Сын, их сын, погибший на неизвестной, оставленной всеми планете. И он уже догадывается, какой выбор хочет предложить ему та, которую он любил больше жизни. И все же он хочет услышать это от нее.
– Ты можешь уйти с нами, или остаться там, – она словно читает его мысли.
– Жестокий выбор, – тихо шепчут его губы. – А что будет с Ники.
– Забудь о ней, ты же будешь с нами, – она призывно улыбается, только в глазах пустота. – Пойдем, мы скучали без тебя.
Шаг назад. Улыбка пропадает с лица женщины. Он уже не различает до боли родных черт – лишь слабый силуэт на фоне тьмы.
– Твой долг всегда был важнее, – шипит она, – даже тогда твой долг оказался важнее нас. Все годы твой долг стоял между нами. Твоя пресловутая честь…
Сердце болезненно сжимается. Еще шаг. И вот он не слышит ее. Новый шаг, и его окутывает родная темнота забытья.
Сквозь закрытые веки пробивался свет. Что-то настойчиво и раздражающе пищало над ухом. Немного ныла спина и левое плечо, и очень хотелось пить. Рошан открыл глаза, поморгал, привыкая к свету.
Светло-серый металл стен и потолка, приборы в изголовье. Они-то и издавали этот неприятный звук. Значит, он не в своей землянке, а если судить по чуть заметному покачиванию, и не на планете. Это могло означать лишь две вещи: его ранение было слишком тяжелым, или Ники сделала что-то не то, когда вытаскивала из него ту штуку.
При мысли о девушке с губ сорвался стон. Неужели она осталась на той чертовой планете. Он же обещал ей.
– Господин капитан, – услышал он тихий женский голос.
Он чуть повернул голову, и это движение отозвалось слабой болью в спине. Но неприятные ощущения мгновенно отошли на второй план. Рядом сидела молоденькая девушка, почти девочка. Светлые волосы чуть ниже плеч обрамляли заострившееся от недоедания, но довольно миловидное личико. Чуть курносый носик, несколько веснушек на щеках, бледные губы. Большие зеленые глаза приковывали е себе внимание, заставляя тонуть в них. Черная рубашка подчеркивала бледность и худобу девушки.
– Ники? – пришло узнавание.
– Да, господин капитан, – радостно улыбнулась она, и зеленые глаза засверкали. – Вам что-нибудь надо?
Рошан невольно улыбнулся в ответ. Как не похожа эта Николь была на ту Ники, что он привык видеть в госпитальном городке. С волос смыт серый налет, одежда подчеркивает ладную фигурку. Из взгляда исчезло отчаяние, тревога, появилась уверенность в будущем. Сама собой распрямилась спина.
– Красавица, – выдохнул он. От долгого молчания голос был чуть хриплый. – Встретил бы где-нибудь – не узнал бы.
– Спасибо, господин капитан, – на ее щеках появился румянец.
– Как вы тут? Никто не обижает. С Альбиной все в порядке? – засыпал он ее вопросами. Хотелось прижать ее к себе, узнать вкус ее губ, почувствовать, как она прижмется к нему. Хорошо, что он на больничной койке, иначе кто знает, чем бы все закончилось.
– Все хорошо, господин капитан, – с улыбкой ответила она. – К нам очень хорошо относятся. Аля ползать пытается, правда в основном попой вперед, и все в рот тянет.
– А что ты ее с собой не взяла? Только сейчас Рошан заметил, что девочки нет рядом, а ведь Ники никогда не оставляла ее одну.
– Я когда к вам уходила, она спала. Ну и с ней согласились посидеть, – такое наивное в своей простоте объяснение заставило Рошана почувствовать, что он ревнует ее к неизвестному помощнику, внезапно возникшему в жизни девушки. Николь, тем временем, продолжила, – Рейла женщина хорошая. У нее своих детей трое. Если бы не ее советы, я бы сейчас не знала, что делать. Привыкла, что Аля все больше спит. А она, оказывается, очень активная и деловая.
Услышав, что его девочке помогает отнюдь не неизвестный мужчина, Рошан с трудом сдержал вздох облегчения.
