– А в остальных случаях мир и согласие, да? – ехидно уточнила я. Если нет убийства, этот вовсе не значит, будто муж и жена живут дружно. Людям свойственно надевать маски перед другими, скрывая собственные проблемы. Потому что иногда позор куда хуже смерти.
– Я понимаю ваш намек, – серьезным тоном сказал Поль. – Но мы не можем копаться в белье семей, занимающих высокое положение в обществе, просто потому что нам это нужно.
Обед оставил после себя горьковатый привкус. Но стоило нам подойти к мобилю, как рядом, взвизгнув тормозами, замер еще один. За рулем с каменным лицом сидел Ален, а на соседнем с ним сиденье – Жак.
– Нашли труп настоящего Сезара Рондо! – с дурацкой улыбкой громко объявил амбал. – В одном из заброшенных колодцев возле доков.
Случайный прохожий отшатнулся и налетел на заборчик из низкого штакетника. Ойкнул и похромал подальше от нас весьма бодро, держась за бедро и постоянно оглядываясь.
– И зачем об этом всем подряд знать? – усталым тоном спросил Моранси у облаков. Но небеса сегодня были глухи. – А что с настоящим Рондо?
– Его видели вчера ночью в одном из притонов, – нехотя признался Жак. – Но вы же знаете, что публика там с посторонними языками не треплют. Вроде он, а вроде не он. Да и в зале такой кумар стоял, что вокруг ничего толком видно не было.
– Где притон? – уполномоченный по особо важным делам хищно прищурился.
– На Холодной улице, – отрапортовал амбал. – Желаете туда съездить?
– Желаю, – кивнул Моранси. Я тихонько стояла рядом и решала, до какой степени я отчаянная. Но в итоге захотела немного побыть разумной и воспитанной женщиной. В этом притоне, поди, грязно, а у меня туфельки красивые. Да и контингент наверняка… неприятный. – Только нужно еще ребят с собой прихватить. Мне уж точно там не обрадуются. А Ален отвезет мадам Агату домой, – с нажимом проговорил начальник.
– И что, в притон меня не возьмут? – наигранно обиженно спросила я.
– Давайте не будем шокировать и без того несчастных людей, – криво усмехнулся Моранси. – Да и мою психику не мешало бы поберечь. Вдруг вы плохому от них научитесь? Или они от вас. Домой! И без разговоров.
– Тиран, – буркнула я себе под нос, но достаточно громко, чтобы уполномоченный точно услышал.
Смена пассажира Алена никак не тронула. Он как сжимал руль, смотря на дорогу перед собой, так и остался сидеть.
– А давайте поедем в печатную мануфактуру Калье, – чуть заискивающе предложила я.
– Господин сказал домой, – лоб Алена прорезала глубокая складка.
– Так вы же со мной, – я невинно похлопала ресницами. – Мануфактура – это не притон. Мы просто разведаем обстановку. Уполномоченный нас ругать за такое не будет.
Складка стала еще глубже.
Печатная мануфактура Калье принимала индивидуальные заказы. Этим я и решила воспользоваться. Совру что-нибудь о печати научного трактат в память о первом муже, и попробую разговорить управляющего. Хоть он и новый человек, но за пару месяцев сплетен должен был наслушаться изрядно.
Ален так напряженно сопел всю дорогу, что заглушал шум двигателя. Но, на счастье мужчины, планы поменялись буквально у порога мануфактуры.
Мобиль проехал мимо спешащих со смены рабочих. Я равнодушным взглядом проводила группу мужчин. Но что-то царапнуло.
– Стой! – я резко вцепилась в руку Алена. Водитель чуть слышно чертыхнулся, но послушно нажал на тормоз. – Следуйте за ними.
То, что подумал обо мне Ален, вслух озвучено не было, но желваки на его лице напряглись, словно мужчина сжал очень крепко зубы. Я даже восхитилась такой выдержкой. Надо будет обязательно узнать, где Моранси откопал такой необычный экземпляр.
Через пару улиц рабочие свернули в кабак.
