Насмешка

- Чего мне утаивать? Все, что знал, рассказал. – Стражник попытался уйти, но дорогу ему преградил Дальвейг.
       - В глаза смотри, - велел он. – Сколько человек покинули город до нас?
       - Т… трое, - вдруг дрогнул парень, отводя глаза в сторону.
       - Врешь, - тут же отметил Гаэрд. – О чем умолчал?
       - Все, как на духу! – воскликнул стражник. – Ничего не скрыл…
       Ригнард, не сводивший с него тяжелого взгляда исподлобья, не выдержал. Схватив стражника на грудки, он встряхнул его.
       - Говори, сволота!
       - Так нечего…
       - Денег получил, вот и боится сознаться, - усмехнулся Гаэрд.
       Магинбьорн откинул побелевшего стражника к стене дома, стоявшего позади них, стремительно приблизился, вытащил кинжал и прижал его к горлу славного стража.
       - Говори, - глухо велел он.
       - Очисти душу, - Гаэрд оперся рядом плечом о стену и любовно огладил рукоять меча. – Святые прощают тех, кто сам свой грех узрит.
       - Уж не служитель ли вы, благородный ласс? – нервно хохотнул стражник, и почувствовал, как кинжал второго господина усилил нажим. – Не надо! Я все скажу. Были втроем, но поперек лошади одного из лассов лежало что-то. Должно быть, жена наместника, коли уж весь город на ноги поставили, ее разыскивая.
       - У-у, продажная тварь, - Магинбьорн впечатал кулак в зубы стража, откинул его в сторону и посмотрел на Гаэрда.
       - Ищем дальше, - коротко ответил тот и вернулся в седло.
       Теперь стоило решить, куда направиться дальше. Тракт казался Гаэрду маловероятным. Охотники не могли проделать весь путь со своей добычей поперек лошади, это привлекло бы к ним внимание. Значит, Лиаль должны были везти в возке, или же верхом, что казалось более верным потому, что возок замедлял движение. Но где раздобыть еще одну лошадь? Ответ нашелся быстро. В деревне, находившейся не так далеко, но стоявшей в стороне от Алгида. Еще раз все обдумав, Дальвейг указал направление.
       И вновь Святые были на стороне хранителя меча. В деревне быстро сыскался дом, где останавливались двое мужчин.
       - Приехали двое, благородный господин, - заливаясь милым румянцем, говорила юная крестьянка, - я сама видела, потому что кобель наш меня разбудил. Ох, и громкий же он у нас. Коли кто мимо прошел, так вся деревня знает. А злющий! Он когда щенком был…
       - Так что же те двое? – с улыбкой спросил Гаэрд.
       - Так они тащили что-то длинное, как тюк какой, - вернулась с рассказу девушка. – А несли, словно человека. А ближе к полудню уже трое выехали, все на лошадях. Точно знаю, что у старосты коня взяли, его это кобыла со звездой на лбу. Так вот кобель наш…
       - Третий тоже был мужчина? – вновь прервал ее Гаэрд.
       - Скорей, парень. Пригожий такой, на девку очень похож. А ночью-то двое заезжали. Кобель как заголосил, так я в окно и выглянула. Гляжу, тащат что-то, а кобель надрывается…
       - А куда эти трое поехали, не видела?
       - Так вон туда и поехали, - девушка указала на другой конец деревни. – Там дорога до Королевского тракта ведет, только несколько ферм и проезжают, свернуть некуда.
       - Благодарю, милая, - Дальвейг свесился с коня, ласково провел ладонью, затянутой в перчатку по щеке девушки, отчего та и вовсе стала пунцовая, после вручил монету.
       Отряд устремился вперед, спеша нагнать похитителей, теперь уже не сомневаясь в том, что выбрали верный путь. И все же они отставали почти на день. Когда отряд Магинбьорна покидал первую остановку похитителей, уже приближалась ночь. Пришлось ехать медленно, подсвечивая себе дорогу несколькими факелами, отчего-то не хотелось останавливаться. Сложно было сыскать тому чувству причину, но внутреннее чутье заставляло продвигаться вперед без остановки, словно по следу отряда шел сам Нечистый.
       На следующий день появились новые вести, они добрались до фермы, где провели эту ночь похитители. Фермер по секрету сообщил, что два ласса везли переодетую девку.
