Киваю хотя, в этом нет необходимости. Но моим вещи! Дом, сад – всегда носил майку. На выезды – матросский костюм. Но в таком будет жарко. А вот до остального… Роюсь в шкафу. Моя полка третья снизу. Вещей полно, но… Покупались они года два назад. Ага, вот и что-то на вырост. Простая белая майка, такие же шорты. Одевшись, выхожу к подруге. Тася оглядывает меня, хмурится. Согласен, одежда великовата, висит мешком. Но зато колени прикрыты – оправдываюсь я. Девочка кивает – типа ладно, что с тобой делать, пошли. – Мы уже у двери. Но, вдруг в глазах Таси возникает озорной блеск. А в руках – иголка с ниткой. Пара стежков, и вот на мне уже присборенное платье. – Девочка с восторгом оглядывает свое творение. Но мне не до шуток. Дом Культуры – работа бабушки. Её, сослуживцы – знают меня в лицо. Мало того, что отец – дарит мне кукол. Если, и эта братия решит, пойти по его стопам, моя армия солдатиков – сильно поредеет. Да, а вы не знали? Тягчайший рок преследует всех вышедших на тропу войны. Причем в прямом смысле. Пластмассовые – погибают в огне, железных – давят кирпичи-танки. И если б не регулярное пополнение резервов в виде подарков…
К счастью, до боевой раскраски и аксессуаров дело не доходит. Тася смотрит на ходики – похоже опаздываем. Дверь на замок, записку на окно. Осматриваем друг друга – ничего не забыли. Что ж идем. Шаги у мангусты широкие, едва поспеваю. Выходим за калитку. Гек спит, так что без происшествий. Переходим дорогу вот и променад. Озеро как зеркало, сразу за ним лес. У берега бурелом и болота, там даже в засуху бродить опасно. Вода грязная, дно в тине. Поэтому народ с низин, бегает на речку, что впадает в озеро. Нет не купаться слишком мелко, а вот вода родниковая чистая без хлорки. А если пройти чуть дальше на запад, то сразу за туннелем будет отличное местечко, да еще с тарзанкой. А еще там растут камыши, из них можно наделать стрел и играть в индейцев. Правда без взрослых туда лучше не соваться. Деревенские не сильно городских любят. Хотя, маркизу бы они не тронули – думаю про себя с гордостью разглядывая корону, на одежде подруги. В любом случае игры играми, но её, статус актрисы…
Ты идешь, нет? – вопрошает Тася – хватая меня за руку и таща за собой. От неожиданности спотыкаюсь о камень, укрытый в траве. Вот те раз мы, что на газон вышли. Могли бы и покосить – думаю про себя – трава по щиколотки. Тася похоже рада вот так пройтись босиком. А вот на мне – новенькие, белые сандали. Можно, конечно, снять, но это у мангусты, стопа как камень. Я же без обуви хожу редко… Устал, не успел выйти, а уже тянет прилечь. С тоской оглядываюсь на дом. Прямо мини усадьба. Мы занимаем большую часть нижнего этажа. Раньше и верх был наш, но – экспроприировали. Впрочем, у нас еще дача в саду. Так что, как вздыхает мама – хватает мест для уборки. Ох, как по глазам полоснуло. Вышли из тени? Подошвы скребут променад, свежеокрашенные скамейки в тени деревьев, манят присесть, прилечь, но стиснув зубы продолжаю следовать за подругой. А вот и лодочная станция, смотри-ка уже кто-то катается. Девушка сидит на корме полоща ноги в воде, парень налегает на весла. Красавица потягивается и выгнув спину как кошка, тянется к возлюбленному. Челн слегка кренится. В глазах парня ужас, он бросает весла, пытаясь схватить девушку за руку. Их пальцы соединились. Должен удержать, но! Но вдруг одно из весел бьёт моряка по ногам, и он падает на дно лодки, увлекая подругу за собой...
