* * *
- Привет.
Я порывисто обернулась, оглядела комнату и нахмурилась. Показалось. Кто может здороваться, если в квартире я одна, и дверь закрыта на два замка? Никто. И, выдохнув, я откинулась на спинку кресла.
- Тебе не послышалось.
- Кто здесь?! – взвизгнула я и подскочила с кресла.
- Зачем так кричать? – говоривший покривился, и я завизжала во всю мощь моих легких, потому что напротив меня стоял мужчина.
Он был молод, даже симпатичный, но его здесь быть не должно! Откричавшись, я сорвалась с места, добежала до входной двери, дернула ее, но она была по-прежнему закрыта на два замка, один из которых был щеколдой, и задвинуть ее можно было только изнутри.
- Отставить панику, - велел незнакомец, оказавшийся за моей спиной.
На панику его приказ никак не повлиял, она разрослась еще сильней. Я отодвинула щеколду, повернула ручку второго замка, а когда выскочила на лестницу, мужчина уже встречал меня там. Округлив глаза, я с минуту таращилась на него, пока не открылась соседняя дверь, и оттуда вышел мой сосед.
- Добрый вечер, Людочка, - поздоровался он. – А ты что раздетая на лестницу вышла? Замерзнешь. Ждешь кого?
- А? – спросила я, отупело глядя на Ивана Ильича.
- Говорю, ждешь кого? Чего одна стоишь в дверях, еще и в легком халатике? У нас тут не жарко.
- В смысле, одна? – спросила я, и взгляд соседа наполнился подозрительностью.
- Ты с корпоратива что ли? – спросил он. – Тогда лучше спать ложись. Нехорошо это, когда выпьют и начинают с ума сходить. Особенно хорошенькие девушки, - подмигнув, он хмыкнул и направился вниз по лестнице, что-то напевая себе под нос.
- В смысле, одна?! – уже возмущенно спросила я. – А этот?
- Он меня не видит, - сообщил незнакомец, вместе со мной глядевший вслед соседу. – Ты видишь, а больше никто. Я сам обалдел, когда ты меня задела и извинилась. Я неделю мотаюсь по городу, к знакомым зашел, к родным, а меня никто не видит. И вдруг ты извинилась. Сам в шоке.
- А? – переспросила я, глядя на него с непониманием.
- Привет на, - усмехнулся мужчина.
- Пока! – рявкнула я и закрыла дверь перед его носом. Повернула ручку первого замка, задвинула защелку, даже накинула цепочку и пошарила в кармане куртки, висевшей рядом, чтобы закрыть еще и нижний замок на ключ.
- Не поможет, - сообщил незнакомец. Я снова взвизгнула и стремительно обернулась. Он стоял за спиной с недовольной миной и прочищал пальцем ухо. – Какая ты все-таки громкая.
- Да кто ты такой?! – воскликнула я. – И откуда взялся на мою голову?
- Вот с этого и начинают воспитанные люди, - назидательно ответил незваный гость, - со знакомства. Разрешите представиться, - он галантно склонил голову: - Поляев Михаил Алексеевич. Можно просто – Миша, но без вариаций вроде Мишеля, - тут же уточнил господин Поляев. – А пришел с улицы. Ты быстро исчезла, и мне пришлось побегать, пока нашел тебя. Но нашел, и вот я здесь, - и он снова поклонился.
- А теперь уходи, - велела я.
Происходящее казалось мне каким-то дурным сном, я даже ущипнула себя и зашипела от боли.
- Не спишь, - заверил меня Михаил Алексеевич. – Я тут, и я никуда не уйду.
Не глядя, сжала зонт, висевший на крючке, и подошла ближе. Размахнувшись, я ударила… Зонт рассек мужчину наискось от левого плеча до правого бедра, и повис в моей руке. Я гулко сглотнула:
- Мама.
Михаил Алексеевич вздохнул и развел руками.
- Кажется, я призрак, - сказал он.
Недоверчиво хмыкнув, я снова подняла зонт, ткнула мужчину в грудь, зонт опять прошел насквозь. Я вернулась к полке, повесила зонт на крючок, затем расправила куртку и застыла, глядя на нее.
- Может, я и вправду с корпоратива? – спросила я саму себя. – Может, напилась до чертиков… до призраков и нужно просто поспать? Хорошая мысль. Я сейчас посплю, и всё пройдет.
