Рысаков хищно блеснул глазами в полумраке кареты, но сдержался. На волоске висела жизнь его сына... и кажется, что только эти старые якобинцы Анжельбер и Дельбёф действительно знают, что нужно делать...
Анри-Франсуа убедил Рысакова не начинать штурма.
Так было задумано. Ведь Белов через полузадернутые шторы, без сомнения, наблюдает за происходящим на площади перед домом. Ничто не должно его напугать, это может решить судьбу заложников однозначно.
- Ваше сиятельство! Выходят... двое! Один держит другого под дулом пистолета! Издали не понять, кто есть кто, но думаем, это Белов и Андрей Сергеевич... - подскочил к карете молодой жандарм.
Рысаков и Дельбёф переглянулись. Первый рывком выскочил наружу, за ним последовал второй.
При выходе из кареты обоих едва не ослепил яркий солнечный свет, двор дома и вся улица были до странного пусты, ни экипажей, ни пешеходов, ни праздношатающихся гуляк. Все лавки были пусты.
Такую тишину могло обеспечить только невидимое глазу оцепление, организованное людьми старшего Рысакова.
Внезапно раздался сухой треск выстрела. Один из двоих стоящих посреди площади рухнул к ногам другого.
При этом убит он был вовсе не своим вооруженным спутником, пистолет в руке которого был опущен. Выстрел прозвучал из дома напротив...
Человек на пустой площади нервно оглядывался вокруг. В случае второго выстрела спрятаться посреди пустынного двора было некуда...
Прода от 02.02.2025, 17:29
Через секунды тишина была нарушена. Человека стоящего у подъезда с пистолетом в руке над телом убитого, окружили вооруженные люди выскочившие из своих укрытий, подчиненные Рысакова и Аверьянова.
А вскоре показались и они сами. Рысаков лишь мельком взглянул на труп и сделал отстраняющий жест, тело накрыли простыней и унесли.
Обычно холодный и сдержанный, Сергей Александрович вдруг, забыв о солидности, бросился к подъезду, в дверях которого, держась рукой о стену стоял бледный, с окровавленной головой, но всё же живой Андрей... Сын жив...
- Мы вызвали врача, ваше сиятельство! Сделаем перевязку...и Андрей Сергеевич присоединится к вам. Он чувствует себя не так уж плохо... - почтительно обратился к Рысакову одетый в штатское молодой человек.
- Я понял вас... - Сергей Александрович не сводил внимательных глаз с бледного лица сына.
Рысаков-младший слабо улыбнулся и сделал приветственный жест в сторону отца, показывая, что с ним всё в порядке.
К Дельбёфу подошел Аверьянов и первым делом протянул ему руку:
- Блестяще! Сын Сергея Александровича спасен, увы, второй заложник мертв. Его тело осталось в квартире.
Наш переговорщик Анжельбер перехватил инициативу, обезоружил заговорщика и под дулом пистолета вывел Белова на улицу...
Но какая сволочь застрелила самого Белова?! Нам он был нужен живым... через него мы могли выйти на затаившихся революционеров, ускользнувших от нашего внимания...
Переговорщик, человек названный Анжельбером сник, словно разом навалилась внутренняя усталость, он вытер платком влажный лоб:
- Кто убил не знаю... Но так как выстрел пришелся ему в спину, то стреляли скорее всего из окна противоложного дома... ищите... но вряд ли убийца вас дожидается... - и закончил про себя - кому-то было нужно, чтобы Саша замолчал навсегда...
Анжельбер метнул на Дельбёфа быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц и с виду остался равнодушным. Анри-Франсуа ответил ему тем же.
Он чувствовал спиной, каждой клеточкой тела, как внимательно наблюдает за ними обоими Рысаков.
Еще чуть и он соберет из пазлов цельную картину, вот Маэстро и Альфа уже в наличии...