А ведь наши руки тоже соединены – думаю про себя, наблюдая за забавной сценой. Вроде всё обошлось. Впрочем, даже упади они за борт. Дно тут мелкое, вода теплая. Похоже прохожие того же мнения. О, какой-то шутник крикнул – горько. Люди подхватили. Смущённая парочка, быстро приведя себя в порядок – плывет к берегу, где, расплатившись – скрывается, подальше от любопытных глаз. «Может нам тоже прокатится» – думаю про себя. Нет не сейчас, а под вечер после репетиции. Тут кстати рядом и кафе есть. Вот только… Деньги. Лодочник знакомый отца, тут проблем не будет, а вот поесть на халяву вряд ли удастся. Вздыхаю. Вот знал же, что в город иду, а о таком не подумал. Впрочем, как всё закончится можно сходить домой и вернутся – воодушевляюсь я – ускоряя шаг.
Променад закончился, да и шоссе, по сути, тоже, дальше идет брусчатка. Правда в русском стиле. Даже на велосипеде ехать по ней мучение, особенно с горки. А уж, что говорить про машины без нормальных амортизаторов. Сбоку от нас – «Дерево Всех Влюблённых». Говорят, оно старше города, а еще, что в него ударило молния – расколов ствол. Да теперь он полый и попав внутрь через дупло сверху в нем можно спрятаться. Возле достопримечательности, стоит папин сослуживец, узнал? Удивился, кивнул. Знаком указал на Тасю, затем похлопал по фотоаппарату. Сфоткаться, конечно, неплохо, но, если отец увидит меня в таком наряде… Боюсь на следующий день рожденье, вместо велосипеда, мне подарят кукольный домик.
Но мы почти на месте. Шоссе поднимается в горку, тротуар по обе стороны дороги узкий. Прижавшись к ограждениям в виде подстриженных кустов, пропускаем женщину с коляской. Оглядываю растения, какой странный пурпурно алый цвет – дуб краснолистный? Дотрагиваясь до листвы, тру меж пальцами, порыжели: как и думал – ржавчина. Сразу за кустами свалка. – И куда смотрит городской совет – сказала бы бабушка. Проходим через маленький мостик, под ним бежит стремительный поток. Тут хоть оградку сделали, впрочем, сразу за мостом – Дом Культуры. Из-за высоких кустов и деревьев, мне видно лишь крышу здания. Стальная, хотя кое-где, сохранилась черепица. Что ж дальше дорогу я знаю. Надо показать суженой – кто здесь хозяин. Слегка забегаю вперёд, и уже Тася позади меня. Удивлена, но руку не отпустила. Но это меня не волнует. Наконец то полная тень. Громадные кроны могучих дубов и кленов, не только перекрывают подъездную площадку, но и часть дороги. Правда далее идет мини-парк, за ним автобусная станция, лишь слегка обрамлённая редкими кустиками. Но туда же мы не пойдем? – думаю про себя, направляясь к головному входу в здание. Но Тася неожиданно меняет направление, таща меня в противоположную сторону. – «Э, мы, обратно к мосту идем?». А нет, просто свернули за угол. Шум речки совсем близко. – «Ей душа мало, окунуться хочет?» Ах, вот оно что. Еще один вход. Маленький невзрачный, похоже для персонала. Девочка толкает дубовую дверь и вот мы уже внутри небольшого коридора. Впереди свет рамп, похоже там сцена. Пока это лишь догадки, но для обычной лампы, под таким углом – слишком ярко. Оглядываюсь по сторонам, на стенах афиши, фотографии, наверно и бабушкина здесь есть. Впрочем, она давно не выступала.
