Но не этого… Тварь, от неожиданности пропустив несколько первых ударов, быстро сориентировался и, резко развернувшись ко мне лицом, схватил за руку и плавным движением заломил ее мне за спину. Второй схватился за волосы и потащил яростно вырывающуюся меня в сторону неистово ненавидимой кровати.
Толчок в спину и я лечу лицом в подушки, при падении утыкаясь в них носом. Задыхаюсь, как от душившей меня ярости, так и от банальной нехватки кислорода. Что ж, возможно так будет даже лучше… Если прямо сейчас плюнуть на все и перестать сопротивляться. И просто перестать дышать… Ведь я это умею. В Академии на спецкурсе обучали. Как быстро и безболезненно покончить с собой, чтобы, попав в плен, не сломаться под пытками и не выболтать нужную врагам информацию. Что ж, хоть что-то из того, чему я так долго обучалась, сможет мне действительно пригодиться. Только вот до отчаянья жаль, что отомстить у меня уже не получится. А Тварь вполне счастливо продолжит жить и дальше в скором времени даже и не вспоминая погибшую по его личной вине пленницу.
Задерживаю дыхание, с каким-то отстраненным интересом отмечая все более и более замедляющееся биение своего сердца, отсчитывающее последние мгновения моей жизни. Борюсь сама с собой. Умирать совершенно не хочется. Страшно. Не смотря ни на что, как-то до отчаянного хочется жить дальше. Легкий, малодушный вздох, за который я сама себя возненавидела и чуть быстрее забившееся сердце... Трусиха несчастная! А еще и почти что офицер, одна из лучших в Академии... Резко выдыхаю, чуть ли не выплевываю из себя жалкие остатки воздуха. Крепко сжимаю губы и еще сильнее вжимаюсь лицом в подушку, тем самым стараясь лишить себя хоть малейшего шанса на еще одну слабость. Только вот едва я начала терять сознание, как Тварь видимо заподозрил что-то неладное. Быстро перевернув меня на спину, что-то яростно зашипел, неотрывно смотря на меня потемневшими до серого цвета глазами. Что именно, я так и не разобрала, стремительно проваливаясь в спасительную для меня черноту очередного и, надеюсь, уже последнего в моей жизни обморока.
- Доарт, если эта идиотка все-таки выживет, то я сам ее придушу, собственными руками! - рычу возмущенно, нервно сжимая пальцы в кулаки.
- Вот именно, «если выживет»… Лично я в этом сильно сомневаюсь.
- Ну, ты и сууука…!
С яростью уставившись на абсолютно спокойно сидящего на скамье Доарта, я невольно подобрался, как для прыжка, едва отдернув себя от того, чтобы не наброситься с кулаками на лучшего друга. Но тут же резко остыл при виде его совершенно безразличной физиономии, которая смотрела на меня с явно скучающим видом. Да как он может себя так вести, когда я тут… А она там, за тонкой перегородкой, отделяющей коридор от лазарета! И еще неизвестно, жива ли эта просто невыносимая девчонка, или уже нет? Упрямая сумасшедшая дикарка! Да как она посмела?! Вот так… Со мной?!
Впечатав кулак в железную панель рядом с головой шустро отшатнувшегося в сторону друга, я коротко взвыл. Как от немного приведшей в себя боли, так и от осознания собственного бессилия в этой нелепой ситуации. Ну кто бы мог подумать, что моя пленница, которая в последнее время была абсолютно спокойной и апатичной, взбесится из-за какого-то проклятого фрукта?! Да если бы она только попросила, я ей всю свою каюту ими бы засыпал. Только ведь она бы не попросила. Эта вредная рабыня ведь, в отличие от всех остальных моих подстилок, у меня вообще никогда и ничего не просила, кроме как отпустить ее и… Не трогать. Но вот именно этого я не смог и не захотел ей дать. А теперь…
Пусть она только выживет, и я ее все-таки отпущу… Отправлю обратно на Калвирею и прикажу следить, чтобы никто не посмел ее и пальцем тронуть. Ведь эта девчонка действительно слишком уж красива. И желающих прибрать ее к своим рукам, сразу же найдутся… Проклятая бездна! Еще один удар и я с некоторым недоумением рассматриваю начавшую сочиться из конкретно сбитых костяшек кровь. Мою собственную кровь. Кровь наследника Империи, которая пролилась из-за какой-то несчастной рабыни.
Да что эта дикарка со мной сделала? Я никогда не вел себя настолько идиотским образом. “Кровь Императорской семьи священна и ни в коем случае не должна быть пролита”. - Это самый основной закон Империи, нарушителям которого грозит смерть. Долгая и мучительная. А тут, я сам. Из-за рабыни! Самое настоящее сумасшествие, от которого мне нужно немедленно избавиться, вместе с его источником в виде, ненормальной инопланетной дикарки.
