— Мне нужно вернуться в больницу. Обещал медсестрам, что приеду через пару часов.
— Тогда в другой раз, — Джино протянул мне руку. — До встречи.
Крепкое рукопожатие, открытый взгляд. Проклятие, этот парень само воплощение праведности, если не знать о темной стороне его личной жизни в виде соблазнительной девушки из секс-шопа.
Мы с Уилсон отправились на пустующую парковку. Похоже, Джино оставлял свою машину где-то за пределами мест для прихожан.
— Не нравится мне его отец, как ни крути, — озвучил я свои выводы, заводя двигатель. — С момента знакомства весь дерганный, и мы ему явно не по душе. А почему — не понятно.
— Тебя зовут Люцифер. Я работаю в баре. А сегодня ты еще и наехал на него, — Кейт посмотрела на меня так, будто ответ был очевиден. — И я уверена, что он тот самый человек, о котором говорят «с тяжелым характером».
— Хотел выбить его из колеи и посмотреть, как отреагирует.
Я вырулил со стоянки и поехал в сторону дома Джека.
— Сто пудов наше появление вообще всех на очко посадило. Не только Гудси, — шутливо покосилась на меня Кейт.
— На очко, — я хмыкнул. — Пусть не расслабляются. После того, что случилось, я намерен перетрясти весь этот чертов город, заглянуть под каждый камень и найти долбанного ублюдка.
— Да и без того суету навел. А теперь с этим пожаром он вообще засухарится, — сыпала жаргоном Уилсон.
— Давненько я ничего из твоих перлов не записывал, — я выехал на улицу, где располагался дом начальника Кейт. — Надо это исправить.
— Закончишь с расследованием, займись написанием мемуаров, — она вскинула руку, обозначая невидимые слова в воздухе. — Люцуль Пуаро и миссис Уоркл.
Я начал смеяться, с облегчением понимая, что Кейт смягчается и злится не так сильно, как вчера. Легкие болезненно засаднило, смех сменился кашлем, напомнившим, что я не совсем пришел в себя после пожара.
— Тебе стоит полежать в больнице и как следует пройти лечение, — строго заметила Уилсон.
Мы остановились возле дома. Я не глушил двигатель, с грустью понимая — сейчас придется прощаться.
— Я в порядке, кашель быстро пройдет. Ожоги заживут, — я повернулся к Кейт. — Лежа в больнице я потеряю драгоценное время.
— Совсем забыла про твое шило в жопе, — она устало откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Мне нравилось наблюдать за ее спокойным лицом, понимать, что рядом со мной она позволяет себе расслабиться и побыть в моменте. Я давал ей чувство безопасности, которого она была лишена раньше. Как сильно она не старалась отстраниться, ее чувства не позволяли провернуть этот трюк.
— Ты больше не злишься, — это был не вопрос, а утверждение.
Заметить, как оттаяла Уилсон, мне удалось еще в церкви. Она коротко улыбнулась и открыла глаза.
— На тебя невозможно долго обижаться, — Кейт протянула руку и погладила меня по щеке. — Особенно, когда ты начинаешь приставать у всех на виду.
— В приставаниях я совершенно точно хорош.
Она перенесла руки мне на плечи и потянулась за поцелуем, осторожным, нежным и трепетным, будто не веря в реальность происходящего. Внутри поселилось устрашающее, леденящее чувство тревоги от того, что придется проститься. Оставить Кейт одну, без защиты. Я слишком привык, что мы всегда рядом и я могу расслабиться, не переживать за ее безопасность. Разомкнуть поцелуй нам удалось не сразу. Все никак не получалось насладиться друг другом, заглушить стресс и переживания пятничной ночи.
— Мне будто снова восемнадцать, и я провожаю подружку домой.
— Сам предложил пожить у Джека, — она положила голову на подголовник, не спеша покидать машину. — Могли бы поехать ко мне домой, — Кейт игриво прищурилась. — Залечить твои раны, — намекнула она, закусывая нижнюю губу.
— Ловлю тебя на слове, — я позволил себе расслабиться, поддержав словесные заигрывания. — Когда вернусь из больницы, жду лечебные процедуры по полной программе.
