И, не сдержавшись, сдавленно охнул — Шав плакала! Совершенно беззвучно, и от этого ещё более горько. Веки её были закрыты, но слёзы, наливаясь во внутренних уголках глаз, стекали быстрыми ручейками по уже влажным щекам. Губы Шав слегка набухли.
Кир внезапно ощутил острое возбуждение — но тут же устыдился своего порыва. Он поднёс её ладони к лицу и вжался горячим лбом в прохладные лодочки сведённых пальцев. Стало немного легче. Шав все так же не отзывалась, но Кир чувствовал, что поступает верно, сохраняя телесный контакт. Наконец, через несколько минут, он ощутил слабое движение пальцев и, разом отпрянув, жадно вгляделся в её лицо. Шав смотрела прямо на него — но с таким странным, мучительным и в то же время счастливым выражением, что он растерялся. А когда она протянула к нему руки и дрожащими пальцами провела по его лицу, словно бы знакомясь, открывая заново, он окончательно перестал понимать происходящее. Глаза Шав лучились нежностью, она шептала что-то еле слышно, не прекращая прикасаться к его лицу, волосам, рукам — оглаживая, лаская. Он не сразу расслышал, что она повторяет одну и ту же фразу: «...мальчик, мой мальчик маленький... как же ты вырос... какой красивый... вылитый отец...».
Понимая, что с ней происходит что-то особенное, он решился заговорить, в надежде успокоить. Сделал глубокий вдох и произнес, стараясь, чтобы голос звучал ровно и убедительно:
— Шав, всё хорошо, я с тобой, я дома. Смотри, живой-здоровый, разве что повзрослел немного, но это ерунда. Всё в порядке. — Обострившаяся интуиция подсказывала ему, что часто называть её по имени сейчас — верный ход, и он повторил: — Ша-ав... Всё будет хорошо, я с тобой, милая.
Она вздрогнула всем телом, будто человек, грубо разбуженный в середине сновидения. Глаза её затуманились — но уже через секунду на Кира смотрела прежняя, хорошо знакомая ему Шав.
Он незаметно выдохнул — отпустило! — но тут же снова напрягся.
Шав, встревоженная, пристально вглядывалась в него.
— Ох, нет... Это «минус-поле», так? Сколько: три, четыре?
Кир попытался улыбнуться, но получилось криво:
— Ну, разве важно это теперь? Три года, отец сказал. Ещё сказал, что могло быть и хуже.
— Три... Могло быть и хуже, да. Но... — Шав осеклась. — Всё. Всё хорошо. Ты здесь, ты есть, мы всё наверстаем.
Она говорила и успокаивающе поглаживала ладони Кира —собранная, знающая ответы на все вопросы, мудрая, самая лучшая на свете Шав. Контраст между её недавней потерянностью и теперешней уверенностью в себе был так велик, что Кир не удержался от вопроса:
— А что с тобой произошло? У тебя было такое лицо... Я испугался за тебя! Ты... ты плакала! Почему? Что случилось?
Шав вздохнула:
— Ничего не случилось, дорогой. У меня и тебя всё хорошо. Но одной... э-э ...одному человеку сейчас очень плохо. Я была рядом с ней... с ним... в общем, я была рядом. Прости, больше пока не могу тебе объяснить.
Она опять помрачнела и задумалась.
«Колибри», притихший на время разговора, выпорхнул из травы и завис чуть выше головы Шав. Пропел вопросительно несколько нот. Кир взмахнул рукой, отсылая его, но инмоб внезапно заупрямился, не подчинился и продолжил парить на прежнем месте, издавая едва слышное низкое гудение. Кир повелительно хлопнул в ладоши, желая его отключить, но обнаглевшая «птичка», перепорхнув за спину Шав, прочирикала что-то, явно оскорбительное, прозрачно давая понять, что исполнять его указания не станет.
— Оставь. Он перевозбудился из-за моего... из-за недавнего срыва. Пусть покапризничает, он же маленький, ему можно.
