Работа никогда не была ей в тягость - к своим обязанностям Сильви относилась без особого рвения. Когда её посылали в город за продуктами, с удовольствием обсуждала последние новости со своими знакомыми. Поэтому домой она возвращалась не только с пищей насущной, но и с духовной. Нелепые сплетни были для неё так же важны, как хлеб и вода.
-Сильви, ты опять задержалась на рынке. - упрекнула госпожа Жели свою непутёвую служанку.
- А что? Я теперь свободная! - заявила Сильви, намывая сковородку. - С этими проклятыми жирондистами покончено. Якобинцы обещают нам Liberte, Egalite, Fraternite и хорошую жизнь. Когда все монархшьены чихнут в мешок, нам никакого рабского труда. Республика будет о нас заботиться - у каждого санкюлота на обед будет большая булка хлеба. - недовольный взгляд госпожи Жели заставил Сильви вернуться из грёз в реальность. - А пока это светлое будущее не наступило, я всё-таки поработаю на вас, чтобы деньги свои получить. - примирительно сказала она.
- Вот именно, Сильви. Соизволь приготовить ужин поскорее, иначе господин Жели вычтет из твоего жалованья.
Эта угроза волшебным образом подействовала на меркантильную служанку - не прошло и часу, как блюда в лучшем виде были поданы на стол.
-Сильви сегодня превзошла саму себя - уже к 9 вечера ужин на столе. -иронически заметил господин Жели.
-А вот Дюпен мне рассказывал, что ему приходилось ужинать поздно, поскольку у них в Департаменте большое количество работы. - Луизе не терпелось вставить свои 5 су. Господин Жели вздохнул и недовольно сказал:
- Для санкюлота это в порядке вещей.
- Дюпен не санкюлот, он генеральный секретарь Департамента Сены. - вступилась за возлюбленного Луиза.
Вероятно, господин Жели именно такого ответа и ждал от дочери: он спокойно продолжил есть киш-лорен, знаменитый лотарингский пирог со сливочно-яичной начинкой и брокколи. Лишь доев, он ответил:
-Ты добрая душа, Луиза. Заступаешься за всех, даже за тех, кто этого явно не заслуживает. - при этих словах она покраснела. Неужто отец считает её возлюбленного человеком недостойным? - Я понимаю твои чувства - юность время страстей и ошибок. Но знай, как дорого они могут тебе обойтись. Ты хочешь выйти замуж за Дюпена, потому что я запрещаю? Хорошо. Представь, что я разрешил. Ты в своём лучшем платье сидишь с ним на свадебном обеде - сколько поцелуев, нежных слов и обещаний, а потом…. - затем господин Жели стал драматизировать ситуацию, как это было принято делать в спектаклях. -Потом ты разочаруешься в нём - тебе одиноко, а он забывает обо всём на свете в своём Департаменте. День и ночь твердит тебе о политике. Даже когда ты окажешься в положении, он не забудет о своём продвижении по карьерной лестнице. - весь этот пафосный монолог Луиза выслушала, застыв с вилкой в руке. Она не могла притронуться к пище - на неё нашло какое-то оцепенение, постепенно переходящее в негодование.
- Вы не желаете выдать меня замуж за Дюпена? Чем он вам не угодил?- воскликнула Луиза. Гнев исказил её миловидное лицо.
- Мне кажется, я уже всё сказал тебе. - ответил господин Жели, начиная выходить из себя. Ему не по душе были подобные заявления дочери. - Ты хороша собой, добра, но только жених должен быть тебе под стать. Дюпен не богат, он решил посвятить себя Революции, в конце концов, нам ли позориться и отдавать тебя первому встречному, тогда как можно найти человека более достойного твоей руки.
- Нет. Моё сердце закрыто для всех кроме Дюпена. - заявила Луиза. По голосу было понятно, что она очень сильно разозлилась.
Испуганная госпожа Жели коснулась плеча Луизы и сказала:
-Дорогая, что с тобой случилось? Ты никогда так не говорила со своим отцом.