А ведь я вру. Сам себе вру. Не отпущу я ее! Она - моя! Моя добыча, мой трофей, который полностью и без остатка принадлежит мне, по неоспоримому праву сильнейшего… Вот пусть только очнется, и я заставлю ее понять, что она является моей собственностью и поставлю ее в такие условия, что эта девчонка навсегда позабудет о подобных этой, сумасбродных выходках.
- Миалт, угомонись. От твоих метаний твоей рабыне вряд ли лучше станет. А вот у меня голова уже закружилась…
Доарт, устало прикрыв глаза, привалился спиной к стене и еле слышно добавил:
- И вообще, я не понимаю, чего ты так из-за нее завелся? Ну, сдохнет… И что из этого? Тогда просто притащишь к себе в каюту другую…
А вот это он зря сказал…
Схватив этого чересчур уж разговорившегося придурка за грудки, и протянув его вверх по стене, хорошенько встряхнул.
- Заткнись! ОНА не «сдохнет»! Я ей не позволю! - злобно проорал я в лицо несколько растерявшегося друга и разжал как-то вдруг сразу ослабевшие пальцы. А если Доарт все же прав и моя пленница не выкарабкается? Что я тогда буду делать? Сразу же о ней позабуду и действительно найду для себя новое развлечение? Или все же погрущу парочку-тройку дней о так и не прирученной и не покоренной игрушке? Что-то не очень хорошее внутри мне подсказывает, что нет, так легко и просто я не отделаюсь. И не забуду…
Но почему? Что в этой строптивице такого необычайного, что смогло так сильно меня зацепить? Внешность? Так я не удивлюсь, если найду на покоренной планете еще красивее, чем она… Только вот искать почему-то не особо тянет. Как любовница она тоже совершенно никакая… Тогда что? Неужели во всем виновата именно эта ее строптивость? Тогда я сделаю все для того, чтобы сломить ее окончательно, заставить подчиняться мне по собственной воле. И не так, как она делала до этого… Бесчувственная кукла в постели меня совершенно не устраивает. Я заставлю ее хотеть меня и раздвигать передо мной ноги не по приказу, а по своему собственному желанию.
И вот, может быть тогда она мне и надоест… И я смогу, наконец, от нее избавиться. Без каких-либо сожалений. Поскольку такие сильные привязанности необычайно ослабляют, а мне этого допускать ни в коем случае нельзя. Ведь даже собственный отец не упустит шанса использовать эту слабость против меня. Я прекрасно осведомлен о том, что он уже давно ищет способ хоть малейшего воздействия на своего совершенно неуправляемого единственного сына. То есть, на меня. А я со своим собственным родителем не в настолько хороших отношениях для того, чтобы преподнести ему подобный, просто невероятно щедрый подарок.
- Господин Младший Правитель… - вышедший из лазарета лекарь, опасливо вытаращившийся на сразу же подскочившего к нему меня, испуганно пролепетал:
- Ваша рабыня…
- Ну?!
- Она пока что еще без сознания… Но ее жизни уже ничего не угрожает.
Фух! Резко схлынуло то нехорошее напряжение, в котором я пребывал все время с тех пор, как обнаружил, что сердце моей пленницы не бьется. Меня отпустило, и я обессилено привалился к прохладной стене. Значит она выжила. Но это только сейчас. Доктор что-то лепетал о том, что вколол моей девчонке дозу снотворного, смешанного с успокоительным. Так что пока она будет спать, мне можно будет хоть некоторое время не беспокоиться о повторении ею попытки самоубийства. А в том, что пленница решится попробовать покончить с собой повторно, у меня не было ни малейшего сомнения. Та торжествующе-ненавидящая ухмылочка, которой она одарила меня уже теряя сознание, ясно давала понять, что эта просто невозможная дикарка действовал вполне обдуманно. Так что первым делом передо мной сейчас остро вставал вопрос о том, что делать, когда моя пленница проснется? Вот же!... Как все это бесит! Столько проблем и повышенной головной боли из-за какой-то идиотки, которая даже не понимает выпавшей на ее долю удачи.
Еле сдержавшись от того, чтобы еще раз проверить кулаком на прочность стены в коридоре, я холодно поинтересовался у доктора:
- Эту рабыню теперь можно перенести в мою каюту? Ей это не навредит?
