Танцевать все уже устали, поэтому согласились с предложением, и мы оказались в небольшом уютном зале с мягкими диванчиками и невысоким подиумом, который здесь играл роль сцены. Здесь не было экрана с всплывающими фразами, люди выходили на сцену, вставали у странного микрофона, который походил на кристалл ромбовидной формы, и пели песни наизусть. Я сразу предупредила, что петь не буду, как бы меня ни уговаривали, а вот послушаю с удовольствием. Заказала себе горячего чая и чувствовала, как расслабленность накрывает с головой.
Вскоре на сцену вышла Натка. Заиграла тихая лиричная музыка, подруга запела. Я и представить себе не могла, насколько красивый у нее голос. Она пела местную песню о разлуке, на ее глазах наворачивались слезы, которые она небрежно смахивала, продолжая петь. Видимо, сильно скучала по своему Тхимару. Я почувствовала, как к горлу подкатил ком, была готова и сама расплакаться вместе с Наткой. Оглянувшись, поняла, что женская половина зала разделяла чувства подруги. Решила немного проветриться и успокоиться, была уверена, что это алкоголь так действовал на меня.
Я уже давно приметила выход на балкон за легкими шторами. Предупредила ребят и выскользнула на свежий воздух. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Да, середина сентября уже не радовала теплыми ночами. По небу проплывали облака, закрывая лунный серп, звезды перемигивались. Вдохнула полной грудью и повернула голову вправо, да так и замерла — открывался потрясающий вид на город, лежащий внизу. Свет уличных фонарей отражался в бегущей реке переливами, небольшие вывески яркими пятнами то и дело вспыхивали на разных улицах, окрашивая их и делая волшебными. Я обхватила себя руками, чувствуя, что замерзаю, но продолжала наслаждаться видом на ночной город.
— Ты замерзнешь, — раздался позади голос Доминика.
— Душно там, а здесь хорошо. И красиво.
— Простынешь, Сашка, пойдем обратно.
— Иди, — улыбнулась ему, — я тоже скоро приду. Не беспокойся.
— Ну, тогда иди ко мне, — он сам подошел и обнял меня, прижав спиной к своей груди.
От него исходило тепло, которое согревало и расслабляло. Было и приятно, и немного неловко. Про нас и без того ходило много слухов, а мы только больше поводов давали с каждым днем. Но… вечер был таким замечательным, настроение — отличным, а Доминик — привычным, как всегда, внимательным и таким уютным, что я решила не думать ни о чем, просто расслабиться и насладиться этим мгновением. Откинула голову ему на грудь и продолжала любоваться.
— Сашка, мне, конечно, все нравится, но холодно на улице уже, пойдем внутрь.
— Прости, — высвободилась из его рук и обернулась. — Задумалась. Спасибо, ты чудо. Не знаю, за какие такие заслуги ты мне встретился?
— За все хорошее? — улыбнулся он, вновь обнял меня, прижав к груди, и тихо сказал: — Наверное, мы друг другу встретились, чтобы помочь.
— О чем ты? — подняла голову и взглянула в темные глаза. Его помощь мне была понятна, но я ничем не помогала ему, и его слова показались странными.
— Помочь оправиться от прошлых обид и разочарований, — потрепал меня по голове, — пойдем, оба простудимся.
Его слова оказались для меня такими неожиданными, что я не смогла ничего ответить. Кивнула и пошлепала обратно. Странно это все. Хотя, наверное, Дом и возился со мной, потому что понимал, какие чувства вызывает у меня Лекс. Сам пережил предательство той, в которую был влюблен. В какой-то степени наши ситуации оказались схожими, и помогая мне, он помогал самому себе. Не зря же Натка с Лексом говорили, что он стал улыбаться чаще с моим появлением.
Так мы и вернулись вдвоем за столик, чем заслужили новые ухмылки друзей, но никто ничего не спрашивал и не говорил. Натка шмыгала носом, утирая слезы, а на сцене пел Сориан в дуэте с той самой девушкой, с которой танцевал традиционный танец.
