Берег был скалистым и непригодным для живущих морем людей. Лазить по камням с огромным шансом свернуть себе шею не хотел никто. И, тем не менее, с трудом находя дорогу, ошибаясь и время от времени поворачивая назад, к самой кромке воды пробирался человек. Тощий, неопределенного возраста, заметно хромающий на левую ногу, он упорно пытался достичь совершенно определенного участка берега.
В этом месте скалы чуть отступали, образуя крохотный пляж. Тихое уединенное место было бы даже уютным, если бы прямо посередине, уже заметно замытый в песок, не торчал остов корабля.
Обшивка корпуса почти отсутствовала; мачты были сломаны, и только остатки такелажа не давали морю унести их прочь. Корабль был похож на скелет древнего животного, который волны вымыли из берега.
Неизвестный пытался добраться именно до обломков. Можно было бы предположить, что на судне могли сохраниться какие-то ценности, и незнакомец собирается немного поправить свое благосостояние, забрав уже не нужные никому вещи.
Наконец, человек буквально свалился на плотный песок пляжа и зашипел от боли: левая нога в который раз подвела и теперь буквально горела огнем.
- Ничего, ничего! ? зло шептал себе под нос хромой. ? Недолго осталось! Можно и потерпеть!...
Отдышавшись, он поковылял к обломкам. Остановившись под тем, что некогда было форштевнем, человек медленно протянул руку и, осторожно касаясь древесины, ласково произнес:
- Ну, здравствуй, «Кракен»! Скоро, скоро ты снова выйдешь в море…Мы с тобой долго ждали… Столько лет прошло… Погоди еще чуть-чуть… Времени…времени мало… мне надо торопиться… Я так долго искал способ… Я знал, что он есть!...и я искал! Да, сегодня ночью!...
Хромой достал из наплечной сумки старый пергамент. Полустертый текст свитка был изучен им вдоль и поперек, снился ночами, но хотелось еще раз убедиться. Пергамент отправился обратно в сумку, а взамен был извлечен нож. Старый, серебряный ритуальный нож, который продавался в деревенской лавке вместе со всяким хламом. Удачное приобретение за сущие гроши. Знали бы магистры…
Впрочем, это уже не имело значения. Человек разрезал этим ножом свою левую ладонь, а после, макая кончик ножа в кровь, как перо в чернила, принялся выводить на поверхности дерева символы. Так он и шел вдоль борта, расписывая обломки собственной кровью. Когда же с этим было покончено, хромец приступил ко второй части подготовки.
Всё из той де сумки появились на свет кусок веревки и тринадцать красновато-бурых свечей. Чертить на слежавшемся песке пентаграмму было гораздо проще, но, во-первых, требовалась точность линий, а во-вторых, человек был уже изрядно уставшим. Он часто садился отдыхать, потом глядел на диск солнца, неумолимо приближающийся к горизонту, сжимал зубы и продолжал чертить.
Проклятая нога не давала покоя. Она ныла, мешая нормально двигаться; Разрезанная ладонь тоже не добавляла приятных ощущений: в рану попали песок и соленая вода. Но и этот этап завершился.
Теперь человек сидел в центре пентаграммы, окруженный тринадцатью незажженными свечами. Ему оставалось только ждать.
Вместе с сумерками на берег пришел ветер. Он был не просто холодным, а пробирающим до самой души, заставляющим дрожать в ожидании неизвестно чего и жаться к очагу, или на худой конец, костру, в надежде, что огонь защитит от надвигающихся невзгод.
Но человек на берегу, почуяв этот ветер, улыбнулся в предвкушении. Очень скоро он сможет завершить обряд и доведет до конца дело всей его жизни.
В небо медленно вплывала луна. Огромный диск был странного бледно-багрового оттенка; море, песок и скалы словно впитывали ее цвет, тоже будто покрываясь кровью.
