– Узнаешь позже, – усмехнулся он, как и всегда оставив все самое интересное в тайне, – мне пора, Варя, доброй ночи, – он поклонился и ушел.
– Вот это мы приплыли, – обратилась к кошкам, когда дверь за Корианом закрылась, – и что вы прикажете мне делать? Как вести себя? Это же ужас, если все танцы будут вот такими, – неопределенно взмахнула руками. – Судя по Кориану, на инкубов они вообще никакого влияния не производят, а я? Я, блин, слюной изойдусь. Они же все, как на подбор – мечта! А я тут уже столько времени среди них провела, что их холодность не пугает, да и они, вроде, смирились с моими тараканами. И как мне быть? Эй, Боги, – запрокинула голову, будто те самые Боги могли меня услышать, – вы там офонарели, что ли? Мне как выбирать из них? Это же умом тронуться можно!
Кошки начали фыркать, поднялись на лапы и двинулись к выходу. Остановились возле дверей и обернулись. Я глубоко вздохнула. Да, они правы, пора идти к себе. Солнце уже село.
В комнате меня ждала Сира с уже приготовленным чайным столом.
– Варя, ты какая-то странная, – нахмурилась подруга.
– Ой, Сир, не спрашивай, – скривилась я, отпивая горячий чай. – Эти танцы, это ужас.
– Сложно, да? – в ее глазах загорелся огонь любопытства.
– Да не сложно, просто они такие страстные, такие... Даже не знаю, как описать, я бы такое танцевала только со своим мужчиной.
– Так интересно, я бы хотела хоть одним глазком на это посмотреть.
– А ты не видела? – девушка покачала головой. – Ну приходи на уроки, посмотришь, – хмыкнула я.
– Правда, можно?
– Конечно, чего раньше-то не сказала? Знала же, что сегодня будет первый урок.
– Ты же всегда меня прогоняешь, – она опустила глаза.
– В смысле? Я тебя отпускаю, чтобы ты отдыхала, занималась тем, чем хочешь. А если хочешь остаться, оставайся.
– Спасибо, – улыбнулась подруга.
– Рассказывай, что народ говорит. Кстати, ты не знаешь, у Кориана никто из родителей оборотнем не является?
– Не знаю, отец – инкуб, а матери нет. Умерла при родах, так служанки говорят.
– Понятно, – протянула я. Может, мама его была оборотницей, поэтому меня он так пугает. А Сира рассказывала о том, о чем говорили служанки. И мне было, что послушать.
Тот факт, что многие из них меня невзлюбили, не удивил. Служанки перетирали то, насколько мне повезло. Без рода и без имени оказалась в кругу самых завидных женихов, которые еще и оберегают меня, как хрустальную вазу. А уж тот факт, что Ариан прогнал брата, вообще всколыхнул фантазию девушек, работающих в доме. Каких только теорий не было: меня записали в любовницы к обоим братьям, вот они и поругались; кто-то думал, что Ариан влюблен в меня, и из-за моих конфликтов с Вирианом пришлось сделать выбор не в сторону последнего. Вариантов была масса, но все они сводились к тому, что я сплю с Арианом. А еще с Флавианом, иногда, потому что слуги видят, как он заходит в мои комнаты и пропадает там на долгое время. В общем, почувствовала себя развратной девкой. Но чего-то подобного и ожидала, так что не обиделась, даже не злилась, а просто смеялась, потому что знала правду.
Разошлись с Сирой за полночь. Но я все равно не могла долго уснуть. Думала о родителях. За всеми этими занятиями даже времени не было все обдумать. Лежала, глядя в темный потолок, и пыталась понять, что же случилось с семьей. И почему квартира выглядела пустующей. Мысли были нерадостными. Не хотелось верить, что из-за моей пропажи они разошлись. Но факты говорили об обратном. За этими мыслями и уснула.
