Смотри потом – на миссии своей руки не опали! В семнадцать лет без рук, думаю, как-то не весело жить! Будь осторожна, Мира! Постарайся хотя бы быть осторожной!
– Хорошо, пап!
Когда папа ушёл домой через портал, я подошла к деревянному домику, в котором я с детства проводила первую половину летних каникул. Вторую половину я жила у бабушки.
– Деда! – во всё горло позвала я, как делала, когда приезжала сюда на каникулы. Обычно меня встречал на пороге сам дедушка, но сейчас похоже его не было дома – либо ушёл собирать необходимые травы, либо его позвал к себе кто-то из местных. Если так, то, дедушки может не быть до самой ночи.
Из дому на мой крик выскочил домовой дедушки – Емельян Ратиборович:
– Мирка!
Я со всех ног бросилась к нему, чтобы сжать в объятьях:
– Емельян Ратиборович!
У представителя маленького народца была густая русая борода, добрые карие глаза и милая соломенная шляпа в придачу. Он ходил в традиционной рубахе и портах, на ногах были соломенные лапти, которые по его словам были очень удобны.
– Дитятко, ты рано! Ещё цвет шиповник не показал, а ты уж тут! Или чего-сь опять понадобилось? – сейчас была цветущая весна, я же приезжала сюда в первый день лета, к тому времени начинал своё цветение шиповник, который рос под окном у дедушки в огромных количествах. Иногда я думала, что кусты под окнами у него растут специально, чтобы знать, когда я приеду. Но как знать – дедушка мой не так прост, как может показаться по началу.
В прошлом же месяце мама посылала меня к дедушке за нужными ей травами и я, гостя у него, поделилась с домовым новостями о нашей новой домовой Голубе Ждановне и лягушке-не-до-царевне.
– Я к дедушке, за советом. Меня посылают за пером Жар-птицы! – с ходу вывалила я на Емельяна Ратиборовича всю важную информацию.
Глаза домового расширились. Он удивленно смотрел на меня, но видимо справившись со своими чувствами, взял за руку и повел в дом:
– Идем, дитятко! И кто ж тебя за птицей-то дивной послал?
– Мстислав Кощеевич, ну, он же сын Кощея Бессмертного и он же директор Колледжа колдовства и магических искусств, учебного заведения, в котором я учусь.
Домовой покачал головой и кивнул:
– Садись! Дед твой, берендей вернется скоро, а я тебя покормлю пока! Ишь как исхудала! Глядишь, совсем вас там голодом морят!
– Да, нет! Нормально кормят! – вступилась я за повара. Кормили нормально. Другое дело я не всегда успеваю поесть из-за нагрузок в учебе.
– Эх, горе ты наше луковое! Сейчас покормим!
Люблю домашнюю еду, приготовленную домовыми. Они всегда с любовью готовят и знают что ты больше всего любишь. И никакой другой повар не сравнится в готовке с ними.
Передо мной поставили тарелку свежего борщика (видно деда ушёлд на сбор трав, а значит скоро придёт – голодный будет!) и принялись расспрашивать:
– Ну, Мирка рассказывай про своё житьё-бытьё!
– Да, нечего рассказывать, Емельян Ратиборович! – грустно сказала я, похлёбывая супчик, и тут же пожаловалась домовому, кто мне жить нормально мешает. – Злыдень жить не даёт со своими бесконечными домашними заданиями и уроками. Даже поесть некогда! Не то, что жить! Только и делаешь, что козни ему строишь да пытаешься увернуться от его наказаний!
– Правильно! – поддержал меня домовой. – Надо учить уму разуму этих супостатов окаянных! А то совсем распоясались! – тут Емельян Ратиборович внезапно сменил тему нашего разговора. – Как там дома Голуба Ждановна?
– Ну, готовит вкусно, живет у нас после своего вызволения хорошо! – я внимательно и хитро взглянула на домового дедушки. – А вы, Емельян Ратиборович, никак влюблены в неё?!
Домовой смутился, но быстро взял себя в руки и как можно безразличнее фыркнул:
– Что за глупости, Мирка! – и грозно добавил. – Ешь да помалкивай!
Я, низко опустив голову, усмехнулась – в моей буйной головушке зрел план по сватанию Голубы Ждановны! Она ведь тоже, затаив дыхание, слушала все мои рассказы о Емельяне Ратиборовиче! Жаль будет папу, конечно, ведь он так любит пирожки, которые печёт домовая, но… ему придётся смириться.
