Хорошо хоть камней на моем пути не оказалось, а то точно размозжила бы себе голову о них…
А вообще мне повезло - подо мной оказалась кучка рыхлого снега, и, катясь словно колобок, прорыв траншею в нем и набрав в рот белоснежной массы, я приложилась обо что-то головой. Мозг взорвался мириадами разноцветных осколков и ужасной болью на затылке. После этого я отключилась.
Пришла в себя от холода, распространившегося по всему моему телу. И от ужасной боли во всех конечностях, особенно в голове. Попыталась открыть глаза, но ничего не вышло, только веки заболели. Пришлось сосредоточиться на ощущениях и успокоить нервишки, что закопошились в грудной клетке, словно черви, стоило только вспомнить о степных волках, гнавшихся за мной… вернее, за моей лошадью.
Итак, я чувствую холод, чувствую все свое многострадальное тело, что, похоже, решило собрать в Скайриме все шишки и ушибы, дабы мне жизнь медом не казалась тут. Отсюда вывод - я жива. И меня не съели эти ужасные звери.
Теперь настал черед открывать глаза. Перед моим взором предстало ночное, почти беззвездное и безлунное из-за туч небо Скайрима. Холодный ветер, стелющийся по земле, забирался под одежду, пробирая до самых мелких косточек.
Так, нужно вставать, иначе так воспаление легких недолго подхватить, а антибиотиков в этом мире нет.
Только я попыталась принять сидячее положение, как тело пронзило тупой болью, будто по мне прокатился каток и раскатал меня в лепешку. Тоненькую такую лепешку. Полежав с минуту, кряхтя, вновь сделала попытку, и в этот раз, с огромным трудом, но я все же села, зарываясь пальцами в холодный снег. Пейзаж тут же немного поплыл, и в попытке остановить головокружение, ухватилась обеими руками за голову.
- Мамочки, - хрип, вырвавшийся из моего горла, заставил меня испуганно замолчать: голос оказался слишком скрипучим и сиплым, будто не мои слова вырвались наружу, а старуха их произнесла.
Как только местность перестала ходить кругами, огляделась: я сидела в снегу, в окружении густых безлиственных кустов, да вдобавок каким-то чудом оказалась в чем-то типа оврага. Вот почему меня хищники не обнаружили, просто не увидели или были слишком увлечены моим четвероногим транспортом, и на что-то другое, а вернее кого-то, было лень отвлекаться.
Упершись руками в землю, уже с четверенек поднялась в полный рост. Меня заметно так шатало из стороны в сторону, будто я беспробудная пьяница, либо некормленая, и меня мотыляет от бессилия. Но скорее всего я бы подумала про первое, если бы увидела себя со стороны.
И тут, сквозь слабое сияние звезд, мой взгляд разглядел темный полусгнивший ствол дерева. Скорее всего, с ним моя головушка и повстречалась - на свою беду.
Ощупав осторожно затылок, обнаружила шишку. Радовало только одно - она была небольшой, но даже такая шишка явно гарантировала мне легкое сотрясение мозга, так как меня немножко подташнивало. Конечно, лучше бы отлежаться хоть пару часиков, но… не на голой же земле.
Нужно выбираться на дорогу.
Отыскав за спиной перевернутый и немного порванный плащ, расправив его полы, укутала дрожащее тело. Это мало поможет, но все же лучше, чем совсем ничего. Хорошо, что плащ без завязок, на пуговичках, а то ведь узел мог и затянуться на моей шее, и тогда я бы точно не очнулась.
Настроив свой сломанный навигатор в голове, поковыляла, словно черепаха, в противоположную сторону от гор, молясь Маре с Азурой, чтобы по пути никого не встретить. Ни хищников, ни людей, вообще никого. На сегодня мой лимит приключений, я надеюсь, был исчерпан.
Как же я ошибалась.
Я не знаю, сколько шагала до дороги, но мне показалось, что вечность. Мое тело болело, причем абсолютно каждая его клеточка: голова чуток кружилась и приступы тошноты не собирались оставлять меня в покое, а сиплое дыхание с хрипами вырывалось из грудной клетки, принося страдание моим легким, что тоже болели при каждом вдохе. Скорее всего, от очень сильного ушиба.
