Судя по разочарованно скривившемуся Мастеру, он ожидал продолжения банкета. Скандала, то есть.
М-да… И это один из самых влиятельным людей в секторе?!
Но тут Смерть повернулся в другую сторону и коснулся рукой шеи, проводя пальцами под тканью горловины водолазки. Я увидела сверкнувший… ошейник, и вспомнила все, что знала о Хранителях и их положении.
Да, они почти всесильны. Но рабы.
На поводке, в полном подчинении.
Неудивительно, что тут не только крыша воспарила, а еще и весь верхний этаж снесло.
Особенно, если вспомнить, что они были палачами в свое время. Какой-то Гудвин очень некрасиво отыгрался.
Видимо, этот невольный жест заметила не только я, потому что весь запал Феликса ушел в никуда, и сейчас он с грустью смотрел на мужчину напротив. Айлар резко повернулся, прищурился и тихо одними губами сказал:
- Не смей!
Я опустила взгляд, хотя это и не ко мне обращались. Да, для такого жалость – хуже пощечины.
Спасла ситуацию незабвенная Соклетоновна.
- А можно я пойду?
- Можно, - отпустил несчастную кикимор, и она с удивительной для такой шикарной комплекции резвостью и грацией ретировалась из комнаты. «Йети» проводил ее заинтересованным взглядом. Я - сочувственным.
- Раз-с-с мы тут, и даже в нужном сос-с-ставе, то может все же с-с-сыграем? – вдруг прошипел варан, поймал мой удивленный взгляд, склонил голову и представился. – Азет РахГар. Очень приятно познакомиться, госпожа Юлия.
- Взаимно, - приветливо улыбнулась, усилием воли подавляя всколыхнувшийся иррациональный страх перед огромным и очень зубастым ящером.
- Шан тир Валлес, - в свою очередь представился волосатый любитель «нэ-э-эжных дэ-э-эвочек».
Лель спрыгнул со сцены, подошел ко мне, подхватил безвольную руку и коснулся поцелуем внутренней стороны ладони, с вкрадчивым мурлыканьем:
- А меня вы можете назвать по имени, прекрасная леди. Зачем эти ненужные титулы и прочие завихрения? – тут наглый блондин уселся рядом и, не отпуская ладони, спросил. – И как же вам в Малахите? Не обижает ли вас этот сноб и крючкотворец, по некоторой нелепости считающийся моим другом?
- Лель, лично кастрирую, - задумчиво изрек Феликс, следуя примеру Смерти и высматривая на потолке что-то интересное.
- Я все-таки предпочла бы знать ваше полное имя, - холодно ответила шуту, рывком освобождая руку, даже не скрывая этого и не думая, как может выглядеть. – И живется мне просто великолепно, спасибо за заботу.
- Лельер Хинсар, - склонил голову мужчина, и я мимолетом удивилась, как быстро он сбросил маску беспечного балагура и бабника. – Прошу простить мою вольность.
Айлар защелкнул портсигар, так и не взяв сигареты, и хмыкнул:
- А также у этого отвратительного создания есть поистине чудесная кличка, которая, надо признать, отлично его характеризует. Бич Двора!
- И за что вас так нарекли? – осторожно спросила я, нервно сцепляя пальцы.
- Предпочту пока обойти эту тему, - лучезарно улыбнулся Лель и подскочил с подушки, возвращаясь на сцену. – Может, и правда, поиграем? Кик, ты не против?
- Не против, - вздохнул кикимор и посмотрел на меня. – Ну что же, Юля… Позволь тебя наконец-то познакомить с представителями моего ближнего круга. Лельер Хинсар, шут его величества Гудвина, он же лидер группы оппозиции «Мрачные цветы», он же противная морда, которая обрекает меня на веселую жизнь.
«Противная морда», не оборачиваясь, ехидно ответила:
- Ты еще скажи, что тебе это не нравится!
- Если бы не нравилось, то я бы тебя не терпел, - невозмутимо отозвался Феликс и продолжил. – И второй: Айлар Тис. Мастер Смерти.
Ага. Просто и скромно.
Тот, кого едва ли не до заикания боятся. Кстати, почему так трепещут?
