Якобинец минуту помолчал и неожиданно присел рядом с ней, осторожно взял за руку.
- Стакан воды? Не надо? Ну ладно...Успокойтесь, а я попытаюсь объяснить ситуацию. Вас не смущает, почему вы обе все еще здесь, а не в тюрьме, почему не предстали перед революционным трибуналом со всеми вытекающими последствиями? Это потому, что вы здесь неофициально, документы для перевода в тюрьму на вас не оформлялись.
Я, лично я, мог бы вам помочь выбраться из этой скверной истории, которая по логике может закончиться только поездкой на площадь Революции... А вы, в свою очередь, можете помочь мне... поверьте, мне тоже очень нужна ваша помощь..., - по губам Жерома скользнула лукавая усмешка, - и наконец, «страшный революционный фанатик» Анжельбер, может, тоже не «зверь, жаждущий крови? Такой мысли вы совсем не допускаете?
Габриэль де Марбёф взглянула на республиканца настороженно, внимательно и серьезно:
- Мне кажется, у меня нет особого выбора, кроме как довериться вам, пусть даже на свою погибель...Я хочу, чтобы сестра и маленький племянник остались живы...
Анжельбер ответил холодно и слегка раздраженно:
- Вижу, что вы ничуть не верите мне... но конкретно мне, Анжельберу или «всем этим проклятым якобинцам», как ваши крестят республиканцев, пока не пойму...
И помолчав, добавил:
- Объясняю следующее. Мы уже знаем, что свекор вашей сестры, которого считали погибшим в тюремных убийствах сентября 1792 года, жив. Где он может быть? Это можно угадать и без хрустального шара гадалки, без ваших алтайских шаманов с бубном и даже без наших агентов, у него есть имение в одном из западных департаментов, а точнее в Майенне, там, среди враждебных революции роялистских группировок он мог найти себе укрытие. Опасный и жестокий для республиканцев шуанский край, по накаленности обстановки, без пяти минут Вандея. В тех краях гражданская война не абстракция, как это кажется в Париже, а суровая реальность
Таким образом, ваше заключение, как и мое кабинетное существование закончено. Вы едете с нами. Что касается вашей сестры, интуиция подсказывает, она найдет своего свекра еще раньше нас...
Прода от 03.02.2025, 16:08
05. Тайна Белого Братства
25 сентября 1793 года.
В дверях кабинета коренастый курчавый брюнет, перепоясанный трехцветным шарфом республиканского чиновника, крепко сжал руку хозяину:
- Удачи тебе, Жером, департамент Майенн, куда вы отправляетесь, места опасные для патриотов, там орудуют банды шуанов...
- Спасибо, Доминик. До встречи... надеюсь...
Жером только сдал дела гражданину Бланки и готовился к отъезду на запад в Майенн. Деловито осмотрел свое прежнее «хозяйство», запер папки с делами в сейф, убрал спрятанный под столом «компромат» в виде трех пустых бутылок бордо.
В ожидании Жанно уселся читать сегодняшний доклад Робеспьера «Об оппозиции Комитету Общественного Спасения в Конвенте». Было о чем задуматься, что-то неуловимо изменилось в отношениях между якобинскими фракциями в Конвенте.
В оппозицию к правительственному Комитету встали одновременно и левые «ультра-радикалы» Эбера и правые «умеренные» Дантона. Докатились до немыслимого, обвиняют революционное правительство в сползании к диктатуре. На кого работаете, ребята, мы должны сохранять единство перед лицом общего врага...
Итак, уже, во-избежании разногласий и глупых подозрений выбрали в Комитет двоих крайних эбертистов, Билло и Колло-д, Эрбуа. Присоединить к себе, значит вынудить, наконец, заткнуться, теперь они должны защищать правительственный Комитет, членами которого стали сами.
