и прочую ерунду, - он ухватил мою косу, пропустил кончик между пальцами, потом перекинул мне на грудь и продолжил: - Но! Правда, по моим наблюдениям ты девочка умненькая, а значит не должна закрывать глаза на очевидное. А очевидно то, что мои чувства платоническими назвать никак нельзя.
- И что теперь? – пискнула я, начиная понимать весь масштаб моих проблем.
- А вот теперь выходит на сцену то самое великое «но», - угрюмо сказал Ла-Шавоир. – Если бы ты не была риале, то проблемы вообще не стояло. Совратить и все. Но Я имел глупость повестись на хитрую провокацию Маэжи и провел ритуал, наивно надеясь, что мнение о том, что есть" женщины для общения духовного", а есть для «бесед» телесного плана» верно, - он рвано выдохнул, а потом неожиданно упал на спину, и теперь, недовольно щурясь, смотрел в небо. Впрочем, голубой свод не удостоился длительного внимания, и Кик снова перевел на меня колючий светлый взгляд. – Плюс ко всему, некоторые девушки умудрились надеть на меня лал, который эмоционально ориентирует на владелицу парного браслета.
- И что теперь? – тихо спросила, ощущая робкую надежду, что зеленый не стал бы меня посвящать в свои развратные планы, если бы собирался их реализовывать.
- А ничего, - ответил Феликс, с иронией глядя на меня, потом сорвал травинку, закусил кончик стебелька и продолжил. – Мне оно надо? Юленька, тебя можно куда-либо тащить только имея самые серьезные дальнейшие планы! – он передернулся и закончил. – А я пока как-то морально не готов к венцу и кольцам, невзирая на то, что, судя по всему, ты мне, и правда, идеально подходишь, - он резко сел, обнял меня за плечи, притягивая к себе, и весело проговорил. – Потому, можешь успокоиться и дышать нормально, а не через раз! Я не заинтересован в усложнении и так непростой жизни, да и думать предпочитаю именно мозгом.
- Радует, - ошеломленно проговорила, даже не пытаясь высвободиться.
- Потому предлагаю тему закрыть и перейти к вопросам, - Феликс решил, что сидеть неинтересно, и снова упал на траву. Так как он и не подумал отцепиться, то утянул меня за собой, и я теперь круглыми от удивления глазами смотрела вверх, ощущая под головой сильное плечо мужчины и хватку его пальцев на руке. – Что ты хотела знать?
Немного подумала и решила начать с самого главного.
- Когда ты меня во дворец сопроводишь?
- Хоть сейчас, - щедро пообещал болотник.
- В чем подвох? – закономерно заподозрила неладное.
- Да, собственно, почти ни в чем, - рассмеялся болотник. – Но дело в том, что в связи с присутствием делегации эльфов, сейчас весьма проблематично с помещениями. Ведь гостей сопровождают также и слуги, потому, со свободными кабинетами у нас сложно.
- И что, совсем нет вариантов? – поразилась я.
- Подходящих только два, - развел руками Кикки. – Один - почти в подвале, и на отшибе, вдобавок там недалеко сбор призраков, то есть весьма холодно и ничего не спасает. А второй хорош всем, кроме соседа. Мастер Смерти.
- Оптимистично, - нервно рассмеялась я и спросила. – А он что, и правда, настолько страшный?
- В свое время только при слове «Мастер» вздрагивали, - честно признался Феликс. – А в День Мастеров и сейчас предпочитают дома отсидеться. Потому что им в эту пору позволено совершенно все.
- Боятся до писка, - резюмировала я. – А ко мне пойдут на прием в таком свете?
- А куда они денутся? – искренне удивился управляющий. – Не волнуйся, пациенты тебя не минуют!
Мне почему-то невольно вспомнилась фраза «Согнать к нам гостей!»
- Тогда я согласна, - решительно заявила, от души надеясь, что не пожалею в дальнейшем, и что Мастер Смерти не соответствует экстремально названой должности. Или хотя бы не практикует свои ценные для Малахита навыки на соседях-психологах.