Жандармы действовали слаженно, четко и умело. Дом напротив был оцеплен. Поиск таинственных убийц Белова начался...
Но обоих французов всё это никак уже не касалось... По крайней мере так это должно было выглядеть.
Поэтому Дельбёф чуть вздрогнул, когда ему на плечо опустилась рука, обернулся.
В стальных глазах Рысакова на этот раз он заметил какое-то особое выражение. Тонкие губы Сергея Александровича дернул нервный тик.
- Это судьба... Второй раз... после 1798 года... жизнь моему сыну спасает француз-революционер, враг российской империи... тогда Анжельбер... сейчас вы оба...
- Я республиканец... отрицать нет смысла, это для вас не тайна, но я не враг России и её народу... - сдержанно и вежливо отозвался Анри-Франсуа.
Успокоившийся было Рысаков, увидевший сына живым, отчего-то вдруг снова подобрался весь:
- И всё же ваших собратьев, старых республиканцев, как-то особенно влечет Россия в эти последние месяцы? Вы не согласны со мной?
Три недели назад задержали некоего месье Куаньяра, который будто-бы приехал в Петербург повидать сына, женатого на российской подданной и внучку...и тоже из бывших депутатов Конвента...а сын этот... между прочим... сослан в Иркутск за участие в декабрьском мятеже...
Я не склонен верить в такие случайности... цепь "случайностей" означает непонятую вовремя закономерность. Вы согласны со мной, ГРАЖДАНИН Дельбёф?
Рука Анри-Франсуа невольно потянулась к высокому галстуку и на секунды замерла в этом положении. О чем подумалось?
Маэстро, Альфа, а теперь и Бета под невидимым, но почти безвоздушным колпаком... Чего же еще?
Ледяным обручем невольно сжало сердце, дыхание смерти он почувствовал буквально за спиной.
Такое он чувствовал после девятого Термидора тридцать лет назад, брошенный в тюрьму Плесси как "робеспьерист" в ожидании казни...но тогда он был одинок, его смерть никому не причинила бы боли...
"Милая Аннет, я принес тебе одни несчастья... не проклянешь ли ты меня посмертно... увижу ли я своего будущего ребенка?"
К Рысакову, прихрамывая подошел мужчина лет тридцати пяти, его темноволосая голова была наспех перевязана окровавленным бинтом.
Поправил сбившийся галстук и порывисто протянул французу руку:
- Благодарю за содействие, месье Дельбёф... Я жив только благодаря вам и нашему старому приятелю Жерому... - при последних словах Андрей Рысаков улыбнулся отцу - а что, разве это не так?
Скулы резко обозначились на бледном лице Рысакова-старшего, он закусил губы и секунды молчал.
- Что происходит? - Андрей Сергеевич переводил взгляд с отца на Дельбёфа.
Анри-Франсуа вдруг поднял на Рысакова стекленеющий лишенный жизни взгляд, обращенный куда-то внутрь себя, голос прозвучал сдавленно и немного хрипло:
- Надеюсь лишь... что Анну никакие репрессии не коснутся... после моей... казни... она и так останется одна... с ребенком...почти без средств к существованию...
- Отец! Что еще?! Как же так?! Мы же договорились... в случае содействия в задержании Белова и прекращении дальнейшего терроризма поможем месье Дельбёфу выехать с территории Российской империи...
С минуту Рысаков молчал, заложив руки за спину, его бледное лицо с резкими чертами по-прежнему оставалось бесстрастным:
- Дельбёф...действительно, всё что я могу для вас сделать...это организовать ваш скорейший отъезд из России на историческую родину...и как можно скорее...
- Для нас с Аннет это было бы наилучшим решением... - отозвался Анри-Франсуа, искорки жизни снова засветились в усталых темных глазах.
- Интересно другое. Итак... Белов убит...найдем ли мы тех, кто его убил? Не факт... Это означает, что наши карбонарии затаились...
