Человек рождается на свете
Защитить все светлое от тьмы,
Потому что хочется, чтоб дети
Были, друг, счастливее, чем мы.
«Человек рождается на свете», слова К. Ваншенкина
– Ты меня ненавидишь.
Майя повернула голову и, прищурившись, посмотрела на мага.
Существует мнение, что изменить состоявшуюся личность практически невозможно. Оно не лишено смысла, если речь не заходит о детях. Неизлечимо больных малышах, распределенных в провинциальный детский дом.
Вацлав видел войну и смерть, но там его колдовской дар спасал жизни, вел к победе, а здесь лишь помогал облегчить боль. Боевик не изучал лекарское дело, и никогда не интересовался аптекарским ремеслом. Он умел убивать и повелевать огнем; совершенно бесполезные знания на избранном теперь пути.
Четыре года наложили свой отпечаток. В волосах появились седые пряди, в уголке губ - горькая складка. Маг стал рассудительнее и мудрее, тени войны отошли в сторону, оттесненные тенями не менее жуткими: беспомощностью перед ликом смертельной болезни. Он научился с боем вырывать победу, но не всегда, ой не всегда.
Впрочем, несмотря на наличие колдовской силы и умножения жизненного опыта, мужчина так и не понял некоторые моменты.
– Хотела, но не могу, – ответила драконица.
Раньше Майя не понимала, что такое искупление. Она полагала, что есть поступки, которые не изменить и не стереть никогда и ни чем. Однако драконица не лгала, сказав, что не испытывает ненависти.
В сердце время от времени вспыхивала глухая тоска, яростно вытесняемая надеждой. Ведь Яна ей обещала! Нужно просто ждать.
Да и как можно ненавидеть Вацлава после всего, что он сделал для затерянного в лесных просторах дома? Вот уже год, как возникший из неоткуда человек, занял пост директора детского приюта. А перед этим научился выживать в чужой стране, искусно скрыл свое иностранное происхождение (хоть Майя и не поняла мотивов этого поступка), влился в незнакомую среду, и все это время помогал маленьким сиротам, чем мог. Как получалось.
– Вацлав, а почему ты остался?
О, конечно, Майя прекрасно знала, что есть вопросы, которые не следует задавать, но драконье любопытство почти так же сильно, как и тяга к сбору сокровищ. Представители крылатого племени, коптящие землю несколько столетий, умеют сдерживать свои порывы. Майя, не успевшая разменять первую сотню лет, пока набиралась опыта.
– У нас нет приютов для сирот, – произнес мужчина, разрывая сгустившуюся тишину.
– А куда же вы деваете тех, кто не нужен?
От такой формулировки маг поморщился. В этом краю Вацлав впервые столкнулся с понятием «ненужные дети».
– Забираем в семьи и воспитываем, как своих.
– И всем-всем хватает? – Майя даже дыхание затаила.
– Хватает, – мужчина улыбнулся, но улыбка вышла отнюдь не веселой.
Растеребила крылатая старые раны.
– Ты искал дорогу домой?
– Скорее направление.
Вацлав задумчиво прищурился, в воздухе появился шар из сгустка тумана и налился синим. Затем в отдельных местах вспыхнули зелено-коричневые краски, формируя причудливые геометрические фигуры.
– Смотри, если предположить, что мы находимся здесь, а с учетом того, что земля круглая…
– Земля плоская! – возмутилась драконица такому вопиющему невежеству. – И держат ее три черепахи!
Маг рассмеялся. Шарик качнулся из стороны в сторону, но потом снова застыл на месте.
– Ты чего? Безграмотный, а еще веселишься, – вздохнула она с укором.
Смех усилился. Майя отвернула морду. Ужас, и это дипломированный специалист. Магистр!
– Майя, милая, ты же представитель древнего мудрого народа…
Голова повернулась обратно.
Кто б поведал Вацлаву четыре года назад, что он будет говорить такое ДРАКОНУ…
– …проницательного…
Крылатая важно кивнула, хоть и не замечала за собой такой уж особенной проницательности, но ведь приятно!
– …так кто тебя ввел в заблуждение?
– Ась?