Голос Шав звучал глухо и устало. Кир передёрнул плечами: ладно, как скажешь. Повисла пауза — неудобная, непривычная. Нежелание Шав объяснить своё состояние остро его задело. Раньше она никогда не вела себя так и тем более не таилась.
Кир растянулся на траве, боком ощущая тепло, исходящее от её тела. Но она не протянула руку и не коснулась его, как делала всегда. Сердце стучало гулко, ток крови отдавался в ушах лёгким шумом. Он сделал вдох, ощущая в горле невесть откуда взявшийся комок. Может, и к лучшему, что так... Всё равно рассказывать об очистке Фаэра Кир сейчас был не в состоянии — если честно, больше всего хотелось бы забыть о произошедшем. Он поймал себя на мысли, что действительно изменился: на смену былой легкости и беззаботности пришла тяготящая ответственность.
Из тягостных раздумий его вывели внезапные громкие звуков. Утративший эмоциональную стабильность инмоб, видимо, решил разрядить обстановку и не нашёл ничего лучше, как запустить начало кантаты «Кармина Бурана». Кир невесело усмехнулся, вспомнив, с каким упоением совсем недавно слушал её вместе с Шав. Мысли неожиданно ушли в сторону. А что, если и с Шав теперь начнутся совсем другие отношения? Как всё запуталось! Проклятье!
Инмоб, руководствуясь какой-то своей, похоже, уже испорченной логикой, усилил громкость, и музыка теперь буквально гремела над поляной, но даже это не отвлекало Шав от погружённости в себя.
Кир ощутил, как его заполняет раздражение. «Да что с ней такое?! Словно чужая, как будто не видит меня, совсем не чувствует, можно подумать, что я ей никто, посторонний, пустое место!!».
Кровь бросилась в голову, он вскочил на ноги, сжимая кулаки. В правой ладони вместе с вырванной травой оказался невесть откуда взявшийся мелкий камешек. Злополучный инмоб, заходя на новый круг и вибрируя от собственной наглости, беспечно снизился, рука сжала камень — и острая ярость обрела зримую цель. Камешек звонко дзангнул, отскочив от радужного корпуса «колибри», не причинив тому никакого вреда, но сам факт произведенного насилия окончательно закоротил и без того уже нестабильные нейронные цепи в мозге капризной «музыкальной шкатулки».
Инмоб взвыл почти на ультразвуке, потом устрашающе загудел, закружился вокруг Кира, будто собираясь атаковать, но потом передумал и резво рванул в сторону дома.
Напрасно уже очнувшаяся Шав хлопала вслед ему и даже кричала — инмоб вышел из подчинения. Кир чертыхнулся и припустил вдогонку, путаясь в подоле опостылевшей рубахи. Уже почти добежав до дома, в резком прыжке едва не схватил взбесившегося инмоба, но не дотянулся совсем немного — неудобные тряпки помешали. «Колибри», возбуждённо вереща, ворвался в дом, Кир, на ходу сдирающий рубаху, влетел следом за ним, и наконец, запыхавшаяся Шав замкнула триумфальный забег.
__________
1 Icon — Intelligence connecting — интерактивная сеть, подключение к которой позволяет испытать разнообразный спектр ощущений. В зависимости от установок пользователя возможны как простое и безопасное наблюдение, так и прямое участие в происходящем — правда, без возможности влиять на события. Погибнуть в Айкон невозможно, но испытать ощущения погибающего — вполне. Данное развлечение крайне популярно в среде трибов (неудачников) — и уже только поэтому презираемо элоимами-демиургами. Впрочем, демонстративно презирая, многие из них не отказывают себе в удовольствии побродить по трущобам унитполиса. Аш-Шер утверждает, что это прекрасно снимает напряжение, — нам же только остаётся поверить ему на слово.
Дом едва слышно щёлкнул, переходя в активный режим, но на требование Кира немедленно отключить свихнувшегося инмоба ответил неодобрительным молчанием. Будучи искусственным интеллектом высшего порядка, он находил негуманными подобные меры и предпочёл сделать вид, что требование младшего хозяина было озвучено недостаточно убедительно, чтобы считать его приказом.
