Услышав шорох одежды, я поняла, что он встал и вскинула подбородок, решив принять свою участь прямо и смело, как и подобает княжне. Он стоял всего в двух шагах от меня. Голод в холодных синих глазах был всепоглощающим. На какую-то секунду мне даже стало жарко от него. Все же когда на тебя так смотрит мужчина, это не может не нравится женской сущности. Когда тебя так очевидно хотят. Когда ты уже знаешь, где могут быть его руки…
– Ли-и-и-о, – снова протяжно выдохнул он мое имя. – Подними руки, Лио.
– Зачем?
– Затем, что я хочу это видеть, – он не сводил взгляда с моей груди.
Я послушно вскинула руки и заложила за голову.
Последнее расстояние между нами было преодолено во мгновение ока. Он стоял вплотную, обжигал дыханием шею и верхнюю часть груди, но не трогал.
– Совершенство… – я все же не удержалась и закрыла глаза, но тотчас вздрогнула ощутив невесомое прикосновение к сгибу локтя. Шершавые подушечки пальцев двинули по коже вниз, дразня ее и разжигая непонятную внутреннюю жажду неведомого.
Локоть, плечо, шея, снова плечо… ключицы и ямка между ними. Я понимала куда он движется. Грудь напряглась и соски заныли в предвкушении прикосновений. Я помнила, что его руки бывают не только такими… легкими как бабочки, но и властными, жесткими сжимающими так, что забываешь о дыхании.
Внезапно, разбивая темное, порочное волшебство момента раздался тихий звон и мужской, очень манерный голос:
– Зи-и-имний, я не сомневаюсь, что отрываю тебя от игрушки, но ты меня простишь. Твое присутствие срочно требуется в Главном Зале. Поторопись. Явка срочна и обязательна.
Голос замолк, а звон стих. Я робко открыла глаза и с испугом уставилась на искаженное лицо Зимы всего в ладони от моего. Он прерывисто выдохнул, рыкнул и со всей дури ударил кулаком о стену. Кракнув, камень пошел трещинами, и несколько щепок отлетело от нее, чувствительно уколов мою спину. Зимний развернулся и, не прощаясь, вылетел из ванной.
– К моему возвращению одень-то, что должна! – донеслось до меня.
Я удивленно уставилась на дверь и вновь закуталась в полотенце.
Хм, ночь страсти и разврата не отменяется?
Проклятье!
Кому бы не принадлежал голос, вызвавший Зиму, звучал он взволнованно, а еще осведомлено тем фактом, чем именно собрался заниматься лорд. Это мне не понравилось.
Мало того, что мой новый господин собирался взять меня помимо воли, так еще и никакого таинства единения соблюдать не хотел. Неужели все обитатели замка в курсе, чем именно собрался заниматься Зима? И ладно бы только бестелесные элементали знали, так прозвучавший голос был явно мужским и вполне человеческим.
Я вспыхнула от осознания своего будущего позора и унижения. Все вокруг будут осведомлены что, с кем и когда я делала. Нет ничего более кошмарного для гордой дочери Криона, чем поруганная честь.
Я взвыла. Громко, в полный голос, и эхо разнесло мой трагический клич по ванной.
– Лионна, – сжав кулаки, принялась уговаривать себя. – Помни о своем народе. Пять минут позора стоят тысяч человеческих жизней. Нужно только собраться и вытерпеть.
С этими мыслями, я поплотнее закуталась в полотенце, закрепив на груди, сжала кулаки и отдышавшись, подхватила на руки все эти непотребные кружевные ниточки, что предлагал одеть Зимний. Кошмарную обувь тоже захватила.
Вернувшись в спальню, скинула этот скарб на белоснежные простыни и даже глаза зажмурила от невыносимо яркого контраста красного на белом.
Делать нечего. Скрепя сердце, принялась распутывать тоненькие ниточки и тесемочки, а после натягивать на себя.
Белье ничего не прикрывало, даже в полотенце я себя ощущала более одетой, чем сейчас.
Где Зима вообще достал этот ужас?!
