– Молчите, пожалуйста, – попросила их, трясясь от страха и нажала на звонок леденеющей и немеющей от ужаса рукой.
Никто не открывал, и я решила постучать. Успела ударить один раз и в тот же момент дверь распахнулась, словно кто-то за ней стоял. Я заглянула в темный коридор, но никого там не увидела.
– Дома кто есть? – крикнула в открывшееся передо мной мрачное пространство.
– Двое с носилками, один с топором, – радостно сообщил мне клубок. – Нет там никого, балда! Не видишь, что ли?
Я была в таком состоянии, что знакомый голос прозвучал как бальзам на душу. Захотелось посоветоваться:
– А где он?
– А я почем знаю? – фыркнули в сумке. – Может, мужик пожрать пошёл, а может, у него живот прихватило, и он погнал в ближайшую аптеку.
– Зачем? – не поняла я.
– А мне не доложили. То ли за пургеном, то ли за левомицетином, – фыркнул клубок. – Заходи, что ли, а то растопырилась в дверях словно новогодняя елка!
Я глубоко вздохнула и перешагнула порог.
– Хозяин! – крикнула я, осторожно крадясь по коридору. – Вы где? Почему открыта дверь? Вы дома?
Неожиданно послышалось глухое мычание. Ориентируясь на этот звук, я добралась до кухни, заглянула туда и обомлела. У стола, нагнувшись, стоял и мычал, притопывая ногами, здоровенный мужчина. Я подкралась поближе. Деревянный кухонный стол с ровной столешницей был покрыт чем-то прозрачным, похожим на лёд. Я присмотрелась. Нет, точно, сантиметров тридцать чистейшего льда, в который вмерзли руки мужика и язык с бородой. Я вытаращила глаза. Такого я ещё не видела.
– Мамаги, – промычал пленник ледяной магии.
– Как? – пискнула я. – Расколоть чем-нибудь лед, что ли ?
– Дура, ты же ведьма! – зло прошептал мне клубок. – Не баба, а наказание сплошное. Ты должна хоть какое-нибудь заклинание знать, бестолочь!
«Точно, заклинание, я же ведьма, – вспомнила я. – Как оно там? Ох ты ж ёжки, я что, забыла?» Дрожащими руками расстегнула сумку. Где-то должен быть блокнотик. Ага, вот он. Заклинание размораживания воды, вот то, что надо!
– Адера вериум… Апстену, шмыдко! – быстро прошептала я и коснулась холодной поверхности рукой.
Через секунду лед принялся таять прямо на глазах, на пол потекли ручьи. Прямо-таки мартовская оттепель!
– Оумф… мф… фпасибо, – пробормотал мужчина, выпрямляясь, едва оттаяла его борода. – Не думал, что кому-нибудь скажу это слово. Но простоял сутки, согнувшись, и смотри, выговорил. Что пришла? Присушить кого-нибудь хочешь до смерти, или соперницу изжить?
И с надеждой посмотрел на меня. Тут я заметила, что его волосы и борода явно покрашены, вон, у корней седина видна. Так что не такой он, Черных, оказывается, и чёрный.
– Или, может, у тебя ко мне любовный интерес?
– Нет, интерес, конечно, есть, но не любовный, – я поспешно замотала головой, – хочу у вас учиться.
– Да ты и так кое-что умеешь, – усмехнулся колдун, вытаскивая из воды руки и с блаженством разминая пальцы.
– Так я только по верхушкам, – выпалила я, – а хочется Тьме послужить. А кто это вас так?
– Любопытной Варваре… – намекнул Черных, разглядывая меня пронзительно-черными глазами, – дальше знаешь?
– Догадываюсь. Но интересно же!
– Русалки, заразы, обиделись, что редко захожу, – поморщился колдун.
– Кто? – подумала, что ослышалась.
– Бабы с хвостом, не знаешь, что ли? Ну раз хочешь учиться, давай, убери здесь всё для начала, – и Черных пошел из кухни.
Я осмотрелась. «Да тут воды ведер десять, не меньше, я же до вечера не управлюсь».
– Че стоим, – не удержался клубок, – кого ждем? Опять склероз?
Я вздохнула и отправилась в ванну за шваброй и тряпкой, однако их там не оказалась. Повертелась и уже собралась идти спрашивать, где найти инвентарь, как неугомонный моток с нитками взвыл.