«Колибри», гудя на басах и осмотрительно барражируя вне зоны досягаемости, время от времени с демонстративной яростью камикадзе врезался в стены, которые, впрочем, вовремя реагировали и легко отпружинивали бесшабашную «птичку».
Кир несколько раз попытался сбить его снятой с себя рубахой, но это привело лишь к тому, что инмоб ещё больше возбудился, принялся хаотично метаться, после чего, словно вспомнив о чём-то архиважном, с неожиданной прытью рванул на отцовскую половину дома.
Шав, наблюдавшая за манёврами «колибри» и дикарскими прыжками Кира, одетого лишь в символические шортики из поллака, хохотала, утирая накатившиеся на глаза слёзы. Кир, воодушевившись её смехом, побежал следом за инмобом, осыпая ругательствами и сбрендившего «колибри», и чересчур умный дом, и заодно тех далеких предков, которые додумались до создания искуственного интеллекта.
Инмоб, носившийся над его головой взбесившейся пичугой, то и дело разражался обрывками композиций, мешая в кучу все древние мёртвые языки и музыкальные стили. Когда он ещё больше ускорился и врубил на полную громкость «No Leaf Clover», Кир подумал, что дело плохо. И действительно, зубодробительный гитарный проигрыш едва успел смениться обманчиво-лиричным:"Then it comes to be that the soothing light at the end of your tunnel, Was just a freight train coming your way, Then it comes to be that...«1, как инмоб на полном ходу врезался в защитное поле, закрывающее вход в отцовские апартаменты.
Бедная «птичка», чирикнув нечто невразумительное, закружилась волчком, опускаясь по расширяющейся спирали. Кир с готовностью подставил раскрытые ладони, готовясь сграбастать нарушителя спокойствия.
Кто знает, чем завершилась бы эта сцена, если бы не появление Шав... Опознав её, система защиты вышла из режима невидимости, по экрану побежали радужные всполохи, и с едва слышным шорохом (Аш-Шер тяготел к спецэффектам) охранное поле отключилось. Инмоб, секунду назад трагически планировавший навстречу неотвратимому наказанию, неожиданно резко встрепенулся и взмыл вверх из почти закрывшихся ладоней Кира. Вероятно, так удачно подвернувшееся «окно возможностей» придало бунтарю новые силы. Он демонстративно сделал круг над головой, сохраняя, впрочем, безопасную дистанцию, после чего врубил на полную: "Hello, hello, hello, how low? Hello, hello, hello, how low?Hello, hello, hello, how low?«2 и влетел в просторные комнаты Аш-Шера, восторженно попискивая от осознания собственной наглости.
Шав уже не смеялась — прислонясь спиной к стене, тихо охала, держась за живот.
— Веришь, аж мышцы свело, сто лет так не... Уф-ф... И ведь как тонко стебётся, негодник! Это ж надо: подлетел к тебе и выдал... Ты последнюю-то песню узнал, нет? «Smells Like Teen Spirit»! Ой, не могу-у-у!
Её накрыл новый приступ хохота.
Раздосадованный Кир повернулся к ней и проговорил, с трудом удерживаясь, чтобы не повысить голос:
— Ну и вот что смешного, я не понимаю! Что смешного он сделал, чтоб аж до истерики доходить, а?
Шав помотала головой: сейчас, погоди секунду, всё объясню. Потом не без труда взяла себя в руки и заговорила спокойно, хотя голос её подозрительно подрагивал:
— Дружище, если бы ты не только загрузил в память лингво-пакеты «Мёртвые языки Зимара», но и активно развивал тот же, положим, английский, ты бы понял, что наш милейший «птенчик» сделал тебе весьма прозрачный намек. «Smells Like Teen Spirit» в буквальном переводе означает «ты пахнешь как подросток». И про свет фар товарняка в конце тоннеля тоже очень... очень уместно получилось.
Губы Шав предательски дрогнули, но она смогла сдержаться.
Кир, несмотря на не прошедшую до конца злость, ухмыльнулся:
— Ну да, и вправду смешно! Не думал даже, что «колибри» настолько развит, что и юморить научился. Только вот скажи мне, что мы с ним будем делать, с таким продвинутым?