— В чулках и наручниках? — продолжала дразнить меня Уилсон.
— Ты меня знаешь, — поддержал я вербальные прелюдии.
На некоторое время в салоне воцарилась тишина, в которой не ощущалось страха или тревоги за будущее. Здесь было уютно, безопасно. Маленькая вселенная — вспомнил я определение Кейт. Слегка щелкнул по подвеске на зеркале заднего вида, шар завращался, слабо поблескивая.
— Скоро все кончится, — заверил я. — Чувствую, что близок к разгадке.
— Звучит устрашающе, — вынырнула из прострации Кейт.
— Учитывая то, что наш убийца пошел во все тяжкие, переживать точно есть о чем, — я посмотрел на пустующий дом Джека, пережевывая собственные мысли. — Ты просила меня не решать за тебя и не напирать авторитетом. Поэтому я обозначу сказанное как личное мнение.
Уилсон подняла брови, не понимая, к чему я веду.
— Думаю, тебе нужно уволиться и заняться подготовкой к переезду, отдыхом и, — я выдержал паузу, — психическим здоровьем.
— Мощное заявление, — слегка опешила она.
— Я понимаю, для тебя это звучит невообразимо. Но ты только и делала, что всю жизнь работала и выживала, — я наклонился поближе и бережно заправил непослушную прядь волос, упавшую ей на лицо. — Возьми передышку. Выспись, собери вещи, спокойно походи на сеансы к врачу. В Чикаго начнется другая жизнь. Не обязательно нырять в нее с разбегу.
Кейт насупилась, не ожидая такой правды.
— Это из-за того, что случилось в больнице? — обиженно уточнила она.
— Птичка, ты ведь сама понимаешь, что давно нужно было уделить себе время. Сколько еще в жизни будет сложных моментов и невзгод?
— Под сложными моментами ты подразумеваешь свое геройство? — издевательски спросила Кейт.
Я покачал головой, снисходительно улыбаясь такой детской обиде.
— Признай, дело не только в моем геройстве. Со мной или без меня, ты с трудом справляешься в тяжелых ситуациях, — я взял Уилсон за руку. — Впереди вся жизнь, от которой не спрятаться в маленьком городке. Ну разве что ты, как миссис Пинглс, не будешь выходить из дома.
Кейт обреченно вздохнула и отвернулась к окну, но руку не убрала. Она долго рассматривала унылый осенний пейзаж за окном. Голые, раскачивающиеся на ветру ветки кустов возле дома, жухлую траву с проплешинами. Опавшие листья лежали разбросанными по лужайке, безмолвно говоря о том, что для хозяина дома порядок теперь не имеет никакого значения.
— Врач в больнице сказал, что я молода и ставлю крест на себе слишком рано, — тихо проговорила она.
— Ты изучала брошюры, которые он тебе дал?
Она медленно покачала головой.
— Не закрывай глаза на проблему, которая давным давно требует решения. Ты можешь обидеться и не разговаривать со мной. Можешь оставить все как есть, я в любом случае буду с тобой, — я мягко повернул ее печальное лицо к себе. — Но если отстраниться и посмотреть на происходящее беспристрастно, то согласись, — я сделал паузу, — вопрос с помощью тебе назрел давно. А сейчас еще и появилась возможность получить эту самую помощь.
—Ты прав.
Короткий и утвердительный ответ вместо привычной вредности ввел меня в легкий ступор. Не думал, что она так быстро согласится.
— Ты как-то сказал, что я себя жалею. Это правда.
— Кейт, — я наклонился и поцеловал ее в лоб, задержавшись на мгновение. — Когда я смотрю в будущее, представляю его себе. Я вижу там нас с тобой. В той картинке, про пляж и Диснейленд, там ты. Совершенно четко. Сейчас мне кажется, что вся моя жизнь вела меня к тому, чтобы встретить тебя. Каждый шаг, каждое решение, каждый день медленно, но верно приближали нашу встречу. Я не верю в родство душ и судьбу, предпочитая сам брать все в свои руки. Но ты, — я замолчал, не зная, как сформулировать мысль, — ты заставляешь меня поверить в их существование. Не знаю, правильно ли находить счастье в конкретном человеке. Но ты для меня самое настоящее счастье.
