Дверь открылась, и на порог вышла полная краснолицая женщина, вытирающая руки о передник. Она с любопытством посмотрела на меня и приветливо улыбнулась.
- Ясный день, уважаемая тарина, - обратилась я к ней. – Меня прислал тар Аристоф, он просил у вас рыбу.
- Какую ему? – деловито откликнулась женщина, и я растерялась. Женщина махнула рукой и удалилась в дом, но вскоре вышла с корзинкой в руках. – Отстань, - отмахнулась от счастливого пса. Затем передала мне корзинку и снова улыбнулась. – Ясный день, благородная тарганна.
- Почему вы решили, что я тарганна? – спросила я.
- Говорите больно складно, - ответила женщина. – Передавайте старикану поклон.
- Благодарю вас, - я склонила голову и хотела уже отойти, когда женщина взглянула куда-то мне за спину. – Муж ваш?
Я широко улыбнулась и обернулась. Корзинка с рыбой выпала из моих рук, улыбка сползла с лица в тот же миг.
- Ну, здравствуй, любимая, - услышала я, и руки Найяра обхватили меня железной хваткой. – Попалась.
* * *
- Обыскать здесь все, - велел герцог, не сводя с меня глаз. – Мне нужен этот ублюдок, живого по кускам резать буду.
- Нет! – вскрикнула я.
- У тебя больше нет права говорить – нет, любимая, - холодно произнес Найяр, и меня ослепила пощечина.
Голова мотнулась, зубы клацнули, и во рту появился металлический привкус крови от прокушенной губы. И тут же мой рот был захвачен в жестокий плен герцогских губ. Я замычала, ударила его, но он этого даже не заметил. Запрыгнул в седло, не выпуская моего запястья, и втащил к себе на лошадь.
- Ждем за деревней, - сказал герцог наемникам и пришпорил коня.
Мы выскочили за пределы деревни, свернули в лес, и Найяр остановил скакуна, тут же спешиваясь. Он выпустил меня из рук, и я попятилась, не в силах отвести взгляда от его горящего мрачным торжеством взгляда. Герцог наступал, я пятилась, и ему нравилась эта игра. Неожиданный рывок, и я уже вжата его телом в ствол дерева.
- Ты скучала, сокровище мое? Ждала встречи? – с жестокой улыбкой спросил он.
- Уйди, чудовище, - хрипло ответила я, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха: слишком сильно вдавил меня герцог в корявый ствол. Спине было больно, но душе больней.
Неужели все зря? Неужели все так и закончится? Неужели снова в клетку? А Флэй? Мой дикарь! Боги, пусть он исчезнет, пусть сбежит, пусть бросит меня тут, лишь бы жил!!!
- Чудовище? Я чудовище? – прорычал Найяр и отпрянул. – Я чудовище? Ты, мразь! – и снова пощечина.
Не удержавшись на ногах, я упала, сплюнула кровь, сочившуюся из разбитых губ, и подняла на него ненавидящий взгляд. Видеть толком не могла, глаза застилали слезы. Я встала и сжала кулаки. Да, сил ударить в ответ у меня нет, но есть мои боль и презрение. Несколько мгновений Найяр смотрел на меня, но вдруг лицо его исказилось, и он бросился ко мне, упал на колени, и горячие губы заметались по моим рукам, животу, опять по рукам.
- Прости, прости, - говорил герцог, сверкая лихорадочными глазами. – Прости, любимая, прости. Не ударю, в жизни не ударю больше, прости. Сафи! – закричал он, вскакивая и хватая меня за плечи. – Ответь, не молчи, скажи что-нибудь!
Я подняла на него глаза, из которых благодатным ручьем текли слезы.
- Ненавижу, - прошептала я. – Всей душой ненавижу. Лучше смерть, чем жизнь с тобой, животное.
И вновь холод сковывает синие глаза. Он отступил, смерил меня взглядом и вновь подступил.
- Если ты так хочешь, - хрипло ответил герцог. – Но прежде…
И я оказалась лежащей на траве. Если бы он вонзил в меня нож, я бы спокойно приняла сталь в свою грудь, но принять его естество в свое лоно я не могла. И ударила его. Била по лицу, извивалась, пыталась достать туда, куда один раз уже достала, не вышло, ничего не вышло. Мои руки оказались, заведены за голову, бедра Найяра втиснулись мне между ног, и вновь впился мне в губы, причиняя боль и вырывая из груди крик за криком.
