Я согласилась, он столько сделал для Карины и для меня, и я не хочу выглядеть неблагодарной свиньёй, да и привыкла я к нему и Максу, они единственные родные люди. Вот так получилось в моей жизни, что чужие люди стали роднее родителей.
Первую песню я исполняла в самом начале вечера. Взгляд Дениса Олеговича я почувствовала сразу, как только вышла на сцену. Я его не видела, потому как никогда не смотрела на зрителей, смотрела на стены, потолок, только не на посетителей клуба, так легче петь. Я представляю себе, что пою в пустом зале, видимо, я никогда не смогу преодолеть это. Мне не нравится чужое внимание, я его боюсь. Это остаточные явления после пяти лет ада. Там нельзя было быть заметной, нужно стараться избегать внимания. Иначе с тобой могут сделать всё что угодно. Сколько молодых девушек и подростков утопилось или специально замёрзло в снегу, когда на них обратил внимание мессия, или его верные псы. Они не церемонились, им не жалко нас, адептов, мы мусор под ногами. Умрём, на наше место придут другие, секта постоянно вербовала последователей. Недостатка в адептах не было.
Преодолев себя и сосредоточившись только на музыке, я спела лирическую песню и, поклонившись публике, быстро ушла со сцены. Сергей пригласил меня перекусить за служебный столик. Я медленно жевала и слушала, как играют музыканты. У них хороший репертуар, песни не пустые, со смыслом и музыка хорошая.
На второе выступление я выходила уже морально подготовленная. Теперь я знала, что мой босс среди гостей, но глазами его не искала, видеть не хочется, неделя без него прошла спокойно, и портить её высокомерной рожей босса не хотелось. В понедельник увижу, думаю, он напомнит мне о моём сегодняшнем выступлении. Следующие два выступления я провела спокойно, просто выбросила мысли о боссе из головы и сосредоточилась на музыке.
Понедельник. Юлия
Шеф запросил кофе, как только появился. Я принесла и, поставив чашку на стол, уже развернулась к выходу, как услышала его ехидный голос:
- А ты не так проста, как кажешься. У тебя приятный голос, хотя для меня стало неожиданностью, что ты работаешь в клубе.
- Я исполняю не более двух песен за вечер между выступлениями и сразу ухожу домой, – ответила я.
- Вот и исполнишь пару лирических песен на дне рождения моего отца.
- Нет! – твёрдо ответила я. – Я не выступаю на частных вечеринках.
- А что так?
Отвечать я не стала, это моё решение, не хочу выступать перед пьяными высокомерными снобами. И тем более перед семьёй босса.
- Я давал тебе визитку психолога, тебе нужно пройти несколько сеансов, я даже готов оплатить их.
- Нет.
- Ты думаешь, я слепой? Я прекрасно вижу, что психологическая помощь тебе необходима. Егор Николаевич профессионал своего дела, конфиденциальность гарантирована.
- Я сама решу, когда мне понадобится помощь психолога.
- Посмотрим, – ответил он и уткнулся в бумаги.
Выйдя из кабинета, я постаралась выкинуть из головы его последнее слово. Что он хотел этим сказать? Какое он имеет право решать, нужна мне психологическая помощь или нет? Что он себе позволяет?
Ровно в 17 часов 00 минут я выключила компьютер и начала одеваться. В это время из кабинета вышел Денис Олегович и, взяв за ремень сумки, повёл меня к выходу. Я пыталась вырвать сумку, но он вцепился, как клещ. Под удивлённые взгляды сотрудников мы вышли на служебную стоянку, и меня посадили на заднее сиденье автомобиля. Босс уселся рядом и только после этого отпустил сумку.
Возмущаться и говорить о том, что босс перегнул палку, бесполезно. В его взгляде решимость. Ну, и куда он меня повёз? Мне через час нужно быть в клубе, можно, конечно, опоздать, но я не любила опаздывать.
