– Не могу. Она вышла замуж.
– Сочувствую.
В общем, нечто такое я уже предполагала. Я покосилась на Лаврентия и поспешно отвела глаза. Утешитель из меня никакой, а он выглядит так, будто вот-вот заплачет. Пора делать ноги. Я нетерпеливо глянула на часы.
– Простите, но я опаздываю на деловую встречу.
Лаврентий недоверчиво глянул на меня.
– Катя, сегодня воскресенье.
– Клиенты считают, что юристы должны работать без выходных.
– Понятно. Тогда идём, я поймаю вам такси.
Сев в машину, я назвала адрес и закрыла глаза. Слава богу!
Через полчаса я уже была дома и нежилась в ванне – отходила душой и телом от идиотской встречи. Всё! Больше никаких свиданий по сговору. Финита ля комедия.
Ха! Я не знала, с кем связалась!
Прямо на следующий день Лаврентий явился к моим родителям и заявил, что согласен жениться. Не знаю, что в нём взыграло: гордость или охотничий азарт. Отказа он не принял и взял меня в плотную осаду. Дождём посыпались билеты в театр и кино, на спортивные состязания и на выставки. И это не считая приглашений на приёмы и пикники.
Как могла, я противостояла его напору – где ложью, где хитростью. Пробовала прятаться, но безуспешно. Вскоре моё «ненавижу тебя» он уже воспринимал как приветствие. Тогда я сменила тактику. Но липовый жених сделал ноги, как только ему объяснили, кто положил на меня глаз. После этого я пошла на крайние меры и заявила, что смертельно больна. В результате лишь жутко перепугала родителей. После консилиума врачей, которых Лаврентий притащил ко мне на дом, пришлось объясняться ещё и с ними.
Господи! До сих пор как вспомню, так вздрогну. Такая стыдоба! Врачебное заключение содержало обширное описание симптомов моей загадочной болезни, с частыми рукописными вставками типа: «ха-ха-ха!», «ну и фантазия!», «вот врёт!». В графе «диагноз» было написано «симулянтка!» и жирно подчёркнуто. Из лекарств мне рекомендовали принимать по капле совести три раза в день. И хотя позже выяснилось, что развесёлая банда эскулапов это всё хорошие друзья Лаврентия, мне от этого ничуть не легче.
Да, нелегко приходится мошенникам! Я и не подозревала, насколько велики их моральные издержки.
Через пару месяцев я устала изворачиваться и твердить «нет» и решила, что настало время для серьёзного разговора.
Лаврентий явился по первому зову. Тянуть было ни к чему, и я сразу же взяла быка за рога.
– Порезвились и хватит! Я никогда не выйду замуж. Ни за тебя, ни за кого-либо другого! – выпалила я с раздражением.
– Почему?
– Потому! Думаешь, я не вижу, что задела твоё самолюбие! Оттого ты не даёшь мне проходу!
– Это не так, – отозвался Лаврентий и с блаженным стоном растянулся на диване. – Устал как собака, пока лазил по этажам! На стройке бардак, а заказчик иностранец и требует, чтобы подрядчики соблюдали технологический процесс. Какое там! Материалы барахло, сплошная пересортица. Рабочие – хорошие ребята, но ни бельмеса по-русски. Скоро сам начну учить таджикский, надоело объясняться на пальцах.
– Лавр! Ты слушаешь или тебе всё равно? Ну конечно же, тебе всё равно! Как я сразу не догадалась!
– Котёнок, не скандаль, лучше завари чаю. Столько цементной пыли наглотался, что до сих пор сохнет в горле.
Серый налёт на одежде и волосах подтверждали, что он явился прямо со стройки. Усталое лицо и покрасневшие глаза говорили то же самое. Ладно, я не изверг.
– Держи полотенце и марш в ванную! Чай получишь потом.
– Спасибо!
Во взгляде Лаврентия светится благодарность и то желание, что ясно без слов. Ну нет, даже не мечтай, я с тобой в ванну не полезу. Я вздохнула.