- Не-а, - поспешил расстроить меня Миша, и я шикнула на него:
- Тихо.
Затем осторожно обогнула его, стараясь не задеть, и вернулась в комнату, но к креслу уже не пошла. Сразу направилась к кровати, легла и натянула одеяло на голову. Поляев Михаил Алексеевич сразу исчез. Полежав немного, я отодвинула одеяло и осмотрела комнату. Он был. Сидел на моем кресле и озирался по сторонам.
- Уютненько, - изрек мерзавец, и я заорала:
- Заткнись!
- Какая ты нервная, - призрак укоризненно покачал головой.
Я в бессилии повалилась обратно на кровать и накрыла лицо подушкой. Лежала я так до тех пор, пока хватало воздуха, после откинула подушку, судорожно вздохнула и посмотрела в сторону кресла. Моего «гостя» там не было. Его вообще не было в комнате, и я шумно выдохнула, тихо возликовав. Правда, ликование длилось недолго. Михаил Алексеевич появился в дверном проеме и изрек:
- Вроде женщина, а пожрать вообще нечего.
Я воззрилась на него в священном ужасе, быстро осознав, что сумасшествие продолжается. Впрочем, мой ужас в этот раз длился всего пару минут, потому что следом пришли досада, обида и возмущение, сменившиеся еще через минуту злостью. Я ухватила подушку и запустила ею в призрака. Она не долетела, шмякнулась у ног потустороннего хама. Он опустил взгляд на подушку и резюмировал:
- Мазила.
- Да пошел ты! – рявкнула я. – Я тебя не звала и за стол не приглашала! Какого черта ты шляешься по моей квартире, как у себя дома, и суешь нос, куда не просят?
- Но согласись, иметь пельмени, кефир и вчерашнюю булку – это как-то мелко для женщины, - не обратил внимания на мое негодование призрак. – А где котлетки, борщ, ватрушки, наконец?
Больше не отвечая ему, я поднялась с кровати и направилась к шкафу. Мой гость остался на пороге, и оделась я без его комментариев. Говорить он не перестал, но разглагольствовал о кулинарии, а не о моих формах, так что оказался, в общем-то, приличным призраком, хоть и с наглой мордой.
Одевшись, я выключила работавший всё это время телевизор, затем свет в комнате и прошла в прихожую. Миша пропустил меня, хотя я бы сейчас в своей холодной ярости прошла и сквозь него. Он дождался, пока я надену куртку и сапоги, а когда я вышла из квартиры, призрак встречал меня уже на лестнице. Мы вместе спустились вниз, вышли из подъезда, и я взглянула на него с ненавистью, потому что меня тут же осыпало ледяными колючками снега. На улице царила метель, и она сразу же охладила мой пыл.
Миша иронично изломил бровь и кивнул обратно на дверь подъезда. Я сунула руки в карманы и упрямо зашагала прочь со двора. Мой спутник шел рядом, не оставляя следов, и поглядывал на меня с прежней иронией и любопытством.
- Если ты надеешься, что меня развеет ветер, то зря. И в сосульку я тоже не превращусь, - произнес он, всколыхнув новую волну раздражения. – Теперь я буду жить с тобой.
Я остановилась и развернулась к нему.
- С чего это? – враждебно спросила я.
Женщина, как раз проходившая мимо, покосилась на меня и ускорила шаг, однако вскоре снова обернулась и, буркнув:
- Эти их гарнитуры… тьфу, - продолжила свой путь, больше не обращая на меня внимания.
- Ты поосторожней, - укоризненно произнес Михаил, чтоб его, Алексеевич. – Я же говорю, что меня видишь только ты. Хорошо, что она про гарнитуру вспомнила, а кто-нибудь и дурку вызовет.
- Вы посмотрите, какой сердобольный, - ядовито ответила я и продолжила свою прогулку, если, конечно, можно было так назвать то, чем я занималась.
Призрак, естественно, тащился за мной, но помалкивал, то ли не желая разозлить еще больше, то ли заботясь о том, чтобы мы с ним не переехали в обещанную им дурку. Впрочем, прошла я совсем немного и повернула назад.
- Правильно, - одобрил Миша, - простудишься еще, а ты мне здоровая нужна.
