Достала оттуда пижамку, состоявшую из шортиков и маечки в единорожках, и отправилась в душевую, где жалобно попросила:
— Система, мне бы умыться, так чтоб не вся.
— Запрос не понят, — ответила система.
— Теплой воды, но немного, — поспешила я добавить. Потом с этим иезуитским изобретением разберемся.
Кое-как умывшись на ночь, я переоделась в пижаму и вернулась в каюту.
— Ты спишь на полу, — напомнила я.
Рома указал на матрас, находившийся с другой стороны кровати и высотой с нее же. Чехол с моего царского ложа уже был снят, и я завалилась на приятное телу белье. Тонкая простынка оказалась одеялом.
— Если замерзнешь, она усилит нагрев, определит по температуре твоего тела. И наоборот, будет охлаждать, если станет жарко. Легких снов, — не вдаваясь в долгие разговоры, быстро распрощался со мной Рома.
— Спокойной ночи, — я зевнула и закрыла глаза.
Послышалось тихое шипение двери, но смотреть, куда делся мой сосед, я не стала, быстро погружаясь в сон. Он был приятным, в смысле сон. Ласковый, приятный, как руки Ромы, блуждавшие по моему телу...
— Рома? — я распахнула глаза и поняла, ни фига не сон.
Руки были, и они блуждали, нагло лезли, куда им не положено, и предательское тело отвечало на вторжение прерывистым дыханием.
— Рома, хватит, — строго велела я.
— Что хватит? — спросил мерзавец, прокладывая дорожку поцелуев, легких, словно крылья бабочки от моей шеи до груди, подразнили и вернулись обратно. Лямки майки сползли с плеч, встретив мое вялое сопротивление. — Хватит?
— Да, — хрипло ответила я.
— А так?
Меня в жизни так упоительно не целовали, я начала плавиться, как только его губы накрыли мои, попробовала оттолкнуть, но руки сами собой скользнули на широкие плечи, и я охнула, как только язык мужчины сплелся с моим.
— Все еще хватит? — чуть насмешливо спросил он, вновь чертя дорожку вниз по моему телу.
— Да, хватит, — простонала я, как только горячий рот Ромы накрыл вершину правой груди.
Рука мужчины огладила левую грудь и прошлась по тугой горошине соска, едва касаясь ее. Не выдержав этой сладкой пытки, я выгнулась ему навстречу, и Рома остановился.
— Хватит? — его голос наполнился бархатистыми нотками, и это подействовало на меня не хуже поцелуя.
— Рома, — выдохнула я. — Хватит.
— Хорошо, — он покладисто согласился, и его губы переместились к левой груди.
Задохнувшись, я вцепилась пальцами в простынь. Бастион рушился на глазах, и я, пытаясь удержать разум на плаву, протяжно вскрикнула:
— Хва-атит.
— Как скажешь, — согласился мужчина, майка поползла вверх, и его губы проложили новый путь, спускаясь на живот.
— Нет, — напряжение внизу живота стало болезненным.
Все тело молило, чтобы он не останавливался, но язык снова произнес:
— Хватит!
— Уже? Ну, ладно, — Рома тихо рассмеялся, стянул шортики, не встретив вообще никакого сопротивления, и раздвинул мои ослабевшие ноги, удобно устраиваясь между ними.
— Не надо, — взмолилась я.
— Что не надо? — спросил мой соблазнитель.
— Так не надо...
— Так? — его ладонь накрыла самое сокровенное. — Или так? — пальцы огладили уже давно влажный бугорок, вырвав мой вскрик. — А может, так? — и в меня скользнул один палец, но вскоре присоединился второй, неспешно, начав свое движение.
Мысли путались, но я упрямо произнесла:
— Пожалуйста...
— Все для тебя, — ответил Рома, и его язык коснулся возбужденного бугорка клитора.
Пальцы судорожно сжались, сминая простынь, тело двинулось навстречу ласкающим меня пальцам, и я закричала. Выпустила простынь и запустила пальцы в волосы аттарийца, пытаясь сама задать темп движения Роминому языку. Он отстранился, и я потребовала:
— Не останавливайся!
Мужчина негромко рассмеялся, навис надо мной и спросил:
— Не хватит?