Ночевать отправились в ближайший гостевой дом. Таких в квартале развлечений оказалось много. Я уже еле ноги переставляла от усталости.
Нам с Наткой и Латанией сняли трехместный номер. Мы быстро приняли душ, чтобы хотя бы немного освежиться, и попадали по кроватям без задних ног. Сон неизбежно утягивал меня в свои объятия, но Натка решила с ним побороться за мое внимание.
— А я видела, как вы обнимались с Домиником, — повернувшись на бок, сказала подруга.
— Я ни с кем не обнималась, м-м-м, как хорошо, — протянула Латания и засопела.
— Что у вас с ним? — не глядя на меня, продолжала допытываться Ната.
— Ничего, и мне не нравится, что ты сталкиваешь нас лбами, — проворчала я и все-таки закрыла глаза.
— Я подшучивала, хотела позлить Лекса.
— Давай в следующий раз злить его без нашего участия.
— Поняла, устыдилась, больше не бу-уду, — зевнула Ната, — но он тебя обнимал. Я не настолько пьяна, чтобы мне почудилось. Я же даже передумала на балкон выходить, не хотела вам мешать.
Отвечать я не стала. Сил не было, желания тоже, да и бесполезно что-то доказывать. Он меня обнимал, согревал, беспокоился обо мне. Как и всегда. С самого первого дня знакомства.
В сон провалилась с улыбкой на лице.
Проснулась я первая. Девчонки крепко спали, несмотря на яркий солнечный свет, который заливал комнату. Осмотрелась. Три узких кровати, три стула у маленького стола, которые были завалены нашими вещами, узкий шкаф и две двери, одна из которых вела в ванную. Приняла душ и только после этого разбудила девчонок. Чувствовала себя я прекрасно. Ни головной боли, ни тошноты, только легкое дрожание всего тела давало понять, что вчерашняя ночь не была сном.
Сонные и немного опухшие, мы спустились вниз. Никого из тех, с кем вчера отдыхали, не было видно. Натка отправилась будить остальных, а мы заказывали горячий чай на всю компанию.
Постепенно в полупустой зал начали спускаться наши сокурсники. Не всем из них было так же хорошо, как и нам, но при виде дымящегося чая в их глазах зажигался радостный огонек, и нам с Латанией дарили влюбленные взгляды. Интересно, как бы они смотрели на нас, если бы им рассола предложили, но этого русского деликатеса на Теллурисе не было.
— Всем привет, — сказал Доминик и уселся за стол, — почему вчера было так хорошо, а сегодня стало так плохо? — схватил кружку с чаем и опрокинул в себя, издав какой-то странный урчащий звук, как кот, добравшийся до сметаны.
Я усмехнулась и посмотрела на него. Сразу вспомнились его руки, лежащие на моих, теплая грудь, прижатая к моей спине. Стало стыдно. Опустила взгляд и уткнулась в свою кружку. Почему-то вчера наши объятия не казались такими интимными, они были дружескими, а сегодня все предстало в другом свете.
— Похоже, мы что-то пропустили, — хмыкнул Сориан.
Метнула испепеляющий взгляд на него. Он скрывал улыбку за кружкой и переводил взгляд с меня на Доминика. Видимо, моя реакция на Дома не осталась незамеченной.
— Что? — в голос с Домиником спросили мы.
— Ничего, просто Саша почему-то засмущалась, увидев тебя, — сказал излишне прямолинейный одногруппник.
— Стыдно ей, что напилась до звездочек вчера, а теперь вот болеет, чаем отпивается, — протянул Доминик, широко улыбаясь и глядя на меня.
— Эй, я трезвая была, — шутливо возмутилась. Я была благодарна Доминику, что он свел тему в шутку.
Больше эта тема не поднималась. Натку, конечно, распирало от желания внести свою лепту, но она молчала.
