и отправится дальше.
Но ошиблась.
Чирикло так и не вернулся.
Глава 1. Плохая ученица
Моя несостоявшаяся свекровь пришла ко мне только на исходе первого месяца после визита неизвестной красавицы, когда старшие заговорили о том, что пора сниматься с места. Зора отчаянно храбрилась и делала вид, что ни на минуту не сомневается в способностях своего сына – но все равно переживала.
- Чирикло, конечно, найдет табор, даже если отстанет от него, но сколько ж времени на это уйдет? – Зора растерянно пожимала плечами и хмурилась. Ее броская, резковатая красота будто поблекла, словно до женщины наконец добрался ее настоящий возраст, на который она никогда не выглядела. – А у него свадьба на носу…
В сверхъестественной способности Чирикло обнаруживать лазейки и виртуозно ими пользоваться я тоже ни на минуту не сомневалась, иначе бы и советовать давешней госпоже ничего не стала. Уж если кто и мог пробраться в Самадж, то только он.
Но… Зора меня недолюбливала и не больно-то старалась это скрывать. Слишком много крови ей попортило внезапное увлечение старшего сына какой-то гаджо в шелковом непотребстве. Может быть, ваандарари и смирилась бы с моим существованием, если бы Чирикло своевременно потерял интерес и перестал меня замечать, когда понял, что ничего не добьется, - но упрямец по-прежнему относился ко мне тепло, хоть и по-дружески.
Этого мать, давно мечтавшая о внуках – обязательно черноглазых и смуглых, - простить не могла. Мне, разумеется, не сыну.
Что могло привести ее ко мне?
- Вдруг не успеет? – вздохнула Зора и прикусила губу. – Ягори не стерпит…
Я кое-как справилась с неуместным желанием посоветовать обеспокоенной матери переговорить с невестой Чирикло напрямую и, в крайнем случае, договориться о переносе свадьбы. Ягори действительно не отличалась смирным нравом, но не настолько же, чтобы отвергнуть одного из самых завидных женихов из-за его затянувшейся подработки?
- Хочешь, я к ней схожу? – предложила я.
- Я уже ходила. – Зора покачала головой и снова прикусила губу. Нижняя уже налилась нездоровой краснотой.
- Ками могут быть очень убедительными, - усмехнулась я, стараясь не подать виду, что тоже проникаюсь ее беспокойством.
Из Самаджа действительно трудно выбраться. Но это же Чирикло!
- Это-то меня и пугает, - хмуро созналась Зора. – Что, если какая-нибудь ками уговорила его остаться в Самадже? Или навела чары? Чирикло уже должен был вернуться!
Я попыталась представить Чирикло в качестве ученика Самаджа и едва подавила невольный смешок. Разнузданный ваандарар плохо вязался со строгой дисциплиной и сложными церемониями. Хотя, держу пари, на уроках красноречия он сделал бы всех учителей одной левой! И хорошо еще, если в переносном смысле…