- Как скажешь, - пожал плечами Кик, резко встал и подал мне руку, которую я уже совершенно естественно приняла. Мужчина, непонятно почему, довольно улыбнулся и рывком поднял меня с земли, потом нагнулся за изрядно помятым и даже немного испачканным пиджаком, встряхнул и критически оглядел его. Потом - меня.
- Сплошные расстройства!
Не оставляя мне шанса выяснить причины такого вердикта, он развернулся, и все еще не отпуская моей руки, пошел обратно к машине. Как оказалось, не отпускали меня по вполне оправданной причине. Склон был весьма крут, и если рифленые ботинки мужчины его одолевали вполне результативно, то моим туфлям это оказалось не по зубам, без помощи Феликса, было бы сложно.
Когда мы выбрались, я оглядела встрепанного, помятого и местами даже немного грязного мужчину, белая рубашка которого была в зеленоватых и бурых пятнах травы и земли.
Мда, неоднозначный видок.
- Ты не лучше! – «добро» заверил меня риалан, распахивая пассажирскую дверцу.
Уже через пару минут мы отъезжали от берега реки, но теперь за рулем сидел тот, кто и должен был.
Правда, спустя несколько минут молчания, Феликс тихо рассмеялся и проговорил:
- Водить ты определенно умеешь, но надо официально сдать на права. Потренируемся, и как буду в тебе уверен - отправлю.
- Спасибо, - радостно воскликнула, мысленно прикидывая, сколько тут стоят машины и смогу ли я себе позволить такую роскошь. Эх, ладно! Все потом!
То, что мы с риаланом сейчас малость не одеты для дворца, я осознала только по дороге в Изумрудный, когда уже показались стены города.
- Феликс… - нерешительно начала. – Мы с тобой немного…
- Грязные, помятые и, судя по состоянию одежды, невесть чем занимавшиеся, - усмехнулся зеленый, с иронией покосившись на меня. – Я в курсе.
Я покраснела и отвела взгляд, расслышав смешок Ла-Шавоира. Вот… жаба зеленая!
- Поэтому мы с тобой сначала едем переодеваться, а потом уже во дворец, - уже нормальным тоном продолжил болотник. – Мне еще к правителю… Этот Гудвин, конечно, принес стране немало хорошего, но и ходы у него, как правило, на грани фола! А нам - подготавливай и разбирайся.
- Что значит «этот Гудвин»?
- «Гудвин» – титул, а не имя, - коротко ответил мужчина, проезжая под темной аркой в Изумрудный. – В Малахите своеобразная система наследования власти. Есть артефакт, который указывает на нового Гудвина, как только умирает старый. Правда, только из правящего клана Ла-Дашр. Исключений было всего несколько.
- Но почему так? – удивилась я. – Ведь получается, что на трон садится новичок, который не имеет ни малейшего представления об управлении государством!
- Имеет, - возразил Феликс. – Всем представителям правящего клана дают великолепное образование по специальной системе, которое потом можно быстро и относительно легко вывести на необходимый для Гудвина уровень.
- Забавно, - хмыкнула и откинулась на сидение, наблюдая, как закатное солнце разливает медовую патоку последних лучей по крышам домов, искрится в темном камне, и просвечивает насквозь тонкие элементы декора, что придавало утопавшему в мягком полумраке городу поистине восхитительный вид. Волшебно… Я хочу погулять тут вечером… Очень хочу!
- Зато Малахит процветает, потому как во главе сектора стоят те, кто может с этим справиться. Это лучше, чем наследуемая власть.
- А почему правителями становятся в большинстве своем Ла-Дашры?
- Воспитание, - пожал плечами Феликс. – И нужные качества.
Я замолчала, размышляя о том, что, кажется, начинаю понимать, почему тут такие жители. Если страной уже много поколений правят те, кто имеет к этому дар, кто не сломается под гнетом власти, не станет тираном или, наоборот, превратится в ничтожество, то сектор обречен на благополучие.
Какая чудесная система…
Пока я размышляла, мы свернули на неширокую улочку и остановились у знакомого особняка. Уже за десяток метров я услышала какой-то странный шум и, не в силах определить его природу, начала с любопытством оглядываться. Кик остановил автомобиль, замер и нахмурился, потом тряхнул головой, буркнул что-то вроде «Да быть того не может!» и вышел из машины.