Я отчетливо видела ореолы сосков, под невесомой паутинкой бюстье, а тонкий треугольник трусиков, будто алая стрелка указывал, куда именно жаждет ворватся лорд. Но гораздо больше смущала узкая ниточка этих самых трусиков, впившаяся в попу.
Каждый миг нахождения в этой одежде, казался героическим подвигом, хотелось содрать с себя этот срам, завернутся в самое плотное полотно мира и подобно гусенице сформировать крепкий и неприступный кокон, из которого бы меня никакой лорд не достал. Но приходилось терпеть и облачать следующую деталь гардероба: Чулки и пояс с подвязками.
Что может быть хуже ощущения, будто я развратная девка без рода и племени, а именно так я себя чувствовала сейчас. Кто еще если не последняя падшая женщина мог носить подобные вещи?
Стыд колол изнутри, по телу бежали мурашки, бросающие то в жар, то в холод. Белье не грело, разве что неизвестная ткань чулков вела себя странно: пока я не шевелилась она обжигала, но стоило лишь немного двинуться, как будоражащий холодок бежал по поверхности кожи.
Оставалось надеть только туфли.
После бюстье, трусиков и чулков они уже не казались столь ужасающим, но ровно до момента, пока я попыталась на них встать.
Я словно выросла на двадцать сантиметров. Пол показался невыносимо далеким, а голова закружилась.
Побоявшись упасть, плюхнулась на простыни и решила не рисковать пытаясь ходить.
В глубине души жила надежда, что Зима в спальню не вернется и не дождавшись его, я сумею избавиться утром от этих одежд.
С каждой минутой проведенной в одиночестве мои чувства крепли, и через час я уже начинала верить в чудесное избавление от сегодняшней участи.
Я даже забралась под одеяло, пригрелась под ним, и жизнь начинала казаться не такой уж плохой, тем более что измученный переживаниями организм решил, что можно бы и поспать. Туфли в этот момент меня ни капельки не смущали, если Зима хотел меня в туфлях на кровати, пускай получает, и неважно что длиннющими каблуками я нечаянно пропорола дырку в простыни.
Ой, и даже не одну.
Ой! И даже не две.
Увлекшись созданиями фигурно-дырявого узора на постельном белье, я даже не заметила, как двери отворились, пропуская в комнату мощную фигуру.
– Развлекаешься?
Вздрогнула и замерла. Ответить было нечего. Разве что, оправдаться:
– Я нечаянно, – пролепетала и тут же прикусила язык.
Лорд стоял в дверях и, скрестив на груди руки, наблюдал за мной. На его устах играла коварная улыбочка.
– Ничего страшного, – низким баритоном отозвался он, делая шаг вперед. – В любом случае ночью эту простынь я собирался испортить.
Испуганно охнув, я принялась отползать по кровати подальше, пока не уперлась спиной в изголовье. Одновременно с этим мужчина поставил колено на кровать.
Взирал на меня Зимний сверху вниз. Он напоминал хищника, загнавший жертву в угол.
Я гулко сглотнула.
– Ты невероятно красива, – подарил он комплимент. – А это белье… ммм… так и тянет его с тебя снять. Ты ведь мне позволишь?
Можно подумать у меня был выбор. Челюсти сжались особенно сильно, я даже глаза попыталась отвести, но мне не разрешили.
– Не отворачивайся, – заставил он меня. – Так ответь: можно ли снять с тебя это белье? Только хорошенько подумай, прежде чем принять решение, стоит ли мне отказывать.
– Вам можно все, – заплетающимся от страха языком промямлила я.
А что еще я могла, кроме как согласится, особенно после столь тонкого намека на последствия?
– Так я и думал, – улыбнулся Зима, хоть мне эта улыбка показалась оскалом.
Он медленно двинулся, как тигр подходящий к добыче. Мужчина с грацией хищника. Мне оставалось только завороженно наблюдать за его движениями. Все чувства обострились: слух, зрение, осязание. Я видела, как перекатываются его мышцы под рубахой, слышала его тяжелое дыхание, чувствовала доселе незнакомый и такой непривычный запах мужчины.
– Я ведь нравлюсь тебе, это видно, – уверенно выдал он, проводя большим пальцем по моим губам. – Но ты скована, своей моралью и скромностью, чтобы понять и осознать это.