Хромец зажег свечи. А мгновением позже, сначала едва заметно, а потом всё ярче, замерцала красными всполохами пентаграмма. И чем сильнее она разгоралась, тем больше скрючивался человек внутри. Он сморщивался и усыхал, пока не превратился в скелет, обтянутый кожей.
А пентаграмма сияла, вобрав в себя жизненную силу. Но уже через несколько мгновений багровый свет окутал обломки корабля. Встали на место мачты, корпус словно зарастал досками, сами собой натягивались канаты. Вернулась на место носовая фигура кракена. Продавливая килем песок, корабль медленно сполз в воду. Казалось, волны не способны даже покачнуть его, но ветер, ударив в корму, вытолкнул судно еще дальше, под свет кровавой луны.
И ночь взорвалась ликующими криками. Это вернулась команда «Кракена». Зазвучали команды, хлопнули, наполняясь ветром, паруса. Корабль несся вперед, едва касаясь килем гребней волн. А на носу, подставляя лицо ночи и соленым брызгам, сидел юнга. Был он тощий и хромой. Зло рассмеявшись, он выкрикнул в никуда:
- Ну что, король? Ты избавился от пиратов, чтобы они не мешали твоей торговле! Ты думал, что уничтожил всех! Ты ошибся, король! Я ? выжил! И теперь «Кракен» снова вышел в море за добычей! И мы отомстим!
Королевский фрегат «Разящий» лениво дрейфовал в открытом море из-за отсутствия мало-мальски внятного ветра. Слабых дуновений было достаточно, чтобы хоть немного облегчить летнюю духоту, но о том, чтобы двигаться куда-то под парусом речи и быть не могло.
- Невероятно жарко нынче летом, не находите?
Капитан «Разящего» досадливо поморщился, услышав за спиной этот голос, но, до того, как обернуться, успел нацепить на себя маску учтивости. По-другому с этой высокопоставленной сухопутной крысой было нельзя. Их лордство изрядно утомило и капитана, и команду своими капризами, придирками и общим недовольством. Да что там, капитана и прочих офицеров этот хлыщ раздражал одним своим присутствием!
- Ночью станет прохладнее, - вежливо озвучил капитан всем известную истину.
- Ах, это будет еще не скоро!
На этот раз капитан промолчал. Он внимательно вглядывался в горизонт, который будто слегка помутнел. Будь сейчас зима, можно было бы ставить месячное жалование против сушеной рыбины, что надвигается туман, но в это время года?
Вельможа, не дождавшись ответа, попытался понять, что же отвлекло капитана от, безусловно, важной беседы. Углядев лишь легкую дымку, поднимающуюся над водой, он с пренебрежением прокомментировал:
- Туман, всего лишь…
Капитан вышел из задумчивости и, торопливо поклонившись, уже на бегу сообщил:
- Вынужден Вас покинуть. Срочные дела…
Первый помощник капитана, наблюдая за стремительно густеющим туманом, уже отдал все необходимые распоряжения, вполголоса бросив:
-Не нравится мне это.
В густом, как молочная пена, тумане не видно было даже кончиков собственных сапог, а звуки словно пересыпали соломой. И откуда-то издалека, отражением «Разящего», доносились скрипы рей, досок, снастей, словно приближался еще один корабль.
- В этом тумане мы можем налететь на кого-то, - тревога не оставляла капитана. - Бейте в колокол!
Но предосторожность не помогла. Буквально через несколько минут борт «Разящего» с треском соприкоснулся с бортом другого корабля, а откуда-то сверху на палубу посыпались люди, вооруженные до зубов.
Если бы капитан не знал достоверно, что король искоренил пиратское братство подчистую, то решил бы, что это морские ястребы. Но и те не наглели настолько, чтобы нападать на военные суда, а тут происходило нечто, не поддающееся объяснению. Впрочем, подумать обо всех этих странностях можно было и позже, сейчас первейшей задачей было отбиться от захватчиков, и, если повезет, захватить пленных.
Но люди с чужого корабля словно явились из Преисподней. Они не ведали страха и жалости, убивая всех, кто становился на их пути.