— Нет! Продолжай!
— Твое желание закон, красавица, — я увидела его улыбку, и Рома вновь навис надо мной, терзая рот невероятным, пьянящим поцелуем.
Затем лег на спину, вынудив сесть себе на лицо. Не смогла быть эгоисткой, развернулась и впилась взглядом в его член. Краси-ивый. Осторожно пробежалась кончиками пальцев от головки до основания, огладила мошонку и вернулась к стволу, обхватив его пальчиками. Затем склонилась и попробовала на вкус, лизнув головку. Рома застонал, на мгновение, прекращая ласкать меня. Я улыбнулась и погрузила мужское естество в рот, оставляя все моральные терзания на потом.
Но уже вскоре остановилась, полностью отдаваясь ощущениям, что дарил мне этот инопланетный мужчина.
— Рома, — выдохнула я, ощутив приближение оргазма, и протяжно застонала, когда жаркая волна прокатилась по телу, расходясь от самого центра моего женского существа стремительным цунами.
И как только моя голова ткнулась ему в бедро, опаляя горячим дыханием, Рома перевернул меня и навис сверху, вновь целуя лицо, губы, шею, грудь.
— Я больше не могу, — взмолилась я.
— А так можешь? — улыбнулся мужчина и овладел мной.
Мои ноги, подвластные воле любовника, взлетели ему на плечи, и Рома начал двигаться. Сначала медленно, не спеша, заполнял меня собой и, так же не спеша, покидал истекающее желанием лоно. И вновь входил, чтобы задержаться на мгновение и вновь покинуть меня, оставляя ощущение сиротливого одиночества. Я кусала губы, чтобы сдержать рвущиеся вскрики, но они все равно прорывались наружу сдавленными стонами.
Но вот движения мужских бедер резче, он уже не входит, он вторгается, и я больше не сдерживаю себя. Захлебываюсь криком, когда он переворачивает меня, ставя на четвереньки. Сколько поз сменилось, сколько вообще продолжалось это безумие, я не могу сказать потому, что полностью растворилась в сумасшедшем синеглазом вихре страсти и всепоглощающего удовольствия. Сколько раз я взмывала в небо и срывалась в пропасть, я не знаю. Но когда сил уже не осталось, Рома подмял меня под себя, впился в губы болезненным поцелуем и громко застонал. Не смотря на полное бессилие, мои пальцы впились ему в ягодицы, стремясь продлить этот миг единения. Мужское тело последний раз вздрогнуло, расслабляясь, и Рома лег рядом, притягивая меня к себе.
— С ума сойти, — выдохнул он.
У меня на разговоры сил не было. Я просто лежала на его груди и пыталась отдышаться. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, шевелиться было лень до такой степени, что я себе напомнила плюшевого мишку, которого можно положить, как захочется, а он будет только глупо улыбаться своей приклеенной улыбкой. Вот и на моих губах застыла глуповатая улыбочка полностью насытившегося организма.
— Инна, — позвал меня Рома, и только многозначительно помычала в ответ.
Завтра я ему все скажу, что думаю о столь вопиющей наглости... Но сегодня мне слишком хорошо, чтобы начинать военные действия.
— Инна, — снова позвал Рома, — ты не обиделась на меня?
— Завтра поговорим, — все-таки выдавила я, зевнула и быстренько сбежала в сон, пока мой инопланетный любовник не продолжил спрашивать.
Я сплю с инопланетянином, офигеть! Девки бы обзавидовались...
Утро началось суетно. Во-первых, я проснулась от Роминого рывка через меня, во-вторых, меня тут же закутали с головой простынкой, из-под которой я высунула сонный нос, чтобы выяснить причину, по которой по сладко спящей землянке проехался инопланетный каток стальных мышц, отдавив все, что только можно было отдавить. А в-третьих, обнаружив причину, впала в праведное возмущение, обратив гнев с Роминой головы, на голову Дмитрия Ардэна, правда, пока только злобно сопела под простыней. Потому что читать жаркие речи в неглиже как-то не принято.
В общем, эта наглая сволочь, называемая командиром научно-исследовательского комического корабля, материализовала свой голографический лик посреди нашей с Ромой каюты, даже не предупредив о своем появлении. Он с заметным интересом разглядывал ложе, на котором все еще покоилось мое тельце, а мой синеглазый рыцарь стоял перед ним, в чем мать родила, и был настроен крайне воинственно.