День за днем полетели чередой. Я так уставала от занятий, что валилась с ног под вечер. День начинался со встречи с Арианом, иногда с Олтелианом, мы подружились с леди Кристой. Она учила меня этикету за столом, рассказывала о приборах, блюдах, о том, как вести себя за столом, если мне выпадет честь оказаться на обеде с королевской семьей. Занятия с ней мне нравились, наверное, потому что, несмотря на свой титул, женщина не была высокомерна. Она умела производить приятное впечатление и делилась со мной полезными знаниями и личными примочками, в том числе и о том, как заинтересовать инкуба. Занятия с Олтелианом раздражали до невозможности. Они происходили в режиме: сели-встали, здесь притопни, там прихлопни, рот закрой и не перебивай. Я злилась ужасно, порой срывалась, и тогда случались грандиозные скандалы, в ходе которых мистер военный обещался, что больше не будет учить наглую вздорную девчонку, которая не знает своего места и предназначения. Ну, то есть меня. Только неизменно приходил на следующее занятие. И в первый день вел себя, как простой учитель, но потом военный брал над ним верх, и все начиналось заново. Сначала меня бесили эти скандалы, а потом поняла, что после них мне становилось легче. Выплескивала весь негатив и была счастлива. А главное, понемногу училась контролю над водой. Сначала научилась управлять водой в емкости: выплеснуть, поднять, сформировать водный шар.
Но с каждым днем я понимала, что запутываюсь в мужчинах все сильнее. Особенно в двоих из них.
Кориан и Ариан, два мужчины, понять которых мне было не суждено. Как и свое отношение к ним обоим. Кориан порой просто пугал. Да и отношение кошек к нему настораживало. Они давно привыкли ко всем обитателям дома. Сиру, Лиру, Ариана и Флавиана вообще стали подпускать к себе. Их отношение к моим подругам меня не удивляло, а вот впервые увидев, как Ариан гладит Ласку, и она мурлычет от удовольствия, замерла в ступоре. Потом увидела, что и Флавиану они позволяют себя гладить. А к Кориану испытывали явное недоверие. Они не то чтобы к себе его не подпускали, каждое прикосновение ко мне сопровождалось угрожающим рыком от них. Мужчина же не обращал на это внимания или делал вид, что не обращает. Мне от этого становилось неуютно, я и сама чувствовала от него опасность, но не могла понять почему.
Но все эти ощущения пропадали, когда он начинал что-то увлеченно рассказывать. Слушала его, как завороженная, казалось, я могу слушать его голос бесконечно. А уж на уроках танцев с ним вообще было не до раздумий. Кориан двигался легко, плавно, каждый шаг был тягучим, мягким, как у хищника. А уж танцы были такими, что выходила я из зала раскрасневшаяся и запыхавшаяся. А Кориану хоть бы хны. Он улыбался и спокойно уходил. Мне казалось, что он издевается надо мной и получает от этого удовольствие. И это бесило. Вообще, с началом уроков танца стало немного проще разобраться в мужчинах. Главное в танце – это доверие между партнерами, и тогда-то я и поняла, с кем мне комфортнее танцевать. От танцев с Корианом всегда оставалось какое-то горькое послевкусие. Я доверяла ему в танце, но как только он уходил, начинала сомневаться. Казалось, будто он воздействует на меня, и я забываюсь. А вот с Арианом все было иначе. Всегда. С момента, как из дома выдворили Вириана, наши отношения стали налаживаться. Мы даже практически не ругались. Спорили часто, но не ругались. Самый грандиозный спор у нас произошел после занятия с Корианом, когда он рассказал мне о том, как живут женщины инкубов.
– Ваши женщины несчастные люди, – сидя за столом в обеденном зале, обронила я.
– Почему? – спросил Ариан, а Кориан расплылся в предвкушающей улыбке. Наверное, знал, как принц отреагирует на то, что я скажу, сыщик уже пережил мою тираду на тему ущемления женщин в их обществе.
– Да потому, что у вас к ним потребительское отношение, – хмыкнула я, – никаких прав, одни обязанности.
– Ты не права, Варя, – снисходительно, как и всегда, ответил Ариан, – у женщин много прав. И они совершенно не несчастны.