На капитана выскочил некто, разодетый довольно причудливо для простого матроса. С косым шрамом над бровью, рассеченным ухом, оскалившийся в яростной ухмылке. И капитан его узнал. Тогда, много лет назад, он еще зеленым юнгой присутствовал на казни пиратов. На главной площади столицы, перед королевским дворцом, отрубили головы нескольким вожакам. Шушеру попроще поразвесили по виселицам, а этим оказали особые почести. Эти головы потом месяц торчали на пиках, чтобы любой желающий мог убедиться в неотвратимости королевского правосудия. Сейчас, на палубе, стоял один из казненных главарей.
- Невозможно! - выдохнул потрясенный капитан, на миг застыв камнем.
Его противника никакие воспоминания не смущали. Он одним быстрым движением воткнул острие абордажной сабли прямо в горло королевскому офицеру.
Скоро на борту «Разящего» не осталось живых. Пираты, убедившись, что корабль полностью в их власти, медленно собирались около своего вожака. Тот не стал рассусоливать:
- Забрать оружие и порох. Ну, и кому что глянется! Остальное - русалкам на забаву!
Меньше чем через час туман рассеялся. Море было свободно до самого горизонта; от королевского фрегата не осталось и следа.
- Ваше величество! - первый советник приблизился к королю. - Сегодня мне поступил очередной доклад…
- Да, да, корабли пропадают! - отмахнулся его величество. - На море такое случается. Шторма, рифы, другие неприятности…
- Ваше Величество, на этот раз без следа исчез «Разящий».
- Что еще за «Разящий»? Я, по-твоему, должен помнить название каждой посудины…
- Это королевский фрегат, на котором, две дюжины дней назад отбыл Лорд-Посланник.
- Так, - король резко поскучнел. -А что говорят придворные маги?
- Туман. Ничего не видно в тумане.
- У меня на службе недоучки, которые не в состоянии найти наш корабль? - яда в голосе его величества хватило бы на парочку кобр.
- Сам корабль они нашли. Он на морском дне. Вместе с экипажем. А вот события, которые к этому привели, спрятаны в тумане. Маги ссылаются на очень сильное вмешательство неизвестного им колдуна.
- А прочие пропавшие корабли?
- Ситуация аналогичная.
- Только этого нам не хватало… Если прознают посторонние, нашей морской торговле придет конец. Колдуна уничтожить, и чем быстрее, тем лучше. Займитесь лично. Да, я помню, что Вы заняты, но морская торговля – первостепенный вопрос. Прочее можете перепоручить кому захотите. И ради Небес, не медлите!
Багряная луна освещала застывшее стеклом море. «Кракен» бросил якорь среди рифов, извилистой грядой тянувшихся от острова Седого почти до самого итамирского берега. На Седом когда-то в незапамятные времена стоял маяк. Его собрат возвышался на другой стороне широкого пролива, на прибрежной скале. Раньше оба маяка светили каждую ночь, каждый своим светом: на Седом были установлены волшебные линзы красного цвета, а на Береговом ? зеленого. Теперь же Береговой переделали, а в бухте под скалой разрастался порт и торговый город. Знаменитые зеленые линзы маяка давно пропали, а новые создать так и не получилось, хотя попыток было немало.
Хромой юнга лазил по развалинам маяка. Он бывал здесь и раньше, еще когда был молод и жив. Часть команды во главе с капитаном тоже сошла на берег, ноги размять. Не то чтобы им было нужно нечто подобное, но традиции следовало соблюсти.
- Торговые суда и ночью не сбавляют хода в проливе, - заметил боцман, глядя на руины. - Они всегда правят на Береговой. Но если загорится этот, в темноте они не разберут, что ошиблись с курсом.
- Седой горел красным, чтобы все знали, что сюда нельзя. Но если он будет таким же, как Береговой, - капитан усмехнулся. - Море возьмет себе еще немного новых игрушек. Эй, юнга!
Хромой мальчишка постарался быстрее явиться пред темны очи капитана.