Остановились? Тася придирчиво оглядывает мой наряд, что-то поправляет. Наконец удовлетворенно кивнув, подталкивает меня к небольшой лестнице ведущей на помост. Занавес поднят. Мы на сцене. Рассматриваю декорации. То ли лес в замке, то ли замок в лесу. Из мебели покореженный трон, правда еще, есть кровать под балдахином, но стоит она справа у стены ближе ко входу… Трудно назвать это покоями. Слишком грязно. Если подумать, сцену разделили на части, создав нечто вроде комнат отдыха и общежития. Что ж довольно удобно. Режиссёр, не вставая с кресла, может наблюдать за всем, что происходит в его владениях, а также в импровизированных гримерных, по тут сторону сцены. Интересно бабушка об этом знает? А Зоя Михайловна – администратор и по совместительству главный бухгалтер. Конечно, ябедничать нехорошо, но, если здешний хозяин начнет гнуть пальцы, можно припугнуть. Взбодрившись, делаю шаг из тени представ пред светлые очи… Как там зовут, новоявленного – Станиславского? Влад Сергеич. Вот только который из двух, слегка тушуюсь я – увидев за накрытым столом ещё одного взрослого в тельняшке. Похожи как близнецы может братья? Оба чернявые, загорелые. Разве, что – один – почти под ноль, а у второго – буйная шевелюра. Скорей всего он и есть режиссёр – думаю про себя подходя ближе. Не ошибся. Тася подбежала к лохматому, что-то шепчет на ухо. Бритый потянулся к бутылке оглядывая меня. Нехороший такой взгляд, склизкий. Инстинктивно отступаю в тень. – Так значит ты Саша? Хочешь играть? Совсем ещё ребенок – вздыхает режиссёр, почему-то виновато покосившись на друга. – Ладно посиди пока, решим, что с тобой делать. – произносит Влад Сергеевич – величественным жестом указывая на скамью позади себя. Покорно перебираюсь на указное место. – Кстати знакомьтесь Геннадий Львович, прямиком из Москвы. Он наш сценарист – похоже эти слова адресованы уже Тасе. Мангуста бросает взгляд на бритоголового. Почувствовала! Вижу, что да. Однако виду не подала. Лишь слегка нахмурилась, кивнув в знак приветствия. Гордо выпрямилась, подошла к столу сделав пару бутербродов с колбасой. Один положила передо мной, второй съела сама. Причем демонстративно съела. Села на край стола, налила пиво, выпила, повторила, ополоснула и плеснув в стакан минералку протянула мне. Снова взгляд на бритоголового – «типа есть возражения». Улыбка достойная Джаконды, и вот мангуста покидает нас направляясь к сцене.
– Ну, ничего себе. А она у тебя ничего. – произносит Геннадий – хлебнув водки прямо из бутылки. А то, они у меня все такие. – Отвечает режиссёр, хотя по нему видно, он все еще пребывает в шоке. «Интересно, кого он ещё имеет в виду» – думаю про себя.
С места, где я сижу, хорошо видно сцену, но там одна Тася. Вот, подходит к будке суфлера наклоняется, кричит.
– Катя, Рита вставайте уже. – нет ответа. Мангуста яростно стучит ногами по доскам. И, этот взгляд, да она в ярости!
– И чё так рано – Вздыхает хрипловатый голос откуда-то снизу, и спустя миг, из черного проема показывается заспанное лицо златовласки. Выросла, округлилась, похорошела. Сразу видно отъелась на театральных харчах. Тася помогает подруге подняться, оправляет складки на её… Не могу понять это простыня, или что-то вроде римской тоги? Пока разглядываю Катю, на свет появляется мавританка. На ней белые шаровары, жилет – оставляющий открытыми мускулистые руки. Скулы больше не выделяются. Прическа брови, стали пышней, на щеках тёмно-синий румянец если, конечно, это не грим. Всё тело пышет здоровьем и… Женственностью. Мало того, что высокая, уже и выглядит как девушка. И похоже сценарист, тоже это заметил.
– Знаешь, когда ты писал, что стал режиссёром в театре – не верил. Даже ехать не хотел. А теперь вижу, у тебя и актрисы в самом соку. Конечно, златовласке и светленькой, еще подрасти надо ну, а, с этой куклой – эбенового дерева, хоть счас на свидание. – Режиссёр отчаянно машет руками – «мол тише услышат». – Геннадий смеётся. Нехороший такой смех. – Да, да, я уже заметил, дикие они у тебя, но ничего укротим – обещает бритоголовый снова прикладываясь к бутылке. Влад косится на девочек, оглядывается на меня прижимая палец к губам. Делаю вид, что не понимаю, но повторяю его жест кивая. – Ты это малышка, иди поиграй к остальным куклам – произносит сценарист, вставая и подталкивая меня к выходу. Бреду к девочкам. Здороваюсь, обнимашки. Рита едва не раздавила. Смущенно улыбаясь, оглядываюсь на взрослых. Чокнулись выпили, причем я слышу даже хруст селедки на их зубах.
