Он ненавидел семью, как и всех остальных. Непонятый и отвергнутый, Нарут не жалел себя и не собирался отсиживаться в пыльном углу. Взрослея, он готовился отомстить. Его разъедало желание стать могущественней, чем отец, превзойти во всём, внушить уважение и страх. Он никогда никого не любил, разве что испытывал нежные чувства к своему верному, доброму другу. Она ощутила и маниакальное желание обладать ею, взять силой, унизить. «Дальше. Дальше. Невозможно! Тошнотворно смотреть! Дальше. Ну же!» Медальон лежал в сейфе за картиной, маленький рычажок был спрятан за статуей.
После просмотра болезненных воспоминаний существа, она перестала его бояться, и, не теряя времени, вновь сделала выпад. Он упал и потерял сознание. Симон взревел, бросился на неё, и, прижимая костлявой рукой к кровати, душил. Она жадно хватала ртом воздух, жизнь проносилась перед глазами: детство, скрытое в памяти до недавнего времени, Макс — единственная любовь, доченька — самая большая радость, брат — обретённый так поздно. «Как жаль расставаться. Страшно умирать, не зная, что ждёт по ту сторону!» Надеясь, что там есть что-то ещё, сквозь звон в ушах она услышала хлопок и шипение. Симон ослабил хватку, тело его горело. Сильные руки бережно подхватили девушку. Чуть приоткрыв глаза, она увидела брата. «Я знаю, где медальон!» Она показала ему воспоминание, выуженное из головы Нарута. «Где же он сам?». «Наверное, воспользовался заминкой, и хочет добраться до сейфа первым». Гонка началась.
— Туннели перекрыты. Тревога. Ждут прибытия Мессия и войска. Говорят, без медальона у него мало шансов, — запыхался он на ходу, не хватало сил на внутренний диалог. Только сейчас она заметила, что плечо брата в крови, и он морщился от боли.
— Я слаб. Перенести нас обоих не смогу.
— Иди один! Ты знаешь, где искать!
— Но Мила…
— Никаких, но! Я справлюсь, обещаю!
Он опустил её на ноги. Не подав вида, что с трудом удерживается в горизонтальном положении, она кивнула, и он исчез, оставив после себя небольшой ветерок. «Так, куда дальше? Макс идёт сразиться с Нарутом. Коридоры блокированы. Нужно выбраться для начала наружу. Не зная коридоров, будет не просто».
«Я иду! Он пожалеет, что родился на свет!» «Будь осторожен! Многие люди на его стороне лишь потому, что находятся под гипнозом! Не навреди друзьям!» Она ощутила его гнев физически. Сейчас он был не готов говорить, он жаждал крушить.
Покружившись в катакомбах, Мила вспомнила о своём отце. Барс говорил, что папа обладал теми же силами, что и она. А она помнила, как папа не раз гипнотизировал соседей и сверстников. Настало время проверить, способна ли она на это. Мила как раз добралась до разветвления, перекрытое двумя «старо-землянами». «Вот и подопытные кролики. Сначала нужно привлечь внимание». Создав шум с помощью камня, она затаилась в тени. Один из них зашагал в её сторону, второй оставался на месте. «Уже лучше». Как только он приблизился, девушка представила, что он встаёт на колени. Взгляд «старо-землянина» помутнел, он слегка кивнул и опустился на колени.
«Получилось». Ей даже не пришлось затрачивать на это энергию. Удерживать его в таком состоянии было легко. Она заставила его позвать напарника, и так же подчинила. Приказав им перейти на сторону Мессия, Мила отправилась дальше, и они последовали за ней. Здание, то и дело, потряхивало, туннели крошились и сыпались. Один завалило напрочь, и им пришлось искать другую дорогу. Преодолевая очередной коридор, она наткнулась на знакомую широкую спину.
— Ник! Это ты?!
— Стоять, дамочка! Или буду стрелять! — в руках у него был автомат.
«Ну, конечно. Он же под гипнозом». Мила действовала инстинктивно. Она зажмурилась изо всех сил и думала о том, как сильно хочет вернуть друга. «Ты нужен мне. Вернись!»
