Как завороженная смотрела на радужку, переливающуюся синим и голубым. На то, как зрачки то расширялись, то вытягивались почти в нитку. Обняла Ринвейла за шею, поднялась на цыпочки и прильнула к нему в поцелуе. Сильные руки обхватили меня за талию и прижали к себе. Запуталась пальцами в рыжих волосах, жадно отвечая на каждое движение его губ.
На несколько минут мы забылись в поцелуе.
Очнулась от сладкого забытья, когда муж все это время настойчиво оттеснявший меня к постели, осторожно толкнул на покрывало. Оторвался от губ и начал быстро вытаскивать из прически шпильки и заколки. Одна за другой пряди падали мне на плечи, потом Вейл запустил пальцы в гриву волос и легонько помассировал голову. Едва удержалась от того, чтобы не замурлыкать от удовольствия.
Ринвейл опустился рядом, пробежался чуткими пальцами по позвоночнику, заставив меня рефлекторно изогнуть спину, и прильнул губами к обнажившейся коже плеча. Огоньки делали свое дело. То тут, то там на изумрудной ткани появлялись небольшие прорехи. Одежда мужа «таяла» гораздо быстрее… Огонь без контакта с владельцем жжет не так сильно или… Вейлу просто хочется растянуть удовольствие?
Супруг коснулся горячими губами шеи, вызвав у меня непроизвольный стон. На этом его и так слабая выдержка окончательно распрощалась с хозяином. Ладони мужа были объяты синим пламенем, и платье под ними просто рассыпалось. По коже от жадных рук и губ распространялось приятное покалывание. Вейл спускался поцелуями уже к груди, а я все никак не могла расслабиться и отдаться эмоциям и ощущениям. С одной стороны, все тело уже пылало в огне, а с другой, я не знала, насколько хватит выдержки мужа. Так что просто закрыла глаза и провела ладонями по бархатистой коже плеч, напряженным рукам, зарылась пальцами в длинные рыжие волосы. Но в следующую секунду на меня обрушилось понимание, чем все это закончится, и меня сковал страх.
Почувствовав, что я словно задеревенела, Вейл схватил меня в охапку и перекатился на спину. На губах супруга играла такая бесконечно порочная улыбка, что по телу прокатилась дрожь предвкушения. Синие очи довольно сощурились. Испуганно расширила глаза и вцепилась в мощные плечи.
Вейл осторожно, но постепенно усиливая нажим, провел пальцем по моим губам, шее, обхватил ладонью грудь, чуть прихватил вершинку, заставив изогнуться и чуть слышно застонать сквозь стиснутые зубы.
Твердые губы его прошлись по шее, прикусили мочку уха, я сдавленно охнула, а хриплый голос проговорил:
— Ты мне сама не давала возможности постепенно приручать тебя к моим прикосновениям. И ты сама решила остаться. — Каждое слово, переливы бархатного баритона заставляли чуть заметно вздрагивать… или это от пальцев, гуляющих вдоль позвоночника? — Потому даже не надейся, что я буду щадить твою стыдливость!
Снова поцеловал, уже и правда не делая ни малейшей скидки на неопытность и невинность. Жадно, властно, страстно, и, пожалуй, только после этого поняла, что сегодня мне не избежать того, что должно случиться.
Руки мужа ласкали грудь, губы спустились до ключиц и мучительно медленно продвигались ниже. Наконец достигли мягких полушарий, но он избегал касаться острых, болезненно ноющих вершинок, и только когда я нетерпеливо застонала и запустила ногти в его плечи, низко рассмеялся и обхватил губами сосок. Зажмурилась. Захотелось быть как можно ближе к нему. Вейл застонал и непроизвольно сделал движение мне навстречу. Оторвался от губ и несильно укусил за шею, затем срывающимся шепотом произнес:
— Кажется, я переоценил свою выдержку!
Судорожно выдохнула, когда его руки обхватили ягодицы и прижали еще теснее к горячему мужскому телу. Одна рука, судя по покалыванию, уже успела обзавестись когтями, но это только добавляло пикантности.
