Я помню, Антон от злости, что его лишили такого зрелища несколько раз заехал мне ладонью по лицу, а потом оттолкнул, эти же стояли и смеялись, пока я убегала от них. Они и до этого донимали меня и словами, и иногда физически, правда, так сильно как братья они меня не били, подзатыльники и пинки это такие мелочи. Ещё была Даша их младшая сестренка, хорошо, что она училась в элитной школе, а то её рожа мне дома до отрыжки надоела. Она часто приходила в дом строила глазки всем братьям, видимо все никак не могла определиться, кто ей больше нравится и обязательно отпускала в мою сторону злые шутки, а все смеялись, а потом злились на меня, когда я не реагировала на них, а дальше всегда находилась причина, чтобы меня ударить. Я не плакала, когда меня били, плакала потом, ночью в подушку. Парням на улице, с которыми проводила все свободное время, не жаловалась, они тоже жизнью битые и не только жизнью, меня хотя бы не родные люди избивают, я для них чужая, а парней родители бьют, только за то, что у них плохое настроение или голова с похмелья болит. Вот так и жила все это время, побои унижения, даже сейчас, когда меня уже год не трогают, я все жду, когда это спокойное время закончится.
На отдельном листе было письмо соседке, её просили отдать мне ключи и помочь на первых порах. В прозрачном пакете лежали документы на квартиру, копия завещания, и сберегательная книжка на мое имя и денег на ней вполне прилично. Прочитав адрес, я решила сходить туда, оставлю документы там, чтобы родственники не нашли, если припрет, то уеду туда, они до совершеннолетия имеют надо мной власть, а год в этой семье, как все десять.
Дом, где жила моя бабушка и мама, находился в самой старой части города, здесь были первые кварталы отсюда он и начался. Дом был пятиэтажным, но это не хрущевка, кирпичный дом недавно покрашенный, сверкал новомодными пластиковыми окнами только на верхних этажах. Видимо там жили люди с большим достатком, чем в остальной части дома. Квартира бабушки находилась на втором этаже, я позвонила в соседскую дверь. Через несколько минут мне открыла пожилая худенькая женщина в цветастом халате и розовых тапочках с бомбончиками, я даже улыбнулась, увидев эту прелесть. Молча, я протянула ей письмо, она сходила в дом за очками, а потом долго читала его. Все это время, я рассматривала лестничную площадку, время дом не пощадило, хотя его и пытались ремонтировать, но мелкие трещины и сбитые ступеньки напоминали о том, что, дом был построен очень давно. Тогда и город не был таким большим, так небольшой поселок для строителей, которые приехали строить огромный металлургический комбинат или химический завод или другое предприятие, коих в нашем городе было несколько, и все они работали до того как началась перестройка, а потом наступил капитализм по-русски. Сейчас только два предприятия кое-как сводят концы с концами, остальные закрылись, их территории продали, здания поделили между собой маленькие фирмы и их жадные боссы, а рабочие остались не удел.
- Значит ты Майя? – Спросила женщина, глядя на меня, - ты на Юлию похожа и на отца своего тоже похожа.
Я молчала, маму свою я не видела, отца лицезрю часто, но сходства с ним не замечала, да и не хочу я быть похожей на него.
- Сейчас я ключи принесу, - сказала женщина, так и не дождавшись от меня ответа.
А чего она ожидала? Согласия, так я не согласна. Ни с кем не согласна. Мама испортила жизнь себе, а потом мне, все никак не могла отшить подонка папашу, раз и навсегда. Понимаю любовь чувство убойное, но здравый смысл должен же быть, а рожала меня зачем? Ведь здоровье не позволяло, лучше бы я не родилась. Хотя понимаю, что мысли пораженческие, так нельзя думать, раз уж живу, значит, так было кому-то наверху угодно. Значит для чего-то я в этот мир пришла, не только же для того чтобы семейка папаши удовлетворяла свои садистские наклонности.
- Меня баба Зина зовут, - сказала женщина, протягивая мне связку ключей, - я пыль в квартире протирала и проветривала, твоя бабушка умерла неделю назад, просила меня ничего не выбрасывать из её вещей, если ты захочешь, то сама выбросишь.
- Спасибо, - только и ответила я.
