- Ты наказываешь меня за свою слабость, - я вновь смотрела на него.
- Я наказываю себя, - он усмехнулся. - Твоя боль проходит, как только раны заживают, а моя постоянная, она не проходит, не утихает ни на секунду. Я каждый день смотрю с надеждой в твои глаза, а там все то же. Ненависть, презрение, даже жалость, но никогда любовь.
- Да за что мне тебя любить? - я почувствовала, как сжимаются кулаки. - За всю ту кровь, что я видела, за крики твоих жертв? За гибель тех, кто мне дорог?
- Кто дорог? - Эдуард с насмешкой посмотрел на меня. - Ну-ка, родная, вспомни, что было итогом твоего доверия одной хитрой и расчетливой суке?
Я замерла на мгновение, пытаясь понять, о чем он и вспомнила...
…Новый год все ближе, и я тоскую по елке, по ощущению праздника, витающему в воздухе, по предновогодней суете. Прошлый новый год прошел в особняке незаметно, но тогда меня это не волновало, потому что я знала, что по истечении срока, указанного в договоре о найме, я вернусь, и у меня будет много веселых праздников. Эдуард замечает мое подавленное состояние и спрашивает, что меня угнетает. Я усмехаюсь про себя, потому что угнетает меня все, но все же говорю о том, как бы мне хотелось нарядить елку и отметить наступление нового года. Мой волк кивает, и на завтра дворник приносит в особняк шикарную ель. Сам Эдуард исчезает на день, а вечером привозит несколько коробок с елочными игрушками, гирляндами и мишурой.
Особняк наполняется суетой. Я полностью поглощена украшением елки и дома. Кристина, которая теперь ходит с палочкой, помогает мне, получая от процесса море удовольствия. Несколько человек из прислуги, которые чистокровные люди, попавшие в особняк тем или иным путем, присоединяются к нам. Даже Наталья оттаивает. Мы спорим до хрипа, куда надо приладить снежинку, как развесить дождь и стоит ли рисовать плакат. Мой волк наблюдает со стороны, благодушно улыбаясь, потом не выдерживает и тоже присоединяется к процессу. Он послушно выполняет мои указания, и я даже улыбаюсь ему, совершенно искренне улыбаюсь.
Потом мы с Кристиной придумываем новогоднее меню и сценарий праздника, опять спорим, перечеркиваем написанное и снова начинаем фонтанировать идеями. В результате, мы просто раздаем указание всем что-нибудь подготовить для выступления на нашем «огоньке». Выспрашиваем, кто какие игры знает и отбираем наиболее веселые. Вечером, я на волне энтузиазма предлагаю Эдуарду позвать жителей городка на наш праздник. Он улыбается, но отказывает. Я немного расстраиваюсь, но вскоре предвкушение праздника затмевает его отказ, и я снова окунаюсь в суету.
В канун праздника мой волк снова уезжает, а когда возвращается, оказывается, что он привез мне красивое длинное платье и аксессуары к нему. Я радуюсь, как дитя, даже принимаю этот подарок без возражений, чем очень радую его. Потом бегу к Кристине, чтобы рассказать ей, но ее нет в комнате, ее нигде нет. Я растерянно брожу по огромному дому в поисках своей единственной подруги, но спрашивать никого не решаюсь, чтобы не выдать волчицу. Кристина появляется только утром. Я спрашиваю, где она была, и меня неприятно поражает то, что она со смехом уверяет меня, что мы с ней просто где-то разошлись, потому что ей некуда исчезать. Но глаза моей бывшей хозяйки упорно избегают моего взгляда. В конце концов, я делаю вид, что поверила. Она единственная, с кем мне нравится общаться. И она единственная, кто мне рассказывает разные тайны и секреты волчьей общины. Единственная, с кем я делюсь своими страхами и переживаниями. Она всегда внимательно меня выслушивает, успокаивает и дает советы. Волчица кажется мне здесь самой доброй и такой же несчастной, как я. Я доверяю ей всецело.
Тридцать первого декабря в большой зале составляются столы вокруг наряженной елки, готовятся наряды, спешно повторяются стишки, песенки и сценки, весь особняк живет в предвкушении ночи. Эдуард ходит с загадочным выражением в глазах и хитро поглядывает на меня. Кристина немного нервная, но сейчас все такие. Ее глаза лихорадочно блестят, а веселость становится какой-то шальной. Она кружит меня по своей комнате, и мы громко смеемся.
- Сегодня будет замечательная ночь, ангелочек, - говорит мне Кристина.
- Обязательно! - отвечаю я с радостной улыбкой. - В новогоднюю ночь сбываются мечты.
- У меня есть мечта, Эльвира, одна очень большая мечта. Она сбудется? - волчица чуть склоняет голову к плечу и смотрит на меня горящими глазами.
