- Что ж, тогда придется казнить, - покорно вздохнула Ника, заметив, как напряглась спина обреченного. - По-видимому, у кого-то из присутствующих здесь Матерей имеется в подчинении военачальник, не уступающий в искусстве сражении этому...- "Доргану" вовремя последовала подсказка из-за корсажа, - Доргану - повторила Ника, обведя рукой Собрание.
Она блефовала на свой страх и риск, ожидая, что вот-вот посыпятся имена тех, кто сможет заменить умудренного опытом полководца на его посту. Однако Матери хранили гробовое молчание.
- Мы не умаляем его заслуг, пойми, - миролюбиво произнесла Верховная Жрица, с недоверчивым интересом разглядывая Нику. - Но повторю еще раз: твой лорд ослушался Совет. Поступив так, разве он не игнорировал повеление самой Ллос. Ты считаешь это допустимым? Власть Ллос незыблема. Мы не можем попустительствовать даже небольшой небрежности в отношении к нашей богине. Дорган должен быть казнен!
Произнося роковые слова, Жрица со значением посмотрела Нике в лицо.
- Матушка, - прошептал осужденный, подняв голову и смотря на Жрицу.
- Я - Верховная Жрица! - ледяным тоном отчеканила старуха, стукнув посохом об пол. - Ты должен помнить об этом, преступник!
На миг Ника потеряла дар речи, как и способность хоть что-то соображать. Мысли ее перепутались. Она не могла понять, что сейчас происходит. Получалось, что мать настаивает на смерти собственного сына? Куда она попала?
- Э-э... Я глубоко почитаю всесильную Ллос, - пробормотала Ника, чтобы хоть что-нибудь сказать, потому что Матери не спускали с нее глаз, а она не хотела, чтобы они заметили ее замешательства. - Однако, почему мы недооцениваем могущество самой богини? Вы обвиняете этого воина в том, что он ослушался ее волю в лице Совета. Но, может быть, Ллос сама снизошла к нашим войскам, чтобы помочь дроу победить? Подумайте о том, что может быть, во время жаркой битвы, она, видя перевес на стороне противника, когда решающей могла стать минута и нет времени сноситься с Советом и ждать, когда вы передадите ее повеление сражающемуся лорду, напрямую помогла ему.
- Нет! Никогда Ллос не снизойдет до общения с мужчиной, а если подобное происходит, то только для того, что бы пожрать его! - жестко отрезала Жрица, трясясь от гнева.
- Мне это известно, - быстро перестроившись, покладисто кивнула Ника, боясь что эту старую плесень вот-вот хватит удар. - Но я не помню, чтобы богиня являлась к нам и дала тот совет, которым пренебрег этот ослушник, - замирая от страха, а вдруг богиня все-таки явилась к ним, все же уверенно гнула свое Ника. - Я настолько верю в Ллос, что допускаю ее личное вмешательства в битву, которая неминуема могла быть проиграна, следуй военачальник указанию Совета. Она сама напрямую подсказала правильное решение. Мы, дроу, существуем, дышим, свершаем что-что только во славу Ллос и, разве богиня поступится тем, чтобы хоть какая-то крупица, прибавляющая ей славу, была попусту утеряна, а победа подарена дворфам.
Верховная Жрица насупилась, обдумывая только что услышанное. Ника же в этот момент испытала ни с чем несравнимое облегчение: что ж, пока она идет верным, хоть и зыбким, путем, грозящим оборваться в любой момент и увлечь ее в смертельную ловушку. А ей это надо?
- Мы не можем знать всего наверняка, - сварливо произнесла Верховная Жрица. - Ллос не явила нам доказательства твоих слов.
- Доказательство - его победа! - с пафосом, от которого самой стало смешно, простерла руку к старику Нику. Только бы не заиграться.
- Не слушайте ее! - выкрикнула облаченная в зеленое Мать. - Всем известно, на что она надеется, спасая отступника и предателя! Дорган - ее последний шанс добиться у Ллос милости.