– Неправда, – рискнула хоть немного возразить я, и тут же залилась краской, ведь его рука так быстро скользнула вниз, почти невесомо коснулась ключиц и тут же накрыла правую грудь.
– Неужели?! – нависая сверху, выдохнул Зима мне в губы, при этом сжимая мгновенно набухшую вершинку соска и играя с ней пальцами. – А твое тело говорит об обратном.
Не знаю о чем ему там говорило тело, но моё чувство гордости кричало, чтобы я вырвалась и бежала из спальни подальше. Ведь руки лорда обнаглели окончательно и теперь, спустив лямки бюстье, полностью обнажили груди перед взором мужчины.
– Совершенные, – восхитился он, припадая губами к острому пику и втягивая в рот.
Меня же словно молнии прошили. Я чувствовала порхания его языка на своей коже, чувствительной до невозможности. Стало невыносимо жарко, дыхание участились. Сама не знаю, что творилось со мной, но эти бесстыдные ласки будоражили нечто неизведанное внутри меня. Внизу живота собирался тугой комок ощущений, понять природу которых я была не в силах.
На мгновение лорд отстранился, отчего я едва не испустила разочарованный стон, но избавившись от рубашки, которую рывком сорвал с тела, вновь прильнул к моему телу.
И опять его язык выводил узоры на коже. Легкие поцелуи у груди и медленное скольжение к животу. Его пальцы ласкали бедра, пока губы целовали пупок, а я разрывалась на части от противоречивых эмоций.
Он сдвинул треугольник трусиков, стягивая их вниз, открывая себе простор для действий, а я кляла себя за то, что сдаюсь вот так, без боя.
Пальцы коснулись чувствительного бугорка, приласкали его, поиграли с ним. А я пытаясь хоть немного отстраниться от этих касаний, собрав все силы внутри себя, простонала:
– Милорд, пожалуйста, не надо. Умоляю.
Но меня либо не услышали, либо проигнорировали. Ласка стала более настойчивой, острой.
Я чувствовала, как лорд подбирался к драгоценным преддверием, пусть пока только только двумя пальцами, размазывая неизвестно откуда взявшуюся влагу, но это словно придало сил его рвению.
– Это не так больно, как ты себе представляешь, милая, – донеслось до меня и в подтверждении, внутрь скользнул один палец.
С губ невольно сорвался стон.
Да что же это?! Почему так сладко и одновременно стыдно. Не должно быть так. Мой первый раз. Я мечтала, что он будет по любви, а не из чувства долга во благо спасения народа. И меж тем, я не могу понять, почему тело предает меня, почему выгибается навстречу рукам Зимы?
– Не надо, – еще раз взмолилась я.
– Встреться мы раньше, хотя бы на год, я бы мог подождать. Но сейчас ни у меня, ни у тебя нет выбора, – отстраняясь, ответил лорд, а его пальцы покинули меня. – Если ты сильно боишься боли, то обещаю, буду очень нежен.
Я всхлипнула. Он сидел перед обнаженной мной, скользил плотоядным взглядом и пытался обмануть, будто это он раб обстоятельств и вынужден овладеть мною ради высшей цели. Что за бред?!
В подтверждении моих слов он принялся стаскивать с себя брюки, и еще быстрее избавился от трусов.
Теперь мои всхлипывания превратились в истерику. Я впервые в жизни видела мужское естество. Мощное, толстое, прямое, как таран, и покрытое бугрящимися венами. Оно вставало между его ног, и казалось не просто большим, а огромным.
Что мне там попытался пообещать Зимний? Что будет не больно?! Вот уж враки!
Такое разорвет меня надвое.
Я буду не я, если позволю ЭТОМУ себя коснуться. Да от одного вида члена меня бросало в священный ужас.
В этот момент никакие страдания народа не могли меня заставить смириться с собственной участью. С визгом я подобралась и вскочила с кровати. До двери было шагов пять, но я и двух не смогла сделать. Запутавшись в собственных ногах из-за огромных каблуков, еще с большим визгом рухнула на пол.