А сколько раз я останавливалась передохнуть, даже не пыталась сосчитать. Мои силы были практически на исходе, но собачий холод и страх перед другими хищниками заставлял переставлять ослабшие ноги.
В конце концов я выбралась на главный тракт и от облегчения чуть не разревелась. Мамочки, как хочется домой. В тепло и уют квартиры, к любящим родителям и брату. Надеюсь, у них все хорошо и надеюсь, мое исчезновение переживут. А я буду жить надеждой выбраться отсюда, а если нет, то… А если нет - буду размышлять, что мне делать дальше.
- Человеческая женщина заблудилась? - немного шипящий с мурлыкающими оттенками голос, раздавшийся сбоку, заставил меня от неожиданности взвизгнуть; тело дернулось в попытке убежать, но ноги, не выдержав такой напряженной нагрузки, подкосились, и я рухнула на землю, тяжело дыша.
Мыслей в голове совершенно не оказалось. Мозг просто-напросто не хотел работать и выдвигать идеи и версии насчет того, кто обладатель этого голоса.
- Великий Зенитар! К'Сор не хотел пугать человека.
Чьи-то мягкие руки приподняли меня за плечи, помогая обрести вертикальное положение и твердость под ногами. Эти нежные, аккуратные прикосновения словно сорвали пружину в моей груди, и слезы хлынули потоком по щекам. Плечи задрожали от рвущихся всхлипов, и я постыдным образом разревелась в голос.
- Эй… Эй! - я услышалаА сильное беспокойство в голосе незнакомца и какую-то суету вокруг меня. Жаль, из-за скудного освещения не могу понять, кто передо мной, вдобавок этот кто-то в капюшоне, прячущем лицо. - Если нужно, К'Сор покажет лицо. Покажет. К'Сор не сделает тебе ничего плохого. Только не плачь.
Мое подсознание автоматически отметило его странную манеру разговора и сильный акцент. Что-то в голове вертелось, но вспомнить никак не могла, кто мог так выражаться. Кто же передо мной? До моего слуха долетело какое-то чирканье, напоминающее, как трут камень или лезвие о камень.
Резкий свет резанул меня по глазам, заставляя зажмуриться от ослепительной вспышки. Немного постояв с закрытыми веками, чуть приоткрыла их. Поняв, что глаза резать больше не будет из-за резкого включения света, распахнула полностью.
И обомлела. Рядом со мной стоял каджит: серо-белый в полосочку, во всяком случае, мордочка его была в полосках, словно у тигра. Темно-зеленые глаза горели ярко в отбрасываемом фонарном свете, который каджит держал в руке, облаченной в тряпочную перчатку коричневого цвета.
Я застыла, рассматривая это чудо кошачьей породы. Даже плакать от неожиданности перестала. Так близко этих пушистых созданий мне еще видеть не приходилось.
- Вот видишь, К'Сор совсем не страшный, - с напускной веселостью отозвался кот, как только заметил, что я смотрю на него с большим любопытством.
Утерев соленую влагу с глаз и щек, всхлипнув в последний раз, сипло выдохнула:
- Привет.
На мои слова К'Сор улыбнулся. Если бы я не знала, что каджиты так улыбаются, приняла бы это за угрожающий оскал. Было немного жутковато смотреть на мелкие острые зубы и небольшие клыки, тускло блестящие в отсветах пламени фонаря.
- К'Сору очень любопытно, что делает юная леди среди пустынной дороги ночью совершенно одна? Это очень опасно - путешествовать девушке без сопровождающих. - Мурлыкающий, чуть распевный бархатный голос прокатился удовольствием по моим ушам.
- Я в Рорикстед иду… а тут волки… лошадь понесла, и я вывалилась из седла, - мой тихий голос с нотками волнения и остаточного страха был еле слышен из-за сильных порывов ветра, под которым мое тело напоминало один сплошной кусок льда.
- О, волки - это плохо. - Закивал головой каджит в знак согласия и, всучив мне в руки фонарь, развернулся и зашагал куда-то в темноту, на ходу бросив: - Идем с К'Сором. У К'Сора тут разбит лагерь.
