То, что в моей голове хозяйничает посторонний уверена, слышать мужской голос не является для меня нормой. Осталось только выяснить: местная аномалия или я что-то на Земле подхватила. Вирус помешательства, например.
- «Ты кто такой, подселенец незаконный?»
Слегка недоуменное в ответ пришло не сразу:
- «Тебе в глобальном смысле или уже?»
- «А давай коротко и по делу, как на приеме у проктолога, когда страшно больше, чем стыдно».
Голос хохотнул, но не так весело. Знаю, как присмирить мужчину.
- «Филипп я. Наблюдаю за исполнением твоих желаний».
Я непроизвольно скривилась. Ненавижу это имя. Была в моей жизни история, из-за которой теперь я мужиков предпочитаю со всех сторон сначала изучить, прежде чем заводить отношения. А поскольку на невинный вопрос: «А есть ли справка от невролога?» объект предпочитает больше в зону моей видимости не попадаться, приходиться куковать в одиночестве. Видать, беда со справками.
- «Джинн, что ли?»
- «Сама ты джинн. Нажелала, а мне теперь расхлебывай!»
Претензия, скажем прямо, неожиданная. В жизни меня много в чем обвиняли, но чтобы в желаниях…
- «Прощу прощения, а когда я так нагадила себе в карму? На дворе вроде не Новый год, не мой День Рождения и даже не Ханука. Или это мое письмо деду Морозу двадцатилетней давности дошло? Так я куклу у него просила. А он мне шапку с помпоном принес».
- «А кто вчера перед зеркалом со свечой мечтал о славе, богатстве и знатном муже? То-то тоже», - ехидно отозвался Филя.
- «И? Я упорно не понимаю, почему мои фантазии могли донестись до космоса, в то время как даже до ЖЭКа дозвониться нереально».
Голос помолчал и совсем нерадостно вздохнул:
- «Хорошая ты девка, Света. Бездомным и попрошайкам подаешь. Животных брошенных подкармливаешь. Бабе Ане бесплатно продукты носишь. А ведь она предлагала на тебя квартиру свою переписать. Но нет же, мы гордые, нам чужого не надо! Небесная канцелярия в людские дела вмешиваться не любит, но тебя решила наградить. Старушка перед смертью только о твоей судьбе и молилась».
Тугой колючий ком встал в горле. Быстро сморгнув капельки слез, я отвернулась от орчанок, притворяясь заинтересованной орнаментом ткани шатра. Новость горькая, но не неожиданная. Все-таки девяносто пять лет и целый букет болезней.
- «Баба Аня умерла?»
- «Вчера ночью. Не беспокойся, она просто уснула. Даже не поняла, что случилось».
Мелькнула отстраненная мысль о похоронах, которыми некому заниматься, но Филя меня успокоил. Нашелся у бабы Ани какой-то семиюродный внучатый племянник. Он уже и к квартирке примерялся, ему и хоронить родственницу.
Допустим. Все равно в голове какая-то каша, причем жутко пересоленная.
- «А нельзя аннулировать мои бредовые фантазии? Будем считать, что я добровольно отказываюсь от желаний в пользу бедных. Благотворительность нынче в моде».
- «Как же, как же. Сейчас принято быть щедрым напоказ, отдавая далеко не самое нужное и не дорогое. Но нет, твои желания - только твои. Сама расхлёбывай», - за проказливый тон захотелось двинуть этому Фильке. Но бить саму себя…
Что-то вся эта история напоминает. Когда в детстве мечтаешь о собаке, а получаешь жуткую вязаную кофту. Мне вообще с подарками не везло, лишних денег в семье не водилось.
- «Слышь ты, цветик-семицветик, я тебе русским языком говорю – верни, где взял. Поставь галочку, типа девушка удовлетворена и скачи на все четыре стороны. Я. Отказываюсь. От. Своих. Желаний. Так понятно?» - откровенно рычала я про себя. Чувствую, надо будет в санатории потом нервишки подлечить. Или сразу на учет вставать. Это уже как повезет.
- «Не получится», - ответил вредный Филя тоном депутата, у которого в доме нашли золота больше, чем в Алмазном Фонде. – «Ты уже в программе получения благ. Выход лишь один – принять желание, любое из загаданных».
