- Госпожа, стража!
Отряд бравых служителей порядка проследил за взглядом пустых глазниц с горящим зеленым огнем…
- Здрасти, - прохрипела я. Даже наилегчайший (со слов Эдмонда) напиток биир затмевал в своей крепости самогон. Что за мир? Тут либо пить и сдохнуть, или не пить и все равно сдохнуть, потому что мы закусывали потрохами. Дегустация прошла на ура. Сразу организовалась революция в моем животе.
- Вы арестованы? – с заискивающей интонацией почему-то спросил страж.
- «Хорошо, что тут зеркал нет», - сердито сказал Филя. – «Заикание твой дурной образ не улучшило бы».
Я почесала голову, но кроме провала в памяти ничего не обнаружила.
- Причина? – прохрипела я.
- Вы устроили погром в особняке Тюрских, - Он жестом уличного фокусника вытащил откуда-то из-за спины… рваное платье-облако.
- Это точно не я, - открестилась я от страстного желания оголить вдову.
- Ваши слова против…
Я весьма некультурно перебила стража, дыхнув в его сторону убойным перегаром:
- Если бы кто-то не задал стрекоча со страху, мне не пришлось на опохмельную голову выслушивать нелепые предъявы. К счастью, среди вас оказался один с железными яйц…, ой простите, нервами.
- Это второе обвинение! – страж напыжился. Я с интересом заглянула за его спину, но кроме других служителей закона, там ничего не увидела. – Вы убили нашего товарища! Он остался, чтобы защитить безобидных граждан от некромантского произвола, и погиб!
Это кого он там посчитал безобидным: веселую вдову с ядом или всю семейку скопом?
Я толкнула храпящее по соседству тело:
- Эй, Федя, твое начальство пожаловало. Говорят, я тебя убила.
- Хр-р-р, так и есть. Хр-р-р, Эдмонд, водички. Хр-р-р. И я тебе устал повторять – я Федерик. А не Федя.
Я с долей ревности проследила, как скелет резво бросился выполнять поручение.
- Устал - не повторяй, а смирись, - я еще раз толкнула тело. Хотя бы вопрос о горячей ночи не возникал: спали мы одетыми. – Давай, яви начальству свой лик, чтобы меня не обвиняли в непотребностях.
Федя сел. Не открывая глаз, зевнул, махнул рукой своим товарищам и снова упал на одеяла.
- Кстати, он свидетель, и даже местами потерпевший. Его на веселой вдове женить хотели, - сдала без зазрения совести собутыльника.
Стражи смутились, но не отступили:
- Погром. Его же вы оспаривать не будете?
- Зачем? – удивилась я. – Все как господа-заказчики и просили. Сейф из стены в результате выковыряли?
- Кабинет восстановлению не подлежит, - с долей зависти поведал страж.
- Так какие ко мне претензии? Надо ЦУ четче выдавать. Что просили, то и получили.
- А как же конюх! – от нетерпения подпрыгнул один из стражей, за что и заработал пинок от товарища.
- Знаете, это странно, - я села по-турецки на импровизированной постели. – Вас совершенно не волнует убийство обычного гражданина, но то, что он попал под заклинание поднятия – кошмар! Откуда я знала, что в доме есть еще трупы? Да и вообще, уважаемого человека угостила ядом жена. Это разве исключительно внутрисемейное дело?
Старший почувствовал себя неуютно. Он дернул кадыком и чуть ослабил жесткий ворот фирменного кителя. Еще больше его заставил нервничать Эдмонд со своим новым питомцем.
Скелет принес заказанную воду. В кубке. С драгоценными камнями. А у меня рефлекторно дернулся глаз и сжался желудок. Никогда еще не бросало в холодную дрожь от одного вида тары. Перед слугой гордо шествовала мышь. На маленьком зверьке и встретились все взгляды. Но грызуна, прошедшего боевое крещение дрессировкой аля Дуров (пока у меня звереныша не отобрали), уже ничего не пугало. Он обнюхал сапоги главного и грозно опищал их. Так изыскано мужчину еще не посылали.
- А…а…а…, - страж попытался взять себя в руки, глядя как подчиненный (правда, уже бывший, только начальство об этом не в курсе) жадно пьет из некромантского кубка, - а почему он одет? – еще и пальцем некультурно тыкнул в Эдмонда.