* * *
Выходные пролетели в одно мгновение. Мне пришлось много времени провести за написанием реферата Ладу по родовым артефактам, но тема оказалась очень интересной и полезной для меня. Столько всего узнала, что стали понятными восхищения Доминика и Натки по поводу обретенных украшений. Оказалось, что эти артефакты издавна передавались по наследству. Их можно было привязать на кровь самостоятельно, или привязка происходила без какого-либо магического вмешательства извне. В случае смерти прежнего хозяина эти украшения становились собственностью старшего наследника. Привязка в таких случаях не требовалась. А можно было, как мой отец, добровольно подарить родовые артефакты кому угодно. Мне повезло, эти кольца были сильнейшими оберегами. В книгах писали, что родовые артефакты могли даже предупреждать своего хозяина о грозящей опасности. Кто бы что ни говорил о Ладе, а я была благодарна ему за такой без сомнений полезный урок.
Ближе к ночи пришло письмо от папы. Вернее, от Кита. Друг писал, что безумно соскучился и просил рассказать, в каком университете учусь, в каком городе и где живу. Просил адрес. Говорил, что у него ближе к новому году будет отпуск, и он постарается приехать ко мне хотя бы на пару дней. Сердце рухнуло в пятки. Что врать теперь, я не знала. Какой университет, какой город, мне даже узнать эту информацию было негде, что уж говорить о грандиозных планах друга. И в голову не приходило, что он соберется ко мне. Я судорожно соображала, как поступить, но на ум ничего не шло. Пришлось писать отцу и просить о помощи. Если уж они с мамой двадцать один год от меня умудрялись скрывать наличие соседнего мира и их принадлежность к нему, то и с Китом что-нибудь придумают. Рассказала отцу, что благополучно провела ритуалы привязки колец и теперь жажду узнать подробности, просила рассказать о том, откуда эти кольца у папы, и правда ли, что он из благородного аристократического рода.
* * *
Новая неделя началась с того, что в коридоре какой-то амбал толкнул меня в плечо своим так, что у меня сумка свалилась на пол, а плечо еще полдня болело. Была ли я зла? Безумно! И посылала всевозможные проклятия в его сторону, а также просветила мимо проходящих студентов о происхождении и диагнозе этого амбала, который собственных габаритов не чувствовал и даже не попытался извиниться и помочь. Потом оказалось, что и с другими одногруппниками случились похожие ситуации. Значит, столкновения были не случайностью, а очередной провокацией со стороны студентов других факультетов. Ненадолго же их хватило, все участники прошлой драки все еще отбывали наказания. Но самое страшное ждало впереди. Латания вошла в аудиторию бледная, как смерть. Она рассказала, что у столовой ее подкараулила какая-то девица и убедительно «попросила» забрать заявление у стражей. Латания оказалась так напугана, что на просьбу описать девушку не смогла вспомнить ничего, кроме темных волос, таких же темных глаз и небольшого, но яркого светящегося шара у своего лица. Я убедила ее сходить к Лантасу и рассказать обо всем, пообещала, что пойду с ней.
Актарина влетела в аудиторию перед самым началом занятия и одарила меня испепеляющим взглядом. Будто я виновата в том, что она не могла проснуться утром и чуть было не опоздала на занятие. Пришла и молодец. Я же наслаждалась одиночеством в комнате, и ее взгляды никак не могли заставить меня устыдиться.
Больше никаких происшествий в этот день не было. Только в общежитии нас ждали трое мужчин в черной форме с нашивками в виде спирали, которую пересекали две линии. Стражи. Они беседовали со студентами, записывая каждое слово. Меня тоже не обошла эта участь. Рассказала все, вплоть до вида руны, которая лежала у наших дверей. Допросы проходили прямо в общей комнате факультета, при этом все время присутствовал Лантас, который лично контролировал процесс.