– Ты в следующий раз с ней приходи, – попросил он.
– Господин капитан… – Рошан поморщился, уж больно резало слух это обращение. Девушка замолчала.
– Николь, пожалуйста, – несмотря на старания скрыть эмоции, в голосе прозвучала тоска, – просто Рошан, и на ты. Не надо никакого господин капитана. Может, я вообще отсюда на гражданку отправлюсь, – постарался свести он все в шутку.
– Хорошо… Рошан, – Ники чуть замялась, но смогла пересилить себя. – Я спрошу насчет Альбины. Если господин военврач разрешит…
– Нет, господин военврач не разрешит, – раздалось от двери. – Более того, господин военврач категорически запрещает приносить к больному столь шустрого ребенка. Кстати, мамаша, вы что еще тут сидите. Ваша прелестная дочь уже давно проснулась и требует внимания, а еще больше сытного обеда. И никакие яблочки и творожки в данное время суток ее не устраивают.
– Ой, – Ники встала. – Я побегу, а то Альбина никому покоя не даст.
– Иди, – улыбнулся капитан. – Поцелуй ее за меня.
Девушка выскользнула из палаты.
Когда стук ее каблучков стих, Альфредо задумчиво посмотрел на подопечного.
– Хорошая девушка, – мечтательная улыбка скользнула по лицу врача. – Дураком будешь, Рошан, если не женишься.
– Альфредо, сколько ты еще меня тут держать собираешься? – услышала Ники голос Рошана. – Третья неделя пошла.
– Надо будет, так еще столько же, – рявкнул на него врач. – Тебя с того света дважды вытаскивали, а ты опять на подвиги рвешься.
– Да не рвусь я ни на какие подвиги, – горячился капитан, – но сколько можно? Все бока пролежал уже. Хоть вставать разреши.
– Тебе только разреши, ты тут же удерешь…
Решив, что пора спасать врача от напористого пациента, девушка постучала по стене, рядом с открытой дверью и вошла. Спор оборвался на полуслове. Альфредо лишь приветливо кивнул девушке, вернувшись к показаниям приборов. Рошан внимательно смотрел на Ники, мгновенно отметив усталый вид, темные круги под глазами, большую, чем всегда, бледность.
– Ники, – капитан не пытался скрыть беспокойство, – что-то случилось? Что с Алей.
– Да все прекрасно у них, – усмехнулся военврач, – мужчины их десятой дорогой обходят, стоит только услышать, – Альфредо что-то записал в планшет и пошел к двери. – Ладно, голубки, воркуйте. Не буду мешать.
– Все буянишь, капитан, – немного устало улыбнулась девушка, когда за врачом закрылась дверь. – У нас все хорошо, не беспокойся.
Николь присела на край койки. Рошан тут же поймал ее ладошку своей рукой, нежно погладил тонкие пальчики.
– Ты устало выглядишь, – девушка чуть вздрогнула – столько нежности было в его голосе. – С вами, правда, все в порядке? Пожалуйста, не скрывай от меня ничего.
– Правда, – она чуть сжала его руку, успокаивая. – У Али зубки режутся, вот она и сама не спит, и никому отдохнуть не дает. Рейла меня иногда подменяет, но у нее и своих дел много.
– Ники, малыш, ты только скажи, если я вам нужен…
– Отдыхай уже, – рассмеялась девушка. – Еще успеешь нанянчиться.
– Да какой отдых, – Рошан вздохнул и с тоской посмотрел на нее. – Целыми днями то сплю, то смотрю в потолок, то книги читаю.
Николь рассмеялась, глядя на попытку капитана изобразить вселенское страдание.
– Потерпи еще немного, – девушка сама удивилась, насколько ласково зазвучал ее голос. – Поверь, ты, правда, очень плохо выглядел, когда тебя сюда привезли.
– Совсем плохо? – мужчина внимательно вглядывался в ее лицо.
– Это был паук, – тихо произнесла она, – будь стрелок чуть точнее, ты бы умер.
Рошан сел, не обращая на боль в спине, осторожно обнял девушку и прижал к груди. Все, что он помнил из последней недели на планете – боль и тихий голос, удерживавший его на грани жизни и смерти. Что же должна была пережить эта девочка, ежедневно сражаясь со смертью за его жизнь.