- «А тебе какой с этого прок?» - подозрительно спросила я. Въедливый дух российской демократии, где все делается исключительно для блага народа, исключительно безвозмездно и даром, прочно засел в мозгах.
Мужик в голове вздохнул.
- «Понимаешь, я сейчас как бы ни совсем живой. В коме лежу после ДТП. Меня обещали вернуть, если помогу тебе определиться».
- «А если нет?», - я не мнительная, просто привыкла знать обо всех «бонусах» заранее.
- «Трупом в морге больше, трупом меньше», - излишне беспечно отозвался Филька.
А я поняла, что не просто дура, а жалостливая. Хотя нечто такое проглядывалось и раньше. Например, история со щенком. Однажды вечером я, уверенным шагом покоряя ледовую дорожку вдоль дома (ладно, балансировала я, как пингвин под хмелем), услышала жалобное поскуливание под одной из лавочек. Присев на корточки и заглянув под нее, я ахнула. На песике не было живого места. Каких трудов мне стоило уговорить таксиста взять в машину истекающую кровью собаку, это отдельная песня. В ветеринарной клинике мне сразу честно сказали: проще усыпить. Но, слава Марксу и Энгельсу, в нашем мире деньги решают многие невозможные проблемы. Щенок выжил и оказался даже родовитым. Я окрестила его Лаки (счастливец все же) и развесила объявления о находке. Через неделю, за которую Лаки был переименован в Черта, нашлись хозяева. Пожилая пара радовалась возвращению любимца. Я, конечно, протянула им счета из клиники, но в их глазах застыл такой ужас… Я же не Пенсионный фонд, стариков обдирать, в конце концов. А потом в интернете случайно наткнулась на объявление о продаже собак и среди них была фотка Черта. Оказалась, старики-разбойники занимаются разведением для последующего сбыта щенков. Порывшись еще, я нашла и трехэтажный домик с коваными воротами и мерседес последней модели, принадлежавший людям, которых я посчитала бедными.
- «Ладно», - проворчала я. – «Попробуем. Но ничего обещать не буду. Только давай сразу следующее желание. Это однозначно мимо».
- «Не получится», - сыпал ехидством Филя, и я поняла, что меня в очередной раз жестко обдурили. – «У исполнения есть финальная точка, в которой и будет приниматься решение. Так что вперед и с песней, бегом в светлое будущее».
- «Слышь ты, которого не похоронили. Ты случаем не Владимир? Тот тоже хорошо вещал и обещал. Положим, я откажусь от участия в зарнице. Что мне за это будет?»
Голос в голове недовольно засопел. Эх, где ты ходишь мой (уже персональный) психиатр, тут такая тема для научной работы пропадает.
- «Сама подумай. Это орки. Для них слабость – позор. А позор можно смыть только…»
- «Кровью», - мрачно закончила я. Потом покосилась на неподвижных дев и снова вздохнула: - «И как мне, по-твоему, сдавать нормы ГТО в том виде? Нельзя ли разжиться спортивным костюмом и кедами?»
- «Извини, но в чем вошла, в том и вышла. Таков закон. Обрадую – одежда не пострадает. Да и твое общее состояние при переходе между желаниями будет откатываться к начальной точке».
Желудок громко изъявил протест против вынужденной голодовки. Еще бы, стресс, физические упражнения на кабане, а я с утра позавтракала честным словом, что хорошо поем в обед. Надо налаживать общение с местным контингентом.
- Девы, не подскажете, а кормить нас сегодня будут?
Самая бойкая из орчанок почесала нос и низким голосом пророкотала:
- Конечно. Они ж не дураки, такого развлечения лишиться. Кому интересны заморенные невесты. Вот женщины вернуться из леса и покормят.
А я по наивности думала, что добыча провианта - удел мужского пола. Мир можно поменять, но искоренить паразита на диване, кричащего «хочу жрать!», не под силу даже этим воинственным дамам.
Раз хоть одна делится информацией, надо выжать по максимуму.
- Ясно, а по нужде куда ходите?
- Че? Зачем ходить?
