Из-за всех этих размышлений я, то и дело, скользила взором в ее сторону. И когда очередь быть представленными мне дошла до четы Вердис, я заметила, как супруг Ларси слегка подтолкнул ее, и моя подруга, наконец, посмотрела в мою сторону. Впрочем, взгляд ее лишь мазнул по мне и остановился на его сиятельстве. На губах расцвела милая улыбка, и агнара Вердис с достоинством склонила голову. В глазах мужа Ларси мне почудилось подобострастие. Однако и его поклон в большей степени предназначался Аристану. Никак не выказав своей досады и решив, что мы еще успеем поговорить, я ответила семейству моей подруги такой же вежливой улыбкой, как и остальным гостям.
— А теперь позвольте представить вам семейство нашего гостеприимного хозяина, — произнес диар. — Нам следовало начать с них, но агнары Кетдил не было в гостиной, и я отложил представление до поры, пока благородные агнары соберутся все вместе.
Хозяин поместья тут же адресовал зардевшейся супруге укоризненный взгляд. Женщина виновато потупилась, а я решила поддержать ее:
— Должно быть, агнара Кетдил была занята, ваше сиятельство, — сказала я, накрыв его руку, сейчас опустившуюся мне на плечо, своей ладонью. — Забота об удобстве гостей всегда ложится на плечи хозяйки дома. Благодарю за чудесную встречу, агнара Кетдил, — улыбнулась я приблизившейся женщине.
— И я благодарю вас, ваше сиятельство, — улыбка агнары мне понравилась. Она была открытой и добродушной. — Я так рада познакомиться с вами, сиятельная диара! Мой супруг имел честь присутствовать на церемонии в храме, он столько рассказывал мне о том, насколько вы были очаровательны. Бертор сказывал, что красивей невесты не видывал. Мне так жаль, что меня свалила горячка, и мы не смогли поздравить вас с его сиятельством. Надеюсь, что мы сможем загладить свою вынужденную неучтивость.
— Мне уже нравится у вас, — поспешила я заверить словоохотливую женщину. — А вы что скажете, дорогой?
— Присоединяюсь к мнению своей драгоценной супруги, — склонил голову Аристан.
— О-о, — протянула агнара Кетдил, прижимая пухленькие ладошки к груди. — Я так счастлива, ваши сиятельства.
При взгляде на эту женщину я отчего-то думала о румяных ванильных булочках, которые пекла кухарка в поместье Берлуэн – Лирия. Старшая агнара Кетдил имела плотное сложение, приятную внешность, и ее румянец, умиливший меня с первой минуты, как ее я увидела, продолжал радовать взор. Глаза небесно-голубого цвета светились добродушием, а ямочки на щеках вызывали и вовсе странное желание обнять агнару.
— Позвольте представить вам нашу старшую дочь, — отец семейства Кетдил уже подвел к нам собеседницу Эйнора. — Карлина, поприветствуйте же наших дорогих гостей.
Девушка присела в реверансе без всякого кокетства. Взор ее был открытым и, я бы сказала, честным. Юной агнаре я улыбнулась от чистого сердца, как и ее матушке. Его сиятельство, кажется, был прав. Семейство, и вправду, приятное. Я протянула руку Карлине.
— Рада познакомиться, агнара Карлина, — произнесла я.
— И мне приятно, наконец, увидеть вас, ваше сиятельство, — улыбнулась девушка. — Как вы добрались до нас? Не утомила ли вас дорога?
— О, нет, — ответила я, продолжая улыбаться, — дорога была легкой. Вы сказали «наконец», вас терзало любопытство?
Карлина смутилась, потупила взор, но быстро взяла себя в руки.
— Разговоров о невесте, а после и жене его сиятельства ходило много. Любопытство было неизбежным, — сказала она.
— Понимаю, — кивнула я. — Не покажите ли мне усадьбу?
Ладонь супруга, не покидавшая моего плеча все это время, чуть сжалась, одобряя мою просьбу. Юная агнара бросила взгляд на матушку. Это было не удивительно, хозяйка дома обычно водила гостей, однако маменька моей будущей подруги, предложенной Аристаном, лишь умильно вздохнула и отошла с дороги. Забот у нее и без прогулок по усадьбе хватало.