Тот как раз наклонился, чтобы перехватить Тузика (мышь полностью заслужила эту кличку) за тельце.
- Не могли бы вы не тыкать мне в глаза, - сердито проскрипел слуга, когда страж замер от испуга, провалившись пальцем в глазницу. – Мы с вами не настолько знакомы, чтобы заниматься столь интимными вещами. Если я мертв, то одежды не заслуживаю, по-вашему?
- Простите, - захрипел блюститель порядка, судорожно пытаясь забрать свою конечность назад.
- Осторожнее, - еще больше рассердился Эдмонд и щелкнул челюстью. – Вы мне голову оторвете. Хам!
Казус удалось быстро ликвидировать, но нежный румянец на щеках стража не спешил растворяться. Фирменный китель был расстегнут уже на две пуговицы.
- Так о чем это я? Кхм. Ах да. А какие доказательства кроме ваших слов? В наш прогрессивный век наука ядов далеко шагнула вперед. Спустя несколько часов никаких следов в теле не остается. А зомби ваши – это видимая улика!
- Никаких следов, говорите? – усмехнулась я. – А показания самой жертвы вас не устроит?
Федя шумно выдохнул, убивая последние частички кислорода в помещении, и на карачках пополз к гробу.
- Ты куда? – удивилась я.
- Там печеньки остались. Есть охота, - пояснил с деловым видом собутыльник. Но на полпути замер и посмотрел на товарищей: - Я, кстати, и сам раньше не догадывался, как он с духами общается. Точнее, не задумывался никогда.
- О чем это он, - начальник почесал затылок дубинкой.
- Об Альберте Тюрском, - пояснила я. – Не обладая активным даром, он все равно являлся некромантом! Хватит принижать нас в правах! Сколько это можно терпеть! Мы поднимем всех одаренных на баррикады!
Никогда еще стражи, прибыв на задержание, не оказывались прямо посреди революционного движения. Из оппозиции у нас имелось: два не способных принять вертикальное положение с бодуна лидера, одетый скелет и мышь. Но сдаваться никто не собирался.
- Мы обязательно займемся этим вопросом, - страж решил поступить как в переговорах с террористами: наобещать с три короба, авось группа захвата разберется.
- Конечно, займетесь, - я всплеснула руками. Начальник, как более опытный, сразу напрягся. – Альберт Тюрской решил взять это дело под личный контроль. Коллегия адвокатов совместно с картелем некромантов будут писать ходатайство на возбуждение расследования.
- Богиня Порядка, демоны объединились, - тихонечко провыл кто-то из обязанных защищать нервы и покой граждан.
Я, слабо соображая, что несу на больную голову (да со мной и на здоровую это оказия часто случалась), гордо выкрикнула:
- Свободу Анжеле Девис! – и прикусила язык. Нельзя перебарщивать с агитационным движением.
Но реакция последовала несколько странная. Бравый Федя, жевавший печеньки, подавился и рухнул на пол, прикрывая руками макушку. Эдмонд подтянул штаны и втянул голову. Тузик отбыл в обморок, раскинув лапы.
- Э? – озадачился главный.
- И не говорите, - я тяжело вздохнула. – «Филичка, я, кажется, вчера чуть-чуть начудила?»
- «Ты, мать, не принижай свои возможности. Поверь, было далеко не чуть-чуть. Думаю, в этом мире теперь ураган обязательно назовут Света-Посланница-Беспорядка».
- «А чего они так реагируют?», - жалобно спросила я. Таким тоном конфеты у детей только выпрашивать.
Но будущая жертва пытки пением противным тонким голосом, которая об этом еще не догадывается, не поддалась:
- «Не-е-ет, так просто за вчерашний фортель с выпивкой ты не отделаешься. Сейчас тебе расскажут о других подвигах, а я посмотрю, как ты выкручиваться будешь. Морально удовлетворюсь за ночь немоты».
И сглазил паршивец такой!
- Ладно, оставим пока Тюрских, - главный поискал взглядом посадочное место. Федя жестом фокусника захлопнул гроб и махнул, мол, располагайтесь. Стража только сильнее сплотила свои ряды. – Поступила жалоба от ваших соседей, уважаемых людей, между прочим. Вчера ночью ваш скел… слуга вломился к ним и вероломно захватил чай, печенье и целый торт.