— Какого лысого крота ты вламываешься без предупреждения? — требовал ответа первый помощник у своего командира.
— Тайлар Грейн, вам не кажется...
— Не заговаривай мне зубы, Ардэн, — психанул Рома.
Ардэн вытянул шею, заглядывая через плечо своего первого помощника, и я высунула из-под простыни руку, демонстрируя ему оттопыренный средний палец.
— Тайлар Грейн, жду на мостике, мы приближаемся к орбите Крайгона, — отчеканил Димон-Наглая Морда и исчез, бросив последний взгляд в мою сторону.
— Офигел, — выдал Рома очередной перл из моего словаря и направился в душевую. — Отдыхай, — улыбнулся он мне и скрылся за дверью.
Отдыхай, я заворчала себе под нос и попробовала снова уснуть. Мне даже это почти удалось, когда мой синеглазый соблазнитель вышел из душа, с сожалением вздохнул и оделся. После присел на край кровати и потянулся, чтобы поцеловать меня. Я выставила перед собой руку, и он ткнулся губами в ладошку. Не расстроился, перецеловал каждый пальчик и радужно улыбнулся.
— На Крайгоне неплохие магазинчики, пойдем сегодня тебя баловать, — сообщил он, и я убрала ладонь, открывая доступ к барской физиономии, с интересом распахнувшей глаза.
— Это я люблю, — деловито довела до его сведения.
— После приземления зайду за тобой, — пообещал Рома, чмокнул-таки в губы и ушел.
Я проводила широкую спину внимательным взглядом и закрыла глаза. Сон не шел. Помянув недобрым словом командира "Гордости" и послав ему, до кучи, пару пожеланий, я вздохнула и встала с широко ложа. Второго, которым мою бдительность вчера усыпили, уже не было. Интересно, куда он его дел?
— Система, доброе утро, — вежливо поздоровалась я.
— Удачного и продуктивного дня, тайлари Инесса, — отозвалась Система. — Вы чудесно выглядите, жизненные показатели лучше, чем вчера. Уровень гормонов нормализировался.
— Спасибо, ты тоже ничего так, и голос у тебя приятный, — ответила я комплиментом на комплимент. — Система, а куда делась вторая кровать?
— Голографическое изображение было убрано тайларом Грейном, как только вы заснули, — сдала синеглазого Система. Вот жучара инопланетянский! — Вы что-то еще желаете узнать, тайлари Инесса?
— Что это за обращение — тайлар, тайлари? — поинтересовалась я, потягиваясь.
— Обращение к элитарному сословию, — ответил мужской голос за моей спиной.
— Вашу ж мамашу! — взвизгнула я и обернулась. — Здра-асти, хамло гуманоидное, — протянула я, пятясь к кровати и прикрывая стратегически важные места волосами. Волос на все не хватало, пришлось задействовать руки. Ардэн рассосался в воздухе.
— Сзади тоже вид симпатичный, — послышалось за спиной.
Я резко обернулась, изображение командира было уже за спиной. Злобно зашипев, я подхватила простынь и замоталась в нее, закинув длинный конец на плечо. Тут же почувствовала себя Юлием Цезарем и воспряла духом.
— Неплохую игрушку раздобыл себе Грейн, — хмыкнул Ардэн.
— А не пойти ли вам, уважаемый, на хутор бабочек ловить, пока дальше не послала, — поинтересовалась я. — А я ведь пошлю, потом догоню и еще раз пошлю.
— Прима, она и есть прима, — делано вздохнул командир. — Ни воспитания, ни этикета.
— Это ты мне о воспитании говоришь, Пятачок? — я уперла руки в бока. — Я тебе еще сама курсы по этикету устроить могу.
— Устрой, — покладисто кивнул мужчина.
Состояние офигея углублялось, меня даже словарный запас подвел в эту минуту.
— Чего надо тебе, гуманоид махровый? — поинтересовалась я, присаживаясь на край кровати.
— Курсы по этикету, — ухмыльнулся Ардэн. — Углубленные знания.