- Зажечь маяк сможешь? Белым?
- Да, капитан! Сейчас будет исполнено, капитан!
- Поторопись. Скоро наша луна уйдет. Настанет время живых.
Юнга метнулся обратно к развалинам. После резни, устроенной на королевском фрегате, он вдоволь запас того, что нужно было темному магу: ингредиентов из человеческой плоти. А ритуальный кинжал у него был с собой постоянно, как и фляга с кровью врагов.
Сам ритуал много времени не занял. Но когда хромец активировал печать, то понял, что перестарался. Багровая луна многократно усилила пентаграмму, пробудив призрак маяка. Теперь над островом, как и раньше, возвышалась башня, сложенная из грубых валунов. Только свет на её вершине был самым обычным.
- Все на борт, - удовлетворившись увиденным, отдал команду капитан. - Скоро мы будем любоваться, как море возьмет свою дань.
Призрачная тень, очертаниями похожая на быстроходный пиратский бриг, скользила по воде в полной темноте. А чуть дальше, удивляясь, что ошиблись с курсом, поворачивал купеческий караван. Шкиперы были в этом проливе не в первый раз и уверенно правили на Береговой, даже не подозревая, что будет дальше.
Когда удар сотряс корпус первого из купеческих судов, это прозвучало подобно выстрелу из пушки. Треск ломающихся досок, скрежет, крики.
Остальные попытались отвернуть, обойти опасный участок, лечь в дрейф. Но мощное течение бросило на рифы и их. О том, чтобы сохранить корабли, речи уже не шло. Моряки пытались спасти хотя бы свои жизни.
Однако спущенные на воду шлюпки помогли мало. Те, которым удалось проскочить над рифами, начало затягивать в гигантский водоворот. Какое-то время над водой еще разносились крики о помощи и вопли ужаса, а потом всё стихло.
- Как думаете, капитан, ОНО наелось? - отстраненно наблюдая за постепенно затихающим волнением, спросил боцман.
- Не наелось сегодня, наестся завтра. Или послезавтра. Оно не спешит. Эй, юнга!
Хромой свесился с вантов, но спускаться на палубу не стал. Капитану он был нужен на пару минут, не больше:
- Я, капитан!
- Долго маяк будет гореть.
- Каждую ночь. Пока другие маги не погасят. Если получится.
- Маги всё больше сухопутные крысы. Пока они сюда доберутся. Пока поймут. А там и сожрут их без приправ.
Боцман хмыкнул. В рифах жила прожорливая тварь неизвестного вида, втягивающая в себя воду так, что могла засосать даже их бриг. Пока они были живы, приходилось осторожничать и обходить место обитания этой громадной глотки. Одна радость была - тварь сидела на одном месте, и если переползала в другое, то делала это медленней улитки. Прятаться рядом с ней от королевских фрегатов было можно, главное ушами не хлопать и самим не стать ужином. А регулярная кормежка ей точно придется по душе.
Его Величество был не в духе. За последние дни пропало уже четыре торговых каравана, причем там, где им и деться-то было некуда. Дамарский пролив был безопаснее детской колыбели. Первый советник должен был появиться с докладом еще до обеда; его отсутствие заставляло беспокоиться уже всерьез.
Советник просочился в королевский кабинет без доклада, зато держал в руках увесистую папку, из которой торчали углами многочисленные документы.
- Ну что там? - вместо приветствия потребовал король. Напряженное ожидание заставило отбросить придворные условности.
Придворный, которому от недосыпа и личного вмешательства в расследование, тоже было не до этикета, свалил папку прямо на стол.
- Ваше Величество, просто дикое стечение обстоятельств! Вы знаете, эти купцы ради того, чтобы быстрее обернуться, не сбавляют ход своих судов даже ночью! Даже в проливах! Вот, извольте взглянуть!