- Я же жить без тебя не могу, дура, - кричал он мне в лицо. – Ты же все для меня, почему не понимаешь?! Я люблю тебя, слышишь, дрянь, люблю! Одну единственную люблю!
- Ненавижу тебя, мразь, ненавижу, - я захлебывалась слезами, обмякая, не в силах больше не бороться, не даже смотреть на его лицо, перепачканное моей кровью. – Убийца, зверь…
- Молчи, умоляю тебя, молчи, - простонал Найяр, выпуская мои руки. – Только молчи!
- Чтоб ты сдох, Найяр, чтоб ты сдох, - выплюнула я ему в лицо.
Он застыл, глядя на меня каким-то неживым, остекленевшим взглядом, и герцогские пальцы сомкнулись на моей шее. Найяр смотрел, не мигая смотрел, как я начинаю задыхаться, на мои бесполезные попытки освободиться… В глазах уже темнело, звуки утратили четкость, когда что-то изменилось.
Сначала исчезла тяжесть, и воздух хлынул в легкие, обжигая их. Сипло вдохнув, я закашлялась, а потом увидела высокую коренастую фигуру моего дикаря. Он ударил герцога. Потом еще и еще. Бил, словно кузнец молотом по наковальни.
- Одну забрал, вторую не отдам, - услышала я.
Затем он вскинул взгляд, еще раз ударил герцога, опешившего от неожиданного нападения и не оказавшего активного сопротивления. Последний удар свалил Найяра на землю, кажется, он потерял сознание. Флэй стремительно развернулся ко мне, схватил за руку и мы побежали.
Когда лес сомкнулся за нашими спинами, я услышала лошадиный топот, кто-то из наемников выскочил на то место, где мы оставили герцога. Впереди я увидела лошадь Флэя. Он взлетел в седло, подал руку мне и втащил к себе.
- Уйдем, - тихо сказал мужчина, и лошадь рысью побежала вглубь леса.
Флэй прижимал меня одной рукой к своей груди и молчал, больше не сказал ни слова. Это было какое-то напряженное молчание, неприятное. Я вывернула голову, и он болезненно поморщился, глядя на мои губы.
- Прости, - немного хрипло произнес он. – Я должен был учесть, должен.
И я поняла, что он чувствует себя виноватым. Мужчина снова посмотрел на мое лицо, скользнул взглядом на шею и выругался, на своем языке.
- Не успел, - зло бросил он. – Не успел добить.
- Ты же не хотел его убивать, - говорить было больно, и слова вышли немного коряво.
- Мне уже все равно, - ответил мой дикарь. – Проще было его убить, чем возиться с подлогом. Но теперь он в окружении верной своры. Придется закончить начатое.
- Таргар…
- Ты считаешь, мне есть дело до Таргара? – раздраженно спросил Флэй. – Жив дядя пса, разберется. У того хотя бы наследники есть.
- Куда мы едем? – снова спросила я.
- На погост. Попетляем и туда, - пояснил мужчина. – Смотритель должен женский труп вырыть. Сказал, недавно девушку хоронили. Пусть ее душа покоится в садах Пращуров, а тело послужит благому делу.
Я ошеломленно смотрела на этого вандала и святотатца.
- Ну, что смотришь, - недовольно спросил Флэй. – Не живую же мне убивать? Я так не смогу. – Я отчаянно замотала головой. – Вот именно, - подтвердил мое отрицание мужчина. – Тело – тлен. Ее душа уже там, где текут хрустальные реки, поют сладкоголосые птицы и вечно цветут сады. Ей там хорошо. Тело в земле гниет, его черви жрут. Потом буду у души прощение просить, сейчас тебя спасти от этой мрази надо. Все, другого выхода нет.
Отвернувшись, я мрачно посмотрела перед собой, но уже через несколько минут откинула всякие моральные терзания. Просто уйти не можем, теперь Найяр точно не отстанет. Я тоже попрошу прощения у девушки, отмолю наш грех, но раз выхода нет…
- Спасибо, - услышала я и снова задрала голову. – За то, что поняла, - пояснил Флэй.