Ехали мы не долго, остановились у небольшого двухэтажного здания. Я вспомнила адрес, тут располагается кабинет психолога. Денис Олегович сам открыл мне дверь машины и указал рукой на дверь. Ну, если он так хочет, я посещу психолога, только говорить с ним ни о чём не буду. Я с мужчинами не откровенничаю, у меня есть Инга Александровна, она знает все мои проблемы и знает, как их решить.
Егор Николаевич встретил меня с улыбкой и предложил сесть на широкое кресло. Дениса Олеговича он выставил за дверь. Плотно закрыл её, и присев на кресло за столом, стал внимательно меня разглядывать. Он молчал, и я не спешила откровенничать.
- Может, познакомимся сначала? – наконец-то произнёс психолог.
- Вы же прекрасно знаете мои имя и фамилию, – ответила я. – Как и я знаю, как вас зовут, Егор Николаевич.
- Понимаешь, Денис считает, что тебе требуется психологическая помощь. Ты, наверное, понимаешь, что после пережитого стресса без помощи ты не сможешь полноценно выполнять свои обязанности.
- Это ему требуется психологическая помощь! И если вы, как психолог, этого не видите, то о чём мне с вами разговаривать?
- Ты не права, Денис пытается соответствовать имиджу серьёзного бизнесмена. Да, он строг с персоналом, но иначе нельзя, он требовательный и серьёзный начальник. Так необходимо, иначе не добьёшься результатов. В нашей жизни хорошо живут хищники, остальные существуют. Таковы реалии нашей жизни.
Доктора я не слушала. Он думает, я наивная дурочка и не понимаю, что если ты не хищник, значит, тебя рано или поздно сожрут. И чтобы выжить, нужно становиться хищником. Только не всем дано стать хищниками, как бы они этого не хотели, в жизни, как и в природе, должен соблюдаться баланс.
- Я пойду, доктор, – сказала я вставая. – Я не разговариваю с мужчинами психологами, мой психолог женщина.
- Юлия… - удивился Егор Николаевич. – Почему ты не сказала Денису, что ты уже посещаешь психолога?
- А он хочет слушать? – ответила я и вышла из кабинета.
Босса в коридоре не было. Оно и понятно, он же не будет ждать меня, чтобы отвести домой, я не достойна такой чести. Остановка автобуса находилась у соседнего дома, автобус подошёл быстро, и я, взглянув на часы, улыбнулась. В клуб я не опоздаю и хорошо, на работу опаздывать нельзя.
Две недели спустя. Юлия
Я почти на пределе. Не знаю, что сказал Егор Николаевич боссу, но в следующие две недели он как с цепи сорвался. Сначала он молчал, видимо, пытался усыпить мою бдительность, но я всегда начеку. Когда он это понял, произошёл взрыв, он накричал на меня прямо во время совещания. Выражения выбирал самые обидные, вроде как не оскорбил, но унизил. Я еле сдержала слёзы, а после совещания вышла в туалет и плакала. Потом умылась, немного постояла и пошла работать.
Следующий взрыв произошёл через два дня. Денис Олегович опять предложил мне спеть на дне рождения его отца. Я отказалась, тогда он стал выкладывать на стол деньги и спрашивать, сколько я хочу за выступление. Я развернулась и хотела выйти из кабинета, он схватил меня за плечи и, развернув к столу, наклонил, чтобы моё лицо находилось прямо над деньгами. В этот момент я испугалась, начала вырываться и кричать. Видимо, моя реакция напугала босса, он резко отпустил меня, а я, не удержав равновесие, упала и ударилась головой о стол. Он решил помочь мне подняться, но я опять громко закричала, чтобы он не подходил. От такой моей реакции он опешил и отошёл к стене. Я встала и пошла в приёмную. А после этого до пятницы он меня не задевал, но я не надеялась на чудо, он не исправится, нет, это слишком просто.