- Неправда! – возмутился Эдмонд. – От торта я отказался. Перед сном столько калорий наверняка отложится в попе. И никуда я не вламывался. А вежливо постучал. Почему-то, когда на пороге появилось нечто в белой рубашке до пола и колпаке, которое сначала я принял за мужчину, при виде меня издало ужасный визг женским голосом, и побежало в дом. Я проследовал за хозяином вглубь жилья, дабы вежливо попросить немножко заварки. И застал его на кухне, где тот, видимо, решил побаловать себя на ночь блинчиками, и для этого взял сковородку. Я исключительно цивилизованно попросил чай. Мне отдали целую жестяную банку, хоть я и сопротивлялся, и всю пачку печенья. Хозяин настаивал на торте, но, как я уже говорил, столько крема на ночь есть вредно.
У-у-у. Тортик. И мимо меня прошел. Тоже мне худосочный блюститель фигуры.
- Хорошо, - страж отчетливо скрипнул зубами. Бедняга, ему еще потом перед вышестоящим начальством отчитываться. – Жалоба от соседей на то, что вы мучили собачку. А она выла и скулила!
- «Бедная животинка», - простонал сквозь смех Филька. – «И ты это… не пой больше. А то страшно подумать, за что примут в следующий раз невинные слушатели твой исключительно мелодичный голосок. Да и пугать окружающих Кругом явно не стоило. Не поняли они романтики зоны. Но шикарно ты их добила Кадышевой «Напилася я пьяна». Такое уникальное умение – не попадать ни в одну ноту. Я аж слезу пустил от умиления».
- «Хорошо хоть на Лепса не замахнулась», - я стыдливо шаркнула ногой.
- «Ты честно старалась», - захлебнулся в хохоте Филька.
Пришлось клятвенно пообещать больше не петь. Страж заикнулся о штрафе, и я тут же поменяла решение, вежливо поинтересовавшись, не хочет ли бесстрашный блюститель закона самолично оценить нанесенный ушам соседей вред. Меня попросили не петь и бумажку со штрафом с громким шорохом скомкали.
Главный сверился с каким-то записями. Ничего так ночью погудела, на целый список!
- Вы выкрикивали неизвестное заклятие «Страйк!». Люди с самого утра штурмуют лавки с оберегами!
- Значит, мне полагается процент от продаж, - я стрельнула глазками на собутыльника. Тот запихнул последнюю печеньку в рот (жадина!) и сыто икнул. Тогда я решила поискать ответ у слуги: - Эдмонд?
Скелет, как мне показалось, обвинительно полыхнул зеленым огнем в глазницах:
- В доме нет больше ваз. Садовых гномов. Бутылок. Вы вчера обучали юного мастера - он кивнул на Федю - новой игре. Бо-у-линг, вроде.
Кха? А чего меня на спорт потянуло?
- «Ты поинтересовалась, что же все-таки такое свинобол. И осталась недовольна. Потому что он очень походил на наш футбол. Как ты выразилась: те же малоподвижные калеки по полю мяч гоняют. Затем пыталась объяснить принципы «симулирования», активно путая со «стимулированием». Согласись, симулировать перелом ноги и стимулировать его же - несколько разные понятия. А вот после у тебя включился режим “сейчас покажу, как надо развлекаться!”».
Последний раз мне так стыдно было, пожалуй, в химчистке. Имелось у меня любимое черное шелковое платье. На деловой встрече я неудачно опрокинула на себя соусник. Как назло, белый крем оказался еще и маслянистым. Чтобы не испортить наряд, пришлось нести в химчистку. Бабушка-приемщица разворачивает его…, а на подоле специфическое пятно имеется. А за мной еще две тетки стоят. Кошмар. Причем неудобнее всего было мне.
- «А шар для боулинга я где взяла?», - срочно пришлось переключиться с воспоминаний об очередном фиаско удачливой Светозары.
Филя ехидно захихикал:
- «А об этом тебе поведает наш гость. Только он время чуток напутал».
Видя, что здесь я не пререкаюсь, страж воодушевился.
- А еще ночью был разгромлен храм богини Порядка!