Вопрос я не замедлила озвучить и тотчас получила ответ:
- По старой привычке, - со странной усмешкой взъерошил волосы красноглазый.- Мы с Пыткой очень долго вели себя в лучших традициях наших предшественников. А страшная память – вещь долгая. За десяток лет не исчезает.
- Хватит копаться в мрачных слухах, - резко оборвал разговор Лельер, и я даже вздрогнула от отрывистости его тона. Мужчина так порывисто опустился на стул, что тот со скрипом проехался ножками по доскам пола. Наклонился, подхватывая смычок, притянул к себе виолончель и коснулся струн, извлекая короткую, резкую, обжегшую слух мелодию, которая поставила точку куда действеннее всяких слов. Шут откинул со лба светлую волнистую прядь и взглянул на музыкантов. – Я долго вас ждать буду?
- Мы не в полном сос-с-ставе, - прошипел варан, тем не менее усаживаясь за барабанной установкой. – Надеюс-с-сь, что ты это учитываешь.
- Всенепременно, - ухмыльнулся синеглазый и потом взглянул на Мастера. – Смерть, ты поможешь?
- Ты же знаешь, что я теперь только слушатель, - покачал головой Айлар. – И не пытайся снова впихнуть мне в руки инструмент.
- Хорошо, - чуть заметно поморщился Лель и задрал голову. – Мерилин, хватит прикидываться потолочным аксессуаром. Спускайся, ты мне нужна!
- Издеваешься? – угрюмо осведомилась дух, но послушно опустилась на пол, мгновенно обретая плотность. – Я не музыкант!
- Тебе и не надо! – ухмыльнулся шут. – Я желаю видеть, как лучшая Всадница Смерти будет бить для меня в бубен!
- Что?! – округлила глаза призрак. – Хинсар, ты с ума сошел?! Да я скорее тебе в бубен настучу!
- Не настучишь, - продолжал довольно улыбаться Лель. – Тебе Феликс уже давно запретил… - он закатил глаза и, видимо, процитировал. – «Обращать внимание и вестись на провокации некоторых недоумков!» - потом синеглазый зыркнул на кикимора и обиженно заявил. – Кстати, я не недоумок! У меня пять высших образований!
- И три из них неоконченные, - с удовольствием приземлил шута Айлар, рассеянно крутя в руках свою шляпу.
- Можетс-с-с хватит-с?! – не выдержал Азет. – Я тут с вами обоими уже …
Далее последовал странный набор шипящих звуков, после которых все присутствующие, кроме меня, уставились на ящера, как монашки на матершинника.
- Азет! – осуждающе покачал головой Лель. – Не при дамах!
- Дама ничего не поняла, - оскалился варан, но, тем не менее, поклонился в мою сторону. – Прошу прощ-щ-щения, что шокировал коллективное и... м-да, нес-с-сознательное в виде ваш-ш-шего риалана и его ближнего круга.
- Ничего страшного.
А что еще я могла ответить?
Шан по просьбе Леля передал Всаднице бубен, который, судя по всему, только чудом не оказался на хитрой светловолосой башке наглого прохвоста.
Я искоса посмотрела на Ла-Шавоира, но тот только со сдержанной улыбкой наблюдал за всем этим безобразием. Стало быть, и мне волноваться не стоит.
- Я не умею, - независимо скрестила руки на груди Мери.
- Детка, не обманывай старого, умудренного жизнью дядю, - рассмеялся шут. – Чувство ритма у тебя отличное, ведь оно нужно на тренировках. Ты успела стать лучшей до того, как тебя благополучно укокошил предок твоего нынешнего хозяина.
Судя по всему, это было сказано зря. Потому как привидение сжала кулаки и с яростью посмотрела на блондина.
- Лель! – внезапно вмешался Айлар, подавшись вперед. – Хватит…
- Я понял, - кивнул Лель и кинул хранительнице дома. – Извини, я зарвался.
М-да…
Пока музыканты рассаживались и определялись, что будут играть, я осторожно сползла со своей подушки и пересела к пододвинувшемуся Феликсу. Склонилась к зеленому и спросила:
- Почему у вас всех такие отношения? Язвите, обзываете, говорите гадости, а потом извиняетесь. Не проще ли избегать неприятного?