Я посмотрела на Алена. Тот помотал головой. Я усилила нажим взглядом. Мужчина набычился. Тогда я попробовала сменить тактику и похлопала ресницами. Складывалось впечатление, что водитель решил покинуть мобиль прямо вместе с дверцей, лишь бы больше не иметь дело со мной.
– Хорошо, – вздохнул он. – За кем именно мы хоть следим?
– Темноволосый мужчина с обожженным лицом, – я вытянула шею, пытаясь сквозь лобовое стекло получше рассмотреть кабак. – Надо бы незаметно подслушать, о чем он будет болтать с другими.
– Незаметно? – Ален покосился на мое платье. – Это вот точно не получится.
– А у вас выйдет, – широко улыбнулась я.
– Я телохранитель, – недовольно проворчал Ален, покрепче сжимая руль, словно опасаясь, что его отнимут. – Не следователь.
– Да? – удивилась я. – Я думала… Но это неважно, – тряхнула головой, отгоняя посторонние мысли. – Вам просто нужно купить выпивку и сесть за рабочими и послушать их разговоры.
– Я за рулем, – оскорбился водитель.
– Так пить и не обязательно, – хмыкнула я. – Сделайте вид. А я вам помогу.
– Как? – глубокая складка прочно поселилась на лбу Алена.
– Зайду чуть позже в кабак и поболтаю ни о чем с разливающим, – я коварно улыбнулась. – Посмотрим на реакцию обожженного.
План не казался сложным. Но все пошло не так, стоило мне ступить на порог кабака, потому что в этот момент там назревала драка. Рядом с моим лицом просвистела глиняная кружка и разбилась об стену.
– Ах, вы…! – задохнулась я от возмущения и поспешила выйти из неблагополучного заведения. Но не успела.
– Всем стоять! – рявкнул за спиной хорошо поставленный голос. – Вы арестованы!
Лишь и успела хлопнуть глазами, как кабак заполонила стража. Бежать было некуда, если только прорываться к выходу с визгом и криками. Ален очень выразительно посмотрел на меня из дальнего угла.
Я сидела на шатком стуле в отделении. За моей спиной грозно возвышался Ален. Нас хотя бы отсортировали от остальных задержанных чисто за опрятный внешний вид.
– Как это понимать? – в мою сторону ткнули самописным пером. – Я тебя спрашиваю, Паскаль? Ты зачем сюда мадам привез? Да еще и с охраной? Тебе приключений в жизни не хватает? А если она жалобу подаст?
– Они в кабаке так-то тоже присутствовали, – пробурчал старший отряда. – Мне некогда было сортировать.
– А глаза тебе зачем? – рявкнул начальник. – Еще скажи, что мадам в драке участвовала! Кстати, как вас зовут?
– Агата Гренье, – сладким голосом пропела я. – Работаю у Поля Моранси помощницей. Вызовем его сюда для подтверждения личности? Конечно, можно обратиться и к Карлу Гренье, но, боюсь, для вас это будет… больнее.
– Я же не дурак. И тем более не самоубийца, – ворчливо заметил начальник. – Давайте притворимся, что вас тут и не было.
– А моральный вред? – я высокомерно приподняла одну бровь. – Меня хватали ваши служащие грязными руками. Привезли сюда. Заставили страдать.
– Ладно-ладно, – замахал на меня протоколом задержания мужчина. – Так что вы хотите? Извинений?
– Зачем они мне? – я недоуменно похлопала ресницами. – Просто посадите Алена в камеру к мужчине с обожженным лицом. – Телохранитель еле слышно выругался. – Но только временно. И бережно.
– У меня есть к вам ряд вопросов, – обманчиво нежно проворковал уполномоченный по особо важным делам.
С его появлением в небольшой комнатке начальника стражей дышать стало совсем нечем. Хорошо еще, труп Сезара Рондо с собой не прихватил в качестве устрашающего аксессуара.
– Спрашивайте, – великодушно разрешила я, наблюдая как начальник стражи по стеночке пробирается к выходу.
Мужчина доблестно держал перед собой протокол задержания, как щит. И я его понимаю, потому что Поль Моранси вломился в кабинет с многообещающей фразой «Я вас сам прибью!». Он ведь не уточнял, кого именно, и начальник стражи принял обещание на свой счет. Я скромно решила не переубеждать мужчину – неблагодарное это дело, спорить. Особенно в присутствии уполномоченного по особо важным делам, пребывающем в легкой степени бешенства.