Женщина кивнула головой и не зашла в квартиру, пока я не скрылась за дверью. В квартире пахло свежестью, полы чистые, я сняла шлепанцы и пошла осматриваться. Две комнаты, большая кухня, мебель ещё времен застоя, но крепкая и смотрится почти как новая. В шкафах полно одежды, я так понимаю, что и мамины вещи бабушка не выкинула, хорошо, можно будет перешить её платья и носить, швейная машинка тоже присутствовала, только она была довольно новой, но ничего я освою. В стенке в зале полно хрусталя и куда он теперь, кому нужен, но пусть стоит, не мной куплен. В комоде много комплектов постельного белья, есть даже в упаковках. На кровати две подушки, на диване в зале тоже подушки, пледы, коврики, все так по-домашнему. Кухня без современных бытовых приборов, плита электрическая, кухонные шкафы забиты посудой, даже сыпучие продукты имеются, крупы, соль сахар, макароны и масло подсолнечное есть. Холодильник пустой, отключен и вымыт, спасибо соседке. Сев на табуретку я вздохнула, мне ещё год терпеть, а потом я могу переехать сюда, а так не хочется возвращаться в тот дом я бы сейчас осталась здесь, чтобы не видеть рожи своих родственников. Нужно будет перевести сюда все свои документы, может, что из вещей, хотя нет, вещи я не повезу, найду здесь, то, что есть у меня люди из нормального общества, надевают только на дачу. Нет, вещи все чистые и без дырок, но то, что их долго носили по ним заметно, как будто я донашиваю за старшими сестрами, только сестер у меня нет. Что ж решено, завтра перенесу сюда все документы, паспорт свидетельство о рождении, поддельное между прочим, там имя моего папаши вымышленное, хотя какой он мне отец? Спрятав полученные сегодня документы в тумбочку, я вышла из квартиры и закрыла дверь, мне ещё до дома через полгорода добираться пешком, на автобус деньги есть, только они у меня последние, погода хорошая дойду.
Войдя в дом, я услышала из кухни голос Даши, значит и братья её здесь и я обломалась с ужином, но ничего мне не привыкать, есть на ночь вредно. Только я хотела проскочить, когда из кухни в прихожую выскочила соседка, а за ней Сергей и Антон.
- О Майя! – Воскликнула Даша, - у тебя же скоро выпускной вечер, ты платье уже купила? Или у тебя денег нет?
Отвечать не хотелось, и я только отрицательно помотала головой.
- Так возьми у отца, - сказал Антон, - он на платье даст.
- Чтобы ты отобрал у меня? Если тебе деньги нужны, сам у него и спроси, - ответила я и, развернувшись, пошла в комнату.
- Ты у неё деньги забирал? – Услышала я голос Сергея.
- А ты не знаешь? – Развернувшись, ответила я, - вместе же их пропивали.
Это не сегодня я такая смелая, не часто, но я отвечала своим братьям, хотя знала, что могу получить за это, но боятся оплеух, я разучилась быстро. Изобьют, заживет, а совсем молчать это значит показать им свой страх. Нет, я их не боялась, что они со мной могут сделать, чего не сделали за эти годы. Разговаривать с ними не хотелось, да и видеть их тоже не было желания, но молчать и соглашаться с ними? Нет, я не бессловесная, дрожащая тварь, я человек. После совершеннолетия я не собиралась задерживаться в этом доме, хоть на улице жить буду, но тут не останусь. Экзамены сдам и подумаю, как дальше устраиваться в этой жизни. А письмо и деньги бабушки как раз вовремя, теперь я могу рассчитывать на учебу в университете, только если поступлю на бюджетное отделение, если нет, то буду учиться заочно и работать, хоть улицы мести, я не белоручка, справлюсь. Александре Николаевне я тоже отвечала, только она не часто со мной разговаривала, шипела в спину, но до разговора не опускалась, видимо брезговала или не знала, что мне сказать, чем задеть. А задеть меня трудно, я за свою жизнь столько гадостей в свой адрес выслушала, что меня трудно чем либо удивить, пусть давится своей злобой, может подавится наконец. Теперь после письма я понимаю, почему она злилась. Увела мужика у сестры, только счастья ей это не принесло, она ему детей рожала, а он на сторону к бывшей невесте бегал и вернуть его в семью могли только деньги её отцы, да и то ненадолго. Понимаю, очень неприятно осознавать, что тебя даже за деньги папаши любят только временно.
Месяц спустя Майя.