Да все верно, у меня идеальный слух. Помнится раз в проигрывателе, полетел динамик, но я не перестал его слушать. Да звук стал более тонким, но это не мешало мне наслаждаться стихами и музыкой. К сожалению, на день рожденье мне купили новую пластинку «Как растет трава», разумеется, все захотели ее послушать, а тут такой облом. Устройство свезли в ремонт динамик заменили. Но теперь я часто отключал его, наслаждаясь – чистыми не преобразованными звуками.
– Я так полагаю роль – Тетании, отдадим златовласке. – пытается сменить тему режиссёр. – Угу –бормочет Геннадий с трудом поднимаясь с места и направляясь к нам. – Так ребята репетиция – громогласно восклицает – Влад Сергеич, хлопая в ладоши. – Фея займи место на троне, остальные ее свита. – Разве я не Дездемона? – удивляется Катя. – Нет сегодня ты королева – давай на трон – прикрикивает Режиссёр – подталкивая юную актрису за пятую точку. – Рита хмурится, но видно пока еще не разобралась в новых правилах. А, я так понимаю это мавр – произносит Геннадий, делая вид, что проводит ревизию костюма мавританки. Хорошая у тебя жилеточка деточка – хохочет он над собственным каламбуром – но для этой сцены не пойдет, сними счас же. – Добавляет он, жестом показывая, что нужно сделать. Рита послушно тянется к шнуровке. Однако Тася с криком – Да не здесь же! – хватает подругу за руку утаскивая куда-то в тень. – Говорю ж дикие, но ничего лет – через пять –мечтательно произносит бритоголовый. Режиссёр смущено кивает – не совсем понимая слова своего друга. – Геннадий хлопает его по плечу. – Запомни, для актрис ты царь, бог и родной отец. А папаша их всякими видел – снова хохочет он, над своей шуткой. – Ты, это, поосторожней, наш администратор, Зоя Михайловна – женщина строгих правил. Московских шуток не понимает. – почти шепотом произносит Влад, поднимая глаза к потолку. – Начальство? Молодая? Хорошенькая? – не сдается Геннадий. – Да тише ты – шикает режиссёр.
Начинается перебранка причем режиссёр, почти шипит, а бритоголовый наоборот говорит громко не скрываясь. Однако неожиданно оба замолкают. За дверью какой-то шум. В какофонии слышны звуки горна и бой барабанов. Катя, почти задремавшая на троне, вскакивает и ойкнув что-то типа – за мной пришли – прячется за него. И тут же как по волшебству, рядом с ней оказывается мавританка. Уже без жилета и шаровар, но в легкой белой накидке. Курчавую голову украшает корона. Оберон – думаю про себя. Однако с реквизитом у них не густо. Одна бутафория. Звук за дверью становится громче. Вот они распахнулись и в зал вваливается группа ребятишек в пионерских галстуках под предводительством невысокого коротышки в потертом смокинге.
Петра Игнатьевича – знаю давно. Он хормейстер, а еще тайно влюблен в бабушку. У нас – бывает не часто, однако его подарки самые щедрые. Отступаю в тень. Сюсюканья старика, конечно, милые, но сейчас мне, итак, забот хватает. И похоже, Катя и Рита разделяют мое мнение. Гном бесстрашно направляется к режиссёру и встав в позу – командора – просит того очистить зал. Геннадий выступает вперед, наезжая на старика. Влад пытается его удержать. Ребята, что постарше вступаются за хормейстера. Шум гам, бой, барабанов. Иерихоновы трубы ничто по сравнению с хаотичными звуками, вырывающимися из горнов сорванцов. Ну и грохот, зажимаю уши руками, наблюдая за стариком, умело охаживающим тростью, бока бритоголового. Влад, достав какой-то листок тыкает им в лицо хормейстеру. Но тот, лишь мельком взглянув на дату, указывает режиссёру на время, и тот отступает. Пытаясь за тельняшку, утянуть за собой и сценариста. Тот пробует вырваться. Ткань не выдерживает и лопается, обнажая, мускулистый торс бритоголового.