– Земля круглая! Вот, взгляни на модель…
– Неправда! – непреклонно перебила драконица. – Неправильная у тебя модель! И вообще, хоть черепах дорисуй что ли. А то совсем грустно.
– Дались тебе эти черепахи! Ладно, если вкратце, то моя Родина очень далеко. Там даже созвездия другие, – мужчина закруглил просветительскую беседу.
Когда Майя упиралась – то все, не сдвинешь. Или это он не сумел отыскать подход? К детям и персоналу нашел, а здесь…
– Хочешь вернуться? – раздался еще один вопрос из серии тех, которые лучше оставить при себе.
– Не сейчас, – тихо ответил маг. – Я подумаю об этом, когда найду лекарство. Тогда, когда больше ни один ребенок не умрет от Лишенного Имени.
Нет имени – нет силы. Так верили местные. Мужчина не видел связи между названием болезни и ее лечением, но зачем спорить?
Шар с «неправильной» моделью растаял в воздухе, словно его никогда и не было.
– Вацлав, а тебя кто-то ждет, там?
Она никогда об этом не спрашивала. Но если подумать, то это их первый разговор о чем-то, кроме приюта для сирот. И страшно представить как это: в один миг потерять всех, кого любишь. А им маяться в безвестности.
– Нет, Майя.
Глаза драконицы изумленно распахнулись.
– Дома не осталось никого, кто не смог бы прожить без меня. Остальное не имеет значения.
Хвост неловко смял траву, задел молоденькую сосенку…
– Я тебе привезла Трактат о ядовитых растениях, – вспомнила драконица о том, почему собственно прилетела. – Только через неделю вернуть бы.
– Замечательно! – обрадовался мужчина.
– Зачем тебе эта гадость?
Маг удивленно приподнял бровь. Читать крылатая не умела.
– Я картинки посмотрела, – пояснила она с достоинством.
– Яд в тщательно выверенных дозах – лекарство.
– Что-то выходит? Как твои изыскания?
Выражение лица ответило вернее слов.
– У нас по-прежнему нет ничего, кроме веры. Веры, что зажигает искорки магии, дара, заложенного Творцом.
– А магией обладают не все.
– В каждом человеке есть хоть крохотная искорка, – возразил Вацлав, – только мы не можем полагаться на чудо. Должно быть надежное средство. Снадобье, что поможет даже тем, кто не может отыскать силы переступить через шаблоны и догмы диагноза «неизлечимо». Я не понимаю, почему наука здесь застыла на месте, почему не проводятся исследования…
Драконица молчала. Понимание людей – сложная задача, и если уж соплеменник не справляется!
– Вот у нас бы… – продолжил маг и запнулся. – Впрочем, я безумно рад, что у нас такой хвори нет.
– Может, ты просто не знаешь.
– О ТАКОМ сложно не знать. Ничего, прорвемся. Не существует не решаемых задач.
Вот так, не существует и все, что бы там не говорили признанные лекари. Огонь горел в его глазах, едва ли не ярче ее собственного пламени, разом сбрасывая груз прожитых лет.
– Я еще кое-что принесла, возьми, там изумруды.
Драконица положила на мох небольшой кожаный мешочек и даже голову хотела отвернуть, чтоб не видеть, как мужчина прикоснется к ЕЕ сокровищу. Однако Вацлав закусил удила.
– Не нужно. Я могу и сам заработать. Маг я или не маг?
– Можешь, – не стала спорить Майя. – Но ты способен создать лекарство, а я – нет. Время - самое ценное сокровище, Вацлав. Бери камни! – она почти рычала.
– Спасибо.
– Да прячь уже, прячь!
Мужчина поместил сверток в сумку. Драконица боролась с инстинктами, требующими немедленно вернуть свою собственность. Тонкие тряпичные стенки не могли скрыть камни от ее чутья. Родные, манящие… «Не мое, не мое! Подарок! – твердила крылатая про себя. Прежде было легче: обменяла – улетела. – Подарок на хорошее дело!»
Пока Майя занималась самовнушением, маг не утерпел и раскрыл книгу. Торопливо просмотрел содержание, отыскал нужную страницу… Вчитался, перевернул огромный талмуд боком, чтоб разобрать рабочие пометки на полях. Все, считай, человек потерян для общества.