– Нет, ты это видела? Она тряпку ищет. Точно тебе говорю! – возмущенно высказывал он шкатулке. – Она постоянно забывает, что она ведьма! Слушай, а черный вообще уморил, это он что, баб под водой тискал?
– Кхе, кхе, – прокашлялась шкатулка. – Представляю такой аквариум на столе. Интересно, он только руками туда лазает, или иногда весь заныривает. А у этой это давно. Так сказать, последствия девичьей памяти, которые плавно перетекли в женскую бестолковость.
Я замерла. А ведь эти двое правы. Заклинание испарения воды… Вот опять из головы вон, что я ведьма, вот что с человеком постоянная работа не по профилю делает!
– Фортку открыть не забудь, – раскомандовался клубок.
Но тут уж я и сама догадалась. Физику у нас в обычной городской школе вдабливали в голову не зря! И в высшей школе ведьм потом очень даже пригодились все опыты по этому предмету. Превратишь воду в пар – будь готова к тому, что сваришься в нём, в туман – ничего не разберёшь даже на расстоянии ладони. А тут ведь налито немало! Я принялась бормотать заклинание, туман медленно вытягивался в форточку. Немного подогнала его лёгким ветерком – не устраивать же бурю в четырёх стенах небольшой кухоньки, чего доброго, всё с полок и стола смету…
И надо сказать, что управилась я достаточно быстро и ловко, так что, когда в двери принялись стучать и звонить залитые соседи снизу, пол в кухне был совершенно сухой, всё вытянуло. И только по углам ещё зыбко покачивались туманные клочки.
– Чё ещё-то? – зычно гаркнул в это время колдун. – Совсем ошалели, ведьмы старые?! Я фрррронтовик, у меня четыре медали! А вы тут ко-ко-ко, ко-ко-ко! Ну подите, взгляните, не заливал я вас! Я с утра кран открывал только, чтоб воды в чайник набрать!
Эк он разошёлся. А четыре медали меня не впечатлили, кстати. Отец с войны принёс два ордена, а медалей, наверное, штук семь, и ничего, не особо похваляется. Про войну те, кто по-настоящему этого дела хлебнул, помалкивают. Или рассказывают под рюмочку – неохотно.
– Вот оно и видно, дурной ты колдун, что только в чайник воду и льешь. Вона как пованиваешь, чисто из болота вылез, – отозвался сердитый и не слишком-то старушечий голос. – Пошли, Галя, проверим, раз пускают. Не врёт ли?
– Пошли, пошли, Марфуша, – согласилась другая женщина, явно постарше.
У меня сердце ёкнуло от дурного предчувствия. Марфуша… Тёмная, которая меня якобы порекомендовала, носила именно это имя. Вдруг и на самом деле она? Совпадение было бы слишком невероятным. Мы, современные и трезво мыслящие ведьмы, в такие не верим. Хорошо, что я не успела назвать колдуну это имя. Оно ж не настолько частое, чтобы на каждом углу встречаться… да и ведьминым духом запахло отчётливо. Он был таким же сильным и чётким, как заграничные духи «Лямур-тужур», ни с чем не перепутаешь.
Я в панике покосилась на открытую форточку. Если бросить на произвол судьбы метлу, то можно выскочить, я всё-таки худенькая и почти спортивная, ну, благодаря тренировкам. Висеть уже научилась! Этаж всего-навсего третий: повисну, до земли останется не так уж много…
Но спрыгнуть я, на счастье или несчастье, не успела. Вошли две немолодые женщины. Одна в бордовом фланелевом платье с индийскими «огурцами» и платке, повязанном по-деревенски, с «ушками» на темени. Вторая в чёрном физкультурном костюме с белыми полосками и в кедах. Седые кудряшки на её голове торчали забавными пружинками, но мне было не до смеха.
– Таааак… А кого это ты на жилплощадь привел? Очередную внучку? – нахмурилась та, что в бордовом платье, и я узнала молодой голос «Марфуши».
Выглядела она лет на шестьдесят, а то и старше, представительная, наверно, председатель домкома, никак не меньше. Ужас наводила одним только взглядом – ледяным, пронзительным. Я икнула и пролепетала:
– Из деревни я! Из Угробино… Эээ… Погостить приехала.