На второй день на занятия не пришли двое. Актарина и тот парень, что пострадал от рун. Если бывшая соседка всего лишь проспала и появилась на следующем занятии, то отсутствие второго заставило напрячься. Не зря. После пар меня к себе вызвал Лантас, который и сообщил, что парня избили вчера поздним вечером, когда он возвращался с пробежки. Его подлечили целители, и он уже находился у стражей, описывая события вечера.
После обеда всю академию в срочном порядке собрали на стадионе. Выступал сам ректор, который объявил и о произошедшем в нашем общежитии, и о привлечении к этому делу стражей, и о произошедшем с моими одногруппниками. Всех причастных к этим преступлениям ожидало исключение из академии без права на восстановление. Также он зачитал нам приказ градоначальника, в котором он постановил изменить устав академии в части мер наказаний за нарушения и ужесточить эти меры, а также внести дополнительные правила, за нарушение которых студенты исключались без права на восстановление. Драки были в числе таких нарушений. Давно пора было установить жесткие правила, один раз отчислили бы всех, кто участвовал в драках и унижении чертежников, и не было бы никаких проблем. Но меня сильно беспокоило то, что моих ребят старались подкараулить поодиночке, надавить и запугать.
Вечером в общежитие Натка как глава факультета собрала всех и объявила, что чертежникам необходимо всегда держаться группами. Стараться не ходить по одному, особенно в темное время суток. Многие из старшекурсников, в основном парни, изъявили желание провожать девушек при необходимости. Адан и Сориан договорились сопровождать Дарию и Латанию, а я улыбалась, глядя на то, как Доминик с решительным взглядом пробирался ко мне сквозь толпу.
— Спасибо, — опережая его слова, сказала я и сдвинулась, чтобы освободить ему место.
— Я же еще ничего не сказал, — удивился он, садясь рядом.
— Когда ты вот с таким лицом идешь ко мне, я знаю, что ты будешь меня успокаивать и обещать, что никто не посмеет меня обидеть. И ты проследишь за этим. И я тебе верю. Всегда.
— Мне даже и добавить нечего, — хмыкнул он, — не убегай завтра, позавтракаем вместе, а потом я тебя до аудитории доведу. А там уж из кабинета в кабинет со своими будешь ходить. Встретимся на обеде. И, Саш, не ходи одна. На тебя как на старосту тоже попытаются надавить или еще чего хуже устроят. Я, конечно, постараюсь всегда быть рядом, но сама понимаешь, я не всемогущ.
— Порой мне кажется, что всемогущ. Спасибо, Дом, — сжала его руку, — ты даже не представляешь, как я благодарна тебе. Ты самый лучший, правда, я думала, что такие парни, как динозавры — вымерли давно, а ты не перестаешь удивлять и восхищать.
— Будешь должна, — подмигнул он.
— По гроб жизни, — согласилась я.
— По гроб не надо, у меня есть к тебе просьба, и если ты будешь ее выполнять, я буду тебе благодарен, — он повернулся ко мне и серьезно взглянул в глаза, положив свою руку поверх моей.
— Говори, Доминик, если это в моих силах, то я все сделаю, — прониклась его серьезностью и приготовилась выслушать.
— Не ври мне, Саш. Никогда, даже если считаешь, что ложь во благо. Не ври. Лучше скажи правду, пусть неприятную, обидную и жестокую, но не обманывай.
— Это твоя просьба? — он кивнул. — Хорошо, Дом. Я не врала тебе и не буду, обещаю. К чему ты этот разговор завел?
— Просто помни об этом обещании. Я могу многое простить и пережить, но не ложь. Даже самую мелкую. Мне пора на уборку. Дождись меня на ужин, хорошо?
— Хорошо, — я в недоумении провожала взглядом Доминика.
Странный получился разговор. Я не собиралась ему лгать, просто поводов не было, а для него эта тема, как мне показалось, весьма болезненна.