Когда я посещала курсы для начинающих предпринимателей, лектор советовал говорить с клиентом на одном языке. Если я поковыряюсь в носу, понятней станет?
- Туалет? Уборная? Санузел? Гальюн? Нужник? Сортир? Клозет? Тубзик? Гадючник? Белый друг? Храм камня? Комната задумчивости? Зал для медитации? Эм и Жо? Изба-читальня? – Фантазия иссякла, а мысль в глазах орчанки так и не появилась. – Писаете вы где?
- А-а-а. Да где придется. Какой куст приглянулся, туда и иди.
СанПиНа на них нет. Надо внимательнее прогуливаться возле пышной растительности, такую удобряют особо тщательно.
- А с гигиеной как? Моетесь вы где, в реке?
От раскатистого смеха орчанки затрепетал полог шатра.
- Да ты что! В реке такая жуть живет, вдохнуть не успеешь, как на дно утащит. А для питья родник есть. Странная ты, дева, кто ж часто моется. Дождь прошел, и ты чист. Как раз вчера и мылись.
- «Филька, гад! Ты куда меня завел?! Это мне надо еще радоваться, что не оказалась в толпе вонючих орков?! Более цивилизованных принцев не нашлось?!»
Голос недовольно запыхтел:
- «Посмотрите на нее, стараешься-стараешься, все равно претензия на претензии. Подумаешь, моются нечасто, главное, чтобы мужик был хорошим».
- «Вот именно – мужик! А ты мне ребенка подсовываешь! А я ни на Аллу Пугачеву, ни на Арину Родионовну не похожа!»
- «Воспитаешь. Еще песня такая была: я его слепила из того, что было».
Хочу лицензию на убийство. С особой жестокостью. Или батюшку для проведения обряда экзорцизма. Или охотника за привидениями. Да хотя бы Ван Хельсинга. Главное, чтобы эту нечисть из моей жизни убрали.
Достаточно быстро я поняла, что орчанки прекрасны в своей ненавязчивости. Когда в стенку шатра кто-то врезался, чуть не погребя под собой добрую половину ожидающих, они просто пересели. Я бы на их месте захотела выяснить: а что, собственно, происходит? Но боевая женская единица сочла ниже своего достоинства вести беседы.
- Дамы, а вам не скучно? – обреченно спросила я примерно через полчаса тишины.
Орчанки озадачились. Такого слова в их лексиконе определенно не водилось.
- Давайте, что ли, за жизнь поговорим? – я сверкнула широкой улыбкой строго по заповедям Карнеги. – Боевым опытом поделимся?
Филя на заднем фоне тихо сполз в истерику.
Предложила, что называется, на свою голову. Наслушавшись историй в стиле «он от меня убежать попытался, а я его хрясь по хребтине», окончательно поняла, что в местное общество я не впишусь. Религией мы не совпадаем. Нет у нас культа бить каждого встречного. Влезать в упоенные повествования своими скромными подвигами с отбиванием сидячих мест в переполненной маршрутке я не стала.
Нас и вправду покормили. Я настоятельно попросила желудок не пугаться сыро-грязному куску жил, почему-то именуемых мясом. В наш прогрессивный век можно вылечить практически все, в том числе и гастрит, и язву.
Вылезая из плешивых кустиков (естественные потребности никакой экологией не напугаешь), я наткнулась будущего свекра.
- Прекрасная погода, не правда ли? – решила зайти я из очень дальнего далека. Кстати, небо радовало тяжелыми тучами. – Свежо.
Главный орк пожевал губами, посмотрел вверх и подманил меня пальцем. Учитывая, что расстояние между нами было два шага, я предпочла бы, наоборот, отпрыгнуть. Но дабы не гневить потенциального союзника, скромно приблизилась на сантиметр.
- Тебя как зовут? – орк пытался говорить шепотом, только я чуть не оглохла.
- Светозара Азриэльевна Дъякова, - представилась я. Имя матушка выбирала с прицелом на будущее. Но озаренным светом легкого пути у меня так и не случилось. От папы только отчество странное осталось. Как лишь узнал о беременности подруги, так свинтил в неизвестные дали. Ну а фамилия… отдельное спасибо тому, кто в войну парню в документы вместо Дельцова это написал. – Света просто.