Кивнув, я откинула голову ему на плечо, и мужчина легко коснулся волос губами, прошептав:
- Прости.
- Ты успел, - я попробовала улыбнуться и едва слышно застонала, было больно.
- Едва успел, - глухо отозвался он. – Чуть не опоздал. Проклятье…
Затем обернулся назад.
- Нас не преследуют, - вдруг отметил Флэй. – Но это не означает, что не буду ждать на погосте.
Но и на погосте нас не ждали. Смотритель сказал, что воины здесь были, но ушли быстро, узнав, что Флэй покинул это скорбное место. Я с некоторым содроганием смотрела на телегу, где лежало что-то завернутое в старый парус. Это что-то источало зловоние тлена. В конце концов, я не выдержала, и меня вывернуло, еле успела отбежать к дереву. Дикарь посмотрел в мою сторону, вздохнул и взял вожжи у смотрителя.
- Больше не видел, - тот понятливо кивнул. – Там, за погостом лошадь, возьми. Пропадет животное, жалко. Мало ли волки.
- Возьму, - пообещал мужчина и покосился на меня.
- Ее вообще никогда не видел, - в голосе дикаря мелькнула нотка угроза.
- Кого? – натурально изумился смотритель, и Флэй удовлетворенно кивнул. – Про тело…
- Я себе не враг, - возмущенно произнес мужчина.
После этого мой дикарь подозвал меня, усадил на телегу, сел сам и потрепал по плечу.
- Терпи. Одну уже нигде не оставлю. Хотел без тебя все сделать…
- Понимаю, - кивнула я.
Лошадка тронулась, и телега покатила по известной одному Флэю дороге. Я зажимала нос, дышать было тяжело, смрад, исходивший от мертвого тела за нашими спинами, душил, окружая все более сгущающимся облаком. Мужчина положил мне руку на плечо, крепко прижимая к себе.
- Терпи, маленькая.
- Терплю, - сипло ответила я, утыкаясь носом в его куртку.
Ехали мы достаточно долго, держась безлюдных мест, и остановились недалеко от песчаной береговой полосы. Флэй слез с телеги, подхватил жуткий сверток и, велев мне взять оружие, лежавшее на телеге, понес тело неизвестной покойницы. Я плелась сзади, время от времени вздрагивая и оборачиваясь, с силой стискивая ножны с мечом. Мне все казалось, что вот-вот, и Найяр нагонит нас.
Наш скорбный поход закончился возле деревянной развалюхи - скорей сарая, чем домика, где висели старые сети. Флэй положил тело на пол, достал из ножен нож и махнул им по горлу мертвой девушки, я не видела, но поняла. Затем обернулся ко мне и протянул руку.
- Снимай свою подвеску.
Я тут же положила меч на пол и послушно сняла кулон, где пряталось благословение богов. Отдала без сожалений, не сильно оно мне помогало. Мужчина нацепил кулон на шею девушке. Найяр знал этот кулон, на нем было выгравировано мое имя. Он много раз вертел его в пальцах после наших… Бр-р. Вспоминать о том, что я делила с ним ложе, было неприятно.
- Что теперь? – спросила я.
- Есть на тебе еще что-то, что пес знает, и знает, что оно должно быть? – спросил мой дикарь.
Я задрала рукав и сняла маленький браслет, его я тоже редко снимала. Флэй немного повозился и, наконец, недовольно произнес:
- Не лезет. Ладно, будем считать, что слетел во время борьбы, - и бросил браслет рядом с телом.
Затем посмотрел на меня и встал.
- С телом закончили.
Мы вышли из домика, огляделись, и Флэй помани меня за собой. Забрав из телеги солому, устилавшее ее дно, мы перетащили сухую траву к дому. Мой дикарь вернулся в дом, и я услышала, как чиркнуло огниво, а вскоре потянуло запахом дыма. Когда огонь охватил сухие сети, затрещал на волосах мертвой девушки, мы, наконец, покинули это место и отошли к леску. Оттуда какое-то время смотрели, как медленно, но уверенно разгорается старый домишко.
- Стой здесь, я быстро, - сказал мой дикарь и быстро побежал к морю.
Я увидела, как он моет руки, трет песком и снова моет. Возвращался мужчина так же быстро, поглядывая по сторонам. Вечер все ближе подступал, все темней становилось на улице, и все ярче пылал огонь.