Сегодня пятница. До обеда босс сидел в кабинете и даже кофе не просил. Сделав все дела, я сидела и заполняла резюме. Нужно увольняться, я на гране срыва. Даже Антон Михайлович заметил моё состояние и предупредил, что если я не приду в норму, то он набьёт Денису морду. Что значит прийти в норму? И была ли я когда-то в нормальном состоянии? После смерти сестры мне кажется, что холод и депрессия и есть моё нормальное состояние. Дома я немного отогреваюсь, там Макс пытается отвлечь от проблем. Он вырастет настоящим мужчиной, добрым и заботливым, защитником.
В приёмную вошли Егор Николаевич и Инга Александровна. Я от удивления растерялась. Инга Александровна улыбнулась мне и сказала:
- Юлия, иди домой, твой рабочий день закончился.
- Спасибо, – ответила я и начала выключать компьютер.
Инга Александровна, психолог с двадцатилетним стажем
Егор Николаевич вышел на меня ещё две недели назад. Мы знакомы, но шапочно. Конкурентами не являемся, клиентов друг у друга не переманивали. Я много хорошего слышала о нём, но когда узнала, что он дружит с семьёй Красновых, к которой относится Денис Олегович, то пересмотрела отношение к нему. Юлии не повезло, эта семья имеет репутацию тиранов и высокомерных снобов. Что отец был самодуром и садистом, что мать высокомерная стерва, думаю, что и сыночек недалеко от них ушёл. Папаша Дениса бывший первый секретарь, и когда в стране началась кооперация не растерялся, а достав из-под матраса деньги, открыл небольшую фирму по производству мягких игрушек. Раскрутился быстро, продал фирму и купил часть здания, где сейчас размещается офис, и занялся продажей недвижимости. Пока номенклатура советских времён жива, он восстановил свои связи и знакомства, дела пошли в гору. Начинал с малого, несколько раз менял название фирмы, чтобы уйти от налогов, и вот уже восемь лет фирма занимает в городе первое место. Самая большая и надёжная, как говорят. Хотя не все клиенты остались довольны оказанными услугами, но в криминальных сделках фирма не замечена, и в Администрации города у неё хорошие позиции. Ну, я-то не первый год живу и понимаю, что в Администрации города сидят его бывшие коллеги и друзья. И как он отдал бразды правления сыну? Наверное, со здоровьем нелады, иначе не подпустил бы его к власти. Старший Краснов обожал властвовать и повелевать.
Егор Николаевич сначала не хотел говорить, зачем он хочет встретиться со мной. И я отказывалась от встреч, сославшись на срочные дела. Две недели я избегала встречи с ним под различными предлогами, но когда он сказал, что речь пойдёт о Юлии, сразу согласилась на встречу. По дороге выяснилось, что он хочет отвести меня к Юлиному боссу, у того возникли сомнения в её психическом состоянии. Когда я узнала фамилию босса, то уже сама захотела с ним встретиться. Довёл девушку, высокомерный придурок, а теперь о её здоровье печётся.
Юлия выглядела плохо, девочка опять мёрзнет, хотя после смерти сестры прошло ещё мало времени. Но Юлия молодец, держится, хотя из последних сил, я это сразу заметила.
Егор Николаевич пригласил меня в кабинет Дениса Олеговича. Младшего Краснова я видела только на фотографиях в газетах и интернете, но фотографии привирают, он в жизни симпатичнее. Мне предложили кресло около стола босса, но я не хотела надолго задерживаться. С такими людьми, как Красновы, нужно действовать жёстко и решительно, они не понимают слов.
- Денис, – сказал Егор Николаевич, – Инга Александровна, психолог Юлии. Она не может рассказать тебе всех подробностей, врачебная этика не позволит, но некоторые моменты прояснить может.
- Может, это не этично, – сказала я, подходя к столу Дениса, - но с вашей семейкой иначе нельзя, – я наклонилась и со всей силы отвесила Денису пощёчину.
Прекрасно получилось. Голова его откинулась в сторону, а из носа пошла кровь. Я порадовалась за себя, не зря фитнес-клуб посещаю, хороший удар. Краснов младший в шоке смотрел на меня. Я кинула в него пачку бумажных платков, а потом достала из сумки ксерокопии статей про секту, в которой была Юлия, и положила на стол перед Егором Николаевичем.