Вы... как-то раз двусмысленно заявили, что скорее всего этот человек сам будет убит... А если это не было предположением...а? Ты ведь знал это точно, приятель?! - эти слова Рысакова прозвучали полунасмешливо и все же Анри-Франсуа остро почувствовал в них угрозу.
На бледном лице Дельбёфа резко обозначились скулы. Ну так и знал, что придется объясняться на эту тему... Думал он не слишком долго... Изволь же, господин Рысаков услышать заготовленную версию событий...
Что ж, изволь получить нужную комбинацию истины и необходимого обмана, на которую способен бывший агент французской секретной службы эпохи Революции...
Сергей Александрович выслушал его задумчиво, но с долей скептицизма.
- Учти, вражина... - прозвучало скорее жесткой насмешкой, чем злобой - отныне граница "на замке"... над империей опустится настоящий "железный занавес"... Сейчас мы вас... и ряд ваших товарищей вежливым пинком проводим до границы... но малейшая попытка еще раз появиться на территории моей страны закончится для "вашего брата" кровью...
- Я понял вас... - холодно-вежливо склонил голову Дельбёф - я и сам более всего хотел бы вернуться домой...в Бельфор...в этом нет никакой тайны... умереть хотелось бы там, где родился...
- И всё же... Альфа это ты... - услышал он свистящий шепот Рысакова - Сергей Александрович ткнул француза пальцем в грудь - слышишь меня, старый якобинец, я впервые в жизни оказался перед таким тяжелым моральным выбором, не знаю, о чем бы я жалел остаток жизни больше... в чем больший грех... что впервые отпустил с миром врага государя и империи или в том, что убил человека, который спас жизнь моему сыну...
Прода от 02.02.2025, 17:30
Перед отъездом в Париж.
Утром в ожидании гостей, перед тем, как спуститься в столовую, граф Верейский вызвал учителя-француза к себе в кабинет.
- Присаживайтесь, Анри... - Андрей Васильевич жестом указал Дельбёфу на стул - вчера вечером вы неожиданно попросили рассчет в связи с намерением покинуть Россию... Я предложил подумать хорошенько... К чему такая поспешность, что произошло? Я озадачен и расстроен, честное слово. Я и моя супруга привыкли к вашему обществу... да и мальчики полюбили вас за эти четыре года... не имеем к вам никаких претензий и надеюсь, ничем не обидели вас за это время... вы для нас друг семьи...
- Андре Васильефич... - Дельбёф вздохнул и прижал левую руку к груди - четыре года, проведенные мной в вашем гостеприимном доме, были самые спокойные для меня и счастливые за последние тридцать лет...в вашем доме я познакомился с моей Анной...вы и ваша супруга действительно приняли меня, как члена семьи...на Родине меня ждет еще неизвестно что, но я должен... вынужден уехать...
- Мне жаль, Анри... очень жаль... но...ваша внезапная затея с отъездом как-то связана с неоднократными задержаниями вас Третьим отделением? Будьте честны со мной, Анри... Обычно ваших соотечественников высылают из страны после первого задержания...
Дельбёф задумался, но ненадолго:
- Да, это решение связано с ненужным вниманием ко мне этих господ. Если я вовремя не уеду, они пристроят меня в Сибирь или под топор...о чем мне было заявлено открыто...
Граф Верейский подумал с минуту и нервным движением вытер пот с влажного лба:
- Анри-Франсуа... означает ли это, что вы как-то причастны к декабрьскому бунту на Дворцовой площади?! - против воли вырвалось у него - право, не станут же люди Третьего отделения преследовать случайных и безвинных верноподданных?! Если вы не наслушались, конечно, наших доморощенных горе-либералов о "сатрапах и душителях свободы" и не высказывали перед петербуржцами идеи времен своей бурной молодости...