- Он поймет? – спросила я.
- Да, - кивнул Флэй и обнял меня. – Я не оставил ему шансов не понять. А теперь прячемся.
- Уходим? – не поняла я.
- Нет. Я хочу быть уверен, что он поверил, - ответил мужчина.
Телегу Флэй оттащил подальше, припрятав в густых зарослях какого-то кустарника Как объяснил мужчина, смотритель ею не пользовался, и хватиться ее точно не должны. А если случайно наткнуться, то не опознают. Деревенские привозили покойников на своих телегах. Лошадь, выпряженную из телеги - это была моя лошадь - вновь оседлали и отвели дальше в лес, а сами вернулись ближе к берегу. Флэй осмотрелся, приметил дерево и подставил ладони, сложенные вместе.
- Лезь, - велел он.
Кое-как, но я забралась, мужчина последовал за мной. Теперь мы были скрыты кустарником снизу и кроной, клонившейся к самой земле. Осторожно раздвинув ветки, мы ждали… Дождались. Конный отряд мчался в нашу сторону. Найяр, ехавший первым, на ходу соскочил с коня и помчался к дому, стены которого уже начали рушиться. Он что-то сжимал в кулаке, я еле-еле разглядела кусочек чего-то белого. Лицо его было разбито, и его обычная красота совершенно исчезла. Еще более жутким выглядели его метания перед догорающим домиком.
- Сафи, нет! – страшно заревел герцог.
Я вздрогнула и прижалась спиной к Флэю.
- Словно и не он душил совсем недавно, собственными руками, - услышала я ожесточенный шепот.
- Сафи!
Найяр схватился за голову, лицо его исказилось, пальцы взлохматили и без того спутанные волосы, и герцог беспомощно обернулся к отряду наемников, не сводивших взглядов с огня.
- А-а! – надрывно выкрикнул Найяр, падая на колени. – Нет! Нет! Не может быть, не может!!!
Он развернул то, что было у него сжато в кулаке, это оказалось письмом, и я покосилась на Флэя.
- Я готовился, - пожал плечами дикарь, продолжая смотреть на берег, где безумствовал герцог.
- Будь ты проклят, будь проклят! – выкрикнул Найяр и вновь схватился за голову.
Я видела, как герцог уткнулся головой в песок, оглашая берег стонами и невнятными криками. Было ли мне его жаль? Нет. В пыточной кричали страшней. И не всегда вина тех, кого мучил Таргарский Дракон, была столь велика, чтобы с них живых сдирали кожу. И теперь я смотрела скорей с омерзением, чем с жалостью. Я помнила свои крики, я помнила Ру, я помнила слишком много, чтобы жалеть того зверя, который выл на берегу.
- Уходим, - тихо сказал Флэй.
Но Найяр вдруг сорвался с места и помчался к догорающему домику, раскидывая ногами еще горевшее дерево. Прорвавшись сквозь завесу едкого дыма, он пробился к телу, сгоревшему телу.
- Ко мне! – заорал он.
Я увидела, как к нему побежал Дьол. Уже было достаточно темно, но в свете затухающего огня я узнала его. Наемник помог вытащить то, что осталось от неизвестной покойницы. Герцог нагнулся, разглядывая обугленные кости.
- Это ее медальон, ее, - донеслось до нас. – Боги, Сафи!
Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем Найяр оторвал руки от лица, и его плечи перестали вздрагивать.
- Это не она! – выкрикнул он, переводя взгляд с одного воина на другого. – Это не моя любимая! Неужели кто-то думает, что я поверю?! Что я буду оплакивать это?! Она не могла оставить меня, не могла! Все обыскать, ройте землю, ищите следы! Пока не будет доказательств, я не поверю! – А после задрал голову и заорал в небо. – Кто бы ты ни был, но я найду тебя, слышишь, ублюдок?! Я все равно найду тебя и вырву твое сердце!
- Вот же мерзавец, такой план испортил, - вздохнул Флэй, осторожно спускаясь с дерева. – И что его раньше времени принесло…
Я соскользнула к нему в руки, и мы осторожно направились в сторону спрятанной лошади. Проклятье, он же пойдет по нашему следу. Даже, если убедиться, что я мертва, будет искать Флэя. И где гарантии, что однажды след не выведет его к приюту? Найяр не пощадит детей. Если найдет меня там… Боги!