— Люцифер... — она протянула руки, заключая меня в крепкие объятия.
Пару минут мы молча обнимались, я не торопил Уилсон, ожидая окончательного вердикта.
— Хорошо, — Кейт шмыгнула носом, растроганная моими словами. — С завтрашнего дня я начинаю готовиться к новой жизни.
Маньяк, настоящее время
Я смотрел в ее окно, на стройную фигуру в шелковой сорочке, очерченную теплым светом. На длинные, блестящие волосы, которые она расчесывала, стоя перед зеркалом. Ее белоснежная, тонкая шея казалась фарфоровой и хрупкой, манящей меня. Острый прилив желания усилил все чувства, включил охотничьи инстинкты, делая из меня хищника в засаде. Я практически ощутил ее возбуждающий запах, которым смогу упиваться, пока жизнь будет покидать ее тело.
Она нужна мне. Моему голоду. Это дань, которая позволит существовать дальше, не растерять собранность и контроль. Закрыть позорную брешь неудачи.
Свет в комнате погас. Начинался отчет до того, как она погрузится в глубокий сон и я незаметно проникну внутрь. Лишь только ночь будет свидетелем нашей любви.
Умение убеждать людей — один из самых полезных навыков, которым стоит научиться. Первые слова о том, что мне нужно сегодня же покинуть больницу, врач встретил с ожидаемым отрицанием. Тогда пришлось зайти с козырей. Разложить по полочкам причины, по которым я должен сегодня же получить выписку. Аргументация тем, что я едва не погиб как раз таки по вине убийцы, к тому же моя девушка становится потенциально легкой добычей, когда я не рядом, поставила жирную точку. Сидя здесь, я буквально теряю драгоценное время.
Врач тяжело вздохнул, но заметно сдал позиции, понимая — ситуация непростая. Мне выдали на руки рекомендации по уходу за швом на ранении, ожоги заклеили самофиксирущейся повязкой, на мою радость, не требующей замены. До кучи я получил рецепты на лекарства и номер врача, на экстренный случай. Таким образом, к одиннадцати утра я был готов и совершенно свободен.
Закинувшись порцией обезболивающего прямо со стоянки возле больницы, отправился в Линден. И не домой, как было бы логично, а допрашивать потенциальных подозреваемых. Прохлаждаться совершенно некогда. Кейт пока уделит время себе и подготовке к переезду. К тому же стоит напомнить ей про интерьер дома, которым она, как хозяйка, будет заниматься. В моей голове все складывалось ровно и гладко. Я считал, что уже вышел на финишную прямую, раз маньяк попытался убить меня.
Первыми в списке на допрос были Эрл и Сэм Винкерсы. Вряд ли фермер в возрасте занимается столь изощренными убийствами девушек, но вот его сын, вполне здоровый и сильный, способен справиться с хрупкой женщиной. К тому же он совершенно точно работал в Чикаго, что выдвигает его на первый план.
Ферма отца и сына располагалась в отдалении от остальных домов. Двухэтажный дом красно-коричневого цвета скрывал за собой участок земли, которым владеет семья. Большой амбар слева, добротный сарай из покрашенных в зеленый досок справа от амбара. Чуть дальше, в загоне за домом, резвились в грязи трое свиней. Неподалеку от них, смешно махая головами, прогуливалась стайка куриц во главе со здоровенным напыщенным петухом. Бесподобная пасторальная картинка.
— Есть кто? — крикнул в никуда, продолжая продвигаться по сырой, истоптанной земле.
Из-за сарая раздался стук топора, других признаков жизни не последовало. Туфли безнадежно испачкались в фермерском месиве из сена и чернозема.
«Придется заехать на квартиру и привести себя в порядок».
Стоило мне обогнуть хозяйственную постройку, взгляду предстал источник звука. Сэм Винкерс стоял возле колоды для рубки мяса с топором в мощной руке. Плаха из светлого дерева, стянутая металлическими кольцами, была испачкана свежей кровью. Судя по содержимому пластикового ящика рядом, на ней уже нашли свою смерть несколько из пестрых куриц.