Прикоснулась к покрытым испариной плечам Вейла ладонью, царапая ногтями гладкую кожу спины, пробежалась рукой вверх-вниз по позвоночнику. Рыжий замер, хрипло дыша и чуть запрокинув голову. Я осторожно сползла с попытавшегося было удержать меня мужа и быстро переместилась к нему за спину. Замерла, не представляя, что дальше делать и зачем вообще выбралась из его объятий. Нерешительно положила ладони на широкие плечи и неторопливо провела по рукам до ладоней.
На мгновение переплелась с ним пальцами и вернулась к изучению. Пока мне это позволяют. Прикоснулась губами к бледной коже и, отведя в сторону выбившуюся из рыжей косы прядку, медленно скользнула к шее.
Вот странно… Огненные в большинстве своем смуглые, но встречались и белокожие. Такие мне никогда не нравились, но теперь, глядя, как янтарные отблески каминного пламени пляшут на скульптурно вылепленном теле, играют алыми искрами в рыжих волосах, я ощущала только дрожь нетерпения и желание прикоснуться ко всему этому великолепию. Не став отказывать себе в такой малости, скользнула руками по бокам рыжего и переместила ладони на гладкую грудь. Не удержалась и опять пустила в ход коготки, заставив мужа сдавленно застонать. Надо же, какой чувствительный! А если так?
В увлеченном наблюдении за реакцией Вейла на прикосновения забыла про свои страхи и неуверенность. Да и вообще про конечную цель данного мероприятия. Потому короткий рык мужа и то, что я внезапно оказалась придавлена к постели мощным телом, стали небольшой неожиданностью. Впрочем, испугаться я не успела.
А дальше… Дальше были согревающие огоньки, испепелившие остатки моей одежды и нежным теплом ласкавшие кожу. Руки Вейла, жадные, страстные губы, скользящие по коже все ниже, заставляли выгибаться на прохладных простынях. Легкая дрожь сильного, влажного от испарины тела под моими ладонями. Мускусный запах, смешанный с ароматом мяты. Яркие глаза с закручивающимся в них вихрем страсти. Рыжие волосы, пологом отгородившие нас от остального мира, и огонь… в глазах напротив, на коже, внизу живота, который свело сладкой судорогой.
Резкий вдох от внезапной боли, которая заставила прикусить губу и впиться ногтями в плечи замершего надо мной мужа. Осторожные движения, которые пока не приносили прежнего удовольствия, но заставили боль отступить на второй план. Выдержки сдержать порыв мужчины больше не осталось, и боль стала капельку сильнее, но я этого не заметила, завороженная тем, как меняется выражение его лица, как уже он кусает губы в рефлекторных попытках удержать стон. Запустила руки в его волосы и притянула к себе. Он жадно целовал меня, но постепенно страсть поцелуя сошла на нет вместе с движениями. Сильное тело содрогнулось от удовольствия, и прикосновения губ сделались ласковыми и бесконечно нежными.
Потом мы просто лежали, переплетаясь ногами, и он гладил меня по почему-то тоже мокрой спине и осторожно касался губами виска.
Я рисовала пальцем узоры на груди Вейла и пребывала в некоторой прострации. Это, наконец, случилось, и мы теперь вместе во всех смыслах супружества. Как теперь все будет? Да и вообще, если честно, как-то страшновато сейчас на мужа глаза поднимать.
Пальцы теперь уже полноценного дракона скользнули вверх-вниз по позвоночнику, заставив меня вздрогнуть, и во тьме спальни раздался тихий голос:
— О чем ты думаешь?
— Не знаю, что тебе ответить, — после небольшой паузы призналась я. — В голове много мыслей, но они какие-то разрозненные, и ничего определенного не могу сказать.
— Ты снова начинаешь себе что-то придумывать, — вздохнул Вейл. — Почему с тобой так сложно, Ири?
Муж повернулся на бок, подвинул поближе к себе и приподнял за подбородок, заставив посмотреть на него.
— Разве со мной сложно? — чуть слышно спросила.