Офигей перерос в глубокий шок.
— Кэп, у вас с бабами что ли напряженка? — спросила, пытаясь понять, это статус примитивной толкает аттарийцев на вольное отношение к моей персоне, или это я такая вдруг стала сногсшибательная.
Ардэн замолчал, напряженно думая.
— Что? — спросила я. — Толмач нужен? Черт, переводчик? — тот кивнул. — Бабы — женщины, напряженка — не хватает.
— А — кэп?
— Капитан, млин! — раздраженно воскликнула я. — Вы что, тормоза-то такие? Млин — непереводимая игра слов, — устало пояснила я. — Тормозишь — тупишь, ы-ы-ы, Дима, бесишь. Дима — это ты. — Нет, я сейчас точно взорвусь!
Изображение вдруг исчезло, оставив меня в одиночестве, и больше не появлялось. Я немного подождала и продефилировала в душ. Как только перестала полоскать про себя офигевших гуманоидов, меня торкнуло — элитарное сословие. Любопытно как. Закончив с мытьем и сушкой, я высунула нос в каюту, проверяя ее на предмет нежелательных голографических физиономий, но Ардэн тут отсутствовал.
— О’кей, гугл, — машинально произнесла я. — Тьфу, ты, дьявольская машина, Система!
— Я вас слушаю, тайлари, — мягко отозвалась система.
— Мое шмотье где?
— Запрос не понят.
— Говорю, где мой вчерашний прикид.
— Запрос не понят.
— Барахло, — признаюсь, я уже просто развлекалась.
— Запрос не понят.
— Труселя и джинсуха.
— Запрос не понят.
— Ладно, где те вещи, которые были вчера на мне надеты, — смилостивилась я. — Моя одежда, вашу мамашу...
— О чьей матери вас интересуют данные? — живо отреагировала Система.
— Вот ведь адово изобретение, — хмыкнула я, но тут же живо заинтересовалась. — Ты можешь мне предоставить данные на членов экипажа?
— Только те данные, которые находятся в свободном доступе, — услужливо пояснила Система.
— О Роме хочу знать, — решила я.
— Запрос не понят.
— Чтоб у тебя жесткий диск расплавился, — пробурчала я.
— Жесткий диск последний раз использовался две тысячи лет назад по аттарийскому времяисчислению, — ехидно ответила умная электроника.
— Пофиг, — отмахнулась я, собрала мозг в кучку и выдала. — Система, данные на тайлара Грейна. Первого помощника научно-исследовательского космического корабля "Гордость Аттарии", — на всякий случай уточнила я. Затем почесала свою многомудрую голову и ухмыльнулась. — И на командира того же корабля тайлара Ардэна.
— Запрос принят, данные готовы к открытию. Открыть?
— Ясен перец, — кивнула я.
— Запрос не понят.
— Открывай, — рявкнула я, и передо мной появился голографический Рома. — Как живой, — умилилась я. — Жеребец похотливый, сволочь инопланетная. — И все это с такой мечтательной улыбочкой на счастливой роже, что самой тошно стало.
Тем временем Система вещала:
— Ромалиан Грейн, тайлар, родовое звание. Принадлежность: Военное Сословие. Возраст — пятьдесят три года...
— Сколько?! — прибалдела я, округляя глазищи и подаваясь вперед.
— Пятьдесят три года, — повторила Система.
— Ты хочешь сказать, что это мужик на шестом десятке меня так... э-э-э... так, в общем. Да он не выглядит на пятьдесят три!
— Биологический возраст тайлара Грейна соответствует его внешнему облику, — не согласилась со мной умная техника.
— Да ну-у, — я забралась с ногами на кровать. — Ладно, оставь Рому. Давай Ардэна.
Мне вдруг стало зверски интересно узнать, сколько лет этому ехидине. Буду их чередовать.
— Дмиртаилиан Ардэн, тайлар, приобретенное звание. Принадлежность: Военное Сословие. Возраст — пятьдесят три года...
— Охренеть, — выдохнула я. — Что это за собрание пенсионеров? Ладно, давай про Грейна дальше.
— Происходит из семьи Военных. Древний род Грейн участвовал в становлении Аттарийской Империи, за что получили наследуемое звание — тайлар. — Система вдруг запнулась. — Доступ к данным закрыт.