Колени и локти в кровь, ссадина на бедре, язык и тот прикусила.
– Ааааа, – взвыла я от боли, а когда лорд кинулся на помощь, продолжила орать уже от испуга. – Не подходите!!!
Идти не могла, зато упрямо ползла к двери, и откуда только силы появились.
Зимний мои вопли слушать не собирался и продолжал спешить на помощь. Взгляд отчего-то стал виноватым и сожалеющим. Вся похоть и вожделение испарились.
– Не подходите, – продолжала противиться я, с ужасом глядя на пространство между ног мужчины.
Там все уменьшилось и уже не выглядело таким воспрявшим духом. Наоборот, казалось уязвленным и даже прирученным.
В упавшем варианте достоинство Зимнего не пугало.
– Покажи раны, – потребовал мужчина, подбираясь вплотную и убирая мои руки, нянчившие сбитые коленные чашечки.
Я сопротивлялась, но Зима был сильным, осмотрев обильно кровоточащие ноги, недовольно цокнул языком и подхватил на руки. Бережно отнес на кровать, уложил на простыни и присел с края:
– Если ты так сильно не хочешь, сегодня ничего не будет, – подарил он рассрочку, тут же хмуро добавляя – Да и у меня настроение пропало.
В моей же душе все плясало и пело от восторга. Как мало нужно для относительной свободы. Всего лишь небольшая травма, и лорд уже передумал. Правда, такими темпами я рисковала стать инвалидом уже к концу месяца.
– Пожалуй, туфли больше тоже надевать не стоит, – пошел на еще одну уступку лорд. – Не хочу, чтобы ты в следующий раз проломила голову.
Не то, чтобы я расстроилась, но обувь стало жалко. Из неожиданно кошмарной, она резко превратилась в полезную и очень даже симпатичную.
Встав с кровати Зимний принялся подбирать свою одежду и торопливо в нее облачаться, на меня он почти не смотрел, словно в миг стала ему неинтересна, но ошиблась. Едва последняя пуговица на рубашке была застегнула, лорд вновь присел рядом:
– Оделся, чтобы тебя не смущать. А то ты слишком остро реагируешь, – пояснил он. – Я же просто хочу помочь облегчить боль.
Он приложил руки на мои, все еще кровоточащие колени. Его пальцы объяло сиреневое сияние, и раны коснулась морозная магия. Боль уходила плавно, а после вовсе исчезла.
– Вот и все, – закончив с другими ссадинами, констатировал мужчина. – К утру заживет.
Зимний поднялся с кровати и отошел на шаг назад. Выглядел он не лучшим образом. Хмурый, недовольный и неудовлетворенный. Он окинул меня долгим взглядом и, поджав губы, уставился на одну точку в простынях.
Я проследила за его взглядом, там на белоснежной ткани расплывалось пятно крови от ран.
– Да уж, – почти со злостью выговорил он. – Не такую кровь я ожидал сегодня увидеть на этой постели.
Развернулся на пятках и в три шага достиг выхода из комнаты. Вышел не прощаясь, громко хлопнув за собой дверью.
Я только вздохнула.
У меня есть небольшая отсрочка.
Не успела я как следует этому порадоваться, как дверь распахнулась, стукнувшись о стену. Я испуганно отшатнулась, но разглядев гостя, расслабилась. В проеме висело облако снега, над которым парил светлый тканевый сверток.
– Здравствуйте, Снежный.
Вихрь мне не ответил, лишь вальяжно подплыл к постели. Разделился на два маленьких смерчика и один из них быстро стянул с постели окровавленную простынь, а второй расстелил свежую и чистую.
Элементаль удалился так же неторопливо и величественно, как и вошел: ни слова, ни звука, ни знака. Северный был более общителен.
Интересно, а элементали имеют свой разум, или это просто стихийный слуга, годный лишь на то, чтобы выполнять простейшие распоряжения? Надо будет спросить Зимнего Лорда.
Я прошлась по комнате.
Сейчас, когда Зимний Лорд ушел и до утра скорее всего не появится, я рассмотрела в спальне не только кровать, но и остальную обстановку.