- Эмм… Можно конечно, но за ней нужно будет присматривать, чтобы она опять не…
- Понял! - раздраженно рыкнул я, заставив доктора попридержать свой длинный язык и, отпихнув его в сторону, быстро прошел в лазарет.
Толчок в спину и я лечу лицом в подушки, при падении утыкаясь в них носом. Задыхаюсь, как от душившей меня ярости, так и от банальной нехватки кислорода. Что ж, возможно так будет даже лучше… Если прямо сейчас плюнуть на все и перестать сопротивляться. И просто перестать дышать… Ведь я это умею. В Академии на спецкурсе обучали. Как быстро и безболезненно покончить с собой, чтобы, попав в плен, не сломаться под пытками и не выболтать нужную врагам информацию. Что ж, хоть что-то из того, чему я так долго обучалась, сможет мне действительно пригодиться. Только вот до отчаянья жаль, что отомстить у меня уже не получится. А Тварь вполне счастливо продолжит жить и дальше в скором времени даже и не вспоминая погибшую по его личной вине пленницу.
Задерживаю дыхание, с каким-то отстраненным интересом отмечая все более и более замедляющееся биение своего сердца, отсчитывающее последние мгновения моей жизни. Борюсь сама с собой. Умирать совершенно не хочется. Страшно. Не смотря ни на что, как-то до отчаянного хочется жить дальше. Легкий, малодушный вздох, за который я сама себя возненавидела и чуть быстрее забившееся сердце... Трусиха несчастная! А еще и почти что офицер, одна из лучших в Академии... Резко выдыхаю, чуть ли не выплевываю из себя жалкие остатки воздуха. Крепко сжимаю губы и еще сильнее вжимаюсь лицом в подушку, тем самым стараясь лишить себя хоть малейшего шанса на еще одну слабость. Только вот едва я начала терять сознание, как Тварь видимо заподозрил что-то неладное. Быстро перевернув меня на спину, что-то яростно зашипел, неотрывно смотря на меня потемневшими до серого цвета глазами. Что именно, я так и не разобрала, стремительно проваливаясь в спасительную для меня черноту очередного и, надеюсь, уже последнего в моей жизни обморока.
Глава 10. Миалтэр Бойрэни (третий)
- Доарт, если эта идиотка все-таки выживет, то я сам ее придушу, собственными руками! - рычу возмущенно, нервно сжимая пальцы в кулаки.
- Вот именно, «если выживет»… Лично я в этом сильно сомневаюсь.
- Ну, ты и сууука…!
С яростью уставившись на абсолютно спокойно сидящего на скамье Доарта, я невольно подобрался, как для прыжка, едва отдернув себя от того, чтобы не наброситься с кулаками на лучшего друга. Но тут же резко остыл при виде его совершенно безразличной физиономии, которая смотрела на меня с явно скучающим видом. Да как он может себя так вести, когда я тут… А она там, за тонкой перегородкой, отделяющей коридор от лазарета! И еще неизвестно, жива ли эта просто невыносимая девчонка, или уже нет? Упрямая сумасшедшая дикарка! Да как она посмела?! Вот так… Со мной?!
Впечатав кулак в железную панель рядом с головой шустро отшатнувшегося в сторону друга, я коротко взвыл. Как от немного приведшей в себя боли, так и от осознания собственного бессилия в этой нелепой ситуации. Ну кто бы мог подумать, что моя пленница, которая в последнее время была абсолютно спокойной и апатичной, взбесится из-за какого-то проклятого фрукта?! Да если бы она только попросила, я ей всю свою каюту ими бы засыпал. Только ведь она бы не попросила. Эта вредная рабыня ведь, в отличие от всех остальных моих подстилок, у меня вообще никогда и ничего не просила, кроме как отпустить ее и… Не трогать. Но вот именно этого я не смог и не захотел ей дать. А теперь…
Пусть она только выживет, и я ее все-таки отпущу… Отправлю обратно на Калвирею и прикажу следить, чтобы никто не посмел ее и пальцем тронуть. Ведь эта девчонка действительно слишком уж красива. И желающих прибрать ее к своим рукам, сразу же найдутся… Проклятая бездна! Еще один удар и я с некоторым недоумением рассматриваю начавшую сочиться из конкретно сбитых костяшек кровь. Мою собственную кровь. Кровь наследника Империи, которая пролилась из-за какой-то несчастной рабыни.
Да что эта дикарка со мной сделала? Я никогда не вел себя настолько идиотским образом. “Кровь Императорской семьи священна и ни в коем случае не должна быть пролита”. - Это самый основной закон Империи, нарушителям которого грозит смерть. Долгая и мучительная. А тут, я сам. Из-за рабыни! Самое настоящее сумасшествие, от которого мне нужно немедленно избавиться, вместе с его источником в виде, ненормальной инопланетной дикарки.