— Система, мне бы умыться, так чтоб не вся.
— Запрос не понят, — ответила система.
— Теплой воды, но немного, — поспешила я добавить. Потом с этим иезуитским изобретением разберемся.
Кое-как умывшись на ночь, я переоделась в пижаму и вернулась в каюту.
— Ты спишь на полу, — напомнила я.
Рома указал на матрас, находившийся с другой стороны кровати и высотой с нее же. Чехол с моего царского ложа уже был снят, и я завалилась на приятное телу белье. Тонкая простынка оказалась одеялом.
— Если замерзнешь, она усилит нагрев, определит по температуре твоего тела. И наоборот, будет охлаждать, если станет жарко. Легких снов, — не вдаваясь в долгие разговоры, быстро распрощался со мной Рома.
— Спокойной ночи, — я зевнула и закрыла глаза.
Послышалось тихое шипение двери, но смотреть, куда делся мой сосед, я не стала, быстро погружаясь в сон. Он был приятным, в смысле сон. Ласковый, приятный, как руки Ромы, блуждавшие по моему телу...
— Рома? — я распахнула глаза и поняла, ни фига не сон.
Руки были, и они блуждали, нагло лезли, куда им не положено, и предательское тело отвечало на вторжение прерывистым дыханием.
— Рома, хватит, — строго велела я.
— Что хватит? — спросил мерзавец, прокладывая дорожку поцелуев, легких, словно крылья бабочки от моей шеи до груди, подразнили и вернулись обратно. Лямки майки сползли с плеч, встретив мое вялое сопротивление. — Хватит?
— Да, — хрипло ответила я.
— А так?
Меня в жизни так упоительно не целовали, я начала плавиться, как только его губы накрыли мои, попробовала оттолкнуть, но руки сами собой скользнули на широкие плечи, и я охнула, как только язык мужчины сплелся с моим.
— Все еще хватит? — чуть насмешливо спросил он, вновь чертя дорожку вниз по моему телу.
— Да, хватит, — простонала я, как только горячий рот Ромы накрыл вершину правой груди.
Рука мужчины огладила левую грудь и прошлась по тугой горошине соска, едва касаясь ее. Не выдержав этой сладкой пытки, я выгнулась ему навстречу, и Рома остановился.
— Хватит? — его голос наполнился бархатистыми нотками, и это подействовало на меня не хуже поцелуя.
— Рома, — выдохнула я. — Хватит.
— Хорошо, — он покладисто согласился, и его губы переместились к левой груди.
Задохнувшись, я вцепилась пальцами в простынь. Бастион рушился на глазах, и я, пытаясь удержать разум на плаву, протяжно вскрикнула:
— Хва-атит.
— Как скажешь, — согласился мужчина, майка поползла вверх, и его губы проложили новый путь, спускаясь на живот.
— Нет, — напряжение внизу живота стало болезненным.
Все тело молило, чтобы он не останавливался, но язык снова произнес:
— Хватит!
— Уже? Ну, ладно, — Рома тихо рассмеялся, стянул шортики, не встретив вообще никакого сопротивления, и раздвинул мои ослабевшие ноги, удобно устраиваясь между ними.
— Не надо, — взмолилась я.
— Что не надо? — спросил мой соблазнитель.
— Так не надо...
— Так? — его ладонь накрыла самое сокровенное. — Или так? — пальцы огладили уже давно влажный бугорок, вырвав мой вскрик. — А может, так? — и в меня скользнул один палец, но вскоре присоединился второй, неспешно, начав свое движение.
Мысли путались, но я упрямо произнесла:
— Пожалуйста...
— Все для тебя, — ответил Рома, и его язык коснулся возбужденного бугорка клитора.
Пальцы судорожно сжались, сминая простынь, тело двинулось навстречу ласкающим меня пальцам, и я закричала. Выпустила простынь и запустила пальцы в волосы аттарийца, пытаясь сама задать темп движения Роминому языку. Он отстранился, и я потребовала:
— Не останавливайся!
Мужчина негромко рассмеялся, навис надо мной и спросил:
— Не хватит?
— Нет! Продолжай!