Ответ Дельбёфа был выверен до слова, очень уклончив и осторожен:
- Важно иное... господа из Третьего отделения... а точнее, господа Рысаков и Чудинов убеждены в моей причастности... против меня моё давнее прошлое республиканца и депутата Конвента, о чем вам уже и так донесли... Вы поступили очень благородно, когда узнав о моем прошлом... не указали мне на дверь... так поступило бы большинство на вашем месте...
- Может, я что-нибудь могу сделать для вас? - жестом сочувствия Андрей Васильевич коснулся плеча Дельбёфа - вы порядочный человек... ну, ошибки молодости... пусть даже такие тяжкие и опасные... но не верю я, что вы враг империи и нашего государя...
Но француз лишь грустно улыбнулся и сделал отрицательный жест:
- Я не враг... - он осторожно и вдумчиво подбирал слова - России и её народа... У вас доброе сердце... и всё же... Не вмешивайтесь, ваше сиятельство, прошу, ради спокойствия вашей семьи. Предоставьте меня моей судьбе... ведь, право, ни каземат, ни эшафот мне не грозят...но мне придется уехать...в самом скором времени...
... ... ...
После вступления на трон императора Николая I, под влиянием событий декабря 1825 года отношение к французам было крайне прохладным и настороженным.
В сознании российских властей французы делились на две неравноценные категории.
К первой категории принадлежали французские аристократы и прочие роялисты, сторонники монархии Бурбонов, к ним было доброжелательное и уважительное отношение со стороны русского светского общества еще со времен Революции.
Но были и те, в ком видели едва ли не "темные деструктивные силы", врагов Трона и Алтаря, республиканцы и бонапартисты.
В представителях французской нации в целом видели, также как и тридцать лет назад, носителей зловредных для российского обывателя революционных, антимонархических идей. Это отношение, смягчившееся после поражения Наполеона, снова возобладало в Петербурге после событий декабря 1825 года.
Прочих иностранцев, немцев, британцев, скандинавов, итальянцев по-прежнему приглашали работать в России, но не французов и это была официальная позиция российских властей.
Разумеется, французы всё равно нарушали запрет и приезжали, но пребывание на территории империи становилось для них малоприятным.
Третье отделение неусыпно следило за их перемещениями, личными связями. При почтамтах были особые секретные отделы, где письма лиц, объявленных "подозрительными" подвергались перлюстрации.
Паспорта, прибывшие должны были сдавать в Третье отделение, чему возмутилось французское посольство в Петербурге, которое также должно было иметь исчерпывающую информацию о своих соотечественниках, проживающих в России.
Посольство Франции имело обязанность защищать своих соотечественников, подвергшихся задержаниям и арестам на территории Российской империи, но как было ручаться за невиновность того или иного соотечественника, если знакомы с его биографией только с его собственных слов? Это крайне несерьезно...
Заподозренных в "якобинстве"...о да, этот пугающий верноподданных монархистов термин по-прежнему был в ходу, высылали с территории Российской империи без права возвращения...
... ... ...
Прода от 02.02.2025, 17:31
Анри-Франсуа вежливо, но сдержанно поклонился и обвел взглядом общество, собравшееся в гостиной графа Верейского.
Горячий июльский ветерок колыхал шелковые нежно-сиреневые шторы, прикрывавшие выход на балкон, увитый сочным ярко-зелёным плющом.
Присутствующие дамы томно обмахивались веерами и переговаривались вполголоса, тихо смеялись, щебетали "о своём, о женском", им были неинтересны мужские разговоры о политике и делах службы.
Сердце тревожно стукнуло при виде князя Чудинова с сестрой... ну куда же без них? Рядом старый граф Сабуров, прямой и подтянутый, с острым взглядом светлых волчьих глаз, их родственник. Весь клан роялистских вампиров в сборе...
Иногда Анри-Франсуа ловил на себе их тяжелые цепкие взгляды, бросаемые искоса. Еще бы... в глазах этих русских легитимистов старый республиканец уместен в этом светском дворянском обществе не больше, чем тарантул на торте...