Увидев мой отсутствующий взгляд и озорное выражение лица, домовой насупился и погрозил мне пальцем:
– Ты это, девка, делать чего не вздумай!
Я невинно пожала плечами, взглянула «честными» глазами на него и не менее честно произнесла:
– Что вы, как можно?! И в мыслях не было! – отставила пустую тарелку и схватила кружку с любимым клюквенным морсом.
Емельян Ратиборович подозрительно косился на меня, но вскоре поверил и утратил бдительность. Отлично! Как буду дома, начну воплощать свой грандиозный план в жизнь! У меня ж много таких планов – кажись, к окончанию Колледжа я полноценной свахой стану! С Добромиром Горынычем не вышло, так авось с Голубой Ждановной выйдет. Вот тогда-то я делов наворочу!
Входная дверь скрипнула, возвестив о прибытии гостя, и в кухню вошёл мой дедушка Златомир. Я, оставив недопитый клюквенный морс, бросилась ему на шею:
– Деда!
– Внучка! Ты рано. Не ждал тебя, думал, только через месяц будешь! Сама же говорила мне в прошлый раз.
– Да я ненадолго. Завтра уже в Колледж опять надо.
У деда были седые волосы до плеч, аккуратно стриженая борода и карие глаза, которые достались и папе.
– Меня отправляют за пером Жар-птицы.
Дед вздохнул и сразу же догадался, зачем я сюда явилась:
– Тебе нужно узнать от меня способ её поимки! – это был не вопрос – утверждение.
Я кивнула.
– Присядем, Мири!
Мы сели на скамью. Дедушка закатал рукав, и я увидела ожог, про который спрашивала ещё в детстве. Ответы тогда были односложными и размытыми, но сейчас осознание накрыло меня с головой, и я шокировано спросила:
– Ты пытался поймать Жар-птицу?
Он молча кивнул, поправил рукав, поднявшись, достал с полки на стене резную шкатулку, на которой были вырезаны магические защитные руны. Дед сам эту шкатулку вырезал и накладывал на неё защиту – такую ничто не возьмёт! Лишь тот, кто вырезал шкатулку, может её открыть и только если подарить кому-либо шкатулку, её сможет открыть этот человек. Он провел над ней рукой, крышка откинулась, и меня ослепило золотое сияние, идущее из ларца.
– Ты достал его! – моему восторгу не было предела – мой дедушка смог достать перо Жар-птицы.
– Со временем перо превращается в металл, в злато, но не теряет своего свечения и остаётся таким же горячим, как и прежде.
Я могла бы смотреть на перо вечно, но дедушка резко захлопнул шкатулку и пояснил свои действия:
– Так можно лишиться зрения! А оно тебе ещё понадобиться, внучка!
– Ты… Ты расскажешь мне, как приманить дивную птицу? – я горела нетерпением узнать секрет поимки райской птицы.
– Как только отобедаю, Мири, так расскажу! – таким образом, мой пыл был несколько охлаждён.
Я кивнула и подобрала корзину, полную трав, предварительно посмотрев, какие именно травы наполняют корзину.
– Дедушка, эти травы, ну, некоторые из них, они не применяются в одной настойке. Так и отравиться не долго!
Он улыбнулся и кивнул:
– Я знаю.
– Ты будешь делать с ними что-то по отдельности?
– Посмотрим. Летом ведь ты приезжаешь ко мне. Вот и разберемся. Просто… молодые травы часто помогают лучше, чем любые другие. Из них сделаешь настойку, оставишь, а она и через несколько лет будет горазда, помогать при разных болезнях. Может, пока сходишь к Ружене, она будет рада с тобой повидаться.
Я радостно закивала, поставила корзину возле двери, что вела в комнату, где дед травничал, и побежала по знакомой тропинке к болоту.
Ружена была моей давней подругой, мы дружили ещё с детских лет, несмотря на некоторые различия между нами.
Ружена была болотницей и вместо человеческих ног имела лягушачьи лапки. У неё были светло-зелёные до пояса волосы и ярко-изумрудные глаза, кожа была так же лёгкого салатового оттенка.
