Если очень хорошо порыться в моем скудном гардеробе, то можно отыскать строгую блузку и юбку в пол. Только на первой в районе локтя на правой руке огромная дырка, а на вторую я случайно пролила чернила.
– Откуда? – со вздохом призналась я. Штаны и рубахи мне более привычны.
– Тогда дуй к следователям, – начальник грозно поиграл бровями. – Самира тебе выдаст пару платьев. Под роспись. И почитай что-нибудь об этикете, что ли.
– Зачем? – настал мой черед хмуриться. – Там ребенку вроде около года. Рановато столовыми приборами пользоваться и дамам ручки целовать.
– Для себя, дурища! – махнул на меня рукой Старик. – Завтра в семь утра чтобы была с вещами под стенами замка де Эрдан.
– Это который за городом? – я ткнула в предположительном направлении.
Старик тяжело вздохнул и указал в противоположную сторону:
– Да, именно там. Легенду придумывать не надо. Останешься под своим именем. Если будут спрашивать, скажешь, что надоело преступников гонять, захотелось более мирную жизнь вести.
– Это с годовалым-то ребенком? – я удивленно округлила глаза. – Тут сразу и не скажешь, где спокойнее.
– Цыц! – одернул меня начальник. – И веди себя прилично. Ты должна максимально далеко пройти в отборе, чтобы убедиться в полной надежности няни. Но тебе еще надо будет понравиться дворецкому. Насколько я знаю, он в замке всем заправляет.
– Хм, а не опекун ребенка? – я заинтересованно склонила голову к плечу. Дворецкие всегда такие чопорно-правильные и старые. Надо будет побольше мази от ревматизма прихватить, сразу в десятку любимчиков войду.
– А нет опекуна, – трагическим шепотом поведал Старик. – У мальца способности на уровне взрослых проснулись. И все. Магически состоялся, значит, сам за себя отвечай.
– Погодите-ка, – я аж подпрыгнула на месте, чуть не лишив кабинет последнего стула, – несмышленый ребенок с полностью проснувшимся даром?!
– Я тебе две премии выпишу, – щедро пообещал начальник, любуясь моим перекошенным лицом. – И отпуск дам. Неделю. Нет, дней пять.
Из кабинета Старика я вывалилась в состоянии, близком к желанию уйти куда-либо подальше. Желательно, на другой материк. Или хотя бы срочно родить. Двойню. А лучше пятерняшек.
Секретарша проводила меня строгим взглядом поверх оправы очков и вернулась к своим бумажкам. На полусогнутых от Старика часто выползают.
– Любимая! – пафосно завопил карауливший за поворотом коридора Шрот и раскинул руки для объятий. – Как я соскучился!
Захотелось применить даль-камень не по назначению, но был риск, что черепушка идиота окажется прочнее.
– Иди ты, любимый, – рыкнула на него, протискиваясь мимо. – Гульни напоследок. А то узнаю, что ты мне изменяешь, даже в мыслях, кастрирую. Вживую.
– Что ты, – парень сложил ладони на груди и сделал несчастные глаза, – как я могу опорочить наши светлые чувства!
– Туалет дальше по коридору, – бросила я, не поворачивая в его сторону головы. – Судя по мине, тебе туда очень надо.
– До скорой связи, милая, – прокричал этот ненормальный мне в след.
И почему нельзя было сразу меня сделать вдовой? Они весьма котируются на рынке нянечек, между прочим. А мне удовольствия-то сколько!
Я понимаю, что чем проще легенда, тем сложнее в ней запутаться. И то, что я служу в патруле, никто бы не узнал. Во-первых, родовитые с чернью за одним столом в кабаке не сидят. Во-вторых, мы, если снимаем униформу, перестаем быть патрульными. Многие в лицо не опознают меня в платье и шляпке, к примеру. А все потому, что при виде нашивок люди старательно отводят глаза в сторону. Но побыть благородной дамой мне не дали, чем существенно упростили задачу. Не сдержалась и хохотнула под струями душа, представляя себя в строгом платье и с поджатыми губами.