— Еще как, — фыркнул он и медленно скользнул губами по щеке к ушку. — Ммм. Как же ты пахнешь. — Пальцы Вейла опустились с талии на бедро, потом переместились на едва заметно вздрогнувший от прикосновения живот. — Знала бы, как хорошо, что можно тебя касаться.
— Ты и раньше меня касался, — выдохнула, стараясь унять дрожь от его ласк.
— Да… — мурлыкнул супруг. — Но раньше… было не так. Ты боялась. И я тоже. Я боялся потерять «поводья».
— Почему ты так ко мне отнесся при первой встрече? — спросила, пытаясь переключить мужа на что-нибудь другое.
— А ты бы как отреагировала? Ставят в известность о моем положении семейного человека за день до прилета жены. Причем не просто жены, а огненной. Когда я был послом в Огненной долине, мне приходилось такие щиты на спальню ставить, что сам собой бы гордился, если бы не причины. Но ведь ваши дамы каким-то образом все равно умудрялись их обходить! — Он возмущенно выдохнул и продолжил жаловаться: — Прихожу я с очередного совещания, на котором ваши увертливые негодяи из меня все жилы за четыре часа вытянули! Мечта только одна — спать! Раздеваюсь и падаю в постель. А там сидит какая-то баба! И хорошо, если одна!!! — усмехнулся и хитро посмотрел на меня. — Я конечно далеко не монах, но, как и любой нормальный мужчина, люблю женщину завоевывать. То, что само попадает в руки, вызывает мысль о подпорченном и даже, скорее всего, не единожды надкусанном плоде.
— Какой ты циник, — улыбнулась и потерлась щекой о плечо Вейла.
Пальцы Ринвейла зарылись в мои растрепанные волосы и стали неторопливо массировать кожу головы. Я прикрыла глаза. Как приятно.
Муж осторожно накручивал на палец прядь, другой рукой чертил невесомые узоры на моей спине и пояснице.
— Конечно, — с тихим смешком отозвался Вейл. — Ири, мне не двести лет. Пору юности и наивности я да-а-авно миновал. И в жизни было немало. А потом появилась ты… Сэйн ведь прав. Сначала я и правда хотел дождаться, пока моя огненная женушка начнет искать себе неприятностей на пятую точку, а как найдет, воспользоваться этим и отправить ее домой. Ты себя сразу повела не так, как ожидалось. Во-первых, не особо страдала от отсутствия мужского общества. А потом… А потом ты меня сшибла с лестницы, расколотила плод последних трех месяцев напряженной работы. Затем притащила «подарочек»…
— Это было случайно, — нахмурилась я. — Тем более я тебя тогда боялась…
— Ну, извини, мышка, — поцеловал меня в кончик носа Вейл. — Знаешь, почему я избегал тебя сначала? — Муж покосился на меня и со вздохом продолжил: — Ты меня сразу привлекла. Но переводить отношения в разряд супружеских я не планировал. Правда, после того случая заинтересовался. И стал исподволь за тобой наблюдать, пригласил на прогулку. А потом… Потом ты подарила мне полет. А затем — крылья.
В его взгляде опять стали зарождаться синие искры, а горячая ладонь скользнула вниз, властно обхватывая мое бедро. Я с опасением посмотрела в голубые глаза. Нет, мне, конечно, скорее понравилось то, что между нами произошло, но повторить сейчас была как-то морально не готова.
— Эммм. Надеюсь, ты не хочешь…
— Хочу, — с откровенной усмешкой признался муж, склонился ко мне и хриплым шепотом продолжил: — Даже больше чем хочу, милая. Я тебя жажду так, что даже больно.
— Вейл… — начала я, краснея от его откровенностей.
— Но до утра не трону, — перебил меня муж и задумчиво закончил: — До утра меня, по идее, должно хватить…
С этими словами я снова оказалась на спине, но не успела ничего возразить, потому что мне быстро закрыли рот нежным поцелуем, а руки супруга, опровергая все предыдущие заявления, заскользили по телу.