Что касается «умеренных», Дантон вообще устранился и уехал к себе в Арси, но его недовольство ситуацией чувствуется и на расстоянии, через настроения его окружения. Один из близких к нему людей, Тюрьо на днях вообще вызывающе заявил: «Пытаются внушить, что Республика погибла, если на все должности не будут назначены кровожадные люди!» Это что за разговоры, это о ком собственно?! Означает ли это, что прежде единого революционного якобинского блока больше не существует?!
Мрачные мысли Анжельбера прервал Жанно, возникший на пороге кабинета:
- Привет и братство, гражданин Анжельбер! Я пришел сообщить вам, что..., - у санкюлота вдруг сделался комичный вид, извиняющийся и лукавый одновременно, - наша бешеная... сбежала...то есть думает, что сбежала, за ней ведется наблюдение, уверен, мы отследим ее до Майенна, но на территории департамента мы уйдем в тень, ни ее дядюшка, ни шуаны не должны догадаться, что она под наблюдением... »
Жером опустил глаза и стер несуществующую пыль с трехцветной кокарды на шляпе, лежащей перед ним на столе:
- Ну и славно... - ты должен был привести сюда младшую Марбёф ..., - Анжельбер не успел закончить фразу, когда девушка сама появилась на пороге.
Жером несколько секунд молча, изучал ее миловидное бледное лицо и сделал приглашающий жест:
- Прошу вас, присаживайтесь, гражданка. Признаться, я еще немного под впечатлением от вашего страстного вчерашнего монолога о злокозненном масонском заговоре против алтарей и тронов европейских королей и о «богоучрежденности» монархии, я видимо редкий республиканец, способный выслушивать роялистский бред..., - легкая насмешка в голосе Жерома звучала при этом достаточно мягко, Жанно с легким удивлением скосил глаза на шефа.
- Когда мы едем, гражданин Анжельбер?, - тон девушки был очень сдержанным и ровным.
- Сегодня и едем. Мы ждем гражданина Лапьера, он назначен вторым комиссаром в Майенн. Его коллега комиссар Куаньяр уже должен быть на месте. Поедем под охраной, места там скверные для республиканцев..., - при последних словах наткнулся на иронию в красивых синих глазах и счел нужным заявить, - вы должны быть в курсе, ваша сестра сбежала, ее дальнейшая судьба нам неизвестна...
Габриэль-Валери прижала руки к груди и резко поднялась со стула, в глазах метались страх, боль и гнев:
- Сбежала?! А может она уже в тюрьме и ее ждет ваш трибунал?! Чтобы я была сговорчивее?! Что еще выдумает ваша революционная инквизиция?!
Жером вдруг почувствовал необъяснимую досаду, почти смутную обиду от ее холодного официального тона, безосновательных злых обвинений. Оттого решил держаться еще жёстче и холоднее. Удивительно, кажется, они оба и злили друг друга и неуловимо чем-то привлекали друг друга одновременно. Поэтому тон, с которым Анжельбер обратился к девушке, стал особенно резок и безжизненен:
- Собирайтесь, гражданка. Нам нечего более обсуждать. Проводите ее до кареты, гражданин Мариньяк.
Путь от Парижа до Лаваля, центра департамента Майенн оказался вполне спокойным, возможно, плохо скрытую неприязнь местного населения сдерживал отряд «синих», солдат-республиканцев, окружавших карету национального представителя – гражданина Лапьера и его спутников.
По мере продвижения на запад, против воли возникало скверное ощущение, что это уже не Франция, а чужая страна, иной народ... Жара, пыль и песок, диковатого вида ребятишки, мрачные селяне, которые либо подчеркнуто вежливо кланялись им, либо демонстративно уклонялись от общения и сходили с дороги...
Во время остановок на постоялых дворах, Анжельбер отмечал скверное сочетание отменной вежливости и услужливости трактирщиков и слуг и их холодных жестковатых взглядов, которыми они меряли людей с трехцветными шарфами и кокардами.
Новость, принесенная возбужденным и нервным Жанно прозвучала, как гром среди ясного неба:
- Гражданин Лапьер! Ваш коллега комиссар Куаньяр ехал сюда без охраны, попал в лапы шуанов под командованием маркиза д,Эспаньяка, был ранен, подвергся зверским пыткам и едва не умер!