На ужин чертежники приходили группами. Было что-то в этом такое, отчего дух захватывало. Весь факультет сплотился, даже те, с кем отношения складывались не лучшим образом, не остались без защиты и поддержки сокурсников. После того как побили студента с моего курса, все чертежники объединились. Именно в этот момент я поняла, насколько правдивыми были слова о том, что факультет — это семья.
Вскоре на сцену вышла Натка. Заиграла тихая лиричная музыка, подруга запела. Я и представить себе не могла, насколько красивый у нее голос. Она пела местную песню о разлуке, на ее глазах наворачивались слезы, которые она небрежно смахивала, продолжая петь. Видимо, сильно скучала по своему Тхимару. Я почувствовала, как к горлу подкатил ком, была готова и сама расплакаться вместе с Наткой. Оглянувшись, поняла, что женская половина зала разделяла чувства подруги. Решила немного проветриться и успокоиться, была уверена, что это алкоголь так действовал на меня.
Я уже давно приметила выход на балкон за легкими шторами. Предупредила ребят и выскользнула на свежий воздух. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Да, середина сентября уже не радовала теплыми ночами. По небу проплывали облака, закрывая лунный серп, звезды перемигивались. Вдохнула полной грудью и повернула голову вправо, да так и замерла — открывался потрясающий вид на город, лежащий внизу. Свет уличных фонарей отражался в бегущей реке переливами, небольшие вывески яркими пятнами то и дело вспыхивали на разных улицах, окрашивая их и делая волшебными. Я обхватила себя руками, чувствуя, что замерзаю, но продолжала наслаждаться видом на ночной город.
— Ты замерзнешь, — раздался позади голос Доминика.
— Душно там, а здесь хорошо. И красиво.
— Простынешь, Сашка, пойдем обратно.
— Иди, — улыбнулась ему, — я тоже скоро приду. Не беспокойся.
— Ну, тогда иди ко мне, — он сам подошел и обнял меня, прижав спиной к своей груди.
От него исходило тепло, которое согревало и расслабляло. Было и приятно, и немного неловко. Про нас и без того ходило много слухов, а мы только больше поводов давали с каждым днем. Но… вечер был таким замечательным, настроение — отличным, а Доминик — привычным, как всегда, внимательным и таким уютным, что я решила не думать ни о чем, просто расслабиться и насладиться этим мгновением. Откинула голову ему на грудь и продолжала любоваться.
— Сашка, мне, конечно, все нравится, но холодно на улице уже, пойдем внутрь.
— Прости, — высвободилась из его рук и обернулась. — Задумалась. Спасибо, ты чудо. Не знаю, за какие такие заслуги ты мне встретился?
— За все хорошее? — улыбнулся он, вновь обнял меня, прижав к груди, и тихо сказал: — Наверное, мы друг другу встретились, чтобы помочь.
— О чем ты? — подняла голову и взглянула в темные глаза. Его помощь мне была понятна, но я ничем не помогала ему, и его слова показались странными.
— Помочь оправиться от прошлых обид и разочарований, — потрепал меня по голове, — пойдем, оба простудимся.
Его слова оказались для меня такими неожиданными, что я не смогла ничего ответить. Кивнула и пошлепала обратно. Странно это все. Хотя, наверное, Дом и возился со мной, потому что понимал, какие чувства вызывает у меня Лекс. Сам пережил предательство той, в которую был влюблен. В какой-то степени наши ситуации оказались схожими, и помогая мне, он помогал самому себе. Не зря же Натка с Лексом говорили, что он стал улыбаться чаще с моим появлением.
Так мы и вернулись вдвоем за столик, чем заслужили новые ухмылки друзей, но никто ничего не спрашивал и не говорил. Натка шмыгала носом, утирая слезы, а на сцене пел Сориан в дуэте с той самой девушкой, с которой танцевал традиционный танец.
Ночевать отправились в ближайший гостевой дом. Таких в квартале развлечений оказалось много. Я уже еле ноги переставляла от усталости.