Переборов низменные порывы, драконица повернула морду к своему собеседнику. Вацлав не замечал ничего вокруг, лишь, когда на травник упала тень, отполз чуть в сторону.
Майя тихонько фыркнула, а потом сменила дислокацию, улегшись на солнышке. Хорошо… Запах цветов и хвои, мелодичные трели птиц. Совсем не похоже на ту зиму, даже лес словно другой.
– Вацлав, – тихо позвала драконица; маг услышал, отложил книгу в сторону. – Скажи, а как я ее узнаю? – спросила Майя о том, о чем давно хотела, но все никак не могла решиться. Слишком важный это вопрос.
– Я не знаю, – виновато вздохнул мужчина. – Прости.
– Но если вы верите в новое рождение, то встречали подтверждение!
– Я не искал доказательств. Для нас эта вера так же естественна, как и дыхание. Ты ведь не думаешь о том, как дышишь, – пальцы задумчиво забарабанили по кожаному переплету. –Будет так, как Яна обещала. Вы встретитесь, притянетесь, не сможете пройти мимо.
– Хорошо... Спой мне, пожалуйста, – внезапно попросила крылатая.
Боевой маг смутился. Ну, не относилось обладание песенным талантом к перечню принятых на его родине добродетелей. Что не помешало Майе подслушать однажды, нашептанную под нос песню. Слух у драконов необычайно тонкий.
– Ту, про дорогу и острова, – уточнила Майя.
Мужчина неожиданно улыбнулся.
Видишь, птицы летят осторожно
На далекие вспышки огня.
И распахнут весь мир, и дорога
Так и просит: шагни на меня!
Там, где небо шторма занавесили,
Там, где вязнут в тумане слова,
Обязательно есть неизвестные,
Неоткрытые острова.
Там крутые права и законы,
Там закаты литые, как медь,
И продрогшие синие горы
Ждут людей, презирающих смерть.
Трава примялась от ритмичных взмахов драконьего хвоста. Духу Нового Года не место в летнем лесу, но Майя лежала, растянувшись на ковре мха. Боевые маги далекого ИрАлеона не поют песни и не принимают под опеку детские дома, но из всех правил, к счастью, существуют исключения.
Эти земли в раскатистом громе,
В незнакомом тревожном дыму,
Покорятся лишь храбрым, а кроме –
Ни за что! Никогда! Никому! (1)
1. «Неоткрытые острова» из спектакля «Мой брат играет на кларнете», слова Р.Рождественского
У драконов феноменальное чутье на сокровища, но что, если пропадают не драгоценности, а человек? Майя семь лет училась становиться невидимой (непростая задача!), а когда это наконец-то получилось, – его нет!!! Кому она теперь сможет похвастаться?!
Драконица залегла на опушке, перед приютом, прикрыла глаза, принюхалась. Тонкая нить вела на север. Интересно, что Вацлаву там понадобилось? Не снимая маскировочного покрова, Майя полетела по следу, видимому лишь крылатому племени.
Горы встретили россыпями валунов, чахлыми деревьями и густыми зарослями кустарника. Пропажа отыскалась у подножия отвесной скалы, под кустом. От мага разило спиртом. В руках мужчина держал стакан, на траве стояла полупустая бутыль с неизвестной бурдой (в человеческих напитках драконица не разбиралась). Закуска отсутствовала.
Потенциального противника Вацлав в упор не замечал, правда, Майю это совсем не порадовало.
– Кхм, – привлекла к себе внимание крылатая. – Привет! Ты чего сюда забрался?
– А куда еще? Они же повсюду! Дети, – пояснил мужчина опешившей собеседнице. – Везде меня находят! Безо всякой магии! Не хватало, чтоб застукали. Как я объясняться-то буду? – он поморщился и плеснул добавки.
– Шустрые детки.
– Не то слово, – с гордостью согласился Вацлав. – Будешь? – маг встряхнул бутылку.
– Вот это точно без меня! – отрезала драконица.
– Ну, как хочешь. Хороший виски. Обоз в столицу вез. Трофейный, я у разбойников отбил. Наглые такие ребята, но наивные… Думали, арбалеты им помогут.