Экзамены я сдала, и аттестат получила на выпускной вечер не пойду, не в чем, да и желания нет. Договорилась с классным руководителем, она выдала мне первой аттестат об окончании школы, расстроилась, что я не пойду на выпускной вечер, добрая она, и мы расстались с ней на хорошей ноте. С девчонками из класса я попрощалась после последнего экзамена, парней проигнорировала, как и все годы учебы, все я свободна. Дожить бы до совершеннолетия, только уж очень долго ждать. Все документы я отнесла в квартиру бабушке и теперь в этом опостылевшем доме меня ничто не держит. Между экзаменами я все время проводила там, перебрала вещи, отложила то, что нужно перешить, вымыла полы, проветрила квартиру, мне так нравилось этим заниматься, я как будто отдыхала от реалий жестокого мира. Я даже нашла альбомы с фотографиями и наконец-то увидела, как выглядела моя мама. Да, я действительно на неё похожа и лицом и фигурой, только и от папаши мне черты лица достались. Вот почему Александра Николаевна злилась, я напоминала ей злейшего врага, из-за которого вся жизнь у неё пошла кувырком, только вот не я в этом виновата, но разве ей объяснишь.
Сейчас приду домой, переоденусь и на квартиру, а потом появлюсь только ночью. Но зайдя в дом, я обнаружила в гостиной дедушку Николая, отца и Макса. Странно все это, разгар рабочего дня, видимо у них случилось что-то важное, раз они бросили свой бизнес и собрались в доме.
- Майя, мы ждем тебя, - сказал дед Николай.
Я села в кресло рядом с дверью, если что, то быстро убегу из дома, мне почему-то казалось, что ничего хорошего я от «милых» родственников не услышу.
- Я звонил в школу, - начал разговор дед, - ты прекрасно её окончила, только две четверки и то по второстепенным предметам. Думаю, пора подумать о поступлении в ВУЗ, надеюсь, что сдать экзамены хорошо это для тебя не проблема?
Он замолчал. И что он от меня хочет услышать? Обещание, что я сдам экзамены? Так этого я обещать не могу. Экзамены штука непредсказуемая, я могу перенервничать или от страха все забыть, нет, такого обещания я давать не буду.
- Я хотел бы предложить тебе несколько ВУЗов на выбор, - продолжил дед, так и не дождавшись от меня ответа, - но у нас в семье возникли некоторые печальные обстоятельства….
Он опять замолчал и пристально уставился на меня. Проблемы этой семьи меня не интересуют, я даже спрашивать не буду, что за обстоятельства.
- У Александры нашли тяжелую болезнь и за ней потребуется уход, - тихо сказал дед, глядя на меня.
Ах, вот что, он либо дурак, что маловероятно, либо прикидывается, что тоже маловероятно, скорее всего, думает, что меня настолько запугали, что я сейчас соглашусь на все. То, что он считает меня бессловесной овцой, которая пойдет, куда ей укажут и будет делать то, что велят, это я уже поняла. Подкинул мне конфетку в виде ВУЗа, облагодетельствовал, а за это я должна буду горшки за его доченькой выносить. У них, что денег на квалифицированную сиделку не хватает? Нет, деньги есть, они не хотят чужого человека в дом пускать боятся, что станут известны грязные подробности про их семью. Валентина повариха, работник проверенный временем от неё слова лишнего никто не услышит, а сиделка может и проговорится. Здорово придумал, молодец, его доченька на меня всю жизнь злость свою выливала, гнобила и унижала, а я за ней горшки выноси. Нет, милые родственнички, меня на улице многому научили. Будешь молчать и соглашаться, на шею сядут и ноги свесят. Спасибо уличным пацанам и девчонкам, они никогда не сочувствовали, не давали раскисать, а говорили, что сопли распускают только слабые безвольные люди, такие долго не живут, их жизнь быстро перемалывает. Нужно вгрызаться в жизнь когтями и зубами, ползти и не оглядываться, падать и подниматься. Я не буду, как безвольная мамаша прощать и опять возвращаться к тому же.
- А тебя дедушка Николай не смущает, что по приказу твоей доченьки меня избивали её сыновья, унижали, отбирали обеденные деньги, а один раз чуть не отдали своим друзьям для надругательства? Что сколько я себя помню, в спину слышала только оскорбления и обидные слова? – Спросила я, - не смущает этот факт?