– Иди уж, пока я не передумала!
Он исчез в ванной, и я взялась за щётку, нужно почистить его одежду. После нескольких энергичных взмахов из кармана пиджака выпал мобильник. Я глянула на дверь ванной. Нет, нельзя! Это как читать чужие письма.
Но не зря говорят, что от судьбы не уйдёшь. Так уж вышло, что я совершенно случайно нажала какую-то сенсорную кнопку навороченного гаджета, и по его экрану поплыли кадры беззвучного видео. Я оторопела. Это же Алёша и съёмка сегодняшняя! Слава богу, он жив и здоров! О Господи! Как жаль, что тётя Люба не дожила до этого счастливого момента! Она так убивалась, когда пришло извещение о том, что её единственный сын, лейтенант Трифонов А. Д., пропал без вести в зоне боевого конфликта. Что случилось и где искать Алёшу, об этом в извещении не было ни строчки.
Звук! Где звук?.. Да что б тебя! С ума сойдёшь, пока разберёшься, что к чему в этом чёртовом телефоне!.. Фу! Наконец-то, нужная комбинация!
Тишину комнаты рвёт ревущая музыка и громкие мужские голоса.
– Леший, держи пиво! За возвращение! Десять лет это срок!
– За возвращение! Спасибо, мужики! Слушайте, а как там Катька Смирнова? Она замужем?
– Нет, брат! Катька не замужем.
– И с кем она путается?
– С Лаврентием Китовани. Да ты его знаешь. Помнишь Бешеного Горца? Он учился в школе на Каменной горе. Поговаривают, что скоро его отца переведут в Москву. Давид, отец Лавра, здорово пошёл в гору. И то, солидный мужик! Почитай, весь наш город держит под своей рукой. Так что будь осторожен, если хочешь снова с ней замутить.
– А стоит? Катюха и раньше не была худышкой. Небось, разжирела, как корова. Кавказцы любят толстых, а я не очень.
– Не греши, брат! Катька – королева! К ней многие подкатывали, да только она всем давала от ворот поворот. Конечно, шалавит, но чтобы серьёзно, ни-ни! У Лавра тоже нет шансов. Говорят, что она до сих пор тебя не забыла.
– Ну, так я старался!
В полной прострации я слушала мужской хохот и скабрёзные шуточки. Горло перехватил спазм, и я стукнула телефоном по столу. Я стучала всё сильней и сильней, чтобы выколотить льющуюся оттуда мерзость.
Опомнилась я лишь тогда, когда Лаврентий отобрал у меня остатки своего гаджета. Он потащил меня на кухню и, пошарив по холодильнику, силой заставил выпить успокоительное, а затем напоил горячим чаем. После этого, закутанная в шерстяной плед, я сидела у него на коленях и он, баюкая меня как ребёнка, что-то пел по-грузински. Протяжно и грустно. Видимо, это был его реквием по любви.
Я заглянула ему в лицо и невесело улыбнулась.
– Что, похожа на побитую собаку? Ничего не говори! Сама знаю! – горло снова перехватил спазм. – Спасибо, что платишь добром за зло. На первом свидании я сбежала, хотя видела, что ты нуждаешься в моём утешении. Прости!
Лаврентий коснулся губами моего лба.
– Вы, женщины, слабые создания. Вас нужно и должно прощать.
На душе так погано, что очень хочется обнять его и зареветь. Да не просто лить слёзы, а завыть в голос, чтобы выплеснуть распирающие меня гнев и горе. Но вместо этого я покидаю его объятия.
– Будет лучше, если ты оставишь меня одну.
– Ты как? – забеспокоился Лаврентий.
– Неужели расстроишься, если я умру? – съязвила я и подошла к окну.
Ну вот! У меня драма всей моей жизни, а на улице благодать: ярко светит солнце, и счастливая ребятня кричит, как оглашенная. Они снова построили снежную крепость и обстреливают друг друга снежками. Никакой чуткости ни у народа, ни у природы! Нет, чтобы небо затянули тяжёлые свинцовые тучи и стёкла плакали дождём, а люди ходили с похоронными лицами.