Вместо ответа Луиза резко вскочила со стула и воскликнула:
-Мне никто не верит? Я уйду в монастырь.
-Во Франции тебе вряд ли удастся отыскать монастырь. Религия сейчас не в почёте. - ответила Александрина, но урезонить Луизу ей не удалось.
-Тогда я сбегу в Испанию. Какая разница, в какой стране я посвящу свою жизнь служению Господу. - и она птицей вылетела из комнаты, оставив пирог недоеденным.
От такого поведения дочери госпоже Жели стало не по себе - она, побледнев от волнения, спросила мужа:
-Неужели наша дочь посмеет покинуть родительский дом из-за какого-то Дюпена?
Господин Жели ласково посмотрел на свою супругу и с улыбкой ответил:
- Не беспокойся, дорогая. Ложись сегодня пораньше, а я обо всём позабочусь.
Материнское чутьё подсказывало госпоже Жели, что с Луизой всё не так просто, как хотелось бы думать. Обычно по ночам в её комнате было тихо, а сегодня доносился то шелест, то шорох, то негромкие шаги. К завтраку она не пришла, и во всём доме не было ни малейшего намёка на её присутствие.
-Мне кажется, - сказала Александрина господину Жели, - что наша дочь куда-то исчезла. Ночью из её спальни доносились всхлипывания, потом всё как-то быстро стихло.
-Не стоит так беспокоиться, дорогая. Скорей всего, Луиза ещё не проснулась. Я пошлю Сильви её разбудить, про ссору мы забудем, а в наказание ей будет холодный кофе. - ответил господин Жели, уверенный в том, что никаких серьёзных намерений у Луизы не было. Она всего лишь решила их припугнуть. Однако новости, полученные от Сильви, заставили его задуматься:
- Господин Жели, - испуганно заговорила служанка, - я только что из спальни мадмуазель Луизы. Там всё верх дном, постель заправлена, а сама мадмуазель….- Сильви сделала паузу и сказала: - Она как сквозь землю провалилась.
Госпожа Жели была не менее испугана, чем Сильви - после этих слов она застыла с чашкой кофе в руке, как статуя. Один господин Жели сохранял самообладание.
-Мне кажется, прежде чем паниковать, лучше сначала проверить дом. Может, ей взбрело в голову куда-то спрятаться.
Поиски не дали никакого результата - ни в библиотеке, ни в чулане Луизы не оказалось. Уставший от этих бесплодных попыток господин Жели заверил свою супругу, что в Париже есть лишь одно место, куда могла отправиться их дочь.
Он, как всегда, оказался прав: сейчас Луиза действительно находилась у своей подружки Ивонны. Она в очередной раз рассказывала о своих планах на побег, но только не ей, а её тётушке, преуспевающей актрисе Беатрис. Несмотря на то, что она была в два раза старше Луизы, та доверяла ей - Беатрис умела хранить чужие секреты.
-После такого отказа монастырь для меня единственное спасение. - закончила Луиза свою жалобу.
-Удалиться от мирской жизни ты всегда успеешь, а на “Причудниц” в “Театре Нации”* (*бывший Комеди Франсез) можешь попасть только сегодня. У меня интересная роль в этой постановке. Обещаю вам с Ивонной лучшие места. - сказала Беатрис, внимательно выслушав рассказ Луизы. Последняя не горела желанием идти в театр и смотреть на счастье персонажей, когда она сама так страдала. Однако ей всегда нравилась театральная атмосфера и возможность отвлечься от привычной скуки, так что устоять перед соблазном было невозможно. И Луиза, не долго думая, согласилась.
Беатрис сдержала своё обещание: они с Ивонной сидели в ложе посреди зала, из которой сцена была видна как на ладони. Сама постановка Луизе не показалась интересной - она ей запомнилась лишь прекрасной игрой Беатрис. Когда той не было на сцене, она рассматривала посетителей театра и обсуждала их с Ивонной. Её внимание привлекли двое мужчин - один из которых постоянно оглядывался в их сторону.
-Ивонна, а кто это нас так пристально изучает? - спросила Луиза, почувствовав на себе этот дотошный взгляд.