– Без твоего вмешательства – помогли бы.
– Это да, – мужчина снова помрачнел и опрокинул в себя содержимое стакана.
Майя всерьез забеспокоилась. Крылатая представила, как Вацлав превращается в запойного пьяницу, и ей стало дурно. Встречала она таких – жуть! Нужно срочно спасать!
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась драконица.
– Я в том обозе познакомился с одной… дамой, а она оказалась бродячей дочкой (1).
1. распутницей
– Ты поэтому пьешь? – не поверила крылатая.
Маг вздохнул, повернул в руках пустую тару, но больше наливать не стал.
– Сегодня, Майя, день Огня, – глухо ответил мужчина. – Девушки в ритуальных одеждах зажигают костры…
Взгляд Вацлава затуманился, а в голосе зазвучала глухая тоска. Можно сколько угодно говорить, что теперь его дом здесь, и маг не будет искать дорогу в родные края. От него зависят жизни и судьбы, Вацлав полюбил маленьких воспитанников, пустил корни, закрепился. Однако никуда не денешься от ностальгии. Она накроет, безжалостная, как океанская волна. Закружатся в хороводе воспоминаний лица родных, яркие всполохи праздничных действий и оранжевое зарево священных костров.
– Сегодня не существует разногласий, даже сражения замирают. В этот праздник становятся красавицами все женщины, невзирая на возраст и внешние изъяны, их просто не замечаешь, ведь только женщина способна зажечь для тебя пламя. Мой народ танцует и ни один человек не остается без приглашения. От моего огонька к пламени твоего сердца. Негасимо. Негасимо. Негасимо… Четыре года, Майя, меня никто не приглашал к священному огню.
– Почему ты не попросил? Здесь ведь не знают о ваших традициях! – от возмущения драконица выпустила струю дыма. Разве можно молчать о важных вещах?!
– Нельзя! Просят только те, кто совершил нечто столь ужасное, что утратил право называться человеком. Да, и мало просто зажечь огонь: он останется обычным костром. Нужно пожелать всем сердцем и…
Вацлав вздохнул и потянулся к бутылке. Крылатая громко, показательно чихнула, отвлекая мужчину от недостойного занятия.
– Хочешь на мою летнюю пещеру посмотреть?
В потухших глазах вспыхнул интерес. Ну, еще бы! У детей неба не принято показывать свои жилища.
– Тогда собирайся и полетели. Со спины ты свалишься, понесу в когтях. Не бойся – не уроню, – заверила драконица, и добавила едва слышно: – Заодно и проветришься.
Путешествие много времени не заняло, но для «проветривания» этого вполне хватило. Пещеру маг осматривал вполне трезвым взглядом. Чисто, грызуны и пауки отсутствуют. В углу лежанка из сена, рядом сложены хорошо выделанные шкуры (такие и в замке расстелить не зазорно), у стены сундук.
Хозяйка, попросила немного подождать и улизнула. Мужчина опустился на скошенную траву, вдохнул тонкий цветочный аромат. Хорошо, но чего-то не хватает. Зря он оставил недопитое виски…
Майя вернулась спустя минут двадцать.
– Пойдем, покажу кое-что, – выманила она на улицу, и вновь ловко подхватила когтистой лапой.
…На просторной площадке возвышалась груда валежника под два метра высотой.
– От моего огонька к пламени твоего сердца. Негасимо. Негасимо. Негасимо. – Произнесла драконица и выпустила оранжевую струю, а за ней еще одну.
Бревна вспыхнули неестественно ярко. Вацлав смотрел на костер широко распахнутыми глазами, крылатой казалось, что в их уголках застыли слезы. Но так ведь не бывает, правда?
Майя не знала ритуальных песен и наговоров, она просто хотела, чтоб вышло не хуже, чем в одной далекой-далекой стране. Нужен огонь – будет! Только б маг больше не прятался в лесу с этим своим виски! Нашел, понимаешь, компанию!
– Священное пламя… для меня… Майя, милая, Майя… – голос дрожал.
Когда костер прогорел примерно на половину, мужчина снял рубашку, за ней последовали башмаки.