Нам с Наткой и Латанией сняли трехместный номер. Мы быстро приняли душ, чтобы хотя бы немного освежиться, и попадали по кроватям без задних ног. Сон неизбежно утягивал меня в свои объятия, но Натка решила с ним побороться за мое внимание.
— А я видела, как вы обнимались с Домиником, — повернувшись на бок, сказала подруга.
— Я ни с кем не обнималась, м-м-м, как хорошо, — протянула Латания и засопела.
— Что у вас с ним? — не глядя на меня, продолжала допытываться Ната.
— Ничего, и мне не нравится, что ты сталкиваешь нас лбами, — проворчала я и все-таки закрыла глаза.
— Я подшучивала, хотела позлить Лекса.
— Давай в следующий раз злить его без нашего участия.
— Поняла, устыдилась, больше не бу-уду, — зевнула Ната, — но он тебя обнимал. Я не настолько пьяна, чтобы мне почудилось. Я же даже передумала на балкон выходить, не хотела вам мешать.
Отвечать я не стала. Сил не было, желания тоже, да и бесполезно что-то доказывать. Он меня обнимал, согревал, беспокоился обо мне. Как и всегда. С самого первого дня знакомства.
В сон провалилась с улыбкой на лице.
Глава 17
Проснулась я первая. Девчонки крепко спали, несмотря на яркий солнечный свет, который заливал комнату. Осмотрелась. Три узких кровати, три стула у маленького стола, которые были завалены нашими вещами, узкий шкаф и две двери, одна из которых вела в ванную. Приняла душ и только после этого разбудила девчонок. Чувствовала себя я прекрасно. Ни головной боли, ни тошноты, только легкое дрожание всего тела давало понять, что вчерашняя ночь не была сном.
Сонные и немного опухшие, мы спустились вниз. Никого из тех, с кем вчера отдыхали, не было видно. Натка отправилась будить остальных, а мы заказывали горячий чай на всю компанию.
Постепенно в полупустой зал начали спускаться наши сокурсники. Не всем из них было так же хорошо, как и нам, но при виде дымящегося чая в их глазах зажигался радостный огонек, и нам с Латанией дарили влюбленные взгляды. Интересно, как бы они смотрели на нас, если бы им рассола предложили, но этого русского деликатеса на Теллурисе не было.
— Всем привет, — сказал Доминик и уселся за стол, — почему вчера было так хорошо, а сегодня стало так плохо? — схватил кружку с чаем и опрокинул в себя, издав какой-то странный урчащий звук, как кот, добравшийся до сметаны.
Я усмехнулась и посмотрела на него. Сразу вспомнились его руки, лежащие на моих, теплая грудь, прижатая к моей спине. Стало стыдно. Опустила взгляд и уткнулась в свою кружку. Почему-то вчера наши объятия не казались такими интимными, они были дружескими, а сегодня все предстало в другом свете.
— Похоже, мы что-то пропустили, — хмыкнул Сориан.
Метнула испепеляющий взгляд на него. Он скрывал улыбку за кружкой и переводил взгляд с меня на Доминика. Видимо, моя реакция на Дома не осталась незамеченной.
— Что? — в голос с Домиником спросили мы.
— Ничего, просто Саша почему-то засмущалась, увидев тебя, — сказал излишне прямолинейный одногруппник.
— Стыдно ей, что напилась до звездочек вчера, а теперь вот болеет, чаем отпивается, — протянул Доминик, широко улыбаясь и глядя на меня.
— Эй, я трезвая была, — шутливо возмутилась. Я была благодарна Доминику, что он свел тему в шутку.
Больше эта тема не поднималась. Натку, конечно, распирало от желания внести свою лепту, но она молчала.