— Дорогая, — позвал меня его сиятельство, когда я уже поднялась с кресла, — если будете выходить на улицу, не забудьте взять плащ. Мне бы не хотелось, чтобы вы простудились.
— Разумеется, ваше сиятельство, — улыбнулась я ему и хмыкнула, заметив, как суровый диар подмигнул мне.
Гости, прислушивавшиеся к нашему разговору, теперь переводили взгляды с диара на меня. Кажется, столь явного проявления заботы они не ожидали.
— Позвольте и мне прогуляться с вами, — агнара Даркир смотрела на меня с просящей улыбкой.
Я вспомнила, как об этой женщине отзывался диар. «Агнара Данкир, скорей всего, будет искать вашего общества. Не пренебрегайте. Она может быть полезна в общественной деятельности. Думаю, став одной из ваших помощниц, эта женщина прочно встанет под ваши знамена. Род ее мужа не слишком богат, да и не особо знатен, потому покровительство диары Данкиры воспримут, как благоволение Богини».
— Разумеется, агнара Данкир, - улыбнулась я. — Как известно, чем больше компания, тем веселей бывают беседы.
— Я тоже не прочь размяться, — со своего места поднялась еще одна агнара. Тильдис Бьярти.
«Не очень приятная женщина, однако целеустремленная. Достаточно подвижна и в случае спора может стать щитом, который примет на себя основной удар и отразит его. Причиной тому ее склочный нрав. Но скандалить с вами не станет, не глупа и понимает, что этим навлечет немилость нашей семьи на головы своего семейства. С ней не стоит слишком сближаться, но лучше держать при себе. Однако иногда придется останавливать, может позволить себе лишнего в высказываниях. Не о вас, драгоценная моя, но по другим дамам пройдется с удовольствием. Лучше сразу укажите границы дозволенного. Не хватало еще, чтобы вы переняли от этой женщины любовь к обсуждениями тех, кого нет рядом».
— Агнара Бьярти, думаю, остальным дамам ваше общество доставит удовольствие не меньше, чем мне, — дружелюбно ответила я.
Больше никто из дам к нам не присоединился, и Ларси, на которую я бросила короткий взгляд, осталась сидеть рядом с мужем. Не скажу, что я сильно расстроилась. Компания меня вполне устраивала. Впрочем, по возрасту мне ближе всех была Карлина Кетдил. Агнара Данкир была ровесницей диара, а агнара Бьярти превосходила возрастом и его, так что именно подружиться я собиралась только с юной агнарой Кетдил. Мы уже отошли от дверей гостиной, когда позади послышались поспешные шаги. Обернувшись, я чуть приподняла брови — нас догонял Эйнор Альдис.
— Прекрасные дамы, надеюсь, вы не будете против моего сопровождения? — с веселой, даже чуть лукавой, улыбкой спросил молодой человек. — Обсуждать урожай этого года у меня нет никакого желания. Уж лучше прогуляться в компании очаровательных агнар, как вы считаете?
— Хорошо, д’агнар Эйнор, — ответила я ему, степенно склонив голову. — Не желаете слушать об урожае, поговорим о шляпках.
— Уж лучше о шляпках, — рассмеялся Эйн. — Клянусь не ныть и иметь только восторженный вид, слушая дамские разговоры.
— Вы поклялись, мы услышали, — уведомила я его.
— Итак, куда же нас поведет наш очаровательный проводник? — теперь улыбка младшего Альдиса предназначалась только Карлине Кетдил, и мне захотелось его ущипнуть. Виды на девушку были у меня самой, но щеки ее уже мило зарделись, и внимание дочери хозяев поместья досталось единственному мужчине, затесавшемуся в нашу компанию. Он предложил агнаре Кетдил руку, предварительно обернувшись к двум другим женщинам. — Надеюсь, дамы не обидятся на меня?