— Мила? Это ты? — лицо Ника было растерянным. Она бросилась к нему в объятия и поцеловала в щёку.
— Что произошло? Почему я ничего не помню?
— Долго объяснять. Нужно спасать Землю!
— Вот дела, — протянул он, устремляясь за ней.
— Ты здесь давно и…, — она проникла в его сознание, и просмотрела расположение коридоров. Теперь у них была своеобразная карта.
Они шли, периодически натыкаясь на людей, которых Мила выводила из транса, и «старо-землян», которых в него вводила. Она и подумать не могла, что обладает таким сильным даром. По сути, если бы она была злобной тварью, как Нарут, могла подчинить всех, кого пожелает.
К тому времени, как они выбрались на поверхность, за ней тянулась вереница бойцов, готовых сражаться за неё и свободу. «Я достал медальон! Мы с Сильвой…» Связь резко оборвалась, Мила остановилась. Никита влетел ей в спину. «Что произошло? Барс? Барс?» Ответа не последовало. «Неужели Нарут настиг их?» Выйдя из здания, она поняла, что он не мог этого сделать. Шло сражение. «Старо-земляне» несли потери.
В самом эпицентре был Макс. Он парил в воздухе, разрывая материю в клочья. Нарут, успевая уворачиваться, бросал в него синие искрящиеся шары, но они разбивались о защитное поле. Она не могла отвести взгляда от величия. Было в нём что-то, ради чего хотелось преклонить колени. Нарут, шипя и по хищному скалясь, сдаваться явно не собирался. Её бойцы присоединились к битве. А она поспешила вывести несчастных из-под власти чудовища. Одного за другим она освобождала от гипноза, приближаясь к мужу, наслаждающемуся гонениями противника.
Швед был так силён, что мог убить его, как только увидел, но дни ожидания, пытки и домогательства его женщины — высвободили на свободу внутреннего монстра. Жажда крови была сильнее здравого смысла. Мила пыталась остановить это, но он возвёл защиту и от неё в том числе. Вглядевшись в лицо любимого, она заметила, что силы расходуются слишком сильно, цвет его стал мертвенно-бледным. «Нарут ждёт, когда он себя истощит. Что же ты делаешь, родной?»
Краем глаза она заметила Сильву, приближавшуюся к тирану с тыла. Отталкиваясь от земли, она хищно прыгала, с лёгкостью преодолевая препятствия на своём пути. Мила наблюдала за перемещениями и случайно прочла её мысли. «Нет! Она несёт ему медальон! Она всегда любила его! Этого монстра!» Девушка поняла, почему Сильва всегда её раздражала.
Мила бежала изо всех сил, делая выпады в её сторону, но было поздно. Еле уловимым движением Сильва надела медальон на шею Нарута, прямо в прыжке. Мила остановилась, не сводя с них испуганных глаз. Гадко усмехнувшись, Нарут ударил искрящимся шаром ей в грудь, сбивая с ног.
Время остановилось. Какое-то неясное движение, родные губы на губах, мокро, на лицо капали крупные слёзы, отчаянный шёпот: «Не умирай, прошу! Не умирай!» Её трясло, била мелкая дрожь, холод распространялся по телу, она не чувствовала рук и ног. Он рыдал, прижимая её к груди. «Моя вина. Моя». Она хотела сказать, чтобы он не винил себя. Сказать, как сильно его любит, как будет скучать. И что он должен позаботиться о дочери. Но у неё не было сил. Горло сдавило рукой смерти, стоявшей у изголовья. Ещё никогда он не испытывал такой сильной боли. Сердце разрывалось на части. Как мог он играть с противником в месть? Больше всего в жизни он боялся именно этого. Потерять её! И это случилось. Безутешные слёзы катились ему по лицу и шее, падая на её прекрасное лицо. Он закричал, задрав голову к небу. И крик его прорезал воздух и растворился где-то вдалеке. С неба хлынул дождь, оплакивая его потерю. Чья-то рука легла на плечо. Не нужно было оборачиваться, это отец. Пальцы сжались сильнее, и он поднял полные слёз глаза. Фарагор тоже плакал и гладил его по голове.