- Вашу семью за глаза называют высокомерными ублюдками, в глаза сказать боятся, слишком сильны ещё связи твоего номенклатурного папаши. А вот я могу позволить себе говорить то, что думаю. Почитай газеты на досуге, может, в голове, что и щёлкнет, хотя у меня есть на этот счёт большие сомнения. Если Юлии опять придётся проходить усиленную психотерапию, я ославлю вас на весь город. И уверена, мне поверят.
Развернувшись, я вышла из кабинета. Нужно позвонить Антону Михайловичу и попросить его пристроить Юлию в свою фирму. Хотя стоит немного повременить, Юлия должна сама решить свои проблемы, но затягивать не буду, буду наблюдать и обязательно приду на помощь.
Егор Николаевич, психолог, стаж работы двадцать пять лет, давний друг семьи Красновых
Быстро просмотрев заголовки газет, я вспомнил то дело о секте. Я тогда подрабатывал в Институте, читал лекции по психологии, и мы подробно разбирали поведение адептов секты, даже в сумасшедший дом ездили, разговаривали с некоторыми из них. А потом мой взгляд остановился на имени Карина, прочитав несколько строк, я поднял глаза на Дениса. Личное дело Юлии я прочитал и о покойной сестре знал, только фамилия у Юлии другая, но сложить все куски мозаики просто. Понятно, что ей выдали новые метрики, чтобы оградить от преследования поклонников секты, а Карина вышла замуж и поменяла фамилию, и она выступала главным свидетелем на суде.
Денис же до сих пор сидел в шоке, он вытирал нос бумажными салфетками, хотя кровь уже не шла. Глаза у него огромные, он смотрел перед собой и, похоже, прокручивал в голове ситуацию. Понимаю, в детстве его не били и даже не ругали, позволяли всё. А Инга Александровна молодец, не ожидал от дипломированного психолога внедрения такого метода убеждения. Но согласен, метод действенный, нужно извиниться перед ней, что втянул во всё это.
- Полезное чтиво, – сказал я, подвигая газеты Денису. – На мою профессиональную помощь ты можешь рассчитывать, а вот про дружескую поддержку забудь. С твоим отцом я сам объяснюсь.
Встав из-за стола, я вышел из кабинета. Наверное, ему нужно добавить. Как же я не разглядел, мы же дружили много лет, почему я оказался таким слепцом?
Вечер того же дня. Юлия
Меня увезли на машине скорой помощи из клуба. После второй песни я покинула зал и упала в коридоре. Мне холодно, меня знобит, а ноги подкашиваются. Сознание уплывало, а перед глазами вспыхивали красные круги. Я чувствовала, как меня грузили в скорую помощь, и слышала, как фельдшер, говорила с кем-то, что у пациентки жар, и везут меня в инфекционную больницу. Зачем я испытывала себя? Зачем работала на этого тирана? Терпела, крепилась и довела себя до неизвестной болезни. Надо было уволиться ещё три месяца назад, но я решила проверить себя. Проверила, и что теперь?
Некоторое время спустя. Юлия
Пришла в себя я поздней ночью. Открыла глаза и смотрела в потолок. Сколько я в бреду, представить не могу, мне кажется, что долго. Сквозь липкий жёлтый туман, я смотрела на свою жизнь. Я переживала все пять лет ада, а потом увидела смерть сестры. Но почему я не видела счастливые моменты моей жизни? Ведь было же мне хорошо, пусть не часто, но было! Почему подсознание не показывает счастливые моменты, а только боль, холод и унижения? До утра доктор не появится, что со мной произошло, не узнаю. Оглядев палату, я поняла, что лежу в инфекционном боксе. В психиатрической больнице видела такие, они всегда пустовали, но я иногда смотрела в пустой бокс через стекло. А может, я просто простудилась, или у меня грипп? По телевизору говорили, что идёт эпидемия гриппа. Под одеялом я лежала голая, тело липкое от пота, хотелось вымыться, но боюсь, что я без помощи не встану, да и нельзя сейчас принимать душ. С трудом повернувшись на бок, я закрыла глаза.