- Ясный день, уважаемая тарина, - обратилась я к ней. – Меня прислал тар Аристоф, он просил у вас рыбу.
- Какую ему? – деловито откликнулась женщина, и я растерялась. Женщина махнула рукой и удалилась в дом, но вскоре вышла с корзинкой в руках. – Отстань, - отмахнулась от счастливого пса. Затем передала мне корзинку и снова улыбнулась. – Ясный день, благородная тарганна.
- Почему вы решили, что я тарганна? – спросила я.
- Говорите больно складно, - ответила женщина. – Передавайте старикану поклон.
- Благодарю вас, - я склонила голову и хотела уже отойти, когда женщина взглянула куда-то мне за спину. – Муж ваш?
Я широко улыбнулась и обернулась. Корзинка с рыбой выпала из моих рук, улыбка сползла с лица в тот же миг.
- Ну, здравствуй, любимая, - услышала я, и руки Найяра обхватили меня железной хваткой. – Попалась.
* * *
- Обыскать здесь все, - велел герцог, не сводя с меня глаз. – Мне нужен этот ублюдок, живого по кускам резать буду.
- Нет! – вскрикнула я.
- У тебя больше нет права говорить – нет, любимая, - холодно произнес Найяр, и меня ослепила пощечина.
Голова мотнулась, зубы клацнули, и во рту появился металлический привкус крови от прокушенной губы. И тут же мой рот был захвачен в жестокий плен герцогских губ. Я замычала, ударила его, но он этого даже не заметил. Запрыгнул в седло, не выпуская моего запястья, и втащил к себе на лошадь.
- Ждем за деревней, - сказал герцог наемникам и пришпорил коня.
Мы выскочили за пределы деревни, свернули в лес, и Найяр остановил скакуна, тут же спешиваясь. Он выпустил меня из рук, и я попятилась, не в силах отвести взгляда от его горящего мрачным торжеством взгляда. Герцог наступал, я пятилась, и ему нравилась эта игра. Неожиданный рывок, и я уже вжата его телом в ствол дерева.
- Ты скучала, сокровище мое? Ждала встречи? – с жестокой улыбкой спросил он.
- Уйди, чудовище, - хрипло ответила я, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха: слишком сильно вдавил меня герцог в корявый ствол. Спине было больно, но душе больней.
Неужели все зря? Неужели все так и закончится? Неужели снова в клетку? А Флэй? Мой дикарь! Боги, пусть он исчезнет, пусть сбежит, пусть бросит меня тут, лишь бы жил!!!
- Чудовище? Я чудовище? – прорычал Найяр и отпрянул. – Я чудовище? Ты, мразь! – и снова пощечина.
Не удержавшись на ногах, я упала, сплюнула кровь, сочившуюся из разбитых губ, и подняла на него ненавидящий взгляд. Видеть толком не могла, глаза застилали слезы. Я встала и сжала кулаки. Да, сил ударить в ответ у меня нет, но есть мои боль и презрение. Несколько мгновений Найяр смотрел на меня, но вдруг лицо его исказилось, и он бросился ко мне, упал на колени, и горячие губы заметались по моим рукам, животу, опять по рукам.
- Прости, прости, - говорил герцог, сверкая лихорадочными глазами. – Прости, любимая, прости. Не ударю, в жизни не ударю больше, прости. Сафи! – закричал он, вскакивая и хватая меня за плечи. – Ответь, не молчи, скажи что-нибудь!
Я подняла на него глаза, из которых благодатным ручьем текли слезы.
- Ненавижу, - прошептала я. – Всей душой ненавижу. Лучше смерть, чем жизнь с тобой, животное.
И вновь холод сковывает синие глаза. Он отступил, смерил меня взглядом и вновь подступил.
- Если ты так хочешь, - хрипло ответил герцог. – Но прежде…
И я оказалась лежащей на траве. Если бы он вонзил в меня нож, я бы спокойно приняла сталь в свою грудь, но принять его естество в свое лоно я не могла. И ударила его. Била по лицу, извивалась, пыталась достать туда, куда один раз уже достала, не вышло, ничего не вышло. Мои руки оказались, заведены за голову, бедра Найяра втиснулись мне между ног, и вновь впился мне в губы, причиняя боль и вырывая из груди крик за криком.