       - Уж у меня-то глаз наметан, - заговорщицки говорил он. – Одежа великовата, ручки нежные, запястья тонкие, точно лаисса, у наших девок нет таких ручек. Да и личико дворянское, тут не ошибешься.
       - Обижали ее? Плакала? Может, проклятья слала? О помощи просила? – накинулся на фермера Ригнард. Но тот замотал головой.
       - Да какой там, улыбалась, хлебом не побрезговала простым. На сеновале спала, а утром сладко потягивалась, словно с перины поднялась. А может и приласкал, кто из лассов-то… - фермер осекся под двумя тяжелыми взглядами. – Но выспалась, это уж точно.
       - Дорога дальше одна, или же есть развилка? – смиряя гнев, спросил Гаэрд.
       - Развилка есть, только лесную тропу сейчас завалило. Да и кто в своем разуме сейчас в лес сунется? Там же не пройти, - деловито ответил мужчина.
       - Кому надо, тот везде пройдет, - усмехнулся Ригн.
       Передохнув на ферме, отряд снова отправился в путь, поглядывая по сторонам. Но нигде не было следов, уводивших в лес через сугробы, похитители все еще оставались впереди. Несмотря на новые трудности и лишения, настроение отряда было приподнятым. Догнать охотников они должны были уже на следующий день. Гаэрд мрачновато усмехался, представляя, как рады будут те, кто стал дичью, сам того не ожидая.
       Чтобы окончательно не утомить лошадей, отряд вновь передвигался медленно, сделав еще одну остановку на другой ферме. Горячая еда, короткий сон, и преследование возобновилось. Дотемна отряд хотел преодолеть, как можно большее расстояние. А под утро они добрались до фермы, где их встретил остервенелый собачий лай. Сразу вспомнилась девка из деревни недалеко от Алгида, у которой был голосисты кобель.
       - Уж не брат ли тому кобелю, - усмехнулся Ригн, озвучивая мысли Гаэрда.
       Оба ласса негромко рассмеялись. Оставив воинов за пределами фермы, чтобы не пугать хозяев, они направились к дому. Дверь открылась, и им навстречу вышел фермер, вооруженный вилами.
       - Кто такие? – грозно вопросил он, но увидев, что к нему приближаются всего два человека, а остальные ждут в стороне, мужчина немного успокоился. Он поправил тулуп, оперся на вилы и теперь пристально следил за приближением незнакомцев. – На постой возьму, но не в доме, уж не взыщите, благородные господа. Трое у меня уже остановились, наверху спят. Чего так смотрите? – занервничал фермер, заметив, как переглянулись лассы.
       Гаэрд и Ригнард спешились.
       - Двое мужчин и девушка? – уточнил Гаэрд.
       - Они самые, - кивнул фермер и отлетел в сторону, когда Ригнард метнулся в двери дома.
       - Ригн! – воскликнул Дальвейг и крепко выругался. – В какой части дома они находятся?
       - На-на верху, - испуганно ответил мужчина.
       - Еще выход есть? Ну же?! – меч Святого Хальдура лязгнул, подвластный руке своего хранителя.
       - Та-та-там, - фермер спрыгнул с крыльца и побежал вокруг дома, указывая рукой.
       Дальвейг обернулся и махнул ратникам, следившим за происходящим.
       - Окружить, - велел Гаэрд, спеша за хозяином.
       Тот уже стоял перед запертой изнутри дверью.
       - Нечистый, - ругнулся ласс. – Почему не предупредил, что дверь закрыта?
       - Так вы же не спрашивали, господин, - развел руками фермер.
       - Следить за дверями, - велел Гаэрд подъехавшему старшему ратнику. – Никого не выпускать. – Он уже отбежал, но повернул голову и посмотрел на воина. – Будьте осторожней, те, кто скрылись в доме, опасны.
       - Ох, Святые, - запричитал фермер, спеша за благородным лассом.
       В доме слышались громкие голоса, испугано заплакал ребенок, тонко звякнула сталь, затем закричала женщина, но Лиаль ли это, или фермерша, было понять невозможно. Гаэрд влетел в дом. Он не успел понять происходящего, когда его снесло с ног от неожиданного толчка. Мужчина успел заметить подростка, выбегающего на улицу.
       - Это мой сын, - вскрикнул фермер и бросился следом.