Ники осторожно обняла мужчину. Никогда она не скажет ему, как боялась его потерять. И не потому, что он обещал ей спасение, а потому, что он стал ей дорог. И только сейчас, в кольце его рук, пришло осознание, что все позади.
– Ники, родная моя, – чуть шевеля губами, прошептал он, но она расслышала. – Я так боялся потерять еще и вас.
Девушка лишь сильнее прижалась к нему. Все вопросы будут потом, а сейчас она нужна ему, и она будет рядом.
Николь осторожно опустила спящую девочку в кроватку и облегченно вздохнула. Скажи ей кто три месяца назад, что сытый, здоровый ребенок будет кричать еще громче, умолкая лишь на время еды, а ей придется часами укачивать ее, девушка бы не поверила. Кроме того, приходилось следить, чтобы шустрый ребенок не тянул в рот все подряд. Уже несколько раз Ники отнимала у дочери расческу или ножницы, на минуту оставленные на столе. Альфредо в удивлении разводил руками – в первые месяцы жизни девочка сильно отставала в физическом развитии, а за считанные недели не только наверстала упущенное, но и существенно опережала все мыслимые нормы. Николь с ужасом думала, что ждет ее, когда дочь начнет ходить.
Уложив малышку, девушка обошла каюту, убирая в запирающийся на магнитный замок шкаф все вещи, которые были опасны для ребенка, оставив только игрушки Альбины. Расческу и заколку отнесла в ванную – все равно причесываться будет перед зеркалом.
Больше всего девушке хотелось воспользоваться моментом и навестить капитана, которого не видела уже три дня. Но Рейла была занята, а больше никто не соглашался посидеть с девочкой, даже когда она спит. Маленький ребенок вызывал состояние паники у солдат и офицеров. Закаленные учениями и боями, умеющие оказывать медицинскую помощь при любых ранениях, мужчины впадали в ступор от тихих всхлипов маленького ребенка.
Взяв планшет с книгой по истории живописи, девушка устроилась на койке. Дома она успела отучиться только один год, а потом одно за другим на нее обрушились война, беременность. А Николь так хотелось продолжить обучение. И теперь она пользовалась малейшей возможностью, чтобы для начала вспомнить все, о чем слушали лекции. Незаметно девушка уснула.
Разбудил ее тихий мужской голос и сердитое сопение дочки. Сначала девушка думала встать, но потом узнала Рошана, и решила не показывать, что она проснулась.
– Что, безобразница, совсем маму замучила? – тихонько выговаривал он Альбине. – И Рейлу замучила. А солдатиков зачем пугаешь?
Николь улыбнулась. Каким-то образом Рошан сумел уговорить Альберто отпустить его из корабельного госпиталя, и, естественно, тут же явился к ним, давая уставшей матери лишний час отдыха. А Аля не капризничает, сидя у него на руках. Девушка вспомнила, как затихла ее малышка на руках у чужого мужчины, когда он впервые взял ее на руки. И вот теперь снова молчит, лишь внимательно смотрит своими зелеными глазищами. Ники закрыла глаза и, словно во сне, повернулась на бок, отворачиваясь от света лампы. А в следующий миг с трудом сдержала слезы, услышав слова капитана.
– Что хулиганка, проголодалась? Пойдем, папа тебя покормит. Только маме записку оставит, где нас искать.
Когда Рошан с Альбиной на руках вышел из каюты, Ники тихонько заплакала. Она привыкла, что капитан рядом, но постоянно одергивала себя, напоминая, что он не сможет всегда быть с ними. Но случайно услышанные ею слова… Неужели, он их не оставит. Как хотелось верить в это, как страшно было поверить.
С трудом девушка заставила себя успокоиться. Что бы она ни услышала, это еще ничего не значит. Ведь она ничего не знает о капитане. Возможно, у него есть семья, дети. За все время их совместного пребывания на планете Рошан ничего о себе не рассказывал, а Ники не спрашивала. А даже если и нет никого, вряд ли военнослужащий решится повесить себе на шею такую обузу, как девушка без образования и профессии, но с маленьким ребенком. В том, что она может доставить немало проблем, Николь успела убедиться.