— Достаточно наигрались! Время умирать! — взревел противник.
Фарагор приготовился атаковать, но Швед остановил его жестом, и встал с колен, аккуратно уложив жену на холодную землю. Дождь бил в лицо, но лучше бы ему в лицо ударила молния, прекратив земные страдания. Лишь пустота оставалась у него внутри, и с ней ему жить до конца дней. «Я не могу тебя отпустить, моя любовь!» Он напрягся изо всех сил, и воздух вокруг задрожал. Ещё и еще! «Не получается». Собрав всю свою мощь, он попробовал ещё раз, и вернулся в ту самую секунду, когда она умирала. Проглотив комок, он сосредоточился сильнее. От него исходила рябь, и она была осязаема всеми, кто стоял поблизости.
Вот он отмотал ещё немного. Шар врезается в грудь, лицо, искаженное болью. Так он провёл трое суток, останавливая и отматывая время по одной секунде. Тяжелее всего было удерживать результат. Несколько раз он соскальзывал и уничтожал старания. Он не потеряет её! Швед вспоминал: первую встречу, поцелуй, любовь, результат – дочь. Думая о ней, держа в мыслях, он сделал резкий скачок, и оказался в том времени, когда лежал в постели восстанавливаясь. «Получилось! У меня получилось! Завтра … Сильва. Она была другом! Моя душа тянулась к ней!»
День тянулся бесконечно. Он не хотел переживать те эмоции вновь, но у него не было выхода. Если изменить прошлое слишком сильно, всё может обернуться ещё хуже. Главной задачей было обуздать внутреннего монстра. В комнату вошёл отец, на руках у него сидела довольная Ариша.
— Мы решили навестить тебя. Ты как?
— Я в норме.
— Ты нас здорово напугал. — Дочка переползла к нему на руки.
— Прости. Мне крышу сорвало. Она моя ахиллесова пята. Ты же знаешь.
— Да и он это тоже знает! Постарайся мыслить здраво.
— Непременно. Когда мне исполнится три тысячи лет. — Отец засмеялся в голос. Швед любил, когда он смеётся, это напоминало о его человеческой сути.
Он ждал, пересекая комнату много, много раз. «Успокойся. Это уже было», — твердил он себе. Но как только вспоминал, что Нарут прикасался к его женщине, гнев застилал ему глаза. Ощущение страха появилось внезапно, также как и тогда. Картинки заплясали перед глазами. Насмешки. Грубая сила. Боль. Отправив отцу мысленное послание, он вылетел через зал для тренировок, лишенный крыши, и приземлился неподалёку от селения. И не рассчитал, как и тогда, с силой приземления, расколов землю. Всё повторялось. Война. Только теперь он держал себя в руках и мог ощущать, что происходит с Милой.
Вот и Нарут. Он настиг его у покоев, не дал возможности добраться до медальона. Сражение началось. Отражая удары противника, Швед понял, что может уничтожить его множеством других способов, не оставив и шанса, но тогда станет убийцей. Держась на равных, они преодолели здание. Разрушив стену, оказались на улице. Какое-то время битва продолжалась, а затем он увидел жену. На радостях он пропустил удар, и его отбросило назад. Сильва уже бежала с медальоном. Швед заговорил у неё в голове. «Я думал мы друзья». Она остановилась как вкопанная. «Я люблю его ничуть не меньше, чем ты свою жену!» «Моя жена умрёт, и весь мой мир рухнет из-за тебя!» Злость клокотала у него внутри, но он сдерживал. «Но тогда ты убьёшь его! Я не могу допустить этого!» Она сделала ещё шаг. Мила заметила медальон, поняла что происходит, и приближалась к месту, где погибла. Времени оставалось немного. Вернуться ещё раз он не сможет, слишком истощён.
