– Адептка Тарьен, – прогремело у меня над ухом, – как вы?
– Плохо, – честно прошептала я, а потом, видимо, от облегчения, что все закончилось, потеряла сознание.
В лазарете при академии я провела пару недель. Можно было бы воспользоваться более надежным способом лечения – навестить лекаря в городе. Но я, во-первых, могла просто не дойти, а во-вторых, неизвестно, как бы на лечебные манипуляции среагировала защита. Так что я доверилась нашим горе-целителям.
На самом деле, все, что мне было нужно, это лежать. Периодически меня поили какими-то отварами, но все, на что их хватало – снять головную боль и тошноту. Первые дни к ним примешивались успокоительные, но, поняв, что я не сильно переживаю из-за произошедшего, от них отказались.
Каждый день после занятий ко мне приходили. Джес готов был жить остаться, но его довольно быстро выставляли, мотивируя это тем, что больной нужен полный покой. Кроме него появлялась Кейлин и еще кто-нибудь из ребят. При этом они жаловались, что всех их не пускают, не больше троих посетителей за день. Я даже не думала, что ко мне так хорошо относятся мои однокурсники. Было приятно и немного стыдно. Все эти годы я вела жизнь одиночки. Оказывается, я вполне могла поделиться своей проблемой, рассказать правду о себе, мне бы помогли. Но стереотипы были сильнее. Это оказалось мне уроком. Моя семья все годы жила так, словно скрывалась в королевстве, союзном третьему. Если бы мы сразу обратились к властям, все обернулось бы иначе. Ну да что уж теперь сожалеть.
Выписали меня только через две недели, и то настрого запретив излишние нагрузки. Посещать занятия по физической подготовке мне не следовало ближайшие пару месяцев. В остальных случаях я могла ходить на лекции, но речи о домашних заданиях, не говоря уже о контрольных, не шло. Хотя, я нарушала предписания, старательно наверстывая пропущенный материал. Правда, раз в три дня приходилось показываться лекарю, но это была ерунда. Преподаватели относились ко мне сочувственно, специально не нагружали, но намекнули, что спросят все, когда будет можно. Меня такое положение дел целиком и полностью устраивало.
Жизнь постепенно входила в привычное русло. Нет, понятное дело, что как было ничего не осталось. Начать с того, что у меня была долгая беседа с лордом-директором. Я максимально подробно рассказала историю своей семьи, начиная с той ночи, когда дядя напал на наш замок, заканчивая последними минутами в лесном домике. Ну и не удалось избежать лекции о том, что в Империи относятся к беженцам несколько иначе, чем в королевстве. Так что вскоре я смогла получить и подлинные документы на имя Иллиссы Тарьен, причем на всех бумагах стояла личная подпись и печать императора. Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать.
Собственно, тогда же я узнала, что могу больше не опасаться за свою жизнь и безопасность. Моего дядюшки больше не было в живых. Когда Лорд Тьер оставил третье королевство без магии, люди подняли восстание. Кто-то скрывался, а потом смог вернуться, но участь большинства была предрешена. Слишком много они требовали, слишком устал от них простой народ. Едва жители графства поняли, что новый хозяин не причинит им вреда, они ворвались в замок и учинили погром. Тело Амвера Рора какое-то время болталось на ближайшем дереве, а после его сожгли, чтобы такой упырь не вернулся и после смерти. Ничего этого его посланники знать не могли, потому и старались выполнить поручение. В противном случае им было бы лучше уехать из Ардема.
Вот так оно и бывает. Ты думаешь, планируешь, а потом раз, и оказывается, что все твои планы не просто требуют корректировки, их надо пересматривать. Я успела смириться с этой мыслью, а теперь думала, что будет дальше. Неужели все то, что я обещала Лионелю? Я закончу Академию, получу диплом и буду работать. Может быть, выйду замуж, и мой дедушка будет нянчить правнуков. Слишком долго я планировала одно, чтобы так просто свыкнуться с мыслью, что у меня есть будущее.
– И что ты думаешь делать с этой штукой? – окликнул меня Джес, выдергивая из размышлений. Мы сидели на бревне в парке. Я вертела в руках диск графства Тарьен, думая о том, что экзамен по смертельным проклятьям на этот раз окажется сложнее. Все-таки я много пропустила.
– Не знаю, – сквозь листву пробивались солнечные лучи, заставляя щуриться. – Может, подарю магистру Эллохару.
