Это его личная тайна, о которой никто не знает. Я более чем уверена, что он не хотел бы скрываться, но наше консервативное общество не примет такого. Ох, чую, много девушек будут пытаться завоевать сердце такого красавчика, не зная, что оно давно занято. А я…
Вдруг по щеке побежала одинокая слезинка, которую я тут же смахнула тыльной стороной ладони. Но, судя по взгляду бармена, он ее увидел.
- Да так, - сглатывая горечь, усмехнулась я, - скоро умру.
Парень внимательно посмотрел в мои глаза, затем взяв один бокал с полки, начал что-то в него наливать.
- От меня, - он протянул мне коктейль, от которого резко пахло алкоголем и чем-то ещё. Затем достал из кармана кредитку и уверенно поднес ее к терминалу, проведя оплату. - Тебе просто необходимо выпить.
- У меня горе, - съязвила я.
- Достойный повод выпить, - он подмигнул мне и отвернулся.
Я в легкой растерянности смотрела на его широкую спину и узкие ягодицы и понимала, что он в какой-то мере прав. Расслабиться нужно. А вред от алкоголя не больше, чем вред от опухоли, которая не оставила мне и шанса на жизнь.
6
И я выпила.
Сначала неуверенно и с опаской. Но коктейль сделал своё дело и вторую, а затем ещё и третью порцию заказала сама. Деньги у меня имелись. По выходным подрабатывала официанткой. Хотела накопить необходимую сумму и поехать в город мечты. Санкт-Петербург. Но сейчас понимаю, что уже не смогу осуществить свою мечту о белых ночах, а потому безбожно тратила те средства, которые успела заработать.
И я бы продолжала пить, если бы не тупая боль, которая заставляла вздрагивать в каждый раз, когда музыка становилась громче.
- Вот и все, - проговорила про себя, подхватив сумочку поудобнее и крикнула бармену. - Спасибо, Илья.
Он кивнул мне, ну судя по взгляду, не понял, откуда я знаю его имя. Ведь бейджика на груди у него в данный момент, не наблюдалось. Хотя, если честно, я сама не поняла. Просто сказала первое, что пришло в голову. К слову, о голове, боль становится сильнее.
Я встала с барной табуретки, чувствуя как слегка шатаюсь и медленно побрела к выходу. В клубе уже появились другие люди и им было не до меня. Они с улыбками входили в заведение, намереваясь хорошо провести время. На выходе я кивнула охраннику и он, как ни странно, ответил мне, таким же коротким кивком.
Морщась от боли, я направилась к ближайшей станции метро. Не знаю, можно ли пить таблетки после четырех коктейлей, но доставать их из сумочки не решилась. Все же правило, что лекарства и алкоголь несовместимы, вбито в меня слишком глубоко. Даже в такой ситуации не решаюсь его нарушить. А мне сейчас плохо. И я очень надеюсь, что вчерашних судорог не будет. И в то же время чувствую, не будут. Это была разовая акция. А судя по интернету, у людей с таким диагнозом такое случается нечасто. И хотя умом я понимаю, что лучше пойти к специалисту и попробовать лечиться. Но стоит подумать о том, что придётся ходить по больницам и дышать этим духом безнадежности, передергивает. Лучше я проведу свои последние дни дома и осуществляя желания. Последние мысли чуть взбодрили. Даже боль переносится легче.
Домой пришла когда уже стемнело и на улицах горели фонари. Прохожие, что встречались мне, куда-то спешили, впрочем, как и я. Никто ни на кого не обращал внимание. Шли своей дорогой.
И стоило мне открыть дверь ключом и войти внутрь, как поняла, что что-то не то. В квартире царила какая-то напряженная тишина, хотя в кухне горел свет и тихо работает телевизор. Диктор вещает о том, что где-то в Марокко нашли древнее захоронение и учёные пытаются выяснить возраст.
Разувшись я прошла в кухню и остановилась на пороге. Страх, вдруг, тонкой иголкой пронзил сердце. Но я постаралась сделать вид, что не понимаю, что происходит. Там, за столом, сидели моя мама и подруга. У обеих лица мокрые.