«Продвинутый» беспечно пилотировал, нарезая круги под сводами прозрачного купола, и как будто не подозревал, что над ним сгущаются тучи, но Кир на всякий случай понизил голос — чтобы через секунду посмеяться над собственной глупостью: инмоб-эмпат реагировал на эмоциональный фон хозяев.
Будто прочитав его мысли, Шав лукаво улыбнулась:
— Вот-вот. Нам нужно всего лишь успокоиться и немного подождать. Бедолаге и так сегодня досталось — настоящий шквал эмоций пережил. Он уже приходит в себя: слышишь, что мурлычет?
Да, инмоб действительно перешёл на лиричные песни. Кир согласно кивнул и уселся на пол, вытянув ноги во всю длину.
Покои отца соответствовали характеру Аш-Шера — минимализм во всём, если не сказать аскеза, но посидеть на полу Киру захотелось вовсе не из-за нехватки удобной мебели. Хотелось простоты и основательности. Волна возбуждения, вызванная яркими эмоциями, схлынула, и он ощущал сейчас странное умиротворение. Возможно, именно водевильное происшествие с инмобом поставило точку в череде драм и личностных перемен двух последних дней. Анализировать произошедшее не было желания, кроме того, Кир именно сейчас чётко ощутил, что в этом, ещё неделю назад не представимом событийном водовороте он является не случайной щепкой, а одной из значимых частей, посредством которых этот самый водоворот собирал что-то большое и небывалое прежде. Оценив собственную формулировку, он покачал головой: вот это выдал, а? Бред, кому скажи только, полный бред!
— Вот и не говори. Всё ты правильно чувствуешь, слушай себя, время пришло с собой знакомиться...
Шав легко присела на корточки и заключила его лицо в кольцо ласковых ладоней.
— Хороший мой, натерпелся... Совсем взрослый стал, возмужал...
Он сидел с закрытыми глазами, расслабленный, спокойный. Близость Шав на этот раз не будоражила, но согревала и наполняла силой. Это было как нельзя более уместно сейчас — более того, нужно. Он благодарно вздохнул и обнял Шав. И когда его губы коснулись её мягких губ, в кратком поцелуе не было страсти, а одна только нежность.
Почувствовав дуновение ветерка, Кир открыл глаза. Шав улыбалась, во взгляде не было ни осуждения, ни насмешки. За её правым плечом парил, мерно трепеща крылышками, «колибри», уже вернувшийся в разум.
Шав лёгким кивком головы указала на него, как бы спрашивая: проверим? Кир кивнул утвердительно, не скрывая счастливой улыбки. Она звонко щелкнула пальцами, «птичка» радужно засветилась, подтверждая готовность к работе, и уже через секунду бархатный голос певца, давно ставшего частью одного из древних мифов, запел:
«I’ve never seen you looking so lovely as you did tonight, I’ve never seen you shine so bright...» 3
На этот раз Кир без перевода уловил все нюансы и, не отрывая глаз от лица Шав, кивнул: да. Никогда прежде...
Слова не шли с языка, да и подбирать их не хотелось — он ощущал, что этот момент куда важнее чувствовать. Какая-то новая, особенная связь зарождалась сейчас между ними.
А чувственный голос не отпускал, вёл дальше, не давал закончиться мгновению.
"...The lady in red is dancing with me...«4.
Вслед за этими словами на стене напротив проявилось объёмное изображение странного, невозможного для Зимара города — высокие острые шпили, выгнувшие спину мосты, маленькие дома, бегущие неширокими улочками к реке, — и тут же пошло рябью. Изображение поплыло, точно акварельный рисунок, смываемый с холста мощным ливнем, и взгляду открылась небольшая комната, вмещавшая в себя рабочий стол, удобное кресло и мягкую бордовую кушетку, стоящую у стены. На столе лежало несколько незнакомых Киру предметов, о которых он мог бы сказать только одно: они прямоугольны. Комнатушка в целом, несмотря на некоторую заброшенность, производила впечатление уютной. В сравнении с основными комнатами Аш-Шера, несущими на себе очевидное клеймо ничейности, её обжитость интриговала ещё сильнее.