– А ему зачем? – удивился Джес.
– Да не ему, – рассмеялась я. – У него, по слухам, невеста из третьего королевства. Как раз подарок кстати будет. Целителю силы много не бывает.
– Хм, – приятель чуть наклонил голову, рассматривая меня. – А слухи эти, часом, не от адептки Тьер?
– Птички, сугубо птички с новостями на хостах, – невинно произнесла я, после чего вновь уставилась в конспект. А потом мечтательно произнесла, – дедушка скоро приедет.
– Дедушка? – удивился мой спутник. – Я думал, у тебя никого не осталось. Ой, прости.
– Да ничего, – отмахнулась я от извинений. Привыкла. – Вообще-то, Лионель – наш дворецкий. Но он уже старенький, и кроме него у меня от той жизни никого нет. Как-то само вышло, что я стала звать его дедом.
Я развела руками. Ну а как тут объяснить. Сначала это была игра, а потом мы стали действительно близки, как дед и внучка.
– Раз у тебя есть дед, и он скоро будет здесь, это замечательно, – просиял Джес.
– Чем это? – удивленно посмотрела на него я.
– Не нужно будет пытаться найти хоть кого-то из твоей родни, чтобы по всем правилам свататься к тебе.
Ой, вот не надо, ну пожалуйста. У меня экзамен скоро, а потом надо думать, куда на работу устраиваться, чтобы там стажировку проходить. А тут такие высказывания.
Уж не знаю, что отразилось на моем лице, но совершенно неожиданно Джес оказался рядом. Только что сидел на ветке яблони, а уже устроился на бревне.
– Лис, ты чего?
Я чего? Я ничего. В шоке я. Полнейшем и глубоком. Кажется, кое-кто понял это, потому что неожиданно обнял и тихо прошептал.
– Да ты не думай, я не прямо сразу. Сначала конфетно-букетный период, а там видно будет. Может, ничего хорошего еще не выйдет.
– Да, – тихо согласилась я. – Все может быть. Может, отец тебе не позволит связаться с какой-то графиней.
– Да… – тихо согласился он.
А потом наши губы неожиданно встретились, и первый поцелуй оказался очень робким и осторожным. И сердце замирало от предчувствия чего-то хорошего. Наверное, от счастья.
КОНЕЦ
– Плохо, – честно прошептала я, а потом, видимо, от облегчения, что все закончилось, потеряла сознание.
В лазарете при академии я провела пару недель. Можно было бы воспользоваться более надежным способом лечения – навестить лекаря в городе. Но я, во-первых, могла просто не дойти, а во-вторых, неизвестно, как бы на лечебные манипуляции среагировала защита. Так что я доверилась нашим горе-целителям.
На самом деле, все, что мне было нужно, это лежать. Периодически меня поили какими-то отварами, но все, на что их хватало – снять головную боль и тошноту. Первые дни к ним примешивались успокоительные, но, поняв, что я не сильно переживаю из-за произошедшего, от них отказались.
Каждый день после занятий ко мне приходили. Джес готов был жить остаться, но его довольно быстро выставляли, мотивируя это тем, что больной нужен полный покой. Кроме него появлялась Кейлин и еще кто-нибудь из ребят. При этом они жаловались, что всех их не пускают, не больше троих посетителей за день. Я даже не думала, что ко мне так хорошо относятся мои однокурсники. Было приятно и немного стыдно. Все эти годы я вела жизнь одиночки. Оказывается, я вполне могла поделиться своей проблемой, рассказать правду о себе, мне бы помогли. Но стереотипы были сильнее. Это оказалось мне уроком. Моя семья все годы жила так, словно скрывалась в королевстве, союзном третьему. Если бы мы сразу обратились к властям, все обернулось бы иначе. Ну да что уж теперь сожалеть.
Выписали меня только через две недели, и то настрого запретив излишние нагрузки. Посещать занятия по физической подготовке мне не следовало ближайшие пару месяцев. В остальных случаях я могла ходить на лекции, но речи о домашних заданиях, не говоря уже о контрольных, не шло. Хотя, я нарушала предписания, старательно наверстывая пропущенный материал. Правда, раз в три дня приходилось показываться лекарю, но это была ерунда. Преподаватели относились ко мне сочувственно, специально не нагружали, но намекнули, что спросят все, когда будет можно. Меня такое положение дел целиком и полностью устраивало.