- Тебя воспитывали! – Твердо заявил дед.
- Когда шестилетнего ребенка избивают до крови в моче, это воспитание? – Спросила я.
- Почему ты не сказала об этом? – Воскликнул он.
- Кому говорить? Максу, который перестарался с воспитанием? Антону, который потом решил мне добавить или папаше, который закрыл дверь, чтобы не слышать моего плача?
- Папаша! – Воскликнул Макс.
- Ой, какая незадача, тебя же не просветили, что твой отец нагулял меня на стороне и приволок законной супруге на воспитание, а дед за это подарил ей салон красоты. – Ответила я, - и чтобы изменилось, знай ты это?
- Так ты нам родственница, - прошептал он.
- А не родственницу бить можно? – Уточнила я. – я и деду внучатая племянница меня родила дочь его родной сестры. Папаша женихался с ней, пока твоя мама тобой не забеременела, а потом ему пришлось жениться, раз зачал ребенка.
- Хватит! – Воскликнул дед.
- Ну, хватит, так хватит. Ты, дедуля, меня для чего в эту семью приволок, чтобы твоя доченька на мне злость и обиду срывала или чтобы её дети пар спускали, за меня же никто не заступится? – Спросила я.
- Значит, ты отказываешься? – Спросил дед.
- Отказываюсь, - сказала я, и, встав с кресла, направилась к выходу из дома, все больше меня ничего в нем не держит, не думаю, что меня искать будут, я для них теперь бесполезна.
В коридоре стояли все братья, видимо слышали наш разговор. И как мы пропустили их приход.
- Все братцы в сборе, - сказала я, и, обойдя их, вышла за дверь.
А наверху есть кто-то справедливый, все-таки подавилась Александра Николаевна своей злостью.
Меня никто не останавливал. И никто не зашипел в спину, странно. Я вышла за дверь и почувствовала, как с моих с плеч сняли груз. Нет, на плечи ещё давило мое прошлое, ненависть к родным, к папаше, непонимание поступков матери, равнодушие деда и нежелание бабушки бороться за меня. Очень кстати это наследство, квартира деньги мебель одежда, это все здорово, но как быть с теми годами жизни, что я прожила в этой семье, их куда деть? Груз на плечах лежал огромный, сейчас я освободилась только от малой его части и сколько мне ещё предстоит носить его на себе? Я направилась в парк, к своим друзьям по несчастью, нужно попрощаться с ними, я переезжаю в другой район, они туда, если только случайно забредут, город поделен между стайками беспризорников, нас таких много. Я хотя и отличаюсь от них тем, что могла поесть дома, но ведь только в этом было мое отличие, остальное все как у них, боль, обида, непонимание, злость и ненависть и тяжелый груз прошлого, который давит и замедляет движение вперед.
На отдельном листе было письмо соседке, её просили отдать мне ключи и помочь на первых порах. В прозрачном пакете лежали документы на квартиру, копия завещания, и сберегательная книжка на мое имя и денег на ней вполне прилично. Прочитав адрес, я решила сходить туда, оставлю документы там, чтобы родственники не нашли, если припрет, то уеду туда, они до совершеннолетия имеют надо мной власть, а год в этой семье, как все десять.
Глава 3
Дом, где жила моя бабушка и мама, находился в самой старой части города, здесь были первые кварталы отсюда он и начался. Дом был пятиэтажным, но это не хрущевка, кирпичный дом недавно покрашенный, сверкал новомодными пластиковыми окнами только на верхних этажах. Видимо там жили люди с большим достатком, чем в остальной части дома. Квартира бабушки находилась на втором этаже, я позвонила в соседскую дверь. Через несколько минут мне открыла пожилая худенькая женщина в цветастом халате и розовых тапочках с бомбончиками, я даже улыбнулась, увидев эту прелесть. Молча, я протянула ей письмо, она сходила в дом за очками, а потом долго читала его. Все это время, я рассматривала лестничную площадку, время дом не пощадило, хотя его и пытались ремонтировать, но мелкие трещины и сбитые ступеньки напоминали о том, что, дом был построен очень давно. Тогда и город не был таким большим, так небольшой поселок для строителей, которые приехали строить огромный металлургический комбинат или химический завод или другое предприятие, коих в нашем городе было несколько, и все они работали до того как началась перестройка, а потом наступил капитализм по-русски. Сейчас только два предприятия кое-как сводят концы с концами, остальные закрылись, их территории продали, здания поделили между собой маленькие фирмы и их жадные боссы, а рабочие остались не удел.