- Иирх, - коротко вернул мне любезность пахан. – Ты это, блаженная, замуж вроде не хочешь же?
- А что, есть варианты? – оживилась я. – Без кровавых последствий? - Орк молча пожал плечами. Обнадежил, так обнадежил. – А почему вы против женитьбы сына?
- Мал еще штаны носить, - с серьезной моськой провел он по собственной брючине ладонью. – Да и хмель жевать тоже.
- Эм, - озадачилась я. – У вас это только семейным можно? – С ума сойти. Самый железный аргумент для свадьбы.
- Слово мужа ценится при совете, - нехотя сознался орк. – Чем больше жен, тем весомей мнение.
Я икнула. Нет, конечно, я выругалась про себя некультурно и в духе строителя, которому напарник на ногу мешок цемента уронил, но для собственного успокоения буду считать, что икнула.
- А у вас, простите, сколько жен имеется?
- Пятнадцать, - коротко бросил орк, словно я о чем-то несущественном спросила.
Окинув придирчивым взглядом этого султана местного разлива, я несколько удивленно спросила:
- И вы не хотите, чтобы сын женился?
- Первая жена должна быть опорой, - нравоучительно сказал орк, - а не обузой.
- Вы меня плохо знаете, - задрала я подбородок, припоминая, как на распродаже в бутике урвала самую последнюю пару туфель. Бой тогда жуткий и бесчеловечный был.
- Ну посмотрим, - хмыкнула эта гора мускулов и, напевая что-то под нос, явно не попадая в ноты, удалился.
А я все-таки решила добиться правды. В шатре ситуация не поменялась. Дамы сидели и смотрели в одну точку.
Вооружившись наглостью незваного гостя, я подсела к самой боевой. Орчанка слегка удивилась (до глубоких складок на лбу), когда я поинтересовалась ее именем. Рха (сначала мне показалась, что она просто чихнула, а переспрашивать было неудобно) пришла попробовать занять место пятой жены третьего по силе орка.
- А что будет, если невеста не сдаст зачет по физической подготовке? Провалит испытания? – осторожно задала я животрепещущий вопрос.
Группа в броне корсетах синхронно, как по команде, округлила глаза. Словно в шатер забежала армия ежей верхом на белках, напевая «Врагу не сдается наш гордый Варяг».
- Ни одна орчанка не позволит быть слабой! – рявкнула Рха, выпятив вперед мощную грудь для ордена «за победу мускулов над разумом».
Я скромно поправила выбившийся локон, хотя гораздо реальнее причесать веник, чем вернуть красивую укладку после скачек на кабане.
- Да как бы я и не совсем чтобы орчанка. Да что там говорить – совсем не. Эх, гулять так гулять: людь я стопроцентный. Только, пожалуй, когда проверка из налоговой приходит, во мне просыпаются гены дракона, пещерного человека и кровожадного монстра.
Рха задумчиво провела ладонью по рукояти секиры:
- Напомни-ка мне, Света, а не блаженная ты случаем?
Подавив желание выдать что-то в стиле «вот тебе крест», я помотала головой.
- Меня уже все, кому не лень, об этом спросили. Не признаюсь, и не надейтесь. Так что там с естественным отбором? Куда деются проигравшие невесты?
- Если слабачка понравится кому-то, то он может взять ее себе, - нехотя созналась Рха. – Правда, такого давно не случалось. – Я уже облегченно вздохнула, как орчанка в лучших традициях обломщиков продолжила: - Но за тебя точно драться будут. И сделают все, чтобы ты провалилась на основных испытаниях.
- Почему это?! – взвилась я.
- А ты в воду взгляни, - фыркнула одна из дев. – Красивая, нежная. Не зря Иирх на тебя заглядывается.
- У него же пятнадцать жен, - несколько потрясенно пробормотала я. Мечта быть самой красивой, чтоб мужики в штабеля укладывались, как-то неожиданно подобралась сзади и обняла за плечи. Главное, не оборачиваться – вдруг там песец.
- «Сервисный бонус», - хмыкнул Филя.