Придерживая одной рукой плащ на груди, другой сжимая фонарь, светивший бледно-желтым светом вокруг меня, я шла по его приглашению в лагерь; в круг этого света попадал белый кончик хвоста К'Сора, привлекающий мое внимание. Не оставаться же мне на дороге ночью. Лучше принять радушное предложение представителя кошачьих, чем оказаться в зубах каких-нибудь хищников.
Спустя непродолжительное время каджит привел меня в свой лагерь: небольшая палатка, котелок над потухшим костром. Вот и вся стоянка кота. Ан, нет. Вон на камушке виднеются тушки пары убиенных кроликов.
Скинув лук и стрелы со спины на землю, каджит направился к палатке, покрытой сверху парочкой волчьих шкур.
- У леди в Рорикстеде родные? - поинтересовался серый кот, скрываясь в палатке и копошась в ней.
- Знакомые, - я стояла у палатки и нервно оглядывалась в поисках чего-нибудь, чем можно было разжечь костер, а то с одним фонарем до ужаса было тревожно.
А еще хотелось принять обезболивающего, но увы, такого счастья здесь не сыщешь. Разве если только у алхимиков в их замечательных лавках, ну или к магам обратиться. Только и те, и другие для меня сейчас в недосягаемости.
Наконец, полог палатки распахнулся, и каджит выбрался наружу, неся какой-то коричневый сверток подмышкой.
Резко тряхнув кистями рук, К'Сор развернул сверток: это оказался спальный, грубо сшитый мешок. Расстелив его на холодной земле, кот выудил из кармана трут и кремень - вот, оказывается, чем он разжигал огонь - и, чиркнув пару раз, разжег костер.
Сразу стало как-то уютнее и спокойней.
Не заставляя себя долго ждать, я села на раскатанную постель, кутаясь в тонкий плащ. Страх отступил, и тело расслабилось, кровь циркулировала нормально и пальцы на ногах потеплели. Нервы, что дрожали от напряжения, успокоились, а мысли пришли в порядок. Вздохнув глубоко, медленно выдохнула, сразу почувствовав себя намного лучше. Морально. Вот если бы еще и поспать…
- Нинель, - протянув руку для рукопожатия, я решила представиться представителю рода кошачьего, а то как-то невежливо получается. Его имя-то уже знаю.
Пушистик улыбнулся, живо протягивая свою руку в ответ.
- К'Сор. Охотник.
- Очень приятно познакомится, - я улыбнулась в ответ. - К'Сор, можно мне в этот спальный мешок завернуться? - я с мольбой посмотрела на кота, чувствуя, как глаза постепенно начинают слипаться от тепла, излучаемого огнем костра.
- К'Сор хотел накормить юную леди, - обескураженно и с какой-то обидой оповестил меня зверочеловек.
- Давай завтра… вернее, сегодня, только когда я посплю. Я очень, очень устала, К'Сор. И у меня все болит. - Взмолилась я, с мольбой смотря в темно-зеленые глаза каджита.
- Хорошо. Только К'Сор хочет, чтобы леди спала в палатке. Там теплее.
Кивнув в знак согласия, подхватила спальник и полезла в палатку. Опомнившись, выглянула из-за полога, смотря на немного сгорбившуюся фигуру зверочеловека в плаще, сидящего прямо на земле у костра, и быстро проговорила:
- К'Сор, зови меня просто Нинель. Юная леди и так далее оставь, хорошо?
С секунду подумав, кот кивнул.
- К'Сор понял, Нинель.
Скрывшись в палатке, полностью удовлетворенная ответом, пыхтя, словно паровоз, ужом вползла в спальный мешок. Поворочавшись там как червяк, приминая себе место, застыла, оглядывая себя; м-да, окуклиться только не хватало. Глядишь, и крылья как у бабочки отрастут…
Что-то мои мысли не в ту сторону меня понесли. Так, все, спать-спать-спать!
Я честно попыталась заснуть, но холод, исходящий от поверхности земли, пробивался даже через меховой спальник. И спустя десять минут я уже подрагивала от холода, выбивая чечетку зубами.