- Что здесь происходит? - тихо спросила я прислонившись к дверному косяку и на короткое мгновение прикрыв глаза. Казалось от этого действия голова болеть будет меньше. Не помогло.
- Ты не хочешь ничего рассказать? - вместо ответа, чуть охрипшим голосом спросила мама.
“ - Она все знает!” - молнией пронеслось в мозгу и в горле образовался колючий ком. Слезы выступили из глаз, но я сморгнула их, не дав пролиться.
- Что ты знаешь? - судорожно вздохнув, тихо спросила я, мельком взглянув на телевизор, где показывали взволнованных археологов.
- Я была у врача, - подала голос Вера, а мама всхлипнула. - Он все рассказал.
- Что именно? - так же негромко задала вопрос я, хотя и понимала, что зря.
- То, что ты отказалась от лечения опухоли! - воскликнула родительница и вскочила на ноги. Слезы опять потекли с опухших и покрасневших глаз. - Ты даже не попыталась узнать побольше.
- Нет смысла, мам, - я поморщилась и чуть потерла виски, хотя это не принесло облегчения, от слова, совсем.
- Откуда ты знаешь? - видя, что мне больно, она не стала повышать голос, хотя и видно, хочет кричать.
- Знаю, - ответила и медленно сползла на пол.
- Женя! - крик мамы ударил по ушам, отзываясь очередной волной боли в голове, словно огрели по ней чем-то тяжелым.
- Я в порядке, - подняв руку, ответила, - мне просто нужно прилечь.
- Я вызову скорую, - спохватилась Вера, доставая из сумочки телефон.
- Не нужно, - я медленно поднялась на ноги, хоть и шатало меня, подошла к ней и тяжело опустилась на стул, с которого только что встала моя мать. - Они ничем не смогут помочь.
По щекам матери снова потекли слезы и она их даже не попыталась стереть. Я с какой-то заторможенностью пронаблюдала как они скатились с лица и упав на светлую футболку, впитались в ткань.
- В последнее время я знаю больше, чем остальные люди, - начала я, борясь с желанием достать из сумки таблетки и выпить одну. Сейчас я уже не уверена, что разнесло меня от алкоголя.
- В смысле? - тихо уточнила подруга.
- Я думаю, что это ясновидение, - произнесла и самой себе показалось абсурдным это выражение. - Но если честно не знаю. Просто… вижу картинки.
Мама села прямо на пол и зарыдала. Она все поняла. Надежды действительно нет.
По моим щекам потекли слезы и в этот раз я их останавливать не стала. Медленно поднявшись, подошла к матери и прижалась к ней. Ее худое тело дрожало. А мне до безумия хотелось облегчить ее боль.
- Все будет хорошо, - тихо солгала я, пытаясь хоть как-то помочь ей.
- Не ври, - отозвалась она, всхлипывая и повторила, - просто, не ври.
В этот вечер мы долго разговаривали. Сидели прямо на полу и рассказывали друг дружке все, что приходит в голову. Вера, уходить домой наотрез отказалась. Мы за это время успели не только плакать, но и посмеяться. Вспоминали прошлое. Улыбались, ностальгируя по прошедшим дням. Как все было легко. А сейчас, словно тёмные тучи накрыли нас. Мешали дышать. Мы даже запланировали поездку в город моей мечты. Пока есть возможность быть вместе, мы должны провести его с пользой. Пока есть силы. И мы бы просидели так до самого утра, не желая терять то драгоценное время, что осталось у нас. Но усталость все-таки взяла. Мы разошлись по своим кроватям. Вере постелили на диване, в зале. Поздно уже отправлять девушку одну домой, хоть и живет она недалеко.
7
Как только я закрыла глаза, тут же отключилась. Как и в прошлую ночь, меня затянуло в сон, словно воронкой.
В этот раз я была на вечеринке. Девушка с темными волосами сидела за столом. Рядом с ней какой-то парень, который оказывает ей знаки внимания. Но, судя по напряженной спине, ей это совсем не нравится. Девушка встала, парень последовал за ней. Наверное, она надеялась избавиться от него среди танцующих, но не тут-то было. Он обнимал ее, не оставив простора для маневров. А когда тот, наклонившись к ее уху что-то сказал, она сорвалась с места и ушла. Я следую за ней. На дворе ночь, а на небе светит полная луна.