Умывшись, чтобы скрыть следы слез, Николь вернулась в комнату. На столе лежала записка. «Мама, мы ушли грабить камбуз. Аля и Рошан». Девушка улыбнулась. Насколько не был этот мужчина похож на того сурового капитана, которого она видела в госпитальной зоне. Там она привыкла видеть собранного, готового ко всему мужчину, а сейчас перед ней был практически мальчишка. Но что повлияло так на него: смена обстановки или ранение – Ники сказать не могла. Строить предположения же не хотелось. Оставалось только ждать, если он решит объяснить ей хоть что-то.
– А вот и мы, – вывел ее из размышлений его голос.
Ники обернулась и не смогла сдержать улыбки. Рошан растрепанный, в темно синих форменных брюках, белой рубашке, расстегнутой сверху, и с ребенком на руках выглядел совсем домашним.
– Что? – свободной рукой мужчина поправил волосы, еще больше разлохматив. – Меня не рады видеть?
– Рада, – согнав с лица улыбку, ответила Ники. Забрав у него дочь, она устроила девочку на кровати, положив вокруг игрушки. – И когда мне ждать злого Альфредо, обнаружившего твой побег?
– Не бойся, никого ждать не придется, – подошел к ней Рошан. Девушка чувствовала, что их разделяют считанные сантиметры. – Он меня отпустил. Сказал, что может доверить меня тебе.
– Понятно. Доктор счел, что мне мало ребенка, – вырвалось у нее.
Мужчина сделал шаг назад, развернулся и отошел к двери.
– Прости. Если я мешаю, тогда я… – он хотел было уйти.
– Рошан, – Николь догнала его, – прости, я не то хотела сказать. Я, правда, не хотела тебя обидеть. Все это так непривычно, что рядом есть еще кто-то, кому мы не безразличны…
– Просто ты сильно устала, – закончил он за нее.
– Ты не представляешь, насколько, – не стала спорить девушка. И как тебе удается так просто обращаться с Альбиной?
– Наверное, потому, что у меня опыта больше, – грустно улыбнулся Рошан.
Мужчина опустился на диван в углу комнаты. Ники задержалась около дочери, потом подошла к нему и присела рядом. Капитан осторожно обнял ее. Некоторое время тишина в комнате прерывалась только малышкой. Потом Рошан заговорил.
– У меня была семья, жена и сын. Два года назад мы базировались на Аталане. Я не хотел брать их с собой, но Лилиан настояла. Тому не было и года, – Ники чувствовала, что мужчина с трудом подбирает слова, но заставляет себя говорить, рассказывая о застарелой боли. – Все случилось утром. Меня срочно вызвали в штаб. Не помню, что там случилось, а потом стало все равно. Я не успел войти в здание, когда сквозь заслоны прорвались вражеские катера. Они били прицельно: завод, госпиталь, казарма, штаб… – Рошан крепче прижал к себе девушку. – Помню, как бросился по улице обратно. Наверное, это и спасло меня тогда. Я бежал к казарме, но было поздно. Она уже горела. Меня держало трое ребят. Жена и сын, они…
Капитану не хватило сил закончить, но она без слов поняла, что он хотел сказать. Его семья погибла.
– Я ничего не мог сделать, – заговорил он через какое-то время. – Только стоял и смотрел. А люди сгорали заживо…
Николь чуть развернулась в кольце рук и обняла мужчину. Он прижимал ее к себе, словно опасаясь, что стоит отпустить девушку, и она растает в воздухе без следа. Постепенно, словно окаменевший от вновь пережитых эмоций, мужчина расслаблялся. Сердце Ники сжалось от жалости, но она понимала, что не это нужно Рошану. То, что он смог ей довериться, означало лишь одно – их отношения выходили на новый уровень, где не оставалось места призракам из прошлого. И именно сегодня был тот день, когда можно рассказать, и тебя поймут. Будет ли потом такая возможность – неизвестно. Она понимала, что капитан всегда выслушает ее собственный рассказ о прошлом, но почему-то именно сейчас вся атмосфера каюты подталкивала открыться. Повинуясь этому ощущению, Николь тихо заговорила.