- К'Сор слышит стук зубов Нинель, - долетел до меня с мурчащими нотками голос каджита. Ну, естественно, он слышит, кот же. - К'Сор может помочь согреться.
- Не хочу мерзнуть, так что не откажусь, - прохрипела я, не желая даже высовывать голову из спальника наружу.
Нет, я никогда не пойму погоду Скайрима. Лето, а холод, будто на дворе осень. Причем поздняя.
Удивительное дело, но полосатый каджит расслышал мои приглушенные слова. В маленькую одноместную палатку влез зверочеловек, громко при этом фыркнув-чихнув. Ну точно настоящий домашний кот. Я почувствовала, как меня сверху чем-то укрыли, явно шкурами, а затем К'Сор сам примостился рядом со мной, прижимая к своей шерстяной груди очень крепко. Теплое дыхание коснулось моей макушки, которая не поместилась во внутрь спальника.
От его объятий почувствовала исходящие спокойствие. Неловкости от того, что со мной в обнимку лежит практически незнакомый мне полосатый зверь, я ни грамма не испытывала.
Кот есть кот.
Очень удобно, между прочим, иметь теплое пушистое животное под рукой, что согреет в холод, да еще помурлычет умиротворяюще на ушко. Кстати, К'Сор как раз этим и занимался - тихонько мурчал. И под песенку, известную одному лишь каджиту, я не заметила, как заснула.
Обед застал мою не совсем проснувшуюся натуру ярким солнышком, ослепительные лучи которого ударили меня по глазам, как только я покинула недра палатки.
Зевая, потянулась до приятного хруста каждой косточки в теле. После позы эмбриона, в которой я провела практически всю ночь и утро, уставшее тело с блаженством насладилось свободой и теплом лета.
Но надо сказать, мне было намного теплее спать в обнимку с котом, пусть мое тело и ощущалось, словно разбитое на миллион мелких осколков, по крайней мере, я чувствовала себя бодрой. Да и голова перестала пульсировать, что тоже радовало. Только шишка побаливала, стоило к ней прикоснуться.
К'Сор сидел у костра ко мне спиной и чем-то занимался.
Теперь его серо-белые ушки с пушистыми, небольшими кисточками на их кончиках, словно у рыси, были прекрасно предоставлены моему взору из-за снятого плаща.
Я чуть не присвистнула от увиденного. А телосложение-то неплохое у моего новоявленного спутника! Немного широкие плечи плавно переходили в чуть узкую талию и узкие бедра. Под обтягивающими темно-синими штанами прекрасно проглядывали накачанные икры зверочеловека. Телосложение гибкого легкоатлета.
Ухмыльнувшись и пожелав доброго обеда котику, потянулась своими загребущими руками к таким манящим меня кошачьим ушам и тут же одернула, пряча их за спину под смеющимся взглядом каджита, что, повернув голову, смотрел одним глазом на меня через плечо.
Тяжело вздохнув из-за того, что меня так легко раскусили, села рядом - предварительно расстелив плащ под попу - с диким охотником.
- Так ты тут ходишь, охотишься? - Я заинтересованно наблюдала, как мой неожиданный спутник шустро разделывает тушку зайца. Поморщилась, когда ловкие пальцы стали выскребать внутренности из расчлененной тушки.
Чуть не стошнило. Пришлось отвести взгляд на огонь. Никогда не видела, как разделывают мясо и как убивают.
- Да, К'Сор очень хороший охотник. - Кот ополоснул мясо из бурдюка с водой, лежащего тут же у его ног; чем-то посыпал и обмазал тушку, затем подвесил над костром.
Надеюсь, скумой он будущий наш обед не додумается опрыскать? А то знаю я эти полосатые морды - любители те еще.
Не заметив моего настороженного взгляда, каджит продолжил рассказ о своем ремесле:
- К'Сор охотится не только для себя, но и за заказы: например, кому-то шкура лисицы нужна на воротник, а кому-то шкурка кролика на рукавички.
- И хорошо платят?
- К'Сору хватает… Эта последняя охота. - Вдруг оповестил меня полосатый друг.
Я удивленно приподняла брови и с непониманием поинтересовалась:
- То есть? Как последняя?