Здание следователей располагаясь через дорогу напротив нашего. Если патрульные простые и шумные ребята, то вот соседи – сдержанные и тихие. Но из правил всегда есть исключения.
Я только поднялась по ступеням небольшого крыльца, как на меня в буквальном смысле рухнул парень, неудачно вылетев в открытую дверь. Такой маленький и тщедушный, что удержать его проблем не составило.
– Простите, – пролепетало несчастное создание хриплым баском.
Очень миловидный, настолько, что я даже засмотрелась и не заметила еще более странную девушку, выбегающую следом. По сравнению с ней меня смело можно считать миниатюрной худышкой. Я завистливо посмотрела на униформу следователей. А меня отправили в патрульные из-за габаритов. И где справедливость?
– Джу! – нервно вскрикнула дамочка тонким визжащим голоском. – Ты не ушибся?
– Он в порядке, – сгрузила я ношу на ступеньки. Парень икнул и согласился со мной.
– А вы…? – девица окинула меня подозрительным взглядом.
– А я по делу, – несколько грубо огрызнулась в ответ. – Оттуда, – кивнула на наше здание. – К Самире.
Парень встрепенулся, пригладил волосы и широко мне улыбнулся:
– Проводить? – томно пробасил он. Еще и подмигнул.
Мы с девицей удивленно уставились на соблазнителя. Даже не берусь предположить, что в моей неповторимой харизме толкнуло его на этот подвиг.
– Не надо таких жертв, – великодушно разрешила я и сдвинула кавалера с дороги.
– Второй этаж, направо, – девица сама посторонилась с моего пути.
Самира оказалась теткой без возраста и с загадочной фигурой. Я, как ребенок, восторженно следила за перемещением ее груди по телу.
– Новую накладку тестирую, – с улыбкой пояснила она, заметив мой интерес. – Типа эффект натуральной груди. Но стоит вспотеть, как присоски начинают ослабевать. Итак, у меня по твоей фигуре есть только стандартная униформа няньки. И разве что это, – на стол легло нечто зеленое в коричневую вертикальную полоску. Платье с воротником под горло вызывало изжогу.
– Давайте, – кисло согласилась я.
– Я вас порадую, – добрая женщина решила подбодрить несчастную меня. – Оно уже под списание идет, так что, если порвете, возмещать не придется. А парик не нужен? А то есть отличный, рыжий. В нем голова почти не чешется.
Оставалось только порадоваться тому, что он мне действительно не нужен, и поблагодарить милую Самиру. Мне еще пытались вручить элегантные туфельки, от которых заболели ноги только при виде острого носа и жесткого подъема. На мое счастье, ножка у меня не женская, и дамочке пришлось смириться.
После шумного отделения патрульных здесь было тихо, как в склепе, поэтому я с облегчением покинула следовательский отдел и направилась в библиотеку. Давненько у меня такого познавательного вечера не было.
Я хоть и деревенская, но читать и писать худо-бедно умею, но в величественном здании с огромными колоннами бывать не доводилось. Даже растерялась сначала, но решила поступить, как на рынке: куда движется основной поток, туда и вливайся. В результате компания из трех парней в форме учеников академии, которым я села на хвост, привела меня к стойке с женщиной. Как она посмотрела на посмевшего кашлянуть несчастного! Мои пальцы рефлекторно нащупали в сумке перчатки. Да головорезы в сравнении с этой гарпией – добрые и отзывчивые люди.
Когда подошла моя очередь, робко попросила свод этикета. Идея была плохой. Я потыкала пальцем в огромный талмуд. Интересно, нужен ли библиотеке подпол, а то так хочется книжечку уронить.
- А есть что-то по воспитанию детей-некромантов? – я заискивающе улыбнулась, толкая книгу обратно женщине.
Судя по ее злому взгляду, мне полагалось подавиться своей переборчивостью и тихонько умереть в углу, чтобы не мешать ей работать.
– О, это по мне, – обрадовалась я тонкой инструкции. – Беру.