— Добрый день, — я не стал протягивать руку, очевидно заставая не самый удачный момент.
— Детектив, — мясник широко и, на удивление, приветливо улыбнулся. — Какими судьбами?
Он переминался с ноги на ногу, поигрывая топором в огромной ручище. Поврежденная мышца руки заныла, напоминая о себе. Я вдруг подумал, что пока мои раны свежи, особенно эта, физическое преимущество будет на стороне потенциального противника. Конечно, в случае опасности я буду биться изо всех сил, но надолго ли меня хватит, и как быстро разойдутся швы?
— Возможно вы обладаете какой-то информацией, сами того не подозревая.
— Информацией? — Сэм сдвинул брови, будто я сказал несусветную глупость.
— Могли видеть что-то. Вы или ваш отец, — я осмотрелся в поисках вечно брюзжащего старика.
— Я вожусь тут с хозяйством, курями и хряками, — он с размахом и необычайной силой воткнул топор в колоду. — Мне некогда смотреть, что там у кого.
Гигант потопал к гуляющей стайке куриц, чавкая резиновыми сапогами по грязи.
— Вы были знакомы с Валери Эванс? — пришлось крикнуть, заглушая крики бросившихся врассыпную птиц.
Сэм не отвечал, нелепо переваливался с ноги на ногу, догоняя одну из куриц. Они с кудахтаньем бежали прочь, смешно дергая головами. Наконец мясник на удивление ловко схватил одну из них за шею. Птица задергалась, цепляясь лапами за воздух, крылья беспомощно трепетали, с хлопками стуча по откормленным бокам. Он с таким же чавканьем утопающих в грязи сапог вернулся ко мне.
— Валери-то? — Сэм ловко перехватил топор. — Знал, кто ж ее не знал. А почему спросили? — совершенно наивно поинтересовался мясник.
— Устанавливаю круг общения жертвы.
— Круг, — повторил он.
— Да. Вы можете сказать, что общались тесно?
— Валери с девчонками дружила. Мы, мальчишки, всегда сами по себе были, — Сэм пригвоздил курицу к колоде. — Я в бабские дела не лезу.
Птица билась, выкручивая шею и жалобно хрипя. Сэм с легкостью махнул топором, лезвие со свистом рассекло воздух, куриная шея хрустнула, голова с закрытыми глазами отлетела в сторону. Откуда-то выскочила здоровенная белая собака с испачканной землей шерстью и схватила куриную голову, с треском раскраивая череп зубами. Тело птицы, лишенное головы, стекло с колоды на землю. Когтистые лапы задергались, и тушка начала метаться из стороны в сторону. Из отрубленной шеи сочилась кровь, стекая по белым перьям. Пес с мордой, перепачканной кровью и мозгом птицы, облизывался, рассматривая безголовое существо. Он пару раз громко гавкнул на тушку и улегся рядом.
Сэм тюкнул курицу обухом, она обмякла, после чего мясник швырнул ее в пластиковый ящик ко второй.
— Значит, вы были знакомы с детства? — я осторожно выпытывал подробности его жизни.
Мясник, натужно пыхтя, наклонился и поднял ящик с тушками.
— Наши матушки учились в одном классе, — крикнул он, целеустремленно следуя к сараю.
Я шел следом, обдумывая полученную информацию, которая, в общем-то, не стала для меня новостью. Родители троицы друзей и мать погибшей Валери одного возраста. Город маленький, следовательно, они все с большой долей вероятности ходили в один класс и дружили.
— Билли Беккер тоже был вашим другом?
Мы зашли в прохладный, пахнущий сыростью сарай. По периметру тянулись полки, заваленные различным хозяйственным инвентарем, на полу валялись остатки перьев от предыдущей обработки птицы. В дальнем углу рядом с небольшим столом из необработанного дерева стоял перекошенный деревянный стул. На поверхности стола была навалена груда потертых, засаленных тканей, среди которых выглядывала довольно узнаваемая швейная машинка марки «Зингер». Черный лак на рукаве машинки облупился, декоративная позолота и вовсе позеленела и местами стерлась. Платформа из некогда светлого дерева заляпана так, что вряд ли ее когда-то удастся отреставрировать.