Жутко хотелось сплагиатить Шурика с развалинами часовни, но, как я убедилась, с чувством юмора у гайцов не очень. Возможно, это издержки профессии.
- А я здесь причем? – осторожно спросила я. Ведь если есть свидетели, то опознать воющее Круга создание в котелке, думаю, проблем не составит. Я, блин, уникальная, можно сказать, на целый мир.
- «Ага», - довольным тоном произнес Филька. – «Сервисный бонус. Ну, ты помнишь».
Супер. Прошлый раз я была самой красивой. Теперь я самая шизанутая. Расту, однако.
- Прямых улик нет, - замялся страж, и я облегченно тихонько выдохнула. – Кто-то влез в храм и на всех сутанах служителей вырезал две дырки. Сзади. В районе попы. – Я прикрыла глаза. Главное, не заржать. Фильке-то хорошо, его гогот кроме меня никто не слышит. – А на стене написали «Почем опиум для народа?». – Надеюсь, у них графологи не водятся. – А у статуи богини оторвали голову! – Оп. А вот и шар для боулинга.
Я покосилась на Федю. Тот чуть заметно кивнул. Это я каменную бабу обезглавила?!
Эдмонд стряхнул со штанины невидимую пылинку и махнул костлявыми пальцами. Так, от улики избавились.
- Вы обвиняете меня? – напрямую просила у главного. Основное правило пойманного за руку жулика: лучше не оправдываться, а нападать. Так у меня в метро один раз из сумки попытались вытащить кошелек, а я еще и виноватая осталась.
- Нет, - сознался страж и неуверенно посмотрел на Эдмонда. – На вас в эту ночь было больше всего жалоб.
Федя смачно потянулся, выпрямился и огладил форму. Приличней выглядеть от этого он не стал.
- А у нас алиби, - он сверкнул красными глазами запойного алкоголика на боевых товарищей. – И в картеле некромантов его подтвердят. Мы на переговорах там были почти всю ночь. Кстати, представители скоро сюда явятся. Желаете взять показания у них?
Ничто не способно напугать стражей, кроме целого морга некромантов. А там еще и юристы подтянутся…
Оперативности сбегания служителей порядка позавидовали бы тараканы.
- И где я, по-вашему, усажу такое количество гостей? – мрачно скрипучим голосом спросил Эдмонд.
- Ты знаешь, что делать, - с хитрой улыбкой подмигнул ему Федя.
Собственно, не удивлюсь, если на улице сегодня появятся объявления о продаже домов, поскольку скелет оказался хорошо обучаем, а соседи остались без стульев.
- «А хочешь, расскажу, как ты уговорила картель пойти в оппозицию?», - Филя фонтанировал радостным настроением и желал общаться. А у меня трещала голова, и звук вместе с ней. – «Ты заявилась к ним ночью. Открыла дверь с ноги. В приемном зале, естественно, никого не было. Но когда тебя останавливала такая мелочь? Ты поднялась на жилой этаж и стучалась в каждую дверь с фразой: «Не желаете ли поговорить о богине нашей Беспорядка?». Потом собрала всех, и целый час толкала речь о несправедливости, буржуях и притеснении. Когда рассвело, выдала что-то типа «Некроманты всех стран, объединяйтесь!» и вырубилась. Федя отвез тебя сюда. И даже в гроб пытался запихнуть. Обозвав его извращенцем, ты упала на одеяла, чтобы уснуть наконец-то. А в картеле-то прониклись. Сегодня манифесты писать придут». – Нервно икнула. Я же даже октябренком не была. И что, вообще, в них пишут? Эх, интернет бы мне. – «Помни – точка выбора близко. Надо уметь иногда перекладывать дела на другие плечи. Или так и погрязнешь в болоте».
Я сердито фыркнула на моралиста в голове. У меня тут революционное движение, а он…
Толпа мрачных мужиков на черных фаэтонах, но хотя бы без плащей, напугала мирных граждан до икоты. Ставни захлопывались, на дверях щелкали замки, внутри двигалась мебель. Глупо как-то. Такая сила, а мирится с несправедливостью в отношении себя.
- «Потому что иногда даже мировому злу нужен хороший пинок, чтобы начать шевелиться», - опять влез философ из «Бентли».