Что со мной будет через месяц, если я не верну книжку, мне предлагалась додумать самой, но маленькие ножницы, разрезающие бумагу на полоски, в руках женщины очень выразительно щелкнули.
Много времени на изучение я не потратила. Тридцать страниц всего. Нельзя ребенку давать плакать. Нельзя ребенку давать беситься. Нельзя ребенку давать скучать. Самые ценные инструкции в моей жизни. Короче был разве что инструктаж в первый день работы. Старик тогда сказал:
– Будете умирать, не забудьте бумаги оформить, чтобы товарищам потом на ваше тело время не терять.
Пустой желудок скромно напомнил, что духовная пища это хорошо, но и пожевать чего-нибудь не помешает.
Голые полки шкафчика для еды вызвали новый приступ громкого недовольства. Эх, в последнее время вечера я проводила там, куда нынче не пойду. Не для моей нежной психики картинки такие, не для моей. А вот что у бывшего не отнять, так это всегда держать вкусности про запас.
На меня гордо взирала одинокий кусок засохшего хлеба. Вот если бы он был сыром, то стал бы элитным – такая плантация плесени на нем расцвела. В кабак идти не хотелось, няня с одутловатым после ночной гулянки лицом – не самый желанный кандидат. Да Шрот там может опять доставать.
Мой взгляд упал на сверток с платьем. Хм, я же могу сходить в приличное место. Заодно и со стороны посмотрю на поведение богатеев.
Не знаю, сколько времени нужно обычной девушке, но я умылась, заплела косу и оделась за целых десять минут. В зеркале отразилась странная девица. Платье мне шло точно так же, как Старику. Вот сразу понимаешь, что красота – страшная сила. Надо по подворотням прогуляться, вдруг кого смогу закодировать.
Во вверенной обновке карманов не оказалось, что стало моей личной печалью, потому что без перчаток патрульного я из дома не выхожу, а такой зверь, как милая дамская сумочка, отродясь в моем гардеробе не водился. Я из тех женщин, что, выйдя с утра из дома, планируют к концу дня совершить набег на соседнее государство. В моем огромном бауле есть все, начиная от аптечки и заканчивая трусами мужскими неношеными. Не успела подарить, и теперь они, видимо, прочно обосновались в сумке. Проблему я решила просто – надела перчатки на руки. Дамы же их носят? А то, что они к платью совершенно не подходят, так и оно мне тоже не подходит.
Распорядитель в «Сладкоголосой сирене» нервно дернул глазом, но с неизменной вежливостью проводил меня за свободный столик. Наверное, не стоило ему так открыто улыбаться.
Меню в кожаном переплете вызвало желание только потуже затянуть горло кошеля и бежать отсюда подальше. Но я стойко заказала себе мясо с гарниром из овощей на огне. Раздел с винами я открыла и закрыла. Тратить месячную зарплату, чтобы вкусить кислой бормотухи, я не согласна. Все равно оттенки и ноты не понимаю. Обойдусь водой с ягодами.
Наблюдать за посетителями мне быстро надоело. Дам смело можно было разделить на две категории: уже и еще. К первой относились замужние, которые пришли сюда насладиться едой, а не болтаться с супругом, собрать свежие сплетни и полюбоваться на наряды других дам. А ко второй – девицы на выгуле. Это те, кого сюда привели покормить перед долгой ночью. Или как пойдет. Вот они-то как раз щебетали о чем-то, строили глазки спутниками и напропалую кокетничали.
А вот с мужчинами было все проще, они просто пришли сюда поесть.
– Простите, – раздался рядом немного взволнованный мужской голос. Я рефлекторно повернула голову и практически уперлась носом в чужой живот, – девушка, вы не будете против, если я присоединюсь к вам? Свободных столов больше нет, а есть очень хочется.
Помня о том, что я вроде как воспитанная, с милой улыбкой разрешила:
– Конечно, присаживайтесь.
– Благодарю, – он так поспешно шлепнулся на стул, будто боялся, что ветреная девица передумает. За место он решил бороться до победного конца. Мебели. – Так сегодня замотался, что и перекусить времени не было. А от де Эрдан уехал еще до завтрака.