Ребята хохочут, впрочем, не все. Некоторые по достоинству оценили нового Аполлона, но не только они. Зоя Михайловна? Как давно она здесь?
– Вы что тут устроили! Петр Игнатович от вас совсем не ожидала – едва сдерживая гнев произносит – красивая молодая женщина в строгом синем костюме.
К счастью, до боевой раскраски и аксессуаров дело не доходит. Тася смотрит на ходики – похоже опаздываем. Дверь на замок, записку на окно. Осматриваем друг друга – ничего не забыли. Что ж идем. Шаги у мангусты широкие, едва поспеваю. Выходим за калитку. Гек спит, так что без происшествий. Переходим дорогу вот и променад. Озеро как зеркало, сразу за ним лес. У берега бурелом и болота, там даже в засуху бродить опасно. Вода грязная, дно в тине. Поэтому народ с низин, бегает на речку, что впадает в озеро. Нет не купаться слишком мелко, а вот вода родниковая чистая без хлорки. А если пройти чуть дальше на запад, то сразу за туннелем будет отличное местечко, да еще с тарзанкой. А еще там растут камыши, из них можно наделать стрел и играть в индейцев. Правда без взрослых туда лучше не соваться. Деревенские не сильно городских любят. Хотя, маркизу бы они не тронули – думаю про себя с гордостью разглядывая корону, на одежде подруги. В любом случае игры играми, но её, статус актрисы…
Ты идешь, нет? – вопрошает Тася – хватая меня за руку и таща за собой. От неожиданности спотыкаюсь о камень, укрытый в траве. Вот те раз мы, что на газон вышли. Могли бы и покосить – думаю про себя – трава по щиколотки. Тася похоже рада вот так пройтись босиком. А вот на мне – новенькие, белые сандали. Можно, конечно, снять, но это у мангусты, стопа как камень. Я же без обуви хожу редко… Устал, не успел выйти, а уже тянет прилечь. С тоской оглядываюсь на дом. Прямо мини усадьба. Мы занимаем большую часть нижнего этажа. Раньше и верх был наш, но – экспроприировали. Впрочем, у нас еще дача в саду. Так что, как вздыхает мама – хватает мест для уборки. Ох, как по глазам полоснуло. Вышли из тени? Подошвы скребут променад, свежеокрашенные скамейки в тени деревьев, манят присесть, прилечь, но стиснув зубы продолжаю следовать за подругой. А вот и лодочная станция, смотри-ка уже кто-то катается. Девушка сидит на корме полоща ноги в воде, парень налегает на весла. Красавица потягивается и выгнув спину как кошка, тянется к возлюбленному. Челн слегка кренится. В глазах парня ужас, он бросает весла, пытаясь схватить девушку за руку. Их пальцы соединились. Должен удержать, но! Но вдруг одно из весел бьёт моряка по ногам, и он падает на дно лодки, увлекая подругу за собой...
А ведь наши руки тоже соединены – думаю про себя, наблюдая за забавной сценой. Вроде всё обошлось. Впрочем, даже упади они за борт. Дно тут мелкое, вода теплая. Похоже прохожие того же мнения. О, какой-то шутник крикнул – горько. Люди подхватили. Смущённая парочка, быстро приведя себя в порядок – плывет к берегу, где, расплатившись – скрывается, подальше от любопытных глаз. «Может нам тоже прокатится» – думаю про себя. Нет не сейчас, а под вечер после репетиции. Тут кстати рядом и кафе есть. Вот только… Деньги. Лодочник знакомый отца, тут проблем не будет, а вот поесть на халяву вряд ли удастся. Вздыхаю. Вот знал же, что в город иду, а о таком не подумал. Впрочем, как всё закончится можно сходить домой и вернутся – воодушевляюсь я – ускоряя шаг.