Ника внимательно посмотрела на нее, и та ответила вызывающим взглядом. Зеленые одежды как нельзя шли этой яркой, красивой эльфийке. Ее глаза то и дело отсвечивали красноватым фосфорицирующим огнем, чем она напоминала Нике разъяренную кошку.
- Что эта Зеленая имеет против меня? - шепотом спросила Клопси Ника.
- Ее честолюбие столь велико, что она считает возможным занять твое место, моя владычица.
Верховная Жрица, ожидала, что ответит Мать Дома де Наль, но Ника сочла нужным проигнорировать выпад Зеленой выскочки и сказала, указывая не мужчину:
- Может он, все расскажет сам? - вызвав этим явное замешательство и смятение Совета.
Клопси тревожно завозился за ее корсажем, и Ника сообразила, что допустила какой-то крупный промах. Ее догадку подтвердило светящееся мстительным торжеством лицо стервы в зеленом, и Ника закусила губу.
Напряженное молчание нарушила Верховная Жрица:
- Никогда еще мужской голос не осквернял святилище Ллос! - с неприкрытой враждебностью, отчеканила она.
Вот так финт! Оказывается, в этом Кензобарабане, нет... э-э... в Мензурбаране, осужденные не смеют не то что оправдаться, но даже лишены последнего слова.
- Разве совет Матерей Первых Домов не желает узнать почему мужчина смел ослушаться их волю?
- Меня это не интересует, - едко заметила одна из Матерей. - Достаточно того, что он имел наглость ослушаться нас.
- Слишком много воли берет Мать де Наль, - поддержала ее другая.
- Просто удивительно, что она все еще Мать Первого Дома...
Совет дружно накинулся на Нику. Когда все высказались, а все высказывания сводились к тому, что Мать де Наль не угодна, и терпение Совета иссякает, последнее слово взяла Верховная Жрица.
- Мы не будем слушать преступника, что бы не оскорблять тем Правящий Совет. Он будет наказан! - вынесла она окончательный приговор, поджав сухие бледные губы.
"Вот ведь коряга!" - выругалась про себя Ника. Ее душа клокотала от возмущения не столько потому, что решение несправедливо, сколько тем, что оно откровенно глупо. Во всем этом не было ни логики, ни капли здравого смысла, только фанатизм и упрямство. Безумие вот так, запросто, лишать жизни человека, который ни в чем не провинился, а напротив, сделал все, чтобы жизнь его судей процветала в мире и благополучии. Неужели дроу не знают другого наказания, кроме казни? С этой минуты она решила, что не уступит этим курицам старика-военачальника. Ника, как говорили Женя и Наташа, "уперлась из принципа". Она решила исходить из постулата, что в каждом споре есть третья сторона.
- Он будет наказан, - сухо повторила она вслед за Верховной Жрицей. - Отлично! И этим решением навлечем гнев Ллос. Уверены ли вы в том, что богиня восхитится вашей несгибаемостью, достойной того, чтобы применить ее где-нибудь в другом месте? Например, на поле боя. Или с дворфами уже покончено? Думаете, что они откажутся от мысли о мести. Не пора ли воззвать к самой Ллос, и пусть богиня сама решит, что делать с этим дроу.
- Никто не смеет тревожить богиню по пустякам! - скрипуче возразила Верховная Жрица.
- Я так и не поняла: вы печетесь о славе Ллос или о своем удобстве? Победа во имя нее теперь оказывается пустяк? И то, что она, возможно, сама вмешалась в битву, чтобы не дать дроу, что скрупулезно следовали инструкции Совета, проиграть ее, по-видимому, тоже пустяк?
Ника "давила проблему" до тех пор, пока Верховная Жрица не остановила ее, подняв руку с узловатыми пальцами и длинными загибающимися ногтями. Выпрямившись на своем каменном троне, она оперлась на посох и закрыла глаза. Ника до боли сжала подлокотники кресла. Похоже, что старуха впала в транс. Никто не осмеливался нарушить стоящую в зале тишину, все напряженно чего-то ждали, даже Клопси перестал ворочаться и вздрагивать за корсажем.