- И что? – пожала мощными плечами Рха. – Они для быта. Ты для услады будешь. Знаешь, какие орки страстные… Каждую ночь от звезд до зари могут без перерыва.
- «Ты кто такой, подселенец незаконный?»
Слегка недоуменное в ответ пришло не сразу:
- «Тебе в глобальном смысле или уже?»
- «А давай коротко и по делу, как на приеме у проктолога, когда страшно больше, чем стыдно».
Голос хохотнул, но не так весело. Знаю, как присмирить мужчину.
- «Филипп я. Наблюдаю за исполнением твоих желаний».
Я непроизвольно скривилась. Ненавижу это имя. Была в моей жизни история, из-за которой теперь я мужиков предпочитаю со всех сторон сначала изучить, прежде чем заводить отношения. А поскольку на невинный вопрос: «А есть ли справка от невролога?» объект предпочитает больше в зону моей видимости не попадаться, приходиться куковать в одиночестве. Видать, беда со справками.
- «Джинн, что ли?»
- «Сама ты джинн. Нажелала, а мне теперь расхлебывай!»
Претензия, скажем прямо, неожиданная. В жизни меня много в чем обвиняли, но чтобы в желаниях…
- «Прощу прощения, а когда я так нагадила себе в карму? На дворе вроде не Новый год, не мой День Рождения и даже не Ханука. Или это мое письмо деду Морозу двадцатилетней давности дошло? Так я куклу у него просила. А он мне шапку с помпоном принес».
- «А кто вчера перед зеркалом со свечой мечтал о славе, богатстве и знатном муже? То-то тоже», - ехидно отозвался Филя.
- «И? Я упорно не понимаю, почему мои фантазии могли донестись до космоса, в то время как даже до ЖЭКа дозвониться нереально».
Голос помолчал и совсем нерадостно вздохнул:
- «Хорошая ты девка, Света. Бездомным и попрошайкам подаешь. Животных брошенных подкармливаешь. Бабе Ане бесплатно продукты носишь. А ведь она предлагала на тебя квартиру свою переписать. Но нет же, мы гордые, нам чужого не надо! Небесная канцелярия в людские дела вмешиваться не любит, но тебя решила наградить. Старушка перед смертью только о твоей судьбе и молилась».
Тугой колючий ком встал в горле. Быстро сморгнув капельки слез, я отвернулась от орчанок, притворяясь заинтересованной орнаментом ткани шатра. Новость горькая, но не неожиданная. Все-таки девяносто пять лет и целый букет болезней.
- «Баба Аня умерла?»
- «Вчера ночью. Не беспокойся, она просто уснула. Даже не поняла, что случилось».
Мелькнула отстраненная мысль о похоронах, которыми некому заниматься, но Филя меня успокоил. Нашелся у бабы Ани какой-то семиюродный внучатый племянник. Он уже и к квартирке примерялся, ему и хоронить родственницу.
Допустим. Все равно в голове какая-то каша, причем жутко пересоленная.
- «А нельзя аннулировать мои бредовые фантазии? Будем считать, что я добровольно отказываюсь от желаний в пользу бедных. Благотворительность нынче в моде».
- «Как же, как же. Сейчас принято быть щедрым напоказ, отдавая далеко не самое нужное и не дорогое. Но нет, твои желания - только твои. Сама расхлёбывай», - за проказливый тон захотелось двинуть этому Фильке. Но бить саму себя…
Что-то вся эта история напоминает. Когда в детстве мечтаешь о собаке, а получаешь жуткую вязаную кофту. Мне вообще с подарками не везло, лишних денег в семье не водилось.
- «Слышь ты, цветик-семицветик, я тебе русским языком говорю – верни, где взял. Поставь галочку, типа девушка удовлетворена и скачи на все четыре стороны. Я. Отказываюсь. От. Своих. Желаний. Так понятно?» - откровенно рычала я про себя. Чувствую, надо будет в санатории потом нервишки подлечить. Или сразу на учет вставать. Это уже как повезет.
- «Не получится», - ответил вредный Филя тоном депутата, у которого в доме нашли золота больше, чем в Алмазном Фонде. – «Ты уже в программе получения благ. Выход лишь один – принять желание, любое из загаданных».