– И где ж гостинцы деревенские? – с любопытством спросила старушка-физкультурница, которую, кажется, назвали Галей. – Отвечай, пошто с порога нас тут же залила?
– Не заливала я, сами поглядите, – посторонилась и повела рукой. – Только полы помыла да пыль смахнула. А гостинцы тяжело тащить было… Эээ… на вокзале оставила, в камере хранения!
– Да? И на котором вокзале? – спросила Марфуша. – С какой стороны ты из этого своего Угробина подъехала к нам, такая красивая?
Она смотрела не на меня, а на полы – и была этим занята, словно ничего важнее не существовало. Я прекрасно видела, что она вынюхивает следы магии.
– Да оставь ты её, Марфа, – властно оборвал старую ведьму Черных. – Своя она.
У «своей» уже душа замерла где-то в районе пяток.
– Своя… Перед тобой любая хвостом помашет – и уже своя, – оборвала старика ведьма. – Молоденькая, чистенькая, что свежее яичко. А врёт как сивый мерин!
– А я это… Эээ… Тренируюсь! – нашлась я. – Разве настоящие тёмные маги честные?
– Что ж ты думаешь, раз тёмные – то врали записные, что ли? – удивилась Марфа. – Ладно. Посмотрим, чего умеешь. Приходи завтра.
– А как же квартёра моя залитая? Соседи с работы придут – а там на всю кухню безобразие! – возмутилась Галя. – Скажут, недосмотрела баба Галя!
– Ну а что ты могла? Ты же давно силы лишилась, твоё дело сторона. Иди, иди, Галюня, придумаем, что с твоими потолками делать. Всё равно небось штукатурка там уже давно клочьями пошла!
И мягко, но настойчиво вытолкала физкультурную бабушку вон. А затем повернулась ко мне.
Душа, уже начавшая бодрый подъём от пяток к животу, снова ухнула вниз.
– В ученицы к козлу старому напрашивалась? Знаешь, чем он силен?
«Ага, знаю, информацией, – подумала я, – мне ж от него только и надо, что адресок да ключ!»
Но вслух, конечно, спросила наивно:
– А разве он старый? Вон какой мужчина видный, хоть сейчас замуж.
Марфа хохотнула.
– Вот тем самым. Одним местом думает, ага. Баб приваживать умеет, через них и страдает потом. Хочешь научиться ворожбе такой? Привороты-отвороты изучать?
– Ага! А то бабушка моя, та, что из Угробино, кстати, жалуется, что помрёт, прежде чем я замуж пойду, – почти честно рассказала я.
– Только не за этого же ты товарища взамуж хочешь? Мефодя, она за тебя, что ли, собирается?
Колдун с досадой крякнул и покачал головой.
– Ему девяносто лет скоро, а все не угомонится, – сказала Марфа. – Понятно, чего ты хочешь, чего и все хотят – спознаться с Бездной и через то получить и долгую жизнь, и везение, и молодость. Да? Ну так помни, что за это цену надо уплатить немалую.
Я поспешно покивала и спросила:
– Так мне завтра приходить?
– Приходи-приходи. А теперь-то уж проваливай! И чтоб ночью сюда соваться не смела! – рявкнула ведьма, и я испуганно втянула голову в плечи.
Вот что мне стоило пошарить по квартире в поисках ключа перед тем, как я этого красавца разморозила?! А потом слегка растопила бы лёд в районе рта да и выпытала бы адрес! Ну?! Так ведь нет, по доброте душевной устроила тут… Эх, глупая, глупая Аграфена!
– Да будет тебе девку-то стращать, – вступился за меня Черных. – Смотри, какая живенькая. Пущай заходит и ночью. Я ей кой-чего покажу, небось таких не видала ещё.
Мне не слишком хотелось смотреть на его «кой-чего», но я всё же решила посоветоваться на этот счёт с начальством. Вот если б мне Злобин «кой-чего» пообещал! Я бы, наверное, даже согласилась взглянуть, хоть и боязно немного, начальник-то у меня строгий, хоть и красивый.
Ну а сейчас припустила бегом, едва не позабыв в углу метлу. На ней не полетела, поехала на трамвае. Многие косились и завидовали: ещё бы, государственная ведьма! Но я так устала, что даже чужой завистью упиваться не могла.