Отряд бравых служителей порядка проследил за взглядом пустых глазниц с горящим зеленым огнем…
- Здрасти, - прохрипела я. Даже наилегчайший (со слов Эдмонда) напиток биир затмевал в своей крепости самогон. Что за мир? Тут либо пить и сдохнуть, или не пить и все равно сдохнуть, потому что мы закусывали потрохами. Дегустация прошла на ура. Сразу организовалась революция в моем животе.
- Вы арестованы? – с заискивающей интонацией почему-то спросил страж.
- «Хорошо, что тут зеркал нет», - сердито сказал Филя. – «Заикание твой дурной образ не улучшило бы».
Я почесала голову, но кроме провала в памяти ничего не обнаружила.
- Причина? – прохрипела я.
- Вы устроили погром в особняке Тюрских, - Он жестом уличного фокусника вытащил откуда-то из-за спины… рваное платье-облако.
- Это точно не я, - открестилась я от страстного желания оголить вдову.
- Ваши слова против…
Я весьма некультурно перебила стража, дыхнув в его сторону убойным перегаром:
- Если бы кто-то не задал стрекоча со страху, мне не пришлось на опохмельную голову выслушивать нелепые предъявы. К счастью, среди вас оказался один с железными яйц…, ой простите, нервами.
- Это второе обвинение! – страж напыжился. Я с интересом заглянула за его спину, но кроме других служителей закона, там ничего не увидела. – Вы убили нашего товарища! Он остался, чтобы защитить безобидных граждан от некромантского произвола, и погиб!
Это кого он там посчитал безобидным: веселую вдову с ядом или всю семейку скопом?
Я толкнула храпящее по соседству тело:
- Эй, Федя, твое начальство пожаловало. Говорят, я тебя убила.
- Хр-р-р, так и есть. Хр-р-р, Эдмонд, водички. Хр-р-р. И я тебе устал повторять – я Федерик. А не Федя.
Я с долей ревности проследила, как скелет резво бросился выполнять поручение.
- Устал - не повторяй, а смирись, - я еще раз толкнула тело. Хотя бы вопрос о горячей ночи не возникал: спали мы одетыми. – Давай, яви начальству свой лик, чтобы меня не обвиняли в непотребностях.
Федя сел. Не открывая глаз, зевнул, махнул рукой своим товарищам и снова упал на одеяла.
- Кстати, он свидетель, и даже местами потерпевший. Его на веселой вдове женить хотели, - сдала без зазрения совести собутыльника.
Стражи смутились, но не отступили:
- Погром. Его же вы оспаривать не будете?
- Зачем? – удивилась я. – Все как господа-заказчики и просили. Сейф из стены в результате выковыряли?
- Кабинет восстановлению не подлежит, - с долей зависти поведал страж.
- Так какие ко мне претензии? Надо ЦУ четче выдавать. Что просили, то и получили.
- А как же конюх! – от нетерпения подпрыгнул один из стражей, за что и заработал пинок от товарища.
- Знаете, это странно, - я села по-турецки на импровизированной постели. – Вас совершенно не волнует убийство обычного гражданина, но то, что он попал под заклинание поднятия – кошмар! Откуда я знала, что в доме есть еще трупы? Да и вообще, уважаемого человека угостила ядом жена. Это разве исключительно внутрисемейное дело?
Старший почувствовал себя неуютно. Он дернул кадыком и чуть ослабил жесткий ворот фирменного кителя. Еще больше его заставил нервничать Эдмонд со своим новым питомцем.
Скелет принес заказанную воду. В кубке. С драгоценными камнями. А у меня рефлекторно дернулся глаз и сжался желудок. Никогда еще не бросало в холодную дрожь от одного вида тары. Перед слугой гордо шествовала мышь. На маленьком зверьке и встретились все взгляды. Но грызуна, прошедшего боевое крещение дрессировкой аля Дуров (пока у меня звереныша не отобрали), уже ничего не пугало. Он обнюхал сапоги главного и грозно опищал их. Так изыскано мужчину еще не посылали.
- А…а…а…, - страж попытался взять себя в руки, глядя как подчиненный (правда, уже бывший, только начальство об этом не в курсе) жадно пьет из некромантского кубка, - а почему он одет? – еще и пальцем некультурно тыкнул в Эдмонда.
