Мотылек

- Ну что ж, давайте попробуем.
       Рядом с Жаном тут же материализовался его помощник.
       - Принеси чашку прохладного чая и держи поблизости чистый пиджак, - шепнул он, загадочно улыбаясь. Словно зная что-то, чего не знают все присутствующие.
       Помощник со скоростью света убежал за сцену и через минуту вернулся с небольшой фарфоровой чашечкой.
       - Вам с сахаром? - учтиво поинтересовался паренек. Судя по акценту, не местный.
       - Спасибо, Лео, но она вряд ли станет его пить... - чуть слышно произнес Жан. Помявшись в нерешительности, помощник скрылся. - Итак, Мария. Давайте посмотрим, как сработает ваше предложение на практике. Эмили, - он применил все свое обаяние и протянул мне чашку. - Может быть, выпьем чаю и успокоимся?
       - Правда, Андрэ? - принимая чашку, я зловеще улыбнулась и говорила приторно сладким голосом. - Ты считаешь, что гребаный чай вернет мне два миллиона долларов? - на последних словах я со злостью плеснула содержимое кружки прямо в лицо Жану.
       Зрители ахнули и замерли. Они явно не ожидали такого разворота событий, чего не скажешь о выступающем. Расторопный Лео поднес Жану новый пиджак, на этот раз цвета теплого топленого молока.
       - Что ж, реакция вполне ожидаемая, - переодеваясь, и вытирая салфеткой лицо, улыбнулся мужчина. - Запишите, никогда не давайте разъяренному контрагенту напитки, твердые, тупые, колющие и режущие предметы. Иначе сами будете виноваты.
       Публика отзывчиво рассмеялась его шутке и с интересом впилась в нас глазами.
       - На самом деле, все просто. Эмили, каков путь к вашему сердцу?
       - Нет-нет, так не пойдет. Мы сюда за вашей мудростью пришли, - я скрестила руки на груди, не давая Жану передышки.
       - Как я и говорил - все просто. Больше всего контрагент хочет вас обвинить. Если это контрагент женщина, и она злобно молчит, начните первым. Но помните - ни слова оправдания. Неважно, правы вы или нет. Как только вы начнете оправдываться, можете ставить крест на сделке. Давайте посмотрим, как это работает.
       Мужчина снова сел рядом со мной, чтобы находиться на одном уровне. Это исключительно важно в такой ситуации - отсутствие доминирования в позе. Послушно играя роль, я впилась в него испепеляющим взглядом и почувствовала, как мне на колено легла его теплая и мягкая ладонь. Под столом. Этот жест не виден никому, кроме нас. Мои глаза стали похожи на две пятирублевых монеты.
       - Так вот секрет успешных переговоров? - прошипела я.
       Мужчина с плутоватой искоркой во взгляде имел меня глазами. Молча. Похотливо. Властно. Так, что у меня внизу, словно бутон нежной розы, раскрывалось желание, медленно и трепетно, лепесток за лепестком...
       Неторопливо, лишь подушечкой среднего пальца он обвел круг повыше колена. Мой нежный бутон желания покрылся росой похоти... К сладострастной пытке присоединились остальные его пальцы, также, одними лишь подушечками касавшиеся моей ноги. Рука медленно скользнула дальше, пальцы обожгли оголенную кожу выше чулок, под подолом платья. Я резко сдвинула ноги. Еще не хватало, чтобы триста человек наблюдало, как я бьюсь в экстазе от его прикосновений. С трудом выровняв дыхание, я открыла было рот, чтобы начать сцену, но он начал первым.
       - Эмили, - с отчаянием в голосе начал он. - Я виноват, - его пальцы продолжали нежно трепетать на внутренней стороне моего бедра, и я невольно раздвинула ноги, выгибаясь навстречу ласкам. Почему я не прекращаю это? Жду продолжения? Или мне льстит его внимание? Напряжение внизу живота продолжало набирать обороты, а между ног все пульсировало. Ощущение неизвестности, запрета страшно возбуждало. - Из-за меня вам приходится выслушивать нападки своего босса, терпеть огромные убытки и мотать нервы. Я не хочу этого. Более того, я восхищаюсь вами. За все время сотрудничества вы показали себя ответственным и надежным партнером, а я сплоховал. На нашем заводе случилась авария, но это моя вина, я должен был отправить партию раньше срока, должен был держать в уме возможность этой аварии... - он проникновенно и в полном отчаянии посмотрел на меня, а его пальцы остановили чувственную пытку. Ого. Шикарное начало речи.
