Поедем с ребятами к его другу на заимку, там такая таежная красота, кедровники… Но маме я про Романа не говорила, иначе мне из Москвы не уехать. Она и так говорит постоянно, что я с ума сошла, что блажь какую-то вбила себе в голову. А если узнает, что я к мужчине еду... Даже подумать страшно, что начнется!
Влада никогда бы не поверила, если ей кто-то сказал, что тихоня Полинка вырвется из-под материнской опеки и соберется поехать с детьми в гости к человеку, которого видела раз в жизни. Но ведь едет. Уже билеты куплены.
– Полин, ты молодец! Хотя это, конечно, чистой воды авантюра.
– Пусть авантюра, пусть я с ума сошла, но, как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть всю жизнь.
Выйдя из кафе, подруги пошли просто так погулять по празднично украшенным улицам, полюбоваться сияющим городом. Домой не хотелось: Полину ждала недовольная предстоящим отъездом мать, а Владу, как ей казалось, никто не ждал – Аришка сообщила, что придет поздно: они в школе готовят номер к новогоднему концерту.
Но Влада ошиблась: её ждали. В прихожей Ариша, поцеловав, затараторила, что репетиция отменилась по причине болезни ведущих танцоров, они с Никитой завтра поедут выбирать подарок его маме, а ещё на кухне Владу весь вечер дожидается папа.
На кухне действительно сидел Олег, похудевший, но от этого не менее красивый: золотые волосы аккуратно подстрижены хорошим мастером, голубые глаза смотрят открыто и ласково. «Хорош, как молодой скандинавский бог», – сказала как-то про него Вероничка. Олег поднялся навстречу, улыбнулся:
– Добрый вечер!
– Добрый!
– Мне мать говорила, что ты к ней в больницу ездила. Спасибо!
– Пожалуйста! Хотя это твоя мать, и ездить в больницу, встречаться с врачами, искать сиделку должен, вообще-то, единственный сын.
– Я понимаю, но ты же её знаешь. Она мне даже не сказала, с чем ложится.
– Понятно, тебя расстраивать не хотела, ты же нежный, – Влада с досадой почувствовала, что не может скрыть раздражение.
– Влад, я ещё по поводу суда приехал поговорить.
– Опять заседание будем переносить? Это – к адвокату.
– У тебя поесть ничего нет? Я с утра по делам ношусь, перекусить некогда было.
– Воронин, ты адресом ошибся. Столовая в другом месте.
– Ладно тебе. Короче, я не подлец последний, как тебе бы хотелось, долги на тебя вешать не собираюсь. Всё погашено. Живи спокойно.
Влада ничего не отвечала. Сколько раз она представляла себе эту встречу, сколько хотела высказать. И вот встреча состоялась, но ничего не хочется говорить, объяснять – злость прошла, превратилась в равнодушие. Перед ней стоит красивый, высокий, но совершенно чужой мужчина.
– Голубцы будешь? – Влада подошла к холодильнику.
– Буду, – Олег заулыбался, сел за стол.
«Улыбка у него красивая, зубы хорошие, надо мне будет, как с деньгами разберусь, зубами заняться», – размышляла Влада. Она сама себе удивлялась: сколько раз вспоминала эту улыбку мужа, это было родное, любимое, а сейчас просто сидит перед ней посторонний белозубый мужик. Она про него много знает, но он чужой.
– Влад, ты пойми, – Олег по-хозяйски нарезал хлеб, – как мне тебя было без этих судов в чувство привести! Ты же у нас гордая, ты же королева.
– Действительно, только из дома выгнав, можно диалог с человеком строить.
– Насчет дома, помолчала бы. Тут, Владислава Андреевна, ты себя по полной потешила. Ни поговорить, ни обсудить – позвонила Лике, что не хочешь в моем доме оставаться. Почему в моем, когда вместе строили? Но ты же гордая! Ты лучше в этом, – Олег обвел глазами кухоньку с обшарпанными полками, – будешь жить, но, главное, мне показать, как всё, со мною связанное, тебе противно.