* * *
Выходные пролетели в одно мгновение. Мне пришлось много времени провести за написанием реферата Ладу по родовым артефактам, но тема оказалась очень интересной и полезной для меня. Столько всего узнала, что стали понятными восхищения Доминика и Натки по поводу обретенных украшений. Оказалось, что эти артефакты издавна передавались по наследству. Их можно было привязать на кровь самостоятельно, или привязка происходила без какого-либо магического вмешательства извне. В случае смерти прежнего хозяина эти украшения становились собственностью старшего наследника. Привязка в таких случаях не требовалась. А можно было, как мой отец, добровольно подарить родовые артефакты кому угодно. Мне повезло, эти кольца были сильнейшими оберегами. В книгах писали, что родовые артефакты могли даже предупреждать своего хозяина о грозящей опасности. Кто бы что ни говорил о Ладе, а я была благодарна ему за такой без сомнений полезный урок.
Ближе к ночи пришло письмо от папы. Вернее, от Кита. Друг писал, что безумно соскучился и просил рассказать, в каком университете учусь, в каком городе и где живу. Просил адрес. Говорил, что у него ближе к новому году будет отпуск, и он постарается приехать ко мне хотя бы на пару дней. Сердце рухнуло в пятки. Что врать теперь, я не знала. Какой университет, какой город, мне даже узнать эту информацию было негде, что уж говорить о грандиозных планах друга. И в голову не приходило, что он соберется ко мне. Я судорожно соображала, как поступить, но на ум ничего не шло. Пришлось писать отцу и просить о помощи. Если уж они с мамой двадцать один год от меня умудрялись скрывать наличие соседнего мира и их принадлежность к нему, то и с Китом что-нибудь придумают. Рассказала отцу, что благополучно провела ритуалы привязки колец и теперь жажду узнать подробности, просила рассказать о том, откуда эти кольца у папы, и правда ли, что он из благородного аристократического рода.
* * *
Новая неделя началась с того, что в коридоре какой-то амбал толкнул меня в плечо своим так, что у меня сумка свалилась на пол, а плечо еще полдня болело. Была ли я зла? Безумно! И посылала всевозможные проклятия в его сторону, а также просветила мимо проходящих студентов о происхождении и диагнозе этого амбала, который собственных габаритов не чувствовал и даже не попытался извиниться и помочь. Потом оказалось, что и с другими одногруппниками случились похожие ситуации. Значит, столкновения были не случайностью, а очередной провокацией со стороны студентов других факультетов. Ненадолго же их хватило, все участники прошлой драки все еще отбывали наказания. Но самое страшное ждало впереди. Латания вошла в аудиторию бледная, как смерть. Она рассказала, что у столовой ее подкараулила какая-то девица и убедительно «попросила» забрать заявление у стражей. Латания оказалась так напугана, что на просьбу описать девушку не смогла вспомнить ничего, кроме темных волос, таких же темных глаз и небольшого, но яркого светящегося шара у своего лица. Я убедила ее сходить к Лантасу и рассказать обо всем, пообещала, что пойду с ней.
Актарина влетела в аудиторию перед самым началом занятия и одарила меня испепеляющим взглядом. Будто я виновата в том, что она не могла проснуться утром и чуть было не опоздала на занятие. Пришла и молодец. Я же наслаждалась одиночеством в комнате, и ее взгляды никак не могли заставить меня устыдиться.
Больше никаких происшествий в этот день не было. Только в общежитии нас ждали трое мужчин в черной форме с нашивками в виде спирали, которую пересекали две линии. Стражи. Они беседовали со студентами, записывая каждое слово. Меня тоже не обошла эта участь. Рассказала все, вплоть до вида руны, которая лежала у наших дверей. Допросы проходили прямо в общей комнате факультета, при этом все время присутствовал Лантас, который лично контролировал процесс.
На второй день на занятия не пришли двое. Актарина и тот парень, что пострадал от рун. Если бывшая соседка всего лишь проспала и появилась на следующем занятии, то отсутствие второго заставило напрячься. Не зря. После пар меня к себе вызвал Лантас, который и сообщил, что парня избили вчера поздним вечером, когда он возвращался с пробежки. Его подлечили целители, и он уже находился у стражей, описывая события вечера.