– Да-да, бабе Дусе на базаре эти сказки рассказывай. Меня уже Кориан просветил о счастливой доле ваших женщин, – сморщилась я.
– Понятия не имею, о какой Дусе ты говоришь, – он отложил приборы, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. – Что же, расскажи мне, что тебя так возмутило в жизни женщин?
– Ну, давай расскажу, но сначала вопрос, – повторила его интонацию и тоже сложила руки под грудью. Кориан тихонько посмеивался, но не включался в разговор. – Отчего же ты, Ариан, решил, что женщины ваши счастливы и довольны?
– А отчего им быть несчастными? – поднял он бровь. – Они живут, ни о чем не беспокоясь, посещают балы, если говорить об аристократии; наряды, украшения, служанки, муж, ничего от них не требуется. Только наследники. Еще никогда не слышал, чтобы кто-то из них был недоволен.
– Шикарная жизнь, я, прям, всегда о таком мечтала, – съязвила я. – А они довольны, потому что не знают, что может быть иначе. Вы, мужики, тут хорошо устроились. Строите из себя неприступные башни, носы воротите от девушек, а они ужом извиваются, чтобы добиться немного внимания. Чудненько. А потом, когда им все же удается влюбить одного из вас в себя, она оказывается на задворках жизни. Украшения, наряды, ты правда думаешь, что это все, что нужно женщине? А самореализация? Уверена, у многих из них есть мечта: шить, вязать, готовить, цветы выращивать, но делать это не только для себя, но и для других. В вашем обществе это могут себе позволить только женщины не из особо богатого общества, и то выбор им не предоставляют, занимаются тем, чем вся семья, за редким исключением, как моя модистка. А у аристократов? Какая роль женщины? Рожать и не отсвечивать? Может, кому-то это и по душе, но наверняка не всем. Только вам удобнее, если женщина будет сидеть себе тихонько и молчать в тряпочку. Какие у них права? Они могут заниматься тем, чем хотят? Вы позволяете принимать им какие-то важные решения? И я не говорю сейчас о цвете обоев в спальне и занавесок в гостиной. Серьезные решения? Пускаете их в политику? В экономику? Спрашиваете их мнение? Нет, Ариан. Женщина обязана родить наследника и облизывать мужа. Как там сказал Олтелиан? Украшение мужчины? Как золотая запонка на рубашке? Или, вон, шарфик на твоей шее?
– Обязанностью рожать наследников женщин наградила природа. Да, мы не позволяем женщинам участвовать в политической жизни и в вопросах, которые играют важную роль в развитии общества, потому что они не понимают всех тонкостей. Мы обеспечиваем им достойную жизнь и не требуем ничего в ответ, кроме уюта в доме и любви, – парировал Ариан. Слабенько так парировал для девушки, выросшей в обществе, где есть женщины, которые управляют государствами.
– Да ладно? Не понимают тонкостей? А вы позволили им разобраться? Ну-ка, скажи мне, система обучения мужчин и женщин отличается? Женщинам даются те же знания, что и мужчинам?
– Нет, это им не нужно и не интересно.
– Это ты так решил? Или они сами тебе сказали? Молчишь? Потому что я права. Счастье, Ариан, заключается не только в побрякушках и регулярном сексе. Хочется еще чего-то добиться, а вы не позволяете своим женщинам этого.
Мы еще долго спорили. Ариан пытался доказать, что их женщины счастливы и довольны. Я не отрицала, возможно, многие из них, но не все. Даже Лира частенько вздыхала и говорила, что скучает по работе, но Ликан ничего и слышать не хочет. Мы жарко спорили до тех пор, пока Кориан не разразился громким смехом.
– Что смешного? – в голос среагировали мы с Арианом, распаленные спором.