Влада хотела возразить, но не стала. Значит, Лика приехала её выгонять по собственной инициативе, а Олегу передала, что жена с ним говорить не пожелала, поэтому через бывшую подругу объявила, что уезжает. И Олег это принял, даже вздохнул с облегчением, что избежал неприятных разборок, а виновата в этом оказалась Влада, что сама не пришла, что не позвонила, не объяснила. Интересно, в чем ещё она виновата?
А Олег, приняв молчание Влады за одобрение, продолжал:
– Ты на пустом месте семью разрушила. Вспомни, как мы жили! Даже о дочери не подумала, только о своей гордыне.
– Стесняюсь спросить, – Влада наконец заговорила, – как именно я семью рушила? Это я тебя обманывала? Это я с любовником за твоей спиной рога тебе наставляла? Это я в твоей постели больше года с чужим мужиком сплю?
– Влад, ты как маленькая, чего из мухи слона раздувать? Переспал я с Ликой пару раз. Но это же просто от скуки. У любого мужика такие истории в запасе найдутся. Нормальные жены на такие вещи внимания не обращают, а ты разводиться побежала.
– Значит, я ненормальная.
– Прекращай. И вообще, погуляли и хватит. Надо семью восстанавливать.
– Поел? Допивай чай и можешь ехать. Если совесть проснулась и долговые обязательства с меня снимаешь, то спасибо! Марье Николаевне привет передавай, надеюсь, она себя хорошо чувствует.
– Влад, я без тебя не могу. Я ведь всё это время не живу, а существую. Лика твоя всё время истерики закатывает, что я её не люблю, что про тебя думаю.
– Олег, Лика уже давно твоя, а не моя.
– Не цепляйся к словам. А Лика права, я про тебя всё время думаю.
– Если бы год назад ты мне это сказал, я бы тут же всё забыла и к тебе побежала. А сейчас, – Влада замолчала. Как сказать, что Олег опоздал на год, что она не чувствует родного человека, а видит эгоиста, желающего восстановить комфортные для себя отношения, что доверять ему не сможет, зная, что в любой момент он опять предаст, опять поступит, как ему захочется и легко себя оправдает. Мать виновата, что не сказала диагноз, а то бы он блеснул сыновьей заботой. Жена виновата, что не звонила, не выясняла, а то бы он сберег супружеские отношения. Но как это всё объяснить!
– А сейчас у меня другой человек, – Влада решительно встала. – Ариша, папа уходит. Бабушке наш подарок новогодний передай.
На кухне появилась Аришка, торжественно неся теплые тапочки в украшенном снежинками пакете. Разговор был окончен. Олег, печально попрощавшись, ушёл.
Влада смотрела в окно, как бывший муж подходит к своей машине, счищает снег. Пусть солгала ему, и нет у неё другого человека, но он будет, обязательно будет. Ведь как говорит Вадим, «в жизни всё всегда идёт к лучшему. Это закон природы».
Как ни старалась Влада исключить из бюджета все излишества, но не удержалась, купила искусственную ёлочку и разноцветные шары. Ну, нельзя же, в самом деле, вступать в новый год без ёлки. Еловые лапы были упакованы в большую коробку, перевязанную крест-накрест блестящей верёвочкой, но, когда Влада вынимала покупку из багажника, верёвка почему-то порвалась, и как донести до подъезда пакет с шарами и раскрытую коробку с ёлкой, было непонятно.
– Чем помочь? – сзади подошёл Вадим. Он только что припарковал машину и заметил Владу, безуспешно пытающуюся завязать порвавшуюся веревку.
– Да вот, – Влада печально указала на коробку, – символ праздника не хочет заходит в мой дом.
– Сейчас не зайдёт – побежит, – Вадим одной рукой легко подхватил коробку, другой – прижал крышку. – Собрать надо будет помочь?
Конечно, надо было собрать ёлку, установить, вместе с Аришкой украсить шарами. Праздник сразу стал осязаем, от небольшой искусственной ёлочки в доме стало празднично, «атмосферно», как выразилась Ариша. Потом, довольные собой, сидели на кухне и пили чай с печеньем. В дверь позвонили – на пороге стоял Никита.
– Мам, я погулять, ненадолго, – Аришку как ветром сдуло.