Гостевые покои Зимнего замка были… соответствующими. Ледяными, помпезными и чуждо-прекрасными. Тут будет сложно жить. Все вокруг белое, голубое, переливается и искрится. И такое хрупкое, что кажется тронь – вещи рассыпятся.
– Ли-и-и-о, – снова протяжно выдохнул он мое имя. – Подними руки, Лио.
– Зачем?
– Затем, что я хочу это видеть, – он не сводил взгляда с моей груди.
Я послушно вскинула руки и заложила за голову.
Последнее расстояние между нами было преодолено во мгновение ока. Он стоял вплотную, обжигал дыханием шею и верхнюю часть груди, но не трогал.
– Совершенство… – я все же не удержалась и закрыла глаза, но тотчас вздрогнула ощутив невесомое прикосновение к сгибу локтя. Шершавые подушечки пальцев двинули по коже вниз, дразня ее и разжигая непонятную внутреннюю жажду неведомого.
Локоть, плечо, шея, снова плечо… ключицы и ямка между ними. Я понимала куда он движется. Грудь напряглась и соски заныли в предвкушении прикосновений. Я помнила, что его руки бывают не только такими… легкими как бабочки, но и властными, жесткими сжимающими так, что забываешь о дыхании.
Внезапно, разбивая темное, порочное волшебство момента раздался тихий звон и мужской, очень манерный голос:
– Зи-и-имний, я не сомневаюсь, что отрываю тебя от игрушки, но ты меня простишь. Твое присутствие срочно требуется в Главном Зале. Поторопись. Явка срочна и обязательна.
Голос замолк, а звон стих. Я робко открыла глаза и с испугом уставилась на искаженное лицо Зимы всего в ладони от моего. Он прерывисто выдохнул, рыкнул и со всей дури ударил кулаком о стену. Кракнув, камень пошел трещинами, и несколько щепок отлетело от нее, чувствительно уколов мою спину. Зимний развернулся и, не прощаясь, вылетел из ванной.
– К моему возвращению одень-то, что должна! – донеслось до меня.
Я удивленно уставилась на дверь и вновь закуталась в полотенце.
Хм, ночь страсти и разврата не отменяется?
Проклятье!
Кому бы не принадлежал голос, вызвавший Зиму, звучал он взволнованно, а еще осведомлено тем фактом, чем именно собрался заниматься лорд. Это мне не понравилось.
Мало того, что мой новый господин собирался взять меня помимо воли, так еще и никакого таинства единения соблюдать не хотел. Неужели все обитатели замка в курсе, чем именно собрался заниматься Зима? И ладно бы только бестелесные элементали знали, так прозвучавший голос был явно мужским и вполне человеческим.
Я вспыхнула от осознания своего будущего позора и унижения. Все вокруг будут осведомлены что, с кем и когда я делала. Нет ничего более кошмарного для гордой дочери Криона, чем поруганная честь.
Я взвыла. Громко, в полный голос, и эхо разнесло мой трагический клич по ванной.
– Лионна, – сжав кулаки, принялась уговаривать себя. – Помни о своем народе. Пять минут позора стоят тысяч человеческих жизней. Нужно только собраться и вытерпеть.
С этими мыслями, я поплотнее закуталась в полотенце, закрепив на груди, сжала кулаки и отдышавшись, подхватила на руки все эти непотребные кружевные ниточки, что предлагал одеть Зимний. Кошмарную обувь тоже захватила.
Вернувшись в спальню, скинула этот скарб на белоснежные простыни и даже глаза зажмурила от невыносимо яркого контраста красного на белом.
Делать нечего. Скрепя сердце, принялась распутывать тоненькие ниточки и тесемочки, а после натягивать на себя.
Белье ничего не прикрывало, даже в полотенце я себя ощущала более одетой, чем сейчас.
Где Зима вообще достал этот ужас?!
Я отчетливо видела ореолы сосков, под невесомой паутинкой бюстье, а тонкий треугольник трусиков, будто алая стрелка указывал, куда именно жаждет ворватся лорд. Но гораздо больше смущала узкая ниточка этих самых трусиков, впившаяся в попу.