- К'Сор мечтает уехать на родину - Эльсвейр.
А вообще мне повезло - подо мной оказалась кучка рыхлого снега, и, катясь словно колобок, прорыв траншею в нем и набрав в рот белоснежной массы, я приложилась обо что-то головой. Мозг взорвался мириадами разноцветных осколков и ужасной болью на затылке. После этого я отключилась.
***
Пришла в себя от холода, распространившегося по всему моему телу. И от ужасной боли во всех конечностях, особенно в голове. Попыталась открыть глаза, но ничего не вышло, только веки заболели. Пришлось сосредоточиться на ощущениях и успокоить нервишки, что закопошились в грудной клетке, словно черви, стоило только вспомнить о степных волках, гнавшихся за мной… вернее, за моей лошадью.
Итак, я чувствую холод, чувствую все свое многострадальное тело, что, похоже, решило собрать в Скайриме все шишки и ушибы, дабы мне жизнь медом не казалась тут. Отсюда вывод - я жива. И меня не съели эти ужасные звери.
Теперь настал черед открывать глаза. Перед моим взором предстало ночное, почти беззвездное и безлунное из-за туч небо Скайрима. Холодный ветер, стелющийся по земле, забирался под одежду, пробирая до самых мелких косточек.
Так, нужно вставать, иначе так воспаление легких недолго подхватить, а антибиотиков в этом мире нет.
Только я попыталась принять сидячее положение, как тело пронзило тупой болью, будто по мне прокатился каток и раскатал меня в лепешку. Тоненькую такую лепешку. Полежав с минуту, кряхтя, вновь сделала попытку, и в этот раз, с огромным трудом, но я все же села, зарываясь пальцами в холодный снег. Пейзаж тут же немного поплыл, и в попытке остановить головокружение, ухватилась обеими руками за голову.
- Мамочки, - хрип, вырвавшийся из моего горла, заставил меня испуганно замолчать: голос оказался слишком скрипучим и сиплым, будто не мои слова вырвались наружу, а старуха их произнесла.
Как только местность перестала ходить кругами, огляделась: я сидела в снегу, в окружении густых безлиственных кустов, да вдобавок каким-то чудом оказалась в чем-то типа оврага. Вот почему меня хищники не обнаружили, просто не увидели или были слишком увлечены моим четвероногим транспортом, и на что-то другое, а вернее кого-то, было лень отвлекаться.
Упершись руками в землю, уже с четверенек поднялась в полный рост. Меня заметно так шатало из стороны в сторону, будто я беспробудная пьяница, либо некормленая, и меня мотыляет от бессилия. Но скорее всего я бы подумала про первое, если бы увидела себя со стороны.
И тут, сквозь слабое сияние звезд, мой взгляд разглядел темный полусгнивший ствол дерева. Скорее всего, с ним моя головушка и повстречалась - на свою беду.
Ощупав осторожно затылок, обнаружила шишку. Радовало только одно - она была небольшой, но даже такая шишка явно гарантировала мне легкое сотрясение мозга, так как меня немножко подташнивало. Конечно, лучше бы отлежаться хоть пару часиков, но… не на голой же земле.
Нужно выбираться на дорогу.
Отыскав за спиной перевернутый и немного порванный плащ, расправив его полы, укутала дрожащее тело. Это мало поможет, но все же лучше, чем совсем ничего. Хорошо, что плащ без завязок, на пуговичках, а то ведь узел мог и затянуться на моей шее, и тогда я бы точно не очнулась.
Настроив свой сломанный навигатор в голове, поковыляла, словно черепаха, в противоположную сторону от гор, молясь Маре с Азурой, чтобы по пути никого не встретить. Ни хищников, ни людей, вообще никого. На сегодня мой лимит приключений, я надеюсь, был исчерпан.
Как же я ошибалась.
Я не знаю, сколько шагала до дороги, но мне показалось, что вечность. Мое тело болело, причем абсолютно каждая его клеточка: голова чуток кружилась и приступы тошноты не собирались оставлять меня в покое, а сиплое дыхание с хрипами вырывалось из грудной клетки, принося страдание моим легким, что тоже болели при каждом вдохе. Скорее всего, от очень сильного ушиба.