       Дальвейг тут же вскочил на ноги и устремился туда, откуда доносился шум. Он взбежал по лестнице, но увидел лишь Ригнарда, припавшего к стенке. Меч Магинбьорна валялся на полу.
       - Туда, - указал он рукой на неприметную дверцу.
       Гаэрд больше ни о чем не спрашивал, он метнулся следом, слыша, как лязгнул засов, и до хранители донеслись мужские голоса.
       - Прочь, сволота! – рявкнул голос с хрипотцой.
       Дальвейг тут же узнал того, кто разговаривал с трактирщиком в Хвите. Затем послышался надрывный крик, почти вой. Гаэрд был уже недалеко от выхода, когда в ноги ему бросился огромный пес, уронил на пол и навис сверху, рыча и скаля пасть.
       - Жри его, жри, - истерично выкрикивал юношеский голос, уже начавший ломаться.
       - Убери пса! – выкрикнул Гаэрд, уворачиваясь от собачьих клыков.
       - Жри, жри! – заходился в крике паренек.
       Дальвейг подставил руку, задирая собачью голову кверху. Выпустив из второй руки меч, мужчина сумел вытащить кинжал. Кобель сорвался, вцепился в подставленную руку и завизжал, когда сталь кинжала вошла в лохматый бок. И все же верный пес еще не был готов сдаться. Он вновь попытался добраться до горла врага.
       - Прости, - шепнул Гаэрд, добивая пса.
       Он откинул тушу в сторону, подхватил меч и бросился к двери, но парнишка уже замахивался на ласса вилами.
       - Идиот, - зашипел на него Дальвейг, отбивая оружие фермерского сына. – Ты даешь врагу уйти и увезти похищенную женщину.
       - Они честно заплатили…
       - В дом! – заорал на сына подоспевший фермер, до этого удерживаемый ратниками Магинбьорна. – Живо!
       - Хороший воин, - бросил на ходу Гаэрд, наконец, оказываясь на улице.
       Недалеко от порога лежал старший ратник. Лицо его было обезображено до неузнаваемости, пальцы скрючились, тело выгнулось дугой в предсмертной агонии, словно у воина случился припадок. Рядом с ним еще вздрагивал второй ратник, так же с изъеденным лицом.
       - Колдуны, господин! – заголосил третий воин. – Они колдуны!
       - Всего лишь слуги Нечистого, - буркнул Дальвейг. – Помогите господину.
       Мужчина залихватски свистнул. Из-за угла выскочил Ветер, и ласс легко взлетел в седло. Он уже видел, куда мчались двое всадников. Поперек одной из лошадей безвольно свешивалась лаисса Ренваль. Без сознания, отметил Гаэрд. Ветер рванул следом, вздымая копытами комья снега. Меч Святого Хальдура, словно ледяной клинок, отразил первый блик проснувшегося солнца, блеснул розовыми отсветами зимнего восхода, будто благословляя своего хранителя.
       Расстояние быстро сокращалось, не зря конь получил свое имя. Привычным движением ласс Дальвейг натянул с затылка капюшон, закрывающий лицо и спускающийся на шею. Подобную защиту имели все братья из Ордена Орла, знакомые с подлыми приемами Последователей Нечистого. Порошок, хранившийся у каждого на поясе, разъедал кожу. Вместе с дыханием попадал в кровь, убивая мучительно и мерзко. То, что они не применили его к Ригнарду, должно быть, было следствием того, что он напал неожиданно, и охотники отбивались сталью.
       Один из Последователей остановился. Он развернул лошадь и помчался навстречу хранителю. Гаэрд приподнялся в седле, все более напоминая орла, готового броситься на добычу. На его губах появилась отстраненная хищная улыбка, отразившаяся в зеленых глазах огоньком охотничьего азарта. Вечная война, скрытая от глаз валимарцев, вновь сводила вместе противоборствующие стороны.
       Противники сошлись. Заскрежетала сталь, соединенных клинков. Не позволяя врагу дотянуться до мешочка, висевшему у него не поясе, Гаэрд сбил Последователя с лошади, спешился следом и шлепнул Ветра по крупу, заставляя отбежать, чтобы не попасть под облако ядовитого порошка. Охотник уже вскочил на ноги и вновь вскинул свой меч.
       - Где Халидур, орленок? – прохрипел его голос.
       - Надежно спрятан, - усмехнулся Дальвейг, сжимая в руках реликвию.