Влада с Вадимом остались вдвоем. Почему-то с уходом Ариши оживлённая беседа прервалась. Но в этом молчании не была неловкости, каждый думал о своём, глядя на кружащийся за окном снег.
– Ты Новый год где будешь встречать? – нарушил тишину Вадим.
– У мамы, а ты где?
– Пока не знаю. Наверное, дома с Месси.
– А почему не с женой?
Вадим удивленно посмотрел на Владу:
– Я не женат.
– А к кому же ты из Салтыковки побежал? Сказал тогда, что жена звонит.
– Вот ты о чем, – Вадим вздохнул. – Это не жена звонила, а её соседка. Надо было приехать помочь.
Видно было, что он не хочет обсуждать эту тему, но Влада решила быть бестактной и продолжила расспросы:
– Так. Значит, всё-таки жена есть.
– Была. Мы развелись десять лет назад.
– А дети есть?
– Нет, некогда было – тренировки, сборы. Она тоже спортсменка была, конькобежка.
Они ещё поговорили о большом спорте, о предстоящих праздниках. Спокойный разговор двух знакомых. Вадим собрался уходить, когда в телефоне Влады запищал сигнал сообщения: «Долетели отлично. И всё отлично. Всё-всё-всё отлично!!!».
– Это Полина прислала, что долетела до Красноярска, – улыбаясь, прокомментировала Влада. – Полный позитив.
– Это такая светленькая? – Вадим попытался вспомнить подругу Влады. – У неё родные в Красноярске?
– Так она к твоему брату полетела.
– К Ромке?!
– К нему, – Влада подумала, что, может быть, не стоило озвучивать эту информацию. Кто знает, какие у братьев отношения. Но уже было поздно – проговорилась.
– Во Ромка даёт! Это когда же они успели условиться?
– Три месяца переписки – роман в письмах.
Новость требовала обсуждения. Обычно немногословный Вадим подробно стал рассказывать о брате: «Это я всю жизнь с клюшкой пробегал, а он компьютерный гений». Влада узнала и про то, как после смерти жены Роман посвятил себя воспитанию сына, а год назад взял на себя заботу о племяннике покойной жены, прикованном к инвалидному креслу. Мальчик осиротел, когда оба родителя погибли в аварии, и, оформив опекунство на бывшую тещу, Роман взял мальчика к себе.
Влада вспомнила Полинкины рассуждения «Денис не стал бы пять лет наших мальчишек тянуть». Действительно, мало кто из мужчин на такое способен. Вот почему, если женщина остается одна с детьми, никого не удивляет, как она все силы тратит, чтобы поднять детей? А если мужчина, оказавшись без жены, не запил, не загулял, не отдал ребенка родственникам, то он герой, им все восхищаются.
– Ты меня не слушаешь, – вывел Владу из задумчивости Вадим. – Извини. Я понимаю, что тебе эти семейные истории не интересны.
– Нет, что ты! Очень даже интересно. И потом, я тебя слушаю: «Роман сделал для племенника детский силовой тренажер».
– Да, Ромка, конечно, молодец. Мне до него как до луны.
И тут у Вадима заиграл телефон.
– Зинаида Васильевна, вызывайте врача, я деньги сейчас переведу. Хорошо, я приеду.
– Кто-то заболел?
– Ничего особенного, – Вадим натягивал куртку.
– Опять что-то с твоей женой? – догадалась Влада.
– Да.
За Вадимом захлопнулась дверь. Ну, помог ёлку собрать, и на том спасибо. Вероятно, его жена тяжело больна, но он не желает находиться рядом с инвалидом – препоручил её соседке. Действительно, ему до брата как до луны. Влада вздохнула – правильно Вероничка говорит: «Все козлы, и исключений в этом правиле нет». Вот Вадим, такой основательный, серьёзный, впечатление воплощенной ответственности, а развелся с больной женой, предал, другими словами. Влада вздохнула, что-то она много про Вадима думает.
Звонок Веронички прервал размышления о больной и брошенной жене Вадима.
– Влад, что я тебе расскажу! Я только из ресторана.
– Надеюсь, не с поминок.