- Я же жить без тебя не могу, дура, - кричал он мне в лицо. – Ты же все для меня, почему не понимаешь?! Я люблю тебя, слышишь, дрянь, люблю! Одну единственную люблю!
- Ненавижу тебя, мразь, ненавижу, - я захлебывалась слезами, обмякая, не в силах больше не бороться, не даже смотреть на его лицо, перепачканное моей кровью. – Убийца, зверь…
- Молчи, умоляю тебя, молчи, - простонал Найяр, выпуская мои руки. – Только молчи!
- Чтоб ты сдох, Найяр, чтоб ты сдох, - выплюнула я ему в лицо.
Он застыл, глядя на меня каким-то неживым, остекленевшим взглядом, и герцогские пальцы сомкнулись на моей шее. Найяр смотрел, не мигая смотрел, как я начинаю задыхаться, на мои бесполезные попытки освободиться… В глазах уже темнело, звуки утратили четкость, когда что-то изменилось.
Сначала исчезла тяжесть, и воздух хлынул в легкие, обжигая их. Сипло вдохнув, я закашлялась, а потом увидела высокую коренастую фигуру моего дикаря. Он ударил герцога. Потом еще и еще. Бил, словно кузнец молотом по наковальни.
- Одну забрал, вторую не отдам, - услышала я.
Затем он вскинул взгляд, еще раз ударил герцога, опешившего от неожиданного нападения и не оказавшего активного сопротивления. Последний удар свалил Найяра на землю, кажется, он потерял сознание. Флэй стремительно развернулся ко мне, схватил за руку и мы побежали.
Когда лес сомкнулся за нашими спинами, я услышала лошадиный топот, кто-то из наемников выскочил на то место, где мы оставили герцога. Впереди я увидела лошадь Флэя. Он взлетел в седло, подал руку мне и втащил к себе.
- Уйдем, - тихо сказал мужчина, и лошадь рысью побежала вглубь леса.
Флэй прижимал меня одной рукой к своей груди и молчал, больше не сказал ни слова. Это было какое-то напряженное молчание, неприятное. Я вывернула голову, и он болезненно поморщился, глядя на мои губы.
- Прости, - немного хрипло произнес он. – Я должен был учесть, должен.
И я поняла, что он чувствует себя виноватым. Мужчина снова посмотрел на мое лицо, скользнул взглядом на шею и выругался, на своем языке.
- Не успел, - зло бросил он. – Не успел добить.
- Ты же не хотел его убивать, - говорить было больно, и слова вышли немного коряво.
- Мне уже все равно, - ответил мой дикарь. – Проще было его убить, чем возиться с подлогом. Но теперь он в окружении верной своры. Придется закончить начатое.
- Таргар…
- Ты считаешь, мне есть дело до Таргара? – раздраженно спросил Флэй. – Жив дядя пса, разберется. У того хотя бы наследники есть.
- Куда мы едем? – снова спросила я.
- На погост. Попетляем и туда, - пояснил мужчина. – Смотритель должен женский труп вырыть. Сказал, недавно девушку хоронили. Пусть ее душа покоится в садах Пращуров, а тело послужит благому делу.
Я ошеломленно смотрела на этого вандала и святотатца.
- Ну, что смотришь, - недовольно спросил Флэй. – Не живую же мне убивать? Я так не смогу. – Я отчаянно замотала головой. – Вот именно, - подтвердил мое отрицание мужчина. – Тело – тлен. Ее душа уже там, где текут хрустальные реки, поют сладкоголосые птицы и вечно цветут сады. Ей там хорошо. Тело в земле гниет, его черви жрут. Потом буду у души прощение просить, сейчас тебя спасти от этой мрази надо. Все, другого выхода нет.
Отвернувшись, я мрачно посмотрела перед собой, но уже через несколько минут откинула всякие моральные терзания. Просто уйти не можем, теперь Найяр точно не отстанет. Я тоже попрошу прощения у девушки, отмолю наш грех, но раз выхода нет…
- Спасибо, - услышала я и снова задрала голову. – За то, что поняла, - пояснил Флэй.
Кивнув, я откинула голову ему на плечо, и мужчина легко коснулся волос губами, прошептав:
- Прости.