Первую песню я исполняла в самом начале вечера. Взгляд Дениса Олеговича я почувствовала сразу, как только вышла на сцену. Я его не видела, потому как никогда не смотрела на зрителей, смотрела на стены, потолок, только не на посетителей клуба, так легче петь. Я представляю себе, что пою в пустом зале, видимо, я никогда не смогу преодолеть это. Мне не нравится чужое внимание, я его боюсь. Это остаточные явления после пяти лет ада. Там нельзя было быть заметной, нужно стараться избегать внимания. Иначе с тобой могут сделать всё что угодно. Сколько молодых девушек и подростков утопилось или специально замёрзло в снегу, когда на них обратил внимание мессия, или его верные псы. Они не церемонились, им не жалко нас, адептов, мы мусор под ногами. Умрём, на наше место придут другие, секта постоянно вербовала последователей. Недостатка в адептах не было.
Преодолев себя и сосредоточившись только на музыке, я спела лирическую песню и, поклонившись публике, быстро ушла со сцены. Сергей пригласил меня перекусить за служебный столик. Я медленно жевала и слушала, как играют музыканты. У них хороший репертуар, песни не пустые, со смыслом и музыка хорошая.
На второе выступление я выходила уже морально подготовленная. Теперь я знала, что мой босс среди гостей, но глазами его не искала, видеть не хочется, неделя без него прошла спокойно, и портить её высокомерной рожей босса не хотелось. В понедельник увижу, думаю, он напомнит мне о моём сегодняшнем выступлении. Следующие два выступления я провела спокойно, просто выбросила мысли о боссе из головы и сосредоточилась на музыке.
Понедельник. Юлия
Шеф запросил кофе, как только появился. Я принесла и, поставив чашку на стол, уже развернулась к выходу, как услышала его ехидный голос:
- А ты не так проста, как кажешься. У тебя приятный голос, хотя для меня стало неожиданностью, что ты работаешь в клубе.
- Я исполняю не более двух песен за вечер между выступлениями и сразу ухожу домой, – ответила я.
- Вот и исполнишь пару лирических песен на дне рождения моего отца.
- Нет! – твёрдо ответила я. – Я не выступаю на частных вечеринках.
- А что так?
Отвечать я не стала, это моё решение, не хочу выступать перед пьяными высокомерными снобами. И тем более перед семьёй босса.
- Я давал тебе визитку психолога, тебе нужно пройти несколько сеансов, я даже готов оплатить их.
- Нет.
- Ты думаешь, я слепой? Я прекрасно вижу, что психологическая помощь тебе необходима. Егор Николаевич профессионал своего дела, конфиденциальность гарантирована.
- Я сама решу, когда мне понадобится помощь психолога.
- Посмотрим, – ответил он и уткнулся в бумаги.
Выйдя из кабинета, я постаралась выкинуть из головы его последнее слово. Что он хотел этим сказать? Какое он имеет право решать, нужна мне психологическая помощь или нет? Что он себе позволяет?
Ровно в 17 часов 00 минут я выключила компьютер и начала одеваться. В это время из кабинета вышел Денис Олегович и, взяв за ремень сумки, повёл меня к выходу. Я пыталась вырвать сумку, но он вцепился, как клещ. Под удивлённые взгляды сотрудников мы вышли на служебную стоянку, и меня посадили на заднее сиденье автомобиля. Босс уселся рядом и только после этого отпустил сумку.
Возмущаться и говорить о том, что босс перегнул палку, бесполезно. В его взгляде решимость. Ну, и куда он меня повёз? Мне через час нужно быть в клубе, можно, конечно, опоздать, но я не любила опаздывать.
Ехали мы не долго, остановились у небольшого двухэтажного здания. Я вспомнила адрес, тут располагается кабинет психолога. Денис Олегович сам открыл мне дверь машины и указал рукой на дверь. Ну, если он так хочет, я посещу психолога, только говорить с ним ни о чём не буду. Я с мужчинами не откровенничаю, у меня есть Инга Александровна, она знает все мои проблемы и знает, как их решить.