Наше с ней знакомство было довольно необычным. Ружена практиковалась ночью в создании болотных огоньков, которые так часто заманивают неосторожных путников в топь, я же проходила мимо, идя по важным делам по нахождению клада, который открывал к себе дорогу лишь в полнолуние, и (ну, как и все впрочем) пошла на огоньки, пока не свалилась к ней в болото. Обычно болотницы заманивают в топь путников-мужчин, болотники – всех без разбору. Почему именно так – знают только сами болотные обитатели, но своих профессиональных секретов никому не раскрывают. Ружена, увидев, что я девчонка, начала голосить на весь лес о своей неудаче. Но лес то ночью опаснее, чем днем. Я быстро закрыла ей рот рукой, дабы хоть как-то отвести беду, что могла прийти на плач маленькой болотницы. Вот тогда мы и познакомились.
Сейчас, она сидела на нашей коряге, болтая ногами в воде и поднимая фонтаны брызг. Я тихо подошла сзади и, закрыв руками её глаза, не своим, грозным голосом сказала:
– Угадай кто!
Ружена потрогала мои руки и недоуменно спросила:
– Мира?
Я убрала руки, а когда она повернулась ко мне, то весело сказала:
– Сюрприз!
– Мира! – мы радостно обнялись, всё-таки целую зиму не виделись. – Как твои дела? Насколько хорошо была прожита эта зима?
– Хорошо, освоила заклинание метаморфоз, – с гордостью сказала я, присаживаясь рядом с ней и думая, о том, где я его применяла.
– Ты уже успела пустить его в ход! По улыбке вижу. Так что сделала?
Я подумала и взяла неё обещание:
– Только, чур – ты не будешь обижаться!
Ружена удивилась, но кивнула. Я тут же выдала:
– В общем, я превратила одну девчонку со своего потока, которая меня несказанно раздражала, в лягушку, а ночью её поцеловал Злыдень.
Реакция на мои слова была странной, очень странной: Ружена сначала выпучила глаза, видимо осмысляя информацию, а потом хохотала так, что чуть не свалилась с коряги в омут.
– Ну, ты даёшь! Вот ведьма, так ведьма!
Мы ещё немного поговорили о колледже и зимовке под водой, но мне настало время возвращаться к деду – всё же на меня была возложена важная миссия. Кто знает – что со мной сделают Мстислав Кощеевич и Злыдень, если я не добуду перо Жар-птицы?!
– Через месяц приеду ещё! Не переживай!
Ружена кивнула и помахала мне рукой, когда я была уже на тропинке.
Солнце медленно клонилось к закату, темнело медленно, а потому я быстро и без приключений дошла до дедушкиного дома.
Дедушку я нашла за разбором трав. Не отвлекаясь от дела, он сказал мне:
– Присаживайся, и, пока разбираем травы, внимательно послушаешь меня.
Мне выдали рабочий фартук и, усадив напротив, выдали пучок травы из корзины, который нужно было внимательно разобрать на отдельные травки, по отдельным группкам.
– Сейчас есть только один способ достать перо Жар-птицы. Как известно дивная птица невероятно любит разные лакомства. У меня припасена бочка заморского красного вина. В прошлый раз один царевич поймал её в золотую царскую клетку, на молодильные яблоки, которые птица любит.
Я выпучила глаза:
– Ты предлагаешь напоить птицу? Заморским вином?
– Когда птица пьёт вина, её сияние становится меньше, тускнеет. Тогда если в специальных рукавицах вырвать перо, оно вновь ярко засияет и начнёт жечься. Потому и нужны рукавицы.
– А они у тебя есть? – не лезть же мне к птице с голыми руками, а судя по полученной информации и увиденному ожогу на руке дедушки, она сильно жжётся!
Дедушка загадочно улыбнулся и встряхнул седыми волосами:
– Ну, колдун я или как? Конечно, найдутся у меня такие рукавицы! Тем более для родной ведьмочки! Должен предупредить насчет птицы: когда из её пышного хвоста выдёргивают перо, Жар-птица испытывает жуткую боль и приходит в ярость, но сначала она будет плакать, тем самым вызывая твою жалость к ней. Если ты остановишься и вернёшься к ней, дивная птица заклевать может. Поэтому, как вырвешь перо, так беги без оглядки, да перо держи крепко. Иначе выронишь – назад не сможешь за пером прийти. Птица запомнит обиду и захочет сделать тебе больно. Может просто обжечь сиянием и жаром, а может и что-то похуже!
Спрашивать, что может быть хуже разъярённой жгучей птицы, я не стала, лишь кивнула, уяснив сказанное, и продолжила разбирать травы на отдельные группки.