После этих слов, я чуть не поперхнулась собственным ядом. Поджав губы, я пнула в него снег и ускорила шаг. Призрак не отстал. Мы домчались с ним до двора, но домой я все-таки не пошла. Нащупав в кармане куртки купюру, которую сунула туда в спешке еще вчера, я свернула к маленькому магазинчику, буркнув, не глядя на спутника:
- Ни слова.
- Меня вообще тут нет, - заверил меня мерзавец, и мы вошли в магазин.
Конечно же, он никуда не делся. Стоял рядом в молчании, пока я глазела на витрину, а затем все-таки шепнул:
- Купи колбасы. Сырокопченой. И сгущенное молоко. А еще свежей булочки. Жутко хочется бутерброд с сырокопченой колбасой, и чтобы непременно кофе со сгущенным молоком. А еще картошки…
- У меня есть, - шепнула я в ответ.
- Ты не дослушала. Хочу тушеной картошки с мясом. Ну, пожа-алуйста, - проныл господин Поляев, состроив несчастные глаза.
Я развернулась к нему, и призрак молитвенно сложил руки.
- Я буду хорошим, честно-честно, - совсем, как маленький ребенок, заверил меня Миша. – Ну, купи-и…
- Да тебе-то зачем? – искренне изумилась я, забыв об осторожности.
На меня тут же обернулась продавщица, и я ответила, указав на ухо, скрытое волосами:
- Гарнитура.
- А-а, - протянула она и вернулась к своему телефону.
- Быстро сориентировалась, умничка, - одобрительно хмыкнул призрак и снова заскулил: - Ну, купи, ну, пожа-алуйста.
- Зачем? – прошипела я. – Ты же не можешь есть.
- А ты можешь, - ответил он с широкой улыбкой. – Ты можешь есть, а я смотреть и получать эстетическое удовольствие.
- Офигеть, - искренне ответила я в полный голос. Продавщица мазнула по мне взглядом, но уже без прежней подозрительности. Миша снова состроил несчастные глаза, потряс молитвенно сложенными руками, и я… сдалась.
Выходили мы из магазина с порционной палкой сырокопченой колбасы, свежим нарезным батоном и банкой сгущенки. Еще и на мясо моей пятисотки не хватило. По этому поводу призрак страдал недолго.
- Картошку с мясом завтра, а сегодня будем пить кофе со сгущенным молоком и с бутербродами, - изрек он.
Меня перекосило.
- Завтра? – спросила я, и он жизнерадостно кивнул.
- А куда я от тебя? Теперь мы с тобой, как ниточка с иголочкой. Куда ты, туда и я. Сама пойми, мне даже не с кем поговорить, а с тобой могу.
- Но я так не хочу, - возмутилась я, и Михаил Алексеевич «утешил»:
- Ты просто ко мне не привыкла. Ничего, пройдет немного времени, и стану, как…
- Бесплатное приложение, - проворчала я. – Хотя какое ты бесплатное? Вон, - я потрясла мешком, - купила, что не надо, а что хотела – на это уже денег не осталось.
- Тебе будет вкусно, - заверил меня призрак.
Я опять остановилась, развернулась к нему и смерила неприязненным взглядом:
- Ты наглая беспринципная сволочь, - отчеканила я, и негодяй возмущенно округлил глаза. – Ты явился в мой дом, диктуешь, что мне покупать, и что есть. Угрожаешь превратить мою жизнь в ад! Я, что, теперь и себе не принадлежу? Ты это хочешь сказать?
Призрак скромно потупился и скорбно вздохнул, по крайней мере, изобразил вздох.
- А сострадание? – спросил он.
- Людочка? – Я обернулась и увидела соседа, возвращавшегося домой. – Ты себя плохо чувствуешь?
- Простите, у меня важный разговор, - сказала я и, отвернувшись, демонстративно прижала пальцы к правому уху, будто поправляю наушник. – Алло, ты еще там?
- Ага, - осклабился призрак, показав мне оттопыренный большой палец. – Куда я денусь?
- Исчезни! – рявкнула я.
- Да сбрось вызов, - снова сказал сосед, следуя за мной по пятам. – Нечего разговаривать с теми, кто злит. Я бы уже отключился.
- Да я бы с радостью, - ответила я. – Но настырный, козел.
- Тем более отключись, - строго велел Иван Ильич. – А если заявится, зови, я его спущу с лестницы.
- Хорошо бы… - помечтала я.
- Если будет нужна помощь, зови, - сказал сосед.