Из вороха бумаг была извлечена подробная карта Дамарского пролива. Развернув её, первый советник принялся объяснять:
- Сам пролив довольно широкий, но со стороны Итамирской провинции тянется цепочка рифов, которая заканчивается чуть ли не на середине пролива. Остров Седой. Там даже есть несколько довольно удобных бухт.
В этом месте скалы чуть отступали, образуя крохотный пляж. Тихое уединенное место было бы даже уютным, если бы прямо посередине, уже заметно замытый в песок, не торчал остов корабля.
Обшивка корпуса почти отсутствовала; мачты были сломаны, и только остатки такелажа не давали морю унести их прочь. Корабль был похож на скелет древнего животного, который волны вымыли из берега.
Неизвестный пытался добраться именно до обломков. Можно было бы предположить, что на судне могли сохраниться какие-то ценности, и незнакомец собирается немного поправить свое благосостояние, забрав уже не нужные никому вещи.
Наконец, человек буквально свалился на плотный песок пляжа и зашипел от боли: левая нога в который раз подвела и теперь буквально горела огнем.
- Ничего, ничего! ? зло шептал себе под нос хромой. ? Недолго осталось! Можно и потерпеть!...
Отдышавшись, он поковылял к обломкам. Остановившись под тем, что некогда было форштевнем, человек медленно протянул руку и, осторожно касаясь древесины, ласково произнес:
- Ну, здравствуй, «Кракен»! Скоро, скоро ты снова выйдешь в море…Мы с тобой долго ждали… Столько лет прошло… Погоди еще чуть-чуть… Времени…времени мало… мне надо торопиться… Я так долго искал способ… Я знал, что он есть!...и я искал! Да, сегодня ночью!...
Хромой достал из наплечной сумки старый пергамент. Полустертый текст свитка был изучен им вдоль и поперек, снился ночами, но хотелось еще раз убедиться. Пергамент отправился обратно в сумку, а взамен был извлечен нож. Старый, серебряный ритуальный нож, который продавался в деревенской лавке вместе со всяким хламом. Удачное приобретение за сущие гроши. Знали бы магистры…
Впрочем, это уже не имело значения. Человек разрезал этим ножом свою левую ладонь, а после, макая кончик ножа в кровь, как перо в чернила, принялся выводить на поверхности дерева символы. Так он и шел вдоль борта, расписывая обломки собственной кровью. Когда же с этим было покончено, хромец приступил ко второй части подготовки.
Всё из той де сумки появились на свет кусок веревки и тринадцать красновато-бурых свечей. Чертить на слежавшемся песке пентаграмму было гораздо проще, но, во-первых, требовалась точность линий, а во-вторых, человек был уже изрядно уставшим. Он часто садился отдыхать, потом глядел на диск солнца, неумолимо приближающийся к горизонту, сжимал зубы и продолжал чертить.
Проклятая нога не давала покоя. Она ныла, мешая нормально двигаться; Разрезанная ладонь тоже не добавляла приятных ощущений: в рану попали песок и соленая вода. Но и этот этап завершился.
Теперь человек сидел в центре пентаграммы, окруженный тринадцатью незажженными свечами. Ему оставалось только ждать.
Вместе с сумерками на берег пришел ветер. Он был не просто холодным, а пробирающим до самой души, заставляющим дрожать в ожидании неизвестно чего и жаться к очагу, или на худой конец, костру, в надежде, что огонь защитит от надвигающихся невзгод.
Но человек на берегу, почуяв этот ветер, улыбнулся в предвкушении. Очень скоро он сможет завершить обряд и доведет до конца дело всей его жизни.
В небо медленно вплывала луна. Огромный диск был странного бледно-багрового оттенка; море, песок и скалы словно впитывали ее цвет, тоже будто покрываясь кровью.
Хромец зажег свечи. А мгновением позже, сначала едва заметно, а потом всё ярче, замерцала красными всполохами пентаграмма. И чем сильнее она разгоралась, тем больше скрючивался человек внутри. Он сморщивался и усыхал, пока не превратился в скелет, обтянутый кожей.