Конец ознакомительного фрагмента.
– Хорошо, пап!
Когда папа ушёл домой через портал, я подошла к деревянному домику, в котором я с детства проводила первую половину летних каникул. Вторую половину я жила у бабушки.
– Деда! – во всё горло позвала я, как делала, когда приезжала сюда на каникулы. Обычно меня встречал на пороге сам дедушка, но сейчас похоже его не было дома – либо ушёл собирать необходимые травы, либо его позвал к себе кто-то из местных. Если так, то, дедушки может не быть до самой ночи.
Из дому на мой крик выскочил домовой дедушки – Емельян Ратиборович:
– Мирка!
Я со всех ног бросилась к нему, чтобы сжать в объятьях:
– Емельян Ратиборович!
У представителя маленького народца была густая русая борода, добрые карие глаза и милая соломенная шляпа в придачу. Он ходил в традиционной рубахе и портах, на ногах были соломенные лапти, которые по его словам были очень удобны.
– Дитятко, ты рано! Ещё цвет шиповник не показал, а ты уж тут! Или чего-сь опять понадобилось? – сейчас была цветущая весна, я же приезжала сюда в первый день лета, к тому времени начинал своё цветение шиповник, который рос под окном у дедушки в огромных количествах. Иногда я думала, что кусты под окнами у него растут специально, чтобы знать, когда я приеду. Но как знать – дедушка мой не так прост, как может показаться по началу.
В прошлом же месяце мама посылала меня к дедушке за нужными ей травами и я, гостя у него, поделилась с домовым новостями о нашей новой домовой Голубе Ждановне и лягушке-не-до-царевне.
– Я к дедушке, за советом. Меня посылают за пером Жар-птицы! – с ходу вывалила я на Емельяна Ратиборовича всю важную информацию.
Глаза домового расширились. Он удивленно смотрел на меня, но видимо справившись со своими чувствами, взял за руку и повел в дом:
– Идем, дитятко! И кто ж тебя за птицей-то дивной послал?
– Мстислав Кощеевич, ну, он же сын Кощея Бессмертного и он же директор Колледжа колдовства и магических искусств, учебного заведения, в котором я учусь.
Домовой покачал головой и кивнул:
– Садись! Дед твой, берендей вернется скоро, а я тебя покормлю пока! Ишь как исхудала! Глядишь, совсем вас там голодом морят!
– Да, нет! Нормально кормят! – вступилась я за повара. Кормили нормально. Другое дело я не всегда успеваю поесть из-за нагрузок в учебе.
– Эх, горе ты наше луковое! Сейчас покормим!
Люблю домашнюю еду, приготовленную домовыми. Они всегда с любовью готовят и знают что ты больше всего любишь. И никакой другой повар не сравнится в готовке с ними.
Передо мной поставили тарелку свежего борщика (видно деда ушёлд на сбор трав, а значит скоро придёт – голодный будет!) и принялись расспрашивать:
– Ну, Мирка рассказывай про своё житьё-бытьё!
– Да, нечего рассказывать, Емельян Ратиборович! – грустно сказала я, похлёбывая супчик, и тут же пожаловалась домовому, кто мне жить нормально мешает. – Злыдень жить не даёт со своими бесконечными домашними заданиями и уроками. Даже поесть некогда! Не то, что жить! Только и делаешь, что козни ему строишь да пытаешься увернуться от его наказаний!
– Правильно! – поддержал меня домовой. – Надо учить уму разуму этих супостатов окаянных! А то совсем распоясались! – тут Емельян Ратиборович внезапно сменил тему нашего разговора. – Как там дома Голуба Ждановна?
– Ну, готовит вкусно, живет у нас после своего вызволения хорошо! – я внимательно и хитро взглянула на домового дедушки. – А вы, Емельян Ратиборович, никак влюблены в неё?!
Домовой смутился, но быстро взял себя в руки и как можно безразличнее фыркнул:
– Что за глупости, Мирка! – и грозно добавил. – Ешь да помалкивай!
Я, низко опустив голову, усмехнулась – в моей буйной головушке зрел план по сватанию Голубы Ждановны! Она ведь тоже, затаив дыхание, слушала все мои рассказы о Емельяне Ратиборовиче! Жаль будет папу, конечно, ведь он так любит пирожки, которые печёт домовая, но… ему придётся смириться.