– Вы, – отсмеявшись, ответил Кориан. – Вы настолько упрямы, оба, что не желаете услышать друг друга. Это уже превратилось в какое-то соревнование между вами, цель которого не уступить противнику. Ты во многом неправа, Варя, и я уже говорил тебе об этом. Наши женщины счастливы, но в твоих словах есть доля разумных размышлений. Мы действительно много не позволяем женщинам, глупо это отрицать, Ариан, и возможно, если бы мы дали им шанс поучаствовать в жизни общества, они стали бы счастливей. А может, и помогли бы нам в развитии. Но это требует больших изменений во всех аспектах жизни, – победно взглянула на Ариана, – а это займет очень много времени. Поэтому изменить что-то здесь и сейчас невозможно, да и неизвестно, насколько положительными будут эти изменения, – теперь Ариан смотрел на меня так, будто говорил: «Вот видишь, невозможно женщин приобщить к делам, которыми занимаются мужчины».
Этот спор вспыхивал между нами не раз, но, в конце концов, мы решили, что он не стоит времени, потому что каждый оставался при своем.
Все менялось, когда мы оказывались с Арианом в бальном зале. Наверное, наш первый танец я не забуду никогда. Это произошло на следующий день после первого урока. Еще и Сира была тому свидетелем. А началось все с того, что я запнулась о порог и чуть не пробороздила лицом пол. Благо, Ариан был рядом и успел поймать меня. Было и стыдно, и смешно. Он подхватил меня, как игрушку, словно во мне и пятнадцати килограммов не было, аккуратно поставил, но не отпустил.
– Нужно быть аккуратнее, Варя, – положил мою руку на свой локоть и повел дальше. Красная, как рак, я пыталась подавить рвущийся истерический смех. Это же надо было так опозориться, еще и перед занятием по танцам. Неуклюжая клуша.
– Ты не носишь корсет? – глядя вперед, спросил Ариан.
– Нет, и даже не собираюсь, – фыркнула я, – даже если так положено.
– Так не положено, а принято, – спокойно ответил он, пропуская меня в зал.
– Ну вот, кто так принял, тот пусть и носит, а я не буду, мне и так хорошо, – остановилась на середине зала.
– Дело в том, – он оглядел меня и остановил взгляд уже по традиции на черном кружеве платья, – что твои платья и так привлекают слишком много внимания, а если взять конкретно это, – он взмахнул рукой, – его цвет практически сливается с кожей, лишь по кружеву можно определить, что ты одета. А ко всему прочему, оно из очень тонкой ткани, поэтому создается впечатление, что ты вовсе обнажена. Это несколько сбивает с толку.
– Я одета, а все остальное – это твои фантазии, – хмыкнула я.
На мне действительно было бежевое платье, вырез которого закрывало черное кружево. Оно же служило декоративным пояском на талии и окантовкой подола. Длинные рукава одного тона создавали впечатление их отсутствия, но платье это мне понравилось своей простотой и изысканностью. Длинная струящаяся юбка стекала по ногам, и из-под подола выглядывали черные носочки туфель.
Ариан удивленно поднял брови, но отвечать не стал. Неужели угадала на счет фантазий?! Сира, словно маленькая мышка, пристроилась в уголке и молча наблюдала за нами. Я обернулась к ней и улыбнулась.
– Ты должна была выучить с Корианом вступительный танец. Как прошел урок?
– Н-нормально, – перед глазами пронеслись воспоминания о вчерашнем вечере. – В смысле, я его выучила. Без проблем.
– Повторим? А дальше попробуем станцевать дарилию.
– Ладно, – выдохнула я, понимая, что придется снова пережить этот танец, но уже с другим мужчиной. Ариан кивнул и отправился включать музыку. – Ариан, – окликнула его, – а что за танец навьера?
– Почему ты спрашиваешь? – обернулся он.
– Просто Кориан вчера обронил это название, но не объяснил, в чем суть, – как можно беспечнее пожала плечами.
– У нас есть шесть основных танцев. И все они объединены одной линией – отношениями, – начал объяснять Ариан. – Вступительный или ловьера – традиционный танец, в нем главенствует мужчина. Этот танец о завоевании женщины. Дарилия – танец девушек, которые определились в своей симпатии; артелия – танец влюбленной женщины; аллория – танец, названный в честь Богини любви, танец страсти; лорилия – свадебный танец супругов; и, наконец, навьера, – танец противостояния мужчины и женщины.