…… Мужчина, так заинтересовавшейся Луизой, оказался ни кем иным как грозным оратором Жоржем Дантоном. Раньше он был олицетворением самой Революции, сейчас же вся его грозность осталась лишь в старых речах. Сейчас этот грузный человек, напоминающий здоровенного быка, был подавлен смертью любимой супруги, Габриэль. Дантон совершенно не обращал внимания на сцену: спектакль служил приятным сопровождением для разговора с его коллегой Фабром - харизматичным мужчиной лет 42-х, депутатом Национального Конвента и прилежным учеником Эпикура.
- Ну что, Жорж? - допытывался Фабр. - Правда, Луиза не дурна собой?
-Она выросла и похорошела с тех пор, как я видел её в последний раз. - ответил Дантон, продолжая пристально разглядывать Луизу. Фабр довольно улыбнулся.
-Сейчас ей уже 16 лет, если я не ошибаюсь. А это возраст. - шепнул Фабр, подчеркнув последнее. На минуту Дантон задумался, затем сказал:
- Она росла у меня на глазах, а моя бесценная Габриэль заплетала ей косы. Тогда Луиза была ещё совсем маленькой. - казалось, после этих воспоминаний он опять погрузился в меланхолию.
-Жорж, я не узнаю тебя: ты всегда был истинным эпикурейцем. Так последуй его совету: всегда люби. - с улыбкой посоветовал Фабр.
-Всегда любить? -задумался Дантон. - Что ж, в чём-то вы с Эпикуром правы, однако с Луизой мы слишком разные, чтобы быть счастливыми.
Фабр поспешил утешить друга своими несколько циничными мыслями:
-Она будет смотреть тебе в рот, Жорж. Для довольствия ей надо не больше, чем нашим любовницам, - усмехнулся Фабр, - роскошный гардероб, особняк и побольше денег. А всё остальное не важно.
Что ни говори, в словах Фабра была доля правды. Дантон знает, что нужно женщинам, он умеет обустраивать их жизнь. Красотка Жюльетта, живущая в роскошной квартире со слугами, разве не подходящий пример? Луизе тоже ни на что жаловаться не придётся - у неё будут горничные, прекрасные платья и всё, что она только пожелает. А что, в таком случае, будет у самого Дантона? Не слишком умная, но красивая жена, а также надежды на семейную идиллию. А самое главное, мелькнуло у него только сейчас, вторая молодость! Пора развлечений.
По радостному выражению лица друга Фабр понял, что тот решил последовать его совету.
-Так ты решился?
Без промедленья взбудораженный Дантон ответил:
- Я напишу господину Жели, и пусть он только попробует мне отказать. - на этой высокой ноте спектакль закончился.
……. В экипаже Луиза с Ивонной не переставая обсуждали мужчину, смотревшего на них в театре.
-Тётя сказала, что за нами наблюдал сам Жорж Дантон.
-Дантон? - удивилась Луиза. - Несмотря на то, что он друг нашей семьи, смотреть так на меня верх неприличия.
-У него нет таких понятий. - ответила Ивонна. -Говорят, что он, как Дон Жуан, соблазняет девушек. Я могу такое рассказать. - добавила с таинственным видом Ивонна.
-Лучше не надо. Меня не занимают подобные истории. - томно ответила Луиза.
-Однако же, всё это небезынтересно. - усмехнулась Ивонна, поправляя мятый бант на лифе своего платья. И Луизе пришлось согласиться выслушать бессодержательные сплетни. Рассказы продолжались, пока экипаж не прибыл к дому семейства Трикар. Она с облегчением вздохнула: здесь она, как договорилась, переночуёт, а потом они решат, как быть. Однако ни над чем думать не пришлось - Судьба всё рассудила сама. Господин Жели, узнав, что семейство Трикар уехало в театр, рядом с их домом поджидал свою дочь. Когда дамы пошли к подъезду, из стоявшего неподалёку кабриолета вышел господин Жели. Увидев отца, Луиза испугалась и инстинктивно спряталась за Ивонну, однако ей это не помогло.