Дамы не обиделись. Им Эйнор был менее интересен, и обе взрослые агнары окружили меня. Однако племянник моего мужа и тут не остался в стороне. Вторая рука была предложена мне:
— Д’агнара Флоретта, удостоите меня чести и позволите поухаживать за вами, пока дядюшка занят?
— Вы очень любезны, д’агнар Эйнор, — ответила я и… взяла двух своих спутниц под руки. — Ведите нас, агнара Кетдил.
— Вы жестоки, тетушка, — укоризненно покачал головой молодой человек.
— Вы возводите на меня напраслину, д’агнар Эйнор, и вам должно быть стыдно, — ответила я укором на укор.
— Как вам угодно, ваше сиятельство, — хмыкнул младший Альдис. — Я не в накладе.
И Карлине достался очередной лукавый взгляд. После этого мы, наконец, отправились на прогулку по дому. Впрочем, особо примечательного агнара Кетдил нам не показала. Пожалуй, самым интересным оказались альбомы с гравюрами, принадлежавшие отцу семейства, да несколько пейзажей. Виды, изображенные на них, привели меня в восторг. Еще больше восхитилась я, узнав, что они принадлежат кисти старшей агнары Кетдил, и один из пейзажей писался здесь же в саду.
— Покажите мне это чудесное место! — воскликнула я.
Дамы живо поддержали мою затею прогуляться по улице. Солнце все еще не зашло, и тратить день на то, чтобы сидеть в доме, не хотелось. Согласился с нами и Эйнор. Он заметно заскучал, хоть и пытался делать вид, что ему интересно, однако я успела заметить, как молодой человек дважды сцедил зевок в кулак. Потому прогулку на свежем воздухе принял с энтузиазмом.
Вскоре мы получили свои плащи и направились на улицу. Карлина, с которой мне все еще толком не удалось сблизиться, вела нас в отдаленный уголок их сада. Зато старшие агнары уже умудрились втянуть меня в беседу, и теперь я слушала про их семейства и детей. Несколько раз я ловила сочувствующие взгляды Эйнора, даже в душе была согласна с ним, но внешне никак не показала, что уже утомлена перечислением достижений юного агнара Данкира и несомненными добродетелями отпрысков семейства Бьярти. Я улыбалась, удивлялась, восторгалась, задавала уточняющие вопросы и отчаянно хотела вернуться к своему супругу, который всегда знал, как повернуть беседу, чтобы не прийти в крайнюю степень раздражения.
Пока особых пояснений не требовалось, Карлина Кетдил весело болтала со своим кавалером, порой смущаясь, но отвечала на его остроты достаточно бойко. Если честно, я завидовала этой паре, им было гораздо интересней, чем мне. Однако мне нужно было уже выбираться из своей уютной раковины и заводить знакомства, поэтому я продолжала улыбаться своим спутницам и слушать их похвальбу.
Сад в поместье Кетдил порадовал глаз своей ухоженностью. Дорожки, хоть и присыпанные листвой, были лишены иного мусора. Скамеечки и беседки располагались в укромных местах. Должно быть, здесь было приятно посидеть и ни о чем не думать, просто любуясь окружающими видами. Я представила, как хорош этот сад по весне, и невольно отвлеклась от беседы, допустив легкую мечтательную улыбку.
— Ваше сиятельство, — агнара Данкир осторожно подергала меня за рукав, возвращая с небес на землю, — вы, кажется, отвлеклись.
— О, нет, агнара Данкир, я вас внимательно слушаю, — отозвалась я, с сожалением возвращаясь к прерванной беседе.
Наконец, мы дошли до того самого живописного местечка, которое было запечатлено на картине в доме Кетдилов. Здесь даже мои спутницы ненадолго замолчали и решились побродить, оставив меня в покое. Впрочем, для этого потребовалось вмешательство племянника моего супруга. Эйн остановился, с интересом озираясь вокруг себя, и обернулся, обращаясь к моим спутницам даже больше, чем ко мне:
— Милые дамы, какое очаровательное местечко, вы не находите? Благодарю вас, д’агнара Флоретта, что вы решились взглянуть на натуру, с которой писался пейзаж. Здесь даже разговаривать не хочется, только созерцать и думать. Вы со мной согласны, благородные агнары?