– Вот это мы приплыли, – обратилась к кошкам, когда дверь за Корианом закрылась, – и что вы прикажете мне делать? Как вести себя? Это же ужас, если все танцы будут вот такими, – неопределенно взмахнула руками. – Судя по Кориану, на инкубов они вообще никакого влияния не производят, а я? Я, блин, слюной изойдусь. Они же все, как на подбор – мечта! А я тут уже столько времени среди них провела, что их холодность не пугает, да и они, вроде, смирились с моими тараканами. И как мне быть? Эй, Боги, – запрокинула голову, будто те самые Боги могли меня услышать, – вы там офонарели, что ли? Мне как выбирать из них? Это же умом тронуться можно!
Кошки начали фыркать, поднялись на лапы и двинулись к выходу. Остановились возле дверей и обернулись. Я глубоко вздохнула. Да, они правы, пора идти к себе. Солнце уже село.
В комнате меня ждала Сира с уже приготовленным чайным столом.
– Варя, ты какая-то странная, – нахмурилась подруга.
– Ой, Сир, не спрашивай, – скривилась я, отпивая горячий чай. – Эти танцы, это ужас.
– Сложно, да? – в ее глазах загорелся огонь любопытства.
– Да не сложно, просто они такие страстные, такие... Даже не знаю, как описать, я бы такое танцевала только со своим мужчиной.
– Так интересно, я бы хотела хоть одним глазком на это посмотреть.
– А ты не видела? – девушка покачала головой. – Ну приходи на уроки, посмотришь, – хмыкнула я.
– Правда, можно?
– Конечно, чего раньше-то не сказала? Знала же, что сегодня будет первый урок.
– Ты же всегда меня прогоняешь, – она опустила глаза.
– В смысле? Я тебя отпускаю, чтобы ты отдыхала, занималась тем, чем хочешь. А если хочешь остаться, оставайся.
– Спасибо, – улыбнулась подруга.
– Рассказывай, что народ говорит. Кстати, ты не знаешь, у Кориана никто из родителей оборотнем не является?
– Не знаю, отец – инкуб, а матери нет. Умерла при родах, так служанки говорят.
– Понятно, – протянула я. Может, мама его была оборотницей, поэтому меня он так пугает. А Сира рассказывала о том, о чем говорили служанки. И мне было, что послушать.
Тот факт, что многие из них меня невзлюбили, не удивил. Служанки перетирали то, насколько мне повезло. Без рода и без имени оказалась в кругу самых завидных женихов, которые еще и оберегают меня, как хрустальную вазу. А уж тот факт, что Ариан прогнал брата, вообще всколыхнул фантазию девушек, работающих в доме. Каких только теорий не было: меня записали в любовницы к обоим братьям, вот они и поругались; кто-то думал, что Ариан влюблен в меня, и из-за моих конфликтов с Вирианом пришлось сделать выбор не в сторону последнего. Вариантов была масса, но все они сводились к тому, что я сплю с Арианом. А еще с Флавианом, иногда, потому что слуги видят, как он заходит в мои комнаты и пропадает там на долгое время. В общем, почувствовала себя развратной девкой. Но чего-то подобного и ожидала, так что не обиделась, даже не злилась, а просто смеялась, потому что знала правду.
Разошлись с Сирой за полночь. Но я все равно не могла долго уснуть. Думала о родителях. За всеми этими занятиями даже времени не было все обдумать. Лежала, глядя в темный потолок, и пыталась понять, что же случилось с семьей. И почему квартира выглядела пустующей. Мысли были нерадостными. Не хотелось верить, что из-за моей пропажи они разошлись. Но факты говорили об обратном. За этими мыслями и уснула.