Прикосновения не оставили меня равнодушной. И вот уже смирившись, я обняла его за плечи, отвечая на поцелуй. Спустя минут пять муж отпустил уже тяжело дышащую и, в принципе, на все согласную меня, прижал к груди, поцеловал в висок и спокойно сказал:
— Все. Спим.
Несмотря на чрезвычайно насыщенный вечер и еще более хм... энергичную, скажем так, ночь, проснулась я первая. Некоторое время лежала, задумчиво рассматривая спящего мужа.
Вейл. Ринвейл Полукровка. Ты стал настоящим драконом. Случилось то, о чем ты всегда мечтал. Теперь у тебя есть свои крылья.
Протянула руку и осторожно провела пальцем по тонкому носу и розоватым губам мужа.
Что же теперь будет?
Тихо вздохнула, осторожно высвободилась из объятий и сползла с постели. Накинула халат, который принадлежал Ринвейлу, и направилась в ванную.
Когда вышла, поняла, что спать уже не хочу, да и вечерние обещания мужа по поводу его утренних планов слегка настораживали. То, что случилось ночью, носило какой-то оттенок нереальности. Все, что произошло, всплывало в памяти вспышками, вызывая румянец на щеках.
Встряхнула головой, отгоняя несвоевременные мысли, и вышла из спальни. Немного подумала и решила сходить в библиотеку за книгой. Мрамор пола холодил босые ноги, и я старалась идти быстрее.
В библиотеке схватила едва ли не первый попавшийся том и отправилась на террасу. Все равно, чувствую, читать я сейчас не буду, но как это ни парадоксально, думается хорошо именно с книгой в руках.
Когда вышла на балкон, меня сразу окутал поток воздуха с привкусом воды и хвои. Рассвет уже занимался над Пределом, заставляя горы искриться янтарем и изумрудом в первых лучах светила. Совсем скоро солнечным светом будет залита вся долина, золотом засверкают дальние скалы из желтого песчаника, серебром отразятся блики в темной воде озер, зелень засверкает всеми оттенками малахита.
Я подошла к краю и облокотилась на перила, любуясь тем, как просыпается природа.
— Здравствуй, Ири, — раздался негромкий голос позади.
Вздрогнула и обернулась.
На перилах, у самого обрыва, прислонившись к стене, сидел Оллисэйн. Ледяной был в том же наряде, в котором я его видела на балу, выглядел усталым и казался еще более бледным, чем обычно. Одежда была в легком беспорядке, белоснежная коса растрепалась, и из нее выбилось несколько прядей, которыми теперь играл теплый, шаловливый южный ветер.
— Здравствуй, — отозвалась я. — Что ты тут делаешь?
— Вообще, жду твоего мужа. Мы не ожидали, что ты так рано поднимешься. — Он чуть приоткрыл янтарные глаза, посмотрел на меня, и его губы скривились в странной, какой-то горькой усмешке. — Но в данный конкретный момент я размышляю о превратностях судьбы, своей нерешительности и слабости.
— Я не понимаю, — посмотрела на него растерянно. Я и правда не могла осознать, зачем он мне это говорит. Но уже догадывалась, что ничем хорошим такая откровенность не закончится.
— То, что я все разыграл согласно своему же плану, — глядя мне в глаза, ответил Олли. — Все как по нотам. Все случилось, как нужно. Только я не учел одного. Того, что у меня так и не получилось убить то, что даже не должно было родиться.
Я молчала, не зная, что сказать. Интуиция во весь голос вопила: надо что-то сделать потому, что его дракону сейчас больно. А если драконам больно, мы стараемся заглушить это чувство. Всеми возможными способами. Ведь если нами и владеют какие-то эмоции, то они выжимают нас, иссушают до дна. Вот поэтому что огненные, что ледяные боятся любить. Мы отдаемся этому чувству полностью… и требуем такой же отдачи от партнера. Ведь драконы такие эгоисты…
Я сейчас смотрела на Олли и понимала, что в свете вчерашнего танца и того, что читала в его глазах, ничего хорошего он мне не поведает.
Мужчина скользил по мне взглядом с каким-то болезненным, почти мазохистским удовольствием, подмечая и мужской халат, и беспорядочно разметавшиеся по плечам золотые волосы, и припухшие от страстных поцелуев губы, и темное пятнышко на шее.