Хрустальный шар под серебряными лапами паука, венчавший посох Верховной Жрицы, затеплился круговоротом белого и лилового цветов. Он завораживал взгляд, и Ника, поспешно отведя глаза в сторону, посмотрела на осужденного, за которого билась с таким упорством и страстью, вспомнив пустовавшее за столом место в доме де Наль. Словно почувствовав ее взгляд, мужчина поднял голову, взглянув ей в лицо. И Ника, уже во второй раз за время совета испытала шок, но не от того с какой ненавистью смотрел на нее осужденный, а от того, что старик оказался молодым мужчиной, с тонким, но суровым лицом и выражением непримиримости на нем.
- Мы выслушаем мужчину, - проговорила слабым голосом Верховная Жрица , открывая глаза.
Свет в хрустальном шаре померк.
- Говори, - приказала она осужденному.
"Ну же, парень, используй свой шанс", - взглядом подбодрила его Ника, когда он настороженно в ожидании подвоха, взглянул на нее.
- Мои воины, как было приказано Правящим Советом, двинулись к Пещерам Алмазных россыпей, но у Горячих Камней были встречены засадой дворфов, - начал монотонно докладывать осужденный лорд, не поднимаясь с колен. - Ллос не дала бессмысленно погибнуть своим детям-дроу. Разведчики вовремя заметили засаду и, не поднимая шума, вернулись к основным силам. Я разделил солдат, послав часть из них к Пещерам Алмазных россыпей. Другая часть, отвлекая внимание дворфов, подошла к месту засады. Мы перестроились и отбила их атаку. Тем временем в спину им ударили вышедшие из Пещер Алмазных россыпей, те кто были послан в обход. Следуя повелениям Ллос, мы победили дворфов, не потеряв ни одного солдата.
Отлично! Этот лорд Дорган показал Совету фигу в кармане, намекнув, что имела место измена. Кто-то из этих семи клуш подробно информировал врага о планах Правящего Совета. И судя по тому, как старается Зеленая мамочка, это вполне может быть она. Интересно, это заметили все или только она? Ника огляделась. Выслушав рассказ военачальника, Совет какое-то время хранил молчание, но Ника чувствовала, что настроение Матерей изменилось, и слова Верховной Жрицы подтвердили это.
- Великая Ллос явила мне своей, недостойной слуге, свое решение: Мать Первого Дома де Наль сама должна привести своего оружейника к полной покорности, с суровостью, на какую она только способна.
Совет пришел в явное волнение и замешательство. Ника растерянно огляделась, взглянув на опального лорда. Ответом ей был взгляд полный ненависти. Лицо его заметно посерело, углы губ вздрагивали от отвращения.
- Это нелепо! - Матери в зеленом, кажется, изменила выдержка так что она вскочила со своего места. - Подумайте, он перенял этот прием сражения у презренных дворфов, кроме того, всем известно, что она, - зеленая ткнула пальцем в сторону Ники, - каждую ночь подвергает оружейника истязаниям, а он все упорствует, не думая ей уступать.
- Но мы знаем так же, что Ллос покровительствует Фиселле, Первой Матери Дома де Наль, - жестко осадила зеленую Верховная Жрица, холодно взглянув на перечившую ей Мать.
Морщины на ее лице углубились, черты стали резче от ярких вспышек в хрустальном шаре посоха. Мать в зеленых одеждах упала в свое кресло, не скрывая досады.
- Обещаю, что ослушника ждет самое жестокое и мучительное наказание, - пообещала Ника, для большей убедительности прижав ладонь к груди и склонив голову. Алмазы на ее диадеме сияющими бликами брызнули во все стороны.
По знаку Верховной Жрицы женщины воины схватили дроу под руки, и повели из зала. Но прежде чем подняться на ноги, эльф пристально взглянул в лицо Матери Дома де Наль и не будь Ника, в это время занята Зеленой стервой, упорно стремившейся ее потопить, этот взгляд заставил бы ее насторожиться.