       - Эм... ну... - ругаться совершенно не хотелось. Весь взвинченный темп ушел. Тому виной и его проникновенное выступление, и его прикосновения... Мне хотелось пожалеть мужчину. - Я не думаю, что это ваша вина, Андрэ. Аварию предугадать невозможно.
       - Да, но из-за этого у вас проблемы. У нас проблемы. Трубу прорвало и на заводе... влажно... - его голос стал значительно ниже и тише, а левая бровь загадочно приподнялась. Рука мужчины скользнула выше, и пальцы едва коснулись влажной ткани кружевных трусиков. - Очень влажно... - Его слова... при всех... это неимоверно разжигало кровь. Так дерзко, так пошло, так неправильно. Издав приглушенный хрип, я снова сдвинула ноги, зажав его руку между своих бедер, и закусила губу. От этого возбуждение только возросло. Я едва сдерживала себя, дыхание совершенно сбилось, а сердце колотилось, словно сумасшедшее.
       - Думаю, что мы... сможем найти выход... из этой ситуации... снять напряжение между нами, - сбивчиво произнесла я, ерзая на кресле. Желая избавиться от возбуждения... желая продлить его.
       - Надеюсь, смогу вас удовлетворить, - тихим и деловым тоном заверил он, а пальцы скользнули под трусики. О, боже мой... Я впилась ногтями в кожаную обшивку кресла и дрожала от страсти, как осиновый лист, изо всех сил стараясь не закатить от возбуждения и блаженства глаза, ведь на нас смотрят триста человек. - Я смогу сделать это за три-четыре дня. - Его пальцы нащупали мой клитор и медленно, очень медленно ласкали его. Сначала едва касаясь, затем интенсивно и властно, а мужчина взирал на меня непоколебимо, искушающим взглядом и наслаждался впечатлением, которое производит. Господи, как только можно сохранять такую холодную решимость, когда его шаловливые ручонки вытворяют под столом ТАКОЕ... и никто даже не догадывается. - Я могу нанять две дополнительных бригады и сократить срок до двух дней... на третий партия будет у вас. Но это очень долго.
       Не так долго, как длится его искушающая пытка. Казалось, что время остановилось. У меня на лбу проступил пот... от паники, от бешеной страсти, от желания... Я уже находилась на грани, практически ничего не слышала и не понимала, как он неожиданно вставил два пальца внутрь меня и вызвал бурный оргазм. Я еще сильней сжала его руку, содрогаясь в конвульсиях...
       - Три дня? - вскрикнула я хриплым голосом, сотрясаемая волнами наслаждения. Он медленно вынул пальцы, усиливая оргазм, и растянулся в самодовольной улыбке. Дыхание постепенно выравнивалось и, приходя в себя, я рассеянно продолжила подыгрывать ему. - Мне казалось, это займет месяцы... - он по прежнему не убирал руку, а меня трясло от сладости и неги. Жан Франциск умело играл на струнах моей похоти. Не в силах больше терпеть этих мук, я вытащила его руку из своих трусиков и, подняв ее высоко над столом, вскрикнула не своим голосом. - По рукам! - нет ничего лучше старого доброго рукопожатия в качестве доказательства достигнутых договоренностей. Правда, рукопожатие не предполагает дикий оргазм, как свидетельство заключения сделки.
       Раздались громкие аплодисменты. Некоторые даже встали со своих мест, словно Жан продемонстрировал не простой психологический прием, а показал смертельный фокус с кобрами. Для меня это именно так и было. Взгляд мужчины затуманили страсть и похоть. Мы пожирали друг друга глазами, казалось, еще мгновение и мы накинемся друг на друга прямо на глазах удивленной и возбужденной толпы.