Я благодарно улыбнулась и вошла в квартиру. Рядом что-то бурчал себе под нос призрак, а я поймала себя на мысли, что он меня уже не пугает. Бесит, конечно, но не пугает.
- Я обиделся, - сообщил Михаил Алексеевич. – Ты меня оскорбила, и я требую, чтобы ты извинилась. Сейчас же.
- За что это?
- Ты меня козлом назвала.
- Пф, - фыркнула я и ушла на кухню.
- Можешь извиниться после кружечки кофе, - смилостивился призрак.
- Да пошел ты, - ответила я, вдруг поняв, что не хочу делать ему приятное и доставлять эстетическое удовольствие. – Я после шести не ем.
И довольная собой ушла в комнату. Хватит с меня сумасшедшего дома. Раз фантом не рассосется и с потом не выйдет, то я лягу спать и дождусь, когда наступит мудрое утро. А там, глядишь, он исчезнет. А если не исчезнет, то я что-нибудь придумаю, но жить с таким довеском я точно не собираюсь. И я сделала, как решила, – разделась и легла спать…
* * *
- Лю-уся, Лю-у-усенька, - мурлыкал самый отвратительный в мире голос мне в ухо. – Люсьен! – гаркнул призрак, и я подскочила на кровати.
- Заткнись!!!
Я скрючила пальцы в удушающем жесте и потрясла ими перед носом потустороннего придурка, разбудившего меня всего через час после того, как я все-таки уснула. Гад Алексеевич счастливо осклабился и изрек:
- Не-а, не страшно. Люсь, а Люсь…
- Ненавижу! – гаркнула я. – Когда так называют ненавижу! И тебя ненавижу, упырь!
- Да я даже не зомби, - возразил неугомонный фантом. – Я милый, как Каспер.
- Ты, как его жирный дядя, - рявкнула я и вскочила с кровати.
Мой новоявленный сожитель перевернулся на другой бок, когда я обошла кровать и направилась к двери, подпер щеку ладонью и поцокал языком:
- А ножки какие хорошенькие. Люд, тебе говорили, что у тебя хорошенькие ножки? Нет? А я вот говорю, потому что хочу сделать тебе приятное.
- Пошел на хрен, - отмахнулась я и скрылась в туалете.
Не потому, что хотелось, а чтобы хоть немного передохнуть от призрака, умудрившегося испортить мне жизнь всего за несколько часов нашего знакомства. Он за мной не пошел… тактично торчал под дверью. А то, что он уже там, Михаил, чтоб ему провалиться, Алексеевич милостиво сообщил:
- Дорогая, если тебе плохо, то, знай, я рядом.
- Сдохни, - мрачно изрекла я.
- Так, похоже, уже, - ответил Миша. – Только ни черта не помню. Люсь, а, Люсь? А ты кофейку не хочешь со сгущеночкой? А бутербродик? Ну, вкусно же, Люсь.
- Нет, Мише-ель, - протянула я в нос. – Я по ночам кофе не пью. Ночью я предпочитаю спать.
Спустив воду, я вышла в коридор и встретилась с внимательным взглядом господина Поляева.
- Как всё прошло? Удачно? – участливо спросил он.
Я потеряла дар речи, а потом его губы скривила издевательская ухмылка, и моему терпению пришел конец. Я кинулась на него, забыв о том, что ничего этому гаду не сделать. Да я просто пролетела сквозь него и не врезалась в противоположную стену только потому, что мои руки были выставлены вперед.
- Урод! – выкрикнула я и стремительным шагом вернулась в комнату.
Здесь снова залезла под одеяло, заложила руки под голову и уставилась в потолок немигающим взглядом, борясь с подступающей истерикой. Призрак явился почти сразу за мной. Он стоял возле кровати и смотрел на меня.
- Обиделась, да? – спросил Миша. – И ударилась? Больно?
Я скосила на него глаза, но быстро их закрыла, чтобы не видеть его физиономии.
- Люд, а хочешь я песню спою? Хорошая песня, сам придумал. А, Люд?
- Отстань, - хрипло попросила я.
- Но песенка хорошая, честно. Давай спою. Люд, прости, а? Люда!
Я порывисто села и, скрипнув зубами, воззрилась на недоразумение, продолжавшее сверлить меня честными голубыми глазами. Добившись моего внимания, безумный призрак прочистил горло, расправил плечи и запел. Мотив его песни был мне знаком с детства, а вот слова…
- Привет.
