Стоп-стоп-стоп. Не время для паники. Винс знает о том, что маньяк Эдевейс. Он будет осторожен. Тем более с ним мэтр, а он мужик неглупый и не даст лезть в пекло без подготовки. Я очень на это надеюсь!
- Что-то ты побледнела, - недовольно заметил Лойд.
- Водички бы, - попыталась я взять себя в руки, но голос предательски дрожал.
- Впечатлилась? – усмехнулся ненормальный тип. – Если будешь паинькой, никто не пострадает.
Я кивнула. Но вопрос сам сорвался с языка:
- А убивал ты, чтобы отвлечь от пропажи девушек?
- Я очищал этих погрязших в пороках женщин! Но ты права. Я великий человек, умею совмещать сразу несколько целей.
Ого, и как такое самомнение проходит в дверь? По логике нужно изобразить на лице почтительность, но мои жалкие потуги могут принять за издевательство. Срочно меняем ход разговора.
- А как же менталистка? С ней вышла промашка.
- Да, Нарауд, оказалась хитрой бестией. Но ничего недолго ей еще греть постель министра. Я до нее доберусь. Не дело, это оставлять таких свидетелей в живых.
- Свидетелей? – нахмурила брови я. Она же сказала, что не видела напавшего.
- Девочка, неужели ты думаешь, моих Март не стали бы искать? Небольшое внушение подругам, матерям, близким и все уверены, что она укатила за границу с молодым мужем. Найти не щепетильного менталиста оказалось не сложно. Только жадная эта Нарауд. Огромную сумму за свои услуги потребовала. Пришлось продать квартиру и переехать в общежитие.
Счет к менталистке растет. Мало того, что занималась противозаконной деятельностью, так еще из-за нее страдали все мы.
Эдевейс прошелся вдоль прутьев клетки, заложив руки за спину.
- Итак, правила. Ни каких истерик и слез. Ненавижу это. Ко мне обращаться уважительно. Быть благодарной. Всегда улыбаться. – Если он продолжит перечень, мне проще самоубиться. – И не шуметь.
Я с дебильной улыбкой подняла с пола железную миску и провела по прутьям с жутким скрежетом:
- Так?
- Да, именно так делать НЕ НАДО! Ты хотела пить? Сейчас принесу.
Оставшись наедине (сокамерница не в счет), я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Не время показывать характер, Нелька!
Дом застонал. Такое ощущение, что стены просто рухнули, погребя меня и труп под обломками.
Я напряженно вслушивалась в тишину, пока не услышала знакомый голос, выкрикивающий приказ сдаться. Винс! Винс здесь! Он пришел за мной!
Но в мозг следом за радостью закралась ужасная мысль: а вдруг его убьют. Эдевейсу терять нечего, а загнанный в угол псих вдвойне опаснее!
Нет, Единая, молю не допусти этого! Только не Винс! Я, может, и не самая примерная твоя дочь, но прошу не за себя. За него. Не позволь случиться непоправимому!
Как смешными и нелепыми кажутся все мои представления о любви. Бабочки, высокопарные фразы. Это такое напускное. А настоящее оно сейчас и здесь. Сердце рвется из груди от переживаний. Тут уже не приходиться думать о чем-то возвышенном, лишь бы он выжил!
Я замерла, когда наверху прекратился грохот и крики. До боли в запястьях я сжала прутья решетки.
Из глаз потекли слезы, лишь я увидела, кто спускается по ступеням в подвал.
- Винс! – мне казалось я ору пронзительно громко, но на самом деле шепчу.
- Неличка! – он бросился ко мне. – Потерпи, моя хорошая!
Под его пальцами плавился замок, горячими каплями падая на пол. А я не смогла сдержать глупой улыбки облегчения, жадно рассматривая сосредоточенно лицо парня. Дверца тюрьмы распахнулась, и меня выдернули из плена. Крепко сжимая в объятиях, так что я слышала хруст своих косточек. Винс бездумно бормотал ласковые слова, прижимаясь щекой к моей макушке.
- Наручники, - прохрипела я, сдавленная от переизбытка чувств.