— Тогда в другой раз, — Джино протянул мне руку. — До встречи.
Крепкое рукопожатие, открытый взгляд. Проклятие, этот парень само воплощение праведности, если не знать о темной стороне его личной жизни в виде соблазнительной девушки из секс-шопа.
Мы с Уилсон отправились на пустующую парковку. Похоже, Джино оставлял свою машину где-то за пределами мест для прихожан.
— Не нравится мне его отец, как ни крути, — озвучил я свои выводы, заводя двигатель. — С момента знакомства весь дерганный, и мы ему явно не по душе. А почему — не понятно.
— Тебя зовут Люцифер. Я работаю в баре. А сегодня ты еще и наехал на него, — Кейт посмотрела на меня так, будто ответ был очевиден. — И я уверена, что он тот самый человек, о котором говорят «с тяжелым характером».
— Хотел выбить его из колеи и посмотреть, как отреагирует.
Я вырулил со стоянки и поехал в сторону дома Джека.
— Сто пудов наше появление вообще всех на очко посадило. Не только Гудси, — шутливо покосилась на меня Кейт.
— На очко, — я хмыкнул. — Пусть не расслабляются. После того, что случилось, я намерен перетрясти весь этот чертов город, заглянуть под каждый камень и найти долбанного ублюдка.
— Да и без того суету навел. А теперь с этим пожаром он вообще засухарится, — сыпала жаргоном Уилсон.
— Давненько я ничего из твоих перлов не записывал, — я выехал на улицу, где располагался дом начальника Кейт. — Надо это исправить.
— Закончишь с расследованием, займись написанием мемуаров, — она вскинула руку, обозначая невидимые слова в воздухе. — Люцуль Пуаро и миссис Уоркл.
Я начал смеяться, с облегчением понимая, что Кейт смягчается и злится не так сильно, как вчера. Легкие болезненно засаднило, смех сменился кашлем, напомнившим, что я не совсем пришел в себя после пожара.
— Тебе стоит полежать в больнице и как следует пройти лечение, — строго заметила Уилсон.
Мы остановились возле дома. Я не глушил двигатель, с грустью понимая — сейчас придется прощаться.
— Я в порядке, кашель быстро пройдет. Ожоги заживут, — я повернулся к Кейт. — Лежа в больнице я потеряю драгоценное время.
— Совсем забыла про твое шило в жопе, — она устало откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Мне нравилось наблюдать за ее спокойным лицом, понимать, что рядом со мной она позволяет себе расслабиться и побыть в моменте. Я давал ей чувство безопасности, которого она была лишена раньше. Как сильно она не старалась отстраниться, ее чувства не позволяли провернуть этот трюк.
— Ты больше не злишься, — это был не вопрос, а утверждение.
Заметить, как оттаяла Уилсон, мне удалось еще в церкви. Она коротко улыбнулась и открыла глаза.
— На тебя невозможно долго обижаться, — Кейт протянула руку и погладила меня по щеке. — Особенно, когда ты начинаешь приставать у всех на виду.
— В приставаниях я совершенно точно хорош.
Она перенесла руки мне на плечи и потянулась за поцелуем, осторожным, нежным и трепетным, будто не веря в реальность происходящего. Внутри поселилось устрашающее, леденящее чувство тревоги от того, что придется проститься. Оставить Кейт одну, без защиты. Я слишком привык, что мы всегда рядом и я могу расслабиться, не переживать за ее безопасность. Разомкнуть поцелуй нам удалось не сразу. Все никак не получалось насладиться друг другом, заглушить стресс и переживания пятничной ночи.
— Мне будто снова восемнадцать, и я провожаю подружку домой.
— Сам предложил пожить у Джека, — она положила голову на подголовник, не спеша покидать машину. — Могли бы поехать ко мне домой, — Кейт игриво прищурилась. — Залечить твои раны, — намекнула она, закусывая нижнюю губу.
— Ловлю тебя на слове, — я позволил себе расслабиться, поддержав словесные заигрывания. — Когда вернусь из больницы, жду лечебные процедуры по полной программе.
— В чулках и наручниках? — продолжала дразнить меня Уилсон.