– С каких поминок? А, это я в прошлый раз тебе после поминок звонила. Сегодня я с лепёхинского дня рождения.
– Ты к нему вернулась? Или он к тебе?
– Никто никуда не возвращался. У Лепёхина неожиданно деньги завелись: какой-то китайский галерист его пейзажи с берёзками купил и договор заключил на дальнейшее сотрудничество. Вот Лепёхин и гусарил – день рождения в ресторации справлял. Ресторан, разумеется, дерьмовенький, но для Лепёхина всё, что не фуд-корд, это крутизна.
– А тебя зачем пригласил? Восстановление былых чувств?
– Я должна была съесть греческий салат, обезуметь от значительности Лепёхина и кусать себе локти.
– Вот с этого места поподробнее.
– Я тебе сейчас другие подробности расскажу. Ко мне в ресторане твоя Лика Ванина подошла и говорит, как она по тебе скучает.
– Что мне все говорят «твоя Лика», она уже давно не моя.
– Не перебивай. Я не трезва и могу мысль потерять. Короче, Ванина твоя там с какими-то бабами и лысым мужиком, похоже, Новый год трудовым коллективом отмечали. Меня увидела, подошла, пьяная в сиську, еле на ногах стоит, и давай лить пьяные слёзы, как по тебе скучает, как тебя любит и страдает от недоразумения. Представляешь, эта пьяная дрянь так и сказала: «недоразумение»! Просила, чтобы я тебе объяснила, что на неё тебе нельзя обижаться, мол, муженёк твой её преследовал, но она с ним не живёт. Потом на Лепёхине повисла: пьяные женщины – его контингент.
– Ну, ты и трезвая, было время, на нем висла, – съехидничала Влада.
– Да черт с ним, с Лепёхиным. Я тебе рассказываю, что они с Олегом не живут.
– Пусть живут с кем хотят, главное, не иметь к этому никакого отношения.
Ложась спать, Влада подумала, что в этом году она смогла избавится от своей тоски по Олегу, смогла не втянуться в токсичные отношения с Кириллом, значит, несмотря ни на что, этот год не был к ней враждебным. Может быть, это время было ей дано, чтобы освободиться от пут, что помешали бы идти вперед, навстречу счастью. И уже засыпая, вспомнила про Вадима, оставившего больную жену, вновь огорчаясь, что он оказался чёрствым эгоистом, хотя он же ездит, когда соседка сообщает об обострении болезни. Может, он всё-таки порядочный человек, как его брат. А потом не стало никаких раздумий, и пришёл сон: Новый год, небо расцвечено всполохами фейерверков, она счастлива, её обнимет за плечи какой-то мужчина, она не видит его лица, но знает, что он любит её и что это не Олег.
Новогодние праздники, как всегда, превратились в обязательное посещение родственников, непрекращающееся застолье, бесконечное доедание салатов, лежание по полдня перед телевизором… На пятый день Влада решила, что надо выходить из режима безделья и восстанавливать ясность рассудка. Утром она заявила Арише, что хватить бока отлеживать и задницу наедать, погостили у бабушки – теперь поедем к Вероничке: не может год начинаться без катания с горок и лепки снеговика.
Салтыковка встретила их снежным волшебством, тишиной и спокойствием. Вероника была занята очередными щенячьими родами, поэтому Влада с Аришкой вдвоем отправились на лыжную прогулку. Шутя и смеясь, не заметили, как из Салтыковки они заехали в Никольское, потом, запутавшись в пересечении улиц, вышли к какому-то перелеску и остановились у высокого кирпичного забора. Как-то сразу тело, отвыкшее от долгих нагрузок, почувствовало усталость, захотелось поскорее вернуться к Вероничке на мягкий диван рядом с тёплой печкой.
– Как они тут, вообще, разбираются! Седьмая Верхняя Линия, Седьмая Нижняя Линия, Одиннадцатая Линия, – забурчала Аришка.
– Сейчас выберемся, – Влада заметила на другой стороне улицы невысокого паренька. – Молодой человек, подскажите, пожалуйста, как пройти к станции.
– За молодого человека – спасибо!¬ Давайте я вам покажу. Здесь запутаться легко.