Он молчал довольно долго, я уже подумала, что ответа не будет.
Шан тем временем начал наигрывать что-то на гитаре, ящер расцвечивал мелодию ударными, а Лель просто сидел с закрытыми глазами, нежно обнимая виолончель и рассеянно поигрывая смычком, который, казалось, сейчас выпадет из пальцев.
- Юля… - я вздрогнула и снова повернулась к риалану. – Дело в том, что мы все знакомы очень давно. И было много всего в нашей жизни. И еще, мы… и правда, не совсем сдержанные и нормальные. То есть, с языка часто срывается то, о чем лучше бы молчать. Слово назад не заберешь, но извиниться за него всегда можно. Потому, мы никогда не пренебрегаем возможностью показать, что сожалеем о резкости и допущенной слабости. Свежую обиду можно решить обыкновенным «прости», а вот если не сказать его сразу, она станет застарелой… И тогда с ней уже ничего не сделаешь, - он горько закончил. - По своему опыту знаю.
Он замолчал, я больше не спрашивала, осмысливая сказанное, наблюдая за происходящим на сцене и невольно прижимаясь к мужчине, ведь подушка оказалась недостаточно большой, потому меня все время клонило к нему под бок. Попыталась встать, чтобы пересесть обратно, но мне не дали, схватив за руку и утянув обратно. Мне ничего не оставалось, кроме как остаться. Феликс не говорил ни слова, даже не смотрел на меня. Просто одной рукой сжимал мои пальцы, изредка скользя до запястья и обратно, а другой - перебирая кончик косы.
Это, похоже, и есть обязанности кошки.
Ладно, раз выхода нет, то и дергаться нет смысла. Потому я расслабилась и постаралась отрешиться от этой ситуации, сосредоточившись на музыке и…. музыкантах.
Лель…
А ведь, и правда, почти другой человек…
Нет того издевательского ехидства, и твое лицо становится старше, уже не кажется, что ты молодой беспредельщик. Тонкие пальцы осторожно скользят по изгибу инструмента, нежно и трепетно, и невольно возникает мысль, что он даже женщин своих не касается так, как ласкает ее. Свою виолончель. И она отвечает... как и любая особа женского пола, она отзывается на любовную ласку: струны тихо стонут под первым касанием смычка, потом Лель сжимает их, проводит сильнее - и тональность меняется, все равно задевая что-то в глубине души слушателя. Мелодия лилась едва слышно, казалось, остальные инструменты служили лишь фоном для светловолосого шута и его струнной подруги, не мешая, лишь оттеняя, подхватывая рисунок, но не претендуя на ведущие роли.
Постепенно нежность и ласка музыканта уходит, сменяясь более властными и собственническими прикосновениями, на что его партнерша отвечает. Но теперь от былой томности в ее голосе не осталось и следа. Сила, воля, и даже некоторая агрессия.
И музыка… Задевающая, заставляющая трепетать и почему-то не отвлекающая от прохладных рук на теле, а наоборот. Так явно и очень-очень остро ощущались пальцы Кика на внутренней стороне ладони, на волосах, когда он скользил вверх по косе, чтобы, спустя несколько секунд, накрыть ладонью незащищенный платьем участок кожи.
Мне всегда казалось, что ничего не может так остудить желание, как холод.
Создатель, как ошибалась.
Руки риалана были прохладными, но от их прикосновений почему-то начинало сбиваться дыхание, и мне приходилось контролировать каждый миг. Но прервать, отстраниться, одернуть его, я почему-то тоже не могла.
Странно.
Прекратив издеваться над нежной девичьей психикой, Феликс просто положил ладонь на талию, притягивая ближе к себе, вынуждая откинуть голову ему на плечо.
Я немного посидела, а потом сказала:
- Кик, ты опять идешь в неверную сторону, - он напрягся, но ничего не ответил. Руки тоже не убрал. Я решила добить несчастного. – В свадебную сторону… Сам же говорил.
- Ты сейчас кошка, - тихо выдохнул в ответ болотник. – Потому расслабься… и мурлычь.
От шока я даже не нашлась что возразить.
- Юлька, - последовал смешок мужчины, и по моей щеке скользнули прохладные пальцы. – Я же все говорил. То, что меня немного занесло, не отменяет изначальную причину, по которой я решил тебя оставить. Ты теплая. И мне очень приятно тебя касаться.