— Ты меня знаешь, — поддержал я вербальные прелюдии.
На некоторое время в салоне воцарилась тишина, в которой не ощущалось страха или тревоги за будущее. Здесь было уютно, безопасно. Маленькая вселенная — вспомнил я определение Кейт. Слегка щелкнул по подвеске на зеркале заднего вида, шар завращался, слабо поблескивая.
— Скоро все кончится, — заверил я. — Чувствую, что близок к разгадке.
— Звучит устрашающе, — вынырнула из прострации Кейт.
— Учитывая то, что наш убийца пошел во все тяжкие, переживать точно есть о чем, — я посмотрел на пустующий дом Джека, пережевывая собственные мысли. — Ты просила меня не решать за тебя и не напирать авторитетом. Поэтому я обозначу сказанное как личное мнение.
Уилсон подняла брови, не понимая, к чему я веду.
— Думаю, тебе нужно уволиться и заняться подготовкой к переезду, отдыхом и, — я выдержал паузу, — психическим здоровьем.
— Мощное заявление, — слегка опешила она.
— Я понимаю, для тебя это звучит невообразимо. Но ты только и делала, что всю жизнь работала и выживала, — я наклонился поближе и бережно заправил непослушную прядь волос, упавшую ей на лицо. — Возьми передышку. Выспись, собери вещи, спокойно походи на сеансы к врачу. В Чикаго начнется другая жизнь. Не обязательно нырять в нее с разбегу.
Кейт насупилась, не ожидая такой правды.
— Это из-за того, что случилось в больнице? — обиженно уточнила она.
— Птичка, ты ведь сама понимаешь, что давно нужно было уделить себе время. Сколько еще в жизни будет сложных моментов и невзгод?
— Под сложными моментами ты подразумеваешь свое геройство? — издевательски спросила Кейт.
Я покачал головой, снисходительно улыбаясь такой детской обиде.
— Признай, дело не только в моем геройстве. Со мной или без меня, ты с трудом справляешься в тяжелых ситуациях, — я взял Уилсон за руку. — Впереди вся жизнь, от которой не спрятаться в маленьком городке. Ну разве что ты, как миссис Пинглс, не будешь выходить из дома.
Кейт обреченно вздохнула и отвернулась к окну, но руку не убрала. Она долго рассматривала унылый осенний пейзаж за окном. Голые, раскачивающиеся на ветру ветки кустов возле дома, жухлую траву с проплешинами. Опавшие листья лежали разбросанными по лужайке, безмолвно говоря о том, что для хозяина дома порядок теперь не имеет никакого значения.
— Врач в больнице сказал, что я молода и ставлю крест на себе слишком рано, — тихо проговорила она.
— Ты изучала брошюры, которые он тебе дал?
Она медленно покачала головой.
— Не закрывай глаза на проблему, которая давным давно требует решения. Ты можешь обидеться и не разговаривать со мной. Можешь оставить все как есть, я в любом случае буду с тобой, — я мягко повернул ее печальное лицо к себе. — Но если отстраниться и посмотреть на происходящее беспристрастно, то согласись, — я сделал паузу, — вопрос с помощью тебе назрел давно. А сейчас еще и появилась возможность получить эту самую помощь.
—Ты прав.
Короткий и утвердительный ответ вместо привычной вредности ввел меня в легкий ступор. Не думал, что она так быстро согласится.
— Ты как-то сказал, что я себя жалею. Это правда.
— Кейт, — я наклонился и поцеловал ее в лоб, задержавшись на мгновение. — Когда я смотрю в будущее, представляю его себе. Я вижу там нас с тобой. В той картинке, про пляж и Диснейленд, там ты. Совершенно четко. Сейчас мне кажется, что вся моя жизнь вела меня к тому, чтобы встретить тебя. Каждый шаг, каждое решение, каждый день медленно, но верно приближали нашу встречу. Я не верю в родство душ и судьбу, предпочитая сам брать все в свои руки. Но ты, — я замолчал, не зная, как сформулировать мысль, — ты заставляешь меня поверить в их существование. Не знаю, правильно ли находить счастье в конкретном человеке. Но ты для меня самое настоящее счастье.