- Значит ты Майя? – Спросила женщина, глядя на меня, - ты на Юлию похожа и на отца своего тоже похожа.
Я молчала, маму свою я не видела, отца лицезрю часто, но сходства с ним не замечала, да и не хочу я быть похожей на него.
- Сейчас я ключи принесу, - сказала женщина, так и не дождавшись от меня ответа.
А чего она ожидала? Согласия, так я не согласна. Ни с кем не согласна. Мама испортила жизнь себе, а потом мне, все никак не могла отшить подонка папашу, раз и навсегда. Понимаю любовь чувство убойное, но здравый смысл должен же быть, а рожала меня зачем? Ведь здоровье не позволяло, лучше бы я не родилась. Хотя понимаю, что мысли пораженческие, так нельзя думать, раз уж живу, значит, так было кому-то наверху угодно. Значит для чего-то я в этот мир пришла, не только же для того чтобы семейка папаши удовлетворяла свои садистские наклонности.
- Меня баба Зина зовут, - сказала женщина, протягивая мне связку ключей, - я пыль в квартире протирала и проветривала, твоя бабушка умерла неделю назад, просила меня ничего не выбрасывать из её вещей, если ты захочешь, то сама выбросишь.
- Спасибо, - только и ответила я.
Женщина кивнула головой и не зашла в квартиру, пока я не скрылась за дверью. В квартире пахло свежестью, полы чистые, я сняла шлепанцы и пошла осматриваться. Две комнаты, большая кухня, мебель ещё времен застоя, но крепкая и смотрится почти как новая. В шкафах полно одежды, я так понимаю, что и мамины вещи бабушка не выкинула, хорошо, можно будет перешить её платья и носить, швейная машинка тоже присутствовала, только она была довольно новой, но ничего я освою. В стенке в зале полно хрусталя и куда он теперь, кому нужен, но пусть стоит, не мной куплен. В комоде много комплектов постельного белья, есть даже в упаковках. На кровати две подушки, на диване в зале тоже подушки, пледы, коврики, все так по-домашнему. Кухня без современных бытовых приборов, плита электрическая, кухонные шкафы забиты посудой, даже сыпучие продукты имеются, крупы, соль сахар, макароны и масло подсолнечное есть. Холодильник пустой, отключен и вымыт, спасибо соседке. Сев на табуретку я вздохнула, мне ещё год терпеть, а потом я могу переехать сюда, а так не хочется возвращаться в тот дом я бы сейчас осталась здесь, чтобы не видеть рожи своих родственников. Нужно будет перевести сюда все свои документы, может, что из вещей, хотя нет, вещи я не повезу, найду здесь, то, что есть у меня люди из нормального общества, надевают только на дачу. Нет, вещи все чистые и без дырок, но то, что их долго носили по ним заметно, как будто я донашиваю за старшими сестрами, только сестер у меня нет. Что ж решено, завтра перенесу сюда все документы, паспорт свидетельство о рождении, поддельное между прочим, там имя моего папаши вымышленное, хотя какой он мне отец? Спрятав полученные сегодня документы в тумбочку, я вышла из квартиры и закрыла дверь, мне ещё до дома через полгорода добираться пешком, на автобус деньги есть, только они у меня последние, погода хорошая дойду.
***
Войдя в дом, я услышала из кухни голос Даши, значит и братья её здесь и я обломалась с ужином, но ничего мне не привыкать, есть на ночь вредно. Только я хотела проскочить, когда из кухни в прихожую выскочила соседка, а за ней Сергей и Антон.
- О Майя! – Воскликнула Даша, - у тебя же скоро выпускной вечер, ты платье уже купила? Или у тебя денег нет?
Отвечать не хотелось, и я только отрицательно помотала головой.
- Так возьми у отца, - сказал Антон, - он на платье даст.
- Чтобы ты отобрал у меня? Если тебе деньги нужны, сам у него и спроси, - ответила я и, развернувшись, пошла в комнату.
- Ты у неё деньги забирал? – Услышала я голос Сергея.
- А ты не знаешь? – Развернувшись, ответила я, - вместе же их пропивали.