— Как забавно, не правда ли? — почти неслышно произнес Олли.
На несколько минут мы забылись в поцелуе.
Очнулась от сладкого забытья, когда муж все это время настойчиво оттеснявший меня к постели, осторожно толкнул на покрывало. Оторвался от губ и начал быстро вытаскивать из прически шпильки и заколки. Одна за другой пряди падали мне на плечи, потом Вейл запустил пальцы в гриву волос и легонько помассировал голову. Едва удержалась от того, чтобы не замурлыкать от удовольствия.
Ринвейл опустился рядом, пробежался чуткими пальцами по позвоночнику, заставив меня рефлекторно изогнуть спину, и прильнул губами к обнажившейся коже плеча. Огоньки делали свое дело. То тут, то там на изумрудной ткани появлялись небольшие прорехи. Одежда мужа «таяла» гораздо быстрее… Огонь без контакта с владельцем жжет не так сильно или… Вейлу просто хочется растянуть удовольствие?
Супруг коснулся горячими губами шеи, вызвав у меня непроизвольный стон. На этом его и так слабая выдержка окончательно распрощалась с хозяином. Ладони мужа были объяты синим пламенем, и платье под ними просто рассыпалось. По коже от жадных рук и губ распространялось приятное покалывание. Вейл спускался поцелуями уже к груди, а я все никак не могла расслабиться и отдаться эмоциям и ощущениям. С одной стороны, все тело уже пылало в огне, а с другой, я не знала, насколько хватит выдержки мужа. Так что просто закрыла глаза и провела ладонями по бархатистой коже плеч, напряженным рукам, зарылась пальцами в длинные рыжие волосы. Но в следующую секунду на меня обрушилось понимание, чем все это закончится, и меня сковал страх.
Почувствовав, что я словно задеревенела, Вейл схватил меня в охапку и перекатился на спину. На губах супруга играла такая бесконечно порочная улыбка, что по телу прокатилась дрожь предвкушения. Синие очи довольно сощурились. Испуганно расширила глаза и вцепилась в мощные плечи.
Вейл осторожно, но постепенно усиливая нажим, провел пальцем по моим губам, шее, обхватил ладонью грудь, чуть прихватил вершинку, заставив изогнуться и чуть слышно застонать сквозь стиснутые зубы.
Твердые губы его прошлись по шее, прикусили мочку уха, я сдавленно охнула, а хриплый голос проговорил:
— Ты мне сама не давала возможности постепенно приручать тебя к моим прикосновениям. И ты сама решила остаться. — Каждое слово, переливы бархатного баритона заставляли чуть заметно вздрагивать… или это от пальцев, гуляющих вдоль позвоночника? — Потому даже не надейся, что я буду щадить твою стыдливость!
Снова поцеловал, уже и правда не делая ни малейшей скидки на неопытность и невинность. Жадно, властно, страстно, и, пожалуй, только после этого поняла, что сегодня мне не избежать того, что должно случиться.
Руки мужа ласкали грудь, губы спустились до ключиц и мучительно медленно продвигались ниже. Наконец достигли мягких полушарий, но он избегал касаться острых, болезненно ноющих вершинок, и только когда я нетерпеливо застонала и запустила ногти в его плечи, низко рассмеялся и обхватил губами сосок. Зажмурилась. Захотелось быть как можно ближе к нему. Вейл застонал и непроизвольно сделал движение мне навстречу. Оторвался от губ и несильно укусил за шею, затем срывающимся шепотом произнес:
— Кажется, я переоценил свою выдержку!
Судорожно выдохнула, когда его руки обхватили ягодицы и прижали еще теснее к горячему мужскому телу. Одна рука, судя по покалыванию, уже успела обзавестись когтями, но это только добавляло пикантности.