Пришлось терпеливо дождаться, пока несчастный, сглатывая слюну, перечислил чуть ли не половину меню подавальщику, а уж затем с манерной небрежностью поинтересоваться:
– Те самые де Эрдан?
Правда, я не сразу заметила, как трещит под напором моего любопытства стол, на который я налегла практически грудью. Хорошо, что еду принести не успели, а то мало ли как оценил бы мужчина оригинальную подачу горячего.
– Ох, простите мою невоспитанность, – он демонстративно хлопнул себя по лбу. Звук вышел очень звонкий, и соседние столики заинтересованно покосились в нашу сторону. Зря они в меня не верят, пощечину я бы отвешивать не стала. Хуком, оно сподручнее, выражать свое мнение. – Энди Роск, поверенный рода де Эрдан.
– Альберта Рейт, – представилась я в ответ. – Завтра буду участвовать в отборе на роль няни для де Эрдан.
– Да? – он заинтересованно осмотрел меня. – Я представлял нянечек… более… – Его взгляд упал на кожаные перчатки, скромно лежащие на краю стола. – Хотя вы, возможно, то, что нужно для бесенка. – И вот с какой радостью в голосе он это сказал, мне совсем не понравилось.
– Как-то вы излишне строги к ребенку, – я неодобрительно покачала головой. – У него стресс…
– Да это у людей от него стресс, – отмахнулся от моих слов поверенный. – Знаете, сколько нянек уже с криком убежали из замка? Хворостины на него не хватает. А все из-за слуг. Паршивцы во всем Леонарду потакают. Но тут ничего не поделаешь, сила де Эрдан слишком влияет на них.
– То есть вы сторонник физических наказаний? – я удивленно приподняла одну бровь.
– Я сторонник того, чтобы мои документы не подписывали кашей и… ну, вы меня поняли. Что делают дети… – Потом задумчиво почесал нос и добавил: – И не только они.
На этой оптимистической ноте нам принесли еду. Собеседник тут же потерял интерес ко всему. Я даже начала переживать за свою порцию, с такой скоростью исчезали блюда.
– Вы не подумайте, что я плохо отношусь к Леонарду де Эрдан, – толстяк с довольным лицом промокнул губы салфеткой и откинулся на стуле. – Просто очень проблемно согласовывать дела с человеком, который толком и не говорит, и вообще любит надувать пузыри из слюней. Не понимаю, почему монарх не захотел отступить от правил и назначить опекуном, к примеру, меня? Я уже не один год занимаюсь делами рода.
С информатором мне неожиданно повезло. Сытый обиженный мужчина плаксивей любой беременной девушки.
– Таков закон, – аккуратно заметила я. – А как вы дела с ребенком согласовываете? Он же ни читать, ни писать не умеет?
– Вечером отдаю документы дворецкому, а утром получаю их с оттиском де Эрдан, – пожал плечами поверенный. – Так всегда было. Старший предпочитал работать по ночам, и сын, видимо, тоже.
– Документы визирует кто-то другой, – сделала я самый логичный вывод.
– Не скажите, – ухмыльнулся собеседник, нащупал корочку хлеба и отправил в рот. – Оттиск де Эрдан может поставить только де Эрдан. Грубо говоря, магический слепок ауры в подтверждении. Я скорее поверю, что кто-нибудь старший из рода вселился в бесенка. Днем отрывается на нянечках, а ночью научные трактаты читает. Некроманты, одним словом. Тела старшего сына в склепе-то нет.
– В смысле? – насторожилась я. Как-то градус задания из сложного перешел в «а не уволиться ли мне часом?». Зомби хоть и страшилки для малышей, но кто знает.
– Ну, он мертв, – развел руками поверенный. – Врачи подтвердили. И на церемонии прощания было три трупа. Но слуги в склепе его отказались размещать. Теперь парень лежит в своей комнате на кровати. Так что аккуратнее ходите по замку, Альберта. Особенно по ночам.
Я насторожилась. Какое-то странное предупреждение.
– А что, есть чего опасаться?