Егор Николаевич встретил меня с улыбкой и предложил сесть на широкое кресло. Дениса Олеговича он выставил за дверь. Плотно закрыл её, и присев на кресло за столом, стал внимательно меня разглядывать. Он молчал, и я не спешила откровенничать.
- Может, познакомимся сначала? – наконец-то произнёс психолог.
- Вы же прекрасно знаете мои имя и фамилию, – ответила я. – Как и я знаю, как вас зовут, Егор Николаевич.
- Понимаешь, Денис считает, что тебе требуется психологическая помощь. Ты, наверное, понимаешь, что после пережитого стресса без помощи ты не сможешь полноценно выполнять свои обязанности.
- Это ему требуется психологическая помощь! И если вы, как психолог, этого не видите, то о чём мне с вами разговаривать?
- Ты не права, Денис пытается соответствовать имиджу серьёзного бизнесмена. Да, он строг с персоналом, но иначе нельзя, он требовательный и серьёзный начальник. Так необходимо, иначе не добьёшься результатов. В нашей жизни хорошо живут хищники, остальные существуют. Таковы реалии нашей жизни.
Доктора я не слушала. Он думает, я наивная дурочка и не понимаю, что если ты не хищник, значит, тебя рано или поздно сожрут. И чтобы выжить, нужно становиться хищником. Только не всем дано стать хищниками, как бы они этого не хотели, в жизни, как и в природе, должен соблюдаться баланс.
- Я пойду, доктор, – сказала я вставая. – Я не разговариваю с мужчинами психологами, мой психолог женщина.
- Юлия… - удивился Егор Николаевич. – Почему ты не сказала Денису, что ты уже посещаешь психолога?
- А он хочет слушать? – ответила я и вышла из кабинета.
Босса в коридоре не было. Оно и понятно, он же не будет ждать меня, чтобы отвести домой, я не достойна такой чести. Остановка автобуса находилась у соседнего дома, автобус подошёл быстро, и я, взглянув на часы, улыбнулась. В клуб я не опоздаю и хорошо, на работу опаздывать нельзя.
Глава 10
Две недели спустя. Юлия
Я почти на пределе. Не знаю, что сказал Егор Николаевич боссу, но в следующие две недели он как с цепи сорвался. Сначала он молчал, видимо, пытался усыпить мою бдительность, но я всегда начеку. Когда он это понял, произошёл взрыв, он накричал на меня прямо во время совещания. Выражения выбирал самые обидные, вроде как не оскорбил, но унизил. Я еле сдержала слёзы, а после совещания вышла в туалет и плакала. Потом умылась, немного постояла и пошла работать.
Следующий взрыв произошёл через два дня. Денис Олегович опять предложил мне спеть на дне рождения его отца. Я отказалась, тогда он стал выкладывать на стол деньги и спрашивать, сколько я хочу за выступление. Я развернулась и хотела выйти из кабинета, он схватил меня за плечи и, развернув к столу, наклонил, чтобы моё лицо находилось прямо над деньгами. В этот момент я испугалась, начала вырываться и кричать. Видимо, моя реакция напугала босса, он резко отпустил меня, а я, не удержав равновесие, упала и ударилась головой о стол. Он решил помочь мне подняться, но я опять громко закричала, чтобы он не подходил. От такой моей реакции он опешил и отошёл к стене. Я встала и пошла в приёмную. А после этого до пятницы он меня не задевал, но я не надеялась на чудо, он не исправится, нет, это слишком просто.
Сегодня пятница. До обеда босс сидел в кабинете и даже кофе не просил. Сделав все дела, я сидела и заполняла резюме. Нужно увольняться, я на гране срыва. Даже Антон Михайлович заметил моё состояние и предупредил, что если я не приду в норму, то он набьёт Денису морду. Что значит прийти в норму? И была ли я когда-то в нормальном состоянии? После смерти сестры мне кажется, что холод и депрессия и есть моё нормальное состояние. Дома я немного отогреваюсь, там Макс пытается отвлечь от проблем. Он вырастет настоящим мужчиной, добрым и заботливым, защитником.