Сейчас для него существовал риск лопнуть, забрызгав кишками всех вокруг, и он знал об этом. «Я не стану убивать, если не отдашь медальон!» Сильва замешкалась выбирая. Мила была совсем близко. Сильва зарычала и швырнула медальон, ловко приземлившийся ему в ладонь. Швед раздавил медальон, и лицо Нарута вытянулось. Понимая, что ему конец, он попятился, скаля зубы. Швед спикировал с высоты и ударил его ногой в грудь, длинные ноги оторвались от земли.
— Ты обещал! — сорвалась Сильва на визг.
— Я сказал, что не убью, но надавать очень даже могу.
Порыв ветра прервал расправу. Молниеносно приближаясь, над ними завис космолёт, и, сверкая огнями, мягко опустился. Битва была окончена, и все с интересом наблюдали за только что прибывшим аппаратом. Дверь выехала, образовав длинный трап. И наружу по воздуху выплыли женщина и двое мужчин. Женщина кивнула Фарагору. Один из мужчин, с обвисшей кожей, паря в воздухе, сверлил красными, маленькими злыми глазами Нарута.
— То, что ты натворил — непростительно! Поверить не могу! Такой позор! Ты возвращаешься домой.
— Ты не смеешь права указывать мне, отец! — в бешенстве взвыл Нарут, брызжа слюной, но быстро смолк, заметив яркие, красные волны, исходившие от старика.
Швед открыл от удивления рот. Он еще никогда не видел силы мощнее — многовековая стать. Нарут повесил нос, и скрылся в космолёте.
— Запри себя сам! — вдогонку заскрипел старик.
— Ах, какой одаренный у тебя мальчик, Фарагор! Ты нас приятно удивил, сынок, — пропела на одном дыхании Халипа, хитрые глаза изучали его неприкрыто.
— Спасибо, — обнял он жену, прижимая покрепче на случай, если появится ещё какая-нибудь опасность.
— А ты Сильва, всё ещё хочешь жить среди землян? Или, наконец, поумнела? — Сильва сконфуженно подошла к Шведу.
— Спасибо. Ну…, знаешь. За всё. Надеюсь, ты сможешь понять меня.
— Пожалуйста. И удачи, — хлопнул он её по плечу, и они засмеялись, Мила скорчила рожицу.
Сильва заняла законное место подле матери, уже раздававшей указания Фарагору. Надолго они не задержались, вернулись на борт и улетели, как и появились. Они победили. Конечно, он был не доволен, что не успел покалечить Нарута, но несказанно рад, что смог вернуть жену, почившую три дня назад из-за его глупости. Силы были на исходе, и его предательски тянуло к земле. «Нужно держаться. Мила не должна заподозрить, что я настолько слаб». Она уже многозначительно оглядывала его с головы до ног, но он улыбнулся из последних сил, и на время отвёл подозрения.
Высший совет улетел, и под руководством Фарагора, общими усилиями, они устранили старания Нарута поработить людей. Некоторые не могли сразу привыкнуть к новым соседям, и шарахались по сторонам.
Созвав совет, «старо-земляне» и люди преклонили колени перед Мессией. Такого поворота он никак не ожидал. Замешкавшись, он серьёзно оглядел собравшихся — отец, Казах, Никита, Серый, Фил и даже Пекарь, который нашёл в себе силы простить его за гибель дочери, сосредоточили на нём взгляды.
— Я понимаю, что вам нужен лидер! И я мог бы им стать, но недостаточно опытен. Мне приятно, что меня избрали, но я попрошу проголосовать ещё раз.
— Тебе придётся взять на себя ответственность, сын! Не нужно бояться перемен, — покровительственно отозвался Фарагор.
— Ты был бы гораздо лучшим правителем!
— Я помогу тебе. Я же рядом, — не обращая внимания на друзей, Швед подошёл и крепко его обнял.
— Хорошо, я принимаю вашу волю. — Зал взорвался аплодисментами.
Он радовался вместе с ними, счастье растекалось в груди, залечивая старые раны. Покинув прекрасные залы, Швед прогулялся по селению. Вдалеке, на месте пресловутых гор было бескрайнее небо. Он будто парил от эмоционального подъема и ощущал начало чего-то нового.
— Ваше величество! Какая честь! — ехидно произнес у него за спиной Серый.