Я порывисто обернулась, оглядела комнату и нахмурилась. Показалось. Кто может здороваться, если в квартире я одна, и дверь закрыта на два замка? Никто. И, выдохнув, я откинулась на спинку кресла.
- Тебе не послышалось.
- Кто здесь?! – взвизгнула я и подскочила с кресла.
- Зачем так кричать? – говоривший покривился, и я завизжала во всю мощь моих легких, потому что напротив меня стоял мужчина.
Он был молод, даже симпатичный, но его здесь быть не должно! Откричавшись, я сорвалась с места, добежала до входной двери, дернула ее, но она была по-прежнему закрыта на два замка, один из которых был щеколдой, и задвинуть ее можно было только изнутри.
- Отставить панику, - велел незнакомец, оказавшийся за моей спиной.
На панику его приказ никак не повлиял, она разрослась еще сильней. Я отодвинула щеколду, повернула ручку второго замка, а когда выскочила на лестницу, мужчина уже встречал меня там. Округлив глаза, я с минуту таращилась на него, пока не открылась соседняя дверь, и оттуда вышел мой сосед.
- Добрый вечер, Людочка, - поздоровался он. – А ты что раздетая на лестницу вышла? Замерзнешь. Ждешь кого?
- А? – спросила я, отупело глядя на Ивана Ильича.
- Говорю, ждешь кого? Чего одна стоишь в дверях, еще и в легком халатике? У нас тут не жарко.
- В смысле, одна? – спросила я, и взгляд соседа наполнился подозрительностью.
- Ты с корпоратива что ли? – спросил он. – Тогда лучше спать ложись. Нехорошо это, когда выпьют и начинают с ума сходить. Особенно хорошенькие девушки, - подмигнув, он хмыкнул и направился вниз по лестнице, что-то напевая себе под нос.
- В смысле, одна?! – уже возмущенно спросила я. – А этот?
- Он меня не видит, - сообщил незнакомец, вместе со мной глядевший вслед соседу. – Ты видишь, а больше никто. Я сам обалдел, когда ты меня задела и извинилась. Я неделю мотаюсь по городу, к знакомым зашел, к родным, а меня никто не видит. И вдруг ты извинилась. Сам в шоке.
- А? – переспросила я, глядя на него с непониманием.
- Привет на, - усмехнулся мужчина.
- Пока! – рявкнула я и закрыла дверь перед его носом. Повернула ручку первого замка, задвинула защелку, даже накинула цепочку и пошарила в кармане куртки, висевшей рядом, чтобы закрыть еще и нижний замок на ключ.
- Не поможет, - сообщил незнакомец. Я снова взвизгнула и стремительно обернулась. Он стоял за спиной с недовольной миной и прочищал пальцем ухо. – Какая ты все-таки громкая.
- Да кто ты такой?! – воскликнула я. – И откуда взялся на мою голову?
- Вот с этого и начинают воспитанные люди, - назидательно ответил незваный гость, - со знакомства. Разрешите представиться, - он галантно склонил голову: - Поляев Михаил Алексеевич. Можно просто – Миша, но без вариаций вроде Мишеля, - тут же уточнил господин Поляев. – А пришел с улицы. Ты быстро исчезла, и мне пришлось побегать, пока нашел тебя. Но нашел, и вот я здесь, - и он снова поклонился.
- А теперь уходи, - велела я.
Происходящее казалось мне каким-то дурным сном, я даже ущипнула себя и зашипела от боли.
- Не спишь, - заверил меня Михаил Алексеевич. – Я тут, и я никуда не уйду.
Не глядя, сжала зонт, висевший на крючке, и подошла ближе. Размахнувшись, я ударила… Зонт рассек мужчину наискось от левого плеча до правого бедра, и повис в моей руке. Я гулко сглотнула:
- Мама.
Михаил Алексеевич вздохнул и развел руками.
- Кажется, я призрак, - сказал он.
Недоверчиво хмыкнув, я снова подняла зонт, ткнула мужчину в грудь, зонт опять прошел насквозь. Я вернулась к полке, повесила зонт на крючок, затем расправила куртку и застыла, глядя на нее.
- Может, я и вправду с корпоратива? – спросила я саму себя. – Может, напилась до чертиков… до призраков и нужно просто поспать? Хорошая мысль. Я сейчас посплю, и всё пройдет.