- Настало время Правящему Совету Первых Матерей Мензоберранзана занять свои места в храме, - напомнила Верховная Жрица.
«О, нет! Ну, сколько можно!» - взмолилась про себя вымотанная Ника. Каждая из шести женщин, поднявшись, с достоинством поклонилась ей. После чего величественно удалились в разные концы зала, где их ожидала свита. Но лишь Ника поднялась со своего места, собираясь удалиться в свою сторону зала, как посох Верховной жрицы преградил ей дорогу.
- Что это ты устроила сейчас, Фиселла? - сухо поинтересовалась старуха. - Почему не предупредила меня о том, что передумала казнить Доргана? Разве ты не хочешь спастись от гнева Ллос? Разве мы не решили все взвалить на моего сына? Разве я не посылала дворфам весть о готовящемся нападении у Пещеры Алмазных россыпей? Похоже, у тебя появился другой замысел, хотя не понимаю, что тут еще можно предпринять. Не хочешь поделиться со мной своими замыслами? Судя по тому, как ты повела себя, они у тебя имеются?
Ника чуть не расхохоталась. Так она еще и предательница! Какой должно быть циничной лицемеркой предстала Ника перед этим лордом. Вообще, это должно ее волновать. Завтра ее здесь не будет, а лорд, если не дурак, воспользуется шансом и сдернет из этого Мусорбанана. Между тем, старуха покачала головой.
- Тебе не совладать с упрямством твоего мужа. Кому, как не тебе, знать это. На что ты рассчитываешь? Думаешь, он отблагодарит тебя так, как ты этого жаждешь? Вспомни, что у тебя осталось всего лишь два тления Нарбонделя до твоей встречи с Ллос. И еще. Как бы все ни сложилось,помни, сегодня я сделал все, что могла, и ты сама не захотела принять помощь от меня. Теперь я больше ничего не должна тебе. Помни об этом.
- Я это запомню, - кивнула Ника, так ничего не поняв.
Единственное, что она сообразила, испытав шок третий раз за время Совета , что этот красавец с белыми волосами, ко всему прочему, еще и ее муж.
Идя по залу к поджидавшим ее сестрам, она шепнула Клопси:
- Я тебе голову оторву, маленький мерзавец.
- За что, моя владычица, - захныкали из-за корсажа.
- За то, что от тебя никакого толка. Ты должен был помогать мне, рассказав все, что тебе известно о моем положении и окружении. Из-за твоих недомолвок я только и делаю, что попадаю впросак.
- Больше такое не повториться, моя владычица, - последовало горячее уверение. Не корсаж, а суфлерская будка.
Жрица взглядом проводила Верховную Мать, что-то возмущенно шепчущей себе под нос, и когда та скрылась за колоннами, задумалась.
Что-то было не так. И в том, как прошел Совет Матерей, и в самом поведении Верховной Матери. Непонятное поведение де Наль тревожило жрицу все сильнее, чем больше она думала о ней. С чего вдруг Фиселла начала по-другому относится к Доргану. Не было ли это изворотливым ходом, о котором Фиселла "случайно" позабыла предупредить ее, Верховную Жрицу. Эта дура сама до такого додуматься не могла, тогда кого она предпочла ей, Верховной Жрице? Громфа? Но этот трус не посмеет выступить против нее, Берн. Тиреллу? О, она предпочтет воткнуть нож в спину своей сестры, чем вступить с ней в союз.
И в чем бы ни заключалась хитрость Фиселлы, эта дрянь, явно, решила пожертвовать ею, Берн, только потому, что она мать Доргана - мерзавца и бунтаря. Неясная тревога не оставляла жрицу, а это означало, что ответ на свой вопрос она так и не нашла. Не было ничего страшного в том, что Фиселла нашла нового союзника. Это следовало ожидать, и ей, матери Берн, это ничем не грозило. Она умела раскусить самую изощренную интригу, переиграть соперницу и расправиться с ней во имя Ллос. Так было всегда, ибо тогда не была бы она Верховной Жрицей. Так что же тогда не давало покоя Берн? Жрица заставила умолкнуть свои мечущиеся мысли и погрузилась в полное безмолвие. Вскоре ответ нашелся. Фиселла изменилась, и за ней никто не стоял.