— Твое желание закон, красавица, — я увидела его улыбку, и Рома вновь навис надо мной, терзая рот невероятным, пьянящим поцелуем.
Затем лег на спину, вынудив сесть себе на лицо. Не смогла быть эгоисткой, развернулась и впилась взглядом в его член. Краси-ивый. Осторожно пробежалась кончиками пальцев от головки до основания, огладила мошонку и вернулась к стволу, обхватив его пальчиками. Затем склонилась и попробовала на вкус, лизнув головку. Рома застонал, на мгновение, прекращая ласкать меня. Я улыбнулась и погрузила мужское естество в рот, оставляя все моральные терзания на потом.
Но уже вскоре остановилась, полностью отдаваясь ощущениям, что дарил мне этот инопланетный мужчина.
— Рома, — выдохнула я, ощутив приближение оргазма, и протяжно застонала, когда жаркая волна прокатилась по телу, расходясь от самого центра моего женского существа стремительным цунами.
И как только моя голова ткнулась ему в бедро, опаляя горячим дыханием, Рома перевернул меня и навис сверху, вновь целуя лицо, губы, шею, грудь.
— Я больше не могу, — взмолилась я.
— А так можешь? — улыбнулся мужчина и овладел мной.
Мои ноги, подвластные воле любовника, взлетели ему на плечи, и Рома начал двигаться. Сначала медленно, не спеша, заполнял меня собой и, так же не спеша, покидал истекающее желанием лоно. И вновь входил, чтобы задержаться на мгновение и вновь покинуть меня, оставляя ощущение сиротливого одиночества. Я кусала губы, чтобы сдержать рвущиеся вскрики, но они все равно прорывались наружу сдавленными стонами.
Но вот движения мужских бедер резче, он уже не входит, он вторгается, и я больше не сдерживаю себя. Захлебываюсь криком, когда он переворачивает меня, ставя на четвереньки. Сколько поз сменилось, сколько вообще продолжалось это безумие, я не могу сказать потому, что полностью растворилась в сумасшедшем синеглазом вихре страсти и всепоглощающего удовольствия. Сколько раз я взмывала в небо и срывалась в пропасть, я не знаю. Но когда сил уже не осталось, Рома подмял меня под себя, впился в губы болезненным поцелуем и громко застонал. Не смотря на полное бессилие, мои пальцы впились ему в ягодицы, стремясь продлить этот миг единения. Мужское тело последний раз вздрогнуло, расслабляясь, и Рома лег рядом, притягивая меня к себе.
— С ума сойти, — выдохнул он.
У меня на разговоры сил не было. Я просто лежала на его груди и пыталась отдышаться. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, шевелиться было лень до такой степени, что я себе напомнила плюшевого мишку, которого можно положить, как захочется, а он будет только глупо улыбаться своей приклеенной улыбкой. Вот и на моих губах застыла глуповатая улыбочка полностью насытившегося организма.
— Инна, — позвал меня Рома, и только многозначительно помычала в ответ.
Завтра я ему все скажу, что думаю о столь вопиющей наглости... Но сегодня мне слишком хорошо, чтобы начинать военные действия.
— Инна, — снова позвал Рома, — ты не обиделась на меня?
— Завтра поговорим, — все-таки выдавила я, зевнула и быстренько сбежала в сон, пока мой инопланетный любовник не продолжил спрашивать.
Я сплю с инопланетянином, офигеть! Девки бы обзавидовались...
Глава 5
Утро началось суетно. Во-первых, я проснулась от Роминого рывка через меня, во-вторых, меня тут же закутали с головой простынкой, из-под которой я высунула сонный нос, чтобы выяснить причину, по которой по сладко спящей землянке проехался инопланетный каток стальных мышц, отдавив все, что только можно было отдавить. А в-третьих, обнаружив причину, впала в праведное возмущение, обратив гнев с Роминой головы, на голову Дмитрия Ардэна, правда, пока только злобно сопела под простыней. Потому что читать жаркие речи в неглиже как-то не принято.
В общем, эта наглая сволочь, называемая командиром научно-исследовательского комического корабля, материализовала свой голографический лик посреди нашей с Ромой каюты, даже не предупредив о своем появлении. Он с заметным интересом разглядывал ложе, на котором все еще покоилось мое тельце, а мой синеглазый рыцарь стоял перед ним, в чем мать родила, и был настроен крайне воинственно.