Жизнь постепенно входила в привычное русло. Нет, понятное дело, что как было ничего не осталось. Начать с того, что у меня была долгая беседа с лордом-директором. Я максимально подробно рассказала историю своей семьи, начиная с той ночи, когда дядя напал на наш замок, заканчивая последними минутами в лесном домике. Ну и не удалось избежать лекции о том, что в Империи относятся к беженцам несколько иначе, чем в королевстве. Так что вскоре я смогла получить и подлинные документы на имя Иллиссы Тарьен, причем на всех бумагах стояла личная подпись и печать императора. Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать.
Собственно, тогда же я узнала, что могу больше не опасаться за свою жизнь и безопасность. Моего дядюшки больше не было в живых. Когда Лорд Тьер оставил третье королевство без магии, люди подняли восстание. Кто-то скрывался, а потом смог вернуться, но участь большинства была предрешена. Слишком много они требовали, слишком устал от них простой народ. Едва жители графства поняли, что новый хозяин не причинит им вреда, они ворвались в замок и учинили погром. Тело Амвера Рора какое-то время болталось на ближайшем дереве, а после его сожгли, чтобы такой упырь не вернулся и после смерти. Ничего этого его посланники знать не могли, потому и старались выполнить поручение. В противном случае им было бы лучше уехать из Ардема.
Вот так оно и бывает. Ты думаешь, планируешь, а потом раз, и оказывается, что все твои планы не просто требуют корректировки, их надо пересматривать. Я успела смириться с этой мыслью, а теперь думала, что будет дальше. Неужели все то, что я обещала Лионелю? Я закончу Академию, получу диплом и буду работать. Может быть, выйду замуж, и мой дедушка будет нянчить правнуков. Слишком долго я планировала одно, чтобы так просто свыкнуться с мыслью, что у меня есть будущее.
– И что ты думаешь делать с этой штукой? – окликнул меня Джес, выдергивая из размышлений. Мы сидели на бревне в парке. Я вертела в руках диск графства Тарьен, думая о том, что экзамен по смертельным проклятьям на этот раз окажется сложнее. Все-таки я много пропустила.
– Не знаю, – сквозь листву пробивались солнечные лучи, заставляя щуриться. – Может, подарю магистру Эллохару.
– А ему зачем? – удивился Джес.
– Да не ему, – рассмеялась я. – У него, по слухам, невеста из третьего королевства. Как раз подарок кстати будет. Целителю силы много не бывает.
– Хм, – приятель чуть наклонил голову, рассматривая меня. – А слухи эти, часом, не от адептки Тьер?
– Птички, сугубо птички с новостями на хостах, – невинно произнесла я, после чего вновь уставилась в конспект. А потом мечтательно произнесла, – дедушка скоро приедет.
– Дедушка? – удивился мой спутник. – Я думал, у тебя никого не осталось. Ой, прости.
– Да ничего, – отмахнулась я от извинений. Привыкла. – Вообще-то, Лионель – наш дворецкий. Но он уже старенький, и кроме него у меня от той жизни никого нет. Как-то само вышло, что я стала звать его дедом.
Я развела руками. Ну а как тут объяснить. Сначала это была игра, а потом мы стали действительно близки, как дед и внучка.
– Раз у тебя есть дед, и он скоро будет здесь, это замечательно, – просиял Джес.
– Чем это? – удивленно посмотрела на него я.
– Не нужно будет пытаться найти хоть кого-то из твоей родни, чтобы по всем правилам свататься к тебе.
Ой, вот не надо, ну пожалуйста. У меня экзамен скоро, а потом надо думать, куда на работу устраиваться, чтобы там стажировку проходить. А тут такие высказывания.
Уж не знаю, что отразилось на моем лице, но совершенно неожиданно Джес оказался рядом. Только что сидел на ветке яблони, а уже устроился на бревне.
– Лис, ты чего?
Я чего? Я ничего. В шоке я. Полнейшем и глубоком. Кажется, кое-кто понял это, потому что неожиданно обнял и тихо прошептал.
– Да ты не думай, я не прямо сразу. Сначала конфетно-букетный период, а там видно будет. Может, ничего хорошего еще не выйдет.
– Да, – тихо согласилась я. – Все может быть. Может, отец тебе не позволит связаться с какой-то графиней.
– Да… – тихо согласился он.
А потом наши губы неожиданно встретились, и первый поцелуй оказался очень робким и осторожным. И сердце замирало от предчувствия чего-то хорошего. Наверное, от счастья.
КОНЕЦ