Едва доползла от остановки до дома и ещё отпирая замок, услышала, как залихватски трезвонит телефонный аппарат в прихожей. У меня сердце ёкнуло – неужели он? Леонид Ольгердович?! Решил вот – возьму и позвоню Аграфене, спрошу, как она – то есть я! – как она там…
Еле-еле справилась с замком, дрожащими руками схватила чёрную телефонную трубку и радостно крикнула туда:
– Слушаю!
– Грунюшка, я ведь умру! – радостно предупредила бабушка, как ни в чём не бывало. – Я тебя дара лишу и умру! А ты живи дальше, как знаешь!
– БабДусь! Ну не могла же я за три дня жениха-то подходящего сыскать, – упрекнула я.
– Но я слышала, что завалящего ты своего бросила, – сказала бабуля.
Вот ничего себе у неё каналы связи, подумалось мне. Уже успела вызнать, что я рассталась с женихом.
– Ну да, – бодро сказала я. – С таким бездарем каши не сваришь! Тут нужна порода, наша, магическая, чтобы деточка у нас получилась не как я, а удалая… вот как ты, бабДусь.
Обычно бабДуся падка на лесть, но сегодня мне как-то не удалось сбить её с курса.
– Я семьдесят шесть годков как бабДусь, – сказала она. – А вот почему это сегодня Арина приехала из города и говорит: видала в столице Лариску с проходной, и та сказала, что бабДусина внученька мало того, что взамуж не собирается, так ещё и со службы её попёрли и теперь она на метле, как последняя почтальонка, болтается… почему?
– Я на задании, – понизив голос, сказала я в трубку. – БабДусь, ты же помнишь, чему меня учила? Ну? Ты же и сама… бывшая мышка-норушка, да?
– Не мышка, а контр-мышка, – обиделась бабушка. – Ну есть маленько. Офицеры гм… контр-теремков бывшими не бывают.
– Да? Ну вот, а у меня, – снова понизила я голос почти до шёпота, – у меня, понимаешь, есть нужда забраться в одну норку. Ты б вот мне совет дала, а? Где медведь, то есть колдун тёмный, может ключ держать?
– От сердца твоего, что ль, ключ-то? – спросила бабушка уже совсем другим голосом, деловитым таким.
– Ну не совсем, – ответила я.
– Ключ… К мужчине известно как подобраться, или через кухню, или через постель. Только мамке не скажи, что я тебя на такое надоумила!
Мама у меня такая же ведьма, как и она, чего она там не знает? Но спорить мне было не с руки. Я преследовала две цели: отвлечь бабушку и выпросить подсказку, как отыскать ключ. Но вот бабулю понесло, мягко-то говоря, не в ту степь. Она уже бросилась рассуждать про то, что там у мужиков-колдунов, в постели скрывается.
– В кухне-то он вряд ли что будет прятать, это как-то больше по-женски, – вспомнила я известное кино, в котором домохозяйка прятала пистолет мужа в жестянку для круп. – А вот в спальне…
– Он у тебя кто? – спросила бабушка с искренним любопытством.
– Да так, один тёмный колдун, Мефодий Черных, – рассеянно ответила я, размышляя о том, как бы мне подобраться к ключу от Сохатого… вернее от места, где он заперт. – Мне ведь и не только ключ надо, а ещё и выведать, где…
– Черных? – завыла в телефон бабДуся. – Грунька, я сейчас ведь точно скончаюсь, ты с какой там компанией связалась, негодница? Мефодька и его сестрица ещё до Великой Всенародной Бучи, при царе-батюшке, колобродили и злым ведовством занималися!
Я опомнилась. Кажется, сбить бабулю с курса мне не удалось и она думает, что я про метафорические ключи к сердцу мужчины рассуждаю.
– Да не, бабДусь, я же говорю: задание, – поспешила успокоить старушку. – Он-то который на самом деле он – вовсе не темный. Немного, пожалуй, только суровый… Боевой маг, ликвидатор бывший.
– Тебе как раз такой и нужен, ты легкомысленная, – обвинила бабуля.
– И ещё у него на лице шрамы. А может, и на сердце, – я вдруг увлеклась.
Перед глазами как живой возник Леонид Ольгердович. И вовсе не страшный, несмотря на свой начальничий вид и сурово сдвинутые брови. Уверена, что сумей я подобраться поближе, морщинки на его лбу разгладились бы, а вечно поджатые губы… Стоп, Аграфена, не увлекайся, не по Сеньке шапка, как говорится.