Защитить все светлое от тьмы,
Потому что хочется, чтоб дети
Были, друг, счастливее, чем мы.
«Человек рождается на свете», слова К. Ваншенкина
***Часть 1. Дороги***
– Ты меня ненавидишь.
Майя повернула голову и, прищурившись, посмотрела на мага.
Существует мнение, что изменить состоявшуюся личность практически невозможно. Оно не лишено смысла, если речь не заходит о детях. Неизлечимо больных малышах, распределенных в провинциальный детский дом.
Вацлав видел войну и смерть, но там его колдовской дар спасал жизни, вел к победе, а здесь лишь помогал облегчить боль. Боевик не изучал лекарское дело, и никогда не интересовался аптекарским ремеслом. Он умел убивать и повелевать огнем; совершенно бесполезные знания на избранном теперь пути.
Четыре года наложили свой отпечаток. В волосах появились седые пряди, в уголке губ - горькая складка. Маг стал рассудительнее и мудрее, тени войны отошли в сторону, оттесненные тенями не менее жуткими: беспомощностью перед ликом смертельной болезни. Он научился с боем вырывать победу, но не всегда, ой не всегда.
Впрочем, несмотря на наличие колдовской силы и умножения жизненного опыта, мужчина так и не понял некоторые моменты.
– Хотела, но не могу, – ответила драконица.
Раньше Майя не понимала, что такое искупление. Она полагала, что есть поступки, которые не изменить и не стереть никогда и ни чем. Однако драконица не лгала, сказав, что не испытывает ненависти.
В сердце время от времени вспыхивала глухая тоска, яростно вытесняемая надеждой. Ведь Яна ей обещала! Нужно просто ждать.
Да и как можно ненавидеть Вацлава после всего, что он сделал для затерянного в лесных просторах дома? Вот уже год, как возникший из неоткуда человек, занял пост директора детского приюта. А перед этим научился выживать в чужой стране, искусно скрыл свое иностранное происхождение (хоть Майя и не поняла мотивов этого поступка), влился в незнакомую среду, и все это время помогал маленьким сиротам, чем мог. Как получалось.
– Вацлав, а почему ты остался?
О, конечно, Майя прекрасно знала, что есть вопросы, которые не следует задавать, но драконье любопытство почти так же сильно, как и тяга к сбору сокровищ. Представители крылатого племени, коптящие землю несколько столетий, умеют сдерживать свои порывы. Майя, не успевшая разменять первую сотню лет, пока набиралась опыта.
– У нас нет приютов для сирот, – произнес мужчина, разрывая сгустившуюся тишину.
– А куда же вы деваете тех, кто не нужен?
От такой формулировки маг поморщился. В этом краю Вацлав впервые столкнулся с понятием «ненужные дети».
– Забираем в семьи и воспитываем, как своих.
– И всем-всем хватает? – Майя даже дыхание затаила.
– Хватает, – мужчина улыбнулся, но улыбка вышла отнюдь не веселой.
Растеребила крылатая старые раны.
– Ты искал дорогу домой?
– Скорее направление.
Вацлав задумчиво прищурился, в воздухе появился шар из сгустка тумана и налился синим. Затем в отдельных местах вспыхнули зелено-коричневые краски, формируя причудливые геометрические фигуры.
– Смотри, если предположить, что мы находимся здесь, а с учетом того, что земля круглая…
– Земля плоская! – возмутилась драконица такому вопиющему невежеству. – И держат ее три черепахи!
Маг рассмеялся. Шарик качнулся из стороны в сторону, но потом снова застыл на месте.
– Ты чего? Безграмотный, а еще веселишься, – вздохнула она с укором.
Смех усилился. Майя отвернула морду. Ужас, и это дипломированный специалист. Магистр!
– Майя, милая, ты же представитель древнего мудрого народа…
Голова повернулась обратно.
Кто б поведал Вацлаву четыре года назад, что он будет говорить такое ДРАКОНУ…
– …проницательного…
Крылатая важно кивнула, хоть и не замечала за собой такой уж особенной проницательности, но ведь приятно!
– …так кто тебя ввел в заблуждение?
– Ась?