Она блефовала на свой страх и риск, ожидая, что вот-вот посыпятся имена тех, кто сможет заменить умудренного опытом полководца на его посту. Однако Матери хранили гробовое молчание.
- Мы не умаляем его заслуг, пойми, - миролюбиво произнесла Верховная Жрица, с недоверчивым интересом разглядывая Нику. - Но повторю еще раз: твой лорд ослушался Совет. Поступив так, разве он не игнорировал повеление самой Ллос. Ты считаешь это допустимым? Власть Ллос незыблема. Мы не можем попустительствовать даже небольшой небрежности в отношении к нашей богине. Дорган должен быть казнен!
Произнося роковые слова, Жрица со значением посмотрела Нике в лицо.
- Матушка, - прошептал осужденный, подняв голову и смотря на Жрицу.
- Я - Верховная Жрица! - ледяным тоном отчеканила старуха, стукнув посохом об пол. - Ты должен помнить об этом, преступник!
На миг Ника потеряла дар речи, как и способность хоть что-то соображать. Мысли ее перепутались. Она не могла понять, что сейчас происходит. Получалось, что мать настаивает на смерти собственного сына? Куда она попала?
- Э-э... Я глубоко почитаю всесильную Ллос, - пробормотала Ника, чтобы хоть что-нибудь сказать, потому что Матери не спускали с нее глаз, а она не хотела, чтобы они заметили ее замешательства. - Однако, почему мы недооцениваем могущество самой богини? Вы обвиняете этого воина в том, что он ослушался ее волю в лице Совета. Но, может быть, Ллос сама снизошла к нашим войскам, чтобы помочь дроу победить? Подумайте о том, что может быть, во время жаркой битвы, она, видя перевес на стороне противника, когда решающей могла стать минута и нет времени сноситься с Советом и ждать, когда вы передадите ее повеление сражающемуся лорду, напрямую помогла ему.
- Нет! Никогда Ллос не снизойдет до общения с мужчиной, а если подобное происходит, то только для того, что бы пожрать его! - жестко отрезала Жрица, трясясь от гнева.
- Мне это известно, - быстро перестроившись, покладисто кивнула Ника, боясь что эту старую плесень вот-вот хватит удар. - Но я не помню, чтобы богиня являлась к нам и дала тот совет, которым пренебрег этот ослушник, - замирая от страха, а вдруг богиня все-таки явилась к ним, все же уверенно гнула свое Ника. - Я настолько верю в Ллос, что допускаю ее личное вмешательства в битву, которая неминуема могла быть проиграна, следуй военачальник указанию Совета. Она сама напрямую подсказала правильное решение. Мы, дроу, существуем, дышим, свершаем что-что только во славу Ллос и, разве богиня поступится тем, чтобы хоть какая-то крупица, прибавляющая ей славу, была попусту утеряна, а победа подарена дворфам.
Верховная Жрица насупилась, обдумывая только что услышанное. Ника же в этот момент испытала ни с чем несравнимое облегчение: что ж, пока она идет верным, хоть и зыбким, путем, грозящим оборваться в любой момент и увлечь ее в смертельную ловушку. А ей это надо?
- Мы не можем знать всего наверняка, - сварливо произнесла Верховная Жрица. - Ллос не явила нам доказательства твоих слов.
- Доказательство - его победа! - с пафосом, от которого самой стало смешно, простерла руку к старику Нику. Только бы не заиграться.
- Не слушайте ее! - выкрикнула облаченная в зеленое Мать. - Всем известно, на что она надеется, спасая отступника и предателя! Дорган - ее последний шанс добиться у Ллос милости.
Ника внимательно посмотрела на нее, и та ответила вызывающим взглядом. Зеленые одежды как нельзя шли этой яркой, красивой эльфийке. Ее глаза то и дело отсвечивали красноватым фосфорицирующим огнем, чем она напоминала Нике разъяренную кошку.