Агнарам не оставалось ничего иного, как согласиться с племянником диара и оставить меня в покое. «Спасибо», — произнесла я одними губами, чувствуя невероятное облегчение. Эйнор подмигнул мне и вернулся к своей даме, давая возможность насладиться умиротворяющей красотой намеренно заброшенной частью поместья.
Я ненадолго застыла на месте, оценивая огромный камень, напоминавший голову медведя. Он словно бы охранял вход в полуоблетевшую рощу, рядом с которой бежала узкая речушка. Справа от меня стояла беседка, с крыши которой свешивались увядшие ветки плюща. Сухая листва устилала пол беседки, придавая ей еще более заброшенный вид. Однако уныния он не вызывал. Скорей, рождал в душе приятную грусть об уходящем лете и надвигающейся зиме. Даже несколько бюстов, стоявших на пути к беседке, не умаляли диковатого очарования этого места. Стоило взглянуть на него и начинало казаться, что это не часть жилого поместья, а память о некогда живших здесь людях. Скорей памятник, чем место для отдыха.
Вдохнув полной грудью, я направилась к рощице. Мои старшие спутницы, побродив вокруг бюстов, зашли в беседку, удовлетворяя свою жажду общения друг другом. Меня это только порадовало. Эйнор и Карлина бродили где-то неподалеку, их негромкий смех время от времени доносил до меня ветер. А мне вдруг живо представилось, что я сейчас могла идти рядом с супругом. Он обнимал бы меня за талию и рассказывал одну из своих историй, которыми начал делиться со мной не так давно. Я могла бы слушать его приятный низкий голос, больше наслаждаясь его звучанием, чем словами. А еще бросала бы украдкой взгляды на его сиятельство, любуясь его благородными чертами. Вздохнув, поняла, что скучаю по своему мужу.
Подобрав подол, я присела на берегу речушки и опустила ладонь в воду. Она была ледяной, как глаза Аристана, когда он прятал себя настоящего. Подобрав желтый лист, я пустила его по течению и некоторое время следила за тем, как он уплывает все дальше и дальше. Мысленно помахав ему рукой и пожелав доброго пути своему легкому кораблику, поднялась на ноги и направилась к роще.
Голоса младшего Альдиса и агнары Кетдил перестали долетать до меня, как и мерное журчание голосов старших агнар. Впрочем, их я перестала слышать еще раньше. Здесь царила тишина, нарушаемая только шорохом моих шагов и шепотом ветра в ветвях деревьев. На мгновение мне даже стало жутковато, словно я осталась совсем одна на всем свете, однако уже через минуту освоилась и неспешно направилась дальше.
За рощей я увидела темнеющие очертания невысокой горы. Любопытство разобрало меня, я поспешила к ней и почти сразу же увидела грот. Подобрав юбки, я с энтузиазмом полезла в него. Конечно, разглядеть от входа мне удалось немного. Впрочем, там и не было ничего. Пещера имела почти идеально округлый свод, и значит, создала ее не природа. Это немного разочаровало, но не настолько сильное, чтобы сразу вернуться к своим спутникам. Терзаемая исследовательским интересом, я прошла вглубь. Здесь было гораздо темней. Обернувшись, я залюбовалась открывшейся мне панорамой. В окошко входа в грот мне открылся вид на рощу. Оставшиеся еще на деревьях желтые листья особенно ярко смотрелись на фоне голубого неба, по которому плыли низкие белые облака. Лучи солнца цеплялись за макушки деревьев, словно пытаясь удержаться еще ненадолго на засыпающей земле. Несколько птиц пролетели мимо и исчезли в полуголых ветвях. Мне стало отчаянно жаль, что у меня нет таланта к изобразительному искусству. Запечатлеть царственное увядание природы хотелось неимоверно.