В приёмную вошли Егор Николаевич и Инга Александровна. Я от удивления растерялась. Инга Александровна улыбнулась мне и сказала:
- Юлия, иди домой, твой рабочий день закончился.
- Спасибо, – ответила я и начала выключать компьютер.
Инга Александровна, психолог с двадцатилетним стажем
Егор Николаевич вышел на меня ещё две недели назад. Мы знакомы, но шапочно. Конкурентами не являемся, клиентов друг у друга не переманивали. Я много хорошего слышала о нём, но когда узнала, что он дружит с семьёй Красновых, к которой относится Денис Олегович, то пересмотрела отношение к нему. Юлии не повезло, эта семья имеет репутацию тиранов и высокомерных снобов. Что отец был самодуром и садистом, что мать высокомерная стерва, думаю, что и сыночек недалеко от них ушёл. Папаша Дениса бывший первый секретарь, и когда в стране началась кооперация не растерялся, а достав из-под матраса деньги, открыл небольшую фирму по производству мягких игрушек. Раскрутился быстро, продал фирму и купил часть здания, где сейчас размещается офис, и занялся продажей недвижимости. Пока номенклатура советских времён жива, он восстановил свои связи и знакомства, дела пошли в гору. Начинал с малого, несколько раз менял название фирмы, чтобы уйти от налогов, и вот уже восемь лет фирма занимает в городе первое место. Самая большая и надёжная, как говорят. Хотя не все клиенты остались довольны оказанными услугами, но в криминальных сделках фирма не замечена, и в Администрации города у неё хорошие позиции. Ну, я-то не первый год живу и понимаю, что в Администрации города сидят его бывшие коллеги и друзья. И как он отдал бразды правления сыну? Наверное, со здоровьем нелады, иначе не подпустил бы его к власти. Старший Краснов обожал властвовать и повелевать.
Егор Николаевич сначала не хотел говорить, зачем он хочет встретиться со мной. И я отказывалась от встреч, сославшись на срочные дела. Две недели я избегала встречи с ним под различными предлогами, но когда он сказал, что речь пойдёт о Юлии, сразу согласилась на встречу. По дороге выяснилось, что он хочет отвести меня к Юлиному боссу, у того возникли сомнения в её психическом состоянии. Когда я узнала фамилию босса, то уже сама захотела с ним встретиться. Довёл девушку, высокомерный придурок, а теперь о её здоровье печётся.
Юлия выглядела плохо, девочка опять мёрзнет, хотя после смерти сестры прошло ещё мало времени. Но Юлия молодец, держится, хотя из последних сил, я это сразу заметила.
Егор Николаевич пригласил меня в кабинет Дениса Олеговича. Младшего Краснова я видела только на фотографиях в газетах и интернете, но фотографии привирают, он в жизни симпатичнее. Мне предложили кресло около стола босса, но я не хотела надолго задерживаться. С такими людьми, как Красновы, нужно действовать жёстко и решительно, они не понимают слов.
- Денис, – сказал Егор Николаевич, – Инга Александровна, психолог Юлии. Она не может рассказать тебе всех подробностей, врачебная этика не позволит, но некоторые моменты прояснить может.
- Может, это не этично, – сказала я, подходя к столу Дениса, - но с вашей семейкой иначе нельзя, – я наклонилась и со всей силы отвесила Денису пощёчину.
Прекрасно получилось. Голова его откинулась в сторону, а из носа пошла кровь. Я порадовалась за себя, не зря фитнес-клуб посещаю, хороший удар. Краснов младший в шоке смотрел на меня. Я кинула в него пачку бумажных платков, а потом достала из сумки ксерокопии статей про секту, в которой была Юлия, и положила на стол перед Егором Николаевичем.