-Не прячься. Мы сейчас же едем домой. - холодно сказал господин Жели дочери, повернувшись к удивлённой Беатрис, он мягко добавил: - Благодарю вас за гостеприимство, гражданка, но у Луизы есть свой дом, куда мы намерены сейчас отправиться.
Время никогда не спрашивает, ползти ему или идти. Так и сейчас. Оно промчалось слишком быстро - наступила середина июня, речь господина Жели против жирондистов принесла ему успех, восстания федералистов не затихали, в Конвенте на смену одним трибунам пришли другие, только жизнь Луизы как будто бы прервалась на антракт.
Когда отец вернул её домой, он строго-настрого запретил ей с кем-либо общаться и даже запер на ключ в её собственной спальне. Дни, как близнецы, были похожи друг на друга - никаких книг, никаких подруг, никаких сплетен. Как это печально! Если с отсутствием общения как-то можно было смириться, то с отсутствием книг - нет. Они служили ей проводниками в другие миры и по-своему развлекали скучающую Луизу.
А так как никто её не желал развлекать, то она развлекала себя сама упражнениями в поэзии и прозе. Однако потом интерес к этому иссяк: для стихов, равно как и для романов, нужны были впечатления, а пленнице их очень не хватало. Воспоминаний о побеге из отцовского дома было недостаточно. Луизу мучила скука. Она утешала себя мыслью о том, что и в её жизни когда-нибудь наступит эра перемен.
12 июня оказался днём солнечным - Луиза тяжело вздохнула, что сегодня она всё равно никуда не выйдет.
- Даже Марии-Антуанетте лучше, чем мне. - недовольно заявила она своему отражению в зеркале. - Австриячка заперта хотя бы в большом Тюильри, а не в своей комнате. Наверняка в такую погоду ей разрешают гулять. А даже если нет, то жила она больше моего и познала всю прелесть придворных развлечений.
Зависть сменило чувство досады. Сколько она ждёт событий и ничего не происходит. Видимо, такой злой рок её преследует. Луиза села на кровать и погрузилась в собственные раздумья.
Внезапно за дверью она услышала шаги господина Жели. Луиза была удивлена: за всё то время, что она находилась взаперти, отец ни разу не приходил к ней. Он делал вид, будто бы вообще её не замечает. Должно быть, что-то всё-таки изменилось.
Господин Жели вошёл в комнату дочери озабоченным - всем своим видом он давал понять, что у него к Луизе серьёзный разговор.
-Мне кажется, что такого “домашнего ареста” тебе вполне хватило, чтобы осознать всю свою вину, не так ли? - спросил он с деланной улыбкой.
Радостная Луиза ответила утвердительно: цель этого визита сообщить ей, что отныне она свободна и больше не будет сидеть здесь, как те несчастные в Консьержери. - Про ссору мы забыли, у меня есть к тебе другой разговор: о твоём замужестве.
Замужестве? Эти слова обожгли Луизу. В чём она так провинилась, чтобы неприятности мчались за ней по пятам? Может, из-за того, что она стала чаще жаловаться Небесам и меньше делать добрых дел. Или эта кара за её ссору с отцом.
-И кто мой жених? - робко прошептала побледневшая Луиза.
-Твоей руки просит мой коллега, Жорж Дантон. - сказал господин Жели. - Сегодня я получил от него письмо. Он описывает тебя идеалом красоты и любви.
Луиза вспыхнула. Сама мысль об этом “революционном чудовище” ужасала её. Вспомнился вечер в театре, когда он так пристально разглядывал их с Ивонной.
-Отец, кто угодно, но только не Дантон. - вырвалось у несчастной. - Он великий распутник. - Ивонна рассказала мне о том, скольких женщин он соблазнил.
Господин Жели с некоторым сочувствием посмотрел на Луизу, затем сказал:
-Ивонна сплетница. А Дантон - мой покровитель. И, к твоему сведению, он был женат на Габриэль Шарпантье, с которой вы в детстве прекрасно ладили.