       Наконец, я выдернула руку из ладони Франциска и отвернулась. Толпа по-прежнему ликовала.
       - Давайте... - зрители аплодировали, не давая ему и слова вставить. Он показал жестом, что ликовать достаточно. - Давайте разберем ситуацию поэтапно. Эмили была, мягко говоря, в ярости. Если бы мы стали оправдываться или предлагать решение в такой ситуации, это бы не сработало. Рациональность не та черта, которая срабатывает в кризисной ситуации, особенно, если контрагент женщина, - в зале раздались смешки. - Лучшая тактика, какая?
       В зале повисла гробовая тишина. Ну, уж я-то теперь точно знаю его излюбленную тактику поведения в кризисных ситуациях. Доведи контрагента до оргазма, и он перестанет соображать... Черт, я ведь повелась как дурочка, а еще считала себя целомудренной праведной христианкой. Знал бы мой духовник, чем я только что занималась на глазах удивленной толпы. Желая отвлечься от произошедшего и сдерживая ярость на саму себя, я сконцентрировалась на лекции и на анализе.
       - Амортизация, - подсказала я.
       - Спасибо, Эмили. - Жан улыбнулся мне и продолжил. А мы не плохая команда, стоит отметить. И лекция стала не скучной, благодаря моим едким комментариям и смелым действиям. Вряд ли толпа этих влюбленных девушек была бы способна ему парировать. - Амортизация. Вы должны смягчить ситуацию. Мгновенно сбросить напряжение поможет раскаяние и понимание, в какой ситуации из-за вас оказался контрагент.
       Ох, отнюдь не амортизация помогает сбросить напряжение... Мотылек порхал и кружился над цветочным полем, наслаждаясь солнечными лучами. Глупый, глупый мотылек... что же ты наделал. Я любовалась тем, как свободно и легко мужчина владеет своим телом, двигается в пространстве, общается с публикой. Насколько он увлечен и сосредоточен на том, о чем рассказывает.
       - Обязательно следует подчеркнуть его деловые качества. Но самое главное - речь должна быть искренней. Добавьте фальши или лести, нотку сарказма или иронии и можете ставить крест на сделке и будущем с этим партнером. Неважно, виноваты вы или нет, неважно, так ли хорош на самом деле партнер - в каждом можно найти достоинства. Эмили, хотелось ли вам после моей речи накричать на меня?
       Мне казалось, что я покраснела и стала похожа на вареного рака. Мои глаза столкнулись со взглядом Алексы, которая продемонстрировала мне большие пальцы рук... ну да. По ее мнению все проходит замечательно... Знала бы она, чего мне действительно в тот момент хотелось...
       - Нет, - ответила я чуть слышно.
       - А обвинить в чем-то?
       - Хотелось бы, но вы это сделали за меня... - я взяла себя в руки.
       - Какие эмоции я у вас вызвал? - Жан двусмысленно поднял бровь. Ах, чертяга, прекрасно знает, какие эмоции вызвала его рука. Что, мне рассказать всем присутствующим, что я испытала самый бешеный оргазм за всю мою жизнь? Какого даже с Виком у меня никогда не было? Собрав в кулак всю свою решимость, я сосредоточилась.
       - Сочувствие. Мне стало жаль вас. Вы так убивались горем из-за каких-то двух миллионов долларов, что стало стыдно вас добивать еще больше. Включился присущий всем женщинам инстинкт заботы над сирыми и убогими. Захотелось вас приголубить, помочь, найти конструктивное решение проблемы. Амортизация очень успешна в отношении женщин, в том числе, в долгосрочной перспективе, вы знаете это не хуже меня. Если убедить с первого раза не удалось, и она продолжает свои нападки, достаточно соглашаться со всем. Вы кретин, Андрэ!
       - Совершенно верно, Эмили. Более того - я полный идиот! - он повернулся ко мне и, немного закинув голову, самодовольно улыбался.
       - Вы не умеете вести дела!
       - Вы правы. Мне нужно больше практики, чтобы не подставлять партнеров.
       - С вами невозможно сотрудничать.
       - Да, пожалуй, я найду себе на замену генерального директора. Может быть, Вас?