— Люцифер... — она протянула руки, заключая меня в крепкие объятия.
Пару минут мы молча обнимались, я не торопил Уилсон, ожидая окончательного вердикта.
— Хорошо, — Кейт шмыгнула носом, растроганная моими словами. — С завтрашнего дня я начинаю готовиться к новой жизни.
Маньяк, настоящее время
Я смотрел в ее окно, на стройную фигуру в шелковой сорочке, очерченную теплым светом. На длинные, блестящие волосы, которые она расчесывала, стоя перед зеркалом. Ее белоснежная, тонкая шея казалась фарфоровой и хрупкой, манящей меня. Острый прилив желания усилил все чувства, включил охотничьи инстинкты, делая из меня хищника в засаде. Я практически ощутил ее возбуждающий запах, которым смогу упиваться, пока жизнь будет покидать ее тело.
Она нужна мне. Моему голоду. Это дань, которая позволит существовать дальше, не растерять собранность и контроль. Закрыть позорную брешь неудачи.
Свет в комнате погас. Начинался отчет до того, как она погрузится в глубокий сон и я незаметно проникну внутрь. Лишь только ночь будет свидетелем нашей любви.
Глава 21. Местный колорит
Умение убеждать людей — один из самых полезных навыков, которым стоит научиться. Первые слова о том, что мне нужно сегодня же покинуть больницу, врач встретил с ожидаемым отрицанием. Тогда пришлось зайти с козырей. Разложить по полочкам причины, по которым я должен сегодня же получить выписку. Аргументация тем, что я едва не погиб как раз таки по вине убийцы, к тому же моя девушка становится потенциально легкой добычей, когда я не рядом, поставила жирную точку. Сидя здесь, я буквально теряю драгоценное время.
Врач тяжело вздохнул, но заметно сдал позиции, понимая — ситуация непростая. Мне выдали на руки рекомендации по уходу за швом на ранении, ожоги заклеили самофиксирущейся повязкой, на мою радость, не требующей замены. До кучи я получил рецепты на лекарства и номер врача, на экстренный случай. Таким образом, к одиннадцати утра я был готов и совершенно свободен.
Закинувшись порцией обезболивающего прямо со стоянки возле больницы, отправился в Линден. И не домой, как было бы логично, а допрашивать потенциальных подозреваемых. Прохлаждаться совершенно некогда. Кейт пока уделит время себе и подготовке к переезду. К тому же стоит напомнить ей про интерьер дома, которым она, как хозяйка, будет заниматься. В моей голове все складывалось ровно и гладко. Я считал, что уже вышел на финишную прямую, раз маньяк попытался убить меня.
Первыми в списке на допрос были Эрл и Сэм Винкерсы. Вряд ли фермер в возрасте занимается столь изощренными убийствами девушек, но вот его сын, вполне здоровый и сильный, способен справиться с хрупкой женщиной. К тому же он совершенно точно работал в Чикаго, что выдвигает его на первый план.
Ферма отца и сына располагалась в отдалении от остальных домов. Двухэтажный дом красно-коричневого цвета скрывал за собой участок земли, которым владеет семья. Большой амбар слева, добротный сарай из покрашенных в зеленый досок справа от амбара. Чуть дальше, в загоне за домом, резвились в грязи трое свиней. Неподалеку от них, смешно махая головами, прогуливалась стайка куриц во главе со здоровенным напыщенным петухом. Бесподобная пасторальная картинка.
— Есть кто? — крикнул в никуда, продолжая продвигаться по сырой, истоптанной земле.
Из-за сарая раздался стук топора, других признаков жизни не последовало. Туфли безнадежно испачкались в фермерском месиве из сена и чернозема.
«Придется заехать на квартиру и привести себя в порядок».
Стоило мне обогнуть хозяйственную постройку, взгляду предстал источник звука. Сэм Винкерс стоял возле колоды для рубки мяса с топором в мощной руке. Плаха из светлого дерева, стянутая металлическими кольцами, была испачкана свежей кровью. Судя по содержимому пластикового ящика рядом, на ней уже нашли свою смерть несколько из пестрых куриц.