- Ты успел, - я попробовала улыбнуться и едва слышно застонала, было больно.
- Едва успел, - глухо отозвался он. – Чуть не опоздал. Проклятье…
Затем обернулся назад.
- Нас не преследуют, - вдруг отметил Флэй. – Но это не означает, что не буду ждать на погосте.
Но и на погосте нас не ждали. Смотритель сказал, что воины здесь были, но ушли быстро, узнав, что Флэй покинул это скорбное место. Я с некоторым содроганием смотрела на телегу, где лежало что-то завернутое в старый парус. Это что-то источало зловоние тлена. В конце концов, я не выдержала, и меня вывернуло, еле успела отбежать к дереву. Дикарь посмотрел в мою сторону, вздохнул и взял вожжи у смотрителя.
- Больше не видел, - тот понятливо кивнул. – Там, за погостом лошадь, возьми. Пропадет животное, жалко. Мало ли волки.
- Возьму, - пообещал мужчина и покосился на меня.
- Ее вообще никогда не видел, - в голосе дикаря мелькнула нотка угроза.
- Кого? – натурально изумился смотритель, и Флэй удовлетворенно кивнул. – Про тело…
- Я себе не враг, - возмущенно произнес мужчина.
После этого мой дикарь подозвал меня, усадил на телегу, сел сам и потрепал по плечу.
- Терпи. Одну уже нигде не оставлю. Хотел без тебя все сделать…
- Понимаю, - кивнула я.
Лошадка тронулась, и телега покатила по известной одному Флэю дороге. Я зажимала нос, дышать было тяжело, смрад, исходивший от мертвого тела за нашими спинами, душил, окружая все более сгущающимся облаком. Мужчина положил мне руку на плечо, крепко прижимая к себе.
- Терпи, маленькая.
- Терплю, - сипло ответила я, утыкаясь носом в его куртку.
Ехали мы достаточно долго, держась безлюдных мест, и остановились недалеко от песчаной береговой полосы. Флэй слез с телеги, подхватил жуткий сверток и, велев мне взять оружие, лежавшее на телеге, понес тело неизвестной покойницы. Я плелась сзади, время от времени вздрагивая и оборачиваясь, с силой стискивая ножны с мечом. Мне все казалось, что вот-вот, и Найяр нагонит нас.
Наш скорбный поход закончился возле деревянной развалюхи - скорей сарая, чем домика, где висели старые сети. Флэй положил тело на пол, достал из ножен нож и махнул им по горлу мертвой девушки, я не видела, но поняла. Затем обернулся ко мне и протянул руку.
- Снимай свою подвеску.
Я тут же положила меч на пол и послушно сняла кулон, где пряталось благословение богов. Отдала без сожалений, не сильно оно мне помогало. Мужчина нацепил кулон на шею девушке. Найяр знал этот кулон, на нем было выгравировано мое имя. Он много раз вертел его в пальцах после наших… Бр-р. Вспоминать о том, что я делила с ним ложе, было неприятно.
- Что теперь? – спросила я.
- Есть на тебе еще что-то, что пес знает, и знает, что оно должно быть? – спросил мой дикарь.
Я задрала рукав и сняла маленький браслет, его я тоже редко снимала. Флэй немного повозился и, наконец, недовольно произнес:
- Не лезет. Ладно, будем считать, что слетел во время борьбы, - и бросил браслет рядом с телом.
Затем посмотрел на меня и встал.
- С телом закончили.
Мы вышли из домика, огляделись, и Флэй помани меня за собой. Забрав из телеги солому, устилавшее ее дно, мы перетащили сухую траву к дому. Мой дикарь вернулся в дом, и я услышала, как чиркнуло огниво, а вскоре потянуло запахом дыма. Когда огонь охватил сухие сети, затрещал на волосах мертвой девушки, мы, наконец, покинули это место и отошли к леску. Оттуда какое-то время смотрели, как медленно, но уверенно разгорается старый домишко.
- Стой здесь, я быстро, - сказал мой дикарь и быстро побежал к морю.
Я увидела, как он моет руки, трет песком и снова моет. Возвращался мужчина так же быстро, поглядывая по сторонам. Вечер все ближе подступал, все темней становилось на улице, и все ярче пылал огонь.
- Он поймет? – спросила я.