Издалека похожий на подростка прохожий оказался седоватым мужчиной с неожиданно низким голосом. Узнав, что им надо в Салтыковку, незнакомец предложил их подвезти.
Влада никогда бы не поверила, если ей кто-то сказал, что тихоня Полинка вырвется из-под материнской опеки и соберется поехать с детьми в гости к человеку, которого видела раз в жизни. Но ведь едет. Уже билеты куплены.
– Полин, ты молодец! Хотя это, конечно, чистой воды авантюра.
– Пусть авантюра, пусть я с ума сошла, но, как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть всю жизнь.
Выйдя из кафе, подруги пошли просто так погулять по празднично украшенным улицам, полюбоваться сияющим городом. Домой не хотелось: Полину ждала недовольная предстоящим отъездом мать, а Владу, как ей казалось, никто не ждал – Аришка сообщила, что придет поздно: они в школе готовят номер к новогоднему концерту.
Но Влада ошиблась: её ждали. В прихожей Ариша, поцеловав, затараторила, что репетиция отменилась по причине болезни ведущих танцоров, они с Никитой завтра поедут выбирать подарок его маме, а ещё на кухне Владу весь вечер дожидается папа.
На кухне действительно сидел Олег, похудевший, но от этого не менее красивый: золотые волосы аккуратно подстрижены хорошим мастером, голубые глаза смотрят открыто и ласково. «Хорош, как молодой скандинавский бог», – сказала как-то про него Вероничка. Олег поднялся навстречу, улыбнулся:
– Добрый вечер!
– Добрый!
– Мне мать говорила, что ты к ней в больницу ездила. Спасибо!
– Пожалуйста! Хотя это твоя мать, и ездить в больницу, встречаться с врачами, искать сиделку должен, вообще-то, единственный сын.
– Я понимаю, но ты же её знаешь. Она мне даже не сказала, с чем ложится.
– Понятно, тебя расстраивать не хотела, ты же нежный, – Влада с досадой почувствовала, что не может скрыть раздражение.
– Влад, я ещё по поводу суда приехал поговорить.
– Опять заседание будем переносить? Это – к адвокату.
– У тебя поесть ничего нет? Я с утра по делам ношусь, перекусить некогда было.
– Воронин, ты адресом ошибся. Столовая в другом месте.
– Ладно тебе. Короче, я не подлец последний, как тебе бы хотелось, долги на тебя вешать не собираюсь. Всё погашено. Живи спокойно.
Влада ничего не отвечала. Сколько раз она представляла себе эту встречу, сколько хотела высказать. И вот встреча состоялась, но ничего не хочется говорить, объяснять – злость прошла, превратилась в равнодушие. Перед ней стоит красивый, высокий, но совершенно чужой мужчина.
– Голубцы будешь? – Влада подошла к холодильнику.
– Буду, – Олег заулыбался, сел за стол.
«Улыбка у него красивая, зубы хорошие, надо мне будет, как с деньгами разберусь, зубами заняться», – размышляла Влада. Она сама себе удивлялась: сколько раз вспоминала эту улыбку мужа, это было родное, любимое, а сейчас просто сидит перед ней посторонний белозубый мужик. Она про него много знает, но он чужой.
– Влад, ты пойми, – Олег по-хозяйски нарезал хлеб, – как мне тебя было без этих судов в чувство привести! Ты же у нас гордая, ты же королева.
– Действительно, только из дома выгнав, можно диалог с человеком строить.
– Насчет дома, помолчала бы. Тут, Владислава Андреевна, ты себя по полной потешила. Ни поговорить, ни обсудить – позвонила Лике, что не хочешь в моем доме оставаться. Почему в моем, когда вместе строили? Но ты же гордая! Ты лучше в этом, – Олег обвел глазами кухоньку с обшарпанными полками, – будешь жить, но, главное, мне показать, как всё, со мною связанное, тебе противно.
Влада хотела возразить, но не стала. Значит, Лика приехала её выгонять по собственной инициативе, а Олегу передала, что жена с ним говорить не пожелала, поэтому через бывшую подругу объявила, что уезжает. И Олег это принял, даже вздохнул с облегчением, что избежал неприятных разборок, а виновата в этом оказалась Влада, что сама не пришла, что не позвонила, не объяснила. Интересно, в чем ещё она виновата?