Республиканцы, спокойно обедавшие в обществе «гражданки Марбёф» отбросили в сторону вилки и переглянулись, хорошее же начало миссии:
- Жанно, ты выяснил, где искать комиссара Куаньяра, что с ним?»
Мариньяк устало поднял глаза к потолку и утер фригийским колпаком влажный лоб:
- Он в Лавале, в центре департамента, жизнью обязан некоему доктору Розели, но местные патриоты говорят..., - Жанно понизил голос, - что этот доктор приходится родственником роялистскому главарю маркизу д, Эспаньяку... А еще... недавно у местных «белых» появился еще один вожак, его кличка Белый Лис и он в основном не ладит с д,Эспаньяком, считает, что его методы, видите ли, бесчестят, французского дворянина и роялиста...
- Сколько ехать до Лаваля? Часа два? Едем немедленно, вы согласны со мной, гражданин Анжельбер?, - комиссар Лапьер резким движением отбросил салфетку и поднялся из-за стола.
Мрачный Жером наклонил голову в знак согласия.
Прода от 03.02.2025, 16:09
06. Тайна Белого Братства
Сразу по прибытии в Лаваль, комиссар Конвента Лапьер и Анжельбер, представитель Комитета Общественной Безопасности, оставив своих спутников в гостинице, принялись разыскивать своего коллегу гражданина Куаньяра.
Лаваль – небольшой старинный провинциальный город, центр департамента Майенн, расположенного на пересечении границ исторических областей Бретань, Нормандия и Анжу. Главная достопримечательность города – средневековый замок Шато де Лаваль, годом ранее временно превращенный в тюрьму. Его обитатели графы де Лаваль исчезли.
Смешавшись с толпой местных жителей, парижане с живым интересом оглядывались по сторонам. На многих в толпе были красные колпаки и у всех без исключений республиканские трехцветные кокарды, приколотые к шляпе. На это Лапьер особо обратил внимание товарища:
- Эти знаки революционного патриотизма не должны вводить нас в заблуждение. В целом это очень враждебный к республиканцам и настроенный вполне роялистски край. Здесь действуют вооруженные до зубов и люто агрессивные банды шуанов. Один из их главарей аристократ по происхождению и палач по натуре господин д,Эспаньяк. Один из их кровавых налетов совершился совсем недавно, в целях морального подавления и запугивания, эти господа «радетели христианско-монархических ценностей» не останавливаются ни перед какими зверствами в отношении якобинцев, вырезать глаза, отрубать руки, прибивать строительными гвоздями к деревьям. Вот и Норбер... гражданин Куаньяр попал раненым в лапы этим дикарям, по счастью, его мучили недолго, избивали ногами, потом кнутом, как раба, но оставили в покое, когда сочли мертвым...
Жером невольно поморщился, вот же занесла нечистая в эти края...
- А что наш таинственный Белый Лис? Что слышно о нем?
- Ну что... под его началом те же шуаны, также воюет против Республики, упорно и непримиримо, но с той разницей, что ни пытки пленных, ни изнасилования женщин, ни убийства детей им не допускаются, насколько это вообще возможно...
У тротуара, спрятавшись от жары в тени густой зелени кустарника, вполголоса переговаривались хорошо одетые молодые женщины:
- Прежний комиссар Мэнье был палачом и отменным вором... граждане,- это революционное обращение девушка произнесла с особым выражением плохо скрытого отвращения и злобы, - соизволили все-таки его убрать... Судя по тому, что я слышала, этот вором не будет..., - но в тоне прозвучало не одобрение, а мрачный диагноз, - по происхождению истинный санкюлот, о нет, сын трудового народа, как они говорят...
- Идеалист, революционный фанатик?, - хмуро переспросила подругу вторая девушка.
Но вдруг осеклась, наткнувшись на жёсткий внимательный взгляд Жерома. Одно заявление в местный революционный комитет за подобное повод для ареста.