Мда, и правда, как о котенке говорит! «Я решил тебя оставить!»
- А про меня ты подумал? – фыркнула, отстраняясь от него насколько это возможно. – Рано или поздно, любое привычное становится необходимым. И отвыкать очень трудно.
- Не подумал, - честно ответил Кик. – Я о себе думаю, милая. Для тебя же не новость, что все мужчины эгоисты? И… ты же понимаешь, что это будет взаимно?
- Тогда что раздумывать, пошли сразу к алтарю! – разозлилась, пытаясь надавить на, казалось бы, проверенное слабое место. – Если у нас с тобой все так взаимно!
- А пошли! – потряс меня болотник до такой степени, что я ошеломленно на него уставилась. Кик тоже отвлекся от сцены и сейчас внимательно меня оглядывал чуть заметно сияющими в полутьме глазами. Притом на его лице появилось то самое хищное выражение, которое было, когда он меня «просвещал» у реки. Мда, это уже не ласковый и воспитанный риалан. Это та сволочь, которая лезет с поцелуями и наглядно показывает, что может вызвать у меня ответную реакцию всего лишь нажав на несколько точек на теле. Сволочь решила подтвердить мои выводы и заговорила, теперь с неподдельным интересом опустив глаза на мою грудь. Да-да, на тот самый, ни капли не интересующий его четвертый размер!
- Видишь ли, Юля… - наглая лапа оставила мою ладонь и потянулась куда-то в район ворота платья. Я от такого поворота дел вообще обалдела и все, что могла, это ошеломленно хлопать ресницами, пытаясь осознать вышедшую из под контроля ситуацию. – Я на эту тему думал. Вот не так давно. И не поверишь, я, можно сказать, и не против… Так как ты мне и правда подходишь… во всех смыслах, - последнюю фразу мне проговорили хриплым шепотом на ушко, отчего я отчаянно покраснела и попыталась отодвинуться, но это не получилось, оттого, что зеленый гад ухватил меня за прядь волос. – А уж в свете того, что на грядущие три месяца мне даже интимную жизнь не наладить без твоего непосредственного участия, все, казалось бы, вообще складывается как нельзя лучше! А уж если учесть, что мы все равно до конца жизни теперь связаны…
- Феликс, - пробормотала, пытаясь вытащить из цепких пальцев волосы. – Я как бы…
- Вот в тебе и дело, - ухмыльнулся болотник. – Я - мужчина темпераментный… А ты испугалась, драгоценная. Да и вообще, есть подозрение, что сегодня твоих чувств не было ни на грамм.
- Ну да, - облегченно закивала, радуясь, что не придется самой объяснять эту щекотливую ситуацию.
- Так что я-то не против, - он осторожно коснулся губами виска. – Очень даже не против, - крепче сжал в объятиях, притягивая еще ближе и скользя одной рукой все ниже и ниже по талии, пока не достиг бедра. – Вопрос, готова ли ты?
- Нет!
Отпустил почти сразу и весело хмыкнул:
- Почему-то я так и подумал! – потом легонько щелкнул меня по носу и продолжил. – Маленькая ты еще… Так что, Юленька, не играй со взрослыми дядями, и тем более не пытайся брать их на «слабо», особенно в тех областях, где ты ничего не смыслишь. Да, я могу, и даже, наверное, хочу… но я тебя уважаю.
- Мы неделю как знакомы, - развела руками я, пытаясь осознать все сказанное.
- И что? – откликнулся Кик. – Основания есть, Юла. Поверь, я и правда, не мальчик, потому чутью своему доверяю, оно почти никогда меня не подводило.
- Почти?
- Да, - нахмурился Феликс и отвел взгляд. – Собственно, прошлый раз я едва не женился именно потому, что чутье не сработало, - тут он яростно прошипел. – Но спасибо другу! Открыл глаза!
- Спрашивать неуместно, как я понимаю? – осторожно предположила, пытаясь не обращать внимание на ладонь, все еще лежащую на бедре. И судя по всему, убирать руку Кик не собирался.
- Сейчас да, - кивнул болотник.