Увидев мой отсутствующий взгляд и озорное выражение лица, домовой насупился и погрозил мне пальцем:
– Ты это, девка, делать чего не вздумай!
Я невинно пожала плечами, взглянула «честными» глазами на него и не менее честно произнесла:
– Что вы, как можно?! И в мыслях не было! – отставила пустую тарелку и схватила кружку с любимым клюквенным морсом.
Емельян Ратиборович подозрительно косился на меня, но вскоре поверил и утратил бдительность. Отлично! Как буду дома, начну воплощать свой грандиозный план в жизнь! У меня ж много таких планов – кажись, к окончанию Колледжа я полноценной свахой стану! С Добромиром Горынычем не вышло, так авось с Голубой Ждановной выйдет. Вот тогда-то я делов наворочу!
Входная дверь скрипнула, возвестив о прибытии гостя, и в кухню вошёл мой дедушка Златомир. Я, оставив недопитый клюквенный морс, бросилась ему на шею:
– Деда!
– Внучка! Ты рано. Не ждал тебя, думал, только через месяц будешь! Сама же говорила мне в прошлый раз.
– Да я ненадолго. Завтра уже в Колледж опять надо.
У деда были седые волосы до плеч, аккуратно стриженая борода и карие глаза, которые достались и папе.
– Меня отправляют за пером Жар-птицы.
Дед вздохнул и сразу же догадался, зачем я сюда явилась:
– Тебе нужно узнать от меня способ её поимки! – это был не вопрос – утверждение.
Я кивнула.
– Присядем, Мири!
Мы сели на скамью. Дедушка закатал рукав, и я увидела ожог, про который спрашивала ещё в детстве. Ответы тогда были односложными и размытыми, но сейчас осознание накрыло меня с головой, и я шокировано спросила:
– Ты пытался поймать Жар-птицу?
Он молча кивнул, поправил рукав, поднявшись, достал с полки на стене резную шкатулку, на которой были вырезаны магические защитные руны. Дед сам эту шкатулку вырезал и накладывал на неё защиту – такую ничто не возьмёт! Лишь тот, кто вырезал шкатулку, может её открыть и только если подарить кому-либо шкатулку, её сможет открыть этот человек. Он провел над ней рукой, крышка откинулась, и меня ослепило золотое сияние, идущее из ларца.
– Ты достал его! – моему восторгу не было предела – мой дедушка смог достать перо Жар-птицы.
– Со временем перо превращается в металл, в злато, но не теряет своего свечения и остаётся таким же горячим, как и прежде.
Я могла бы смотреть на перо вечно, но дедушка резко захлопнул шкатулку и пояснил свои действия:
– Так можно лишиться зрения! А оно тебе ещё понадобиться, внучка!
– Ты… Ты расскажешь мне, как приманить дивную птицу? – я горела нетерпением узнать секрет поимки райской птицы.
– Как только отобедаю, Мири, так расскажу! – таким образом, мой пыл был несколько охлаждён.
Я кивнула и подобрала корзину, полную трав, предварительно посмотрев, какие именно травы наполняют корзину.
– Дедушка, эти травы, ну, некоторые из них, они не применяются в одной настойке. Так и отравиться не долго!
Он улыбнулся и кивнул:
– Я знаю.
– Ты будешь делать с ними что-то по отдельности?
– Посмотрим. Летом ведь ты приезжаешь ко мне. Вот и разберемся. Просто… молодые травы часто помогают лучше, чем любые другие. Из них сделаешь настойку, оставишь, а она и через несколько лет будет горазда, помогать при разных болезнях. Может, пока сходишь к Ружене, она будет рада с тобой повидаться.
Я радостно закивала, поставила корзину возле двери, что вела в комнату, где дед травничал, и побежала по знакомой тропинке к болоту.
Ружена была моей давней подругой, мы дружили ещё с детских лет, несмотря на некоторые различия между нами.
Ружена была болотницей и вместо человеческих ног имела лягушачьи лапки. У неё были светло-зелёные до пояса волосы и ярко-изумрудные глаза, кожа была так же лёгкого салатового оттенка.