Променад закончился, да и шоссе, по сути, тоже, дальше идет брусчатка. Правда в русском стиле. Даже на велосипеде ехать по ней мучение, особенно с горки. А уж, что говорить про машины без нормальных амортизаторов. Сбоку от нас – «Дерево Всех Влюблённых». Говорят, оно старше города, а еще, что в него ударило молния – расколов ствол. Да теперь он полый и попав внутрь через дупло сверху в нем можно спрятаться. Возле достопримечательности, стоит папин сослуживец, узнал? Удивился, кивнул. Знаком указал на Тасю, затем похлопал по фотоаппарату. Сфоткаться, конечно, неплохо, но, если отец увидит меня в таком наряде… Боюсь на следующий день рожденье, вместо велосипеда, мне подарят кукольный домик.
Но мы почти на месте. Шоссе поднимается в горку, тротуар по обе стороны дороги узкий. Прижавшись к ограждениям в виде подстриженных кустов, пропускаем женщину с коляской. Оглядываю растения, какой странный пурпурно алый цвет – дуб краснолистный? Дотрагиваясь до листвы, тру меж пальцами, порыжели: как и думал – ржавчина. Сразу за кустами свалка. – И куда смотрит городской совет – сказала бы бабушка. Проходим через маленький мостик, под ним бежит стремительный поток. Тут хоть оградку сделали, впрочем, сразу за мостом – Дом Культуры. Из-за высоких кустов и деревьев, мне видно лишь крышу здания. Стальная, хотя кое-где, сохранилась черепица. Что ж дальше дорогу я знаю. Надо показать суженой – кто здесь хозяин. Слегка забегаю вперёд, и уже Тася позади меня. Удивлена, но руку не отпустила. Но это меня не волнует. Наконец то полная тень. Громадные кроны могучих дубов и кленов, не только перекрывают подъездную площадку, но и часть дороги. Правда далее идет мини-парк, за ним автобусная станция, лишь слегка обрамлённая редкими кустиками. Но туда же мы не пойдем? – думаю про себя, направляясь к головному входу в здание. Но Тася неожиданно меняет направление, таща меня в противоположную сторону. – «Э, мы, обратно к мосту идем?». А нет, просто свернули за угол. Шум речки совсем близко. – «Ей душа мало, окунуться хочет?» Ах, вот оно что. Еще один вход. Маленький невзрачный, похоже для персонала. Девочка толкает дубовую дверь и вот мы уже внутри небольшого коридора. Впереди свет рамп, похоже там сцена. Пока это лишь догадки, но для обычной лампы, под таким углом – слишком ярко. Оглядываюсь по сторонам, на стенах афиши, фотографии, наверно и бабушкина здесь есть. Впрочем, она давно не выступала.
Остановились? Тася придирчиво оглядывает мой наряд, что-то поправляет. Наконец удовлетворенно кивнув, подталкивает меня к небольшой лестнице ведущей на помост. Занавес поднят. Мы на сцене. Рассматриваю декорации. То ли лес в замке, то ли замок в лесу. Из мебели покореженный трон, правда еще, есть кровать под балдахином, но стоит она справа у стены ближе ко входу… Трудно назвать это покоями. Слишком грязно. Если подумать, сцену разделили на части, создав нечто вроде комнат отдыха и общежития. Что ж довольно удобно. Режиссёр, не вставая с кресла, может наблюдать за всем, что происходит в его владениях, а также в импровизированных гримерных, по тут сторону сцены. Интересно бабушка об этом знает? А Зоя Михайловна – администратор и по совместительству главный бухгалтер. Конечно, ябедничать нехорошо, но, если здешний хозяин начнет гнуть пальцы, можно припугнуть. Взбодрившись, делаю шаг из тени представ пред светлые очи… Как там зовут, новоявленного – Станиславского? Влад Сергеич. Вот только который из двух, слегка тушуюсь я – увидев за накрытым столом ещё одного взрослого в тельняшке. Похожи как близнецы может братья? Оба чернявые, загорелые. Разве, что – один – почти под ноль, а у второго – буйная шевелюра. Скорей всего он и есть