Нашу милую беседу нарушили весьма бесцеремонно и очень ехидно.
М-да… И это один из самых влиятельным людей в секторе?!
Но тут Смерть повернулся в другую сторону и коснулся рукой шеи, проводя пальцами под тканью горловины водолазки. Я увидела сверкнувший… ошейник, и вспомнила все, что знала о Хранителях и их положении.
Да, они почти всесильны. Но рабы.
На поводке, в полном подчинении.
Неудивительно, что тут не только крыша воспарила, а еще и весь верхний этаж снесло.
Особенно, если вспомнить, что они были палачами в свое время. Какой-то Гудвин очень некрасиво отыгрался.
Видимо, этот невольный жест заметила не только я, потому что весь запал Феликса ушел в никуда, и сейчас он с грустью смотрел на мужчину напротив. Айлар резко повернулся, прищурился и тихо одними губами сказал:
- Не смей!
Я опустила взгляд, хотя это и не ко мне обращались. Да, для такого жалость – хуже пощечины.
Спасла ситуацию незабвенная Соклетоновна.
- А можно я пойду?
- Можно, - отпустил несчастную кикимор, и она с удивительной для такой шикарной комплекции резвостью и грацией ретировалась из комнаты. «Йети» проводил ее заинтересованным взглядом. Я - сочувственным.
- Раз-с-с мы тут, и даже в нужном сос-с-ставе, то может все же с-с-сыграем? – вдруг прошипел варан, поймал мой удивленный взгляд, склонил голову и представился. – Азет РахГар. Очень приятно познакомиться, госпожа Юлия.
- Взаимно, - приветливо улыбнулась, усилием воли подавляя всколыхнувшийся иррациональный страх перед огромным и очень зубастым ящером.
- Шан тир Валлес, - в свою очередь представился волосатый любитель «нэ-э-эжных дэ-э-эвочек».
Лель спрыгнул со сцены, подошел ко мне, подхватил безвольную руку и коснулся поцелуем внутренней стороны ладони, с вкрадчивым мурлыканьем:
- А меня вы можете назвать по имени, прекрасная леди. Зачем эти ненужные титулы и прочие завихрения? – тут наглый блондин уселся рядом и, не отпуская ладони, спросил. – И как же вам в Малахите? Не обижает ли вас этот сноб и крючкотворец, по некоторой нелепости считающийся моим другом?
- Лель, лично кастрирую, - задумчиво изрек Феликс, следуя примеру Смерти и высматривая на потолке что-то интересное.
- Я все-таки предпочла бы знать ваше полное имя, - холодно ответила шуту, рывком освобождая руку, даже не скрывая этого и не думая, как может выглядеть. – И живется мне просто великолепно, спасибо за заботу.
- Лельер Хинсар, - склонил голову мужчина, и я мимолетом удивилась, как быстро он сбросил маску беспечного балагура и бабника. – Прошу простить мою вольность.
Айлар защелкнул портсигар, так и не взяв сигареты, и хмыкнул:
- А также у этого отвратительного создания есть поистине чудесная кличка, которая, надо признать, отлично его характеризует. Бич Двора!
- И за что вас так нарекли? – осторожно спросила я, нервно сцепляя пальцы.
- Предпочту пока обойти эту тему, - лучезарно улыбнулся Лель и подскочил с подушки, возвращаясь на сцену. – Может, и правда, поиграем? Кик, ты не против?
- Не против, - вздохнул кикимор и посмотрел на меня. – Ну что же, Юля… Позволь тебя наконец-то познакомить с представителями моего ближнего круга. Лельер Хинсар, шут его величества Гудвина, он же лидер группы оппозиции «Мрачные цветы», он же противная морда, которая обрекает меня на веселую жизнь.
«Противная морда», не оборачиваясь, ехидно ответила:
- Ты еще скажи, что тебе это не нравится!
- Если бы не нравилось, то я бы тебя не терпел, - невозмутимо отозвался Феликс и продолжил. – И второй: Айлар Тис. Мастер Смерти.
Ага. Просто и скромно.
Тот, кого едва ли не до заикания боятся. Кстати, почему так трепещут?