Луиза замолчала. О браке с Дюпеном и испанском монастыре думать не приходилось, а перспектива выйти замуж за Дантона казалась ей ужасной. Он в два раза был её старше, к тому же совершенно не отличался привлекательностью.
-Сильви, ты опять задержалась на рынке. - упрекнула госпожа Жели свою непутёвую служанку.
- А что? Я теперь свободная! - заявила Сильви, намывая сковородку. - С этими проклятыми жирондистами покончено. Якобинцы обещают нам Liberte, Egalite, Fraternite и хорошую жизнь. Когда все монархшьены чихнут в мешок, нам никакого рабского труда. Республика будет о нас заботиться - у каждого санкюлота на обед будет большая булка хлеба. - недовольный взгляд госпожи Жели заставил Сильви вернуться из грёз в реальность. - А пока это светлое будущее не наступило, я всё-таки поработаю на вас, чтобы деньги свои получить. - примирительно сказала она.
- Вот именно, Сильви. Соизволь приготовить ужин поскорее, иначе господин Жели вычтет из твоего жалованья.
Эта угроза волшебным образом подействовала на меркантильную служанку - не прошло и часу, как блюда в лучшем виде были поданы на стол.
-Сильви сегодня превзошла саму себя - уже к 9 вечера ужин на столе. -иронически заметил господин Жели.
-А вот Дюпен мне рассказывал, что ему приходилось ужинать поздно, поскольку у них в Департаменте большое количество работы. - Луизе не терпелось вставить свои 5 су. Господин Жели вздохнул и недовольно сказал:
- Для санкюлота это в порядке вещей.
- Дюпен не санкюлот, он генеральный секретарь Департамента Сены. - вступилась за возлюбленного Луиза.
Вероятно, господин Жели именно такого ответа и ждал от дочери: он спокойно продолжил есть киш-лорен, знаменитый лотарингский пирог со сливочно-яичной начинкой и брокколи. Лишь доев, он ответил:
-Ты добрая душа, Луиза. Заступаешься за всех, даже за тех, кто этого явно не заслуживает. - при этих словах она покраснела. Неужто отец считает её возлюбленного человеком недостойным? - Я понимаю твои чувства - юность время страстей и ошибок. Но знай, как дорого они могут тебе обойтись. Ты хочешь выйти замуж за Дюпена, потому что я запрещаю? Хорошо. Представь, что я разрешил. Ты в своём лучшем платье сидишь с ним на свадебном обеде - сколько поцелуев, нежных слов и обещаний, а потом…. - затем господин Жели стал драматизировать ситуацию, как это было принято делать в спектаклях. -Потом ты разочаруешься в нём - тебе одиноко, а он забывает обо всём на свете в своём Департаменте. День и ночь твердит тебе о политике. Даже когда ты окажешься в положении, он не забудет о своём продвижении по карьерной лестнице. - весь этот пафосный монолог Луиза выслушала, застыв с вилкой в руке. Она не могла притронуться к пище - на неё нашло какое-то оцепенение, постепенно переходящее в негодование.
- Вы не желаете выдать меня замуж за Дюпена? Чем он вам не угодил?- воскликнула Луиза. Гнев исказил её миловидное лицо.
- Мне кажется, я уже всё сказал тебе. - ответил господин Жели, начиная выходить из себя. Ему не по душе были подобные заявления дочери. - Ты хороша собой, добра, но только жених должен быть тебе под стать. Дюпен не богат, он решил посвятить себя Революции, в конце концов, нам ли позориться и отдавать тебя первому встречному, тогда как можно найти человека более достойного твоей руки.
- Нет. Моё сердце закрыто для всех кроме Дюпена. - заявила Луиза. По голосу было понятно, что она очень сильно разозлилась.
Испуганная госпожа Жели коснулась плеча Луизы и сказала:
-Дорогая, что с тобой случилось? Ты никогда так не говорила со своим отцом.
Вместо ответа Луиза резко вскочила со стула и воскликнула:
-Мне никто не верит? Я уйду в монастырь.
-Во Франции тебе вряд ли удастся отыскать монастырь. Религия сейчас не в почёте. - ответила Александрина, но урезонить Луизу ей не удалось.