А Олег, приняв молчание Влады за одобрение, продолжал:
– Ты на пустом месте семью разрушила. Вспомни, как мы жили! Даже о дочери не подумала, только о своей гордыне.
– Стесняюсь спросить, – Влада наконец заговорила, – как именно я семью рушила? Это я тебя обманывала? Это я с любовником за твоей спиной рога тебе наставляла? Это я в твоей постели больше года с чужим мужиком сплю?
– Влад, ты как маленькая, чего из мухи слона раздувать? Переспал я с Ликой пару раз. Но это же просто от скуки. У любого мужика такие истории в запасе найдутся. Нормальные жены на такие вещи внимания не обращают, а ты разводиться побежала.
– Значит, я ненормальная.
– Прекращай. И вообще, погуляли и хватит. Надо семью восстанавливать.
– Поел? Допивай чай и можешь ехать. Если совесть проснулась и долговые обязательства с меня снимаешь, то спасибо! Марье Николаевне привет передавай, надеюсь, она себя хорошо чувствует.
– Влад, я без тебя не могу. Я ведь всё это время не живу, а существую. Лика твоя всё время истерики закатывает, что я её не люблю, что про тебя думаю.
– Олег, Лика уже давно твоя, а не моя.
– Не цепляйся к словам. А Лика права, я про тебя всё время думаю.
– Если бы год назад ты мне это сказал, я бы тут же всё забыла и к тебе побежала. А сейчас, – Влада замолчала. Как сказать, что Олег опоздал на год, что она не чувствует родного человека, а видит эгоиста, желающего восстановить комфортные для себя отношения, что доверять ему не сможет, зная, что в любой момент он опять предаст, опять поступит, как ему захочется и легко себя оправдает. Мать виновата, что не сказала диагноз, а то бы он блеснул сыновьей заботой. Жена виновата, что не звонила, не выясняла, а то бы он сберег супружеские отношения. Но как это всё объяснить!
– А сейчас у меня другой человек, – Влада решительно встала. – Ариша, папа уходит. Бабушке наш подарок новогодний передай.
На кухне появилась Аришка, торжественно неся теплые тапочки в украшенном снежинками пакете. Разговор был окончен. Олег, печально попрощавшись, ушёл.
Влада смотрела в окно, как бывший муж подходит к своей машине, счищает снег. Пусть солгала ему, и нет у неё другого человека, но он будет, обязательно будет. Ведь как говорит Вадим, «в жизни всё всегда идёт к лучшему. Это закон природы».
Глава 12
Как ни старалась Влада исключить из бюджета все излишества, но не удержалась, купила искусственную ёлочку и разноцветные шары. Ну, нельзя же, в самом деле, вступать в новый год без ёлки. Еловые лапы были упакованы в большую коробку, перевязанную крест-накрест блестящей верёвочкой, но, когда Влада вынимала покупку из багажника, верёвка почему-то порвалась, и как донести до подъезда пакет с шарами и раскрытую коробку с ёлкой, было непонятно.
– Чем помочь? – сзади подошёл Вадим. Он только что припарковал машину и заметил Владу, безуспешно пытающуюся завязать порвавшуюся веревку.
– Да вот, – Влада печально указала на коробку, – символ праздника не хочет заходит в мой дом.
– Сейчас не зайдёт – побежит, – Вадим одной рукой легко подхватил коробку, другой – прижал крышку. – Собрать надо будет помочь?
Конечно, надо было собрать ёлку, установить, вместе с Аришкой украсить шарами. Праздник сразу стал осязаем, от небольшой искусственной ёлочки в доме стало празднично, «атмосферно», как выразилась Ариша. Потом, довольные собой, сидели на кухне и пили чай с печеньем. В дверь позвонили – на пороге стоял Никита.
– Мам, я погулять, ненадолго, – Аришку как ветром сдуло.
Влада с Вадимом остались вдвоем. Почему-то с уходом Ариши оживлённая беседа прервалась. Но в этом молчании не была неловкости, каждый думал о своём, глядя на кружащийся за окном снег.