Вопрос я не замедлила озвучить и тотчас получила ответ:
- По старой привычке, - со странной усмешкой взъерошил волосы красноглазый.- Мы с Пыткой очень долго вели себя в лучших традициях наших предшественников. А страшная память – вещь долгая. За десяток лет не исчезает.
- Хватит копаться в мрачных слухах, - резко оборвал разговор Лельер, и я даже вздрогнула от отрывистости его тона. Мужчина так порывисто опустился на стул, что тот со скрипом проехался ножками по доскам пола. Наклонился, подхватывая смычок, притянул к себе виолончель и коснулся струн, извлекая короткую, резкую, обжегшую слух мелодию, которая поставила точку куда действеннее всяких слов. Шут откинул со лба светлую волнистую прядь и взглянул на музыкантов. – Я долго вас ждать буду?
- Мы не в полном сос-с-ставе, - прошипел варан, тем не менее усаживаясь за барабанной установкой. – Надеюс-с-сь, что ты это учитываешь.
- Всенепременно, - ухмыльнулся синеглазый и потом взглянул на Мастера. – Смерть, ты поможешь?
- Ты же знаешь, что я теперь только слушатель, - покачал головой Айлар. – И не пытайся снова впихнуть мне в руки инструмент.
- Хорошо, - чуть заметно поморщился Лель и задрал голову. – Мерилин, хватит прикидываться потолочным аксессуаром. Спускайся, ты мне нужна!
- Издеваешься? – угрюмо осведомилась дух, но послушно опустилась на пол, мгновенно обретая плотность. – Я не музыкант!
- Тебе и не надо! – ухмыльнулся шут. – Я желаю видеть, как лучшая Всадница Смерти будет бить для меня в бубен!
- Что?! – округлила глаза призрак. – Хинсар, ты с ума сошел?! Да я скорее тебе в бубен настучу!
- Не настучишь, - продолжал довольно улыбаться Лель. – Тебе Феликс уже давно запретил… - он закатил глаза и, видимо, процитировал. – «Обращать внимание и вестись на провокации некоторых недоумков!» - потом синеглазый зыркнул на кикимора и обиженно заявил. – Кстати, я не недоумок! У меня пять высших образований!
- И три из них неоконченные, - с удовольствием приземлил шута Айлар, рассеянно крутя в руках свою шляпу.
- Можетс-с-с хватит-с?! – не выдержал Азет. – Я тут с вами обоими уже …
Далее последовал странный набор шипящих звуков, после которых все присутствующие, кроме меня, уставились на ящера, как монашки на матершинника.
- Азет! – осуждающе покачал головой Лель. – Не при дамах!
- Дама ничего не поняла, - оскалился варан, но, тем не менее, поклонился в мою сторону. – Прошу прощ-щ-щения, что шокировал коллективное и... м-да, нес-с-сознательное в виде ваш-ш-шего риалана и его ближнего круга.
- Ничего страшного.
А что еще я могла ответить?
Шан по просьбе Леля передал Всаднице бубен, который, судя по всему, только чудом не оказался на хитрой светловолосой башке наглого прохвоста.
Я искоса посмотрела на Ла-Шавоира, но тот только со сдержанной улыбкой наблюдал за всем этим безобразием. Стало быть, и мне волноваться не стоит.
- Я не умею, - независимо скрестила руки на груди Мери.
- Детка, не обманывай старого, умудренного жизнью дядю, - рассмеялся шут. – Чувство ритма у тебя отличное, ведь оно нужно на тренировках. Ты успела стать лучшей до того, как тебя благополучно укокошил предок твоего нынешнего хозяина.
Судя по всему, это было сказано зря. Потому как привидение сжала кулаки и с яростью посмотрела на блондина.
- Лель! – внезапно вмешался Айлар, подавшись вперед. – Хватит…
- Я понял, - кивнул Лель и кинул хранительнице дома. – Извини, я зарвался.
М-да…
Пока музыканты рассаживались и определялись, что будут играть, я осторожно сползла со своей подушки и пересела к пододвинувшемуся Феликсу. Склонилась к зеленому и спросила:
- Почему у вас всех такие отношения? Язвите, обзываете, говорите гадости, а потом извиняетесь. Не проще ли избегать неприятного?
Он молчал довольно долго, я уже подумала, что ответа не будет.