– Ты можешь уйти с нами, или остаться там, – она словно читает его мысли.
– Жестокий выбор, – тихо шепчут его губы. – А что будет с Ники.
– Забудь о ней, ты же будешь с нами, – она призывно улыбается, только в глазах пустота. – Пойдем, мы скучали без тебя.
Шаг назад. Улыбка пропадает с лица женщины. Он уже не различает до боли родных черт – лишь слабый силуэт на фоне тьмы.
– Твой долг всегда был важнее, – шипит она, – даже тогда твой долг оказался важнее нас. Все годы твой долг стоял между нами. Твоя пресловутая честь…
Сердце болезненно сжимается. Еще шаг. И вот он не слышит ее. Новый шаг, и его окутывает родная темнота забытья.
Сквозь закрытые веки пробивался свет. Что-то настойчиво и раздражающе пищало над ухом. Немного ныла спина и левое плечо, и очень хотелось пить. Рошан открыл глаза, поморгал, привыкая к свету.
Светло-серый металл стен и потолка, приборы в изголовье. Они-то и издавали этот неприятный звук. Значит, он не в своей землянке, а если судить по чуть заметному покачиванию, и не на планете. Это могло означать лишь две вещи: его ранение было слишком тяжелым, или Ники сделала что-то не то, когда вытаскивала из него ту штуку.
При мысли о девушке с губ сорвался стон. Неужели она осталась на той чертовой планете. Он же обещал ей.
– Господин капитан, – услышал он тихий женский голос.
Он чуть повернул голову, и это движение отозвалось слабой болью в спине. Но неприятные ощущения мгновенно отошли на второй план. Рядом сидела молоденькая девушка, почти девочка. Светлые волосы чуть ниже плеч обрамляли заострившееся от недоедания, но довольно миловидное личико. Чуть курносый носик, несколько веснушек на щеках, бледные губы. Большие зеленые глаза приковывали е себе внимание, заставляя тонуть в них. Черная рубашка подчеркивала бледность и худобу девушки.
– Ники? – пришло узнавание.
– Да, господин капитан, – радостно улыбнулась она, и зеленые глаза засверкали. – Вам что-нибудь надо?
Рошан невольно улыбнулся в ответ. Как не похожа эта Николь была на ту Ники, что он привык видеть в госпитальном городке. С волос смыт серый налет, одежда подчеркивает ладную фигурку. Из взгляда исчезло отчаяние, тревога, появилась уверенность в будущем. Сама собой распрямилась спина.
– Красавица, – выдохнул он. От долгого молчания голос был чуть хриплый. – Встретил бы где-нибудь – не узнал бы.
– Спасибо, господин капитан, – на ее щеках появился румянец.
– Как вы тут? Никто не обижает. С Альбиной все в порядке? – засыпал он ее вопросами. Хотелось прижать ее к себе, узнать вкус ее губ, почувствовать, как она прижмется к нему. Хорошо, что он на больничной койке, иначе кто знает, чем бы все закончилось.
– Все хорошо, господин капитан, – с улыбкой ответила она. – К нам очень хорошо относятся. Аля ползать пытается, правда в основном попой вперед, и все в рот тянет.
– А что ты ее с собой не взяла? Только сейчас Рошан заметил, что девочки нет рядом, а ведь Ники никогда не оставляла ее одну.
– Я когда к вам уходила, она спала. Ну и с ней согласились посидеть, – такое наивное в своей простоте объяснение заставило Рошана почувствовать, что он ревнует ее к неизвестному помощнику, внезапно возникшему в жизни девушки. Николь, тем временем, продолжила, – Рейла женщина хорошая. У нее своих детей трое. Если бы не ее советы, я бы сейчас не знала, что делать. Привыкла, что Аля все больше спит. А она, оказывается, очень активная и деловая.
Услышав, что его девочке помогает отнюдь не неизвестный мужчина, Рошан с трудом сдержал вздох облегчения.
– Ты в следующий раз с ней приходи, – попросил он.
– Господин капитан… – Рошан поморщился, уж больно резало слух это обращение. Девушка замолчала.