- «А тебе какой с этого прок?» - подозрительно спросила я. Въедливый дух российской демократии, где все делается исключительно для блага народа, исключительно безвозмездно и даром, прочно засел в мозгах.
Мужик в голове вздохнул.
- «Понимаешь, я сейчас как бы ни совсем живой. В коме лежу после ДТП. Меня обещали вернуть, если помогу тебе определиться».
- «А если нет?», - я не мнительная, просто привыкла знать обо всех «бонусах» заранее.
- «Трупом в морге больше, трупом меньше», - излишне беспечно отозвался Филька.
А я поняла, что не просто дура, а жалостливая. Хотя нечто такое проглядывалось и раньше. Например, история со щенком. Однажды вечером я, уверенным шагом покоряя ледовую дорожку вдоль дома (ладно, балансировала я, как пингвин под хмелем), услышала жалобное поскуливание под одной из лавочек. Присев на корточки и заглянув под нее, я ахнула. На песике не было живого места. Каких трудов мне стоило уговорить таксиста взять в машину истекающую кровью собаку, это отдельная песня. В ветеринарной клинике мне сразу честно сказали: проще усыпить. Но, слава Марксу и Энгельсу, в нашем мире деньги решают многие невозможные проблемы. Щенок выжил и оказался даже родовитым. Я окрестила его Лаки (счастливец все же) и развесила объявления о находке. Через неделю, за которую Лаки был переименован в Черта, нашлись хозяева. Пожилая пара радовалась возвращению любимца. Я, конечно, протянула им счета из клиники, но в их глазах застыл такой ужас… Я же не Пенсионный фонд, стариков обдирать, в конце концов. А потом в интернете случайно наткнулась на объявление о продаже собак и среди них была фотка Черта. Оказалась, старики-разбойники занимаются разведением для последующего сбыта щенков. Порывшись еще, я нашла и трехэтажный домик с коваными воротами и мерседес последней модели, принадлежавший людям, которых я посчитала бедными.
- «Ладно», - проворчала я. – «Попробуем. Но ничего обещать не буду. Только давай сразу следующее желание. Это однозначно мимо».
- «Не получится», - сыпал ехидством Филя, и я поняла, что меня в очередной раз жестко обдурили. – «У исполнения есть финальная точка, в которой и будет приниматься решение. Так что вперед и с песней, бегом в светлое будущее».
- «Слышь ты, которого не похоронили. Ты случаем не Владимир? Тот тоже хорошо вещал и обещал. Положим, я откажусь от участия в зарнице. Что мне за это будет?»
Голос в голове недовольно засопел. Эх, где ты ходишь мой (уже персональный) психиатр, тут такая тема для научной работы пропадает.
- «Сама подумай. Это орки. Для них слабость – позор. А позор можно смыть только…»
- «Кровью», - мрачно закончила я. Потом покосилась на неподвижных дев и снова вздохнула: - «И как мне, по-твоему, сдавать нормы ГТО в том виде? Нельзя ли разжиться спортивным костюмом и кедами?»
- «Извини, но в чем вошла, в том и вышла. Таков закон. Обрадую – одежда не пострадает. Да и твое общее состояние при переходе между желаниями будет откатываться к начальной точке».
Желудок громко изъявил протест против вынужденной голодовки. Еще бы, стресс, физические упражнения на кабане, а я с утра позавтракала честным словом, что хорошо поем в обед. Надо налаживать общение с местным контингентом.
- Девы, не подскажете, а кормить нас сегодня будут?
Самая бойкая из орчанок почесала нос и низким голосом пророкотала:
- Конечно. Они ж не дураки, такого развлечения лишиться. Кому интересны заморенные невесты. Вот женщины вернуться из леса и покормят.
А я по наивности думала, что добыча провианта - удел мужского пола. Мир можно поменять, но искоренить паразита на диване, кричащего «хочу жрать!», не под силу даже этим воинственным дамам.
Раз хоть одна делится информацией, надо выжать по максимуму.
- Ясно, а по нужде куда ходите?
- Че? Зачем ходить?
Когда я посещала курсы для начинающих предпринимателей, лектор советовал говорить с клиентом на одном языке. Если я поковыряюсь в носу, понятней станет?