А сколько раз я останавливалась передохнуть, даже не пыталась сосчитать. Мои силы были практически на исходе, но собачий холод и страх перед другими хищниками заставлял переставлять ослабшие ноги.
В конце концов я выбралась на главный тракт и от облегчения чуть не разревелась. Мамочки, как хочется домой. В тепло и уют квартиры, к любящим родителям и брату. Надеюсь, у них все хорошо и надеюсь, мое исчезновение переживут. А я буду жить надеждой выбраться отсюда, а если нет, то… А если нет - буду размышлять, что мне делать дальше.
- Человеческая женщина заблудилась? - немного шипящий с мурлыкающими оттенками голос, раздавшийся сбоку, заставил меня от неожиданности взвизгнуть; тело дернулось в попытке убежать, но ноги, не выдержав такой напряженной нагрузки, подкосились, и я рухнула на землю, тяжело дыша.
Мыслей в голове совершенно не оказалось. Мозг просто-напросто не хотел работать и выдвигать идеи и версии насчет того, кто обладатель этого голоса.
- Великий Зенитар! К'Сор не хотел пугать человека.
Чьи-то мягкие руки приподняли меня за плечи, помогая обрести вертикальное положение и твердость под ногами. Эти нежные, аккуратные прикосновения словно сорвали пружину в моей груди, и слезы хлынули потоком по щекам. Плечи задрожали от рвущихся всхлипов, и я постыдным образом разревелась в голос.
- Эй… Эй! - я услышалаА сильное беспокойство в голосе незнакомца и какую-то суету вокруг меня. Жаль, из-за скудного освещения не могу понять, кто передо мной, вдобавок этот кто-то в капюшоне, прячущем лицо. - Если нужно, К'Сор покажет лицо. Покажет. К'Сор не сделает тебе ничего плохого. Только не плачь.
Мое подсознание автоматически отметило его странную манеру разговора и сильный акцент. Что-то в голове вертелось, но вспомнить никак не могла, кто мог так выражаться. Кто же передо мной? До моего слуха долетело какое-то чирканье, напоминающее, как трут камень или лезвие о камень.
Резкий свет резанул меня по глазам, заставляя зажмуриться от ослепительной вспышки. Немного постояв с закрытыми веками, чуть приоткрыла их. Поняв, что глаза резать больше не будет из-за резкого включения света, распахнула полностью.
И обомлела. Рядом со мной стоял каджит: серо-белый в полосочку, во всяком случае, мордочка его была в полосках, словно у тигра. Темно-зеленые глаза горели ярко в отбрасываемом фонарном свете, который каджит держал в руке, облаченной в тряпочную перчатку коричневого цвета.
Я застыла, рассматривая это чудо кошачьей породы. Даже плакать от неожиданности перестала. Так близко этих пушистых созданий мне еще видеть не приходилось.
- Вот видишь, К'Сор совсем не страшный, - с напускной веселостью отозвался кот, как только заметил, что я смотрю на него с большим любопытством.
Утерев соленую влагу с глаз и щек, всхлипнув в последний раз, сипло выдохнула:
- Привет.
На мои слова К'Сор улыбнулся. Если бы я не знала, что каджиты так улыбаются, приняла бы это за угрожающий оскал. Было немного жутковато смотреть на мелкие острые зубы и небольшие клыки, тускло блестящие в отсветах пламени фонаря.
- К'Сору очень любопытно, что делает юная леди среди пустынной дороги ночью совершенно одна? Это очень опасно - путешествовать девушке без сопровождающих. - Мурлыкающий, чуть распевный бархатный голос прокатился удовольствием по моим ушам.
- Я в Рорикстед иду… а тут волки… лошадь понесла, и я вывалилась из седла, - мой тихий голос с нотками волнения и остаточного страха был еле слышен из-за сильных порывов ветра, под которым мое тело напоминало один сплошной кусок льда.
- О, волки - это плохо. - Закивал головой каджит в знак согласия и, всучив мне в руки фонарь, развернулся и зашагал куда-то в темноту, на ходу бросив: - Идем с К'Сором. У К'Сора тут разбит лагерь.