– Николь, пожалуйста, – несмотря на старания скрыть эмоции, в голосе прозвучала тоска, – просто Рошан, и на ты. Не надо никакого господин капитана. Может, я вообще отсюда на гражданку отправлюсь, – постарался свести он все в шутку.
– Хорошо… Рошан, – Ники чуть замялась, но смогла пересилить себя. – Я спрошу насчет Альбины. Если господин военврач разрешит…
– Нет, господин военврач не разрешит, – раздалось от двери. – Более того, господин военврач категорически запрещает приносить к больному столь шустрого ребенка. Кстати, мамаша, вы что еще тут сидите. Ваша прелестная дочь уже давно проснулась и требует внимания, а еще больше сытного обеда. И никакие яблочки и творожки в данное время суток ее не устраивают.
– Ой, – Ники встала. – Я побегу, а то Альбина никому покоя не даст.
– Иди, – улыбнулся капитан. – Поцелуй ее за меня.
Девушка выскользнула из палаты.
Когда стук ее каблучков стих, Альфредо задумчиво посмотрел на подопечного.
– Хорошая девушка, – мечтательная улыбка скользнула по лицу врача. – Дураком будешь, Рошан, если не женишься.
– Альфредо, сколько ты еще меня тут держать собираешься? – услышала Ники голос Рошана. – Третья неделя пошла.
– Надо будет, так еще столько же, – рявкнул на него врач. – Тебя с того света дважды вытаскивали, а ты опять на подвиги рвешься.
– Да не рвусь я ни на какие подвиги, – горячился капитан, – но сколько можно? Все бока пролежал уже. Хоть вставать разреши.
– Тебе только разреши, ты тут же удерешь…
Решив, что пора спасать врача от напористого пациента, девушка постучала по стене, рядом с открытой дверью и вошла. Спор оборвался на полуслове. Альфредо лишь приветливо кивнул девушке, вернувшись к показаниям приборов. Рошан внимательно смотрел на Ники, мгновенно отметив усталый вид, темные круги под глазами, большую, чем всегда, бледность.
– Ники, – капитан не пытался скрыть беспокойство, – что-то случилось? Что с Алей.
– Да все прекрасно у них, – усмехнулся военврач, – мужчины их десятой дорогой обходят, стоит только услышать, – Альфредо что-то записал в планшет и пошел к двери. – Ладно, голубки, воркуйте. Не буду мешать.
– Все буянишь, капитан, – немного устало улыбнулась девушка, когда за врачом закрылась дверь. – У нас все хорошо, не беспокойся.
Николь присела на край койки. Рошан тут же поймал ее ладошку своей рукой, нежно погладил тонкие пальчики.
– Ты устало выглядишь, – девушка чуть вздрогнула – столько нежности было в его голосе. – С вами, правда, все в порядке? Пожалуйста, не скрывай от меня ничего.
– Правда, – она чуть сжала его руку, успокаивая. – У Али зубки режутся, вот она и сама не спит, и никому отдохнуть не дает. Рейла меня иногда подменяет, но у нее и своих дел много.
– Ники, малыш, ты только скажи, если я вам нужен…
– Отдыхай уже, – рассмеялась девушка. – Еще успеешь нанянчиться.
– Да какой отдых, – Рошан вздохнул и с тоской посмотрел на нее. – Целыми днями то сплю, то смотрю в потолок, то книги читаю.
Николь рассмеялась, глядя на попытку капитана изобразить вселенское страдание.
– Потерпи еще немного, – девушка сама удивилась, насколько ласково зазвучал ее голос. – Поверь, ты, правда, очень плохо выглядел, когда тебя сюда привезли.
– Совсем плохо? – мужчина внимательно вглядывался в ее лицо.
– Это был паук, – тихо произнесла она, – будь стрелок чуть точнее, ты бы умер.
Рошан сел, не обращая на боль в спине, осторожно обнял девушку и прижал к груди. Все, что он помнил из последней недели на планете – боль и тихий голос, удерживавший его на грани жизни и смерти. Что же должна была пережить эта девочка, ежедневно сражаясь со смертью за его жизнь.