- Не-а, - поспешил расстроить меня Миша, и я шикнула на него:
- Тихо.
Затем осторожно обогнула его, стараясь не задеть, и вернулась в комнату, но к креслу уже не пошла. Сразу направилась к кровати, легла и натянула одеяло на голову. Поляев Михаил Алексеевич сразу исчез. Полежав немного, я отодвинула одеяло и осмотрела комнату. Он был. Сидел на моем кресле и озирался по сторонам.
- Уютненько, - изрек мерзавец, и я заорала:
- Заткнись!
- Какая ты нервная, - призрак укоризненно покачал головой.
Я в бессилии повалилась обратно на кровать и накрыла лицо подушкой. Лежала я так до тех пор, пока хватало воздуха, после откинула подушку, судорожно вздохнула и посмотрела в сторону кресла. Моего «гостя» там не было. Его вообще не было в комнате, и я шумно выдохнула, тихо возликовав. Правда, ликование длилось недолго. Михаил Алексеевич появился в дверном проеме и изрек:
- Вроде женщина, а пожрать вообще нечего.
Я воззрилась на него в священном ужасе, быстро осознав, что сумасшествие продолжается. Впрочем, мой ужас в этот раз длился всего пару минут, потому что следом пришли досада, обида и возмущение, сменившиеся еще через минуту злостью. Я ухватила подушку и запустила ею в призрака. Она не долетела, шмякнулась у ног потустороннего хама. Он опустил взгляд на подушку и резюмировал:
- Мазила.
- Да пошел ты! – рявкнула я. – Я тебя не звала и за стол не приглашала! Какого черта ты шляешься по моей квартире, как у себя дома, и суешь нос, куда не просят?
- Но согласись, иметь пельмени, кефир и вчерашнюю булку – это как-то мелко для женщины, - не обратил внимания на мое негодование призрак. – А где котлетки, борщ, ватрушки, наконец?
Больше не отвечая ему, я поднялась с кровати и направилась к шкафу. Мой гость остался на пороге, и оделась я без его комментариев. Говорить он не перестал, но разглагольствовал о кулинарии, а не о моих формах, так что оказался, в общем-то, приличным призраком, хоть и с наглой мордой.
Одевшись, я выключила работавший всё это время телевизор, затем свет в комнате и прошла в прихожую. Миша пропустил меня, хотя я бы сейчас в своей холодной ярости прошла и сквозь него. Он дождался, пока я надену куртку и сапоги, а когда я вышла из квартиры, призрак встречал меня уже на лестнице. Мы вместе спустились вниз, вышли из подъезда, и я взглянула на него с ненавистью, потому что меня тут же осыпало ледяными колючками снега. На улице царила метель, и она сразу же охладила мой пыл.
Миша иронично изломил бровь и кивнул обратно на дверь подъезда. Я сунула руки в карманы и упрямо зашагала прочь со двора. Мой спутник шел рядом, не оставляя следов, и поглядывал на меня с прежней иронией и любопытством.
- Если ты надеешься, что меня развеет ветер, то зря. И в сосульку я тоже не превращусь, - произнес он, всколыхнув новую волну раздражения. – Теперь я буду жить с тобой.
Я остановилась и развернулась к нему.
- С чего это? – враждебно спросила я.
Женщина, как раз проходившая мимо, покосилась на меня и ускорила шаг, однако вскоре снова обернулась и, буркнув:
- Эти их гарнитуры… тьфу, - продолжила свой путь, больше не обращая на меня внимания.
- Ты поосторожней, - укоризненно произнес Михаил, чтоб его, Алексеевич. – Я же говорю, что меня видишь только ты. Хорошо, что она про гарнитуру вспомнила, а кто-нибудь и дурку вызовет.
- Вы посмотрите, какой сердобольный, - ядовито ответила я и продолжила свою прогулку, если, конечно, можно было так назвать то, чем я занималась.
Призрак, естественно, тащился за мной, но помалкивал, то ли не желая разозлить еще больше, то ли заботясь о том, чтобы мы с ним не переехали в обещанную им дурку. Впрочем, прошла я совсем немного и повернула назад.
- Правильно, - одобрил Миша, - простудишься еще, а ты мне здоровая нужна.