       - Давайте заключать сделку.
       - Давайте... А ты хороша, - с удивлением прошептал он.
       - Я знаю.
       До конца лекции я осталась наглядным демонстрационным пособием на сцене, рядом с Жаном. Видимо ему доставляло удовольствие держать меня в напряжении. Впрочем, признаться, работать вместе с ним мне безумно понравилось. В своем деле он действительно большой профессионал и психологические техники взаимодействия в бизнесе у него отточены до автоматизма. Алекса была права, он идеальный кандидат для моей статьи. Вряд ли после сегодняшнего успеха он откажется дать мне интервью и ответить на пару несложных вопросов. А имя известного на весь мир бизнесмена придаст моей статье особый вес в научных кругах. Наверняка, смогу ее не только в резюме добавить. Но и обнаружить на страницах научных журналов по психологии. Любуясь тем, как он грациозно двигается по сцене, с каким увлечением рассказывает о совершенных им сделках, о том, как достигал вершины карьеры, начиная простым консультантом в магазине продажи электроники, я совершенно забылась. Когда очнулась, вокруг меня толпились слушатели, которые норовили задать мужчине многочисленные вопросы. Но для этого была пресс-конференция после лекции, поэтому его помощник объявил перерыв на полчаса, после которого все желающие смогут спросить все, что им заблагорассудится.
       - Идем, - тихо прошептал он и, взяв меня за руку, быстро вывел из зала через черный ход на улицу. Прохлада вечера была как нельзя кстати, она мгновенно привела меня в чувство. Закат уже отцветал, окрашивая линию горизонта едва видимыми кровавыми отблесками, и уступил место томной россыпи звезд на агатовом небосклоне. Подняв голову вверх, я замерла. Бесконечность космоса так манила, это словно взгляд в бесконечность, словно столкновение с бессмертием. Подул леденящий ветер и на моей коже выступили мурашки. Жан Франциск снял пиджак и надел его на меня. Тепло и его близость опьяняли. Обо мне давно никто не заботился. Забыв обо всем, я прижалась спиной к прекрасному, но такому противоречивому мужчине, а он обнял меня за талию. Мы так и стояли, как два влюбленных на первом свидании, любуясь небом и ничего не говоря. Моя голова уютно покоилась на его широкой груди, а спиной я ощущала биение его сердца...
       - Ты снова дрожишь, - прошептал он, едва коснувшись губами моего уха. Я задрожала еще сильней.
       - Из-за тебя...
       Он прижал меня так, словно я самое большое и самое драгоценное сокровище на свете. Бедрами я ощущала, насколько сильно он меня жаждет, а спиной, как трепетно ко мне относится. Это что-то новое, ранее неизведанное. Было так тепло и уютно рядом с ним, словно мы одно целое, некогда разделенное надвое. Словно без него я и не жила вовсе и лишь сейчас обрела саму себя. Состояние абсолютного покоя и блаженства и это бесконечное черное небо с россыпью искрящихся бриллиантов...
       - В детстве я любила валяться и смотреть на звезды. Летом - в траве, зимой - в сугробах, ловя ртом снежинки. Мне всегда казалось, что где-то там, далеко-далеко живет Господь, который вершит человеческие судьбы. Который решает, кому жить, а кому умирать, кому быть вместе, а кому не суждено... там - все.
       - Бесконечность бытия...
       - Да, - удивилась я. Насколько тонко он чувствует то, что я хотела передать.
       - Если бы только можно было раствориться в этой вечности... - в его голосе прозвучала грусть, невыносимая тоска и печаль. Мне захотелось повернуться, прижать его к себе, приласкать, но он не дал, крепко стиснув в объятиях.
       - Только влюбленным это под силу.
       - Я не верю в любовь, - холодно отрезал он. Вот оно что. Видимо, это и есть та болевая точка, возможно, из далекого прошлого, которая превратила его в того, кем он является. Нет. Не сейчас. Сейчас не время бередить эту рану. Наступит ли когда-нибудь «то» время, ведь совсем скоро он уедет.
       - Ты будешь вспоминать меня? - вопрос вырвался сам собой.