Кир внезапно ощутил острое возбуждение — но тут же устыдился своего порыва. Он поднёс её ладони к лицу и вжался горячим лбом в прохладные лодочки сведённых пальцев. Стало немного легче. Шав все так же не отзывалась, но Кир чувствовал, что поступает верно, сохраняя телесный контакт. Наконец, через несколько минут, он ощутил слабое движение пальцев и, разом отпрянув, жадно вгляделся в её лицо. Шав смотрела прямо на него — но с таким странным, мучительным и в то же время счастливым выражением, что он растерялся. А когда она протянула к нему руки и дрожащими пальцами провела по его лицу, словно бы знакомясь, открывая заново, он окончательно перестал понимать происходящее. Глаза Шав лучились нежностью, она шептала что-то еле слышно, не прекращая прикасаться к его лицу, волосам, рукам — оглаживая, лаская. Он не сразу расслышал, что она повторяет одну и ту же фразу: «...мальчик, мой мальчик маленький... как же ты вырос... какой красивый... вылитый отец...».
Понимая, что с ней происходит что-то особенное, он решился заговорить, в надежде успокоить. Сделал глубокий вдох и произнес, стараясь, чтобы голос звучал ровно и убедительно:
— Шав, всё хорошо, я с тобой, я дома. Смотри, живой-здоровый, разве что повзрослел немного, но это ерунда. Всё в порядке. — Обострившаяся интуиция подсказывала ему, что часто называть её по имени сейчас — верный ход, и он повторил: — Ша-ав... Всё будет хорошо, я с тобой, милая.
Она вздрогнула всем телом, будто человек, грубо разбуженный в середине сновидения. Глаза её затуманились — но уже через секунду на Кира смотрела прежняя, хорошо знакомая ему Шав.
Он незаметно выдохнул — отпустило! — но тут же снова напрягся.
Шав, встревоженная, пристально вглядывалась в него.
— Ох, нет... Это «минус-поле», так? Сколько: три, четыре?
Кир попытался улыбнуться, но получилось криво:
— Ну, разве важно это теперь? Три года, отец сказал. Ещё сказал, что могло быть и хуже.
— Три... Могло быть и хуже, да. Но... — Шав осеклась. — Всё. Всё хорошо. Ты здесь, ты есть, мы всё наверстаем.
Она говорила и успокаивающе поглаживала ладони Кира —собранная, знающая ответы на все вопросы, мудрая, самая лучшая на свете Шав. Контраст между её недавней потерянностью и теперешней уверенностью в себе был так велик, что Кир не удержался от вопроса:
— А что с тобой произошло? У тебя было такое лицо... Я испугался за тебя! Ты... ты плакала! Почему? Что случилось?
Шав вздохнула:
— Ничего не случилось, дорогой. У меня и тебя всё хорошо. Но одной... э-э ...одному человеку сейчас очень плохо. Я была рядом с ней... с ним... в общем, я была рядом. Прости, больше пока не могу тебе объяснить.
Она опять помрачнела и задумалась.
«Колибри», притихший на время разговора, выпорхнул из травы и завис чуть выше головы Шав. Пропел вопросительно несколько нот. Кир взмахнул рукой, отсылая его, но инмоб внезапно заупрямился, не подчинился и продолжил парить на прежнем месте, издавая едва слышное низкое гудение. Кир повелительно хлопнул в ладоши, желая его отключить, но обнаглевшая «птичка», перепорхнув за спину Шав, прочирикала что-то, явно оскорбительное, прозрачно давая понять, что исполнять его указания не станет.
— Оставь. Он перевозбудился из-за моего... из-за недавнего срыва. Пусть покапризничает, он же маленький, ему можно.
Голос Шав звучал глухо и устало. Кир передёрнул плечами: ладно, как скажешь. Повисла пауза — неудобная, непривычная. Нежелание Шав объяснить своё состояние остро его задело. Раньше она никогда не вела себя так и тем более не таилась.