День за днем полетели чередой. Я так уставала от занятий, что валилась с ног под вечер. День начинался со встречи с Арианом, иногда с Олтелианом, мы подружились с леди Кристой. Она учила меня этикету за столом, рассказывала о приборах, блюдах, о том, как вести себя за столом, если мне выпадет честь оказаться на обеде с королевской семьей. Занятия с ней мне нравились, наверное, потому что, несмотря на свой титул, женщина не была высокомерна. Она умела производить приятное впечатление и делилась со мной полезными знаниями и личными примочками, в том числе и о том, как заинтересовать инкуба. Занятия с Олтелианом раздражали до невозможности. Они происходили в режиме: сели-встали, здесь притопни, там прихлопни, рот закрой и не перебивай. Я злилась ужасно, порой срывалась, и тогда случались грандиозные скандалы, в ходе которых мистер военный обещался, что больше не будет учить наглую вздорную девчонку, которая не знает своего места и предназначения. Ну, то есть меня. Только неизменно приходил на следующее занятие. И в первый день вел себя, как простой учитель, но потом военный брал над ним верх, и все начиналось заново. Сначала меня бесили эти скандалы, а потом поняла, что после них мне становилось легче. Выплескивала весь негатив и была счастлива. А главное, понемногу училась контролю над водой. Сначала научилась управлять водой в емкости: выплеснуть, поднять, сформировать водный шар.
Но с каждым днем я понимала, что запутываюсь в мужчинах все сильнее. Особенно в двоих из них.
Кориан и Ариан, два мужчины, понять которых мне было не суждено. Как и свое отношение к ним обоим. Кориан порой просто пугал. Да и отношение кошек к нему настораживало. Они давно привыкли ко всем обитателям дома. Сиру, Лиру, Ариана и Флавиана вообще стали подпускать к себе. Их отношение к моим подругам меня не удивляло, а вот впервые увидев, как Ариан гладит Ласку, и она мурлычет от удовольствия, замерла в ступоре. Потом увидела, что и Флавиану они позволяют себя гладить. А к Кориану испытывали явное недоверие. Они не то чтобы к себе его не подпускали, каждое прикосновение ко мне сопровождалось угрожающим рыком от них. Мужчина же не обращал на это внимания или делал вид, что не обращает. Мне от этого становилось неуютно, я и сама чувствовала от него опасность, но не могла понять почему.
Но все эти ощущения пропадали, когда он начинал что-то увлеченно рассказывать. Слушала его, как завороженная, казалось, я могу слушать его голос бесконечно. А уж на уроках танцев с ним вообще было не до раздумий. Кориан двигался легко, плавно, каждый шаг был тягучим, мягким, как у хищника. А уж танцы были такими, что выходила я из зала раскрасневшаяся и запыхавшаяся. А Кориану хоть бы хны. Он улыбался и спокойно уходил. Мне казалось, что он издевается надо мной и получает от этого удовольствие. И это бесило. Вообще, с началом уроков танца стало немного проще разобраться в мужчинах. Главное в танце – это доверие между партнерами, и тогда-то я и поняла, с кем мне комфортнее танцевать. От танцев с Корианом всегда оставалось какое-то горькое послевкусие. Я доверяла ему в танце, но как только он уходил, начинала сомневаться. Казалось, будто он воздействует на меня, и я забываюсь. А вот с Арианом все было иначе. Всегда. С момента, как из дома выдворили Вириана, наши отношения стали налаживаться. Мы даже практически не ругались. Спорили часто, но не ругались. Самый грандиозный спор у нас произошел после занятия с Корианом, когда он рассказал мне о том, как живут женщины инкубов.
– Ваши женщины несчастные люди, – сидя за столом в обеденном зале, обронила я.
– Почему? – спросил Ариан, а Кориан расплылся в предвкушающей улыбке. Наверное, знал, как принц отреагирует на то, что я скажу, сыщик уже пережил мою тираду на тему ущемления женщин в их обществе.
– Да потому, что у вас к ним потребительское отношение, – хмыкнула я, – никаких прав, одни обязанности.
– Ты не права, Варя, – снисходительно, как и всегда, ответил Ариан, – у женщин много прав. И они совершенно не несчастны.
– Да-да, бабе Дусе на базаре эти сказки рассказывай. Меня уже Кориан просветил о счастливой доле ваших женщин, – сморщилась я.