– Земля круглая! Вот, взгляни на модель…
– Неправда! – непреклонно перебила драконица. – Неправильная у тебя модель! И вообще, хоть черепах дорисуй что ли. А то совсем грустно.
– Дались тебе эти черепахи! Ладно, если вкратце, то моя Родина очень далеко. Там даже созвездия другие, – мужчина закруглил просветительскую беседу.
Когда Майя упиралась – то все, не сдвинешь. Или это он не сумел отыскать подход? К детям и персоналу нашел, а здесь…
– Хочешь вернуться? – раздался еще один вопрос из серии тех, которые лучше оставить при себе.
– Не сейчас, – тихо ответил маг. – Я подумаю об этом, когда найду лекарство. Тогда, когда больше ни один ребенок не умрет от Лишенного Имени.
Нет имени – нет силы. Так верили местные. Мужчина не видел связи между названием болезни и ее лечением, но зачем спорить?
Шар с «неправильной» моделью растаял в воздухе, словно его никогда и не было.
– Вацлав, а тебя кто-то ждет, там?
Она никогда об этом не спрашивала. Но если подумать, то это их первый разговор о чем-то, кроме приюта для сирот. И страшно представить как это: в один миг потерять всех, кого любишь. А им маяться в безвестности.
– Нет, Майя.
Глаза драконицы изумленно распахнулись.
– Дома не осталось никого, кто не смог бы прожить без меня. Остальное не имеет значения.
Хвост неловко смял траву, задел молоденькую сосенку…
– Я тебе привезла Трактат о ядовитых растениях, – вспомнила драконица о том, почему собственно прилетела. – Только через неделю вернуть бы.
– Замечательно! – обрадовался мужчина.
– Зачем тебе эта гадость?
Маг удивленно приподнял бровь. Читать крылатая не умела.
– Я картинки посмотрела, – пояснила она с достоинством.
– Яд в тщательно выверенных дозах – лекарство.
– Что-то выходит? Как твои изыскания?
Выражение лица ответило вернее слов.
– У нас по-прежнему нет ничего, кроме веры. Веры, что зажигает искорки магии, дара, заложенного Творцом.
– А магией обладают не все.
– В каждом человеке есть хоть крохотная искорка, – возразил Вацлав, – только мы не можем полагаться на чудо. Должно быть надежное средство. Снадобье, что поможет даже тем, кто не может отыскать силы переступить через шаблоны и догмы диагноза «неизлечимо». Я не понимаю, почему наука здесь застыла на месте, почему не проводятся исследования…
Драконица молчала. Понимание людей – сложная задача, и если уж соплеменник не справляется!
– Вот у нас бы… – продолжил маг и запнулся. – Впрочем, я безумно рад, что у нас такой хвори нет.
– Может, ты просто не знаешь.
– О ТАКОМ сложно не знать. Ничего, прорвемся. Не существует не решаемых задач.
Вот так, не существует и все, что бы там не говорили признанные лекари. Огонь горел в его глазах, едва ли не ярче ее собственного пламени, разом сбрасывая груз прожитых лет.
– Я еще кое-что принесла, возьми, там изумруды.
Драконица положила на мох небольшой кожаный мешочек и даже голову хотела отвернуть, чтоб не видеть, как мужчина прикоснется к ЕЕ сокровищу. Однако Вацлав закусил удила.
– Не нужно. Я могу и сам заработать. Маг я или не маг?
– Можешь, – не стала спорить Майя. – Но ты способен создать лекарство, а я – нет. Время - самое ценное сокровище, Вацлав. Бери камни! – она почти рычала.
– Спасибо.
– Да прячь уже, прячь!
Мужчина поместил сверток в сумку. Драконица боролась с инстинктами, требующими немедленно вернуть свою собственность. Тонкие тряпичные стенки не могли скрыть камни от ее чутья. Родные, манящие… «Не мое, не мое! Подарок! – твердила крылатая про себя. Прежде было легче: обменяла – улетела. – Подарок на хорошее дело!»
Пока Майя занималась самовнушением, маг не утерпел и раскрыл книгу. Торопливо просмотрел содержание, отыскал нужную страницу… Вчитался, перевернул огромный талмуд боком, чтоб разобрать рабочие пометки на полях. Все, считай, человек потерян для общества.