А ведь я вру. Сам себе вру. Не отпущу я ее! Она - моя! Моя добыча, мой трофей, который полностью и без остатка принадлежит мне, по неоспоримому праву сильнейшего… Вот пусть только очнется, и я заставлю ее понять, что она является моей собственностью и поставлю ее в такие условия, что эта девчонка навсегда позабудет о подобных этой, сумасбродных выходках.
- Миалт, угомонись. От твоих метаний твоей рабыне вряд ли лучше станет. А вот у меня голова уже закружилась…
Доарт, устало прикрыв глаза, привалился спиной к стене и еле слышно добавил:
- И вообще, я не понимаю, чего ты так из-за нее завелся? Ну, сдохнет… И что из этого? Тогда просто притащишь к себе в каюту другую…
А вот это он зря сказал…
Схватив этого чересчур уж разговорившегося придурка за грудки, и протянув его вверх по стене, хорошенько встряхнул.
- Заткнись! ОНА не «сдохнет»! Я ей не позволю! - злобно проорал я в лицо несколько растерявшегося друга и разжал как-то вдруг сразу ослабевшие пальцы. А если Доарт все же прав и моя пленница не выкарабкается? Что я тогда буду делать? Сразу же о ней позабуду и действительно найду для себя новое развлечение? Или все же погрущу парочку-тройку дней о так и не прирученной и не покоренной игрушке? Что-то не очень хорошее внутри мне подсказывает, что нет, так легко и просто я не отделаюсь. И не забуду…
Но почему? Что в этой строптивице такого необычайного, что смогло так сильно меня зацепить? Внешность? Так я не удивлюсь, если найду на покоренной планете еще красивее, чем она… Только вот искать почему-то не особо тянет. Как любовница она тоже совершенно никакая… Тогда что? Неужели во всем виновата именно эта ее строптивость? Тогда я сделаю все для того, чтобы сломить ее окончательно, заставить подчиняться мне по собственной воле. И не так, как она делала до этого… Бесчувственная кукла в постели меня совершенно не устраивает. Я заставлю ее хотеть меня и раздвигать передо мной ноги не по приказу, а по своему собственному желанию.
И вот, может быть тогда она мне и надоест… И я смогу, наконец, от нее избавиться. Без каких-либо сожалений. Поскольку такие сильные привязанности необычайно ослабляют, а мне этого допускать ни в коем случае нельзя. Ведь даже собственный отец не упустит шанса использовать эту слабость против меня. Я прекрасно осведомлен о том, что он уже давно ищет способ хоть малейшего воздействия на своего совершенно неуправляемого единственного сына. То есть, на меня. А я со своим собственным родителем не в настолько хороших отношениях для того, чтобы преподнести ему подобный, просто невероятно щедрый подарок.
- Господин Младший Правитель… - вышедший из лазарета лекарь, опасливо вытаращившийся на сразу же подскочившего к нему меня, испуганно пролепетал:
- Ваша рабыня…
- Ну?!
- Она пока что еще без сознания… Но ее жизни уже ничего не угрожает.
Фух! Резко схлынуло то нехорошее напряжение, в котором я пребывал все время с тех пор, как обнаружил, что сердце моей пленницы не бьется. Меня отпустило, и я обессилено привалился к прохладной стене. Значит она выжила. Но это только сейчас. Доктор что-то лепетал о том, что вколол моей девчонке дозу снотворного, смешанного с успокоительным. Так что пока она будет спать, мне можно будет хоть некоторое время не беспокоиться о повторении ею попытки самоубийства. А в том, что пленница решится попробовать покончить с собой повторно, у меня не было ни малейшего сомнения. Та торжествующе-ненавидящая ухмылочка, которой она одарила меня уже теряя сознание, ясно давала понять, что эта просто невозможная дикарка действовал вполне обдуманно. Так что первым делом передо мной сейчас остро вставал вопрос о том, что делать, когда моя пленница проснется? Вот же!... Как все это бесит! Столько проблем и повышенной головной боли из-за какой-то идиотки, которая даже не понимает выпавшей на ее долю удачи.
Еле сдержавшись от того, чтобы еще раз проверить кулаком на прочность стены в коридоре, я холодно поинтересовался у доктора:
- Эту рабыню теперь можно перенести в мою каюту? Ей это не навредит?
- Эмм… Можно конечно, но за ней нужно будет присматривать, чтобы она опять не…
- Понял! - раздраженно рыкнул я, заставив доктора попридержать свой длинный язык и, отпихнув его в сторону, быстро прошел в лазарет.