– С ума сошла? Не вздумай! – сердится Лаврентий, и я немного оттаиваю.
– Иди уж! Я не такая идиотка, чтобы расставаться с жизнью из-за какого-то ничтожества, – успокаиваю я его.
Сказать легко, исполнить трудно. Подлость и предательство – страшные вещи. Особенно, когда они исходят от того единственного человека, что был дорог твоему сердцу ни много ни мало, а целых десять лет. Поначалу я несколько раз ловила себя на том, что стою на подоконнике, готовая отправиться в последний полёт. Спасибо Лаврентию. Каждый раз он незримо вставал на моём пути. Да и по жизни редко оставлял одну.
Когда немного отпустило, я ревела как белуга. Особенно, по ночам. Кстати, до сих пор не знаю, как выглядит загадочная белуга и отчего она ревёт, но очень ей сочувствую.
Спустя месяц мы сыграли свадьбу.
Не думаю, что мужу легко. Он выбрал себе нелёгкую долю. Когда у обоих вместо сердца одни осколки, легко натворить бед. Кстати, видела бывшую девушку Лавра. Красивая и добрая. Такую есть за что любить, и я очень надеюсь, что она не разрушит наш брак. Мы и так ступаем по тонкому льду, – ведь настоящую любовь не так-то просто выбросить из сердца.
Трифонов снова уехал из города. Мы так и не встретились, а жаль. Я хотела бы заглянуть ему в глаза, а после спросить, когда он стал циничным подонком. Не верю, что Алёша всегда был таким. Думаю, это всё война. Будь она проклята! Ведь она калечит не только тела, но и души людей.
Да! Какой-то неотчётливый хэппи-энд у моей истории. Будто снова стоит запятая, а не точка. А что делать? При всём нашем желании невозможно предугадать, что ждёт нас завтра или за ближайшим поворотом. И то верно. Ведь жизнь прожить – не поле перейти.
– Сочувствую.
В общем, нечто такое я уже предполагала. Я покосилась на Лаврентия и поспешно отвела глаза. Утешитель из меня никакой, а он выглядит так, будто вот-вот заплачет. Пора делать ноги. Я нетерпеливо глянула на часы.
– Простите, но я опаздываю на деловую встречу.
Лаврентий недоверчиво глянул на меня.
– Катя, сегодня воскресенье.
– Клиенты считают, что юристы должны работать без выходных.
– Понятно. Тогда идём, я поймаю вам такси.
Сев в машину, я назвала адрес и закрыла глаза. Слава богу!
Через полчаса я уже была дома и нежилась в ванне – отходила душой и телом от идиотской встречи. Всё! Больше никаких свиданий по сговору. Финита ля комедия.
Ха! Я не знала, с кем связалась!
Прямо на следующий день Лаврентий явился к моим родителям и заявил, что согласен жениться. Не знаю, что в нём взыграло: гордость или охотничий азарт. Отказа он не принял и взял меня в плотную осаду. Дождём посыпались билеты в театр и кино, на спортивные состязания и на выставки. И это не считая приглашений на приёмы и пикники.
Как могла, я противостояла его напору – где ложью, где хитростью. Пробовала прятаться, но безуспешно. Вскоре моё «ненавижу тебя» он уже воспринимал как приветствие. Тогда я сменила тактику. Но липовый жених сделал ноги, как только ему объяснили, кто положил на меня глаз. После этого я пошла на крайние меры и заявила, что смертельно больна. В результате лишь жутко перепугала родителей. После консилиума врачей, которых Лаврентий притащил ко мне на дом, пришлось объясняться ещё и с ними.
Господи! До сих пор как вспомню, так вздрогну. Такая стыдоба! Врачебное заключение содержало обширное описание симптомов моей загадочной болезни, с частыми рукописными вставками типа: «ха-ха-ха!», «ну и фантазия!», «вот врёт!». В графе «диагноз» было написано «симулянтка!» и жирно подчёркнуто. Из лекарств мне рекомендовали принимать по капле совести три раза в день. И хотя позже выяснилось, что развесёлая банда эскулапов это всё хорошие друзья Лаврентия, мне от этого ничуть не легче.