- Что эта Зеленая имеет против меня? - шепотом спросила Клопси Ника.
- Ее честолюбие столь велико, что она считает возможным занять твое место, моя владычица.
Верховная Жрица, ожидала, что ответит Мать Дома де Наль, но Ника сочла нужным проигнорировать выпад Зеленой выскочки и сказала, указывая не мужчину:
- Может он, все расскажет сам? - вызвав этим явное замешательство и смятение Совета.
Клопси тревожно завозился за ее корсажем, и Ника сообразила, что допустила какой-то крупный промах. Ее догадку подтвердило светящееся мстительным торжеством лицо стервы в зеленом, и Ника закусила губу.
Напряженное молчание нарушила Верховная Жрица:
- Никогда еще мужской голос не осквернял святилище Ллос! - с неприкрытой враждебностью, отчеканила она.
Вот так финт! Оказывается, в этом Кензобарабане, нет... э-э... в Мензурбаране, осужденные не смеют не то что оправдаться, но даже лишены последнего слова.
- Разве совет Матерей Первых Домов не желает узнать почему мужчина смел ослушаться их волю?
- Меня это не интересует, - едко заметила одна из Матерей. - Достаточно того, что он имел наглость ослушаться нас.
- Слишком много воли берет Мать де Наль, - поддержала ее другая.
- Просто удивительно, что она все еще Мать Первого Дома...
Совет дружно накинулся на Нику. Когда все высказались, а все высказывания сводились к тому, что Мать де Наль не угодна, и терпение Совета иссякает, последнее слово взяла Верховная Жрица.
- Мы не будем слушать преступника, что бы не оскорблять тем Правящий Совет. Он будет наказан! - вынесла она окончательный приговор, поджав сухие бледные губы.
"Вот ведь коряга!" - выругалась про себя Ника. Ее душа клокотала от возмущения не столько потому, что решение несправедливо, сколько тем, что оно откровенно глупо. Во всем этом не было ни логики, ни капли здравого смысла, только фанатизм и упрямство. Безумие вот так, запросто, лишать жизни человека, который ни в чем не провинился, а напротив, сделал все, чтобы жизнь его судей процветала в мире и благополучии. Неужели дроу не знают другого наказания, кроме казни? С этой минуты она решила, что не уступит этим курицам старика-военачальника. Ника, как говорили Женя и Наташа, "уперлась из принципа". Она решила исходить из постулата, что в каждом споре есть третья сторона.
- Он будет наказан, - сухо повторила она вслед за Верховной Жрицей. - Отлично! И этим решением навлечем гнев Ллос. Уверены ли вы в том, что богиня восхитится вашей несгибаемостью, достойной того, чтобы применить ее где-нибудь в другом месте? Например, на поле боя. Или с дворфами уже покончено? Думаете, что они откажутся от мысли о мести. Не пора ли воззвать к самой Ллос, и пусть богиня сама решит, что делать с этим дроу.
- Никто не смеет тревожить богиню по пустякам! - скрипуче возразила Верховная Жрица.
- Я так и не поняла: вы печетесь о славе Ллос или о своем удобстве? Победа во имя нее теперь оказывается пустяк? И то, что она, возможно, сама вмешалась в битву, чтобы не дать дроу, что скрупулезно следовали инструкции Совета, проиграть ее, по-видимому, тоже пустяк?
Ника "давила проблему" до тех пор, пока Верховная Жрица не остановила ее, подняв руку с узловатыми пальцами и длинными загибающимися ногтями. Выпрямившись на своем каменном троне, она оперлась на посох и закрыла глаза. Ника до боли сжала подлокотники кресла. Похоже, что старуха впала в транс. Никто не осмеливался нарушить стоящую в зале тишину, все напряженно чего-то ждали, даже Клопси перестал ворочаться и вздрагивать за корсажем.