Вдруг кто-то ее хватает и оттащив в сторону, прижимает к стене. Мужчина в кожаной куртке. Хоть и темно, но я вижу его длинные клыки. Крик ужаса застревает в горле. Я боюсь, хочу отвернуться и не хочу одновременно. И не я одна. Она тоже увидела. Девушка умоляет не убивать ее. А я стою в стороне и плачу, так как вампир вонзается зубами в шею своей жертвы. Она кричит и пытается позвать на помощь. Но поблизости никого нет. Никто не пришёл. Ее крики растворяются в тишине ночи и обрываются так внезапно, что становится жутко.
Я стояла там, не имея возможности даже отвернуться и смотрела, как от потери крови, девушка потеряла сознание. Мужчина молча уложил ее на асфальт и прислушался к сердцебиению. Затем, прокусил вену на своей руке и приоткрыл ей губы, чтобы кровь полилась в рот. Я думала, что у вампира ничего не получится, но она сглотнула. Хоть и слабо, но сделала это. Почему-то улыбнулась. От нервов, наверное. А вот, незнакомец, этого делать не стал. Он напряженно следил, чтобы та выпила крови в достаточном, в его понимании, количестве. И лишь убедившись, что все идет по плану, он подхватил ее на руки и зашагал куда-то, стараясь не выходить из-под тени, что отбрасывают здания. Как завороженная, я шла за ним. Не знаю почему, но хочу убедиться, что девушка жива. Хотя нет, знаю, она не умерла.
Буквально через минуту вампир подошёл к автомобилю, припаркованному за деревом акации. Черная иномарка с тонированными окнами, с логотипом льва на капоте. Он легко открыл дверцу и уложил бесчувственное тело на заднее сиденье. Затем снял с ее ног туфли, которые каким-то чудом не потерялись и обул обычные кроссовки. После он открыл ее сумочку и достал оттуда паспорт.
Валерия Воронова.
- Лера… - шепчут мои губы, когда я открываю глаза. Это имя отзывается в сердце чем-то похожим на привязанность, оставляя после себя приятное послевкусие. Интуиция подсказывает, что мы обязательно пересечемся с ней.
Я дома. В своей постели. Но по ощущениям, я все еще в том поселке, где вампир укусил эту молодую девушку. Даже не знаю почему, но я точно знаю, что она впорядке.
Начался новый день. Сквозь незашторенное окно в комнату проникают солнечные лучи. Я улыбнулась и встала на ноги. Но стоило занять вертикальную позицию, как почувствовала слабость и головокружение. Этот факт слегка омрачил моё радужное настроение, но не удивил. Я знала, что с таким диагнозом, легкая жизнь мне не светит. Поэтому, стараясь не делать резких движений, оделась и вышла.
Мама уже была в кухне и с кем-то негромко говорила по телефону.
- Да, все верно, - произнесла она, стоя спиной ко мне.
По другую сторону кабеля ей что-то сказали, так как она кивнула. Но спохватившись, сказала в трубку.
- Мне хватит недели.
Она выслушала, своего собеседника.
- Да, за свой счёт.
Я вдруг поняла. Она взяла отпуск, чтобы мы провели время вместе. Улыбка, несмотря на боль в голове, расцвела на моем лице. Не раздумывая, подошла к ней и прижалась к напряженной спине.
Мама отключилась, но мы так и продолжали стоять не меняя позы.
- Я хочу получить второе мнение, - глухо произнесла она, сжимая телефон в правой руке.
- Смысла нет, ма, - ответила ей, - поверь, я знаю о чем говорю.
- Давай ты не будешь мне отказывать хотя бы в этом, а? - ее голос задрожал.
- Ничего нового они не скажут, - снова ком в горле, который я упрямо сглотнула.
- Ради меня, - едва слышно прошептала она. - Пожалуйста.
Я отстранилась от спины мамы и она, повернулась ко мне, глядя мне прямо в глаза. Она ждала ответа от меня. Даже Вера его ждала. Она появилась у двери в кухню, но нарушать воцарившуюся тишину, не решилась.