– Понятия не имею, о какой Дусе ты говоришь, – он отложил приборы, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. – Что же, расскажи мне, что тебя так возмутило в жизни женщин?
– Ну, давай расскажу, но сначала вопрос, – повторила его интонацию и тоже сложила руки под грудью. Кориан тихонько посмеивался, но не включался в разговор. – Отчего же ты, Ариан, решил, что женщины ваши счастливы и довольны?
– А отчего им быть несчастными? – поднял он бровь. – Они живут, ни о чем не беспокоясь, посещают балы, если говорить об аристократии; наряды, украшения, служанки, муж, ничего от них не требуется. Только наследники. Еще никогда не слышал, чтобы кто-то из них был недоволен.
– Шикарная жизнь, я, прям, всегда о таком мечтала, – съязвила я. – А они довольны, потому что не знают, что может быть иначе. Вы, мужики, тут хорошо устроились. Строите из себя неприступные башни, носы воротите от девушек, а они ужом извиваются, чтобы добиться немного внимания. Чудненько. А потом, когда им все же удается влюбить одного из вас в себя, она оказывается на задворках жизни. Украшения, наряды, ты правда думаешь, что это все, что нужно женщине? А самореализация? Уверена, у многих из них есть мечта: шить, вязать, готовить, цветы выращивать, но делать это не только для себя, но и для других. В вашем обществе это могут себе позволить только женщины не из особо богатого общества, и то выбор им не предоставляют, занимаются тем, чем вся семья, за редким исключением, как моя модистка. А у аристократов? Какая роль женщины? Рожать и не отсвечивать? Может, кому-то это и по душе, но наверняка не всем. Только вам удобнее, если женщина будет сидеть себе тихонько и молчать в тряпочку. Какие у них права? Они могут заниматься тем, чем хотят? Вы позволяете принимать им какие-то важные решения? И я не говорю сейчас о цвете обоев в спальне и занавесок в гостиной. Серьезные решения? Пускаете их в политику? В экономику? Спрашиваете их мнение? Нет, Ариан. Женщина обязана родить наследника и облизывать мужа. Как там сказал Олтелиан? Украшение мужчины? Как золотая запонка на рубашке? Или, вон, шарфик на твоей шее?
– Обязанностью рожать наследников женщин наградила природа. Да, мы не позволяем женщинам участвовать в политической жизни и в вопросах, которые играют важную роль в развитии общества, потому что они не понимают всех тонкостей. Мы обеспечиваем им достойную жизнь и не требуем ничего в ответ, кроме уюта в доме и любви, – парировал Ариан. Слабенько так парировал для девушки, выросшей в обществе, где есть женщины, которые управляют государствами.
– Да ладно? Не понимают тонкостей? А вы позволили им разобраться? Ну-ка, скажи мне, система обучения мужчин и женщин отличается? Женщинам даются те же знания, что и мужчинам?
– Нет, это им не нужно и не интересно.
– Это ты так решил? Или они сами тебе сказали? Молчишь? Потому что я права. Счастье, Ариан, заключается не только в побрякушках и регулярном сексе. Хочется еще чего-то добиться, а вы не позволяете своим женщинам этого.
Мы еще долго спорили. Ариан пытался доказать, что их женщины счастливы и довольны. Я не отрицала, возможно, многие из них, но не все. Даже Лира частенько вздыхала и говорила, что скучает по работе, но Ликан ничего и слышать не хочет. Мы жарко спорили до тех пор, пока Кориан не разразился громким смехом.
– Что смешного? – в голос среагировали мы с Арианом, распаленные спором.