Любуясь красотой рощи и осеннего неба, я отступала назад, желая увидеть еще больше. Нога неожиданно подвернулась, и я с громким вскриком полетела на каменный пол, зачем-то отмечая краем сознания, что плиты были небрежно обтесаны, и явно положены здесь человеческой рукой.
— Проклятье! — невольно выругалась я и стыдливо прикрыла рот ладонью.
Я сильно ударилась, и теперь темная пелена боли застилала взор.
— А теперь позвольте представить вам семейство нашего гостеприимного хозяина, — произнес диар. — Нам следовало начать с них, но агнары Кетдил не было в гостиной, и я отложил представление до поры, пока благородные агнары соберутся все вместе.
Хозяин поместья тут же адресовал зардевшейся супруге укоризненный взгляд. Женщина виновато потупилась, а я решила поддержать ее:
— Должно быть, агнара Кетдил была занята, ваше сиятельство, — сказала я, накрыв его руку, сейчас опустившуюся мне на плечо, своей ладонью. — Забота об удобстве гостей всегда ложится на плечи хозяйки дома. Благодарю за чудесную встречу, агнара Кетдил, — улыбнулась я приблизившейся женщине.
— И я благодарю вас, ваше сиятельство, — улыбка агнары мне понравилась. Она была открытой и добродушной. — Я так рада познакомиться с вами, сиятельная диара! Мой супруг имел честь присутствовать на церемонии в храме, он столько рассказывал мне о том, насколько вы были очаровательны. Бертор сказывал, что красивей невесты не видывал. Мне так жаль, что меня свалила горячка, и мы не смогли поздравить вас с его сиятельством. Надеюсь, что мы сможем загладить свою вынужденную неучтивость.
— Мне уже нравится у вас, — поспешила я заверить словоохотливую женщину. — А вы что скажете, дорогой?
— Присоединяюсь к мнению своей драгоценной супруги, — склонил голову Аристан.
— О-о, — протянула агнара Кетдил, прижимая пухленькие ладошки к груди. — Я так счастлива, ваши сиятельства.
При взгляде на эту женщину я отчего-то думала о румяных ванильных булочках, которые пекла кухарка в поместье Берлуэн – Лирия. Старшая агнара Кетдил имела плотное сложение, приятную внешность, и ее румянец, умиливший меня с первой минуты, как ее я увидела, продолжал радовать взор. Глаза небесно-голубого цвета светились добродушием, а ямочки на щеках вызывали и вовсе странное желание обнять агнару.
— Позвольте представить вам нашу старшую дочь, — отец семейства Кетдил уже подвел к нам собеседницу Эйнора. — Карлина, поприветствуйте же наших дорогих гостей.
Девушка присела в реверансе без всякого кокетства. Взор ее был открытым и, я бы сказала, честным. Юной агнаре я улыбнулась от чистого сердца, как и ее матушке. Его сиятельство, кажется, был прав. Семейство, и вправду, приятное. Я протянула руку Карлине.
— Рада познакомиться, агнара Карлина, — произнесла я.
— И мне приятно, наконец, увидеть вас, ваше сиятельство, — улыбнулась девушка. — Как вы добрались до нас? Не утомила ли вас дорога?
— О, нет, — ответила я, продолжая улыбаться, — дорога была легкой. Вы сказали «наконец», вас терзало любопытство?
Карлина смутилась, потупила взор, но быстро взяла себя в руки.
— Разговоров о невесте, а после и жене его сиятельства ходило много. Любопытство было неизбежным, — сказала она.
— Понимаю, — кивнула я. — Не покажите ли мне усадьбу?
Ладонь супруга, не покидавшая моего плеча все это время, чуть сжалась, одобряя мою просьбу. Юная агнара бросила взгляд на матушку. Это было не удивительно, хозяйка дома обычно водила гостей, однако маменька моей будущей подруги, предложенной Аристаном, лишь умильно вздохнула и отошла с дороги. Забот у нее и без прогулок по усадьбе хватало.
— Дорогая, — позвал меня его сиятельство, когда я уже поднялась с кресла, — если будете выходить на улицу, не забудьте взять плащ. Мне бы не хотелось, чтобы вы простудились.