Никто не открывал, и я решила постучать. Успела ударить один раз и в тот же момент дверь распахнулась, словно кто-то за ней стоял. Я заглянула в темный коридор, но никого там не увидела.
– Дома кто есть? – крикнула в открывшееся передо мной мрачное пространство.
– Двое с носилками, один с топором, – радостно сообщил мне клубок. – Нет там никого, балда! Не видишь, что ли?
Я была в таком состоянии, что знакомый голос прозвучал как бальзам на душу. Захотелось посоветоваться:
– А где он?
– А я почем знаю? – фыркнули в сумке. – Может, мужик пожрать пошёл, а может, у него живот прихватило, и он погнал в ближайшую аптеку.
– Зачем? – не поняла я.
– А мне не доложили. То ли за пургеном, то ли за левомицетином, – фыркнул клубок. – Заходи, что ли, а то растопырилась в дверях словно новогодняя елка!
Я глубоко вздохнула и перешагнула порог.
– Хозяин! – крикнула я, осторожно крадясь по коридору. – Вы где? Почему открыта дверь? Вы дома?
Неожиданно послышалось глухое мычание. Ориентируясь на этот звук, я добралась до кухни, заглянула туда и обомлела. У стола, нагнувшись, стоял и мычал, притопывая ногами, здоровенный мужчина. Я подкралась поближе. Деревянный кухонный стол с ровной столешницей был покрыт чем-то прозрачным, похожим на лёд. Я присмотрелась. Нет, точно, сантиметров тридцать чистейшего льда, в который вмерзли руки мужика и язык с бородой. Я вытаращила глаза. Такого я ещё не видела.
– Мамаги, – промычал пленник ледяной магии.
– Как? – пискнула я. – Расколоть чем-нибудь лед, что ли ?
– Дура, ты же ведьма! – зло прошептал мне клубок. – Не баба, а наказание сплошное. Ты должна хоть какое-нибудь заклинание знать, бестолочь!
«Точно, заклинание, я же ведьма, – вспомнила я. – Как оно там? Ох ты ж ёжки, я что, забыла?» Дрожащими руками расстегнула сумку. Где-то должен быть блокнотик. Ага, вот он. Заклинание размораживания воды, вот то, что надо!
– Адера вериум… Апстену, шмыдко! – быстро прошептала я и коснулась холодной поверхности рукой.
Через секунду лед принялся таять прямо на глазах, на пол потекли ручьи. Прямо-таки мартовская оттепель!
– Оумф… мф… фпасибо, – пробормотал мужчина, выпрямляясь, едва оттаяла его борода. – Не думал, что кому-нибудь скажу это слово. Но простоял сутки, согнувшись, и смотри, выговорил. Что пришла? Присушить кого-нибудь хочешь до смерти, или соперницу изжить?
И с надеждой посмотрел на меня. Тут я заметила, что его волосы и борода явно покрашены, вон, у корней седина видна. Так что не такой он, Черных, оказывается, и чёрный.
– Или, может, у тебя ко мне любовный интерес?
– Нет, интерес, конечно, есть, но не любовный, – я поспешно замотала головой, – хочу у вас учиться.
– Да ты и так кое-что умеешь, – усмехнулся колдун, вытаскивая из воды руки и с блаженством разминая пальцы.
– Так я только по верхушкам, – выпалила я, – а хочется Тьме послужить. А кто это вас так?
– Любопытной Варваре… – намекнул Черных, разглядывая меня пронзительно-черными глазами, – дальше знаешь?
– Догадываюсь. Но интересно же!
– Русалки, заразы, обиделись, что редко захожу, – поморщился колдун.
– Кто? – подумала, что ослышалась.
– Бабы с хвостом, не знаешь, что ли? Ну раз хочешь учиться, давай, убери здесь всё для начала, – и Черных пошел из кухни.
Я осмотрелась. «Да тут воды ведер десять, не меньше, я же до вечера не управлюсь».
– Че стоим, – не удержался клубок, – кого ждем? Опять склероз?
Я вздохнула и отправилась в ванну за шваброй и тряпкой, однако их там не оказалась. Повертелась и уже собралась идти спрашивать, где найти инвентарь, как неугомонный моток с нитками взвыл.