– Водички принесите! – крикнула я в спину убегающего владельца кабинета. – Тут человеку плохо.
– Мне? – откровенно удивился Моранси. – Мне сейчас так хорошо… – он подозрительно прищурился: – А ну-ка прекратите, мадам Агата, уводить разговор в сторону. Что за странная тяга к кабакам? В прошлый раз вы отправились в чайную, а оказались в питейном заведении. И сейчас. Я же четко сказал – домой. А вы, мало того, что ослушались, так еще и в драку влезли.
– Прошу прощения, – сухим тоном заметила я, – но драка сама пришла ко мне. Я ее не искала.
– Наградить вас, мадам, за это? – Моранси выразительно похлопывал тростью по раскрытой ладони. – И где Ален? Куда вы его дели?
– В камере, – мило улыбнулась я. – Занимается слежкой за подозреваемым.
– А в другом месте следить было нельзя? – нахмурился уполномоченный.
– Это уже вопрос не к нам, – я с деловым видом разгладила несуществующую складку на подоле. – Где подозреваемый находится, там и следим. Изначально операция планировалась в кабаке. Но вмешались драка и стража.
– Операция, – передразнил Моранси. – И что же это за подозреваемый, позвольте узнать?
– По делу о взрыве, – я расправила плечи и гордо вздернула подбородок. Скромное декольте в этот раз не сработало, уполномоченный продолжил пристально смотреть мне в глаза. – Темноволосый мужчина с обожженным лицом.
– Вы думаете, он один такой на весь город? – иронично спросил начальник.
– Но этот работает на мануфактуре Калье, – резонно возразила я.
– То есть, вы, мадам Агата, еще и туда ездили? – недобро прищурился Морнаси. – Уже забыли, где ваш дом расположен? Может, вам бирку на груди повесить, как у Клары, собака которая? Чтобы в случае чего, вас вернули или дядюшке, или мне. Я вообще давал разрешение на самодеятельность?
– Мне на все вопросы отвечать? – несколько беззаботно уточнила я. Часть из них определенно была риторической.
– Не злите меня, мадам Агата. – Хорошо, что Моранси не курит, а то сейчас бы напоминал печную трубу. – Я к вам для чего Алена приставил?
– Действительно, – спохватилась я, – для чего? Вы, господин Поль, к нему инструкцию не прилагали. Он сам мне сказал, что телохранитель.
– Причем элитный, – недовольно поджал губы начальник. – Я его специально для вас нанял, мадам. Жан и Жак мне самому сейчас ой как нужны. Так почему он в камере, а вы тут?
– Мне пройти в камеру? – я невинно похлопала ресницами. – В мужскую? А стоит ли?
– Еще одно слово и я вам карцер организую, – прорычал Морасни, громко стукнув тростью о пол. – На неделю.
Я в показном ужасе прижала пальцы к губам. Уполномоченный на это рывком поднял меня и, удерживая мой локоть в плену, повел на выход.
– Посидите пока в мобиле, а я подумаю, как без лишнего шума забрать Алена из камеры. – И коварно добавил: – Заодно о своем поведении подумайте.
Я молча, как того и просили, выказала желание всячески отыскать раскаянье в душе.
Где еще можно встретить ненавистного родственника, кроме как в участке?
– Агата! Сестричка! – оплывшее лицо с фингалом под глазом прижалось к решетке камеры, мимо которой был единственный путь на свободу.
Быстрее всех среагировал Поль Моранси, дернув меня на себя, подальше от загребущих рук. Затем уже Ален, сидящий в тесной мужской компании, якобы потянулся и случайно треснул возмутителя спокойствия по затылку.
А я только эффектно распласталась на груди уполномоченного и недовольно поджала губы. Видок у родственника был еще тот, побирушки на паперти и то приличней выглядят. Кажется, родители не смогли справиться с тягой сына к азартным играм и разгульному образу жизни.