– Так де Эрдан же, – мужчина выпучил глаза. Пока некроманты пугали не так сильно, как он. – Ночью их сила всегда опасна.
– Откуда? – со вздохом призналась я. Штаны и рубахи мне более привычны.
– Тогда дуй к следователям, – начальник грозно поиграл бровями. – Самира тебе выдаст пару платьев. Под роспись. И почитай что-нибудь об этикете, что ли.
– Зачем? – настал мой черед хмуриться. – Там ребенку вроде около года. Рановато столовыми приборами пользоваться и дамам ручки целовать.
– Для себя, дурища! – махнул на меня рукой Старик. – Завтра в семь утра чтобы была с вещами под стенами замка де Эрдан.
– Это который за городом? – я ткнула в предположительном направлении.
Старик тяжело вздохнул и указал в противоположную сторону:
– Да, именно там. Легенду придумывать не надо. Останешься под своим именем. Если будут спрашивать, скажешь, что надоело преступников гонять, захотелось более мирную жизнь вести.
– Это с годовалым-то ребенком? – я удивленно округлила глаза. – Тут сразу и не скажешь, где спокойнее.
– Цыц! – одернул меня начальник. – И веди себя прилично. Ты должна максимально далеко пройти в отборе, чтобы убедиться в полной надежности няни. Но тебе еще надо будет понравиться дворецкому. Насколько я знаю, он в замке всем заправляет.
– Хм, а не опекун ребенка? – я заинтересованно склонила голову к плечу. Дворецкие всегда такие чопорно-правильные и старые. Надо будет побольше мази от ревматизма прихватить, сразу в десятку любимчиков войду.
– А нет опекуна, – трагическим шепотом поведал Старик. – У мальца способности на уровне взрослых проснулись. И все. Магически состоялся, значит, сам за себя отвечай.
– Погодите-ка, – я аж подпрыгнула на месте, чуть не лишив кабинет последнего стула, – несмышленый ребенок с полностью проснувшимся даром?!
– Я тебе две премии выпишу, – щедро пообещал начальник, любуясь моим перекошенным лицом. – И отпуск дам. Неделю. Нет, дней пять.
Из кабинета Старика я вывалилась в состоянии, близком к желанию уйти куда-либо подальше. Желательно, на другой материк. Или хотя бы срочно родить. Двойню. А лучше пятерняшек.
Секретарша проводила меня строгим взглядом поверх оправы очков и вернулась к своим бумажкам. На полусогнутых от Старика часто выползают.
– Любимая! – пафосно завопил карауливший за поворотом коридора Шрот и раскинул руки для объятий. – Как я соскучился!
Захотелось применить даль-камень не по назначению, но был риск, что черепушка идиота окажется прочнее.
– Иди ты, любимый, – рыкнула на него, протискиваясь мимо. – Гульни напоследок. А то узнаю, что ты мне изменяешь, даже в мыслях, кастрирую. Вживую.
– Что ты, – парень сложил ладони на груди и сделал несчастные глаза, – как я могу опорочить наши светлые чувства!
– Туалет дальше по коридору, – бросила я, не поворачивая в его сторону головы. – Судя по мине, тебе туда очень надо.
– До скорой связи, милая, – прокричал этот ненормальный мне в след.
И почему нельзя было сразу меня сделать вдовой? Они весьма котируются на рынке нянечек, между прочим. А мне удовольствия-то сколько!
Я понимаю, что чем проще легенда, тем сложнее в ней запутаться. И то, что я служу в патруле, никто бы не узнал. Во-первых, родовитые с чернью за одним столом в кабаке не сидят. Во-вторых, мы, если снимаем униформу, перестаем быть патрульными. Многие в лицо не опознают меня в платье и шляпке, к примеру. А все потому, что при виде нашивок люди старательно отводят глаза в сторону. Но побыть благородной дамой мне не дали, чем существенно упростили задачу. Не сдержалась и хохотнула под струями душа, представляя себя в строгом платье и с поджатыми губами.
Здание следователей располагаясь через дорогу напротив нашего. Если патрульные простые и шумные ребята, то вот соседи – сдержанные и тихие. Но из правил всегда есть исключения.