Придерживая одной рукой плащ на груди, другой сжимая фонарь, светивший бледно-желтым светом вокруг меня, я шла по его приглашению в лагерь; в круг этого света попадал белый кончик хвоста К'Сора, привлекающий мое внимание. Не оставаться же мне на дороге ночью. Лучше принять радушное предложение представителя кошачьих, чем оказаться в зубах каких-нибудь хищников.
Спустя непродолжительное время каджит привел меня в свой лагерь: небольшая палатка, котелок над потухшим костром. Вот и вся стоянка кота. Ан, нет. Вон на камушке виднеются тушки пары убиенных кроликов.
Скинув лук и стрелы со спины на землю, каджит направился к палатке, покрытой сверху парочкой волчьих шкур.
- У леди в Рорикстеде родные? - поинтересовался серый кот, скрываясь в палатке и копошась в ней.
- Знакомые, - я стояла у палатки и нервно оглядывалась в поисках чего-нибудь, чем можно было разжечь костер, а то с одним фонарем до ужаса было тревожно.
А еще хотелось принять обезболивающего, но увы, такого счастья здесь не сыщешь. Разве если только у алхимиков в их замечательных лавках, ну или к магам обратиться. Только и те, и другие для меня сейчас в недосягаемости.
Наконец, полог палатки распахнулся, и каджит выбрался наружу, неся какой-то коричневый сверток подмышкой.
Резко тряхнув кистями рук, К'Сор развернул сверток: это оказался спальный, грубо сшитый мешок. Расстелив его на холодной земле, кот выудил из кармана трут и кремень - вот, оказывается, чем он разжигал огонь - и, чиркнув пару раз, разжег костер.
Сразу стало как-то уютнее и спокойней.
Не заставляя себя долго ждать, я села на раскатанную постель, кутаясь в тонкий плащ. Страх отступил, и тело расслабилось, кровь циркулировала нормально и пальцы на ногах потеплели. Нервы, что дрожали от напряжения, успокоились, а мысли пришли в порядок. Вздохнув глубоко, медленно выдохнула, сразу почувствовав себя намного лучше. Морально. Вот если бы еще и поспать…
- Нинель, - протянув руку для рукопожатия, я решила представиться представителю рода кошачьего, а то как-то невежливо получается. Его имя-то уже знаю.
Пушистик улыбнулся, живо протягивая свою руку в ответ.
- К'Сор. Охотник.
- Очень приятно познакомится, - я улыбнулась в ответ. - К'Сор, можно мне в этот спальный мешок завернуться? - я с мольбой посмотрела на кота, чувствуя, как глаза постепенно начинают слипаться от тепла, излучаемого огнем костра.
- К'Сор хотел накормить юную леди, - обескураженно и с какой-то обидой оповестил меня зверочеловек.
- Давай завтра… вернее, сегодня, только когда я посплю. Я очень, очень устала, К'Сор. И у меня все болит. - Взмолилась я, с мольбой смотря в темно-зеленые глаза каджита.
- Хорошо. Только К'Сор хочет, чтобы леди спала в палатке. Там теплее.
Кивнув в знак согласия, подхватила спальник и полезла в палатку. Опомнившись, выглянула из-за полога, смотря на немного сгорбившуюся фигуру зверочеловека в плаще, сидящего прямо на земле у костра, и быстро проговорила:
- К'Сор, зови меня просто Нинель. Юная леди и так далее оставь, хорошо?
С секунду подумав, кот кивнул.
- К'Сор понял, Нинель.
Скрывшись в палатке, полностью удовлетворенная ответом, пыхтя, словно паровоз, ужом вползла в спальный мешок. Поворочавшись там как червяк, приминая себе место, застыла, оглядывая себя; м-да, окуклиться только не хватало. Глядишь, и крылья как у бабочки отрастут…
Что-то мои мысли не в ту сторону меня понесли. Так, все, спать-спать-спать!
Я честно попыталась заснуть, но холод, исходящий от поверхности земли, пробивался даже через меховой спальник. И спустя десять минут я уже подрагивала от холода, выбивая чечетку зубами.
- К'Сор слышит стук зубов Нинель, - долетел до меня с мурчащими нотками голос каджита. Ну, естественно, он слышит, кот же. - К'Сор может помочь согреться.