– Нет, ты это видела? Она тряпку ищет. Точно тебе говорю! – возмущенно высказывал он шкатулке. – Она постоянно забывает, что она ведьма! Слушай, а черный вообще уморил, это он что, баб под водой тискал?
– Кхе, кхе, – прокашлялась шкатулка. – Представляю такой аквариум на столе. Интересно, он только руками туда лазает, или иногда весь заныривает. А у этой это давно. Так сказать, последствия девичьей памяти, которые плавно перетекли в женскую бестолковость.
Я замерла. А ведь эти двое правы. Заклинание испарения воды… Вот опять из головы вон, что я ведьма, вот что с человеком постоянная работа не по профилю делает!
– Фортку открыть не забудь, – раскомандовался клубок.
Но тут уж я и сама догадалась. Физику у нас в обычной городской школе вдабливали в голову не зря! И в высшей школе ведьм потом очень даже пригодились все опыты по этому предмету. Превратишь воду в пар – будь готова к тому, что сваришься в нём, в туман – ничего не разберёшь даже на расстоянии ладони. А тут ведь налито немало! Я принялась бормотать заклинание, туман медленно вытягивался в форточку. Немного подогнала его лёгким ветерком – не устраивать же бурю в четырёх стенах небольшой кухоньки, чего доброго, всё с полок и стола смету…
И надо сказать, что управилась я достаточно быстро и ловко, так что, когда в двери принялись стучать и звонить залитые соседи снизу, пол в кухне был совершенно сухой, всё вытянуло. И только по углам ещё зыбко покачивались туманные клочки.
– Чё ещё-то? – зычно гаркнул в это время колдун. – Совсем ошалели, ведьмы старые?! Я фрррронтовик, у меня четыре медали! А вы тут ко-ко-ко, ко-ко-ко! Ну подите, взгляните, не заливал я вас! Я с утра кран открывал только, чтоб воды в чайник набрать!
Эк он разошёлся. А четыре медали меня не впечатлили, кстати. Отец с войны принёс два ордена, а медалей, наверное, штук семь, и ничего, не особо похваляется. Про войну те, кто по-настоящему этого дела хлебнул, помалкивают. Или рассказывают под рюмочку – неохотно.
– Вот оно и видно, дурной ты колдун, что только в чайник воду и льешь. Вона как пованиваешь, чисто из болота вылез, – отозвался сердитый и не слишком-то старушечий голос. – Пошли, Галя, проверим, раз пускают. Не врёт ли?
– Пошли, пошли, Марфуша, – согласилась другая женщина, явно постарше.
У меня сердце ёкнуло от дурного предчувствия. Марфуша… Тёмная, которая меня якобы порекомендовала, носила именно это имя. Вдруг и на самом деле она? Совпадение было бы слишком невероятным. Мы, современные и трезво мыслящие ведьмы, в такие не верим. Хорошо, что я не успела назвать колдуну это имя. Оно ж не настолько частое, чтобы на каждом углу встречаться… да и ведьминым духом запахло отчётливо. Он был таким же сильным и чётким, как заграничные духи «Лямур-тужур», ни с чем не перепутаешь.
Я в панике покосилась на открытую форточку. Если бросить на произвол судьбы метлу, то можно выскочить, я всё-таки худенькая и почти спортивная, ну, благодаря тренировкам. Висеть уже научилась! Этаж всего-навсего третий: повисну, до земли останется не так уж много…
Глава 8. Все мы ведьмы
Но спрыгнуть я, на счастье или несчастье, не успела. Вошли две немолодые женщины. Одна в бордовом фланелевом платье с индийскими «огурцами» и платке, повязанном по-деревенски, с «ушками» на темени. Вторая в чёрном физкультурном костюме с белыми полосками и в кедах. Седые кудряшки на её голове торчали забавными пружинками, но мне было не до смеха.
– Таааак… А кого это ты на жилплощадь привел? Очередную внучку? – нахмурилась та, что в бордовом платье, и я узнала молодой голос «Марфуши».
Выглядела она лет на шестьдесят, а то и старше, представительная, наверно, председатель домкома, никак не меньше. Ужас наводила одним только взглядом – ледяным, пронзительным. Я икнула и пролепетала:
– Из деревни я! Из Угробино… Эээ… Погостить приехала.
– И где ж гостинцы деревенские? – с любопытством спросила старушка-физкультурница, которую, кажется, назвали Галей. – Отвечай, пошто с порога нас тут же залила?