Каждый миг нахождения в этой одежде, казался героическим подвигом, хотелось содрать с себя этот срам, завернутся в самое плотное полотно мира и подобно гусенице сформировать крепкий и неприступный кокон, из которого бы меня никакой лорд не достал. Но приходилось терпеть и облачать следующую деталь гардероба: Чулки и пояс с подвязками.
Что может быть хуже ощущения, будто я развратная девка без рода и племени, а именно так я себя чувствовала сейчас. Кто еще если не последняя падшая женщина мог носить подобные вещи?
Стыд колол изнутри, по телу бежали мурашки, бросающие то в жар, то в холод. Белье не грело, разве что неизвестная ткань чулков вела себя странно: пока я не шевелилась она обжигала, но стоило лишь немного двинуться, как будоражащий холодок бежал по поверхности кожи.
Оставалось надеть только туфли.
После бюстье, трусиков и чулков они уже не казались столь ужасающим, но ровно до момента, пока я попыталась на них встать.
Я словно выросла на двадцать сантиметров. Пол показался невыносимо далеким, а голова закружилась.
Побоявшись упасть, плюхнулась на простыни и решила не рисковать пытаясь ходить.
В глубине души жила надежда, что Зима в спальню не вернется и не дождавшись его, я сумею избавиться утром от этих одежд.
С каждой минутой проведенной в одиночестве мои чувства крепли, и через час я уже начинала верить в чудесное избавление от сегодняшней участи.
Я даже забралась под одеяло, пригрелась под ним, и жизнь начинала казаться не такой уж плохой, тем более что измученный переживаниями организм решил, что можно бы и поспать. Туфли в этот момент меня ни капельки не смущали, если Зима хотел меня в туфлях на кровати, пускай получает, и неважно что длиннющими каблуками я нечаянно пропорола дырку в простыни.
Ой, и даже не одну.
Ой! И даже не две.
Увлекшись созданиями фигурно-дырявого узора на постельном белье, я даже не заметила, как двери отворились, пропуская в комнату мощную фигуру.
– Развлекаешься?
Вздрогнула и замерла. Ответить было нечего. Разве что, оправдаться:
– Я нечаянно, – пролепетала и тут же прикусила язык.
Лорд стоял в дверях и, скрестив на груди руки, наблюдал за мной. На его устах играла коварная улыбочка.
– Ничего страшного, – низким баритоном отозвался он, делая шаг вперед. – В любом случае ночью эту простынь я собирался испортить.
Испуганно охнув, я принялась отползать по кровати подальше, пока не уперлась спиной в изголовье. Одновременно с этим мужчина поставил колено на кровать.
Взирал на меня Зимний сверху вниз. Он напоминал хищника, загнавший жертву в угол.
Я гулко сглотнула.
– Ты невероятно красива, – подарил он комплимент. – А это белье… ммм… так и тянет его с тебя снять. Ты ведь мне позволишь?
Можно подумать у меня был выбор. Челюсти сжались особенно сильно, я даже глаза попыталась отвести, но мне не разрешили.
– Не отворачивайся, – заставил он меня. – Так ответь: можно ли снять с тебя это белье? Только хорошенько подумай, прежде чем принять решение, стоит ли мне отказывать.
– Вам можно все, – заплетающимся от страха языком промямлила я.
А что еще я могла, кроме как согласится, особенно после столь тонкого намека на последствия?
– Так я и думал, – улыбнулся Зима, хоть мне эта улыбка показалась оскалом.
Он медленно двинулся, как тигр подходящий к добыче. Мужчина с грацией хищника. Мне оставалось только завороженно наблюдать за его движениями. Все чувства обострились: слух, зрение, осязание. Я видела, как перекатываются его мышцы под рубахой, слышала его тяжелое дыхание, чувствовала доселе незнакомый и такой непривычный запах мужчины.
– Я ведь нравлюсь тебе, это видно, – уверенно выдал он, проводя большим пальцем по моим губам. – Но ты скована, своей моралью и скромностью, чтобы понять и осознать это.
– Неправда, – рискнула хоть немного возразить я, и тут же залилась краской, ведь его рука так быстро скользнула вниз, почти невесомо коснулась ключиц и тут же накрыла правую грудь.