Шан тем временем начал наигрывать что-то на гитаре, ящер расцвечивал мелодию ударными, а Лель просто сидел с закрытыми глазами, нежно обнимая виолончель и рассеянно поигрывая смычком, который, казалось, сейчас выпадет из пальцев.
- Юля… - я вздрогнула и снова повернулась к риалану. – Дело в том, что мы все знакомы очень давно. И было много всего в нашей жизни. И еще, мы… и правда, не совсем сдержанные и нормальные. То есть, с языка часто срывается то, о чем лучше бы молчать. Слово назад не заберешь, но извиниться за него всегда можно. Потому, мы никогда не пренебрегаем возможностью показать, что сожалеем о резкости и допущенной слабости. Свежую обиду можно решить обыкновенным «прости», а вот если не сказать его сразу, она станет застарелой… И тогда с ней уже ничего не сделаешь, - он горько закончил. - По своему опыту знаю.
Он замолчал, я больше не спрашивала, осмысливая сказанное, наблюдая за происходящим на сцене и невольно прижимаясь к мужчине, ведь подушка оказалась недостаточно большой, потому меня все время клонило к нему под бок. Попыталась встать, чтобы пересесть обратно, но мне не дали, схватив за руку и утянув обратно. Мне ничего не оставалось, кроме как остаться. Феликс не говорил ни слова, даже не смотрел на меня. Просто одной рукой сжимал мои пальцы, изредка скользя до запястья и обратно, а другой - перебирая кончик косы.
Это, похоже, и есть обязанности кошки.
Ладно, раз выхода нет, то и дергаться нет смысла. Потому я расслабилась и постаралась отрешиться от этой ситуации, сосредоточившись на музыке и…. музыкантах.
Лель…
А ведь, и правда, почти другой человек…
Нет того издевательского ехидства, и твое лицо становится старше, уже не кажется, что ты молодой беспредельщик. Тонкие пальцы осторожно скользят по изгибу инструмента, нежно и трепетно, и невольно возникает мысль, что он даже женщин своих не касается так, как ласкает ее. Свою виолончель. И она отвечает... как и любая особа женского пола, она отзывается на любовную ласку: струны тихо стонут под первым касанием смычка, потом Лель сжимает их, проводит сильнее - и тональность меняется, все равно задевая что-то в глубине души слушателя. Мелодия лилась едва слышно, казалось, остальные инструменты служили лишь фоном для светловолосого шута и его струнной подруги, не мешая, лишь оттеняя, подхватывая рисунок, но не претендуя на ведущие роли.
Постепенно нежность и ласка музыканта уходит, сменяясь более властными и собственническими прикосновениями, на что его партнерша отвечает. Но теперь от былой томности в ее голосе не осталось и следа. Сила, воля, и даже некоторая агрессия.
И музыка… Задевающая, заставляющая трепетать и почему-то не отвлекающая от прохладных рук на теле, а наоборот. Так явно и очень-очень остро ощущались пальцы Кика на внутренней стороне ладони, на волосах, когда он скользил вверх по косе, чтобы, спустя несколько секунд, накрыть ладонью незащищенный платьем участок кожи.
Мне всегда казалось, что ничего не может так остудить желание, как холод.
Создатель, как ошибалась.
Руки риалана были прохладными, но от их прикосновений почему-то начинало сбиваться дыхание, и мне приходилось контролировать каждый миг. Но прервать, отстраниться, одернуть его, я почему-то тоже не могла.
Странно.
Прекратив издеваться над нежной девичьей психикой, Феликс просто положил ладонь на талию, притягивая ближе к себе, вынуждая откинуть голову ему на плечо.
Я немного посидела, а потом сказала:
- Кик, ты опять идешь в неверную сторону, - он напрягся, но ничего не ответил. Руки тоже не убрал. Я решила добить несчастного. – В свадебную сторону… Сам же говорил.
- Ты сейчас кошка, - тихо выдохнул в ответ болотник. – Потому расслабься… и мурлычь.
От шока я даже не нашлась что возразить.
- Юлька, - последовал смешок мужчины, и по моей щеке скользнули прохладные пальцы. – Я же все говорил. То, что меня немного занесло, не отменяет изначальную причину, по которой я решил тебя оставить. Ты теплая. И мне очень приятно тебя касаться.