- Туалет? Уборная? Санузел? Гальюн? Нужник? Сортир? Клозет? Тубзик? Гадючник? Белый друг? Храм камня? Комната задумчивости? Зал для медитации? Эм и Жо? Изба-читальня? – Фантазия иссякла, а мысль в глазах орчанки так и не появилась. – Писаете вы где?
- А-а-а. Да где придется. Какой куст приглянулся, туда и иди.
СанПиНа на них нет. Надо внимательнее прогуливаться возле пышной растительности, такую удобряют особо тщательно.
- А с гигиеной как? Моетесь вы где, в реке?
От раскатистого смеха орчанки затрепетал полог шатра.
- Да ты что! В реке такая жуть живет, вдохнуть не успеешь, как на дно утащит. А для питья родник есть. Странная ты, дева, кто ж часто моется. Дождь прошел, и ты чист. Как раз вчера и мылись.
- «Филька, гад! Ты куда меня завел?! Это мне надо еще радоваться, что не оказалась в толпе вонючих орков?! Более цивилизованных принцев не нашлось?!»
Голос недовольно запыхтел:
- «Посмотрите на нее, стараешься-стараешься, все равно претензия на претензии. Подумаешь, моются нечасто, главное, чтобы мужик был хорошим».
- «Вот именно – мужик! А ты мне ребенка подсовываешь! А я ни на Аллу Пугачеву, ни на Арину Родионовну не похожа!»
- «Воспитаешь. Еще песня такая была: я его слепила из того, что было».
Хочу лицензию на убийство. С особой жестокостью. Или батюшку для проведения обряда экзорцизма. Или охотника за привидениями. Да хотя бы Ван Хельсинга. Главное, чтобы эту нечисть из моей жизни убрали.
Достаточно быстро я поняла, что орчанки прекрасны в своей ненавязчивости. Когда в стенку шатра кто-то врезался, чуть не погребя под собой добрую половину ожидающих, они просто пересели. Я бы на их месте захотела выяснить: а что, собственно, происходит? Но боевая женская единица сочла ниже своего достоинства вести беседы.
- Дамы, а вам не скучно? – обреченно спросила я примерно через полчаса тишины.
Орчанки озадачились. Такого слова в их лексиконе определенно не водилось.
- Давайте, что ли, за жизнь поговорим? – я сверкнула широкой улыбкой строго по заповедям Карнеги. – Боевым опытом поделимся?
Филя на заднем фоне тихо сполз в истерику.
Предложила, что называется, на свою голову. Наслушавшись историй в стиле «он от меня убежать попытался, а я его хрясь по хребтине», окончательно поняла, что в местное общество я не впишусь. Религией мы не совпадаем. Нет у нас культа бить каждого встречного. Влезать в упоенные повествования своими скромными подвигами с отбиванием сидячих мест в переполненной маршрутке я не стала.
Нас и вправду покормили. Я настоятельно попросила желудок не пугаться сыро-грязному куску жил, почему-то именуемых мясом. В наш прогрессивный век можно вылечить практически все, в том числе и гастрит, и язву.
Вылезая из плешивых кустиков (естественные потребности никакой экологией не напугаешь), я наткнулась будущего свекра.
- Прекрасная погода, не правда ли? – решила зайти я из очень дальнего далека. Кстати, небо радовало тяжелыми тучами. – Свежо.
Главный орк пожевал губами, посмотрел вверх и подманил меня пальцем. Учитывая, что расстояние между нами было два шага, я предпочла бы, наоборот, отпрыгнуть. Но дабы не гневить потенциального союзника, скромно приблизилась на сантиметр.
- Тебя как зовут? – орк пытался говорить шепотом, только я чуть не оглохла.
- Светозара Азриэльевна Дъякова, - представилась я. Имя матушка выбирала с прицелом на будущее. Но озаренным светом легкого пути у меня так и не случилось. От папы только отчество странное осталось. Как лишь узнал о беременности подруги, так свинтил в неизвестные дали. Ну а фамилия… отдельное спасибо тому, кто в войну парню в документы вместо Дельцова это написал. – Света просто.