Прикоснулась к покрытым испариной плечам Вейла ладонью, царапая ногтями гладкую кожу спины, пробежалась рукой вверх-вниз по позвоночнику. Рыжий замер, хрипло дыша и чуть запрокинув голову. Я осторожно сползла с попытавшегося было удержать меня мужа и быстро переместилась к нему за спину. Замерла, не представляя, что дальше делать и зачем вообще выбралась из его объятий. Нерешительно положила ладони на широкие плечи и неторопливо провела по рукам до ладоней.
На мгновение переплелась с ним пальцами и вернулась к изучению. Пока мне это позволяют. Прикоснулась губами к бледной коже и, отведя в сторону выбившуюся из рыжей косы прядку, медленно скользнула к шее.
Вот странно… Огненные в большинстве своем смуглые, но встречались и белокожие. Такие мне никогда не нравились, но теперь, глядя, как янтарные отблески каминного пламени пляшут на скульптурно вылепленном теле, играют алыми искрами в рыжих волосах, я ощущала только дрожь нетерпения и желание прикоснуться ко всему этому великолепию. Не став отказывать себе в такой малости, скользнула руками по бокам рыжего и переместила ладони на гладкую грудь. Не удержалась и опять пустила в ход коготки, заставив мужа сдавленно застонать. Надо же, какой чувствительный! А если так?
В увлеченном наблюдении за реакцией Вейла на прикосновения забыла про свои страхи и неуверенность. Да и вообще про конечную цель данного мероприятия. Потому короткий рык мужа и то, что я внезапно оказалась придавлена к постели мощным телом, стали небольшой неожиданностью. Впрочем, испугаться я не успела.
А дальше… Дальше были согревающие огоньки, испепелившие остатки моей одежды и нежным теплом ласкавшие кожу. Руки Вейла, жадные, страстные губы, скользящие по коже все ниже, заставляли выгибаться на прохладных простынях. Легкая дрожь сильного, влажного от испарины тела под моими ладонями. Мускусный запах, смешанный с ароматом мяты. Яркие глаза с закручивающимся в них вихрем страсти. Рыжие волосы, пологом отгородившие нас от остального мира, и огонь… в глазах напротив, на коже, внизу живота, который свело сладкой судорогой.
Резкий вдох от внезапной боли, которая заставила прикусить губу и впиться ногтями в плечи замершего надо мной мужа. Осторожные движения, которые пока не приносили прежнего удовольствия, но заставили боль отступить на второй план. Выдержки сдержать порыв мужчины больше не осталось, и боль стала капельку сильнее, но я этого не заметила, завороженная тем, как меняется выражение его лица, как уже он кусает губы в рефлекторных попытках удержать стон. Запустила руки в его волосы и притянула к себе. Он жадно целовал меня, но постепенно страсть поцелуя сошла на нет вместе с движениями. Сильное тело содрогнулось от удовольствия, и прикосновения губ сделались ласковыми и бесконечно нежными.
Потом мы просто лежали, переплетаясь ногами, и он гладил меня по почему-то тоже мокрой спине и осторожно касался губами виска.
Я рисовала пальцем узоры на груди Вейла и пребывала в некоторой прострации. Это, наконец, случилось, и мы теперь вместе во всех смыслах супружества. Как теперь все будет? Да и вообще, если честно, как-то страшновато сейчас на мужа глаза поднимать.
Пальцы теперь уже полноценного дракона скользнули вверх-вниз по позвоночнику, заставив меня вздрогнуть, и во тьме спальни раздался тихий голос:
— О чем ты думаешь?
— Не знаю, что тебе ответить, — после небольшой паузы призналась я. — В голове много мыслей, но они какие-то разрозненные, и ничего определенного не могу сказать.
— Ты снова начинаешь себе что-то придумывать, — вздохнул Вейл. — Почему с тобой так сложно, Ири?
Муж повернулся на бок, подвинул поближе к себе и приподнял за подбородок, заставив посмотреть на него.
— Разве со мной сложно? — чуть слышно спросила.
— Еще как, — фыркнул он и медленно скользнул губами по щеке к ушку. — Ммм. Как же ты пахнешь. — Пальцы Вейла опустились с талии на бедро, потом переместились на едва заметно вздрогнувший от прикосновения живот. — Знала бы, как хорошо, что можно тебя касаться.