-Тогда я сбегу в Испанию. Какая разница, в какой стране я посвящу свою жизнь служению Господу. - и она птицей вылетела из комнаты, оставив пирог недоеденным.
От такого поведения дочери госпоже Жели стало не по себе - она, побледнев от волнения, спросила мужа:
-Неужели наша дочь посмеет покинуть родительский дом из-за какого-то Дюпена?
Господин Жели ласково посмотрел на свою супругу и с улыбкой ответил:
- Не беспокойся, дорогая. Ложись сегодня пораньше, а я обо всём позабочусь.
Глава 3
Материнское чутьё подсказывало госпоже Жели, что с Луизой всё не так просто, как хотелось бы думать. Обычно по ночам в её комнате было тихо, а сегодня доносился то шелест, то шорох, то негромкие шаги. К завтраку она не пришла, и во всём доме не было ни малейшего намёка на её присутствие.
-Мне кажется, - сказала Александрина господину Жели, - что наша дочь куда-то исчезла. Ночью из её спальни доносились всхлипывания, потом всё как-то быстро стихло.
-Не стоит так беспокоиться, дорогая. Скорей всего, Луиза ещё не проснулась. Я пошлю Сильви её разбудить, про ссору мы забудем, а в наказание ей будет холодный кофе. - ответил господин Жели, уверенный в том, что никаких серьёзных намерений у Луизы не было. Она всего лишь решила их припугнуть. Однако новости, полученные от Сильви, заставили его задуматься:
- Господин Жели, - испуганно заговорила служанка, - я только что из спальни мадмуазель Луизы. Там всё верх дном, постель заправлена, а сама мадмуазель….- Сильви сделала паузу и сказала: - Она как сквозь землю провалилась.
Госпожа Жели была не менее испугана, чем Сильви - после этих слов она застыла с чашкой кофе в руке, как статуя. Один господин Жели сохранял самообладание.
-Мне кажется, прежде чем паниковать, лучше сначала проверить дом. Может, ей взбрело в голову куда-то спрятаться.
Поиски не дали никакого результата - ни в библиотеке, ни в чулане Луизы не оказалось. Уставший от этих бесплодных попыток господин Жели заверил свою супругу, что в Париже есть лишь одно место, куда могла отправиться их дочь.
Он, как всегда, оказался прав: сейчас Луиза действительно находилась у своей подружки Ивонны. Она в очередной раз рассказывала о своих планах на побег, но только не ей, а её тётушке, преуспевающей актрисе Беатрис. Несмотря на то, что она была в два раза старше Луизы, та доверяла ей - Беатрис умела хранить чужие секреты.
-После такого отказа монастырь для меня единственное спасение. - закончила Луиза свою жалобу.
-Удалиться от мирской жизни ты всегда успеешь, а на “Причудниц” в “Театре Нации”* (*бывший Комеди Франсез) можешь попасть только сегодня. У меня интересная роль в этой постановке. Обещаю вам с Ивонной лучшие места. - сказала Беатрис, внимательно выслушав рассказ Луизы. Последняя не горела желанием идти в театр и смотреть на счастье персонажей, когда она сама так страдала. Однако ей всегда нравилась театральная атмосфера и возможность отвлечься от привычной скуки, так что устоять перед соблазном было невозможно. И Луиза, не долго думая, согласилась.
Беатрис сдержала своё обещание: они с Ивонной сидели в ложе посреди зала, из которой сцена была видна как на ладони. Сама постановка Луизе не показалась интересной - она ей запомнилась лишь прекрасной игрой Беатрис. Когда той не было на сцене, она рассматривала посетителей театра и обсуждала их с Ивонной. Её внимание привлекли двое мужчин - один из которых постоянно оглядывался в их сторону.
-Ивонна, а кто это нас так пристально изучает? - спросила Луиза, почувствовав на себе этот дотошный взгляд.