— Разумеется, ваше сиятельство, — улыбнулась я ему и хмыкнула, заметив, как суровый диар подмигнул мне.
Гости, прислушивавшиеся к нашему разговору, теперь переводили взгляды с диара на меня. Кажется, столь явного проявления заботы они не ожидали.
— Позвольте и мне прогуляться с вами, — агнара Даркир смотрела на меня с просящей улыбкой.
Я вспомнила, как об этой женщине отзывался диар. «Агнара Данкир, скорей всего, будет искать вашего общества. Не пренебрегайте. Она может быть полезна в общественной деятельности. Думаю, став одной из ваших помощниц, эта женщина прочно встанет под ваши знамена. Род ее мужа не слишком богат, да и не особо знатен, потому покровительство диары Данкиры воспримут, как благоволение Богини».
— Разумеется, агнара Данкир, - улыбнулась я. — Как известно, чем больше компания, тем веселей бывают беседы.
— Я тоже не прочь размяться, — со своего места поднялась еще одна агнара. Тильдис Бьярти.
«Не очень приятная женщина, однако целеустремленная. Достаточно подвижна и в случае спора может стать щитом, который примет на себя основной удар и отразит его. Причиной тому ее склочный нрав. Но скандалить с вами не станет, не глупа и понимает, что этим навлечет немилость нашей семьи на головы своего семейства. С ней не стоит слишком сближаться, но лучше держать при себе. Однако иногда придется останавливать, может позволить себе лишнего в высказываниях. Не о вас, драгоценная моя, но по другим дамам пройдется с удовольствием. Лучше сразу укажите границы дозволенного. Не хватало еще, чтобы вы переняли от этой женщины любовь к обсуждениями тех, кого нет рядом».
— Агнара Бьярти, думаю, остальным дамам ваше общество доставит удовольствие не меньше, чем мне, — дружелюбно ответила я.
Больше никто из дам к нам не присоединился, и Ларси, на которую я бросила короткий взгляд, осталась сидеть рядом с мужем. Не скажу, что я сильно расстроилась. Компания меня вполне устраивала. Впрочем, по возрасту мне ближе всех была Карлина Кетдил. Агнара Данкир была ровесницей диара, а агнара Бьярти превосходила возрастом и его, так что именно подружиться я собиралась только с юной агнарой Кетдил. Мы уже отошли от дверей гостиной, когда позади послышались поспешные шаги. Обернувшись, я чуть приподняла брови — нас догонял Эйнор Альдис.
— Прекрасные дамы, надеюсь, вы не будете против моего сопровождения? — с веселой, даже чуть лукавой, улыбкой спросил молодой человек. — Обсуждать урожай этого года у меня нет никакого желания. Уж лучше прогуляться в компании очаровательных агнар, как вы считаете?
— Хорошо, д’агнар Эйнор, — ответила я ему, степенно склонив голову. — Не желаете слушать об урожае, поговорим о шляпках.
— Уж лучше о шляпках, — рассмеялся Эйн. — Клянусь не ныть и иметь только восторженный вид, слушая дамские разговоры.
— Вы поклялись, мы услышали, — уведомила я его.
— Итак, куда же нас поведет наш очаровательный проводник? — теперь улыбка младшего Альдиса предназначалась только Карлине Кетдил, и мне захотелось его ущипнуть. Виды на девушку были у меня самой, но щеки ее уже мило зарделись, и внимание дочери хозяев поместья досталось единственному мужчине, затесавшемуся в нашу компанию. Он предложил агнаре Кетдил руку, предварительно обернувшись к двум другим женщинам. — Надеюсь, дамы не обидятся на меня?
Дамы не обиделись. Им Эйнор был менее интересен, и обе взрослые агнары окружили меня. Однако племянник моего мужа и тут не остался в стороне. Вторая рука была предложена мне:
— Д’агнара Флоретта, удостоите меня чести и позволите поухаживать за вами, пока дядюшка занят?
— Вы очень любезны, д’агнар Эйнор, — ответила я и… взяла двух своих спутниц под руки. — Ведите нас, агнара Кетдил.