— Ты и раньше меня касался, — выдохнула, стараясь унять дрожь от его ласк.
— Да… — мурлыкнул супруг. — Но раньше… было не так. Ты боялась. И я тоже. Я боялся потерять «поводья».
— Почему ты так ко мне отнесся при первой встрече? — спросила, пытаясь переключить мужа на что-нибудь другое.
— А ты бы как отреагировала? Ставят в известность о моем положении семейного человека за день до прилета жены. Причем не просто жены, а огненной. Когда я был послом в Огненной долине, мне приходилось такие щиты на спальню ставить, что сам собой бы гордился, если бы не причины. Но ведь ваши дамы каким-то образом все равно умудрялись их обходить! — Он возмущенно выдохнул и продолжил жаловаться: — Прихожу я с очередного совещания, на котором ваши увертливые негодяи из меня все жилы за четыре часа вытянули! Мечта только одна — спать! Раздеваюсь и падаю в постель. А там сидит какая-то баба! И хорошо, если одна!!! — усмехнулся и хитро посмотрел на меня. — Я конечно далеко не монах, но, как и любой нормальный мужчина, люблю женщину завоевывать. То, что само попадает в руки, вызывает мысль о подпорченном и даже, скорее всего, не единожды надкусанном плоде.
— Какой ты циник, — улыбнулась и потерлась щекой о плечо Вейла.
Пальцы Ринвейла зарылись в мои растрепанные волосы и стали неторопливо массировать кожу головы. Я прикрыла глаза. Как приятно.
Муж осторожно накручивал на палец прядь, другой рукой чертил невесомые узоры на моей спине и пояснице.
— Конечно, — с тихим смешком отозвался Вейл. — Ири, мне не двести лет. Пору юности и наивности я да-а-авно миновал. И в жизни было немало. А потом появилась ты… Сэйн ведь прав. Сначала я и правда хотел дождаться, пока моя огненная женушка начнет искать себе неприятностей на пятую точку, а как найдет, воспользоваться этим и отправить ее домой. Ты себя сразу повела не так, как ожидалось. Во-первых, не особо страдала от отсутствия мужского общества. А потом… А потом ты меня сшибла с лестницы, расколотила плод последних трех месяцев напряженной работы. Затем притащила «подарочек»…
— Это было случайно, — нахмурилась я. — Тем более я тебя тогда боялась…
— Ну, извини, мышка, — поцеловал меня в кончик носа Вейл. — Знаешь, почему я избегал тебя сначала? — Муж покосился на меня и со вздохом продолжил: — Ты меня сразу привлекла. Но переводить отношения в разряд супружеских я не планировал. Правда, после того случая заинтересовался. И стал исподволь за тобой наблюдать, пригласил на прогулку. А потом… Потом ты подарила мне полет. А затем — крылья.
В его взгляде опять стали зарождаться синие искры, а горячая ладонь скользнула вниз, властно обхватывая мое бедро. Я с опасением посмотрела в голубые глаза. Нет, мне, конечно, скорее понравилось то, что между нами произошло, но повторить сейчас была как-то морально не готова.
— Эммм. Надеюсь, ты не хочешь…
— Хочу, — с откровенной усмешкой признался муж, склонился ко мне и хриплым шепотом продолжил: — Даже больше чем хочу, милая. Я тебя жажду так, что даже больно.
— Вейл… — начала я, краснея от его откровенностей.
— Но до утра не трону, — перебил меня муж и задумчиво закончил: — До утра меня, по идее, должно хватить…
С этими словами я снова оказалась на спине, но не успела ничего возразить, потому что мне быстро закрыли рот нежным поцелуем, а руки супруга, опровергая все предыдущие заявления, заскользили по телу.
Прикосновения не оставили меня равнодушной. И вот уже смирившись, я обняла его за плечи, отвечая на поцелуй. Спустя минут пять муж отпустил уже тяжело дышащую и, в принципе, на все согласную меня, прижал к груди, поцеловал в висок и спокойно сказал:
— Все. Спим.
