Я, хотя бы, сознаю, что не бывает так, чтобы целая политическая партия или социальный класс состояли сплошь из чистых и благородных либо сплошь из негодяев и мерзавцев...
Понимаю, что среди моих товарищей по партии есть люди, недостойные называться товарищами и которых нужно выявлять и жёстко наказывать...
Но эти неприятные моменты никак не перечеркивают для меня того, что историческая правота всё равно на стороне Революции, на стороне простого народа, на стороне якобинцев...
Аристократы веками обращались с народом, как завоеватели с покоренным племенем, мы не были братьями. Сейчас они эмигрируют и вместе с австрийскими и прусскими интервентами воюют на наших границах, ненавистные французам больше, чем сами иностранцы. Чего хотят они сами? Согласия и христианского примирения? Черта дикого! Белый террор стоит на повестке дня в случае реставрации монархии, что видно хотя бы из перехваченного письма графа де Фланшландэн! – возбужденный Жером облизнул пересохшие губы и заставил себя замолчать.
- Я была болезненно потрясена и не могла видеть этих людей, с виду образованных и воспитанных, которые оказывали мне внимание и даже старались отвлечь, будто то, что произошло, всего лишь досадная неприятность, режущая женский глаз, не больше... Но...
Историческая правота на стороне убийц короля и тысячелетней монархии?! Побойтесь Бога... впрочем, республиканцы не верят в Бога... –невеселая усмешка показалась на бледных губах девушки. Она медленно поднялась со стула и пошла к окну.
- Зря вы так, не все... атеизм это по части наших радикалов, вроде Эбера или Шометта...
Уже через минуту она вдруг пошатнулась, почувствовав сильную слабость, в глазах стремительно темнело, во всем теле разлилась отвратительная слабость. Жером едва успел подхватить ее и предотвратить неминуемое падение.
Валери пришла в себя и почувствовала, что сидит у Анжельбера на коленях, прижавшись головой к его плечу. Осторожно и нежно он гладил ее по волосам и по щеке. Это еще что?!
- Немедленно отпустите меня... гражданин... не прикасайтесь! – еще слабым голосом произнесла девушка и рукой уперлась республиканцу в грудь – как вам только пришло в голову...
В зеленоватых глазах Жерома засверкали иронические искорки:
- Вам было предпочтительнее рухнуть всем весом об пол? Учту, больше не трону... и еще подальше отойду!
- Что значит учту? Значит ты... вы... и дальше намерены доводить меня до такого состояния?! – Валери сознавала, что не вполне справедлива к Анжельберу, ее разозлила противоречивость собственных чувств, которые она испытала сидя у него на коленях, близость сильного и гибкого тела, его прикосновения были ей очень даже приятны и желанны и никак не отвратительны. Что же это, мысленно стыдила себя девушка, расчувствовалась и к кому?! В Петербурге отказала молодому герцогу де Шольм, достойному человеку, дворянину и роялисту, а сейчас едва не растеклась, как мороженое в июльский день... и к кому?! К одному из этих революционных вандалов, к якобинцу-робеспьеристу!
- Так и в том, что вам стало плохо виноват я? Ну да, мы такие, мы чудовища...- насмешливо улыбаясь, Жером поднялся, - если захотите поесть, ужин на столе. Постель в вашем распоряжении. А я ухожу. Извините, но дверь я буду вынужден запереть, уйти в никуда вам больше я не позволю. Завтра утром я вернусь. Доброй ночи, мученица легитимистка...
Прода от 22.02.2025, 14:48
15. Тайна Белого Братства
Всё утро Анжельбер одиноко трясся в дилижансе, ехавшем в сторону Майенна. Дорога не обещала быть интересной, попутчиков рядом не было, цель поездки сугубо деловая. Погода была весьма теплой для середины октября, но места большей частью были пустынные, и выглядывать в окно не было особого интереса. Внезапно вдалеке послышался стук множества копыт, он стремительно приближался.
- Тормози, парень! – услышал он грубый окрик. Дилижанс остановился. Один из всадников рывком отдернул шторку и заглянул в окно. Мужчина не имел на себе кокарды, это было странно.
Кто они, республиканцы или роялисты? Лишь секунды он разглядывал Анжельбера, трехцветный пояс-шарф на нем не оставлял сомнений в том, кто он сам.
Мужчина зло ухмыльнулся:
- Гляньте-ка! Якобинец и кажется весьма важная птица! Ребята, пусть трое подсядут к нему, чтобы не умничал и вздумал сбежать!
Спутниками Жерома стали трое мужчин, одетых также небрежно, и без партийных различий, один из них ткнул пистолетом ему в бок:
- Сиди молча и даже не думай сопротивляться или сдохнешь на месте!
Действительно в таких обстоятельствах сопротивление было бессмысленным, и Жером напряженно молчал. Его спутники также молчали, лишь временами мерили его недобрыми взглядами.
Через полчаса пути дилижанс остановился. Анжельбер услышал выстрелы, крики, теплый ветер донес запах гари...
Жерома вытащили держа за воротник и тыча в спину пистолетом...
Крики, стоны и запах гари... Горела ферма, в ужасе метались какие-то люди, мужчины и женщины, подростки, пока их не сваливала пуля или сабельный удар.
Жерома подталкивали в спину прикладом, он шел, запинаясь, и перешагивая через тела убитых, трава и пыль под ними потемнели от крови.
Наконец, его грубым толчком запихнули в сарай и тяжелая дверь захлопнулась. Огляделся... А он уже здесь не один...
Неподалеку у стены на корточках сидел мужчина.
- Ну вот... теперь здесь каждой твари по паре... – мрачно усмехнулся он.