       - Если ты не укажешь место, шлюха Ренваля умрет. Гляди, - Офур Бельвер повернул голову, указывая на своего товарища.
       Гаэрд мазнул взглядом по фигуре второго охотника, уже усадившего рядом безвольное тело девушки и прижав нож к ее горлу. Бельвер не видел, как кровь прилила к лицу хранителя, как не видел поджатые в ярости губы. Маска скрыла лицо младшего Дальвейга. И все-таки он сумел усмирить ненужный сейчас гнев, оставляя разум чистым.
       - Бесполезная смерть, и вы это знаете, - ответил Гаэрд. – Она умрет, я ничего не скажу. Только живая лаисса дает вам возможность добиться ответа.
       Губы Последователя исказила кривая ухмылка, но оба противника знали, что хранитель прав. Лиаль была их поводком и щитом, убивать ее не было смысла.
       - А вот и подмога, - усмехнулся Дальвейг, глядя за спину охотнику.
       Тот резко развернулся, и Гаэрд скользнул к нему, перехватывая и разворачивая к себе спиной.
       - Ты искал Халидур? Любуйся им, - и меч, направленный уверенной рукой, пробил доспехи, вспорол тело Офура Бельвера, и острие, повинуясь повторному усилию Дальвейга, выскочило из груди охотника.
       - Он здесь, - прохрипел Бельвер, оседая на снег. Затем перевернулся на спину и изумленно взглянул на хранителя. – Нечестно…
       - Прикрываться слабой женщиной тоже нечестно, - ответил Гаэрд, добивая Последователя и тут же забывая о нем. Взгляд ласса теперь не отрывался от второго Последователя. Он видел, как тот откинул Лиаль, а следом…
       Лиаль очнулась, когда Эргольд усадил ее и приставил к горлу нож. Она тут же вспомнила, как ее грубо вытащили из постели, когда по лестнице прогрохотали чьи-то шаги.
       - Почему они не в Йорди?! – крикнул Лагрим, выхватывая меч.
       Дверь распахнулась, и в комнату вбежал Ригнард.
       - Лиа! – закричал он, бросаясь на Бельвера.
       - Ригн, я здесь! – взвизгнула Лиаль, но Эргольд перехватил ее, оттаскивая ко второй двери.
       Ригнард, чье лицо исказила ярость, жал Бельвера. Для драки на мечах место было мало, но напор Магинбьорна с лихвой искупал его неопытность и отсутствие простора. В стремлении добраться до сестры, брат не желал видеть преград, потому упорно пытался сломить помеху. Но вот Бельвер увернулся, скользнув за спину Ригнарда. Тот повернулся следом, и меч Эргольда влетел молодому лассу в спину.
       - Ригнард! – закричала Лиаль, бросилась к нему, но Лагрим вновь перехватил ее, утаскивая из комнатки под крышей.
       Лаисса взвилась, она визжала, выворачивалась и дралась, как дикая кошка, разодрав лицо Эргольда. Она рвалась к брату, выронившему меч и упавшему на колени. Бельвер замахнулся на Магинбьорна, но не стал задерживаться и поспешил за визжащей Лиаль и своим товарищем. Устав от сопротивления, Эргольд ударил лаиссу, и она обвисла на его руках безвольной куклой…
       И вот теперь, очнувшись, она застыла, вспоминая произошедшее. Взгляд Лиаль остановился на двоих, стоявших в небольшом удалении от нее и похитителя. Она не узнала того, чье лицо скрывала маска, но он был против Бельвера, а значит, не враг лаиссе Ренваль. Девушка услышала ругань Эргольда, когда меч чужака вонзился со спины в Офура, и преисполнилась мстительной радости, вспоминая, как предательски ранили Ригнарда.
       Лагрим, увидев, что с его товарищем кончено, откинул пленницу, думая, что она все еще без сознания, и не заметил, как Лиаль ухватилась за рукоять кинжала, висевшего на поясе Последователя. Злость и ненависть, скопившиеся в хрупком существе лаиссы Ренваль за последние месяцы, страх за брата и желание обрести свободу – оказались столь сильны, что она извернулась, вытаскивая кинжал из ножен, и воткнула его в бок Эргольда.
       - Ненавижу! – выкрикнула Лиаль. – Гори в огне, гори!
       Кинжал воткнулся в бедро, снова вырвался на свободу и опять погрузился в плоть, скользнув между ремешками, удерживающими доспехи.