А пентаграмма сияла, вобрав в себя жизненную силу. Но уже через несколько мгновений багровый свет окутал обломки корабля. Встали на место мачты, корпус словно зарастал досками, сами собой натягивались канаты. Вернулась на место носовая фигура кракена. Продавливая килем песок, корабль медленно сполз в воду. Казалось, волны не способны даже покачнуть его, но ветер, ударив в корму, вытолкнул судно еще дальше, под свет кровавой луны.
И ночь взорвалась ликующими криками. Это вернулась команда «Кракена». Зазвучали команды, хлопнули, наполняясь ветром, паруса. Корабль несся вперед, едва касаясь килем гребней волн. А на носу, подставляя лицо ночи и соленым брызгам, сидел юнга. Был он тощий и хромой. Зло рассмеявшись, он выкрикнул в никуда:
- Ну что, король? Ты избавился от пиратов, чтобы они не мешали твоей торговле! Ты думал, что уничтожил всех! Ты ошибся, король! Я ? выжил! И теперь «Кракен» снова вышел в море за добычей! И мы отомстим!
***
Королевский фрегат «Разящий» лениво дрейфовал в открытом море из-за отсутствия мало-мальски внятного ветра. Слабых дуновений было достаточно, чтобы хоть немного облегчить летнюю духоту, но о том, чтобы двигаться куда-то под парусом речи и быть не могло.
- Невероятно жарко нынче летом, не находите?
Капитан «Разящего» досадливо поморщился, услышав за спиной этот голос, но, до того, как обернуться, успел нацепить на себя маску учтивости. По-другому с этой высокопоставленной сухопутной крысой было нельзя. Их лордство изрядно утомило и капитана, и команду своими капризами, придирками и общим недовольством. Да что там, капитана и прочих офицеров этот хлыщ раздражал одним своим присутствием!
- Ночью станет прохладнее, - вежливо озвучил капитан всем известную истину.
- Ах, это будет еще не скоро!
На этот раз капитан промолчал. Он внимательно вглядывался в горизонт, который будто слегка помутнел. Будь сейчас зима, можно было бы ставить месячное жалование против сушеной рыбины, что надвигается туман, но в это время года?
Вельможа, не дождавшись ответа, попытался понять, что же отвлекло капитана от, безусловно, важной беседы. Углядев лишь легкую дымку, поднимающуюся над водой, он с пренебрежением прокомментировал:
- Туман, всего лишь…
Капитан вышел из задумчивости и, торопливо поклонившись, уже на бегу сообщил:
- Вынужден Вас покинуть. Срочные дела…
Первый помощник капитана, наблюдая за стремительно густеющим туманом, уже отдал все необходимые распоряжения, вполголоса бросив:
-Не нравится мне это.
В густом, как молочная пена, тумане не видно было даже кончиков собственных сапог, а звуки словно пересыпали соломой. И откуда-то издалека, отражением «Разящего», доносились скрипы рей, досок, снастей, словно приближался еще один корабль.
- В этом тумане мы можем налететь на кого-то, - тревога не оставляла капитана. - Бейте в колокол!
Но предосторожность не помогла. Буквально через несколько минут борт «Разящего» с треском соприкоснулся с бортом другого корабля, а откуда-то сверху на палубу посыпались люди, вооруженные до зубов.
Если бы капитан не знал достоверно, что король искоренил пиратское братство подчистую, то решил бы, что это морские ястребы. Но и те не наглели настолько, чтобы нападать на военные суда, а тут происходило нечто, не поддающееся объяснению. Впрочем, подумать обо всех этих странностях можно было и позже, сейчас первейшей задачей было отбиться от захватчиков, и, если повезет, захватить пленных.
Но люди с чужого корабля словно явились из Преисподней. Они не ведали страха и жалости, убивая всех, кто становился на их пути.