Наше с ней знакомство было довольно необычным. Ружена практиковалась ночью в создании болотных огоньков, которые так часто заманивают неосторожных путников в топь, я же проходила мимо, идя по важным делам по нахождению клада, который открывал к себе дорогу лишь в полнолуние, и (ну, как и все впрочем) пошла на огоньки, пока не свалилась к ней в болото. Обычно болотницы заманивают в топь путников-мужчин, болотники – всех без разбору. Почему именно так – знают только сами болотные обитатели, но своих профессиональных секретов никому не раскрывают. Ружена, увидев, что я девчонка, начала голосить на весь лес о своей неудаче. Но лес то ночью опаснее, чем днем. Я быстро закрыла ей рот рукой, дабы хоть как-то отвести беду, что могла прийти на плач маленькой болотницы. Вот тогда мы и познакомились.
Сейчас, она сидела на нашей коряге, болтая ногами в воде и поднимая фонтаны брызг. Я тихо подошла сзади и, закрыв руками её глаза, не своим, грозным голосом сказала:
– Угадай кто!
Ружена потрогала мои руки и недоуменно спросила:
– Мира?
Я убрала руки, а когда она повернулась ко мне, то весело сказала:
– Сюрприз!
– Мира! – мы радостно обнялись, всё-таки целую зиму не виделись. – Как твои дела? Насколько хорошо была прожита эта зима?
– Хорошо, освоила заклинание метаморфоз, – с гордостью сказала я, присаживаясь рядом с ней и думая, о том, где я его применяла.
– Ты уже успела пустить его в ход! По улыбке вижу. Так что сделала?
Я подумала и взяла неё обещание:
– Только, чур – ты не будешь обижаться!
Ружена удивилась, но кивнула. Я тут же выдала:
– В общем, я превратила одну девчонку со своего потока, которая меня несказанно раздражала, в лягушку, а ночью её поцеловал Злыдень.
Реакция на мои слова была странной, очень странной: Ружена сначала выпучила глаза, видимо осмысляя информацию, а потом хохотала так, что чуть не свалилась с коряги в омут.
– Ну, ты даёшь! Вот ведьма, так ведьма!
Мы ещё немного поговорили о колледже и зимовке под водой, но мне настало время возвращаться к деду – всё же на меня была возложена важная миссия. Кто знает – что со мной сделают Мстислав Кощеевич и Злыдень, если я не добуду перо Жар-птицы?!
– Через месяц приеду ещё! Не переживай!
Ружена кивнула и помахала мне рукой, когда я была уже на тропинке.
Солнце медленно клонилось к закату, темнело медленно, а потому я быстро и без приключений дошла до дедушкиного дома.
Дедушку я нашла за разбором трав. Не отвлекаясь от дела, он сказал мне:
– Присаживайся, и, пока разбираем травы, внимательно послушаешь меня.
Мне выдали рабочий фартук и, усадив напротив, выдали пучок травы из корзины, который нужно было внимательно разобрать на отдельные травки, по отдельным группкам.
– Сейчас есть только один способ достать перо Жар-птицы. Как известно дивная птица невероятно любит разные лакомства. У меня припасена бочка заморского красного вина. В прошлый раз один царевич поймал её в золотую царскую клетку, на молодильные яблоки, которые птица любит.
Я выпучила глаза:
– Ты предлагаешь напоить птицу? Заморским вином?
– Когда птица пьёт вина, её сияние становится меньше, тускнеет. Тогда если в специальных рукавицах вырвать перо, оно вновь ярко засияет и начнёт жечься. Потому и нужны рукавицы.
– А они у тебя есть? – не лезть же мне к птице с голыми руками, а судя по полученной информации и увиденному ожогу на руке дедушки, она сильно жжётся!
Дедушка загадочно улыбнулся и встряхнул седыми волосами:
– Ну, колдун я или как? Конечно, найдутся у меня такие рукавицы! Тем более для родной ведьмочки! Должен предупредить насчет птицы: когда из её пышного хвоста выдёргивают перо, Жар-птица испытывает жуткую боль и приходит в ярость, но сначала она будет плакать, тем самым вызывая твою жалость к ней. Если ты остановишься и вернёшься к ней, дивная птица заклевать может. Поэтому, как вырвешь перо, так беги без оглядки, да перо держи крепко. Иначе выронишь – назад не сможешь за пером прийти. Птица запомнит обиду и захочет сделать тебе больно. Может просто обжечь сиянием и жаром, а может и что-то похуже!
Спрашивать, что может быть хуже разъярённой жгучей птицы, я не стала, лишь кивнула, уяснив сказанное, и продолжила разбирать травы на отдельные группки.
Конец ознакомительного фрагмента.