Хрустальный шар под серебряными лапами паука, венчавший посох Верховной Жрицы, затеплился круговоротом белого и лилового цветов. Он завораживал взгляд, и Ника, поспешно отведя глаза в сторону, посмотрела на осужденного, за которого билась с таким упорством и страстью, вспомнив пустовавшее за столом место в доме де Наль. Словно почувствовав ее взгляд, мужчина поднял голову, взглянув ей в лицо. И Ника, уже во второй раз за время совета испытала шок, но не от того с какой ненавистью смотрел на нее осужденный, а от того, что старик оказался молодым мужчиной, с тонким, но суровым лицом и выражением непримиримости на нем.
- Мы выслушаем мужчину, - проговорила слабым голосом Верховная Жрица , открывая глаза.
Свет в хрустальном шаре померк.
- Говори, - приказала она осужденному.
"Ну же, парень, используй свой шанс", - взглядом подбодрила его Ника, когда он настороженно в ожидании подвоха, взглянул на нее.
- Мои воины, как было приказано Правящим Советом, двинулись к Пещерам Алмазных россыпей, но у Горячих Камней были встречены засадой дворфов, - начал монотонно докладывать осужденный лорд, не поднимаясь с колен. - Ллос не дала бессмысленно погибнуть своим детям-дроу. Разведчики вовремя заметили засаду и, не поднимая шума, вернулись к основным силам. Я разделил солдат, послав часть из них к Пещерам Алмазных россыпей. Другая часть, отвлекая внимание дворфов, подошла к месту засады. Мы перестроились и отбила их атаку. Тем временем в спину им ударили вышедшие из Пещер Алмазных россыпей, те кто были послан в обход. Следуя повелениям Ллос, мы победили дворфов, не потеряв ни одного солдата.
Отлично! Этот лорд Дорган показал Совету фигу в кармане, намекнув, что имела место измена. Кто-то из этих семи клуш подробно информировал врага о планах Правящего Совета. И судя по тому, как старается Зеленая мамочка, это вполне может быть она. Интересно, это заметили все или только она? Ника огляделась. Выслушав рассказ военачальника, Совет какое-то время хранил молчание, но Ника чувствовала, что настроение Матерей изменилось, и слова Верховной Жрицы подтвердили это.
- Великая Ллос явила мне своей, недостойной слуге, свое решение: Мать Первого Дома де Наль сама должна привести своего оружейника к полной покорности, с суровостью, на какую она только способна.
Совет пришел в явное волнение и замешательство. Ника растерянно огляделась, взглянув на опального лорда. Ответом ей был взгляд полный ненависти. Лицо его заметно посерело, углы губ вздрагивали от отвращения.
- Это нелепо! - Матери в зеленом, кажется, изменила выдержка так что она вскочила со своего места. - Подумайте, он перенял этот прием сражения у презренных дворфов, кроме того, всем известно, что она, - зеленая ткнула пальцем в сторону Ники, - каждую ночь подвергает оружейника истязаниям, а он все упорствует, не думая ей уступать.
- Но мы знаем так же, что Ллос покровительствует Фиселле, Первой Матери Дома де Наль, - жестко осадила зеленую Верховная Жрица, холодно взглянув на перечившую ей Мать.
Морщины на ее лице углубились, черты стали резче от ярких вспышек в хрустальном шаре посоха. Мать в зеленых одеждах упала в свое кресло, не скрывая досады.
- Обещаю, что ослушника ждет самое жестокое и мучительное наказание, - пообещала Ника, для большей убедительности прижав ладонь к груди и склонив голову. Алмазы на ее диадеме сияющими бликами брызнули во все стороны.
По знаку Верховной Жрицы женщины воины схватили дроу под руки, и повели из зала. Но прежде чем подняться на ноги, эльф пристально взглянул в лицо Матери Дома де Наль и не будь Ника, в это время занята Зеленой стервой, упорно стремившейся ее потопить, этот взгляд заставил бы ее насторожиться.
- Настало время Правящему Совету Первых Матерей Мензоберранзана занять свои места в храме, - напомнила Верховная Жрица.