Я только поднялась по ступеням небольшого крыльца, как на меня в буквальном смысле рухнул парень, неудачно вылетев в открытую дверь. Такой маленький и тщедушный, что удержать его проблем не составило.
– Простите, – пролепетало несчастное создание хриплым баском.
Очень миловидный, настолько, что я даже засмотрелась и не заметила еще более странную девушку, выбегающую следом. По сравнению с ней меня смело можно считать миниатюрной худышкой. Я завистливо посмотрела на униформу следователей. А меня отправили в патрульные из-за габаритов. И где справедливость?
– Джу! – нервно вскрикнула дамочка тонким визжащим голоском. – Ты не ушибся?
– Он в порядке, – сгрузила я ношу на ступеньки. Парень икнул и согласился со мной.
– А вы…? – девица окинула меня подозрительным взглядом.
– А я по делу, – несколько грубо огрызнулась в ответ. – Оттуда, – кивнула на наше здание. – К Самире.
Парень встрепенулся, пригладил волосы и широко мне улыбнулся:
– Проводить? – томно пробасил он. Еще и подмигнул.
Мы с девицей удивленно уставились на соблазнителя. Даже не берусь предположить, что в моей неповторимой харизме толкнуло его на этот подвиг.
– Не надо таких жертв, – великодушно разрешила я и сдвинула кавалера с дороги.
– Второй этаж, направо, – девица сама посторонилась с моего пути.
Самира оказалась теткой без возраста и с загадочной фигурой. Я, как ребенок, восторженно следила за перемещением ее груди по телу.
– Новую накладку тестирую, – с улыбкой пояснила она, заметив мой интерес. – Типа эффект натуральной груди. Но стоит вспотеть, как присоски начинают ослабевать. Итак, у меня по твоей фигуре есть только стандартная униформа няньки. И разве что это, – на стол легло нечто зеленое в коричневую вертикальную полоску. Платье с воротником под горло вызывало изжогу.
– Давайте, – кисло согласилась я.
– Я вас порадую, – добрая женщина решила подбодрить несчастную меня. – Оно уже под списание идет, так что, если порвете, возмещать не придется. А парик не нужен? А то есть отличный, рыжий. В нем голова почти не чешется.
Оставалось только порадоваться тому, что он мне действительно не нужен, и поблагодарить милую Самиру. Мне еще пытались вручить элегантные туфельки, от которых заболели ноги только при виде острого носа и жесткого подъема. На мое счастье, ножка у меня не женская, и дамочке пришлось смириться.
После шумного отделения патрульных здесь было тихо, как в склепе, поэтому я с облегчением покинула следовательский отдел и направилась в библиотеку. Давненько у меня такого познавательного вечера не было.
Я хоть и деревенская, но читать и писать худо-бедно умею, но в величественном здании с огромными колоннами бывать не доводилось. Даже растерялась сначала, но решила поступить, как на рынке: куда движется основной поток, туда и вливайся. В результате компания из трех парней в форме учеников академии, которым я села на хвост, привела меня к стойке с женщиной. Как она посмотрела на посмевшего кашлянуть несчастного! Мои пальцы рефлекторно нащупали в сумке перчатки. Да головорезы в сравнении с этой гарпией – добрые и отзывчивые люди.
Когда подошла моя очередь, робко попросила свод этикета. Идея была плохой. Я потыкала пальцем в огромный талмуд. Интересно, нужен ли библиотеке подпол, а то так хочется книжечку уронить.
- А есть что-то по воспитанию детей-некромантов? – я заискивающе улыбнулась, толкая книгу обратно женщине.
Судя по ее злому взгляду, мне полагалось подавиться своей переборчивостью и тихонько умереть в углу, чтобы не мешать ей работать.
– О, это по мне, – обрадовалась я тонкой инструкции. – Беру.
Что со мной будет через месяц, если я не верну книжку, мне предлагалась додумать самой, но маленькие ножницы, разрезающие бумагу на полоски, в руках женщины очень выразительно щелкнули.