— Какого лысого крота ты вламываешься без предупреждения? — требовал ответа первый помощник у своего командира.
— Тайлар Грейн, вам не кажется...
— Не заговаривай мне зубы, Ардэн, — психанул Рома.
Ардэн вытянул шею, заглядывая через плечо своего первого помощника, и я высунула из-под простыни руку, демонстрируя ему оттопыренный средний палец.
— Тайлар Грейн, жду на мостике, мы приближаемся к орбите Крайгона, — отчеканил Димон-Наглая Морда и исчез, бросив последний взгляд в мою сторону.
— Офигел, — выдал Рома очередной перл из моего словаря и направился в душевую. — Отдыхай, — улыбнулся он мне и скрылся за дверью.
Отдыхай, я заворчала себе под нос и попробовала снова уснуть. Мне даже это почти удалось, когда мой синеглазый соблазнитель вышел из душа, с сожалением вздохнул и оделся. После присел на край кровати и потянулся, чтобы поцеловать меня. Я выставила перед собой руку, и он ткнулся губами в ладошку. Не расстроился, перецеловал каждый пальчик и радужно улыбнулся.
— На Крайгоне неплохие магазинчики, пойдем сегодня тебя баловать, — сообщил он, и я убрала ладонь, открывая доступ к барской физиономии, с интересом распахнувшей глаза.
— Это я люблю, — деловито довела до его сведения.
— После приземления зайду за тобой, — пообещал Рома, чмокнул-таки в губы и ушел.
Я проводила широкую спину внимательным взглядом и закрыла глаза. Сон не шел. Помянув недобрым словом командира "Гордости" и послав ему, до кучи, пару пожеланий, я вздохнула и встала с широко ложа. Второго, которым мою бдительность вчера усыпили, уже не было. Интересно, куда он его дел?
— Система, доброе утро, — вежливо поздоровалась я.
— Удачного и продуктивного дня, тайлари Инесса, — отозвалась Система. — Вы чудесно выглядите, жизненные показатели лучше, чем вчера. Уровень гормонов нормализировался.
— Спасибо, ты тоже ничего так, и голос у тебя приятный, — ответила я комплиментом на комплимент. — Система, а куда делась вторая кровать?
— Голографическое изображение было убрано тайларом Грейном, как только вы заснули, — сдала синеглазого Система. Вот жучара инопланетянский! — Вы что-то еще желаете узнать, тайлари Инесса?
— Что это за обращение — тайлар, тайлари? — поинтересовалась я, потягиваясь.
— Обращение к элитарному сословию, — ответил мужской голос за моей спиной.
— Вашу ж мамашу! — взвизгнула я и обернулась. — Здра-асти, хамло гуманоидное, — протянула я, пятясь к кровати и прикрывая стратегически важные места волосами. Волос на все не хватало, пришлось задействовать руки. Ардэн рассосался в воздухе.
— Сзади тоже вид симпатичный, — послышалось за спиной.
Я резко обернулась, изображение командира было уже за спиной. Злобно зашипев, я подхватила простынь и замоталась в нее, закинув длинный конец на плечо. Тут же почувствовала себя Юлием Цезарем и воспряла духом.
— Неплохую игрушку раздобыл себе Грейн, — хмыкнул Ардэн.
— А не пойти ли вам, уважаемый, на хутор бабочек ловить, пока дальше не послала, — поинтересовалась я. — А я ведь пошлю, потом догоню и еще раз пошлю.
— Прима, она и есть прима, — делано вздохнул командир. — Ни воспитания, ни этикета.
— Это ты мне о воспитании говоришь, Пятачок? — я уперла руки в бока. — Я тебе еще сама курсы по этикету устроить могу.
— Устрой, — покладисто кивнул мужчина.
Состояние офигея углублялось, меня даже словарный запас подвел в эту минуту.
— Чего надо тебе, гуманоид махровый? — поинтересовалась я, присаживаясь на край кровати.
— Курсы по этикету, — ухмыльнулся Ардэн. — Углубленные знания.
Офигей перерос в глубокий шок.