Да, нелегко приходится мошенникам! Я и не подозревала, насколько велики их моральные издержки.
Через пару месяцев я устала изворачиваться и твердить «нет» и решила, что настало время для серьёзного разговора.
Лаврентий явился по первому зову. Тянуть было ни к чему, и я сразу же взяла быка за рога.
– Порезвились и хватит! Я никогда не выйду замуж. Ни за тебя, ни за кого-либо другого! – выпалила я с раздражением.
– Почему?
– Потому! Думаешь, я не вижу, что задела твоё самолюбие! Оттого ты не даёшь мне проходу!
– Это не так, – отозвался Лаврентий и с блаженным стоном растянулся на диване. – Устал как собака, пока лазил по этажам! На стройке бардак, а заказчик иностранец и требует, чтобы подрядчики соблюдали технологический процесс. Какое там! Материалы барахло, сплошная пересортица. Рабочие – хорошие ребята, но ни бельмеса по-русски. Скоро сам начну учить таджикский, надоело объясняться на пальцах.
– Лавр! Ты слушаешь или тебе всё равно? Ну конечно же, тебе всё равно! Как я сразу не догадалась!
– Котёнок, не скандаль, лучше завари чаю. Столько цементной пыли наглотался, что до сих пор сохнет в горле.
Серый налёт на одежде и волосах подтверждали, что он явился прямо со стройки. Усталое лицо и покрасневшие глаза говорили то же самое. Ладно, я не изверг.
– Держи полотенце и марш в ванную! Чай получишь потом.
– Спасибо!
Во взгляде Лаврентия светится благодарность и то желание, что ясно без слов. Ну нет, даже не мечтай, я с тобой в ванну не полезу. Я вздохнула.
– Иди уж, пока я не передумала!
Он исчез в ванной, и я взялась за щётку, нужно почистить его одежду. После нескольких энергичных взмахов из кармана пиджака выпал мобильник. Я глянула на дверь ванной. Нет, нельзя! Это как читать чужие письма.
Но не зря говорят, что от судьбы не уйдёшь. Так уж вышло, что я совершенно случайно нажала какую-то сенсорную кнопку навороченного гаджета, и по его экрану поплыли кадры беззвучного видео. Я оторопела. Это же Алёша и съёмка сегодняшняя! Слава богу, он жив и здоров! О Господи! Как жаль, что тётя Люба не дожила до этого счастливого момента! Она так убивалась, когда пришло извещение о том, что её единственный сын, лейтенант Трифонов А. Д., пропал без вести в зоне боевого конфликта. Что случилось и где искать Алёшу, об этом в извещении не было ни строчки.
Звук! Где звук?.. Да что б тебя! С ума сойдёшь, пока разберёшься, что к чему в этом чёртовом телефоне!.. Фу! Наконец-то, нужная комбинация!
Тишину комнаты рвёт ревущая музыка и громкие мужские голоса.
– Леший, держи пиво! За возвращение! Десять лет это срок!
– За возвращение! Спасибо, мужики! Слушайте, а как там Катька Смирнова? Она замужем?
– Нет, брат! Катька не замужем.
– И с кем она путается?
– С Лаврентием Китовани. Да ты его знаешь. Помнишь Бешеного Горца? Он учился в школе на Каменной горе. Поговаривают, что скоро его отца переведут в Москву. Давид, отец Лавра, здорово пошёл в гору. И то, солидный мужик! Почитай, весь наш город держит под своей рукой. Так что будь осторожен, если хочешь снова с ней замутить.
– А стоит? Катюха и раньше не была худышкой. Небось, разжирела, как корова. Кавказцы любят толстых, а я не очень.