Много времени на изучение я не потратила. Тридцать страниц всего. Нельзя ребенку давать плакать. Нельзя ребенку давать беситься. Нельзя ребенку давать скучать. Самые ценные инструкции в моей жизни. Короче был разве что инструктаж в первый день работы. Старик тогда сказал:
– Будете умирать, не забудьте бумаги оформить, чтобы товарищам потом на ваше тело время не терять.
Пустой желудок скромно напомнил, что духовная пища это хорошо, но и пожевать чего-нибудь не помешает.
Голые полки шкафчика для еды вызвали новый приступ громкого недовольства. Эх, в последнее время вечера я проводила там, куда нынче не пойду. Не для моей нежной психики картинки такие, не для моей. А вот что у бывшего не отнять, так это всегда держать вкусности про запас.
На меня гордо взирала одинокий кусок засохшего хлеба. Вот если бы он был сыром, то стал бы элитным – такая плантация плесени на нем расцвела. В кабак идти не хотелось, няня с одутловатым после ночной гулянки лицом – не самый желанный кандидат. Да Шрот там может опять доставать.
Мой взгляд упал на сверток с платьем. Хм, я же могу сходить в приличное место. Заодно и со стороны посмотрю на поведение богатеев.
Не знаю, сколько времени нужно обычной девушке, но я умылась, заплела косу и оделась за целых десять минут. В зеркале отразилась странная девица. Платье мне шло точно так же, как Старику. Вот сразу понимаешь, что красота – страшная сила. Надо по подворотням прогуляться, вдруг кого смогу закодировать.
Во вверенной обновке карманов не оказалось, что стало моей личной печалью, потому что без перчаток патрульного я из дома не выхожу, а такой зверь, как милая дамская сумочка, отродясь в моем гардеробе не водился. Я из тех женщин, что, выйдя с утра из дома, планируют к концу дня совершить набег на соседнее государство. В моем огромном бауле есть все, начиная от аптечки и заканчивая трусами мужскими неношеными. Не успела подарить, и теперь они, видимо, прочно обосновались в сумке. Проблему я решила просто – надела перчатки на руки. Дамы же их носят? А то, что они к платью совершенно не подходят, так и оно мне тоже не подходит.
Распорядитель в «Сладкоголосой сирене» нервно дернул глазом, но с неизменной вежливостью проводил меня за свободный столик. Наверное, не стоило ему так открыто улыбаться.
Меню в кожаном переплете вызвало желание только потуже затянуть горло кошеля и бежать отсюда подальше. Но я стойко заказала себе мясо с гарниром из овощей на огне. Раздел с винами я открыла и закрыла. Тратить месячную зарплату, чтобы вкусить кислой бормотухи, я не согласна. Все равно оттенки и ноты не понимаю. Обойдусь водой с ягодами.
Наблюдать за посетителями мне быстро надоело. Дам смело можно было разделить на две категории: уже и еще. К первой относились замужние, которые пришли сюда насладиться едой, а не болтаться с супругом, собрать свежие сплетни и полюбоваться на наряды других дам. А ко второй – девицы на выгуле. Это те, кого сюда привели покормить перед долгой ночью. Или как пойдет. Вот они-то как раз щебетали о чем-то, строили глазки спутниками и напропалую кокетничали.
А вот с мужчинами было все проще, они просто пришли сюда поесть.
– Простите, – раздался рядом немного взволнованный мужской голос. Я рефлекторно повернула голову и практически уперлась носом в чужой живот, – девушка, вы не будете против, если я присоединюсь к вам? Свободных столов больше нет, а есть очень хочется.
Помня о том, что я вроде как воспитанная, с милой улыбкой разрешила:
– Конечно, присаживайтесь.
– Благодарю, – он так поспешно шлепнулся на стул, будто боялся, что ветреная девица передумает. За место он решил бороться до победного конца. Мебели. – Так сегодня замотался, что и перекусить времени не было. А от де Эрдан уехал еще до завтрака.
Пришлось терпеливо дождаться, пока несчастный, сглатывая слюну, перечислил чуть ли не половину меню подавальщику, а уж затем с манерной небрежностью поинтересоваться:
– Те самые де Эрдан?