- Иирх, - коротко вернул мне любезность пахан. – Ты это, блаженная, замуж вроде не хочешь же?
- А что, есть варианты? – оживилась я. – Без кровавых последствий? - Орк молча пожал плечами. Обнадежил, так обнадежил. – А почему вы против женитьбы сына?
- Мал еще штаны носить, - с серьезной моськой провел он по собственной брючине ладонью. – Да и хмель жевать тоже.
- Эм, - озадачилась я. – У вас это только семейным можно? – С ума сойти. Самый железный аргумент для свадьбы.
- Слово мужа ценится при совете, - нехотя сознался орк. – Чем больше жен, тем весомей мнение.
Я икнула. Нет, конечно, я выругалась про себя некультурно и в духе строителя, которому напарник на ногу мешок цемента уронил, но для собственного успокоения буду считать, что икнула.
- А у вас, простите, сколько жен имеется?
- Пятнадцать, - коротко бросил орк, словно я о чем-то несущественном спросила.
Окинув придирчивым взглядом этого султана местного разлива, я несколько удивленно спросила:
- И вы не хотите, чтобы сын женился?
- Первая жена должна быть опорой, - нравоучительно сказал орк, - а не обузой.
- Вы меня плохо знаете, - задрала я подбородок, припоминая, как на распродаже в бутике урвала самую последнюю пару туфель. Бой тогда жуткий и бесчеловечный был.
- Ну посмотрим, - хмыкнула эта гора мускулов и, напевая что-то под нос, явно не попадая в ноты, удалился.
А я все-таки решила добиться правды. В шатре ситуация не поменялась. Дамы сидели и смотрели в одну точку.
Вооружившись наглостью незваного гостя, я подсела к самой боевой. Орчанка слегка удивилась (до глубоких складок на лбу), когда я поинтересовалась ее именем. Рха (сначала мне показалась, что она просто чихнула, а переспрашивать было неудобно) пришла попробовать занять место пятой жены третьего по силе орка.
- А что будет, если невеста не сдаст зачет по физической подготовке? Провалит испытания? – осторожно задала я животрепещущий вопрос.
Группа в броне корсетах синхронно, как по команде, округлила глаза. Словно в шатер забежала армия ежей верхом на белках, напевая «Врагу не сдается наш гордый Варяг».
- Ни одна орчанка не позволит быть слабой! – рявкнула Рха, выпятив вперед мощную грудь для ордена «за победу мускулов над разумом».
Я скромно поправила выбившийся локон, хотя гораздо реальнее причесать веник, чем вернуть красивую укладку после скачек на кабане.
- Да как бы я и не совсем чтобы орчанка. Да что там говорить – совсем не. Эх, гулять так гулять: людь я стопроцентный. Только, пожалуй, когда проверка из налоговой приходит, во мне просыпаются гены дракона, пещерного человека и кровожадного монстра.
Рха задумчиво провела ладонью по рукояти секиры:
- Напомни-ка мне, Света, а не блаженная ты случаем?
Подавив желание выдать что-то в стиле «вот тебе крест», я помотала головой.
- Меня уже все, кому не лень, об этом спросили. Не признаюсь, и не надейтесь. Так что там с естественным отбором? Куда деются проигравшие невесты?
- Если слабачка понравится кому-то, то он может взять ее себе, - нехотя созналась Рха. – Правда, такого давно не случалось. – Я уже облегченно вздохнула, как орчанка в лучших традициях обломщиков продолжила: - Но за тебя точно драться будут. И сделают все, чтобы ты провалилась на основных испытаниях.
- Почему это?! – взвилась я.
- А ты в воду взгляни, - фыркнула одна из дев. – Красивая, нежная. Не зря Иирх на тебя заглядывается.
- У него же пятнадцать жен, - несколько потрясенно пробормотала я. Мечта быть самой красивой, чтоб мужики в штабеля укладывались, как-то неожиданно подобралась сзади и обняла за плечи. Главное, не оборачиваться – вдруг там песец.
- «Сервисный бонус», - хмыкнул Филя.
- И что? – пожала мощными плечами Рха. – Они для быта. Ты для услады будешь. Знаешь, какие орки страстные… Каждую ночь от звезд до зари могут без перерыва.