Когда мне помогли выбраться, я изумленно замерла, потому что какофония звуков слилась во что-то более-менее цельное, и меня посетил абсурдный вывод. Это тяжелая музыка. Рок, проще говоря. Но откуда ТУТ рок?!
Я покосилась на мрачного риалана, но спросить ничего не успела, потому что он отрывисто бросил:
- Если это то, о чем я думаю, удавлю своими руками, и плевать, что это в принципе невозможно!
Не позволяя поинтересоваться причинами такой злости, он взял меня за руку и повлек к дверям особняка, в котором от громкости музыки уже дрожали стекла.
Двери оказались приоткрыты. Кик стал еще более угрюмым, а потом наградил их сильным пинком, отчего створка сильно стукнулась о стенку, а с потолка на пол спланировало несколько хлопьев штукатурки. Я нервно сглотнула.
Мы вошли в холл. Я задумчиво оглядела дребезжащую и качающуюся люстру, прислушалась и одобрительно хмыкнула, так как соло гитары, воющей откуда-то из глубины дома, вызывало уважение. Неплохо кто-то играет!
Феликс тихо, но очень отчетливо зарычал.
На этом этапе двери распахнулись с другой стороны, и в зале появилась Даромира Скелетоновна. Соклетоновна, то есть.
Достойная дама потрясала черным в заклепках и перьях нарядом, экстремальным макияжем и несколькими недвусмысленно булькающими бутылками, трепетно прижатыми к объемной груди. Увидев хозяина, она улыбнулась, потом всхлипнула, вытерла уголок глаза и направилась к лестнице на второй этаж:
- Вот, уже чудеса мерещатся.
- Даромира! – раздался оглушительный рев зеленого чуда. – Что тут происходит?!
Скелетоновна обернулась и скорбно «просветила».
- Цветы! Мрачные…
Я проводила взглядом пошатывающуюся фигуру и недоуменно взглянула на кикимора. Кикимор был в ярости, и мне даже не нужно было снимать кольцо, чтобы это почувствовать.
- Это она о чем? – почему-то шепотом спросила и сдавленно зашипела, вырывая руку, которую мужчина слишком сильно сжал.
Кик встревоженно на меня посмотрел, перехватил пострадавшие пальчики и провел над ними ладонью, засветившейся голубоватым светом, после чего несчастные косточки сразу перестали ныть.
- Прости, - извиняюще улыбнулся Ла-Шавоир, потом выразительно поднял глаза к шатающейся люстре и пояснил. – Это «Мрачные цветы». Рок-группа и глас оппозиции.
- У вас тут и оппозиция есть? – удивилась я. Хотя, да... недовольные системой имеются всегда.
Наверху прекратили мучить гитару и взялись за виолончель. Красиво, кстати… Играть эти цветики, и правда, умеют. – И, самое главное, что этот глас делает у тебя дома?!
- Пьет, - мрачно поведал кикимор. – Развращает слуг и бьет коллекционные сервизы.
- Пьет, как я понимаю, тоже что-то коллекционное? – нервно хихикнула я.
- Верно, - кивнул Феликс. – Юль, мне кажется, тебе стоит пойти в Нефритовый, а я пока разгоню эту гоп-компанию!
И тут… мне очень не захотелось уходить! Я должна ЭТО увидеть!
И еще, виолончель мучают, и правда, восхитительно! А хорошую музыку я всегда уважала.
Тем временем рокерские мотивы наверху сменились на рок-н-ролльные, и люстра заскакала гораздо интенсивнее. С потолка романтично посыпалась штукатурка.
- Феликс, - я улыбнулась, стряхнула с рукава риалана белую частичку побелки и просительно заглянула в глаза. – Возьми меня с собой, а?
- Ты что, хочешь ЭТО видеть?! – изумился Кик.
- Ты сам подумай, - развела руками. – Это тоже сторона твоей жизни, и, судя по всему, избавиться от нее не получится, верно? Ведь почему-то ты терпишь эту вакханалию.