Тот как раз наклонился, чтобы перехватить Тузика (мышь полностью заслужила эту кличку) за тельце.
- Не могли бы вы не тыкать мне в глаза, - сердито проскрипел слуга, когда страж замер от испуга, провалившись пальцем в глазницу. – Мы с вами не настолько знакомы, чтобы заниматься столь интимными вещами. Если я мертв, то одежды не заслуживаю, по-вашему?
- Простите, - захрипел блюститель порядка, судорожно пытаясь забрать свою конечность назад.
- Осторожнее, - еще больше рассердился Эдмонд и щелкнул челюстью. – Вы мне голову оторвете. Хам!
Казус удалось быстро ликвидировать, но нежный румянец на щеках стража не спешил растворяться. Фирменный китель был расстегнут уже на две пуговицы.
- Так о чем это я? Кхм. Ах да. А какие доказательства кроме ваших слов? В наш прогрессивный век наука ядов далеко шагнула вперед. Спустя несколько часов никаких следов в теле не остается. А зомби ваши – это видимая улика!
- Никаких следов, говорите? – усмехнулась я. – А показания самой жертвы вас не устроит?
Федя шумно выдохнул, убивая последние частички кислорода в помещении, и на карачках пополз к гробу.
- Ты куда? – удивилась я.
- Там печеньки остались. Есть охота, - пояснил с деловым видом собутыльник. Но на полпути замер и посмотрел на товарищей: - Я, кстати, и сам раньше не догадывался, как он с духами общается. Точнее, не задумывался никогда.
- О чем это он, - начальник почесал затылок дубинкой.
- Об Альберте Тюрском, - пояснила я. – Не обладая активным даром, он все равно являлся некромантом! Хватит принижать нас в правах! Сколько это можно терпеть! Мы поднимем всех одаренных на баррикады!
Никогда еще стражи, прибыв на задержание, не оказывались прямо посреди революционного движения. Из оппозиции у нас имелось: два не способных принять вертикальное положение с бодуна лидера, одетый скелет и мышь. Но сдаваться никто не собирался.
- Мы обязательно займемся этим вопросом, - страж решил поступить как в переговорах с террористами: наобещать с три короба, авось группа захвата разберется.
- Конечно, займетесь, - я всплеснула руками. Начальник, как более опытный, сразу напрягся. – Альберт Тюрской решил взять это дело под личный контроль. Коллегия адвокатов совместно с картелем некромантов будут писать ходатайство на возбуждение расследования.
- Богиня Порядка, демоны объединились, - тихонечко провыл кто-то из обязанных защищать нервы и покой граждан.
Я, слабо соображая, что несу на больную голову (да со мной и на здоровую это оказия часто случалась), гордо выкрикнула:
- Свободу Анжеле Девис! – и прикусила язык. Нельзя перебарщивать с агитационным движением.
Но реакция последовала несколько странная. Бравый Федя, жевавший печеньки, подавился и рухнул на пол, прикрывая руками макушку. Эдмонд подтянул штаны и втянул голову. Тузик отбыл в обморок, раскинув лапы.
- Э? – озадачился главный.
- И не говорите, - я тяжело вздохнула. – «Филичка, я, кажется, вчера чуть-чуть начудила?»
- «Ты, мать, не принижай свои возможности. Поверь, было далеко не чуть-чуть. Думаю, в этом мире теперь ураган обязательно назовут Света-Посланница-Беспорядка».
- «А чего они так реагируют?», - жалобно спросила я. Таким тоном конфеты у детей только выпрашивать.
Но будущая жертва пытки пением противным тонким голосом, которая об этом еще не догадывается, не поддалась:
- «Не-е-ет, так просто за вчерашний фортель с выпивкой ты не отделаешься. Сейчас тебе расскажут о других подвигах, а я посмотрю, как ты выкручиваться будешь. Морально удовлетворюсь за ночь немоты».
И сглазил паршивец такой!
- Ладно, оставим пока Тюрских, - главный поискал взглядом посадочное место. Федя жестом фокусника захлопнул гроб и махнул, мол, располагайтесь. Стража только сильнее сплотила свои ряды. – Поступила жалоба от ваших соседей, уважаемых людей, между прочим. Вчера ночью ваш скел… слуга вломился к ним и вероломно захватил чай, печенье и целый торт.