– Ты Новый год где будешь встречать? – нарушил тишину Вадим.
– У мамы, а ты где?
– Пока не знаю. Наверное, дома с Месси.
– А почему не с женой?
Вадим удивленно посмотрел на Владу:
– Я не женат.
– А к кому же ты из Салтыковки побежал? Сказал тогда, что жена звонит.
– Вот ты о чем, – Вадим вздохнул. – Это не жена звонила, а её соседка. Надо было приехать помочь.
Видно было, что он не хочет обсуждать эту тему, но Влада решила быть бестактной и продолжила расспросы:
– Так. Значит, всё-таки жена есть.
– Была. Мы развелись десять лет назад.
– А дети есть?
– Нет, некогда было – тренировки, сборы. Она тоже спортсменка была, конькобежка.
Они ещё поговорили о большом спорте, о предстоящих праздниках. Спокойный разговор двух знакомых. Вадим собрался уходить, когда в телефоне Влады запищал сигнал сообщения: «Долетели отлично. И всё отлично. Всё-всё-всё отлично!!!».
– Это Полина прислала, что долетела до Красноярска, – улыбаясь, прокомментировала Влада. – Полный позитив.
– Это такая светленькая? – Вадим попытался вспомнить подругу Влады. – У неё родные в Красноярске?
– Так она к твоему брату полетела.
– К Ромке?!
– К нему, – Влада подумала, что, может быть, не стоило озвучивать эту информацию. Кто знает, какие у братьев отношения. Но уже было поздно – проговорилась.
– Во Ромка даёт! Это когда же они успели условиться?
– Три месяца переписки – роман в письмах.
Новость требовала обсуждения. Обычно немногословный Вадим подробно стал рассказывать о брате: «Это я всю жизнь с клюшкой пробегал, а он компьютерный гений». Влада узнала и про то, как после смерти жены Роман посвятил себя воспитанию сына, а год назад взял на себя заботу о племяннике покойной жены, прикованном к инвалидному креслу. Мальчик осиротел, когда оба родителя погибли в аварии, и, оформив опекунство на бывшую тещу, Роман взял мальчика к себе.
Влада вспомнила Полинкины рассуждения «Денис не стал бы пять лет наших мальчишек тянуть». Действительно, мало кто из мужчин на такое способен. Вот почему, если женщина остается одна с детьми, никого не удивляет, как она все силы тратит, чтобы поднять детей? А если мужчина, оказавшись без жены, не запил, не загулял, не отдал ребенка родственникам, то он герой, им все восхищаются.
– Ты меня не слушаешь, – вывел Владу из задумчивости Вадим. – Извини. Я понимаю, что тебе эти семейные истории не интересны.
– Нет, что ты! Очень даже интересно. И потом, я тебя слушаю: «Роман сделал для племенника детский силовой тренажер».
– Да, Ромка, конечно, молодец. Мне до него как до луны.
И тут у Вадима заиграл телефон.
– Зинаида Васильевна, вызывайте врача, я деньги сейчас переведу. Хорошо, я приеду.
– Кто-то заболел?
– Ничего особенного, – Вадим натягивал куртку.
– Опять что-то с твоей женой? – догадалась Влада.
– Да.
За Вадимом захлопнулась дверь. Ну, помог ёлку собрать, и на том спасибо. Вероятно, его жена тяжело больна, но он не желает находиться рядом с инвалидом – препоручил её соседке. Действительно, ему до брата как до луны. Влада вздохнула – правильно Вероничка говорит: «Все козлы, и исключений в этом правиле нет». Вот Вадим, такой основательный, серьёзный, впечатление воплощенной ответственности, а развелся с больной женой, предал, другими словами. Влада вздохнула, что-то она много про Вадима думает.
Звонок Веронички прервал размышления о больной и брошенной жене Вадима.
– Влад, что я тебе расскажу! Я только из ресторана.
– Надеюсь, не с поминок.
– С каких поминок? А, это я в прошлый раз тебе после поминок звонила. Сегодня я с лепёхинского дня рождения.
– Ты к нему вернулась? Или он к тебе?