Брат смачно рыгнул и, почесав живот, приказал:
– Ну-ка, сестричка, быстро заплати за меня штраф.
Я опешила и уже открыла рот, чтобы поставить нахала на место, но за меня это сделал Моранси:
– Ну-ка, убогий, заткнись. Агата Гренье вам никто. Напомнить, сколько Карл Гренье заплатил вашей семейке, чтобы вы больше никогда не появлялись в ее жизни? И это не считая той суммы, которую отстегнул ее первый муж. Хочешь помимо драки получить срок за вымогательство? Или просто получить?
Брат отпрянул от решетки и зло сплюнул на пол:
– Тварь неблагодарная!
– Значит, просто получить, – сделал вывод уполномоченный и повел меня дальше.
То, что орал нам в след родственник, никак не желающий становиться бывшим, слышал весь участок, а некоторые даже завидовали моей насыщенной, со слов братца, жизни.
В мобиле было скучно, но закрытые двери мне не оставили ни шанса. Пришлось сидеть с видом, будто так и было задумано. И этот человек еще спрашивает, почему я не хочу за него замуж.
Рядом с машиной переминались с ноги на ногу Жак и Жан, бросая на меня подозрительные взгляды. Я на минутку успела пожалеть, что не решилась обучаться вождению мобиля, не рискнув стать первой женщиной за рулем. Уровень моей эксцентричности и без этого выше некуда. А то бы сейчас красиво рванула в неизвестность. Представив амбалов, безуспешно пытающихся догнать мообиль, я хихикнула. Жак и Жан снаружи напряглись.
Моранси и Ален вышли из участка с такими мрачными лицами, что мне остро захотелось раскаяться. Не важно в чем, но главное, очистить совесть.
Пока уполномоченный выдавал указания подчиненным, Ален молча сел за руль. Он старался держать лицо, но я-то видела, как дернулся глаз.
Уполномоченный в мобиль садиться не стал, а только грубым жестом стукнул набалдашником трости по стеклу.
– В этот раз, мадам Агата, вы едете домой. Слышал, Ален? – водитель послушно кивнул. – Домой – это в Тихий тупик. И никаких кабаков. Я приеду позже, и мы поговорим.
Я с тоской посмотрела на небо. Какой неудачный день для серьезного разговора. Уверена, та маленькая тучка вдалеке, принесет мне головную боль. Надо будет не забыть приложить мокрое полотенце к вискам, когда Поль Моранси приедет.
– Паскудный у вас родственник, мадам, – мрачно сказал Ален, выруливая на дорогу. – И склочный. Ядом активно поливал. Мол, они с родителями вас холили и лелеяли, а вы как вышли замуж, зазнались и бросили родственников на произвол судьбы. И самым благодарным слушателем оказался парень с ожогом на лице. Его, кстати, зовут Марк Малон. Не особо разговорчивый малый, больше слушает и поддакивает. В кабаке платил за угощение именно он. Из разговора я понял, что не работает в печатной мануфактуре, а просто временно подменяет друга, которому пришлось срочно уехать из города на пару месяцев. Могу сказать, он вообще не рабочий. То, как он двигается и как следит за окружающими. Нет, определенно бывший военный. Во-первых, стрижка. Во-вторых, выправка. В-третьих, когда в кабак заявилась стража, он первый вскочил на ноги и схватился за пояс. Там как раз обычно носят пистоли. Но движения его были слишком отточенные, словно он это не раз на дню проделывал. А еще я заметил, как из ворота его рубашки выглядывает край татуировки. Я не уверен, но, кажется, это был орел. Похожие себе наносили те, кто служил в летучем отряде пограничников. Знаете, такие… – Ален задумчиво шмыгнул носом, – которые не в фортах сидят, а патрулируют без конца. У них места отдыха нормального даже нет – лагерь походный только. Да и смертность в таких отрядах высокая.
– Какой интересный человек, – пробормотала я. – И вы, Ален, молодец. Наблюдательный.
– Спасибо, – коротко кивнул водитель. И бросив на меня насмешливый взгляд добавил: – Я уже тоже самое рассказал господину Моранси.
– Когда только успели? – досадливо вздохнула я.