– Неужели?! – нависая сверху, выдохнул Зима мне в губы, при этом сжимая мгновенно набухшую вершинку соска и играя с ней пальцами. – А твое тело говорит об обратном.
Не знаю о чем ему там говорило тело, но моё чувство гордости кричало, чтобы я вырвалась и бежала из спальни подальше. Ведь руки лорда обнаглели окончательно и теперь, спустив лямки бюстье, полностью обнажили груди перед взором мужчины.
– Совершенные, – восхитился он, припадая губами к острому пику и втягивая в рот.
Меня же словно молнии прошили. Я чувствовала порхания его языка на своей коже, чувствительной до невозможности. Стало невыносимо жарко, дыхание участились. Сама не знаю, что творилось со мной, но эти бесстыдные ласки будоражили нечто неизведанное внутри меня. Внизу живота собирался тугой комок ощущений, понять природу которых я была не в силах.
На мгновение лорд отстранился, отчего я едва не испустила разочарованный стон, но избавившись от рубашки, которую рывком сорвал с тела, вновь прильнул к моему телу.
И опять его язык выводил узоры на коже. Легкие поцелуи у груди и медленное скольжение к животу. Его пальцы ласкали бедра, пока губы целовали пупок, а я разрывалась на части от противоречивых эмоций.
Он сдвинул треугольник трусиков, стягивая их вниз, открывая себе простор для действий, а я кляла себя за то, что сдаюсь вот так, без боя.
Пальцы коснулись чувствительного бугорка, приласкали его, поиграли с ним. А я пытаясь хоть немного отстраниться от этих касаний, собрав все силы внутри себя, простонала:
– Милорд, пожалуйста, не надо. Умоляю.
Но меня либо не услышали, либо проигнорировали. Ласка стала более настойчивой, острой.
Я чувствовала, как лорд подбирался к драгоценным преддверием, пусть пока только только двумя пальцами, размазывая неизвестно откуда взявшуюся влагу, но это словно придало сил его рвению.
– Это не так больно, как ты себе представляешь, милая, – донеслось до меня и в подтверждении, внутрь скользнул один палец.
С губ невольно сорвался стон.
Да что же это?! Почему так сладко и одновременно стыдно. Не должно быть так. Мой первый раз. Я мечтала, что он будет по любви, а не из чувства долга во благо спасения народа. И меж тем, я не могу понять, почему тело предает меня, почему выгибается навстречу рукам Зимы?
– Не надо, – еще раз взмолилась я.
– Встреться мы раньше, хотя бы на год, я бы мог подождать. Но сейчас ни у меня, ни у тебя нет выбора, – отстраняясь, ответил лорд, а его пальцы покинули меня. – Если ты сильно боишься боли, то обещаю, буду очень нежен.
Я всхлипнула. Он сидел перед обнаженной мной, скользил плотоядным взглядом и пытался обмануть, будто это он раб обстоятельств и вынужден овладеть мною ради высшей цели. Что за бред?!
В подтверждении моих слов он принялся стаскивать с себя брюки, и еще быстрее избавился от трусов.
Теперь мои всхлипывания превратились в истерику. Я впервые в жизни видела мужское естество. Мощное, толстое, прямое, как таран, и покрытое бугрящимися венами. Оно вставало между его ног, и казалось не просто большим, а огромным.
Что мне там попытался пообещать Зимний? Что будет не больно?! Вот уж враки!
Такое разорвет меня надвое.
Я буду не я, если позволю ЭТОМУ себя коснуться. Да от одного вида члена меня бросало в священный ужас.
В этот момент никакие страдания народа не могли меня заставить смириться с собственной участью. С визгом я подобралась и вскочила с кровати. До двери было шагов пять, но я и двух не смогла сделать. Запутавшись в собственных ногах из-за огромных каблуков, еще с большим визгом рухнула на пол.
Колени и локти в кровь, ссадина на бедре, язык и тот прикусила.
– Ааааа, – взвыла я от боли, а когда лорд кинулся на помощь, продолжила орать уже от испуга. – Не подходите!!!