*************************
…… Мужчина, так заинтересовавшейся Луизой, оказался ни кем иным как грозным оратором Жоржем Дантоном. Раньше он был олицетворением самой Революции, сейчас же вся его грозность осталась лишь в старых речах. Сейчас этот грузный человек, напоминающий здоровенного быка, был подавлен смертью любимой супруги, Габриэль. Дантон совершенно не обращал внимания на сцену: спектакль служил приятным сопровождением для разговора с его коллегой Фабром - харизматичным мужчиной лет 42-х, депутатом Национального Конвента и прилежным учеником Эпикура.
- Ну что, Жорж? - допытывался Фабр. - Правда, Луиза не дурна собой?
-Она выросла и похорошела с тех пор, как я видел её в последний раз. - ответил Дантон, продолжая пристально разглядывать Луизу. Фабр довольно улыбнулся.
-Сейчас ей уже 16 лет, если я не ошибаюсь. А это возраст. - шепнул Фабр, подчеркнув последнее. На минуту Дантон задумался, затем сказал:
- Она росла у меня на глазах, а моя бесценная Габриэль заплетала ей косы. Тогда Луиза была ещё совсем маленькой. - казалось, после этих воспоминаний он опять погрузился в меланхолию.
-Жорж, я не узнаю тебя: ты всегда был истинным эпикурейцем. Так последуй его совету: всегда люби. - с улыбкой посоветовал Фабр.
-Всегда любить? -задумался Дантон. - Что ж, в чём-то вы с Эпикуром правы, однако с Луизой мы слишком разные, чтобы быть счастливыми.
Фабр поспешил утешить друга своими несколько циничными мыслями:
-Она будет смотреть тебе в рот, Жорж. Для довольствия ей надо не больше, чем нашим любовницам, - усмехнулся Фабр, - роскошный гардероб, особняк и побольше денег. А всё остальное не важно.
Что ни говори, в словах Фабра была доля правды. Дантон знает, что нужно женщинам, он умеет обустраивать их жизнь. Красотка Жюльетта, живущая в роскошной квартире со слугами, разве не подходящий пример? Луизе тоже ни на что жаловаться не придётся - у неё будут горничные, прекрасные платья и всё, что она только пожелает. А что, в таком случае, будет у самого Дантона? Не слишком умная, но красивая жена, а также надежды на семейную идиллию. А самое главное, мелькнуло у него только сейчас, вторая молодость! Пора развлечений.
По радостному выражению лица друга Фабр понял, что тот решил последовать его совету.
-Так ты решился?
Без промедленья взбудораженный Дантон ответил:
- Я напишу господину Жели, и пусть он только попробует мне отказать. - на этой высокой ноте спектакль закончился.
……. В экипаже Луиза с Ивонной не переставая обсуждали мужчину, смотревшего на них в театре.
-Тётя сказала, что за нами наблюдал сам Жорж Дантон.
-Дантон? - удивилась Луиза. - Несмотря на то, что он друг нашей семьи, смотреть так на меня верх неприличия.
-У него нет таких понятий. - ответила Ивонна. -Говорят, что он, как Дон Жуан, соблазняет девушек. Я могу такое рассказать. - добавила с таинственным видом Ивонна.
-Лучше не надо. Меня не занимают подобные истории. - томно ответила Луиза.
-Однако же, всё это небезынтересно. - усмехнулась Ивонна, поправляя мятый бант на лифе своего платья. И Луизе пришлось согласиться выслушать бессодержательные сплетни. Рассказы продолжались, пока экипаж не прибыл к дому семейства Трикар. Она с облегчением вздохнула: здесь она, как договорилась, переночуёт, а потом они решат, как быть. Однако ни над чем думать не пришлось - Судьба всё рассудила сама. Господин Жели, узнав, что семейство Трикар уехало в театр, рядом с их домом поджидал свою дочь. Когда дамы пошли к подъезду, из стоявшего неподалёку кабриолета вышел господин Жели. Увидев отца, Луиза испугалась и инстинктивно спряталась за Ивонну, однако ей это не помогло.
-Не прячься. Мы сейчас же едем домой. - холодно сказал господин Жели дочери, повернувшись к удивлённой Беатрис, он мягко добавил: - Благодарю вас за гостеприимство, гражданка, но у Луизы есть свой дом, куда мы намерены сейчас отправиться.