– Он мой непосредственный наниматель, – обтекаемо ответил Ален. – Я вообще с дамами не работаю. Но для вас решил сделать исключение.
– Я понимаю ваш намек, – серьезным тоном сказал Поль. – Но мы не можем копаться в белье семей, занимающих высокое положение в обществе, просто потому что нам это нужно.
Обед оставил после себя горьковатый привкус. Но стоило нам подойти к мобилю, как рядом, взвизгнув тормозами, замер еще один. За рулем с каменным лицом сидел Ален, а на соседнем с ним сиденье – Жак.
– Нашли труп настоящего Сезара Рондо! – с дурацкой улыбкой громко объявил амбал. – В одном из заброшенных колодцев возле доков.
Случайный прохожий отшатнулся и налетел на заборчик из низкого штакетника. Ойкнул и похромал подальше от нас весьма бодро, держась за бедро и постоянно оглядываясь.
– И зачем об этом всем подряд знать? – усталым тоном спросил Моранси у облаков. Но небеса сегодня были глухи. – А что с настоящим Рондо?
– Его видели вчера ночью в одном из притонов, – нехотя признался Жак. – Но вы же знаете, что публика там с посторонними языками не треплют. Вроде он, а вроде не он. Да и в зале такой кумар стоял, что вокруг ничего толком видно не было.
– Где притон? – уполномоченный по особо важным делам хищно прищурился.
– На Холодной улице, – отрапортовал амбал. – Желаете туда съездить?
– Желаю, – кивнул Моранси. Я тихонько стояла рядом и решала, до какой степени я отчаянная. Но в итоге захотела немного побыть разумной и воспитанной женщиной. В этом притоне, поди, грязно, а у меня туфельки красивые. Да и контингент наверняка… неприятный. – Только нужно еще ребят с собой прихватить. Мне уж точно там не обрадуются. А Ален отвезет мадам Агату домой, – с нажимом проговорил начальник.
– И что, в притон меня не возьмут? – наигранно обиженно спросила я.
– Давайте не будем шокировать и без того несчастных людей, – криво усмехнулся Моранси. – Да и мою психику не мешало бы поберечь. Вдруг вы плохому от них научитесь? Или они от вас. Домой! И без разговоров.
– Тиран, – буркнула я себе под нос, но достаточно громко, чтобы уполномоченный точно услышал.
Смена пассажира Алена никак не тронула. Он как сжимал руль, смотря на дорогу перед собой, так и остался сидеть.
– А давайте поедем в печатную мануфактуру Калье, – чуть заискивающе предложила я.
– Господин сказал домой, – лоб Алена прорезала глубокая складка.
– Так вы же со мной, – я невинно похлопала ресницами. – Мануфактура – это не притон. Мы просто разведаем обстановку. Уполномоченный нас ругать за такое не будет.
Складка стала еще глубже.
Печатная мануфактура Калье принимала индивидуальные заказы. Этим я и решила воспользоваться. Совру что-нибудь о печати научного трактат в память о первом муже, и попробую разговорить управляющего. Хоть он и новый человек, но за пару месяцев сплетен должен был наслушаться изрядно.
Ален так напряженно сопел всю дорогу, что заглушал шум двигателя. Но, на счастье мужчины, планы поменялись буквально у порога мануфактуры.
Мобиль проехал мимо спешащих со смены рабочих. Я равнодушным взглядом проводила группу мужчин. Но что-то царапнуло.
– Стой! – я резко вцепилась в руку Алена. Водитель чуть слышно чертыхнулся, но послушно нажал на тормоз. – Следуйте за ними.
То, что подумал обо мне Ален, вслух озвучено не было, но желваки на его лице напряглись, словно мужчина сжал очень крепко зубы. Я даже восхитилась такой выдержкой. Надо будет обязательно узнать, где Моранси откопал такой необычный экземпляр.
Через пару улиц рабочие свернули в кабак.
Я посмотрела на Алена. Тот помотал головой. Я усилила нажим взглядом. Мужчина набычился. Тогда я попробовала сменить тактику и похлопала ресницами. Складывалось впечатление, что водитель решил покинуть мобиль прямо вместе с дверцей, лишь бы больше не иметь дело со мной.