- Да, - кивнул Флэй и обнял меня. – Я не оставил ему шансов не понять. А теперь прячемся.
- Уходим? – не поняла я.
- Нет. Я хочу быть уверен, что он поверил, - ответил мужчина.
Телегу Флэй оттащил подальше, припрятав в густых зарослях какого-то кустарника Как объяснил мужчина, смотритель ею не пользовался, и хватиться ее точно не должны. А если случайно наткнуться, то не опознают. Деревенские привозили покойников на своих телегах. Лошадь, выпряженную из телеги - это была моя лошадь - вновь оседлали и отвели дальше в лес, а сами вернулись ближе к берегу. Флэй осмотрелся, приметил дерево и подставил ладони, сложенные вместе.
- Лезь, - велел он.
Кое-как, но я забралась, мужчина последовал за мной. Теперь мы были скрыты кустарником снизу и кроной, клонившейся к самой земле. Осторожно раздвинув ветки, мы ждали… Дождались. Конный отряд мчался в нашу сторону. Найяр, ехавший первым, на ходу соскочил с коня и помчался к дому, стены которого уже начали рушиться. Он что-то сжимал в кулаке, я еле-еле разглядела кусочек чего-то белого. Лицо его было разбито, и его обычная красота совершенно исчезла. Еще более жутким выглядели его метания перед догорающим домиком.
- Сафи, нет! – страшно заревел герцог.
Я вздрогнула и прижалась спиной к Флэю.
- Словно и не он душил совсем недавно, собственными руками, - услышала я ожесточенный шепот.
- Сафи!
Найяр схватился за голову, лицо его исказилось, пальцы взлохматили и без того спутанные волосы, и герцог беспомощно обернулся к отряду наемников, не сводивших взглядов с огня.
- А-а! – надрывно выкрикнул Найяр, падая на колени. – Нет! Нет! Не может быть, не может!!!
Он развернул то, что было у него сжато в кулаке, это оказалось письмом, и я покосилась на Флэя.
- Я готовился, - пожал плечами дикарь, продолжая смотреть на берег, где безумствовал герцог.
- Будь ты проклят, будь проклят! – выкрикнул Найяр и вновь схватился за голову.
Я видела, как герцог уткнулся головой в песок, оглашая берег стонами и невнятными криками. Было ли мне его жаль? Нет. В пыточной кричали страшней. И не всегда вина тех, кого мучил Таргарский Дракон, была столь велика, чтобы с них живых сдирали кожу. И теперь я смотрела скорей с омерзением, чем с жалостью. Я помнила свои крики, я помнила Ру, я помнила слишком много, чтобы жалеть того зверя, который выл на берегу.
- Уходим, - тихо сказал Флэй.
Но Найяр вдруг сорвался с места и помчался к догорающему домику, раскидывая ногами еще горевшее дерево. Прорвавшись сквозь завесу едкого дыма, он пробился к телу, сгоревшему телу.
- Ко мне! – заорал он.
Я увидела, как к нему побежал Дьол. Уже было достаточно темно, но в свете затухающего огня я узнала его. Наемник помог вытащить то, что осталось от неизвестной покойницы. Герцог нагнулся, разглядывая обугленные кости.
- Это ее медальон, ее, - донеслось до нас. – Боги, Сафи!
Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем Найяр оторвал руки от лица, и его плечи перестали вздрагивать.
- Это не она! – выкрикнул он, переводя взгляд с одного воина на другого. – Это не моя любимая! Неужели кто-то думает, что я поверю?! Что я буду оплакивать это?! Она не могла оставить меня, не могла! Все обыскать, ройте землю, ищите следы! Пока не будет доказательств, я не поверю! – А после задрал голову и заорал в небо. – Кто бы ты ни был, но я найду тебя, слышишь, ублюдок?! Я все равно найду тебя и вырву твое сердце!
- Вот же мерзавец, такой план испортил, - вздохнул Флэй, осторожно спускаясь с дерева. – И что его раньше времени принесло…
Я соскользнула к нему в руки, и мы осторожно направились в сторону спрятанной лошади. Проклятье, он же пойдет по нашему следу. Даже, если убедиться, что я мертва, будет искать Флэя. И где гарантии, что однажды след не выведет его к приюту? Найяр не пощадит детей. Если найдет меня там… Боги!