Идти не могла, зато упрямо ползла к двери, и откуда только силы появились.
Зимний мои вопли слушать не собирался и продолжал спешить на помощь. Взгляд отчего-то стал виноватым и сожалеющим. Вся похоть и вожделение испарились.
– Не подходите, – продолжала противиться я, с ужасом глядя на пространство между ног мужчины.
Там все уменьшилось и уже не выглядело таким воспрявшим духом. Наоборот, казалось уязвленным и даже прирученным.
В упавшем варианте достоинство Зимнего не пугало.
– Покажи раны, – потребовал мужчина, подбираясь вплотную и убирая мои руки, нянчившие сбитые коленные чашечки.
Я сопротивлялась, но Зима был сильным, осмотрев обильно кровоточащие ноги, недовольно цокнул языком и подхватил на руки. Бережно отнес на кровать, уложил на простыни и присел с края:
– Если ты так сильно не хочешь, сегодня ничего не будет, – подарил он рассрочку, тут же хмуро добавляя – Да и у меня настроение пропало.
В моей же душе все плясало и пело от восторга. Как мало нужно для относительной свободы. Всего лишь небольшая травма, и лорд уже передумал. Правда, такими темпами я рисковала стать инвалидом уже к концу месяца.
– Пожалуй, туфли больше тоже надевать не стоит, – пошел на еще одну уступку лорд. – Не хочу, чтобы ты в следующий раз проломила голову.
Не то, чтобы я расстроилась, но обувь стало жалко. Из неожиданно кошмарной, она резко превратилась в полезную и очень даже симпатичную.
Встав с кровати Зимний принялся подбирать свою одежду и торопливо в нее облачаться, на меня он почти не смотрел, словно в миг стала ему неинтересна, но ошиблась. Едва последняя пуговица на рубашке была застегнула, лорд вновь присел рядом:
– Оделся, чтобы тебя не смущать. А то ты слишком остро реагируешь, – пояснил он. – Я же просто хочу помочь облегчить боль.
Он приложил руки на мои, все еще кровоточащие колени. Его пальцы объяло сиреневое сияние, и раны коснулась морозная магия. Боль уходила плавно, а после вовсе исчезла.
– Вот и все, – закончив с другими ссадинами, констатировал мужчина. – К утру заживет.
Зимний поднялся с кровати и отошел на шаг назад. Выглядел он не лучшим образом. Хмурый, недовольный и неудовлетворенный. Он окинул меня долгим взглядом и, поджав губы, уставился на одну точку в простынях.
Я проследила за его взглядом, там на белоснежной ткани расплывалось пятно крови от ран.
– Да уж, – почти со злостью выговорил он. – Не такую кровь я ожидал сегодня увидеть на этой постели.
Развернулся на пятках и в три шага достиг выхода из комнаты. Вышел не прощаясь, громко хлопнув за собой дверью.
***
Я только вздохнула.
У меня есть небольшая отсрочка.
Не успела я как следует этому порадоваться, как дверь распахнулась, стукнувшись о стену. Я испуганно отшатнулась, но разглядев гостя, расслабилась. В проеме висело облако снега, над которым парил светлый тканевый сверток.
– Здравствуйте, Снежный.
Вихрь мне не ответил, лишь вальяжно подплыл к постели. Разделился на два маленьких смерчика и один из них быстро стянул с постели окровавленную простынь, а второй расстелил свежую и чистую.
Элементаль удалился так же неторопливо и величественно, как и вошел: ни слова, ни звука, ни знака. Северный был более общителен.
Интересно, а элементали имеют свой разум, или это просто стихийный слуга, годный лишь на то, чтобы выполнять простейшие распоряжения? Надо будет спросить Зимнего Лорда.
Я прошлась по комнате.
Сейчас, когда Зимний Лорд ушел и до утра скорее всего не появится, я рассмотрела в спальне не только кровать, но и остальную обстановку.
Гостевые покои Зимнего замка были… соответствующими. Ледяными, помпезными и чуждо-прекрасными. Тут будет сложно жить. Все вокруг белое, голубое, переливается и искрится. И такое хрупкое, что кажется тронь – вещи рассыпятся.