Меня отпустили и загремели ключами, подбирая под замок.
- А это кто? – Винс бросил взгляд на труп.
- Марта номер четыре, - представила я подругу по несчастью. – К сожалению, ей уже ничем не помочь.
- Ясно. Твою пропажу, кстати, первым обнаружил комендант, наступив на брошенную посреди коридора швабру. – А над грозным оружием все смеялись!
Меня подхватили на руки и бегом поднялись по лестнице.
Небольшая кухня превратилась в место сражения. В кладке одной из стен имелась огромная дыра, края которой полыхали. Сразу видно кто портил дом. По полу бежали веселые ручейки, от выросших в неположенном месте ледяных сталагмитов, между которыми сновали люди в форме правопорядка. Брайан прижимал коленом к полу хрипящего Эдевейса, выкручивая ему руки. Мэтр Форей окинул меня взглядом и мягко улыбнулся.
Спустив на ноги посреди этого хаоса, Винс тщательно ощупал мое тельце на предмет повреждений. А я не сопротивлялась, просто балдея в его руках.
- Солнышко, с тобой все в порядке? – обеспокоено заглянул парень мне в глаза.
Я молча кивнула, до сих пор пребывая на вершине блаженства. Волнами накатывало расслабление и хотелось просто стечь на пол. Он живой! Живой!
- Так. – Винс покосился на стену с пылающей дырой. – Закат есть. – Потом изучил лужи под ногами. – Будем считать это морем. Чаек нет. Все как заказывала.
Я моргнула, не понимая о чем речь. В голове звенела пронзительная пустота.
- А?
- Я целоваться хочу! – в сердцах воскликнул Винс и все в комнате дружно посмотрели на нас. – Ты мне, мелкая вредина, между прочим, должна. Я всю ночь сдерживался! – Так и напрашивалось «как последний дурак».
Сама потянулась к нему, встав на цыпочки. Винс удивленно округлил глаза, но теряться не стал и накрыл мои губы. Говорят, в груди цветет в такие моменты пушистая ромашка… роза… подсолнух. Я не сильна в ботанике, но точно знаю – так хорошо и легко мне еще никогда не было!
Поздравьте меня, я все-таки умудрилась!
- Что-то ты побледнела, - недовольно заметил Лойд.
- Водички бы, - попыталась я взять себя в руки, но голос предательски дрожал.
- Впечатлилась? – усмехнулся ненормальный тип. – Если будешь паинькой, никто не пострадает.
Я кивнула. Но вопрос сам сорвался с языка:
- А убивал ты, чтобы отвлечь от пропажи девушек?
- Я очищал этих погрязших в пороках женщин! Но ты права. Я великий человек, умею совмещать сразу несколько целей.
Ого, и как такое самомнение проходит в дверь? По логике нужно изобразить на лице почтительность, но мои жалкие потуги могут принять за издевательство. Срочно меняем ход разговора.
- А как же менталистка? С ней вышла промашка.
- Да, Нарауд, оказалась хитрой бестией. Но ничего недолго ей еще греть постель министра. Я до нее доберусь. Не дело, это оставлять таких свидетелей в живых.
- Свидетелей? – нахмурила брови я. Она же сказала, что не видела напавшего.
- Девочка, неужели ты думаешь, моих Март не стали бы искать? Небольшое внушение подругам, матерям, близким и все уверены, что она укатила за границу с молодым мужем. Найти не щепетильного менталиста оказалось не сложно. Только жадная эта Нарауд. Огромную сумму за свои услуги потребовала. Пришлось продать квартиру и переехать в общежитие.
Счет к менталистке растет. Мало того, что занималась противозаконной деятельностью, так еще из-за нее страдали все мы.
Эдевейс прошелся вдоль прутьев клетки, заложив руки за спину.
- Итак, правила. Ни каких истерик и слез. Ненавижу это. Ко мне обращаться уважительно. Быть благодарной. Всегда улыбаться. – Если он продолжит перечень, мне проще самоубиться. – И не шуметь.
Я с дебильной улыбкой подняла с пола железную миску и провела по прутьям с жутким скрежетом:
- Так?