— Добрый день, — я не стал протягивать руку, очевидно заставая не самый удачный момент.
— Детектив, — мясник широко и, на удивление, приветливо улыбнулся. — Какими судьбами?
Он переминался с ноги на ногу, поигрывая топором в огромной ручище. Поврежденная мышца руки заныла, напоминая о себе. Я вдруг подумал, что пока мои раны свежи, особенно эта, физическое преимущество будет на стороне потенциального противника. Конечно, в случае опасности я буду биться изо всех сил, но надолго ли меня хватит, и как быстро разойдутся швы?
— Возможно вы обладаете какой-то информацией, сами того не подозревая.
— Информацией? — Сэм сдвинул брови, будто я сказал несусветную глупость.
— Могли видеть что-то. Вы или ваш отец, — я осмотрелся в поисках вечно брюзжащего старика.
— Я вожусь тут с хозяйством, курями и хряками, — он с размахом и необычайной силой воткнул топор в колоду. — Мне некогда смотреть, что там у кого.
Гигант потопал к гуляющей стайке куриц, чавкая резиновыми сапогами по грязи.
— Вы были знакомы с Валери Эванс? — пришлось крикнуть, заглушая крики бросившихся врассыпную птиц.
Сэм не отвечал, нелепо переваливался с ноги на ногу, догоняя одну из куриц. Они с кудахтаньем бежали прочь, смешно дергая головами. Наконец мясник на удивление ловко схватил одну из них за шею. Птица задергалась, цепляясь лапами за воздух, крылья беспомощно трепетали, с хлопками стуча по откормленным бокам. Он с таким же чавканьем утопающих в грязи сапог вернулся ко мне.
— Валери-то? — Сэм ловко перехватил топор. — Знал, кто ж ее не знал. А почему спросили? — совершенно наивно поинтересовался мясник.
— Устанавливаю круг общения жертвы.
— Круг, — повторил он.
— Да. Вы можете сказать, что общались тесно?
— Валери с девчонками дружила. Мы, мальчишки, всегда сами по себе были, — Сэм пригвоздил курицу к колоде. — Я в бабские дела не лезу.
Птица билась, выкручивая шею и жалобно хрипя. Сэм с легкостью махнул топором, лезвие со свистом рассекло воздух, куриная шея хрустнула, голова с закрытыми глазами отлетела в сторону. Откуда-то выскочила здоровенная белая собака с испачканной землей шерстью и схватила куриную голову, с треском раскраивая череп зубами. Тело птицы, лишенное головы, стекло с колоды на землю. Когтистые лапы задергались, и тушка начала метаться из стороны в сторону. Из отрубленной шеи сочилась кровь, стекая по белым перьям. Пес с мордой, перепачканной кровью и мозгом птицы, облизывался, рассматривая безголовое существо. Он пару раз громко гавкнул на тушку и улегся рядом.
Сэм тюкнул курицу обухом, она обмякла, после чего мясник швырнул ее в пластиковый ящик ко второй.
— Значит, вы были знакомы с детства? — я осторожно выпытывал подробности его жизни.
Мясник, натужно пыхтя, наклонился и поднял ящик с тушками.
— Наши матушки учились в одном классе, — крикнул он, целеустремленно следуя к сараю.
Я шел следом, обдумывая полученную информацию, которая, в общем-то, не стала для меня новостью. Родители троицы друзей и мать погибшей Валери одного возраста. Город маленький, следовательно, они все с большой долей вероятности ходили в один класс и дружили.
— Билли Беккер тоже был вашим другом?
Мы зашли в прохладный, пахнущий сыростью сарай. По периметру тянулись полки, заваленные различным хозяйственным инвентарем, на полу валялись остатки перьев от предыдущей обработки птицы. В дальнем углу рядом с небольшим столом из необработанного дерева стоял перекошенный деревянный стул. На поверхности стола была навалена груда потертых, засаленных тканей, среди которых выглядывала довольно узнаваемая швейная машинка марки «Зингер». Черный лак на рукаве машинки облупился, декоративная позолота и вовсе позеленела и местами стерлась. Платформа из некогда светлого дерева заляпана так, что вряд ли ее когда-то удастся отреставрировать.