– Хорошо, – вздохнул он. – За кем именно мы хоть следим?
– Темноволосый мужчина с обожженным лицом, – я вытянула шею, пытаясь сквозь лобовое стекло получше рассмотреть кабак. – Надо бы незаметно подслушать, о чем он будет болтать с другими.
– Незаметно? – Ален покосился на мое платье. – Это вот точно не получится.
– А у вас выйдет, – широко улыбнулась я.
– Я телохранитель, – недовольно проворчал Ален, покрепче сжимая руль, словно опасаясь, что его отнимут. – Не следователь.
– Да? – удивилась я. – Я думала… Но это неважно, – тряхнула головой, отгоняя посторонние мысли. – Вам просто нужно купить выпивку и сесть за рабочими и послушать их разговоры.
– Я за рулем, – оскорбился водитель.
– Так пить и не обязательно, – хмыкнула я. – Сделайте вид. А я вам помогу.
– Как? – глубокая складка прочно поселилась на лбу Алена.
– Зайду чуть позже в кабак и поболтаю ни о чем с разливающим, – я коварно улыбнулась. – Посмотрим на реакцию обожженного.
План не казался сложным. Но все пошло не так, стоило мне ступить на порог кабака, потому что в этот момент там назревала драка. Рядом с моим лицом просвистела глиняная кружка и разбилась об стену.
– Ах, вы…! – задохнулась я от возмущения и поспешила выйти из неблагополучного заведения. Но не успела.
– Всем стоять! – рявкнул за спиной хорошо поставленный голос. – Вы арестованы!
Лишь и успела хлопнуть глазами, как кабак заполонила стража. Бежать было некуда, если только прорываться к выходу с визгом и криками. Ален очень выразительно посмотрел на меня из дальнего угла.
Я сидела на шатком стуле в отделении. За моей спиной грозно возвышался Ален. Нас хотя бы отсортировали от остальных задержанных чисто за опрятный внешний вид.
– Как это понимать? – в мою сторону ткнули самописным пером. – Я тебя спрашиваю, Паскаль? Ты зачем сюда мадам привез? Да еще и с охраной? Тебе приключений в жизни не хватает? А если она жалобу подаст?
– Они в кабаке так-то тоже присутствовали, – пробурчал старший отряда. – Мне некогда было сортировать.
– А глаза тебе зачем? – рявкнул начальник. – Еще скажи, что мадам в драке участвовала! Кстати, как вас зовут?
– Агата Гренье, – сладким голосом пропела я. – Работаю у Поля Моранси помощницей. Вызовем его сюда для подтверждения личности? Конечно, можно обратиться и к Карлу Гренье, но, боюсь, для вас это будет… больнее.
– Я же не дурак. И тем более не самоубийца, – ворчливо заметил начальник. – Давайте притворимся, что вас тут и не было.
– А моральный вред? – я высокомерно приподняла одну бровь. – Меня хватали ваши служащие грязными руками. Привезли сюда. Заставили страдать.
– Ладно-ладно, – замахал на меня протоколом задержания мужчина. – Так что вы хотите? Извинений?
– Зачем они мне? – я недоуменно похлопала ресницами. – Просто посадите Алена в камеру к мужчине с обожженным лицом. – Телохранитель еле слышно выругался. – Но только временно. И бережно.
ГЛАВА 8
– У меня есть к вам ряд вопросов, – обманчиво нежно проворковал уполномоченный по особо важным делам.
С его появлением в небольшой комнатке начальника стражей дышать стало совсем нечем. Хорошо еще, труп Сезара Рондо с собой не прихватил в качестве устрашающего аксессуара.
– Спрашивайте, – великодушно разрешила я, наблюдая как начальник стражи по стеночке пробирается к выходу.
Мужчина доблестно держал перед собой протокол задержания, как щит. И я его понимаю, потому что Поль Моранси вломился в кабинет с многообещающей фразой «Я вас сам прибью!». Он ведь не уточнял, кого именно, и начальник стражи принял обещание на свой счет. Я скромно решила не переубеждать мужчину – неблагодарное это дело, спорить. Особенно в присутствии уполномоченного по особо важным делам, пребывающем в легкой степени бешенства.