— Иди ка сюда, засранец! — крепко схватил он его за плечи и обнял.
— Как ты позволяешь этой сопле смеяться над тобой? — весело вопрошал Казах.
— У меня нет выхода, дружище. Он метит мне в зятья. — Хохот стал неуправляемым, Казах вытирал рукавом слёзы.
После просмотра болезненных воспоминаний существа, она перестала его бояться, и, не теряя времени, вновь сделала выпад. Он упал и потерял сознание. Симон взревел, бросился на неё, и, прижимая костлявой рукой к кровати, душил. Она жадно хватала ртом воздух, жизнь проносилась перед глазами: детство, скрытое в памяти до недавнего времени, Макс — единственная любовь, доченька — самая большая радость, брат — обретённый так поздно. «Как жаль расставаться. Страшно умирать, не зная, что ждёт по ту сторону!» Надеясь, что там есть что-то ещё, сквозь звон в ушах она услышала хлопок и шипение. Симон ослабил хватку, тело его горело. Сильные руки бережно подхватили девушку. Чуть приоткрыв глаза, она увидела брата. «Я знаю, где медальон!» Она показала ему воспоминание, выуженное из головы Нарута. «Где же он сам?». «Наверное, воспользовался заминкой, и хочет добраться до сейфа первым». Гонка началась.
— Туннели перекрыты. Тревога. Ждут прибытия Мессия и войска. Говорят, без медальона у него мало шансов, — запыхался он на ходу, не хватало сил на внутренний диалог. Только сейчас она заметила, что плечо брата в крови, и он морщился от боли.
— Я слаб. Перенести нас обоих не смогу.
— Иди один! Ты знаешь, где искать!
— Но Мила…
— Никаких, но! Я справлюсь, обещаю!
Он опустил её на ноги. Не подав вида, что с трудом удерживается в горизонтальном положении, она кивнула, и он исчез, оставив после себя небольшой ветерок. «Так, куда дальше? Макс идёт сразиться с Нарутом. Коридоры блокированы. Нужно выбраться для начала наружу. Не зная коридоров, будет не просто».
«Я иду! Он пожалеет, что родился на свет!» «Будь осторожен! Многие люди на его стороне лишь потому, что находятся под гипнозом! Не навреди друзьям!» Она ощутила его гнев физически. Сейчас он был не готов говорить, он жаждал крушить.
Покружившись в катакомбах, Мила вспомнила о своём отце. Барс говорил, что папа обладал теми же силами, что и она. А она помнила, как папа не раз гипнотизировал соседей и сверстников. Настало время проверить, способна ли она на это. Мила как раз добралась до разветвления, перекрытое двумя «старо-землянами». «Вот и подопытные кролики. Сначала нужно привлечь внимание». Создав шум с помощью камня, она затаилась в тени. Один из них зашагал в её сторону, второй оставался на месте. «Уже лучше». Как только он приблизился, девушка представила, что он встаёт на колени. Взгляд «старо-землянина» помутнел, он слегка кивнул и опустился на колени.
«Получилось». Ей даже не пришлось затрачивать на это энергию. Удерживать его в таком состоянии было легко. Она заставила его позвать напарника, и так же подчинила. Приказав им перейти на сторону Мессия, Мила отправилась дальше, и они последовали за ней. Здание, то и дело, потряхивало, туннели крошились и сыпались. Один завалило напрочь, и им пришлось искать другую дорогу. Преодолевая очередной коридор, она наткнулась на знакомую широкую спину.
— Ник! Это ты?!
— Стоять, дамочка! Или буду стрелять! — в руках у него был автомат.
«Ну, конечно. Он же под гипнозом». Мила действовала инстинктивно. Она зажмурилась изо всех сил и думала о том, как сильно хочет вернуть друга. «Ты нужен мне. Вернись!»
— Мила? Это ты? — лицо Ника было растерянным. Она бросилась к нему в объятия и поцеловала в щёку.
— Что произошло? Почему я ничего не помню?
— Долго объяснять. Нужно спасать Землю!
— Вот дела, — протянул он, устремляясь за ней.