- Неправда! – возмутился Эдмонд. – От торта я отказался. Перед сном столько калорий наверняка отложится в попе. И никуда я не вламывался. А вежливо постучал. Почему-то, когда на пороге появилось нечто в белой рубашке до пола и колпаке, которое сначала я принял за мужчину, при виде меня издало ужасный визг женским голосом, и побежало в дом. Я проследовал за хозяином вглубь жилья, дабы вежливо попросить немножко заварки. И застал его на кухне, где тот, видимо, решил побаловать себя на ночь блинчиками, и для этого взял сковородку. Я исключительно цивилизованно попросил чай. Мне отдали целую жестяную банку, хоть я и сопротивлялся, и всю пачку печенья. Хозяин настаивал на торте, но, как я уже говорил, столько крема на ночь есть вредно.
У-у-у. Тортик. И мимо меня прошел. Тоже мне худосочный блюститель фигуры.
- Хорошо, - страж отчетливо скрипнул зубами. Бедняга, ему еще потом перед вышестоящим начальством отчитываться. – Жалоба от соседей на то, что вы мучили собачку. А она выла и скулила!
- «Бедная животинка», - простонал сквозь смех Филька. – «И ты это… не пой больше. А то страшно подумать, за что примут в следующий раз невинные слушатели твой исключительно мелодичный голосок. Да и пугать окружающих Кругом явно не стоило. Не поняли они романтики зоны. Но шикарно ты их добила Кадышевой «Напилася я пьяна». Такое уникальное умение – не попадать ни в одну ноту. Я аж слезу пустил от умиления».
- «Хорошо хоть на Лепса не замахнулась», - я стыдливо шаркнула ногой.
- «Ты честно старалась», - захлебнулся в хохоте Филька.
Пришлось клятвенно пообещать больше не петь. Страж заикнулся о штрафе, и я тут же поменяла решение, вежливо поинтересовавшись, не хочет ли бесстрашный блюститель закона самолично оценить нанесенный ушам соседей вред. Меня попросили не петь и бумажку со штрафом с громким шорохом скомкали.
Главный сверился с каким-то записями. Ничего так ночью погудела, на целый список!
- Вы выкрикивали неизвестное заклятие «Страйк!». Люди с самого утра штурмуют лавки с оберегами!
- Значит, мне полагается процент от продаж, - я стрельнула глазками на собутыльника. Тот запихнул последнюю печеньку в рот (жадина!) и сыто икнул. Тогда я решила поискать ответ у слуги: - Эдмонд?
Скелет, как мне показалось, обвинительно полыхнул зеленым огнем в глазницах:
- В доме нет больше ваз. Садовых гномов. Бутылок. Вы вчера обучали юного мастера - он кивнул на Федю - новой игре. Бо-у-линг, вроде.
Кха? А чего меня на спорт потянуло?
- «Ты поинтересовалась, что же все-таки такое свинобол. И осталась недовольна. Потому что он очень походил на наш футбол. Как ты выразилась: те же малоподвижные калеки по полю мяч гоняют. Затем пыталась объяснить принципы «симулирования», активно путая со «стимулированием». Согласись, симулировать перелом ноги и стимулировать его же - несколько разные понятия. А вот после у тебя включился режим “сейчас покажу, как надо развлекаться!”».
Последний раз мне так стыдно было, пожалуй, в химчистке. Имелось у меня любимое черное шелковое платье. На деловой встрече я неудачно опрокинула на себя соусник. Как назло, белый крем оказался еще и маслянистым. Чтобы не испортить наряд, пришлось нести в химчистку. Бабушка-приемщица разворачивает его…, а на подоле специфическое пятно имеется. А за мной еще две тетки стоят. Кошмар. Причем неудобнее всего было мне.
- «А шар для боулинга я где взяла?», - срочно пришлось переключиться с воспоминаний об очередном фиаско удачливой Светозары.
Филя ехидно захихикал:
- «А об этом тебе поведает наш гость. Только он время чуток напутал».
Видя, что здесь я не пререкаюсь, страж воодушевился.
- А еще ночью был разгромлен храм богини Порядка!