Но якобинец сумел вовремя принять невозмутимый вид и будто-бы равнодушно отвернулся. Вот оно что скрывает в себе, их внешнее одобрение и сочувствие... нельзя их спугнуть, пусть думают, что он такой же лже «патриот» как и они... Нам будет чем здесь заняться...
Неожиданно шумная толпа притихла. В центре площади рядом со зданием мэрии появился всадник в чёрном, перепоясанный трехцветным шарфом национального представителя. Резко натянул поводья, молодой жеребец под ним энергично пританцовывал. Поднял руку.
- Крестоносцы Свободы!, - низкий голос рычанием прокатился по затихшей площади, - памятным в истории Французской Республики останется грозный 93 год...Идет священная война народа с хищной коалицией монархической Европы, с «благородными» изменниками и пособниками интервентов внутри страны...
Лапьер, сузив глаза, внимательно вгляделся в него и тихо, но выразительно присвистнул:
- Ну вот, наш Норбер сам и нашелся! Пошли в мэрию, Жером, или хочешь послушать речь? Он крайне силен и энергичен, другой, пережив такое, до сих пор лежал бы пластом, а он вот как, верхом и речи толкает... Ну же, идем в мэрию!
... Гражданин Куаньяр встретил их в своем кабинете на втором этаже нового здания мэрии, бывшего особняка бежавшего за границу роялиста. Это был красивый молодой человек не старше двадцати восьми лет, черноволосый и смуглый, как индеец, несомненно, предки были родом из Прованса.
Сильный и гибкий, двигался он, однако очень осторожно и скованно, с помощью трости, сказывались недавние ранения. И как он смог держаться верхом и произносить речь перед горожанами и солдатами-новобранцами?!
Приветственно приподнял руку в сторону Лапьера и очень вежливо, но чуть более сдержанно наклонил голову в сторону Жерома:
- Привет и братство, граждане! Тебе повезло, Лоран, что задержался в Париже, слышал, как меня здесь встретили?, - вспухшие разбитые губы дернулись в жесткой усмешке, - но поверь мне д,Эспаньяку и его банде скоро конец. Конвент направляет сюда войска Вестермана и Тюрро, скоро здесь будет порядок... наш республиканский порядок и мир.
И вот еще, Лоран, этого ты точно не знаешь, вчера утром на меня была совершена еще одна попытка покушения. Прямо в этом кабинете. Мне повезло, пистолет убийцы дал осечку, а нож я у нее вырвал, хоть и не без труда...бешеная...
Анжельбер с Лапьером нервно переглянулись, словно вспомнив о чем-то:
- Она? Покушалась женщина?!, - не выдержал Жером.
Гражданин Куаньяр нервно провел ладонью по длинным черным волосам:
- «Да... Не кто-нибудь, родная сестра маркиза д,Эспаньяка... и его соучастник в любых самых кровавых акциях. Завтра будет суд, убийцу патриотов ждет трибунал и гильотина...
С минуту Куаньяр помолчал, темные глаза болезненно сузились, смуглое лицо побледнело, незажившие раны не давали еще о себе забыть.
- Гражданин Лавинь!, - на зов комиссара появился секретарь, - пусть обед принесут сюда! Граждане, надеюсь, вы не откажетесь, разделить его со мной? И бордо... не забудьте бордо, гражданин Лавинь!
Когда секретарь ушел, Куаньяр вдруг обратился к Анжельберу:
- Незадолго до отъезда из Парижа, мы ведь встречались в доме Дюплэ, верно? Вы и внешне чем-то весьма напоминаете гражданина Робеспьера..., - тон майеннского комиссара стал неуверенным.
Жером слабо улыбнулся и облокотился об стол:
- Возможно, чем-то и похож, мы с ним действительно родственники. Я приезжал в тот раз забрать Шарлотту домой, в Аррас. Почему у вас такой удивленный взгляд, вам странно, что у Максимильена вообще есть родственники?, - слабая улыбка скользнула по бледным губам Анжельбера, - но сейчас, у меня к вам есть особое деликатное дело, гражданин Куаньяр...