Это не сегодня я такая смелая, не часто, но я отвечала своим братьям, хотя знала, что могу получить за это, но боятся оплеух, я разучилась быстро. Изобьют, заживет, а совсем молчать это значит показать им свой страх. Нет, я их не боялась, что они со мной могут сделать, чего не сделали за эти годы. Разговаривать с ними не хотелось, да и видеть их тоже не было желания, но молчать и соглашаться с ними? Нет, я не бессловесная, дрожащая тварь, я человек. После совершеннолетия я не собиралась задерживаться в этом доме, хоть на улице жить буду, но тут не останусь. Экзамены сдам и подумаю, как дальше устраиваться в этой жизни. А письмо и деньги бабушки как раз вовремя, теперь я могу рассчитывать на учебу в университете, только если поступлю на бюджетное отделение, если нет, то буду учиться заочно и работать, хоть улицы мести, я не белоручка, справлюсь. Александре Николаевне я тоже отвечала, только она не часто со мной разговаривала, шипела в спину, но до разговора не опускалась, видимо брезговала или не знала, что мне сказать, чем задеть. А задеть меня трудно, я за свою жизнь столько гадостей в свой адрес выслушала, что меня трудно чем либо удивить, пусть давится своей злобой, может подавится наконец. Теперь после письма я понимаю, почему она злилась. Увела мужика у сестры, только счастья ей это не принесло, она ему детей рожала, а он на сторону к бывшей невесте бегал и вернуть его в семью могли только деньги её отцы, да и то ненадолго. Понимаю, очень неприятно осознавать, что тебя даже за деньги папаши любят только временно.
Глава 4
Месяц спустя Майя.
Экзамены я сдала, и аттестат получила на выпускной вечер не пойду, не в чем, да и желания нет. Договорилась с классным руководителем, она выдала мне первой аттестат об окончании школы, расстроилась, что я не пойду на выпускной вечер, добрая она, и мы расстались с ней на хорошей ноте. С девчонками из класса я попрощалась после последнего экзамена, парней проигнорировала, как и все годы учебы, все я свободна. Дожить бы до совершеннолетия, только уж очень долго ждать. Все документы я отнесла в квартиру бабушке и теперь в этом опостылевшем доме меня ничто не держит. Между экзаменами я все время проводила там, перебрала вещи, отложила то, что нужно перешить, вымыла полы, проветрила квартиру, мне так нравилось этим заниматься, я как будто отдыхала от реалий жестокого мира. Я даже нашла альбомы с фотографиями и наконец-то увидела, как выглядела моя мама. Да, я действительно на неё похожа и лицом и фигурой, только и от папаши мне черты лица достались. Вот почему Александра Николаевна злилась, я напоминала ей злейшего врага, из-за которого вся жизнь у неё пошла кувырком, только вот не я в этом виновата, но разве ей объяснишь.
Сейчас приду домой, переоденусь и на квартиру, а потом появлюсь только ночью. Но зайдя в дом, я обнаружила в гостиной дедушку Николая, отца и Макса. Странно все это, разгар рабочего дня, видимо у них случилось что-то важное, раз они бросили свой бизнес и собрались в доме.
- Майя, мы ждем тебя, - сказал дед Николай.
Я села в кресло рядом с дверью, если что, то быстро убегу из дома, мне почему-то казалось, что ничего хорошего я от «милых» родственников не услышу.
- Я звонил в школу, - начал разговор дед, - ты прекрасно её окончила, только две четверки и то по второстепенным предметам. Думаю, пора подумать о поступлении в ВУЗ, надеюсь, что сдать экзамены хорошо это для тебя не проблема?
Он замолчал. И что он от меня хочет услышать? Обещание, что я сдам экзамены? Так этого я обещать не могу. Экзамены штука непредсказуемая, я могу перенервничать или от страха все забыть, нет, такого обещания я давать не буду.
- Я хотел бы предложить тебе несколько ВУЗов на выбор, - продолжил дед, так и не дождавшись от меня ответа, - но у нас в семье возникли некоторые печальные обстоятельства….
Он опять замолчал и пристально уставился на меня. Проблемы этой семьи меня не интересуют, я даже спрашивать не буду, что за обстоятельства.
- У Александры нашли тяжелую болезнь и за ней потребуется уход, - тихо сказал дед, глядя на меня.