На капитана выскочил некто, разодетый довольно причудливо для простого матроса. С косым шрамом над бровью, рассеченным ухом, оскалившийся в яростной ухмылке. И капитан его узнал. Тогда, много лет назад, он еще зеленым юнгой присутствовал на казни пиратов. На главной площади столицы, перед королевским дворцом, отрубили головы нескольким вожакам. Шушеру попроще поразвесили по виселицам, а этим оказали особые почести. Эти головы потом месяц торчали на пиках, чтобы любой желающий мог убедиться в неотвратимости королевского правосудия. Сейчас, на палубе, стоял один из казненных главарей.
- Невозможно! - выдохнул потрясенный капитан, на миг застыв камнем.
Его противника никакие воспоминания не смущали. Он одним быстрым движением воткнул острие абордажной сабли прямо в горло королевскому офицеру.
Скоро на борту «Разящего» не осталось живых. Пираты, убедившись, что корабль полностью в их власти, медленно собирались около своего вожака. Тот не стал рассусоливать:
- Забрать оружие и порох. Ну, и кому что глянется! Остальное - русалкам на забаву!
Меньше чем через час туман рассеялся. Море было свободно до самого горизонта; от королевского фрегата не осталось и следа.
- Ваше величество! - первый советник приблизился к королю. - Сегодня мне поступил очередной доклад…
- Да, да, корабли пропадают! - отмахнулся его величество. - На море такое случается. Шторма, рифы, другие неприятности…
- Ваше Величество, на этот раз без следа исчез «Разящий».
- Что еще за «Разящий»? Я, по-твоему, должен помнить название каждой посудины…
- Это королевский фрегат, на котором, две дюжины дней назад отбыл Лорд-Посланник.
- Так, - король резко поскучнел. -А что говорят придворные маги?
- Туман. Ничего не видно в тумане.
- У меня на службе недоучки, которые не в состоянии найти наш корабль? - яда в голосе его величества хватило бы на парочку кобр.
- Сам корабль они нашли. Он на морском дне. Вместе с экипажем. А вот события, которые к этому привели, спрятаны в тумане. Маги ссылаются на очень сильное вмешательство неизвестного им колдуна.
- А прочие пропавшие корабли?
- Ситуация аналогичная.
- Только этого нам не хватало… Если прознают посторонние, нашей морской торговле придет конец. Колдуна уничтожить, и чем быстрее, тем лучше. Займитесь лично. Да, я помню, что Вы заняты, но морская торговля – первостепенный вопрос. Прочее можете перепоручить кому захотите. И ради Небес, не медлите!
****
Багряная луна освещала застывшее стеклом море. «Кракен» бросил якорь среди рифов, извилистой грядой тянувшихся от острова Седого почти до самого итамирского берега. На Седом когда-то в незапамятные времена стоял маяк. Его собрат возвышался на другой стороне широкого пролива, на прибрежной скале. Раньше оба маяка светили каждую ночь, каждый своим светом: на Седом были установлены волшебные линзы красного цвета, а на Береговом ? зеленого. Теперь же Береговой переделали, а в бухте под скалой разрастался порт и торговый город. Знаменитые зеленые линзы маяка давно пропали, а новые создать так и не получилось, хотя попыток было немало.
Хромой юнга лазил по развалинам маяка. Он бывал здесь и раньше, еще когда был молод и жив. Часть команды во главе с капитаном тоже сошла на берег, ноги размять. Не то чтобы им было нужно нечто подобное, но традиции следовало соблюсти.
- Торговые суда и ночью не сбавляют хода в проливе, - заметил боцман, глядя на руины. - Они всегда правят на Береговой. Но если загорится этот, в темноте они не разберут, что ошиблись с курсом.
- Седой горел красным, чтобы все знали, что сюда нельзя. Но если он будет таким же, как Береговой, - капитан усмехнулся. - Море возьмет себе еще немного новых игрушек. Эй, юнга!
Хромой мальчишка постарался быстрее явиться пред темны очи капитана.
- Зажечь маяк сможешь? Белым?
- Да, капитан! Сейчас будет исполнено, капитан!
- Поторопись. Скоро наша луна уйдет. Настанет время живых.