– Водички принесите! – крикнула я в спину убегающего владельца кабинета. – Тут человеку плохо.
– Мне? – откровенно удивился Моранси. – Мне сейчас так хорошо… – он подозрительно прищурился: – А ну-ка прекратите, мадам Агата, уводить разговор в сторону. Что за странная тяга к кабакам? В прошлый раз вы отправились в чайную, а оказались в питейном заведении. И сейчас. Я же четко сказал – домой. А вы, мало того, что ослушались, так еще и в драку влезли.
– Прошу прощения, – сухим тоном заметила я, – но драка сама пришла ко мне. Я ее не искала.
– Наградить вас, мадам, за это? – Моранси выразительно похлопывал тростью по раскрытой ладони. – И где Ален? Куда вы его дели?
– В камере, – мило улыбнулась я. – Занимается слежкой за подозреваемым.
– А в другом месте следить было нельзя? – нахмурился уполномоченный.
– Это уже вопрос не к нам, – я с деловым видом разгладила несуществующую складку на подоле. – Где подозреваемый находится, там и следим. Изначально операция планировалась в кабаке. Но вмешались драка и стража.
– Операция, – передразнил Моранси. – И что же это за подозреваемый, позвольте узнать?
– По делу о взрыве, – я расправила плечи и гордо вздернула подбородок. Скромное декольте в этот раз не сработало, уполномоченный продолжил пристально смотреть мне в глаза. – Темноволосый мужчина с обожженным лицом.
– Вы думаете, он один такой на весь город? – иронично спросил начальник.
– Но этот работает на мануфактуре Калье, – резонно возразила я.
– То есть, вы, мадам Агата, еще и туда ездили? – недобро прищурился Морнаси. – Уже забыли, где ваш дом расположен? Может, вам бирку на груди повесить, как у Клары, собака которая? Чтобы в случае чего, вас вернули или дядюшке, или мне. Я вообще давал разрешение на самодеятельность?
– Мне на все вопросы отвечать? – несколько беззаботно уточнила я. Часть из них определенно была риторической.
– Не злите меня, мадам Агата. – Хорошо, что Моранси не курит, а то сейчас бы напоминал печную трубу. – Я к вам для чего Алена приставил?
– Действительно, – спохватилась я, – для чего? Вы, господин Поль, к нему инструкцию не прилагали. Он сам мне сказал, что телохранитель.
– Причем элитный, – недовольно поджал губы начальник. – Я его специально для вас нанял, мадам. Жан и Жак мне самому сейчас ой как нужны. Так почему он в камере, а вы тут?
– Мне пройти в камеру? – я невинно похлопала ресницами. – В мужскую? А стоит ли?
– Еще одно слово и я вам карцер организую, – прорычал Морасни, громко стукнув тростью о пол. – На неделю.
Я в показном ужасе прижала пальцы к губам. Уполномоченный на это рывком поднял меня и, удерживая мой локоть в плену, повел на выход.
– Посидите пока в мобиле, а я подумаю, как без лишнего шума забрать Алена из камеры. – И коварно добавил: – Заодно о своем поведении подумайте.
Я молча, как того и просили, выказала желание всячески отыскать раскаянье в душе.
Где еще можно встретить ненавистного родственника, кроме как в участке?
– Агата! Сестричка! – оплывшее лицо с фингалом под глазом прижалось к решетке камеры, мимо которой был единственный путь на свободу.
Быстрее всех среагировал Поль Моранси, дернув меня на себя, подальше от загребущих рук. Затем уже Ален, сидящий в тесной мужской компании, якобы потянулся и случайно треснул возмутителя спокойствия по затылку.
А я только эффектно распласталась на груди уполномоченного и недовольно поджала губы. Видок у родственника был еще тот, побирушки на паперти и то приличней выглядят. Кажется, родители не смогли справиться с тягой сына к азартным играм и разгульному образу жизни.
Брат смачно рыгнул и, почесав живот, приказал:
– Ну-ка, сестричка, быстро заплати за меня штраф.