- Там представители моего ближнего круга, - поморщился болотник. – А им позволено очень много.
- Тем более, - все увереннее продолжала я, потихоньку подталкивая его к лестнице на второй этаж. – То есть, рано или поздно, я все равно с ними столкнусь. Так почему бы не «рано»? Раз так все складывается!
- Ну, ладно, - сверкнул глазами кикимор. – Но в обморок не падать!
Хих! Напугал?
Заинтриговал!
Мы быстро поднялись на второй этаж и вот уже стояли перед дверью, за которой слышались все признаки бурного веселья. Музыка, веселый смех, топот, свидетельствующий о том, что люстре впору ставить памятник. За стойкость.
Снизу раздался грохот, подтверждающий, что всему есть предел. Стойкости в том числе.
Потом с той стороны в дверь что-то врезалось и разбилось, последовала секундная пауза в веселье, которое, впрочем, тут же возобновилось с удвоенной силой, и среди этого шума раздалось восклицание «Ему все равно никогда не нравилась эта ваза!»
Последовал очередной пинок, и я, наконец, узрела… дымовую завесу, в которой бродили какие-то неясные тени.
Когда присмотрелась, поняла, что все не так плохо. Просто я не привыкла к тому, что так накурено.
Из «тумана» вынырнула разукрашенная морда с едва ли не дыбом стоящими светлыми волосами, схватила нас и затащила в помещение. Я почувствовала, как под подошвой что-то хрустнуло, поняла, что это осколки разбитой вазы и порадовалась, что они недостаточно острые, чтобы пропороть обувь.
За спиной многозначительно захлопнулась дверь, придав ситуации мистического ужаса. В подтверждение со всех сторон раздался зловещий хохот, и я неосознанно прижалась к кикимору.
С видимостью тут оказалось не так плохо, как мне сначала показалось. Музыкантов, играющих зажигательный рок-н-ролл, я видела отлично, как и несколько скачущих пар, которым мы, видимо, и обязаны рухнувшей люстрой.
Также заметила полупрозрачную парочку призраков, весело отплясывающих на высоте в полметра над полом.
В полуголой красотке, как раз закидывающей ногу на талию рыжему привидению из сада, я с трудом признала Мерилин. Ребята танцевали просто невероятно. Хотя бы потому, что полом они не ограничивались. Как и вертикальным положением… И надо заметить, что рок-н-ролп без ограничения вертикалью, это уже почти интим!
На большой люстре качался мелкий йети, размахивал длинными руками в такт музыке и что-то завывал хорошо поставленным баритоном. Что именно, я не поняла.
На фоне этой вакханалии, сидевший в кресле растрепанный, хмурый брюнет в кроваво-красном плаще и перчатках, которые он не потрудился снять даже в помещении, смотрелся на диво здраво и оптимистично.
Тот псих, который нас «встретил», поднял руки вверх и завопил!
- Наро-о-од! У нас радость! Пришел Феликс! – последовали овации по этому поводу, среди которых я, с замиранием сердца, различила пару выстрелов. Белобрысый клоун, в котором я с опозданием опознала совершенно невменяемого Леля, снова заорал. – А также дорогой друг, зная наши слабости, привел девочек!
У меня отвисла челюсть.
Вокруг разразилась буря ликования и радости. Шут тем временем обвел нас мутным взглядом и спросил.
- Кик, а почему их всего две? Маловато будет… - тут он посмотрел куда-то в сторону и воскликнул: - Нет, уже три! – нахмурился и пробормотал. – Хм… четыре. Почкуются, что ли?
- Лель! – рявкнул Феликс.
Вдруг с люстры ко мне протянулась волосатая лапа с блеянием:
- Дэээвочки!
Я завизжала и дала по лапе тем, что держала в руках. Сумочкой. Получилось не очень результативно, так как лапа этого даже не ощутила, лишь слегка сменила траекторию движения, и, в итоге, по волосам погладили именно Феликса, а потом с комментарием «Нэээжненькая» еще и потрепали за щечку.