— Ты здесь давно и…, — она проникла в его сознание, и просмотрела расположение коридоров. Теперь у них была своеобразная карта.
Они шли, периодически натыкаясь на людей, которых Мила выводила из транса, и «старо-землян», которых в него вводила. Она и подумать не могла, что обладает таким сильным даром. По сути, если бы она была злобной тварью, как Нарут, могла подчинить всех, кого пожелает.
К тому времени, как они выбрались на поверхность, за ней тянулась вереница бойцов, готовых сражаться за неё и свободу. «Я достал медальон! Мы с Сильвой…» Связь резко оборвалась, Мила остановилась. Никита влетел ей в спину. «Что произошло? Барс? Барс?» Ответа не последовало. «Неужели Нарут настиг их?» Выйдя из здания, она поняла, что он не мог этого сделать. Шло сражение. «Старо-земляне» несли потери.
В самом эпицентре был Макс. Он парил в воздухе, разрывая материю в клочья. Нарут, успевая уворачиваться, бросал в него синие искрящиеся шары, но они разбивались о защитное поле. Она не могла отвести взгляда от величия. Было в нём что-то, ради чего хотелось преклонить колени. Нарут, шипя и по хищному скалясь, сдаваться явно не собирался. Её бойцы присоединились к битве. А она поспешила вывести несчастных из-под власти чудовища. Одного за другим она освобождала от гипноза, приближаясь к мужу, наслаждающемуся гонениями противника.
Швед был так силён, что мог убить его, как только увидел, но дни ожидания, пытки и домогательства его женщины — высвободили на свободу внутреннего монстра. Жажда крови была сильнее здравого смысла. Мила пыталась остановить это, но он возвёл защиту и от неё в том числе. Вглядевшись в лицо любимого, она заметила, что силы расходуются слишком сильно, цвет его стал мертвенно-бледным. «Нарут ждёт, когда он себя истощит. Что же ты делаешь, родной?»
Краем глаза она заметила Сильву, приближавшуюся к тирану с тыла. Отталкиваясь от земли, она хищно прыгала, с лёгкостью преодолевая препятствия на своём пути. Мила наблюдала за перемещениями и случайно прочла её мысли. «Нет! Она несёт ему медальон! Она всегда любила его! Этого монстра!» Девушка поняла, почему Сильва всегда её раздражала.
Мила бежала изо всех сил, делая выпады в её сторону, но было поздно. Еле уловимым движением Сильва надела медальон на шею Нарута, прямо в прыжке. Мила остановилась, не сводя с них испуганных глаз. Гадко усмехнувшись, Нарут ударил искрящимся шаром ей в грудь, сбивая с ног.
Время остановилось. Какое-то неясное движение, родные губы на губах, мокро, на лицо капали крупные слёзы, отчаянный шёпот: «Не умирай, прошу! Не умирай!» Её трясло, била мелкая дрожь, холод распространялся по телу, она не чувствовала рук и ног. Он рыдал, прижимая её к груди. «Моя вина. Моя». Она хотела сказать, чтобы он не винил себя. Сказать, как сильно его любит, как будет скучать. И что он должен позаботиться о дочери. Но у неё не было сил. Горло сдавило рукой смерти, стоявшей у изголовья. Ещё никогда он не испытывал такой сильной боли. Сердце разрывалось на части. Как мог он играть с противником в месть? Больше всего в жизни он боялся именно этого. Потерять её! И это случилось. Безутешные слёзы катились ему по лицу и шее, падая на её прекрасное лицо. Он закричал, задрав голову к небу. И крик его прорезал воздух и растворился где-то вдалеке. С неба хлынул дождь, оплакивая его потерю. Чья-то рука легла на плечо. Не нужно было оборачиваться, это отец. Пальцы сжались сильнее, и он поднял полные слёз глаза. Фарагор тоже плакал и гладил его по голове.
— Достаточно наигрались! Время умирать! — взревел противник.