Кир растянулся на траве, боком ощущая тепло, исходящее от её тела. Но она не протянула руку и не коснулась его, как делала всегда. Сердце стучало гулко, ток крови отдавался в ушах лёгким шумом. Он сделал вдох, ощущая в горле невесть откуда взявшийся комок. Может, и к лучшему, что так... Всё равно рассказывать об очистке Фаэра Кир сейчас был не в состоянии — если честно, больше всего хотелось бы забыть о произошедшем. Он поймал себя на мысли, что действительно изменился: на смену былой легкости и беззаботности пришла тяготящая ответственность.
Из тягостных раздумий его вывели внезапные громкие звуков. Утративший эмоциональную стабильность инмоб, видимо, решил разрядить обстановку и не нашёл ничего лучше, как запустить начало кантаты «Кармина Бурана». Кир невесело усмехнулся, вспомнив, с каким упоением совсем недавно слушал её вместе с Шав. Мысли неожиданно ушли в сторону. А что, если и с Шав теперь начнутся совсем другие отношения? Как всё запуталось! Проклятье!
Инмоб, руководствуясь какой-то своей, похоже, уже испорченной логикой, усилил громкость, и музыка теперь буквально гремела над поляной, но даже это не отвлекало Шав от погружённости в себя.
Кир ощутил, как его заполняет раздражение. «Да что с ней такое?! Словно чужая, как будто не видит меня, совсем не чувствует, можно подумать, что я ей никто, посторонний, пустое место!!».
Кровь бросилась в голову, он вскочил на ноги, сжимая кулаки. В правой ладони вместе с вырванной травой оказался невесть откуда взявшийся мелкий камешек. Злополучный инмоб, заходя на новый круг и вибрируя от собственной наглости, беспечно снизился, рука сжала камень — и острая ярость обрела зримую цель. Камешек звонко дзангнул, отскочив от радужного корпуса «колибри», не причинив тому никакого вреда, но сам факт произведенного насилия окончательно закоротил и без того уже нестабильные нейронные цепи в мозге капризной «музыкальной шкатулки».
Инмоб взвыл почти на ультразвуке, потом устрашающе загудел, закружился вокруг Кира, будто собираясь атаковать, но потом передумал и резво рванул в сторону дома.
Напрасно уже очнувшаяся Шав хлопала вслед ему и даже кричала — инмоб вышел из подчинения. Кир чертыхнулся и припустил вдогонку, путаясь в подоле опостылевшей рубахи. Уже почти добежав до дома, в резком прыжке едва не схватил взбесившегося инмоба, но не дотянулся совсем немного — неудобные тряпки помешали. «Колибри», возбуждённо вереща, ворвался в дом, Кир, на ходу сдирающий рубаху, влетел следом за ним, и наконец, запыхавшаяся Шав замкнула триумфальный забег.
__________
1 Icon — Intelligence connecting — интерактивная сеть, подключение к которой позволяет испытать разнообразный спектр ощущений. В зависимости от установок пользователя возможны как простое и безопасное наблюдение, так и прямое участие в происходящем — правда, без возможности влиять на события. Погибнуть в Айкон невозможно, но испытать ощущения погибающего — вполне. Данное развлечение крайне популярно в среде трибов (неудачников) — и уже только поэтому презираемо элоимами-демиургами. Впрочем, демонстративно презирая, многие из них не отказывают себе в удовольствии побродить по трущобам унитполиса. Аш-Шер утверждает, что это прекрасно снимает напряжение, — нам же только остаётся поверить ему на слово.
ГЛАВА 9. СКЕЛЕТЫ В ШКАФУ
Дом едва слышно щёлкнул, переходя в активный режим, но на требование Кира немедленно отключить свихнувшегося инмоба ответил неодобрительным молчанием. Будучи искусственным интеллектом высшего порядка, он находил негуманными подобные меры и предпочёл сделать вид, что требование младшего хозяина было озвучено недостаточно убедительно, чтобы считать его приказом.
«Колибри», гудя на басах и осмотрительно барражируя вне зоны досягаемости, время от времени с демонстративной яростью камикадзе врезался в стены, которые, впрочем, вовремя реагировали и легко отпружинивали бесшабашную «птичку».