«Нежненький» прищурил глаза, аккуратно оттолкнул меня в сторонку, не менее спокойно взялся за наглую пушистую конечность и резко дернул вниз и на себя. Йети взвыл и свалился вниз, а Лель осуждающе покачал головой.
- И что теперь? – пискнула я, начиная понимать весь масштаб моих проблем.
- А вот теперь выходит на сцену то самое великое «но», - угрюмо сказал Ла-Шавоир. – Если бы ты не была риале, то проблемы вообще не стояло. Совратить и все. Но Я имел глупость повестись на хитрую провокацию Маэжи и провел ритуал, наивно надеясь, что мнение о том, что есть" женщины для общения духовного", а есть для «бесед» телесного плана» верно, - он рвано выдохнул, а потом неожиданно упал на спину, и теперь, недовольно щурясь, смотрел в небо. Впрочем, голубой свод не удостоился длительного внимания, и Кик снова перевел на меня колючий светлый взгляд. – Плюс ко всему, некоторые девушки умудрились надеть на меня лал, который эмоционально ориентирует на владелицу парного браслета.
- И что теперь? – тихо спросила, ощущая робкую надежду, что зеленый не стал бы меня посвящать в свои развратные планы, если бы собирался их реализовывать.
- А ничего, - ответил Феликс, с иронией глядя на меня, потом сорвал травинку, закусил кончик стебелька и продолжил. – Мне оно надо? Юленька, тебя можно куда-либо тащить только имея самые серьезные дальнейшие планы! – он передернулся и закончил. – А я пока как-то морально не готов к венцу и кольцам, невзирая на то, что, судя по всему, ты мне, и правда, идеально подходишь, - он резко сел, обнял меня за плечи, притягивая к себе, и весело проговорил. – Потому, можешь успокоиться и дышать нормально, а не через раз! Я не заинтересован в усложнении и так непростой жизни, да и думать предпочитаю именно мозгом.
- Радует, - ошеломленно проговорила, даже не пытаясь высвободиться.
- Потому предлагаю тему закрыть и перейти к вопросам, - Феликс решил, что сидеть неинтересно, и снова упал на траву. Так как он и не подумал отцепиться, то утянул меня за собой, и я теперь круглыми от удивления глазами смотрела вверх, ощущая под головой сильное плечо мужчины и хватку его пальцев на руке. – Что ты хотела знать?
Немного подумала и решила начать с самого главного.
- Когда ты меня во дворец сопроводишь?
- Хоть сейчас, - щедро пообещал болотник.
- В чем подвох? – закономерно заподозрила неладное.
- Да, собственно, почти ни в чем, - рассмеялся болотник. – Но дело в том, что в связи с присутствием делегации эльфов, сейчас весьма проблематично с помещениями. Ведь гостей сопровождают также и слуги, потому, со свободными кабинетами у нас сложно.
- И что, совсем нет вариантов? – поразилась я.
- Подходящих только два, - развел руками Кикки. – Один - почти в подвале, и на отшибе, вдобавок там недалеко сбор призраков, то есть весьма холодно и ничего не спасает. А второй хорош всем, кроме соседа. Мастер Смерти.
- Оптимистично, - нервно рассмеялась я и спросила. – А он что, и правда, настолько страшный?
- В свое время только при слове «Мастер» вздрагивали, - честно признался Феликс. – А в День Мастеров и сейчас предпочитают дома отсидеться. Потому что им в эту пору позволено совершенно все.
- Боятся до писка, - резюмировала я. – А ко мне пойдут на прием в таком свете?
- А куда они денутся? – искренне удивился управляющий. – Не волнуйся, пациенты тебя не минуют!
Мне почему-то невольно вспомнилась фраза «Согнать к нам гостей!»
- Тогда я согласна, - решительно заявила, от души надеясь, что не пожалею в дальнейшем, и что Мастер Смерти не соответствует экстремально названой должности. Или хотя бы не практикует свои ценные для Малахита навыки на соседях-психологах.
- Как скажешь, - пожал плечами Кик, резко встал и подал мне руку, которую я уже совершенно естественно приняла. Мужчина, непонятно почему, довольно улыбнулся и рывком поднял меня с земли, потом нагнулся за изрядно помятым и даже немного испачканным пиджаком, встряхнул и критически оглядел его. Потом - меня.