Жером нахмурился:
- Это к чему?
- Не понимаете? Ну и ладно об этом... Я здесь со вчерашнего дня, пробовал искать гнилые доски и какие-то иные слабые места, но черт побери, всё зря, проклятый сарай крепок на удивление. К тому же нас охраняют... Так что, будущее наше темно и неясно, это если выразиться мягко, если, конечно вовремя не появятся наши..
.
Жером наконец не выдержал и задал вопрос, мучивший его с самого начала:
- Кто вообще эти типы? Я сначала на эмоциях погрешил на наши «адские колонны», уничтожившие логово шуанов... но сразу сообразил, бред, они были бы одеты в обычные синие мундиры... Роялисты... шуаны? Тогда почему ни на ком нет характерного для белых шарфа или символа «сердца Христова»?!
- Шуаны?! – мужчина нахмурился и помрачнел, - люди Белого Лиса дисциплинированы, не пытают и не насилуют, а это здесь происходит... А самое главное, если даже представить самое худшее, что это шуаны, то я сейчас не сидел бы тут вместе с вами!
- Что? – Жером подошел к нему ближе. Мужчина поднял указательный палец вверх, проследив за направлением, похолодевший Анжельбер увидел висящую на ржавом гвозде шляпу, на которой красовался символ «Сердца Христова»!
Республиканец и роялист оба в положении пленных и заперты в одном сарае?!...
- Так кто же эти, черт побери, и кто вы?!
- Эти? Раз не «синие» и не «белые», значит, завелись у нас какие-нибудь «зеленые», гражданин, - революционное обращение в устах роялиста прозвучало иронически, - я думаю, что это обычные бандиты, которым всё равно кого убивать и насиловать. А при желании нацепить они могут любую кокарду, понимаете, что это значит? Что касается меня – он медленно поднялся, держась за стену, и стряхнул с темно-серого сюртука пыль, - виконт де Марси, к вашим услугам, как положено говорить, сказать не могу. Не хотелось бы когда-нибудь оказывать услуги революционерам...
- Жером Анжельбер...из Парижа – республиканец всё же переступил через гордость революционера-якобинца и решил представиться невольному товарищу по несчастью.
Услышав его имя, роялист заметно изменился в лице, на губах выдавилась грустная, ироническая улыбка.
- Ну, это вы удачно сюда зашли, гражданин... Вам что-нибудь говорит имя Валери Габриэль де Марбёф?
Зрачки Анжельбера расширились, откуда он знает о ней?! Но де Марси продолжал:
- Белый Лис решил через свои... связи... узнать что-либо о судьбе вашего брата и если это окажется возможным, даже помочь спасти его... в обмен на мадемуазель де Марбёф, которую республиканцы удерживают в Лавале...
Республиканцы удерживают или лично я, мысленно усмехнулся Жером, да и удерживаю ли, раз она сама вернулась? Ну, роялистам, допустим это знать ни к чему, если это поможет Доминику, во-первых и как к ней самой они теперь отнесутся, если узнают, что она осталась с нами...со мной...
Громкий стон и грубый смех заставили обоих замолчать.
- Да... наш Жако умеет обращаться с бабами, так, чтобы знали своё место!
- Ага! Хочешь научиться, обращайся, друг!
И Жером и де Марси рывком приникли к щели в стене сарая. То, что они здесь увидели потрясло обоих...
Длинноволосый, как дикарь, тип тащил за собой по траве, за волосы, как наигравшийся ребенок тащит за собой надоевшую куклу, как бездушный предмет, обнаженную молодую женщину. Даже на некотором расстоянии было видно, что ее тело покрыто темными синяками, особенно на груди и области паха, она уже не могла отбиваться, только стонала и глухо бормотала что-то. За ней тянулся кровавый след, как за раненым животным...
- Вот уроды! – не выдержал Жером и в бешенстве пнул сапогом дверь, словно испытывая ее на прочность, но дверь выдержала... Не выдержали охранники, через секунды дверь рывком открылась, и острие штыка уперлось в горло республиканца, брызнула кровь.
- Если вы, гады, не заткнетесь, убью! Но ваша очередь еще придет... пожалеете оба, что на свет родились! – дверь захлопнулась, оба снова оказались в сумраке.
В мрачном ожидании неизбежного тянулись долгие часы... думалось об одном и том же, умереть, они может быть и готовы, но вопрос в том, как...
К ночи вдруг снова началось нездоровое оживление, снова раздались выстрелы, крики, оба пленника напряженно прижались к щели в стене... темновато, видно плохо, так что на этот раз?!
Вдруг де Марси облегченно вздохнул и повернулся спиной к стене:
- Ну, что могу сказать, свершилось чудо... мы спасены!
Жером всё понял и помрачнел, тряхнул волосами:
- Белые?! Хотите сказать, что это вы спасены... причем здесь я...
- Нет, я всё верно сказал...Снимите свой трехцветный шарф и я дам вам возможность уйти...и не глядите на меня так мрачно, можете не чувствовать себя изменником вашей революции... – он мрачно усмехнулся, - иначе, а кто тогда я сам по логике? Я роялист, но вижу за собой право не быть всё же фанатиком... К тому же... поручение Белого Лиса... Снимайте шарф... я же не заставляю вас изменить вашим, сумасшедший якобинец, просто даю возможность уйти...
Через некоторое время дверь рывком распахнулась. На пороге стоял мужчина в светло-сером мундире, опоясанный белым поясом-шарфом.
- Вы кто? Почему здесь?
- Виконт де Марси из отряда Белого Лиса, это... мой попутчик из Лаваля и товарищ по несчастью...
- Выходите, - прозвучало уже гораздо любезнее.