– Не заливала я, сами поглядите, – посторонилась и повела рукой. – Только полы помыла да пыль смахнула. А гостинцы тяжело тащить было… Эээ… на вокзале оставила, в камере хранения!
– Да? И на котором вокзале? – спросила Марфуша. – С какой стороны ты из этого своего Угробина подъехала к нам, такая красивая?
Она смотрела не на меня, а на полы – и была этим занята, словно ничего важнее не существовало. Я прекрасно видела, что она вынюхивает следы магии.
– Да оставь ты её, Марфа, – властно оборвал старую ведьму Черных. – Своя она.
У «своей» уже душа замерла где-то в районе пяток.
– Своя… Перед тобой любая хвостом помашет – и уже своя, – оборвала старика ведьма. – Молоденькая, чистенькая, что свежее яичко. А врёт как сивый мерин!
– А я это… Эээ… Тренируюсь! – нашлась я. – Разве настоящие тёмные маги честные?
– Что ж ты думаешь, раз тёмные – то врали записные, что ли? – удивилась Марфа. – Ладно. Посмотрим, чего умеешь. Приходи завтра.
– А как же квартёра моя залитая? Соседи с работы придут – а там на всю кухню безобразие! – возмутилась Галя. – Скажут, недосмотрела баба Галя!
– Ну а что ты могла? Ты же давно силы лишилась, твоё дело сторона. Иди, иди, Галюня, придумаем, что с твоими потолками делать. Всё равно небось штукатурка там уже давно клочьями пошла!
И мягко, но настойчиво вытолкала физкультурную бабушку вон. А затем повернулась ко мне.
Душа, уже начавшая бодрый подъём от пяток к животу, снова ухнула вниз.
– В ученицы к козлу старому напрашивалась? Знаешь, чем он силен?
«Ага, знаю, информацией, – подумала я, – мне ж от него только и надо, что адресок да ключ!»
Но вслух, конечно, спросила наивно:
– А разве он старый? Вон какой мужчина видный, хоть сейчас замуж.
Марфа хохотнула.
– Вот тем самым. Одним местом думает, ага. Баб приваживать умеет, через них и страдает потом. Хочешь научиться ворожбе такой? Привороты-отвороты изучать?
– Ага! А то бабушка моя, та, что из Угробино, кстати, жалуется, что помрёт, прежде чем я замуж пойду, – почти честно рассказала я.
– Только не за этого же ты товарища взамуж хочешь? Мефодя, она за тебя, что ли, собирается?
Колдун с досадой крякнул и покачал головой.
– Ему девяносто лет скоро, а все не угомонится, – сказала Марфа. – Понятно, чего ты хочешь, чего и все хотят – спознаться с Бездной и через то получить и долгую жизнь, и везение, и молодость. Да? Ну так помни, что за это цену надо уплатить немалую.
Я поспешно покивала и спросила:
– Так мне завтра приходить?
– Приходи-приходи. А теперь-то уж проваливай! И чтоб ночью сюда соваться не смела! – рявкнула ведьма, и я испуганно втянула голову в плечи.
Вот что мне стоило пошарить по квартире в поисках ключа перед тем, как я этого красавца разморозила?! А потом слегка растопила бы лёд в районе рта да и выпытала бы адрес! Ну?! Так ведь нет, по доброте душевной устроила тут… Эх, глупая, глупая Аграфена!
– Да будет тебе девку-то стращать, – вступился за меня Черных. – Смотри, какая живенькая. Пущай заходит и ночью. Я ей кой-чего покажу, небось таких не видала ещё.
Мне не слишком хотелось смотреть на его «кой-чего», но я всё же решила посоветоваться на этот счёт с начальством. Вот если б мне Злобин «кой-чего» пообещал! Я бы, наверное, даже согласилась взглянуть, хоть и боязно немного, начальник-то у меня строгий, хоть и красивый.
Ну а сейчас припустила бегом, едва не позабыв в углу метлу. На ней не полетела, поехала на трамвае. Многие косились и завидовали: ещё бы, государственная ведьма! Но я так устала, что даже чужой завистью упиваться не могла.