- Сплошные расстройства!
Не оставляя мне шанса выяснить причины такого вердикта, он развернулся, и все еще не отпуская моей руки, пошел обратно к машине. Как оказалось, не отпускали меня по вполне оправданной причине. Склон был весьма крут, и если рифленые ботинки мужчины его одолевали вполне результативно, то моим туфлям это оказалось не по зубам, без помощи Феликса, было бы сложно.
Когда мы выбрались, я оглядела встрепанного, помятого и местами даже немного грязного мужчину, белая рубашка которого была в зеленоватых и бурых пятнах травы и земли.
Мда, неоднозначный видок.
- Ты не лучше! – «добро» заверил меня риалан, распахивая пассажирскую дверцу.
Уже через пару минут мы отъезжали от берега реки, но теперь за рулем сидел тот, кто и должен был.
Правда, спустя несколько минут молчания, Феликс тихо рассмеялся и проговорил:
- Водить ты определенно умеешь, но надо официально сдать на права. Потренируемся, и как буду в тебе уверен - отправлю.
- Спасибо, - радостно воскликнула, мысленно прикидывая, сколько тут стоят машины и смогу ли я себе позволить такую роскошь. Эх, ладно! Все потом!
Глава 13
То, что мы с риаланом сейчас малость не одеты для дворца, я осознала только по дороге в Изумрудный, когда уже показались стены города.
- Феликс… - нерешительно начала. – Мы с тобой немного…
- Грязные, помятые и, судя по состоянию одежды, невесть чем занимавшиеся, - усмехнулся зеленый, с иронией покосившись на меня. – Я в курсе.
Я покраснела и отвела взгляд, расслышав смешок Ла-Шавоира. Вот… жаба зеленая!
- Поэтому мы с тобой сначала едем переодеваться, а потом уже во дворец, - уже нормальным тоном продолжил болотник. – Мне еще к правителю… Этот Гудвин, конечно, принес стране немало хорошего, но и ходы у него, как правило, на грани фола! А нам - подготавливай и разбирайся.
- Что значит «этот Гудвин»?
- «Гудвин» – титул, а не имя, - коротко ответил мужчина, проезжая под темной аркой в Изумрудный. – В Малахите своеобразная система наследования власти. Есть артефакт, который указывает на нового Гудвина, как только умирает старый. Правда, только из правящего клана Ла-Дашр. Исключений было всего несколько.
- Но почему так? – удивилась я. – Ведь получается, что на трон садится новичок, который не имеет ни малейшего представления об управлении государством!
- Имеет, - возразил Феликс. – Всем представителям правящего клана дают великолепное образование по специальной системе, которое потом можно быстро и относительно легко вывести на необходимый для Гудвина уровень.
- Забавно, - хмыкнула и откинулась на сидение, наблюдая, как закатное солнце разливает медовую патоку последних лучей по крышам домов, искрится в темном камне, и просвечивает насквозь тонкие элементы декора, что придавало утопавшему в мягком полумраке городу поистине восхитительный вид. Волшебно… Я хочу погулять тут вечером… Очень хочу!
- Зато Малахит процветает, потому как во главе сектора стоят те, кто может с этим справиться. Это лучше, чем наследуемая власть.
- А почему правителями становятся в большинстве своем Ла-Дашры?
- Воспитание, - пожал плечами Феликс. – И нужные качества.
Я замолчала, размышляя о том, что, кажется, начинаю понимать, почему тут такие жители. Если страной уже много поколений правят те, кто имеет к этому дар, кто не сломается под гнетом власти, не станет тираном или, наоборот, превратится в ничтожество, то сектор обречен на благополучие.
Какая чудесная система…
Пока я размышляла, мы свернули на неширокую улочку и остановились у знакомого особняка. Уже за десяток метров я услышала какой-то странный шум и, не в силах определить его природу, начала с любопытством оглядываться. Кик остановил автомобиль, замер и нахмурился, потом тряхнул головой, буркнул что-то вроде «Да быть того не может!» и вышел из машины.