Переборов низменные порывы, драконица повернула морду к своему собеседнику. Вацлав не замечал ничего вокруг, лишь, когда на травник упала тень, отполз чуть в сторону.
Майя тихонько фыркнула, а потом сменила дислокацию, улегшись на солнышке. Хорошо… Запах цветов и хвои, мелодичные трели птиц. Совсем не похоже на ту зиму, даже лес словно другой.
– Вацлав, – тихо позвала драконица; маг услышал, отложил книгу в сторону. – Скажи, а как я ее узнаю? – спросила Майя о том, о чем давно хотела, но все никак не могла решиться. Слишком важный это вопрос.
– Я не знаю, – виновато вздохнул мужчина. – Прости.
– Но если вы верите в новое рождение, то встречали подтверждение!
– Я не искал доказательств. Для нас эта вера так же естественна, как и дыхание. Ты ведь не думаешь о том, как дышишь, – пальцы задумчиво забарабанили по кожаному переплету. –Будет так, как Яна обещала. Вы встретитесь, притянетесь, не сможете пройти мимо.
– Хорошо... Спой мне, пожалуйста, – внезапно попросила крылатая.
Боевой маг смутился. Ну, не относилось обладание песенным талантом к перечню принятых на его родине добродетелей. Что не помешало Майе подслушать однажды, нашептанную под нос песню. Слух у драконов необычайно тонкий.
– Ту, про дорогу и острова, – уточнила Майя.
Мужчина неожиданно улыбнулся.
Видишь, птицы летят осторожно
На далекие вспышки огня.
И распахнут весь мир, и дорога
Так и просит: шагни на меня!
Там, где небо шторма занавесили,
Там, где вязнут в тумане слова,
Обязательно есть неизвестные,
Неоткрытые острова.
Там крутые права и законы,
Там закаты литые, как медь,
И продрогшие синие горы
Ждут людей, презирающих смерть.
Трава примялась от ритмичных взмахов драконьего хвоста. Духу Нового Года не место в летнем лесу, но Майя лежала, растянувшись на ковре мха. Боевые маги далекого ИрАлеона не поют песни и не принимают под опеку детские дома, но из всех правил, к счастью, существуют исключения.
Эти земли в раскатистом громе,
В незнакомом тревожном дыму,
Покорятся лишь храбрым, а кроме –
Ни за что! Никогда! Никому! (1)
1. «Неоткрытые острова» из спектакля «Мой брат играет на кларнете», слова Р.Рождественского
***Часть 2. Праздник Огня***
У драконов феноменальное чутье на сокровища, но что, если пропадают не драгоценности, а человек? Майя семь лет училась становиться невидимой (непростая задача!), а когда это наконец-то получилось, – его нет!!! Кому она теперь сможет похвастаться?!
Драконица залегла на опушке, перед приютом, прикрыла глаза, принюхалась. Тонкая нить вела на север. Интересно, что Вацлаву там понадобилось? Не снимая маскировочного покрова, Майя полетела по следу, видимому лишь крылатому племени.
Горы встретили россыпями валунов, чахлыми деревьями и густыми зарослями кустарника. Пропажа отыскалась у подножия отвесной скалы, под кустом. От мага разило спиртом. В руках мужчина держал стакан, на траве стояла полупустая бутыль с неизвестной бурдой (в человеческих напитках драконица не разбиралась). Закуска отсутствовала.
Потенциального противника Вацлав в упор не замечал, правда, Майю это совсем не порадовало.
– Кхм, – привлекла к себе внимание крылатая. – Привет! Ты чего сюда забрался?
– А куда еще? Они же повсюду! Дети, – пояснил мужчина опешившей собеседнице. – Везде меня находят! Безо всякой магии! Не хватало, чтоб застукали. Как я объясняться-то буду? – он поморщился и плеснул добавки.
– Шустрые детки.
– Не то слово, – с гордостью согласился Вацлав. – Будешь? – маг встряхнул бутылку.
– Вот это точно без меня! – отрезала драконица.
– Ну, как хочешь. Хороший виски. Обоз в столицу вез. Трофейный, я у разбойников отбил. Наглые такие ребята, но наивные… Думали, арбалеты им помогут.