«О, нет! Ну, сколько можно!» - взмолилась про себя вымотанная Ника. Каждая из шести женщин, поднявшись, с достоинством поклонилась ей. После чего величественно удалились в разные концы зала, где их ожидала свита. Но лишь Ника поднялась со своего места, собираясь удалиться в свою сторону зала, как посох Верховной жрицы преградил ей дорогу.
- Что это ты устроила сейчас, Фиселла? - сухо поинтересовалась старуха. - Почему не предупредила меня о том, что передумала казнить Доргана? Разве ты не хочешь спастись от гнева Ллос? Разве мы не решили все взвалить на моего сына? Разве я не посылала дворфам весть о готовящемся нападении у Пещеры Алмазных россыпей? Похоже, у тебя появился другой замысел, хотя не понимаю, что тут еще можно предпринять. Не хочешь поделиться со мной своими замыслами? Судя по тому, как ты повела себя, они у тебя имеются?
Ника чуть не расхохоталась. Так она еще и предательница! Какой должно быть циничной лицемеркой предстала Ника перед этим лордом. Вообще, это должно ее волновать. Завтра ее здесь не будет, а лорд, если не дурак, воспользуется шансом и сдернет из этого Мусорбанана. Между тем, старуха покачала головой.
- Тебе не совладать с упрямством твоего мужа. Кому, как не тебе, знать это. На что ты рассчитываешь? Думаешь, он отблагодарит тебя так, как ты этого жаждешь? Вспомни, что у тебя осталось всего лишь два тления Нарбонделя до твоей встречи с Ллос. И еще. Как бы все ни сложилось,помни, сегодня я сделал все, что могла, и ты сама не захотела принять помощь от меня. Теперь я больше ничего не должна тебе. Помни об этом.
- Я это запомню, - кивнула Ника, так ничего не поняв.
Единственное, что она сообразила, испытав шок третий раз за время Совета , что этот красавец с белыми волосами, ко всему прочему, еще и ее муж.
Идя по залу к поджидавшим ее сестрам, она шепнула Клопси:
- Я тебе голову оторву, маленький мерзавец.
- За что, моя владычица, - захныкали из-за корсажа.
- За то, что от тебя никакого толка. Ты должен был помогать мне, рассказав все, что тебе известно о моем положении и окружении. Из-за твоих недомолвок я только и делаю, что попадаю впросак.
- Больше такое не повториться, моя владычица, - последовало горячее уверение. Не корсаж, а суфлерская будка.
Жрица взглядом проводила Верховную Мать, что-то возмущенно шепчущей себе под нос, и когда та скрылась за колоннами, задумалась.
Что-то было не так. И в том, как прошел Совет Матерей, и в самом поведении Верховной Матери. Непонятное поведение де Наль тревожило жрицу все сильнее, чем больше она думала о ней. С чего вдруг Фиселла начала по-другому относится к Доргану. Не было ли это изворотливым ходом, о котором Фиселла "случайно" позабыла предупредить ее, Верховную Жрицу. Эта дура сама до такого додуматься не могла, тогда кого она предпочла ей, Верховной Жрице? Громфа? Но этот трус не посмеет выступить против нее, Берн. Тиреллу? О, она предпочтет воткнуть нож в спину своей сестры, чем вступить с ней в союз.
И в чем бы ни заключалась хитрость Фиселлы, эта дрянь, явно, решила пожертвовать ею, Берн, только потому, что она мать Доргана - мерзавца и бунтаря. Неясная тревога не оставляла жрицу, а это означало, что ответ на свой вопрос она так и не нашла. Не было ничего страшного в том, что Фиселла нашла нового союзника. Это следовало ожидать, и ей, матери Берн, это ничем не грозило. Она умела раскусить самую изощренную интригу, переиграть соперницу и расправиться с ней во имя Ллос. Так было всегда, ибо тогда не была бы она Верховной Жрицей. Так что же тогда не давало покоя Берн? Жрица заставила умолкнуть свои мечущиеся мысли и погрузилась в полное безмолвие. Вскоре ответ нашелся. Фиселла изменилась, и за ней никто не стоял.