Ники осторожно обняла мужчину. Никогда она не скажет ему, как боялась его потерять. И не потому, что он обещал ей спасение, а потому, что он стал ей дорог. И только сейчас, в кольце его рук, пришло осознание, что все позади.
– Ники, родная моя, – чуть шевеля губами, прошептал он, но она расслышала. – Я так боялся потерять еще и вас.
Девушка лишь сильнее прижалась к нему. Все вопросы будут потом, а сейчас она нужна ему, и она будет рядом.
Николь осторожно опустила спящую девочку в кроватку и облегченно вздохнула. Скажи ей кто три месяца назад, что сытый, здоровый ребенок будет кричать еще громче, умолкая лишь на время еды, а ей придется часами укачивать ее, девушка бы не поверила. Кроме того, приходилось следить, чтобы шустрый ребенок не тянул в рот все подряд. Уже несколько раз Ники отнимала у дочери расческу или ножницы, на минуту оставленные на столе. Альфредо в удивлении разводил руками – в первые месяцы жизни девочка сильно отставала в физическом развитии, а за считанные недели не только наверстала упущенное, но и существенно опережала все мыслимые нормы. Николь с ужасом думала, что ждет ее, когда дочь начнет ходить.
Уложив малышку, девушка обошла каюту, убирая в запирающийся на магнитный замок шкаф все вещи, которые были опасны для ребенка, оставив только игрушки Альбины. Расческу и заколку отнесла в ванную – все равно причесываться будет перед зеркалом.
Больше всего девушке хотелось воспользоваться моментом и навестить капитана, которого не видела уже три дня. Но Рейла была занята, а больше никто не соглашался посидеть с девочкой, даже когда она спит. Маленький ребенок вызывал состояние паники у солдат и офицеров. Закаленные учениями и боями, умеющие оказывать медицинскую помощь при любых ранениях, мужчины впадали в ступор от тихих всхлипов маленького ребенка.
Взяв планшет с книгой по истории живописи, девушка устроилась на койке. Дома она успела отучиться только один год, а потом одно за другим на нее обрушились война, беременность. А Николь так хотелось продолжить обучение. И теперь она пользовалась малейшей возможностью, чтобы для начала вспомнить все, о чем слушали лекции. Незаметно девушка уснула.
Разбудил ее тихий мужской голос и сердитое сопение дочки. Сначала девушка думала встать, но потом узнала Рошана, и решила не показывать, что она проснулась.
– Что, безобразница, совсем маму замучила? – тихонько выговаривал он Альбине. – И Рейлу замучила. А солдатиков зачем пугаешь?
Николь улыбнулась. Каким-то образом Рошан сумел уговорить Альберто отпустить его из корабельного госпиталя, и, естественно, тут же явился к ним, давая уставшей матери лишний час отдыха. А Аля не капризничает, сидя у него на руках. Девушка вспомнила, как затихла ее малышка на руках у чужого мужчины, когда он впервые взял ее на руки. И вот теперь снова молчит, лишь внимательно смотрит своими зелеными глазищами. Ники закрыла глаза и, словно во сне, повернулась на бок, отворачиваясь от света лампы. А в следующий миг с трудом сдержала слезы, услышав слова капитана.
– Что хулиганка, проголодалась? Пойдем, папа тебя покормит. Только маме записку оставит, где нас искать.
Когда Рошан с Альбиной на руках вышел из каюты, Ники тихонько заплакала. Она привыкла, что капитан рядом, но постоянно одергивала себя, напоминая, что он не сможет всегда быть с ними. Но случайно услышанные ею слова… Неужели, он их не оставит. Как хотелось верить в это, как страшно было поверить.
С трудом девушка заставила себя успокоиться. Что бы она ни услышала, это еще ничего не значит. Ведь она ничего не знает о капитане. Возможно, у него есть семья, дети. За все время их совместного пребывания на планете Рошан ничего о себе не рассказывал, а Ники не спрашивала. А даже если и нет никого, вряд ли военнослужащий решится повесить себе на шею такую обузу, как девушка без образования и профессии, но с маленьким ребенком. В том, что она может доставить немало проблем, Николь успела убедиться.