Когда мне помогли выбраться, я изумленно замерла, потому что какофония звуков слилась во что-то более-менее цельное, и меня посетил абсурдный вывод. Это тяжелая музыка. Рок, проще говоря. Но откуда ТУТ рок?!
Я покосилась на мрачного риалана, но спросить ничего не успела, потому что он отрывисто бросил:
- Если это то, о чем я думаю, удавлю своими руками, и плевать, что это в принципе невозможно!
Не позволяя поинтересоваться причинами такой злости, он взял меня за руку и повлек к дверям особняка, в котором от громкости музыки уже дрожали стекла.
Двери оказались приоткрыты. Кик стал еще более угрюмым, а потом наградил их сильным пинком, отчего створка сильно стукнулась о стенку, а с потолка на пол спланировало несколько хлопьев штукатурки. Я нервно сглотнула.
Мы вошли в холл. Я задумчиво оглядела дребезжащую и качающуюся люстру, прислушалась и одобрительно хмыкнула, так как соло гитары, воющей откуда-то из глубины дома, вызывало уважение. Неплохо кто-то играет!
Феликс тихо, но очень отчетливо зарычал.
На этом этапе двери распахнулись с другой стороны, и в зале появилась Даромира Скелетоновна. Соклетоновна, то есть.
Достойная дама потрясала черным в заклепках и перьях нарядом, экстремальным макияжем и несколькими недвусмысленно булькающими бутылками, трепетно прижатыми к объемной груди. Увидев хозяина, она улыбнулась, потом всхлипнула, вытерла уголок глаза и направилась к лестнице на второй этаж:
- Вот, уже чудеса мерещатся.
- Даромира! – раздался оглушительный рев зеленого чуда. – Что тут происходит?!
Скелетоновна обернулась и скорбно «просветила».
- Цветы! Мрачные…
Я проводила взглядом пошатывающуюся фигуру и недоуменно взглянула на кикимора. Кикимор был в ярости, и мне даже не нужно было снимать кольцо, чтобы это почувствовать.
- Это она о чем? – почему-то шепотом спросила и сдавленно зашипела, вырывая руку, которую мужчина слишком сильно сжал.
Кик встревоженно на меня посмотрел, перехватил пострадавшие пальчики и провел над ними ладонью, засветившейся голубоватым светом, после чего несчастные косточки сразу перестали ныть.
- Прости, - извиняюще улыбнулся Ла-Шавоир, потом выразительно поднял глаза к шатающейся люстре и пояснил. – Это «Мрачные цветы». Рок-группа и глас оппозиции.
- У вас тут и оппозиция есть? – удивилась я. Хотя, да... недовольные системой имеются всегда.
Наверху прекратили мучить гитару и взялись за виолончель. Красиво, кстати… Играть эти цветики, и правда, умеют. – И, самое главное, что этот глас делает у тебя дома?!
- Пьет, - мрачно поведал кикимор. – Развращает слуг и бьет коллекционные сервизы.
- Пьет, как я понимаю, тоже что-то коллекционное? – нервно хихикнула я.
- Верно, - кивнул Феликс. – Юль, мне кажется, тебе стоит пойти в Нефритовый, а я пока разгоню эту гоп-компанию!
И тут… мне очень не захотелось уходить! Я должна ЭТО увидеть!
И еще, виолончель мучают, и правда, восхитительно! А хорошую музыку я всегда уважала.
Тем временем рокерские мотивы наверху сменились на рок-н-ролльные, и люстра заскакала гораздо интенсивнее. С потолка романтично посыпалась штукатурка.
- Феликс, - я улыбнулась, стряхнула с рукава риалана белую частичку побелки и просительно заглянула в глаза. – Возьми меня с собой, а?
- Ты что, хочешь ЭТО видеть?! – изумился Кик.
- Ты сам подумай, - развела руками. – Это тоже сторона твоей жизни, и, судя по всему, избавиться от нее не получится, верно? Ведь почему-то ты терпишь эту вакханалию.
- Там представители моего ближнего круга, - поморщился болотник. – А им позволено очень много.