После обеда всю академию в срочном порядке собрали на стадионе. Выступал сам ректор, который объявил и о произошедшем в нашем общежитии, и о привлечении к этому делу стражей, и о произошедшем с моими одногруппниками. Всех причастных к этим преступлениям ожидало исключение из академии без права на восстановление. Также он зачитал нам приказ градоначальника, в котором он постановил изменить устав академии в части мер наказаний за нарушения и ужесточить эти меры, а также внести дополнительные правила, за нарушение которых студенты исключались без права на восстановление. Драки были в числе таких нарушений. Давно пора было установить жесткие правила, один раз отчислили бы всех, кто участвовал в драках и унижении чертежников, и не было бы никаких проблем. Но меня сильно беспокоило то, что моих ребят старались подкараулить поодиночке, надавить и запугать.
Вечером в общежитие Натка как глава факультета собрала всех и объявила, что чертежникам необходимо всегда держаться группами. Стараться не ходить по одному, особенно в темное время суток. Многие из старшекурсников, в основном парни, изъявили желание провожать девушек при необходимости. Адан и Сориан договорились сопровождать Дарию и Латанию, а я улыбалась, глядя на то, как Доминик с решительным взглядом пробирался ко мне сквозь толпу.
— Спасибо, — опережая его слова, сказала я и сдвинулась, чтобы освободить ему место.
— Я же еще ничего не сказал, — удивился он, садясь рядом.
— Когда ты вот с таким лицом идешь ко мне, я знаю, что ты будешь меня успокаивать и обещать, что никто не посмеет меня обидеть. И ты проследишь за этим. И я тебе верю. Всегда.
— Мне даже и добавить нечего, — хмыкнул он, — не убегай завтра, позавтракаем вместе, а потом я тебя до аудитории доведу. А там уж из кабинета в кабинет со своими будешь ходить. Встретимся на обеде. И, Саш, не ходи одна. На тебя как на старосту тоже попытаются надавить или еще чего хуже устроят. Я, конечно, постараюсь всегда быть рядом, но сама понимаешь, я не всемогущ.
— Порой мне кажется, что всемогущ. Спасибо, Дом, — сжала его руку, — ты даже не представляешь, как я благодарна тебе. Ты самый лучший, правда, я думала, что такие парни, как динозавры — вымерли давно, а ты не перестаешь удивлять и восхищать.
— Будешь должна, — подмигнул он.
— По гроб жизни, — согласилась я.
— По гроб не надо, у меня есть к тебе просьба, и если ты будешь ее выполнять, я буду тебе благодарен, — он повернулся ко мне и серьезно взглянул в глаза, положив свою руку поверх моей.
— Говори, Доминик, если это в моих силах, то я все сделаю, — прониклась его серьезностью и приготовилась выслушать.
— Не ври мне, Саш. Никогда, даже если считаешь, что ложь во благо. Не ври. Лучше скажи правду, пусть неприятную, обидную и жестокую, но не обманывай.
— Это твоя просьба? — он кивнул. — Хорошо, Дом. Я не врала тебе и не буду, обещаю. К чему ты этот разговор завел?
— Просто помни об этом обещании. Я могу многое простить и пережить, но не ложь. Даже самую мелкую. Мне пора на уборку. Дождись меня на ужин, хорошо?
— Хорошо, — я в недоумении провожала взглядом Доминика.
Странный получился разговор. Я не собиралась ему лгать, просто поводов не было, а для него эта тема, как мне показалось, весьма болезненна.
На ужин чертежники приходили группами. Было что-то в этом такое, отчего дух захватывало. Весь факультет сплотился, даже те, с кем отношения складывались не лучшим образом, не остались без защиты и поддержки сокурсников. После того как побили студента с моего курса, все чертежники объединились. Именно в этот момент я поняла, насколько правдивыми были слова о том, что факультет — это семья.