Мда, и правда, как о котенке говорит! «Я решил тебя оставить!»
- А про меня ты подумал? – фыркнула, отстраняясь от него насколько это возможно. – Рано или поздно, любое привычное становится необходимым. И отвыкать очень трудно.
- Не подумал, - честно ответил Кик. – Я о себе думаю, милая. Для тебя же не новость, что все мужчины эгоисты? И… ты же понимаешь, что это будет взаимно?
- Тогда что раздумывать, пошли сразу к алтарю! – разозлилась, пытаясь надавить на, казалось бы, проверенное слабое место. – Если у нас с тобой все так взаимно!
- А пошли! – потряс меня болотник до такой степени, что я ошеломленно на него уставилась. Кик тоже отвлекся от сцены и сейчас внимательно меня оглядывал чуть заметно сияющими в полутьме глазами. Притом на его лице появилось то самое хищное выражение, которое было, когда он меня «просвещал» у реки. Мда, это уже не ласковый и воспитанный риалан. Это та сволочь, которая лезет с поцелуями и наглядно показывает, что может вызвать у меня ответную реакцию всего лишь нажав на несколько точек на теле. Сволочь решила подтвердить мои выводы и заговорила, теперь с неподдельным интересом опустив глаза на мою грудь. Да-да, на тот самый, ни капли не интересующий его четвертый размер!
- Видишь ли, Юля… - наглая лапа оставила мою ладонь и потянулась куда-то в район ворота платья. Я от такого поворота дел вообще обалдела и все, что могла, это ошеломленно хлопать ресницами, пытаясь осознать вышедшую из под контроля ситуацию. – Я на эту тему думал. Вот не так давно. И не поверишь, я, можно сказать, и не против… Так как ты мне и правда подходишь… во всех смыслах, - последнюю фразу мне проговорили хриплым шепотом на ушко, отчего я отчаянно покраснела и попыталась отодвинуться, но это не получилось, оттого, что зеленый гад ухватил меня за прядь волос. – А уж в свете того, что на грядущие три месяца мне даже интимную жизнь не наладить без твоего непосредственного участия, все, казалось бы, вообще складывается как нельзя лучше! А уж если учесть, что мы все равно до конца жизни теперь связаны…
- Феликс, - пробормотала, пытаясь вытащить из цепких пальцев волосы. – Я как бы…
- Вот в тебе и дело, - ухмыльнулся болотник. – Я - мужчина темпераментный… А ты испугалась, драгоценная. Да и вообще, есть подозрение, что сегодня твоих чувств не было ни на грамм.
- Ну да, - облегченно закивала, радуясь, что не придется самой объяснять эту щекотливую ситуацию.
- Так что я-то не против, - он осторожно коснулся губами виска. – Очень даже не против, - крепче сжал в объятиях, притягивая еще ближе и скользя одной рукой все ниже и ниже по талии, пока не достиг бедра. – Вопрос, готова ли ты?
- Нет!
Отпустил почти сразу и весело хмыкнул:
- Почему-то я так и подумал! – потом легонько щелкнул меня по носу и продолжил. – Маленькая ты еще… Так что, Юленька, не играй со взрослыми дядями, и тем более не пытайся брать их на «слабо», особенно в тех областях, где ты ничего не смыслишь. Да, я могу, и даже, наверное, хочу… но я тебя уважаю.
- Мы неделю как знакомы, - развела руками я, пытаясь осознать все сказанное.
- И что? – откликнулся Кик. – Основания есть, Юла. Поверь, я и правда, не мальчик, потому чутью своему доверяю, оно почти никогда меня не подводило.
- Почти?
- Да, - нахмурился Феликс и отвел взгляд. – Собственно, прошлый раз я едва не женился именно потому, что чутье не сработало, - тут он яростно прошипел. – Но спасибо другу! Открыл глаза!
- Спрашивать неуместно, как я понимаю? – осторожно предположила, пытаясь не обращать внимание на ладонь, все еще лежащую на бедре. И судя по всему, убирать руку Кик не собирался.
- Сейчас да, - кивнул болотник.
Нашу милую беседу нарушили весьма бесцеремонно и очень ехидно.