– Не греши, брат! Катька – королева! К ней многие подкатывали, да только она всем давала от ворот поворот. Конечно, шалавит, но чтобы серьёзно, ни-ни! У Лавра тоже нет шансов. Говорят, что она до сих пор тебя не забыла.
– Ну, так я старался!
В полной прострации я слушала мужской хохот и скабрёзные шуточки. Горло перехватил спазм, и я стукнула телефоном по столу. Я стучала всё сильней и сильней, чтобы выколотить льющуюся оттуда мерзость.
Опомнилась я лишь тогда, когда Лаврентий отобрал у меня остатки своего гаджета. Он потащил меня на кухню и, пошарив по холодильнику, силой заставил выпить успокоительное, а затем напоил горячим чаем. После этого, закутанная в шерстяной плед, я сидела у него на коленях и он, баюкая меня как ребёнка, что-то пел по-грузински. Протяжно и грустно. Видимо, это был его реквием по любви.
Я заглянула ему в лицо и невесело улыбнулась.
– Что, похожа на побитую собаку? Ничего не говори! Сама знаю! – горло снова перехватил спазм. – Спасибо, что платишь добром за зло. На первом свидании я сбежала, хотя видела, что ты нуждаешься в моём утешении. Прости!
Лаврентий коснулся губами моего лба.
– Вы, женщины, слабые создания. Вас нужно и должно прощать.
На душе так погано, что очень хочется обнять его и зареветь. Да не просто лить слёзы, а завыть в голос, чтобы выплеснуть распирающие меня гнев и горе. Но вместо этого я покидаю его объятия.
– Будет лучше, если ты оставишь меня одну.
– Ты как? – забеспокоился Лаврентий.
– Неужели расстроишься, если я умру? – съязвила я и подошла к окну.
Ну вот! У меня драма всей моей жизни, а на улице благодать: ярко светит солнце, и счастливая ребятня кричит, как оглашенная. Они снова построили снежную крепость и обстреливают друг друга снежками. Никакой чуткости ни у народа, ни у природы! Нет, чтобы небо затянули тяжёлые свинцовые тучи и стёкла плакали дождём, а люди ходили с похоронными лицами.
– С ума сошла? Не вздумай! – сердится Лаврентий, и я немного оттаиваю.
– Иди уж! Я не такая идиотка, чтобы расставаться с жизнью из-за какого-то ничтожества, – успокаиваю я его.
Сказать легко, исполнить трудно. Подлость и предательство – страшные вещи. Особенно, когда они исходят от того единственного человека, что был дорог твоему сердцу ни много ни мало, а целых десять лет. Поначалу я несколько раз ловила себя на том, что стою на подоконнике, готовая отправиться в последний полёт. Спасибо Лаврентию. Каждый раз он незримо вставал на моём пути. Да и по жизни редко оставлял одну.
Когда немного отпустило, я ревела как белуга. Особенно, по ночам. Кстати, до сих пор не знаю, как выглядит загадочная белуга и отчего она ревёт, но очень ей сочувствую.
Спустя месяц мы сыграли свадьбу.
Не думаю, что мужу легко. Он выбрал себе нелёгкую долю. Когда у обоих вместо сердца одни осколки, легко натворить бед. Кстати, видела бывшую девушку Лавра. Красивая и добрая. Такую есть за что любить, и я очень надеюсь, что она не разрушит наш брак. Мы и так ступаем по тонкому льду, – ведь настоящую любовь не так-то просто выбросить из сердца.
Трифонов снова уехал из города. Мы так и не встретились, а жаль. Я хотела бы заглянуть ему в глаза, а после спросить, когда он стал циничным подонком. Не верю, что Алёша всегда был таким. Думаю, это всё война. Будь она проклята! Ведь она калечит не только тела, но и души людей.
***
Да! Какой-то неотчётливый хэппи-энд у моей истории. Будто снова стоит запятая, а не точка. А что делать? При всём нашем желании невозможно предугадать, что ждёт нас завтра или за ближайшим поворотом. И то верно. Ведь жизнь прожить – не поле перейти.