Жутко хотелось сплагиатить Шурика с развалинами часовни, но, как я убедилась, с чувством юмора у гайцов не очень. Возможно, это издержки профессии.
- А я здесь причем? – осторожно спросила я. Ведь если есть свидетели, то опознать воющее Круга создание в котелке, думаю, проблем не составит. Я, блин, уникальная, можно сказать, на целый мир.
- «Ага», - довольным тоном произнес Филька. – «Сервисный бонус. Ну, ты помнишь».
Супер. Прошлый раз я была самой красивой. Теперь я самая шизанутая. Расту, однако.
- Прямых улик нет, - замялся страж, и я облегченно тихонько выдохнула. – Кто-то влез в храм и на всех сутанах служителей вырезал две дырки. Сзади. В районе попы. – Я прикрыла глаза. Главное, не заржать. Фильке-то хорошо, его гогот кроме меня никто не слышит. – А на стене написали «Почем опиум для народа?». – Надеюсь, у них графологи не водятся. – А у статуи богини оторвали голову! – Оп. А вот и шар для боулинга.
Я покосилась на Федю. Тот чуть заметно кивнул. Это я каменную бабу обезглавила?!
Эдмонд стряхнул со штанины невидимую пылинку и махнул костлявыми пальцами. Так, от улики избавились.
- Вы обвиняете меня? – напрямую просила у главного. Основное правило пойманного за руку жулика: лучше не оправдываться, а нападать. Так у меня в метро один раз из сумки попытались вытащить кошелек, а я еще и виноватая осталась.
- Нет, - сознался страж и неуверенно посмотрел на Эдмонда. – На вас в эту ночь было больше всего жалоб.
Федя смачно потянулся, выпрямился и огладил форму. Приличней выглядеть от этого он не стал.
- А у нас алиби, - он сверкнул красными глазами запойного алкоголика на боевых товарищей. – И в картеле некромантов его подтвердят. Мы на переговорах там были почти всю ночь. Кстати, представители скоро сюда явятся. Желаете взять показания у них?
Ничто не способно напугать стражей, кроме целого морга некромантов. А там еще и юристы подтянутся…
Оперативности сбегания служителей порядка позавидовали бы тараканы.
- И где я, по-вашему, усажу такое количество гостей? – мрачно скрипучим голосом спросил Эдмонд.
- Ты знаешь, что делать, - с хитрой улыбкой подмигнул ему Федя.
Собственно, не удивлюсь, если на улице сегодня появятся объявления о продаже домов, поскольку скелет оказался хорошо обучаем, а соседи остались без стульев.
- «А хочешь, расскажу, как ты уговорила картель пойти в оппозицию?», - Филя фонтанировал радостным настроением и желал общаться. А у меня трещала голова, и звук вместе с ней. – «Ты заявилась к ним ночью. Открыла дверь с ноги. В приемном зале, естественно, никого не было. Но когда тебя останавливала такая мелочь? Ты поднялась на жилой этаж и стучалась в каждую дверь с фразой: «Не желаете ли поговорить о богине нашей Беспорядка?». Потом собрала всех, и целый час толкала речь о несправедливости, буржуях и притеснении. Когда рассвело, выдала что-то типа «Некроманты всех стран, объединяйтесь!» и вырубилась. Федя отвез тебя сюда. И даже в гроб пытался запихнуть. Обозвав его извращенцем, ты упала на одеяла, чтобы уснуть наконец-то. А в картеле-то прониклись. Сегодня манифесты писать придут». – Нервно икнула. Я же даже октябренком не была. И что, вообще, в них пишут? Эх, интернет бы мне. – «Помни – точка выбора близко. Надо уметь иногда перекладывать дела на другие плечи. Или так и погрязнешь в болоте».
Я сердито фыркнула на моралиста в голове. У меня тут революционное движение, а он…
Толпа мрачных мужиков на черных фаэтонах, но хотя бы без плащей, напугала мирных граждан до икоты. Ставни захлопывались, на дверях щелкали замки, внутри двигалась мебель. Глупо как-то. Такая сила, а мирится с несправедливостью в отношении себя.
- «Потому что иногда даже мировому злу нужен хороший пинок, чтобы начать шевелиться», - опять влез философ из «Бентли».