Я опешила и уже открыла рот, чтобы поставить нахала на место, но за меня это сделал Моранси:
– Ну-ка, убогий, заткнись. Агата Гренье вам никто. Напомнить, сколько Карл Гренье заплатил вашей семейке, чтобы вы больше никогда не появлялись в ее жизни? И это не считая той суммы, которую отстегнул ее первый муж. Хочешь помимо драки получить срок за вымогательство? Или просто получить?
Брат отпрянул от решетки и зло сплюнул на пол:
– Тварь неблагодарная!
– Значит, просто получить, – сделал вывод уполномоченный и повел меня дальше.
То, что орал нам в след родственник, никак не желающий становиться бывшим, слышал весь участок, а некоторые даже завидовали моей насыщенной, со слов братца, жизни.
В мобиле было скучно, но закрытые двери мне не оставили ни шанса. Пришлось сидеть с видом, будто так и было задумано. И этот человек еще спрашивает, почему я не хочу за него замуж.
Рядом с машиной переминались с ноги на ногу Жак и Жан, бросая на меня подозрительные взгляды. Я на минутку успела пожалеть, что не решилась обучаться вождению мобиля, не рискнув стать первой женщиной за рулем. Уровень моей эксцентричности и без этого выше некуда. А то бы сейчас красиво рванула в неизвестность. Представив амбалов, безуспешно пытающихся догнать мообиль, я хихикнула. Жак и Жан снаружи напряглись.
Моранси и Ален вышли из участка с такими мрачными лицами, что мне остро захотелось раскаяться. Не важно в чем, но главное, очистить совесть.
Пока уполномоченный выдавал указания подчиненным, Ален молча сел за руль. Он старался держать лицо, но я-то видела, как дернулся глаз.
Уполномоченный в мобиль садиться не стал, а только грубым жестом стукнул набалдашником трости по стеклу.
– В этот раз, мадам Агата, вы едете домой. Слышал, Ален? – водитель послушно кивнул. – Домой – это в Тихий тупик. И никаких кабаков. Я приеду позже, и мы поговорим.
Я с тоской посмотрела на небо. Какой неудачный день для серьезного разговора. Уверена, та маленькая тучка вдалеке, принесет мне головную боль. Надо будет не забыть приложить мокрое полотенце к вискам, когда Поль Моранси приедет.
– Паскудный у вас родственник, мадам, – мрачно сказал Ален, выруливая на дорогу. – И склочный. Ядом активно поливал. Мол, они с родителями вас холили и лелеяли, а вы как вышли замуж, зазнались и бросили родственников на произвол судьбы. И самым благодарным слушателем оказался парень с ожогом на лице. Его, кстати, зовут Марк Малон. Не особо разговорчивый малый, больше слушает и поддакивает. В кабаке платил за угощение именно он. Из разговора я понял, что не работает в печатной мануфактуре, а просто временно подменяет друга, которому пришлось срочно уехать из города на пару месяцев. Могу сказать, он вообще не рабочий. То, как он двигается и как следит за окружающими. Нет, определенно бывший военный. Во-первых, стрижка. Во-вторых, выправка. В-третьих, когда в кабак заявилась стража, он первый вскочил на ноги и схватился за пояс. Там как раз обычно носят пистоли. Но движения его были слишком отточенные, словно он это не раз на дню проделывал. А еще я заметил, как из ворота его рубашки выглядывает край татуировки. Я не уверен, но, кажется, это был орел. Похожие себе наносили те, кто служил в летучем отряде пограничников. Знаете, такие… – Ален задумчиво шмыгнул носом, – которые не в фортах сидят, а патрулируют без конца. У них места отдыха нормального даже нет – лагерь походный только. Да и смертность в таких отрядах высокая.
– Какой интересный человек, – пробормотала я. – И вы, Ален, молодец. Наблюдательный.
– Спасибо, – коротко кивнул водитель. И бросив на меня насмешливый взгляд добавил: – Я уже тоже самое рассказал господину Моранси.
– Когда только успели? – досадливо вздохнула я.
– Он мой непосредственный наниматель, – обтекаемо ответил Ален. – Я вообще с дамами не работаю. Но для вас решил сделать исключение.