режиссёр – думаю про себя подходя ближе. Не ошибся. Тася подбежала к лохматому, что-то шепчет на ухо. Бритый потянулся к бутылке оглядывая меня. Нехороший такой взгляд, склизкий. Инстинктивно отступаю в тень. – Так значит ты Саша? Хочешь играть? Совсем ещё ребенок – вздыхает режиссёр, почему-то виновато покосившись на друга. – Ладно посиди пока, решим, что с тобой делать. – произносит Влад Сергеевич – величественным жестом указывая на скамью позади себя. Покорно перебираюсь на указное место. – Кстати знакомьтесь Геннадий Львович, прямиком из Москвы. Он наш сценарист – похоже эти слова адресованы уже Тасе. Мангуста бросает взгляд на бритоголового. Почувствовала! Вижу, что да. Однако виду не подала. Лишь слегка нахмурилась, кивнув в знак приветствия. Гордо выпрямилась, подошла к столу сделав пару бутербродов с колбасой. Один положила передо мной, второй съела сама. Причем демонстративно съела. Села на край стола, налила пиво, выпила, повторила, ополоснула и плеснув в стакан минералку протянула мне. Снова взгляд на бритоголового – «типа есть возражения». Улыбка достойная Джаконды, и вот мангуста покидает нас направляясь к сцене.
– Ну, ничего себе. А она у тебя ничего. – произносит Геннадий – хлебнув водки прямо из бутылки. А то, они у меня все такие. – Отвечает режиссёр, хотя по нему видно, он все еще пребывает в шоке. «Интересно, кого он ещё имеет в виду» – думаю про себя.
С места, где я сижу, хорошо видно сцену, но там одна Тася. Вот, подходит к будке суфлера наклоняется, кричит.
– Катя, Рита вставайте уже. – нет ответа. Мангуста яростно стучит ногами по доскам. И, этот взгляд, да она в ярости!
– И чё так рано – Вздыхает хрипловатый голос откуда-то снизу, и спустя миг, из черного проема показывается заспанное лицо златовласки. Выросла, округлилась, похорошела. Сразу видно отъелась на театральных харчах. Тася помогает подруге подняться, оправляет складки на её… Не могу понять это простыня, или что-то вроде римской тоги? Пока разглядываю Катю, на свет появляется мавританка. На ней белые шаровары, жилет – оставляющий открытыми мускулистые руки. Скулы больше не выделяются. Прическа брови, стали пышней, на щеках тёмно-синий румянец если, конечно, это не грим. Всё тело пышет здоровьем и… Женственностью. Мало того, что высокая, уже и выглядит как девушка. И похоже сценарист, тоже это заметил.
– Знаешь, когда ты писал, что стал режиссёром в театре – не верил. Даже ехать не хотел. А теперь вижу, у тебя и актрисы в самом соку. Конечно, златовласке и светленькой, еще подрасти надо ну, а, с этой куклой – эбенового дерева, хоть счас на свидание. – Режиссёр отчаянно машет руками – «мол тише услышат». – Геннадий смеётся. Нехороший такой смех. – Да, да, я уже заметил, дикие они у тебя, но ничего укротим – обещает бритоголовый снова прикладываясь к бутылке. Влад косится на девочек, оглядывается на меня прижимая палец к губам. Делаю вид, что не понимаю, но повторяю его жест кивая. – Ты это малышка, иди поиграй к остальным куклам – произносит сценарист, вставая и подталкивая меня к выходу. Бреду к девочкам. Здороваюсь, обнимашки. Рита едва не раздавила. Смущенно улыбаясь, оглядываюсь на взрослых. Чокнулись выпили, причем я слышу даже хруст селедки на их зубах.
Да все верно, у меня идеальный слух. Помнится раз в проигрывателе, полетел динамик, но я не перестал его слушать. Да звук стал более тонким, но это не мешало мне наслаждаться стихами и музыкой. К сожалению, на день рожденье мне купили новую пластинку «Как растет трава», разумеется, все захотели ее послушать, а тут такой облом. Устройство свезли в ремонт динамик заменили. Но теперь я часто отключал его, наслаждаясь – чистыми не преобразованными звуками.