Юнга метнулся обратно к развалинам. После резни, устроенной на королевском фрегате, он вдоволь запас того, что нужно было темному магу: ингредиентов из человеческой плоти. А ритуальный кинжал у него был с собой постоянно, как и фляга с кровью врагов.
Сам ритуал много времени не занял. Но когда хромец активировал печать, то понял, что перестарался. Багровая луна многократно усилила пентаграмму, пробудив призрак маяка. Теперь над островом, как и раньше, возвышалась башня, сложенная из грубых валунов. Только свет на её вершине был самым обычным.
- Все на борт, - удовлетворившись увиденным, отдал команду капитан. - Скоро мы будем любоваться, как море возьмет свою дань.
Призрачная тень, очертаниями похожая на быстроходный пиратский бриг, скользила по воде в полной темноте. А чуть дальше, удивляясь, что ошиблись с курсом, поворачивал купеческий караван. Шкиперы были в этом проливе не в первый раз и уверенно правили на Береговой, даже не подозревая, что будет дальше.
Когда удар сотряс корпус первого из купеческих судов, это прозвучало подобно выстрелу из пушки. Треск ломающихся досок, скрежет, крики.
Остальные попытались отвернуть, обойти опасный участок, лечь в дрейф. Но мощное течение бросило на рифы и их. О том, чтобы сохранить корабли, речи уже не шло. Моряки пытались спасти хотя бы свои жизни.
Однако спущенные на воду шлюпки помогли мало. Те, которым удалось проскочить над рифами, начало затягивать в гигантский водоворот. Какое-то время над водой еще разносились крики о помощи и вопли ужаса, а потом всё стихло.
- Как думаете, капитан, ОНО наелось? - отстраненно наблюдая за постепенно затихающим волнением, спросил боцман.
- Не наелось сегодня, наестся завтра. Или послезавтра. Оно не спешит. Эй, юнга!
Хромой свесился с вантов, но спускаться на палубу не стал. Капитану он был нужен на пару минут, не больше:
- Я, капитан!
- Долго маяк будет гореть.
- Каждую ночь. Пока другие маги не погасят. Если получится.
- Маги всё больше сухопутные крысы. Пока они сюда доберутся. Пока поймут. А там и сожрут их без приправ.
Боцман хмыкнул. В рифах жила прожорливая тварь неизвестного вида, втягивающая в себя воду так, что могла засосать даже их бриг. Пока они были живы, приходилось осторожничать и обходить место обитания этой громадной глотки. Одна радость была - тварь сидела на одном месте, и если переползала в другое, то делала это медленней улитки. Прятаться рядом с ней от королевских фрегатов было можно, главное ушами не хлопать и самим не стать ужином. А регулярная кормежка ей точно придется по душе.
***
Его Величество был не в духе. За последние дни пропало уже четыре торговых каравана, причем там, где им и деться-то было некуда. Дамарский пролив был безопаснее детской колыбели. Первый советник должен был появиться с докладом еще до обеда; его отсутствие заставляло беспокоиться уже всерьез.
Советник просочился в королевский кабинет без доклада, зато держал в руках увесистую папку, из которой торчали углами многочисленные документы.
- Ну что там? - вместо приветствия потребовал король. Напряженное ожидание заставило отбросить придворные условности.
Придворный, которому от недосыпа и личного вмешательства в расследование, тоже было не до этикета, свалил папку прямо на стол.
- Ваше Величество, просто дикое стечение обстоятельств! Вы знаете, эти купцы ради того, чтобы быстрее обернуться, не сбавляют ход своих судов даже ночью! Даже в проливах! Вот, извольте взглянуть!
Из вороха бумаг была извлечена подробная карта Дамарского пролива. Развернув её, первый советник принялся объяснять:
- Сам пролив довольно широкий, но со стороны Итамирской провинции тянется цепочка рифов, которая заканчивается чуть ли не на середине пролива. Остров Седой. Там даже есть несколько довольно удобных бухт.