После этих слов, я чуть не поперхнулась собственным ядом. Поджав губы, я пнула в него снег и ускорила шаг. Призрак не отстал. Мы домчались с ним до двора, но домой я все-таки не пошла. Нащупав в кармане куртки купюру, которую сунула туда в спешке еще вчера, я свернула к маленькому магазинчику, буркнув, не глядя на спутника:
- Ни слова.
- Меня вообще тут нет, - заверил меня мерзавец, и мы вошли в магазин.
Конечно же, он никуда не делся. Стоял рядом в молчании, пока я глазела на витрину, а затем все-таки шепнул:
- Купи колбасы. Сырокопченой. И сгущенное молоко. А еще свежей булочки. Жутко хочется бутерброд с сырокопченой колбасой, и чтобы непременно кофе со сгущенным молоком. А еще картошки…
- У меня есть, - шепнула я в ответ.
- Ты не дослушала. Хочу тушеной картошки с мясом. Ну, пожа-алуйста, - проныл господин Поляев, состроив несчастные глаза.
Я развернулась к нему, и призрак молитвенно сложил руки.
- Я буду хорошим, честно-честно, - совсем, как маленький ребенок, заверил меня Миша. – Ну, купи-и…
- Да тебе-то зачем? – искренне изумилась я, забыв об осторожности.
На меня тут же обернулась продавщица, и я ответила, указав на ухо, скрытое волосами:
- Гарнитура.
- А-а, - протянула она и вернулась к своему телефону.
- Быстро сориентировалась, умничка, - одобрительно хмыкнул призрак и снова заскулил: - Ну, купи, ну, пожа-алуйста.
- Зачем? – прошипела я. – Ты же не можешь есть.
- А ты можешь, - ответил он с широкой улыбкой. – Ты можешь есть, а я смотреть и получать эстетическое удовольствие.
- Офигеть, - искренне ответила я в полный голос. Продавщица мазнула по мне взглядом, но уже без прежней подозрительности. Миша снова состроил несчастные глаза, потряс молитвенно сложенными руками, и я… сдалась.
Выходили мы из магазина с порционной палкой сырокопченой колбасы, свежим нарезным батоном и банкой сгущенки. Еще и на мясо моей пятисотки не хватило. По этому поводу призрак страдал недолго.
- Картошку с мясом завтра, а сегодня будем пить кофе со сгущенным молоком и с бутербродами, - изрек он.
Меня перекосило.
- Завтра? – спросила я, и он жизнерадостно кивнул.
- А куда я от тебя? Теперь мы с тобой, как ниточка с иголочкой. Куда ты, туда и я. Сама пойми, мне даже не с кем поговорить, а с тобой могу.
- Но я так не хочу, - возмутилась я, и Михаил Алексеевич «утешил»:
- Ты просто ко мне не привыкла. Ничего, пройдет немного времени, и стану, как…
- Бесплатное приложение, - проворчала я. – Хотя какое ты бесплатное? Вон, - я потрясла мешком, - купила, что не надо, а что хотела – на это уже денег не осталось.
- Тебе будет вкусно, - заверил меня призрак.
Я опять остановилась, развернулась к нему и смерила неприязненным взглядом:
- Ты наглая беспринципная сволочь, - отчеканила я, и негодяй возмущенно округлил глаза. – Ты явился в мой дом, диктуешь, что мне покупать, и что есть. Угрожаешь превратить мою жизнь в ад! Я, что, теперь и себе не принадлежу? Ты это хочешь сказать?
Призрак скромно потупился и скорбно вздохнул, по крайней мере, изобразил вздох.
- А сострадание? – спросил он.
- Людочка? – Я обернулась и увидела соседа, возвращавшегося домой. – Ты себя плохо чувствуешь?
- Простите, у меня важный разговор, - сказала я и, отвернувшись, демонстративно прижала пальцы к правому уху, будто поправляю наушник. – Алло, ты еще там?
- Ага, - осклабился призрак, показав мне оттопыренный большой палец. – Куда я денусь?
- Исчезни! – рявкнула я.
- Да сбрось вызов, - снова сказал сосед, следуя за мной по пятам. – Нечего разговаривать с теми, кто злит. Я бы уже отключился.
- Да я бы с радостью, - ответила я. – Но настырный, козел.
- Тем более отключись, - строго велел Иван Ильич. – А если заявится, зови, я его спущу с лестницы.
- Хорошо бы… - помечтала я.
- Если будет нужна помощь, зови, - сказал сосед.