- Тем более, - все увереннее продолжала я, потихоньку подталкивая его к лестнице на второй этаж. – То есть, рано или поздно, я все равно с ними столкнусь. Так почему бы не «рано»? Раз так все складывается!
- Ну, ладно, - сверкнул глазами кикимор. – Но в обморок не падать!
Хих! Напугал?
Заинтриговал!
Мы быстро поднялись на второй этаж и вот уже стояли перед дверью, за которой слышались все признаки бурного веселья. Музыка, веселый смех, топот, свидетельствующий о том, что люстре впору ставить памятник. За стойкость.
Снизу раздался грохот, подтверждающий, что всему есть предел. Стойкости в том числе.
Потом с той стороны в дверь что-то врезалось и разбилось, последовала секундная пауза в веселье, которое, впрочем, тут же возобновилось с удвоенной силой, и среди этого шума раздалось восклицание «Ему все равно никогда не нравилась эта ваза!»
Последовал очередной пинок, и я, наконец, узрела… дымовую завесу, в которой бродили какие-то неясные тени.
Когда присмотрелась, поняла, что все не так плохо. Просто я не привыкла к тому, что так накурено.
Из «тумана» вынырнула разукрашенная морда с едва ли не дыбом стоящими светлыми волосами, схватила нас и затащила в помещение. Я почувствовала, как под подошвой что-то хрустнуло, поняла, что это осколки разбитой вазы и порадовалась, что они недостаточно острые, чтобы пропороть обувь.
За спиной многозначительно захлопнулась дверь, придав ситуации мистического ужаса. В подтверждение со всех сторон раздался зловещий хохот, и я неосознанно прижалась к кикимору.
С видимостью тут оказалось не так плохо, как мне сначала показалось. Музыкантов, играющих зажигательный рок-н-ролл, я видела отлично, как и несколько скачущих пар, которым мы, видимо, и обязаны рухнувшей люстрой.
Также заметила полупрозрачную парочку призраков, весело отплясывающих на высоте в полметра над полом.
В полуголой красотке, как раз закидывающей ногу на талию рыжему привидению из сада, я с трудом признала Мерилин. Ребята танцевали просто невероятно. Хотя бы потому, что полом они не ограничивались. Как и вертикальным положением… И надо заметить, что рок-н-ролп без ограничения вертикалью, это уже почти интим!
На большой люстре качался мелкий йети, размахивал длинными руками в такт музыке и что-то завывал хорошо поставленным баритоном. Что именно, я не поняла.
На фоне этой вакханалии, сидевший в кресле растрепанный, хмурый брюнет в кроваво-красном плаще и перчатках, которые он не потрудился снять даже в помещении, смотрелся на диво здраво и оптимистично.
Тот псих, который нас «встретил», поднял руки вверх и завопил!
- Наро-о-од! У нас радость! Пришел Феликс! – последовали овации по этому поводу, среди которых я, с замиранием сердца, различила пару выстрелов. Белобрысый клоун, в котором я с опозданием опознала совершенно невменяемого Леля, снова заорал. – А также дорогой друг, зная наши слабости, привел девочек!
У меня отвисла челюсть.
Вокруг разразилась буря ликования и радости. Шут тем временем обвел нас мутным взглядом и спросил.
- Кик, а почему их всего две? Маловато будет… - тут он посмотрел куда-то в сторону и воскликнул: - Нет, уже три! – нахмурился и пробормотал. – Хм… четыре. Почкуются, что ли?
- Лель! – рявкнул Феликс.
Вдруг с люстры ко мне протянулась волосатая лапа с блеянием:
- Дэээвочки!
Я завизжала и дала по лапе тем, что держала в руках. Сумочкой. Получилось не очень результативно, так как лапа этого даже не ощутила, лишь слегка сменила траекторию движения, и, в итоге, по волосам погладили именно Феликса, а потом с комментарием «Нэээжненькая» еще и потрепали за щечку.
«Нежненький» прищурил глаза, аккуратно оттолкнул меня в сторонку, не менее спокойно взялся за наглую пушистую конечность и резко дернул вниз и на себя. Йети взвыл и свалился вниз, а Лель осуждающе покачал головой.