— Кэп, у вас с бабами что ли напряженка? — спросила, пытаясь понять, это статус примитивной толкает аттарийцев на вольное отношение к моей персоне, или это я такая вдруг стала сногсшибательная.
Ардэн замолчал, напряженно думая.
— Что? — спросила я. — Толмач нужен? Черт, переводчик? — тот кивнул. — Бабы — женщины, напряженка — не хватает.
— А — кэп?
— Капитан, млин! — раздраженно воскликнула я. — Вы что, тормоза-то такие? Млин — непереводимая игра слов, — устало пояснила я. — Тормозишь — тупишь, ы-ы-ы, Дима, бесишь. Дима — это ты. — Нет, я сейчас точно взорвусь!
Изображение вдруг исчезло, оставив меня в одиночестве, и больше не появлялось. Я немного подождала и продефилировала в душ. Как только перестала полоскать про себя офигевших гуманоидов, меня торкнуло — элитарное сословие. Любопытно как. Закончив с мытьем и сушкой, я высунула нос в каюту, проверяя ее на предмет нежелательных голографических физиономий, но Ардэн тут отсутствовал.
— О’кей, гугл, — машинально произнесла я. — Тьфу, ты, дьявольская машина, Система!
— Я вас слушаю, тайлари, — мягко отозвалась система.
— Мое шмотье где?
— Запрос не понят.
— Говорю, где мой вчерашний прикид.
— Запрос не понят.
— Барахло, — признаюсь, я уже просто развлекалась.
— Запрос не понят.
— Труселя и джинсуха.
— Запрос не понят.
— Ладно, где те вещи, которые были вчера на мне надеты, — смилостивилась я. — Моя одежда, вашу мамашу...
— О чьей матери вас интересуют данные? — живо отреагировала Система.
— Вот ведь адово изобретение, — хмыкнула я, но тут же живо заинтересовалась. — Ты можешь мне предоставить данные на членов экипажа?
— Только те данные, которые находятся в свободном доступе, — услужливо пояснила Система.
— О Роме хочу знать, — решила я.
— Запрос не понят.
— Чтоб у тебя жесткий диск расплавился, — пробурчала я.
— Жесткий диск последний раз использовался две тысячи лет назад по аттарийскому времяисчислению, — ехидно ответила умная электроника.
— Пофиг, — отмахнулась я, собрала мозг в кучку и выдала. — Система, данные на тайлара Грейна. Первого помощника научно-исследовательского космического корабля "Гордость Аттарии", — на всякий случай уточнила я. Затем почесала свою многомудрую голову и ухмыльнулась. — И на командира того же корабля тайлара Ардэна.
— Запрос принят, данные готовы к открытию. Открыть?
— Ясен перец, — кивнула я.
— Запрос не понят.
— Открывай, — рявкнула я, и передо мной появился голографический Рома. — Как живой, — умилилась я. — Жеребец похотливый, сволочь инопланетная. — И все это с такой мечтательной улыбочкой на счастливой роже, что самой тошно стало.
Тем временем Система вещала:
— Ромалиан Грейн, тайлар, родовое звание. Принадлежность: Военное Сословие. Возраст — пятьдесят три года...
— Сколько?! — прибалдела я, округляя глазищи и подаваясь вперед.
— Пятьдесят три года, — повторила Система.
— Ты хочешь сказать, что это мужик на шестом десятке меня так... э-э-э... так, в общем. Да он не выглядит на пятьдесят три!
— Биологический возраст тайлара Грейна соответствует его внешнему облику, — не согласилась со мной умная техника.
— Да ну-у, — я забралась с ногами на кровать. — Ладно, оставь Рому. Давай Ардэна.
Мне вдруг стало зверски интересно узнать, сколько лет этому ехидине. Буду их чередовать.
— Дмиртаилиан Ардэн, тайлар, приобретенное звание. Принадлежность: Военное Сословие. Возраст — пятьдесят три года...
— Охренеть, — выдохнула я. — Что это за собрание пенсионеров? Ладно, давай про Грейна дальше.
— Происходит из семьи Военных. Древний род Грейн участвовал в становлении Аттарийской Империи, за что получили наследуемое звание — тайлар. — Система вдруг запнулась. — Доступ к данным закрыт.