- Вашу семью за глаза называют высокомерными ублюдками, в глаза сказать боятся, слишком сильны ещё связи твоего номенклатурного папаши. А вот я могу позволить себе говорить то, что думаю. Почитай газеты на досуге, может, в голове, что и щёлкнет, хотя у меня есть на этот счёт большие сомнения. Если Юлии опять придётся проходить усиленную психотерапию, я ославлю вас на весь город. И уверена, мне поверят.
Развернувшись, я вышла из кабинета. Нужно позвонить Антону Михайловичу и попросить его пристроить Юлию в свою фирму. Хотя стоит немного повременить, Юлия должна сама решить свои проблемы, но затягивать не буду, буду наблюдать и обязательно приду на помощь.
Егор Николаевич, психолог, стаж работы двадцать пять лет, давний друг семьи Красновых
Быстро просмотрев заголовки газет, я вспомнил то дело о секте. Я тогда подрабатывал в Институте, читал лекции по психологии, и мы подробно разбирали поведение адептов секты, даже в сумасшедший дом ездили, разговаривали с некоторыми из них. А потом мой взгляд остановился на имени Карина, прочитав несколько строк, я поднял глаза на Дениса. Личное дело Юлии я прочитал и о покойной сестре знал, только фамилия у Юлии другая, но сложить все куски мозаики просто. Понятно, что ей выдали новые метрики, чтобы оградить от преследования поклонников секты, а Карина вышла замуж и поменяла фамилию, и она выступала главным свидетелем на суде.
Денис же до сих пор сидел в шоке, он вытирал нос бумажными салфетками, хотя кровь уже не шла. Глаза у него огромные, он смотрел перед собой и, похоже, прокручивал в голове ситуацию. Понимаю, в детстве его не били и даже не ругали, позволяли всё. А Инга Александровна молодец, не ожидал от дипломированного психолога внедрения такого метода убеждения. Но согласен, метод действенный, нужно извиниться перед ней, что втянул во всё это.
- Полезное чтиво, – сказал я, подвигая газеты Денису. – На мою профессиональную помощь ты можешь рассчитывать, а вот про дружескую поддержку забудь. С твоим отцом я сам объяснюсь.
Встав из-за стола, я вышел из кабинета. Наверное, ему нужно добавить. Как же я не разглядел, мы же дружили много лет, почему я оказался таким слепцом?
Вечер того же дня. Юлия
Меня увезли на машине скорой помощи из клуба. После второй песни я покинула зал и упала в коридоре. Мне холодно, меня знобит, а ноги подкашиваются. Сознание уплывало, а перед глазами вспыхивали красные круги. Я чувствовала, как меня грузили в скорую помощь, и слышала, как фельдшер, говорила с кем-то, что у пациентки жар, и везут меня в инфекционную больницу. Зачем я испытывала себя? Зачем работала на этого тирана? Терпела, крепилась и довела себя до неизвестной болезни. Надо было уволиться ещё три месяца назад, но я решила проверить себя. Проверила, и что теперь?
Глава 11
Некоторое время спустя. Юлия
Пришла в себя я поздней ночью. Открыла глаза и смотрела в потолок. Сколько я в бреду, представить не могу, мне кажется, что долго. Сквозь липкий жёлтый туман, я смотрела на свою жизнь. Я переживала все пять лет ада, а потом увидела смерть сестры. Но почему я не видела счастливые моменты моей жизни? Ведь было же мне хорошо, пусть не часто, но было! Почему подсознание не показывает счастливые моменты, а только боль, холод и унижения? До утра доктор не появится, что со мной произошло, не узнаю. Оглядев палату, я поняла, что лежу в инфекционном боксе. В психиатрической больнице видела такие, они всегда пустовали, но я иногда смотрела в пустой бокс через стекло. А может, я просто простудилась, или у меня грипп? По телевизору говорили, что идёт эпидемия гриппа. Под одеялом я лежала голая, тело липкое от пота, хотелось вымыться, но боюсь, что я без помощи не встану, да и нельзя сейчас принимать душ. С трудом повернувшись на бок, я закрыла глаза.