Кир несколько раз попытался сбить его снятой с себя рубахой, но это привело лишь к тому, что инмоб ещё больше возбудился, принялся хаотично метаться, после чего, словно вспомнив о чём-то архиважном, с неожиданной прытью рванул на отцовскую половину дома.
Шав, наблюдавшая за манёврами «колибри» и дикарскими прыжками Кира, одетого лишь в символические шортики из поллака, хохотала, утирая накатившиеся на глаза слёзы. Кир, воодушевившись её смехом, побежал следом за инмобом, осыпая ругательствами и сбрендившего «колибри», и чересчур умный дом, и заодно тех далеких предков, которые додумались до создания искуственного интеллекта.
Инмоб, носившийся над его головой взбесившейся пичугой, то и дело разражался обрывками композиций, мешая в кучу все древние мёртвые языки и музыкальные стили. Когда он ещё больше ускорился и врубил на полную громкость «No Leaf Clover», Кир подумал, что дело плохо. И действительно, зубодробительный гитарный проигрыш едва успел смениться обманчиво-лиричным:"Then it comes to be that the soothing light at the end of your tunnel, Was just a freight train coming your way, Then it comes to be that...«1, как инмоб на полном ходу врезался в защитное поле, закрывающее вход в отцовские апартаменты.
Бедная «птичка», чирикнув нечто невразумительное, закружилась волчком, опускаясь по расширяющейся спирали. Кир с готовностью подставил раскрытые ладони, готовясь сграбастать нарушителя спокойствия.
Кто знает, чем завершилась бы эта сцена, если бы не появление Шав... Опознав её, система защиты вышла из режима невидимости, по экрану побежали радужные всполохи, и с едва слышным шорохом (Аш-Шер тяготел к спецэффектам) охранное поле отключилось. Инмоб, секунду назад трагически планировавший навстречу неотвратимому наказанию, неожиданно резко встрепенулся и взмыл вверх из почти закрывшихся ладоней Кира. Вероятно, так удачно подвернувшееся «окно возможностей» придало бунтарю новые силы. Он демонстративно сделал круг над головой, сохраняя, впрочем, безопасную дистанцию, после чего врубил на полную: "Hello, hello, hello, how low? Hello, hello, hello, how low?Hello, hello, hello, how low?«2 и влетел в просторные комнаты Аш-Шера, восторженно попискивая от осознания собственной наглости.
Шав уже не смеялась — прислонясь спиной к стене, тихо охала, держась за живот.
— Веришь, аж мышцы свело, сто лет так не... Уф-ф... И ведь как тонко стебётся, негодник! Это ж надо: подлетел к тебе и выдал... Ты последнюю-то песню узнал, нет? «Smells Like Teen Spirit»! Ой, не могу-у-у!
Её накрыл новый приступ хохота.
Раздосадованный Кир повернулся к ней и проговорил, с трудом удерживаясь, чтобы не повысить голос:
— Ну и вот что смешного, я не понимаю! Что смешного он сделал, чтоб аж до истерики доходить, а?
Шав помотала головой: сейчас, погоди секунду, всё объясню. Потом не без труда взяла себя в руки и заговорила спокойно, хотя голос её подозрительно подрагивал:
— Дружище, если бы ты не только загрузил в память лингво-пакеты «Мёртвые языки Зимара», но и активно развивал тот же, положим, английский, ты бы понял, что наш милейший «птенчик» сделал тебе весьма прозрачный намек. «Smells Like Teen Spirit» в буквальном переводе означает «ты пахнешь как подросток». И про свет фар товарняка в конце тоннеля тоже очень... очень уместно получилось.
Губы Шав предательски дрогнули, но она смогла сдержаться.
Кир, несмотря на не прошедшую до конца злость, ухмыльнулся:
— Ну да, и вправду смешно! Не думал даже, что «колибри» настолько развит, что и юморить научился. Только вот скажи мне, что мы с ним будем делать, с таким продвинутым?