- Хорошо, - ещё и кивнула для пущей убедительности. - Я согласна.
Посещение специалиста мать ждала с нетерпением. Я видела надежду в ее глазах и мне жалко, что разочарование снова причинит ей боль. Но шла у нее на поводу. Пусть сама убедится.
В кабинете нас встретила женщина лет пятидесяти, в белом халате. Она внимательно изучила результаты исследований, поправила тронутые сединой русые волосы и поджала губы. Я уже знала, что она скажет. Знала и сердце екнуло в груди. Не за себя, а за ту, что сейчас, затаив дыхание ждет оглашения вердикта.
- Простите, - проговорила хозяйка кабинета и еще раз нервно поправила волосы, которые и так идеально уложены. - Я ничего не смогу сделать.
- Может хотя бы попробуете? - не скрывая отчаяния, попросила мама.
- Понимаете, - начала докторка и закашлялась, - даже если я удалю опухоль, операция, во-первых, превратит вашу дочь в овощ, а во-вторых, она снова вырастет. Причем в короткие сроки.
- Нет! - в отчаянии воскликнула мама и закрыла лицо руками. По ее дрожащим пальцам потекли слезы. - Нет… нет… нет…
- Пошли отсюда, - я обняла родительницу за плечи. - Отныне мне поможет только чудо…
В этот момент словно вспышка перед внутренним взором мелькнула картинка. Я достаю из-под шкафа в кладовке дома, старый дневник. Чувствую, в нем важная информация именно для меня. И уже хочется бежать сломя голову, чтобы поскорее изучить содержимое тетради, но не могу. Пока.
Мы с мамой, не прощаясь, покинули кабинет доктора. Не оглядываясь, вышли из здания больницы и уже на улице я вздохнула полной грудью.
- Мам, - я повернулась к ней, - давай просто сделаем вид, что нет никакой болезни. Просто поживем. Проведём как можно больше времени вместе.
Она молча смотрела на меня долгим взглядом. Губы дрожали, а из опухших глаз снова потекли слезы.
- Ты права, - обреченно согласилась женщина и в этот момент, будто из нее вынули стержень. Она сгорбилась. Словно постарела на десять лет сразу.
Я взяла ее за руку, но ничего не увидела. Даже когда напряглась, все равно ничего не было. Словно ее защищает какая-то неведомая сила. Хотя, возможно, я сама не хотела ничего видеть, так как ее будущее напрямую связано с моим. И наверняка, оно зависит от моих решений. Правда, пока не знаю, как это работает, но, уверена, скоро узнаю.
В полном молчании мы вернулись домой. Я заварила маме чай. Были мысли добавить в него чего-нибудь покрепче, но решила ограничиться обычным печеньем из супера. Сама я выпила чашку черного кофе без сахара. Мы сидели друг напротив друга и не находили подходящих слов. Понятия не имею, что вообще можно сказать. Но, мысли периодически возвращаются к видению о дневнике, который предстоит найти. Хочется поскорее приступить к его поискам. Но говорить маме о нем, пока не ознакомлюсь с содержанием, не хочется. Ей и так нелегко. Боюсь, получив еще одну ложную надежду, она сломается.
После молчаливого чаепития, в процессе которого к печенькам никто так и не притронулся, мама встала и ушла в свою комнату. Я посмотрела ей вслед и убедившись, что она закрыла за собой дверь, поспешила в нашу кладовку. Вот только мой энтузиазм быстро угас, стоило увидеть, сколько у нас запасов.
- М-да, - с горечью произнесла я и начала один за другим доставать все банки и контейнеры в прихожую. И в то же время, старалась делать это предельно аккуратно, чтобы не тревожить покой матери.
Спустя час я смогла, наконец-то, сдвинуть полку и добраться до тайника. Он представлял из себя дыру в полу, накрытой куском ламината. Значит не так давно оставили. Наверняка бабушка оставила, ведь эта квартира когда-то принадлежала ей. Нужно будет как-нибудь навестить ее.
Торопливо открываю и достаю что-то завернутое в белую ткань.