Умывшись, чтобы скрыть следы слез, Николь вернулась в комнату. На столе лежала записка. «Мама, мы ушли грабить камбуз. Аля и Рошан». Девушка улыбнулась. Насколько не был этот мужчина похож на того сурового капитана, которого она видела в госпитальной зоне. Там она привыкла видеть собранного, готового ко всему мужчину, а сейчас перед ней был практически мальчишка. Но что повлияло так на него: смена обстановки или ранение – Ники сказать не могла. Строить предположения же не хотелось. Оставалось только ждать, если он решит объяснить ей хоть что-то.
– А вот и мы, – вывел ее из размышлений его голос.
Ники обернулась и не смогла сдержать улыбки. Рошан растрепанный, в темно синих форменных брюках, белой рубашке, расстегнутой сверху, и с ребенком на руках выглядел совсем домашним.
– Что? – свободной рукой мужчина поправил волосы, еще больше разлохматив. – Меня не рады видеть?
– Рада, – согнав с лица улыбку, ответила Ники. Забрав у него дочь, она устроила девочку на кровати, положив вокруг игрушки. – И когда мне ждать злого Альфредо, обнаружившего твой побег?
– Не бойся, никого ждать не придется, – подошел к ней Рошан. Девушка чувствовала, что их разделяют считанные сантиметры. – Он меня отпустил. Сказал, что может доверить меня тебе.
– Понятно. Доктор счел, что мне мало ребенка, – вырвалось у нее.
Мужчина сделал шаг назад, развернулся и отошел к двери.
– Прости. Если я мешаю, тогда я… – он хотел было уйти.
– Рошан, – Николь догнала его, – прости, я не то хотела сказать. Я, правда, не хотела тебя обидеть. Все это так непривычно, что рядом есть еще кто-то, кому мы не безразличны…
– Просто ты сильно устала, – закончил он за нее.
– Ты не представляешь, насколько, – не стала спорить девушка. И как тебе удается так просто обращаться с Альбиной?
– Наверное, потому, что у меня опыта больше, – грустно улыбнулся Рошан.
Мужчина опустился на диван в углу комнаты. Ники задержалась около дочери, потом подошла к нему и присела рядом. Капитан осторожно обнял ее. Некоторое время тишина в комнате прерывалась только малышкой. Потом Рошан заговорил.
– У меня была семья, жена и сын. Два года назад мы базировались на Аталане. Я не хотел брать их с собой, но Лилиан настояла. Тому не было и года, – Ники чувствовала, что мужчина с трудом подбирает слова, но заставляет себя говорить, рассказывая о застарелой боли. – Все случилось утром. Меня срочно вызвали в штаб. Не помню, что там случилось, а потом стало все равно. Я не успел войти в здание, когда сквозь заслоны прорвались вражеские катера. Они били прицельно: завод, госпиталь, казарма, штаб… – Рошан крепче прижал к себе девушку. – Помню, как бросился по улице обратно. Наверное, это и спасло меня тогда. Я бежал к казарме, но было поздно. Она уже горела. Меня держало трое ребят. Жена и сын, они…
Капитану не хватило сил закончить, но она без слов поняла, что он хотел сказать. Его семья погибла.
– Я ничего не мог сделать, – заговорил он через какое-то время. – Только стоял и смотрел. А люди сгорали заживо…
Николь чуть развернулась в кольце рук и обняла мужчину. Он прижимал ее к себе, словно опасаясь, что стоит отпустить девушку, и она растает в воздухе без следа. Постепенно, словно окаменевший от вновь пережитых эмоций, мужчина расслаблялся. Сердце Ники сжалось от жалости, но она понимала, что не это нужно Рошану. То, что он смог ей довериться, означало лишь одно – их отношения выходили на новый уровень, где не оставалось места призракам из прошлого. И именно сегодня был тот день, когда можно рассказать, и тебя поймут. Будет ли потом такая возможность – неизвестно. Она понимала, что капитан всегда выслушает ее собственный рассказ о прошлом, но почему-то именно сейчас вся атмосфера каюты подталкивала открыться. Повинуясь этому ощущению, Николь тихо заговорила.