Фарагор приготовился атаковать, но Швед остановил его жестом, и встал с колен, аккуратно уложив жену на холодную землю. Дождь бил в лицо, но лучше бы ему в лицо ударила молния, прекратив земные страдания. Лишь пустота оставалась у него внутри, и с ней ему жить до конца дней. «Я не могу тебя отпустить, моя любовь!» Он напрягся изо всех сил, и воздух вокруг задрожал. Ещё и еще! «Не получается». Собрав всю свою мощь, он попробовал ещё раз, и вернулся в ту самую секунду, когда она умирала. Проглотив комок, он сосредоточился сильнее. От него исходила рябь, и она была осязаема всеми, кто стоял поблизости.
Вот он отмотал ещё немного. Шар врезается в грудь, лицо, искаженное болью. Так он провёл трое суток, останавливая и отматывая время по одной секунде. Тяжелее всего было удерживать результат. Несколько раз он соскальзывал и уничтожал старания. Он не потеряет её! Швед вспоминал: первую встречу, поцелуй, любовь, результат – дочь. Думая о ней, держа в мыслях, он сделал резкий скачок, и оказался в том времени, когда лежал в постели восстанавливаясь. «Получилось! У меня получилось! Завтра … Сильва. Она была другом! Моя душа тянулась к ней!»
День тянулся бесконечно. Он не хотел переживать те эмоции вновь, но у него не было выхода. Если изменить прошлое слишком сильно, всё может обернуться ещё хуже. Главной задачей было обуздать внутреннего монстра. В комнату вошёл отец, на руках у него сидела довольная Ариша.
— Мы решили навестить тебя. Ты как?
— Я в норме.
— Ты нас здорово напугал. — Дочка переползла к нему на руки.
— Прости. Мне крышу сорвало. Она моя ахиллесова пята. Ты же знаешь.
— Да и он это тоже знает! Постарайся мыслить здраво.
— Непременно. Когда мне исполнится три тысячи лет. — Отец засмеялся в голос. Швед любил, когда он смеётся, это напоминало о его человеческой сути.
Он ждал, пересекая комнату много, много раз. «Успокойся. Это уже было», — твердил он себе. Но как только вспоминал, что Нарут прикасался к его женщине, гнев застилал ему глаза. Ощущение страха появилось внезапно, также как и тогда. Картинки заплясали перед глазами. Насмешки. Грубая сила. Боль. Отправив отцу мысленное послание, он вылетел через зал для тренировок, лишенный крыши, и приземлился неподалёку от селения. И не рассчитал, как и тогда, с силой приземления, расколов землю. Всё повторялось. Война. Только теперь он держал себя в руках и мог ощущать, что происходит с Милой.
Вот и Нарут. Он настиг его у покоев, не дал возможности добраться до медальона. Сражение началось. Отражая удары противника, Швед понял, что может уничтожить его множеством других способов, не оставив и шанса, но тогда станет убийцей. Держась на равных, они преодолели здание. Разрушив стену, оказались на улице. Какое-то время битва продолжалась, а затем он увидел жену. На радостях он пропустил удар, и его отбросило назад. Сильва уже бежала с медальоном. Швед заговорил у неё в голове. «Я думал мы друзья». Она остановилась как вкопанная. «Я люблю его ничуть не меньше, чем ты свою жену!» «Моя жена умрёт, и весь мой мир рухнет из-за тебя!» Злость клокотала у него внутри, но он сдерживал. «Но тогда ты убьёшь его! Я не могу допустить этого!» Она сделала ещё шаг. Мила заметила медальон, поняла что происходит, и приближалась к месту, где погибла. Времени оставалось немного. Вернуться ещё раз он не сможет, слишком истощён.
Сейчас для него существовал риск лопнуть, забрызгав кишками всех вокруг, и он знал об этом. «Я не стану убивать, если не отдашь медальон!» Сильва замешкалась выбирая. Мила была совсем близко. Сильва зарычала и швырнула медальон, ловко приземлившийся ему в ладонь. Швед раздавил медальон, и лицо Нарута вытянулось. Понимая, что ему конец, он попятился, скаля зубы. Швед спикировал с высоты и ударил его ногой в грудь, длинные ноги оторвались от земли.
— Ты обещал! — сорвалась Сильва на визг.