***************************
Время никогда не спрашивает, ползти ему или идти. Так и сейчас. Оно промчалось слишком быстро - наступила середина июня, речь господина Жели против жирондистов принесла ему успех, восстания федералистов не затихали, в Конвенте на смену одним трибунам пришли другие, только жизнь Луизы как будто бы прервалась на антракт.
Когда отец вернул её домой, он строго-настрого запретил ей с кем-либо общаться и даже запер на ключ в её собственной спальне. Дни, как близнецы, были похожи друг на друга - никаких книг, никаких подруг, никаких сплетен. Как это печально! Если с отсутствием общения как-то можно было смириться, то с отсутствием книг - нет. Они служили ей проводниками в другие миры и по-своему развлекали скучающую Луизу.
А так как никто её не желал развлекать, то она развлекала себя сама упражнениями в поэзии и прозе. Однако потом интерес к этому иссяк: для стихов, равно как и для романов, нужны были впечатления, а пленнице их очень не хватало. Воспоминаний о побеге из отцовского дома было недостаточно. Луизу мучила скука. Она утешала себя мыслью о том, что и в её жизни когда-нибудь наступит эра перемен.
12 июня оказался днём солнечным - Луиза тяжело вздохнула, что сегодня она всё равно никуда не выйдет.
- Даже Марии-Антуанетте лучше, чем мне. - недовольно заявила она своему отражению в зеркале. - Австриячка заперта хотя бы в большом Тюильри, а не в своей комнате. Наверняка в такую погоду ей разрешают гулять. А даже если нет, то жила она больше моего и познала всю прелесть придворных развлечений.
Зависть сменило чувство досады. Сколько она ждёт событий и ничего не происходит. Видимо, такой злой рок её преследует. Луиза села на кровать и погрузилась в собственные раздумья.
Внезапно за дверью она услышала шаги господина Жели. Луиза была удивлена: за всё то время, что она находилась взаперти, отец ни разу не приходил к ней. Он делал вид, будто бы вообще её не замечает. Должно быть, что-то всё-таки изменилось.
Господин Жели вошёл в комнату дочери озабоченным - всем своим видом он давал понять, что у него к Луизе серьёзный разговор.
-Мне кажется, что такого “домашнего ареста” тебе вполне хватило, чтобы осознать всю свою вину, не так ли? - спросил он с деланной улыбкой.
Радостная Луиза ответила утвердительно: цель этого визита сообщить ей, что отныне она свободна и больше не будет сидеть здесь, как те несчастные в Консьержери. - Про ссору мы забыли, у меня есть к тебе другой разговор: о твоём замужестве.
Замужестве? Эти слова обожгли Луизу. В чём она так провинилась, чтобы неприятности мчались за ней по пятам? Может, из-за того, что она стала чаще жаловаться Небесам и меньше делать добрых дел. Или эта кара за её ссору с отцом.
-И кто мой жених? - робко прошептала побледневшая Луиза.
-Твоей руки просит мой коллега, Жорж Дантон. - сказал господин Жели. - Сегодня я получил от него письмо. Он описывает тебя идеалом красоты и любви.
Луиза вспыхнула. Сама мысль об этом “революционном чудовище” ужасала её. Вспомнился вечер в театре, когда он так пристально разглядывал их с Ивонной.
-Отец, кто угодно, но только не Дантон. - вырвалось у несчастной. - Он великий распутник. - Ивонна рассказала мне о том, скольких женщин он соблазнил.
Господин Жели с некоторым сочувствием посмотрел на Луизу, затем сказал:
-Ивонна сплетница. А Дантон - мой покровитель. И, к твоему сведению, он был женат на Габриэль Шарпантье, с которой вы в детстве прекрасно ладили.
Луиза замолчала. О браке с Дюпеном и испанском монастыре думать не приходилось, а перспектива выйти замуж за Дантона казалась ей ужасной. Он в два раза был её старше, к тому же совершенно не отличался привлекательностью.