Несмотря на чрезвычайно насыщенный вечер и еще более хм... энергичную, скажем так, ночь, проснулась я первая. Некоторое время лежала, задумчиво рассматривая спящего мужа.
Вейл. Ринвейл Полукровка. Ты стал настоящим драконом. Случилось то, о чем ты всегда мечтал. Теперь у тебя есть свои крылья.
Протянула руку и осторожно провела пальцем по тонкому носу и розоватым губам мужа.
Что же теперь будет?
Тихо вздохнула, осторожно высвободилась из объятий и сползла с постели. Накинула халат, который принадлежал Ринвейлу, и направилась в ванную.
Когда вышла, поняла, что спать уже не хочу, да и вечерние обещания мужа по поводу его утренних планов слегка настораживали. То, что случилось ночью, носило какой-то оттенок нереальности. Все, что произошло, всплывало в памяти вспышками, вызывая румянец на щеках.
Встряхнула головой, отгоняя несвоевременные мысли, и вышла из спальни. Немного подумала и решила сходить в библиотеку за книгой. Мрамор пола холодил босые ноги, и я старалась идти быстрее.
В библиотеке схватила едва ли не первый попавшийся том и отправилась на террасу. Все равно, чувствую, читать я сейчас не буду, но как это ни парадоксально, думается хорошо именно с книгой в руках.
Когда вышла на балкон, меня сразу окутал поток воздуха с привкусом воды и хвои. Рассвет уже занимался над Пределом, заставляя горы искриться янтарем и изумрудом в первых лучах светила. Совсем скоро солнечным светом будет залита вся долина, золотом засверкают дальние скалы из желтого песчаника, серебром отразятся блики в темной воде озер, зелень засверкает всеми оттенками малахита.
Я подошла к краю и облокотилась на перила, любуясь тем, как просыпается природа.
— Здравствуй, Ири, — раздался негромкий голос позади.
Вздрогнула и обернулась.
На перилах, у самого обрыва, прислонившись к стене, сидел Оллисэйн. Ледяной был в том же наряде, в котором я его видела на балу, выглядел усталым и казался еще более бледным, чем обычно. Одежда была в легком беспорядке, белоснежная коса растрепалась, и из нее выбилось несколько прядей, которыми теперь играл теплый, шаловливый южный ветер.
— Здравствуй, — отозвалась я. — Что ты тут делаешь?
— Вообще, жду твоего мужа. Мы не ожидали, что ты так рано поднимешься. — Он чуть приоткрыл янтарные глаза, посмотрел на меня, и его губы скривились в странной, какой-то горькой усмешке. — Но в данный конкретный момент я размышляю о превратностях судьбы, своей нерешительности и слабости.
— Я не понимаю, — посмотрела на него растерянно. Я и правда не могла осознать, зачем он мне это говорит. Но уже догадывалась, что ничем хорошим такая откровенность не закончится.
— То, что я все разыграл согласно своему же плану, — глядя мне в глаза, ответил Олли. — Все как по нотам. Все случилось, как нужно. Только я не учел одного. Того, что у меня так и не получилось убить то, что даже не должно было родиться.
Я молчала, не зная, что сказать. Интуиция во весь голос вопила: надо что-то сделать потому, что его дракону сейчас больно. А если драконам больно, мы стараемся заглушить это чувство. Всеми возможными способами. Ведь если нами и владеют какие-то эмоции, то они выжимают нас, иссушают до дна. Вот поэтому что огненные, что ледяные боятся любить. Мы отдаемся этому чувству полностью… и требуем такой же отдачи от партнера. Ведь драконы такие эгоисты…
Я сейчас смотрела на Олли и понимала, что в свете вчерашнего танца и того, что читала в его глазах, ничего хорошего он мне не поведает.
Мужчина скользил по мне взглядом с каким-то болезненным, почти мазохистским удовольствием, подмечая и мужской халат, и беспорядочно разметавшиеся по плечам золотые волосы, и припухшие от страстных поцелуев губы, и темное пятнышко на шее.
— Как забавно, не правда ли? — почти неслышно произнес Олли.