– Никто никуда не возвращался. У Лепёхина неожиданно деньги завелись: какой-то китайский галерист его пейзажи с берёзками купил и договор заключил на дальнейшее сотрудничество. Вот Лепёхин и гусарил – день рождения в ресторации справлял. Ресторан, разумеется, дерьмовенький, но для Лепёхина всё, что не фуд-корд, это крутизна.
– А тебя зачем пригласил? Восстановление былых чувств?
– Я должна была съесть греческий салат, обезуметь от значительности Лепёхина и кусать себе локти.
– Вот с этого места поподробнее.
– Я тебе сейчас другие подробности расскажу. Ко мне в ресторане твоя Лика Ванина подошла и говорит, как она по тебе скучает.
– Что мне все говорят «твоя Лика», она уже давно не моя.
– Не перебивай. Я не трезва и могу мысль потерять. Короче, Ванина твоя там с какими-то бабами и лысым мужиком, похоже, Новый год трудовым коллективом отмечали. Меня увидела, подошла, пьяная в сиську, еле на ногах стоит, и давай лить пьяные слёзы, как по тебе скучает, как тебя любит и страдает от недоразумения. Представляешь, эта пьяная дрянь так и сказала: «недоразумение»! Просила, чтобы я тебе объяснила, что на неё тебе нельзя обижаться, мол, муженёк твой её преследовал, но она с ним не живёт. Потом на Лепёхине повисла: пьяные женщины – его контингент.
– Ну, ты и трезвая, было время, на нем висла, – съехидничала Влада.
– Да черт с ним, с Лепёхиным. Я тебе рассказываю, что они с Олегом не живут.
– Пусть живут с кем хотят, главное, не иметь к этому никакого отношения.
Ложась спать, Влада подумала, что в этом году она смогла избавится от своей тоски по Олегу, смогла не втянуться в токсичные отношения с Кириллом, значит, несмотря ни на что, этот год не был к ней враждебным. Может быть, это время было ей дано, чтобы освободиться от пут, что помешали бы идти вперед, навстречу счастью. И уже засыпая, вспомнила про Вадима, оставившего больную жену, вновь огорчаясь, что он оказался чёрствым эгоистом, хотя он же ездит, когда соседка сообщает об обострении болезни. Может, он всё-таки порядочный человек, как его брат. А потом не стало никаких раздумий, и пришёл сон: Новый год, небо расцвечено всполохами фейерверков, она счастлива, её обнимет за плечи какой-то мужчина, она не видит его лица, но знает, что он любит её и что это не Олег.
Глава 13
Новогодние праздники, как всегда, превратились в обязательное посещение родственников, непрекращающееся застолье, бесконечное доедание салатов, лежание по полдня перед телевизором… На пятый день Влада решила, что надо выходить из режима безделья и восстанавливать ясность рассудка. Утром она заявила Арише, что хватить бока отлеживать и задницу наедать, погостили у бабушки – теперь поедем к Вероничке: не может год начинаться без катания с горок и лепки снеговика.
Салтыковка встретила их снежным волшебством, тишиной и спокойствием. Вероника была занята очередными щенячьими родами, поэтому Влада с Аришкой вдвоем отправились на лыжную прогулку. Шутя и смеясь, не заметили, как из Салтыковки они заехали в Никольское, потом, запутавшись в пересечении улиц, вышли к какому-то перелеску и остановились у высокого кирпичного забора. Как-то сразу тело, отвыкшее от долгих нагрузок, почувствовало усталость, захотелось поскорее вернуться к Вероничке на мягкий диван рядом с тёплой печкой.
– Как они тут, вообще, разбираются! Седьмая Верхняя Линия, Седьмая Нижняя Линия, Одиннадцатая Линия, – забурчала Аришка.
– Сейчас выберемся, – Влада заметила на другой стороне улицы невысокого паренька. – Молодой человек, подскажите, пожалуйста, как пройти к станции.
– За молодого человека – спасибо!¬ Давайте я вам покажу. Здесь запутаться легко.
Издалека похожий на подростка прохожий оказался седоватым мужчиной с неожиданно низким голосом. Узнав, что им надо в Салтыковку, незнакомец предложил их подвезти.