– Я так полагаю роль – Тетании, отдадим златовласке. – пытается сменить тему режиссёр. – Угу –бормочет Геннадий с трудом поднимаясь с места и направляясь к нам. – Так ребята репетиция – громогласно восклицает – Влад Сергеич, хлопая в ладоши. – Фея займи место на троне, остальные ее свита. – Разве я не Дездемона? – удивляется Катя. – Нет сегодня ты королева – давай на трон – прикрикивает Режиссёр – подталкивая юную актрису за пятую точку. – Рита хмурится, но видно пока еще не разобралась в новых правилах. А, я так понимаю это мавр – произносит Геннадий, делая вид, что проводит ревизию костюма мавританки. Хорошая у тебя жилеточка деточка – хохочет он над собственным каламбуром – но для этой сцены не пойдет, сними счас же. – Добавляет он, жестом показывая, что нужно сделать. Рита послушно тянется к шнуровке. Однако Тася с криком – Да не здесь же! – хватает подругу за руку утаскивая куда-то в тень. – Говорю ж дикие, но ничего лет – через пять –мечтательно произносит бритоголовый. Режиссёр смущено кивает – не совсем понимая слова своего друга. – Геннадий хлопает его по плечу. – Запомни, для актрис ты царь, бог и родной отец. А папаша их всякими видел – снова хохочет он, над своей шуткой. – Ты, это, поосторожней, наш администратор, Зоя Михайловна – женщина строгих правил. Московских шуток не понимает. – почти шепотом произносит Влад, поднимая глаза к потолку. – Начальство? Молодая? Хорошенькая? – не сдается Геннадий. – Да тише ты – шикает режиссёр.
Начинается перебранка причем режиссёр, почти шипит, а бритоголовый наоборот говорит громко не скрываясь. Однако неожиданно оба замолкают. За дверью какой-то шум. В какофонии слышны звуки горна и бой барабанов. Катя, почти задремавшая на троне, вскакивает и ойкнув что-то типа – за мной пришли – прячется за него. И тут же как по волшебству, рядом с ней оказывается мавританка. Уже без жилета и шаровар, но в легкой белой накидке. Курчавую голову украшает корона. Оберон – думаю про себя. Однако с реквизитом у них не густо. Одна бутафория. Звук за дверью становится громче. Вот они распахнулись и в зал вваливается группа ребятишек в пионерских галстуках под предводительством невысокого коротышки в потертом смокинге.
Петра Игнатьевича – знаю давно. Он хормейстер, а еще тайно влюблен в бабушку. У нас – бывает не часто, однако его подарки самые щедрые. Отступаю в тень. Сюсюканья старика, конечно, милые, но сейчас мне, итак, забот хватает. И похоже, Катя и Рита разделяют мое мнение. Гном бесстрашно направляется к режиссёру и встав в позу – командора – просит того очистить зал. Геннадий выступает вперед, наезжая на старика. Влад пытается его удержать. Ребята, что постарше вступаются за хормейстера. Шум гам, бой, барабанов. Иерихоновы трубы ничто по сравнению с хаотичными звуками, вырывающимися из горнов сорванцов. Ну и грохот, зажимаю уши руками, наблюдая за стариком, умело охаживающим тростью, бока бритоголового. Влад, достав какой-то листок тыкает им в лицо хормейстеру. Но тот, лишь мельком взглянув на дату, указывает режиссёру на время, и тот отступает. Пытаясь за тельняшку, утянуть за собой и сценариста. Тот пробует вырваться. Ткань не выдерживает и лопается, обнажая, мускулистый торс бритоголового.
Ребята хохочут, впрочем, не все. Некоторые по достоинству оценили нового Аполлона, но не только они. Зоя Михайловна? Как давно она здесь?
– Вы что тут устроили! Петр Игнатович от вас совсем не ожидала – едва сдерживая гнев произносит – красивая молодая женщина в строгом синем костюме.