Правда, я не сразу заметила, как трещит под напором моего любопытства стол, на который я налегла практически грудью. Хорошо, что еду принести не успели, а то мало ли как оценил бы мужчина оригинальную подачу горячего.
– Ох, простите мою невоспитанность, – он демонстративно хлопнул себя по лбу. Звук вышел очень звонкий, и соседние столики заинтересованно покосились в нашу сторону. Зря они в меня не верят, пощечину я бы отвешивать не стала. Хуком, оно сподручнее, выражать свое мнение. – Энди Роск, поверенный рода де Эрдан.
– Альберта Рейт, – представилась я в ответ. – Завтра буду участвовать в отборе на роль няни для де Эрдан.
– Да? – он заинтересованно осмотрел меня. – Я представлял нянечек… более… – Его взгляд упал на кожаные перчатки, скромно лежащие на краю стола. – Хотя вы, возможно, то, что нужно для бесенка. – И вот с какой радостью в голосе он это сказал, мне совсем не понравилось.
– Как-то вы излишне строги к ребенку, – я неодобрительно покачала головой. – У него стресс…
– Да это у людей от него стресс, – отмахнулся от моих слов поверенный. – Знаете, сколько нянек уже с криком убежали из замка? Хворостины на него не хватает. А все из-за слуг. Паршивцы во всем Леонарду потакают. Но тут ничего не поделаешь, сила де Эрдан слишком влияет на них.
– То есть вы сторонник физических наказаний? – я удивленно приподняла одну бровь.
– Я сторонник того, чтобы мои документы не подписывали кашей и… ну, вы меня поняли. Что делают дети… – Потом задумчиво почесал нос и добавил: – И не только они.
На этой оптимистической ноте нам принесли еду. Собеседник тут же потерял интерес ко всему. Я даже начала переживать за свою порцию, с такой скоростью исчезали блюда.
– Вы не подумайте, что я плохо отношусь к Леонарду де Эрдан, – толстяк с довольным лицом промокнул губы салфеткой и откинулся на стуле. – Просто очень проблемно согласовывать дела с человеком, который толком и не говорит, и вообще любит надувать пузыри из слюней. Не понимаю, почему монарх не захотел отступить от правил и назначить опекуном, к примеру, меня? Я уже не один год занимаюсь делами рода.
С информатором мне неожиданно повезло. Сытый обиженный мужчина плаксивей любой беременной девушки.
– Таков закон, – аккуратно заметила я. – А как вы дела с ребенком согласовываете? Он же ни читать, ни писать не умеет?
– Вечером отдаю документы дворецкому, а утром получаю их с оттиском де Эрдан, – пожал плечами поверенный. – Так всегда было. Старший предпочитал работать по ночам, и сын, видимо, тоже.
– Документы визирует кто-то другой, – сделала я самый логичный вывод.
– Не скажите, – ухмыльнулся собеседник, нащупал корочку хлеба и отправил в рот. – Оттиск де Эрдан может поставить только де Эрдан. Грубо говоря, магический слепок ауры в подтверждении. Я скорее поверю, что кто-нибудь старший из рода вселился в бесенка. Днем отрывается на нянечках, а ночью научные трактаты читает. Некроманты, одним словом. Тела старшего сына в склепе-то нет.
– В смысле? – насторожилась я. Как-то градус задания из сложного перешел в «а не уволиться ли мне часом?». Зомби хоть и страшилки для малышей, но кто знает.
– Ну, он мертв, – развел руками поверенный. – Врачи подтвердили. И на церемонии прощания было три трупа. Но слуги в склепе его отказались размещать. Теперь парень лежит в своей комнате на кровати. Так что аккуратнее ходите по замку, Альберта. Особенно по ночам.
Я насторожилась. Какое-то странное предупреждение.
– А что, есть чего опасаться?
– Так де Эрдан же, – мужчина выпучил глаза. Пока некроманты пугали не так сильно, как он. – Ночью их сила всегда опасна.