— Вы жестоки, тетушка, — укоризненно покачал головой молодой человек.
— Вы возводите на меня напраслину, д’агнар Эйнор, и вам должно быть стыдно, — ответила я укором на укор.
— Как вам угодно, ваше сиятельство, — хмыкнул младший Альдис. — Я не в накладе.
И Карлине достался очередной лукавый взгляд. После этого мы, наконец, отправились на прогулку по дому. Впрочем, особо примечательного агнара Кетдил нам не показала. Пожалуй, самым интересным оказались альбомы с гравюрами, принадлежавшие отцу семейства, да несколько пейзажей. Виды, изображенные на них, привели меня в восторг. Еще больше восхитилась я, узнав, что они принадлежат кисти старшей агнары Кетдил, и один из пейзажей писался здесь же в саду.
— Покажите мне это чудесное место! — воскликнула я.
Дамы живо поддержали мою затею прогуляться по улице. Солнце все еще не зашло, и тратить день на то, чтобы сидеть в доме, не хотелось. Согласился с нами и Эйнор. Он заметно заскучал, хоть и пытался делать вид, что ему интересно, однако я успела заметить, как молодой человек дважды сцедил зевок в кулак. Потому прогулку на свежем воздухе принял с энтузиазмом.
Вскоре мы получили свои плащи и направились на улицу. Карлина, с которой мне все еще толком не удалось сблизиться, вела нас в отдаленный уголок их сада. Зато старшие агнары уже умудрились втянуть меня в беседу, и теперь я слушала про их семейства и детей. Несколько раз я ловила сочувствующие взгляды Эйнора, даже в душе была согласна с ним, но внешне никак не показала, что уже утомлена перечислением достижений юного агнара Данкира и несомненными добродетелями отпрысков семейства Бьярти. Я улыбалась, удивлялась, восторгалась, задавала уточняющие вопросы и отчаянно хотела вернуться к своему супругу, который всегда знал, как повернуть беседу, чтобы не прийти в крайнюю степень раздражения.
Пока особых пояснений не требовалось, Карлина Кетдил весело болтала со своим кавалером, порой смущаясь, но отвечала на его остроты достаточно бойко. Если честно, я завидовала этой паре, им было гораздо интересней, чем мне. Однако мне нужно было уже выбираться из своей уютной раковины и заводить знакомства, поэтому я продолжала улыбаться своим спутницам и слушать их похвальбу.
Сад в поместье Кетдил порадовал глаз своей ухоженностью. Дорожки, хоть и присыпанные листвой, были лишены иного мусора. Скамеечки и беседки располагались в укромных местах. Должно быть, здесь было приятно посидеть и ни о чем не думать, просто любуясь окружающими видами. Я представила, как хорош этот сад по весне, и невольно отвлеклась от беседы, допустив легкую мечтательную улыбку.
— Ваше сиятельство, — агнара Данкир осторожно подергала меня за рукав, возвращая с небес на землю, — вы, кажется, отвлеклись.
— О, нет, агнара Данкир, я вас внимательно слушаю, — отозвалась я, с сожалением возвращаясь к прерванной беседе.
Наконец, мы дошли до того самого живописного местечка, которое было запечатлено на картине в доме Кетдилов. Здесь даже мои спутницы ненадолго замолчали и решились побродить, оставив меня в покое. Впрочем, для этого потребовалось вмешательство племянника моего супруга. Эйн остановился, с интересом озираясь вокруг себя, и обернулся, обращаясь к моим спутницам даже больше, чем ко мне:
— Милые дамы, какое очаровательное местечко, вы не находите? Благодарю вас, д’агнара Флоретта, что вы решились взглянуть на натуру, с которой писался пейзаж. Здесь даже разговаривать не хочется, только созерцать и думать. Вы со мной согласны, благородные агнары?
Агнарам не оставалось ничего иного, как согласиться с племянником диара и оставить меня в покое. «Спасибо», — произнесла я одними губами, чувствуя невероятное облегчение. Эйнор подмигнул мне и вернулся к своей даме, давая возможность насладиться умиротворяющей красотой намеренно заброшенной частью поместья.