- Да, именно так делать НЕ НАДО! Ты хотела пить? Сейчас принесу.
Оставшись наедине (сокамерница не в счет), я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Не время показывать характер, Нелька!
Дом застонал. Такое ощущение, что стены просто рухнули, погребя меня и труп под обломками.
Я напряженно вслушивалась в тишину, пока не услышала знакомый голос, выкрикивающий приказ сдаться. Винс! Винс здесь! Он пришел за мной!
Но в мозг следом за радостью закралась ужасная мысль: а вдруг его убьют. Эдевейсу терять нечего, а загнанный в угол псих вдвойне опаснее!
Нет, Единая, молю не допусти этого! Только не Винс! Я, может, и не самая примерная твоя дочь, но прошу не за себя. За него. Не позволь случиться непоправимому!
Как смешными и нелепыми кажутся все мои представления о любви. Бабочки, высокопарные фразы. Это такое напускное. А настоящее оно сейчас и здесь. Сердце рвется из груди от переживаний. Тут уже не приходиться думать о чем-то возвышенном, лишь бы он выжил!
Я замерла, когда наверху прекратился грохот и крики. До боли в запястьях я сжала прутья решетки.
Из глаз потекли слезы, лишь я увидела, кто спускается по ступеням в подвал.
- Винс! – мне казалось я ору пронзительно громко, но на самом деле шепчу.
- Неличка! – он бросился ко мне. – Потерпи, моя хорошая!
Под его пальцами плавился замок, горячими каплями падая на пол. А я не смогла сдержать глупой улыбки облегчения, жадно рассматривая сосредоточенно лицо парня. Дверца тюрьмы распахнулась, и меня выдернули из плена. Крепко сжимая в объятиях, так что я слышала хруст своих косточек. Винс бездумно бормотал ласковые слова, прижимаясь щекой к моей макушке.
- Наручники, - прохрипела я, сдавленная от переизбытка чувств.
Меня отпустили и загремели ключами, подбирая под замок.
- А это кто? – Винс бросил взгляд на труп.
- Марта номер четыре, - представила я подругу по несчастью. – К сожалению, ей уже ничем не помочь.
- Ясно. Твою пропажу, кстати, первым обнаружил комендант, наступив на брошенную посреди коридора швабру. – А над грозным оружием все смеялись!
Меня подхватили на руки и бегом поднялись по лестнице.
Небольшая кухня превратилась в место сражения. В кладке одной из стен имелась огромная дыра, края которой полыхали. Сразу видно кто портил дом. По полу бежали веселые ручейки, от выросших в неположенном месте ледяных сталагмитов, между которыми сновали люди в форме правопорядка. Брайан прижимал коленом к полу хрипящего Эдевейса, выкручивая ему руки. Мэтр Форей окинул меня взглядом и мягко улыбнулся.
Спустив на ноги посреди этого хаоса, Винс тщательно ощупал мое тельце на предмет повреждений. А я не сопротивлялась, просто балдея в его руках.
- Солнышко, с тобой все в порядке? – обеспокоено заглянул парень мне в глаза.
Я молча кивнула, до сих пор пребывая на вершине блаженства. Волнами накатывало расслабление и хотелось просто стечь на пол. Он живой! Живой!
- Так. – Винс покосился на стену с пылающей дырой. – Закат есть. – Потом изучил лужи под ногами. – Будем считать это морем. Чаек нет. Все как заказывала.
Я моргнула, не понимая о чем речь. В голове звенела пронзительная пустота.
- А?
- Я целоваться хочу! – в сердцах воскликнул Винс и все в комнате дружно посмотрели на нас. – Ты мне, мелкая вредина, между прочим, должна. Я всю ночь сдерживался! – Так и напрашивалось «как последний дурак».
Сама потянулась к нему, встав на цыпочки. Винс удивленно округлил глаза, но теряться не стал и накрыл мои губы. Говорят, в груди цветет в такие моменты пушистая ромашка… роза… подсолнух. Я не сильна в ботанике, но точно знаю – так хорошо и легко мне еще никогда не было!
Поздравьте меня, я все-таки умудрилась!