– Вы, – отсмеявшись, ответил Кориан. – Вы настолько упрямы, оба, что не желаете услышать друг друга. Это уже превратилось в какое-то соревнование между вами, цель которого не уступить противнику. Ты во многом неправа, Варя, и я уже говорил тебе об этом. Наши женщины счастливы, но в твоих словах есть доля разумных размышлений. Мы действительно много не позволяем женщинам, глупо это отрицать, Ариан, и возможно, если бы мы дали им шанс поучаствовать в жизни общества, они стали бы счастливей. А может, и помогли бы нам в развитии. Но это требует больших изменений во всех аспектах жизни, – победно взглянула на Ариана, – а это займет очень много времени. Поэтому изменить что-то здесь и сейчас невозможно, да и неизвестно, насколько положительными будут эти изменения, – теперь Ариан смотрел на меня так, будто говорил: «Вот видишь, невозможно женщин приобщить к делам, которыми занимаются мужчины».
Этот спор вспыхивал между нами не раз, но, в конце концов, мы решили, что он не стоит времени, потому что каждый оставался при своем.
Все менялось, когда мы оказывались с Арианом в бальном зале. Наверное, наш первый танец я не забуду никогда. Это произошло на следующий день после первого урока. Еще и Сира была тому свидетелем. А началось все с того, что я запнулась о порог и чуть не пробороздила лицом пол. Благо, Ариан был рядом и успел поймать меня. Было и стыдно, и смешно. Он подхватил меня, как игрушку, словно во мне и пятнадцати килограммов не было, аккуратно поставил, но не отпустил.
– Нужно быть аккуратнее, Варя, – положил мою руку на свой локоть и повел дальше. Красная, как рак, я пыталась подавить рвущийся истерический смех. Это же надо было так опозориться, еще и перед занятием по танцам. Неуклюжая клуша.
Глава 20
– Ты не носишь корсет? – глядя вперед, спросил Ариан.
– Нет, и даже не собираюсь, – фыркнула я, – даже если так положено.
– Так не положено, а принято, – спокойно ответил он, пропуская меня в зал.
– Ну вот, кто так принял, тот пусть и носит, а я не буду, мне и так хорошо, – остановилась на середине зала.
– Дело в том, – он оглядел меня и остановил взгляд уже по традиции на черном кружеве платья, – что твои платья и так привлекают слишком много внимания, а если взять конкретно это, – он взмахнул рукой, – его цвет практически сливается с кожей, лишь по кружеву можно определить, что ты одета. А ко всему прочему, оно из очень тонкой ткани, поэтому создается впечатление, что ты вовсе обнажена. Это несколько сбивает с толку.
– Я одета, а все остальное – это твои фантазии, – хмыкнула я.
На мне действительно было бежевое платье, вырез которого закрывало черное кружево. Оно же служило декоративным пояском на талии и окантовкой подола. Длинные рукава одного тона создавали впечатление их отсутствия, но платье это мне понравилось своей простотой и изысканностью. Длинная струящаяся юбка стекала по ногам, и из-под подола выглядывали черные носочки туфель.
Ариан удивленно поднял брови, но отвечать не стал. Неужели угадала на счет фантазий?! Сира, словно маленькая мышка, пристроилась в уголке и молча наблюдала за нами. Я обернулась к ней и улыбнулась.
– Ты должна была выучить с Корианом вступительный танец. Как прошел урок?
– Н-нормально, – перед глазами пронеслись воспоминания о вчерашнем вечере. – В смысле, я его выучила. Без проблем.
– Повторим? А дальше попробуем станцевать дарилию.
– Ладно, – выдохнула я, понимая, что придется снова пережить этот танец, но уже с другим мужчиной. Ариан кивнул и отправился включать музыку. – Ариан, – окликнула его, – а что за танец навьера?
– Почему ты спрашиваешь? – обернулся он.
– Просто Кориан вчера обронил это название, но не объяснил, в чем суть, – как можно беспечнее пожала плечами.
– У нас есть шесть основных танцев. И все они объединены одной линией – отношениями, – начал объяснять Ариан. – Вступительный или ловьера – традиционный танец, в нем главенствует мужчина. Этот танец о завоевании женщины. Дарилия – танец девушек, которые определились в своей симпатии; артелия – танец влюбленной женщины; аллория – танец, названный в честь Богини любви, танец страсти; лорилия – свадебный танец супругов; и, наконец, навьера, – танец противостояния мужчины и женщины.