- Не хочу мерзнуть, так что не откажусь, - прохрипела я, не желая даже высовывать голову из спальника наружу.
Нет, я никогда не пойму погоду Скайрима. Лето, а холод, будто на дворе осень. Причем поздняя.
Удивительное дело, но полосатый каджит расслышал мои приглушенные слова. В маленькую одноместную палатку влез зверочеловек, громко при этом фыркнув-чихнув. Ну точно настоящий домашний кот. Я почувствовала, как меня сверху чем-то укрыли, явно шкурами, а затем К'Сор сам примостился рядом со мной, прижимая к своей шерстяной груди очень крепко. Теплое дыхание коснулось моей макушки, которая не поместилась во внутрь спальника.
От его объятий почувствовала исходящие спокойствие. Неловкости от того, что со мной в обнимку лежит практически незнакомый мне полосатый зверь, я ни грамма не испытывала.
Кот есть кот.
Очень удобно, между прочим, иметь теплое пушистое животное под рукой, что согреет в холод, да еще помурлычет умиротворяюще на ушко. Кстати, К'Сор как раз этим и занимался - тихонько мурчал. И под песенку, известную одному лишь каджиту, я не заметила, как заснула.
***
Обед застал мою не совсем проснувшуюся натуру ярким солнышком, ослепительные лучи которого ударили меня по глазам, как только я покинула недра палатки.
Зевая, потянулась до приятного хруста каждой косточки в теле. После позы эмбриона, в которой я провела практически всю ночь и утро, уставшее тело с блаженством насладилось свободой и теплом лета.
Но надо сказать, мне было намного теплее спать в обнимку с котом, пусть мое тело и ощущалось, словно разбитое на миллион мелких осколков, по крайней мере, я чувствовала себя бодрой. Да и голова перестала пульсировать, что тоже радовало. Только шишка побаливала, стоило к ней прикоснуться.
К'Сор сидел у костра ко мне спиной и чем-то занимался.
Теперь его серо-белые ушки с пушистыми, небольшими кисточками на их кончиках, словно у рыси, были прекрасно предоставлены моему взору из-за снятого плаща.
Я чуть не присвистнула от увиденного. А телосложение-то неплохое у моего новоявленного спутника! Немного широкие плечи плавно переходили в чуть узкую талию и узкие бедра. Под обтягивающими темно-синими штанами прекрасно проглядывали накачанные икры зверочеловека. Телосложение гибкого легкоатлета.
Ухмыльнувшись и пожелав доброго обеда котику, потянулась своими загребущими руками к таким манящим меня кошачьим ушам и тут же одернула, пряча их за спину под смеющимся взглядом каджита, что, повернув голову, смотрел одним глазом на меня через плечо.
Тяжело вздохнув из-за того, что меня так легко раскусили, села рядом - предварительно расстелив плащ под попу - с диким охотником.
- Так ты тут ходишь, охотишься? - Я заинтересованно наблюдала, как мой неожиданный спутник шустро разделывает тушку зайца. Поморщилась, когда ловкие пальцы стали выскребать внутренности из расчлененной тушки.
Чуть не стошнило. Пришлось отвести взгляд на огонь. Никогда не видела, как разделывают мясо и как убивают.
- Да, К'Сор очень хороший охотник. - Кот ополоснул мясо из бурдюка с водой, лежащего тут же у его ног; чем-то посыпал и обмазал тушку, затем подвесил над костром.
Надеюсь, скумой он будущий наш обед не додумается опрыскать? А то знаю я эти полосатые морды - любители те еще.
Не заметив моего настороженного взгляда, каджит продолжил рассказ о своем ремесле:
- К'Сор охотится не только для себя, но и за заказы: например, кому-то шкура лисицы нужна на воротник, а кому-то шкурка кролика на рукавички.
- И хорошо платят?
- К'Сору хватает… Эта последняя охота. - Вдруг оповестил меня полосатый друг.
Я удивленно приподняла брови и с непониманием поинтересовалась:
- То есть? Как последняя?
- К'Сор мечтает уехать на родину - Эльсвейр.