— Я сказал, что не убью, но надавать очень даже могу.
Порыв ветра прервал расправу. Молниеносно приближаясь, над ними завис космолёт, и, сверкая огнями, мягко опустился. Битва была окончена, и все с интересом наблюдали за только что прибывшим аппаратом. Дверь выехала, образовав длинный трап. И наружу по воздуху выплыли женщина и двое мужчин. Женщина кивнула Фарагору. Один из мужчин, с обвисшей кожей, паря в воздухе, сверлил красными, маленькими злыми глазами Нарута.
— То, что ты натворил — непростительно! Поверить не могу! Такой позор! Ты возвращаешься домой.
— Ты не смеешь права указывать мне, отец! — в бешенстве взвыл Нарут, брызжа слюной, но быстро смолк, заметив яркие, красные волны, исходившие от старика.
Швед открыл от удивления рот. Он еще никогда не видел силы мощнее — многовековая стать. Нарут повесил нос, и скрылся в космолёте.
— Запри себя сам! — вдогонку заскрипел старик.
— Ах, какой одаренный у тебя мальчик, Фарагор! Ты нас приятно удивил, сынок, — пропела на одном дыхании Халипа, хитрые глаза изучали его неприкрыто.
— Спасибо, — обнял он жену, прижимая покрепче на случай, если появится ещё какая-нибудь опасность.
— А ты Сильва, всё ещё хочешь жить среди землян? Или, наконец, поумнела? — Сильва сконфуженно подошла к Шведу.
— Спасибо. Ну…, знаешь. За всё. Надеюсь, ты сможешь понять меня.
— Пожалуйста. И удачи, — хлопнул он её по плечу, и они засмеялись, Мила скорчила рожицу.
Сильва заняла законное место подле матери, уже раздававшей указания Фарагору. Надолго они не задержались, вернулись на борт и улетели, как и появились. Они победили. Конечно, он был не доволен, что не успел покалечить Нарута, но несказанно рад, что смог вернуть жену, почившую три дня назад из-за его глупости. Силы были на исходе, и его предательски тянуло к земле. «Нужно держаться. Мила не должна заподозрить, что я настолько слаб». Она уже многозначительно оглядывала его с головы до ног, но он улыбнулся из последних сил, и на время отвёл подозрения.
Эпилог
Высший совет улетел, и под руководством Фарагора, общими усилиями, они устранили старания Нарута поработить людей. Некоторые не могли сразу привыкнуть к новым соседям, и шарахались по сторонам.
Созвав совет, «старо-земляне» и люди преклонили колени перед Мессией. Такого поворота он никак не ожидал. Замешкавшись, он серьёзно оглядел собравшихся — отец, Казах, Никита, Серый, Фил и даже Пекарь, который нашёл в себе силы простить его за гибель дочери, сосредоточили на нём взгляды.
— Я понимаю, что вам нужен лидер! И я мог бы им стать, но недостаточно опытен. Мне приятно, что меня избрали, но я попрошу проголосовать ещё раз.
— Тебе придётся взять на себя ответственность, сын! Не нужно бояться перемен, — покровительственно отозвался Фарагор.
— Ты был бы гораздо лучшим правителем!
— Я помогу тебе. Я же рядом, — не обращая внимания на друзей, Швед подошёл и крепко его обнял.
— Хорошо, я принимаю вашу волю. — Зал взорвался аплодисментами.
Он радовался вместе с ними, счастье растекалось в груди, залечивая старые раны. Покинув прекрасные залы, Швед прогулялся по селению. Вдалеке, на месте пресловутых гор было бескрайнее небо. Он будто парил от эмоционального подъема и ощущал начало чего-то нового.
— Ваше величество! Какая честь! — ехидно произнес у него за спиной Серый.
— Иди ка сюда, засранец! — крепко схватил он его за плечи и обнял.
— Как ты позволяешь этой сопле смеяться над тобой? — весело вопрошал Казах.
— У меня нет выхода, дружище. Он метит мне в зятья. — Хохот стал неуправляемым, Казах вытирал рукавом слёзы.