Я благодарно улыбнулась и вошла в квартиру. Рядом что-то бурчал себе под нос призрак, а я поймала себя на мысли, что он меня уже не пугает. Бесит, конечно, но не пугает.
- Я обиделся, - сообщил Михаил Алексеевич. – Ты меня оскорбила, и я требую, чтобы ты извинилась. Сейчас же.
- За что это?
- Ты меня козлом назвала.
- Пф, - фыркнула я и ушла на кухню.
- Можешь извиниться после кружечки кофе, - смилостивился призрак.
- Да пошел ты, - ответила я, вдруг поняв, что не хочу делать ему приятное и доставлять эстетическое удовольствие. – Я после шести не ем.
И довольная собой ушла в комнату. Хватит с меня сумасшедшего дома. Раз фантом не рассосется и с потом не выйдет, то я лягу спать и дождусь, когда наступит мудрое утро. А там, глядишь, он исчезнет. А если не исчезнет, то я что-нибудь придумаю, но жить с таким довеском я точно не собираюсь. И я сделала, как решила, – разделась и легла спать…
* * *
- Лю-уся, Лю-у-усенька, - мурлыкал самый отвратительный в мире голос мне в ухо. – Люсьен! – гаркнул призрак, и я подскочила на кровати.
- Заткнись!!!
Я скрючила пальцы в удушающем жесте и потрясла ими перед носом потустороннего придурка, разбудившего меня всего через час после того, как я все-таки уснула. Гад Алексеевич счастливо осклабился и изрек:
- Не-а, не страшно. Люсь, а Люсь…
- Ненавижу! – гаркнула я. – Когда так называют ненавижу! И тебя ненавижу, упырь!
- Да я даже не зомби, - возразил неугомонный фантом. – Я милый, как Каспер.
- Ты, как его жирный дядя, - рявкнула я и вскочила с кровати.
Мой новоявленный сожитель перевернулся на другой бок, когда я обошла кровать и направилась к двери, подпер щеку ладонью и поцокал языком:
- А ножки какие хорошенькие. Люд, тебе говорили, что у тебя хорошенькие ножки? Нет? А я вот говорю, потому что хочу сделать тебе приятное.
- Пошел на хрен, - отмахнулась я и скрылась в туалете.
Не потому, что хотелось, а чтобы хоть немного передохнуть от призрака, умудрившегося испортить мне жизнь всего за несколько часов нашего знакомства. Он за мной не пошел… тактично торчал под дверью. А то, что он уже там, Михаил, чтоб ему провалиться, Алексеевич милостиво сообщил:
- Дорогая, если тебе плохо, то, знай, я рядом.
- Сдохни, - мрачно изрекла я.
- Так, похоже, уже, - ответил Миша. – Только ни черта не помню. Люсь, а, Люсь? А ты кофейку не хочешь со сгущеночкой? А бутербродик? Ну, вкусно же, Люсь.
- Нет, Мише-ель, - протянула я в нос. – Я по ночам кофе не пью. Ночью я предпочитаю спать.
Спустив воду, я вышла в коридор и встретилась с внимательным взглядом господина Поляева.
- Как всё прошло? Удачно? – участливо спросил он.
Я потеряла дар речи, а потом его губы скривила издевательская ухмылка, и моему терпению пришел конец. Я кинулась на него, забыв о том, что ничего этому гаду не сделать. Да я просто пролетела сквозь него и не врезалась в противоположную стену только потому, что мои руки были выставлены вперед.
- Урод! – выкрикнула я и стремительным шагом вернулась в комнату.
Здесь снова залезла под одеяло, заложила руки под голову и уставилась в потолок немигающим взглядом, борясь с подступающей истерикой. Призрак явился почти сразу за мной. Он стоял возле кровати и смотрел на меня.
- Обиделась, да? – спросил Миша. – И ударилась? Больно?
Я скосила на него глаза, но быстро их закрыла, чтобы не видеть его физиономии.
- Люд, а хочешь я песню спою? Хорошая песня, сам придумал. А, Люд?
- Отстань, - хрипло попросила я.
- Но песенка хорошая, честно. Давай спою. Люд, прости, а? Люда!
Я порывисто села и, скрипнув зубами, воззрилась на недоразумение, продолжавшее сверлить меня честными голубыми глазами. Добившись моего внимания, безумный призрак прочистил горло, расправил плечи и запел. Мотив его песни был мне знаком с детства, а вот слова…