Едва доползла от остановки до дома и ещё отпирая замок, услышала, как залихватски трезвонит телефонный аппарат в прихожей. У меня сердце ёкнуло – неужели он? Леонид Ольгердович?! Решил вот – возьму и позвоню Аграфене, спрошу, как она – то есть я! – как она там…
Еле-еле справилась с замком, дрожащими руками схватила чёрную телефонную трубку и радостно крикнула туда:
– Слушаю!
– Грунюшка, я ведь умру! – радостно предупредила бабушка, как ни в чём не бывало. – Я тебя дара лишу и умру! А ты живи дальше, как знаешь!
– БабДусь! Ну не могла же я за три дня жениха-то подходящего сыскать, – упрекнула я.
– Но я слышала, что завалящего ты своего бросила, – сказала бабуля.
Вот ничего себе у неё каналы связи, подумалось мне. Уже успела вызнать, что я рассталась с женихом.
– Ну да, – бодро сказала я. – С таким бездарем каши не сваришь! Тут нужна порода, наша, магическая, чтобы деточка у нас получилась не как я, а удалая… вот как ты, бабДусь.
Обычно бабДуся падка на лесть, но сегодня мне как-то не удалось сбить её с курса.
– Я семьдесят шесть годков как бабДусь, – сказала она. – А вот почему это сегодня Арина приехала из города и говорит: видала в столице Лариску с проходной, и та сказала, что бабДусина внученька мало того, что взамуж не собирается, так ещё и со службы её попёрли и теперь она на метле, как последняя почтальонка, болтается… почему?
– Я на задании, – понизив голос, сказала я в трубку. – БабДусь, ты же помнишь, чему меня учила? Ну? Ты же и сама… бывшая мышка-норушка, да?
– Не мышка, а контр-мышка, – обиделась бабушка. – Ну есть маленько. Офицеры гм… контр-теремков бывшими не бывают.
– Да? Ну вот, а у меня, – снова понизила я голос почти до шёпота, – у меня, понимаешь, есть нужда забраться в одну норку. Ты б вот мне совет дала, а? Где медведь, то есть колдун тёмный, может ключ держать?
– От сердца твоего, что ль, ключ-то? – спросила бабушка уже совсем другим голосом, деловитым таким.
– Ну не совсем, – ответила я.
– Ключ… К мужчине известно как подобраться, или через кухню, или через постель. Только мамке не скажи, что я тебя на такое надоумила!
Мама у меня такая же ведьма, как и она, чего она там не знает? Но спорить мне было не с руки. Я преследовала две цели: отвлечь бабушку и выпросить подсказку, как отыскать ключ. Но вот бабулю понесло, мягко-то говоря, не в ту степь. Она уже бросилась рассуждать про то, что там у мужиков-колдунов, в постели скрывается.
– В кухне-то он вряд ли что будет прятать, это как-то больше по-женски, – вспомнила я известное кино, в котором домохозяйка прятала пистолет мужа в жестянку для круп. – А вот в спальне…
– Он у тебя кто? – спросила бабушка с искренним любопытством.
– Да так, один тёмный колдун, Мефодий Черных, – рассеянно ответила я, размышляя о том, как бы мне подобраться к ключу от Сохатого… вернее от места, где он заперт. – Мне ведь и не только ключ надо, а ещё и выведать, где…
– Черных? – завыла в телефон бабДуся. – Грунька, я сейчас ведь точно скончаюсь, ты с какой там компанией связалась, негодница? Мефодька и его сестрица ещё до Великой Всенародной Бучи, при царе-батюшке, колобродили и злым ведовством занималися!
Я опомнилась. Кажется, сбить бабулю с курса мне не удалось и она думает, что я про метафорические ключи к сердцу мужчины рассуждаю.
– Да не, бабДусь, я же говорю: задание, – поспешила успокоить старушку. – Он-то который на самом деле он – вовсе не темный. Немного, пожалуй, только суровый… Боевой маг, ликвидатор бывший.
– Тебе как раз такой и нужен, ты легкомысленная, – обвинила бабуля.
– И ещё у него на лице шрамы. А может, и на сердце, – я вдруг увлеклась.
Перед глазами как живой возник Леонид Ольгердович. И вовсе не страшный, несмотря на свой начальничий вид и сурово сдвинутые брови. Уверена, что сумей я подобраться поближе, морщинки на его лбу разгладились бы, а вечно поджатые губы… Стоп, Аграфена, не увлекайся, не по Сеньке шапка, как говорится.