«Продвинутый» беспечно пилотировал, нарезая круги под сводами прозрачного купола, и как будто не подозревал, что над ним сгущаются тучи, но Кир на всякий случай понизил голос — чтобы через секунду посмеяться над собственной глупостью: инмоб-эмпат реагировал на эмоциональный фон хозяев.
Будто прочитав его мысли, Шав лукаво улыбнулась:
— Вот-вот. Нам нужно всего лишь успокоиться и немного подождать. Бедолаге и так сегодня досталось — настоящий шквал эмоций пережил. Он уже приходит в себя: слышишь, что мурлычет?
Да, инмоб действительно перешёл на лиричные песни. Кир согласно кивнул и уселся на пол, вытянув ноги во всю длину.
Покои отца соответствовали характеру Аш-Шера — минимализм во всём, если не сказать аскеза, но посидеть на полу Киру захотелось вовсе не из-за нехватки удобной мебели. Хотелось простоты и основательности. Волна возбуждения, вызванная яркими эмоциями, схлынула, и он ощущал сейчас странное умиротворение. Возможно, именно водевильное происшествие с инмобом поставило точку в череде драм и личностных перемен двух последних дней. Анализировать произошедшее не было желания, кроме того, Кир именно сейчас чётко ощутил, что в этом, ещё неделю назад не представимом событийном водовороте он является не случайной щепкой, а одной из значимых частей, посредством которых этот самый водоворот собирал что-то большое и небывалое прежде. Оценив собственную формулировку, он покачал головой: вот это выдал, а? Бред, кому скажи только, полный бред!
— Вот и не говори. Всё ты правильно чувствуешь, слушай себя, время пришло с собой знакомиться...
Шав легко присела на корточки и заключила его лицо в кольцо ласковых ладоней.
— Хороший мой, натерпелся... Совсем взрослый стал, возмужал...
Он сидел с закрытыми глазами, расслабленный, спокойный. Близость Шав на этот раз не будоражила, но согревала и наполняла силой. Это было как нельзя более уместно сейчас — более того, нужно. Он благодарно вздохнул и обнял Шав. И когда его губы коснулись её мягких губ, в кратком поцелуе не было страсти, а одна только нежность.
Почувствовав дуновение ветерка, Кир открыл глаза. Шав улыбалась, во взгляде не было ни осуждения, ни насмешки. За её правым плечом парил, мерно трепеща крылышками, «колибри», уже вернувшийся в разум.
Шав лёгким кивком головы указала на него, как бы спрашивая: проверим? Кир кивнул утвердительно, не скрывая счастливой улыбки. Она звонко щелкнула пальцами, «птичка» радужно засветилась, подтверждая готовность к работе, и уже через секунду бархатный голос певца, давно ставшего частью одного из древних мифов, запел:
«I’ve never seen you looking so lovely as you did tonight, I’ve never seen you shine so bright...» 3
На этот раз Кир без перевода уловил все нюансы и, не отрывая глаз от лица Шав, кивнул: да. Никогда прежде...
Слова не шли с языка, да и подбирать их не хотелось — он ощущал, что этот момент куда важнее чувствовать. Какая-то новая, особенная связь зарождалась сейчас между ними.
А чувственный голос не отпускал, вёл дальше, не давал закончиться мгновению.
"...The lady in red is dancing with me...«4.
Вслед за этими словами на стене напротив проявилось объёмное изображение странного, невозможного для Зимара города — высокие острые шпили, выгнувшие спину мосты, маленькие дома, бегущие неширокими улочками к реке, — и тут же пошло рябью. Изображение поплыло, точно акварельный рисунок, смываемый с холста мощным ливнем, и взгляду открылась небольшая комната, вмещавшая в себя рабочий стол, удобное кресло и мягкую бордовую кушетку, стоящую у стены. На столе лежало несколько незнакомых Киру предметов, о которых он мог бы сказать только одно: они прямоугольны. Комнатушка в целом, несмотря на некоторую заброшенность, производила впечатление уютной. В сравнении с основными комнатами Аш-Шера, несущими на себе очевидное клеймо ничейности, её обжитость интриговала ещё сильнее.