– Без твоего вмешательства – помогли бы.
– Это да, – мужчина снова помрачнел и опрокинул в себя содержимое стакана.
Майя всерьез забеспокоилась. Крылатая представила, как Вацлав превращается в запойного пьяницу, и ей стало дурно. Встречала она таких – жуть! Нужно срочно спасать!
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась драконица.
– Я в том обозе познакомился с одной… дамой, а она оказалась бродячей дочкой (1).
1. распутницей
– Ты поэтому пьешь? – не поверила крылатая.
Маг вздохнул, повернул в руках пустую тару, но больше наливать не стал.
– Сегодня, Майя, день Огня, – глухо ответил мужчина. – Девушки в ритуальных одеждах зажигают костры…
Взгляд Вацлава затуманился, а в голосе зазвучала глухая тоска. Можно сколько угодно говорить, что теперь его дом здесь, и маг не будет искать дорогу в родные края. От него зависят жизни и судьбы, Вацлав полюбил маленьких воспитанников, пустил корни, закрепился. Однако никуда не денешься от ностальгии. Она накроет, безжалостная, как океанская волна. Закружатся в хороводе воспоминаний лица родных, яркие всполохи праздничных действий и оранжевое зарево священных костров.
– Сегодня не существует разногласий, даже сражения замирают. В этот праздник становятся красавицами все женщины, невзирая на возраст и внешние изъяны, их просто не замечаешь, ведь только женщина способна зажечь для тебя пламя. Мой народ танцует и ни один человек не остается без приглашения. От моего огонька к пламени твоего сердца. Негасимо. Негасимо. Негасимо… Четыре года, Майя, меня никто не приглашал к священному огню.
– Почему ты не попросил? Здесь ведь не знают о ваших традициях! – от возмущения драконица выпустила струю дыма. Разве можно молчать о важных вещах?!
– Нельзя! Просят только те, кто совершил нечто столь ужасное, что утратил право называться человеком. Да, и мало просто зажечь огонь: он останется обычным костром. Нужно пожелать всем сердцем и…
Вацлав вздохнул и потянулся к бутылке. Крылатая громко, показательно чихнула, отвлекая мужчину от недостойного занятия.
– Хочешь на мою летнюю пещеру посмотреть?
В потухших глазах вспыхнул интерес. Ну, еще бы! У детей неба не принято показывать свои жилища.
– Тогда собирайся и полетели. Со спины ты свалишься, понесу в когтях. Не бойся – не уроню, – заверила драконица, и добавила едва слышно: – Заодно и проветришься.
Путешествие много времени не заняло, но для «проветривания» этого вполне хватило. Пещеру маг осматривал вполне трезвым взглядом. Чисто, грызуны и пауки отсутствуют. В углу лежанка из сена, рядом сложены хорошо выделанные шкуры (такие и в замке расстелить не зазорно), у стены сундук.
Хозяйка, попросила немного подождать и улизнула. Мужчина опустился на скошенную траву, вдохнул тонкий цветочный аромат. Хорошо, но чего-то не хватает. Зря он оставил недопитое виски…
Майя вернулась спустя минут двадцать.
– Пойдем, покажу кое-что, – выманила она на улицу, и вновь ловко подхватила когтистой лапой.
…На просторной площадке возвышалась груда валежника под два метра высотой.
– От моего огонька к пламени твоего сердца. Негасимо. Негасимо. Негасимо. – Произнесла драконица и выпустила оранжевую струю, а за ней еще одну.
Бревна вспыхнули неестественно ярко. Вацлав смотрел на костер широко распахнутыми глазами, крылатой казалось, что в их уголках застыли слезы. Но так ведь не бывает, правда?
Майя не знала ритуальных песен и наговоров, она просто хотела, чтоб вышло не хуже, чем в одной далекой-далекой стране. Нужен огонь – будет! Только б маг больше не прятался в лесу с этим своим виски! Нашел, понимаешь, компанию!
– Священное пламя… для меня… Майя, милая, Майя… – голос дрожал.
Когда костер прогорел примерно на половину, мужчина снял рубашку, за ней последовали башмаки.