Я ненадолго застыла на месте, оценивая огромный камень, напоминавший голову медведя. Он словно бы охранял вход в полуоблетевшую рощу, рядом с которой бежала узкая речушка. Справа от меня стояла беседка, с крыши которой свешивались увядшие ветки плюща. Сухая листва устилала пол беседки, придавая ей еще более заброшенный вид. Однако уныния он не вызывал. Скорей, рождал в душе приятную грусть об уходящем лете и надвигающейся зиме. Даже несколько бюстов, стоявших на пути к беседке, не умаляли диковатого очарования этого места. Стоило взглянуть на него и начинало казаться, что это не часть жилого поместья, а память о некогда живших здесь людях. Скорей памятник, чем место для отдыха.
Вдохнув полной грудью, я направилась к рощице. Мои старшие спутницы, побродив вокруг бюстов, зашли в беседку, удовлетворяя свою жажду общения друг другом. Меня это только порадовало. Эйнор и Карлина бродили где-то неподалеку, их негромкий смех время от времени доносил до меня ветер. А мне вдруг живо представилось, что я сейчас могла идти рядом с супругом. Он обнимал бы меня за талию и рассказывал одну из своих историй, которыми начал делиться со мной не так давно. Я могла бы слушать его приятный низкий голос, больше наслаждаясь его звучанием, чем словами. А еще бросала бы украдкой взгляды на его сиятельство, любуясь его благородными чертами. Вздохнув, поняла, что скучаю по своему мужу.
Подобрав подол, я присела на берегу речушки и опустила ладонь в воду. Она была ледяной, как глаза Аристана, когда он прятал себя настоящего. Подобрав желтый лист, я пустила его по течению и некоторое время следила за тем, как он уплывает все дальше и дальше. Мысленно помахав ему рукой и пожелав доброго пути своему легкому кораблику, поднялась на ноги и направилась к роще.
Голоса младшего Альдиса и агнары Кетдил перестали долетать до меня, как и мерное журчание голосов старших агнар. Впрочем, их я перестала слышать еще раньше. Здесь царила тишина, нарушаемая только шорохом моих шагов и шепотом ветра в ветвях деревьев. На мгновение мне даже стало жутковато, словно я осталась совсем одна на всем свете, однако уже через минуту освоилась и неспешно направилась дальше.
За рощей я увидела темнеющие очертания невысокой горы. Любопытство разобрало меня, я поспешила к ней и почти сразу же увидела грот. Подобрав юбки, я с энтузиазмом полезла в него. Конечно, разглядеть от входа мне удалось немного. Впрочем, там и не было ничего. Пещера имела почти идеально округлый свод, и значит, создала ее не природа. Это немного разочаровало, но не настолько сильное, чтобы сразу вернуться к своим спутникам. Терзаемая исследовательским интересом, я прошла вглубь. Здесь было гораздо темней. Обернувшись, я залюбовалась открывшейся мне панорамой. В окошко входа в грот мне открылся вид на рощу. Оставшиеся еще на деревьях желтые листья особенно ярко смотрелись на фоне голубого неба, по которому плыли низкие белые облака. Лучи солнца цеплялись за макушки деревьев, словно пытаясь удержаться еще ненадолго на засыпающей земле. Несколько птиц пролетели мимо и исчезли в полуголых ветвях. Мне стало отчаянно жаль, что у меня нет таланта к изобразительному искусству. Запечатлеть царственное увядание природы хотелось неимоверно.
Любуясь красотой рощи и осеннего неба, я отступала назад, желая увидеть еще больше. Нога неожиданно подвернулась, и я с громким вскриком полетела на каменный пол, зачем-то отмечая краем сознания, что плиты были небрежно обтесаны, и явно положены здесь человеческой рукой.
— Проклятье! — невольно выругалась я и стыдливо прикрыла рот ладонью.
Я сильно ударилась, и теперь темная пелена боли застилала взор.