Ах, вот что, он либо дурак, что маловероятно, либо прикидывается, что тоже маловероятно, скорее всего, думает, что меня настолько запугали, что я сейчас соглашусь на все. То, что он считает меня бессловесной овцой, которая пойдет, куда ей укажут и будет делать то, что велят, это я уже поняла. Подкинул мне конфетку в виде ВУЗа, облагодетельствовал, а за это я должна буду горшки за его доченькой выносить. У них, что денег на квалифицированную сиделку не хватает? Нет, деньги есть, они не хотят чужого человека в дом пускать боятся, что станут известны грязные подробности про их семью. Валентина повариха, работник проверенный временем от неё слова лишнего никто не услышит, а сиделка может и проговорится. Здорово придумал, молодец, его доченька на меня всю жизнь злость свою выливала, гнобила и унижала, а я за ней горшки выноси. Нет, милые родственнички, меня на улице многому научили. Будешь молчать и соглашаться, на шею сядут и ноги свесят. Спасибо уличным пацанам и девчонкам, они никогда не сочувствовали, не давали раскисать, а говорили, что сопли распускают только слабые безвольные люди, такие долго не живут, их жизнь быстро перемалывает. Нужно вгрызаться в жизнь когтями и зубами, ползти и не оглядываться, падать и подниматься. Я не буду, как безвольная мамаша прощать и опять возвращаться к тому же.
- А тебя дедушка Николай не смущает, что по приказу твоей доченьки меня избивали её сыновья, унижали, отбирали обеденные деньги, а один раз чуть не отдали своим друзьям для надругательства? Что сколько я себя помню, в спину слышала только оскорбления и обидные слова? – Спросила я, - не смущает этот факт?
- Тебя воспитывали! – Твердо заявил дед.
- Когда шестилетнего ребенка избивают до крови в моче, это воспитание? – Спросила я.
- Почему ты не сказала об этом? – Воскликнул он.
- Кому говорить? Максу, который перестарался с воспитанием? Антону, который потом решил мне добавить или папаше, который закрыл дверь, чтобы не слышать моего плача?
- Папаша! – Воскликнул Макс.
- Ой, какая незадача, тебя же не просветили, что твой отец нагулял меня на стороне и приволок законной супруге на воспитание, а дед за это подарил ей салон красоты. – Ответила я, - и чтобы изменилось, знай ты это?
- Так ты нам родственница, - прошептал он.
- А не родственницу бить можно? – Уточнила я. – я и деду внучатая племянница меня родила дочь его родной сестры. Папаша женихался с ней, пока твоя мама тобой не забеременела, а потом ему пришлось жениться, раз зачал ребенка.
- Хватит! – Воскликнул дед.
- Ну, хватит, так хватит. Ты, дедуля, меня для чего в эту семью приволок, чтобы твоя доченька на мне злость и обиду срывала или чтобы её дети пар спускали, за меня же никто не заступится? – Спросила я.
- Значит, ты отказываешься? – Спросил дед.
- Отказываюсь, - сказала я, и, встав с кресла, направилась к выходу из дома, все больше меня ничего в нем не держит, не думаю, что меня искать будут, я для них теперь бесполезна.
В коридоре стояли все братья, видимо слышали наш разговор. И как мы пропустили их приход.
- Все братцы в сборе, - сказала я, и, обойдя их, вышла за дверь.
А наверху есть кто-то справедливый, все-таки подавилась Александра Николаевна своей злостью.
Меня никто не останавливал. И никто не зашипел в спину, странно. Я вышла за дверь и почувствовала, как с моих с плеч сняли груз. Нет, на плечи ещё давило мое прошлое, ненависть к родным, к папаше, непонимание поступков матери, равнодушие деда и нежелание бабушки бороться за меня. Очень кстати это наследство, квартира деньги мебель одежда, это все здорово, но как быть с теми годами жизни, что я прожила в этой семье, их куда деть? Груз на плечах лежал огромный, сейчас я освободилась только от малой его части и сколько мне ещё предстоит носить его на себе? Я направилась в парк, к своим друзьям по несчастью, нужно попрощаться с ними, я переезжаю в другой район, они туда, если только случайно забредут, город поделен между стайками беспризорников, нас таких много. Я хотя и отличаюсь от них тем, что могла поесть дома, но ведь только в этом было мое отличие, остальное все как у них, боль, обида, непонимание, злость и ненависть и тяжелый груз прошлого, который давит и замедляет движение вперед.