- Конечно, - я киваю, и она обнимает меня.
- Раз мой ангел обещает, значит, все получится, - смеется Кристина, и мне очень хочется, чтобы ее мечта сбылась, чтобы волчица, наконец, была счастлива.
- Эля, - голос Эдуарда разносится по коридору, я целую Кристину в щеку и спешу к моему волку.
Он до сих пор не особо одобряет мою дружбу с его бывшей женой, но не мешает, потому что это доставляет мне удовольствие. Эдуард обнимает меня, и мы идем переодеваться. Он на мгновение оборачивается и пристально смотрит назад. Я тоже оборачиваюсь и вижу, как закрывается дверь комнаты Кристины, потом смотрю на него.
- Мне не терпится увидеть тебя в обновке, - говорит мой волк, игнорируя немой вопрос, и целует.
- Скоро увидишь, - улыбаюсь я, чувствуя к нему сейчас даже что-то вроде симпатии.
Все проходит здорово, весело, шумно. Подарков нет, но это никого не волнует, потому что мы дарим друг другу хорошее настроение. Наталья с прачкой, повязав на головы платки и взяв метлы, поют песню бабок Ёжек из мультфильма «Летучий корабль», мы просто лежим под столом от смеха. Охранник из оборотней с картонными заячьими ушами рассказывает стишок про зайку. Если учесть его габариты, то с пола мы не поднимаемся еще долго. Мы с Кристиной играем сценку, которую придумали сами, нам аплодируют. Шампанское пузырится в бокалах, звучат тосты. А потом Эдуард ненадолго уходит, а возвращается уже дед Мороз, который дарит всем небольшие подарки, а мой подарок оказывается на улице. Я выхожу на балкон, и небо взрывается всполохами фейерверка. Полыхает и снизу. Я восторженно визжу и повисаю на шее деда Мороза, счастливо смеющегося сквозь белую бороду. К нам присоединяются остальные. Восхищены все. Я бросаюсь к Кристине, хватаю за руку и тащу за собой поближе к перилам. Она немного бледна и просит проводить ее до комнаты. Я говорю Эдуарду, что скоро вернусь. Я вижу, что он немного обижен моим уходом, ведь феерия продолжается. Но волчице плохо, и я не могу не оказать ей помощь. Мы выбираемся из залы - особняк совсем пуст, сейчас все смотрят на мой подарок. Мы отходим подальше, Кристина чуть отстает. Я начинаю оборачиваться, и сильные изящные пальчики сдавливают мне горло. Все, что я сейчас чувствую, это удивление, которое сменяется тьмой...
- Осторожней неси, - слышу я голос Кристины, когда прихожу в себя.
- Зачем мы вообще его девку с собой тащим? - неизвестный мне мужской голос недоволен. - Надо было башку ей свернуть, чтобы старый волчара сдох от собственного бешенства.
- Дурак ты, Олег, - отвечает Кристина. - Хоть и вожак, а рассуждаешь, как щенок. Свернуть голову недолго, мы его теперь прижать можем так, что с него шерсть клочьями полезет. Он же одержим этой девочкой.
- Кристина, - зову я ее, все еще пытаясь осознать произошедшее, - что происходит?
- Ты ведь хотела сбежать, ангелочек? - она идет рядом с высоким широкоплечим мужчиной, который несет меня на руках. - Вот и сбежала.
Я оглядываюсь и вижу двух дымчатых волков, таких же, как Кристина. Один бежит впереди нас, второй позади. Волк, который сзади, с явным интересом смотрит на меня и время от времени ведет носом. Мне холодно, потому что меня несут в том же платье, в котором я была на празднике. От мужчины идет тепло, но оно не согревает, и вскоре я начинаю стучать зубами.
- Замерзла? - заботливо спрашивает Кристина. - Потерпи, скоро граница, а там и согреемся.
- Что со мной будет? - спрашиваю я.
- Хуже, чем с Эдиком точно не будет, - смеется волчица.
Больше я ничего не спрашиваю. Свободу мне не обещают, значит, отпускать не собираются. А об участи пленников у Серых Теней мне ничего неизвестно. Но мы с Кристиной друзья, потому я надеюсь, что жить мне станет проще.
Недалеко от границы нам навстречу выбегают волки из стаи Эдуарда: стражи границы. Их четверо. Волки вздыбливают шерсть и скалятся. Мужчина, которого Кристина назвала Олегом, практически скидывает меня с рук в снег и оборачивается в здоровенного серого волка. Тени идут в атаку и начинается грызня. Я вижу, как снег становится красным, слышу, как скулит один из стражей - его сильно порвали. Перевожу испуганный взгляд на Кристину и застываю. Первый раз я вижу ее настоящую. Это действительно волчица, она зверь, настоящий зверь. Лицо женщины искажено кровожадным азартом, она непроизвольно скалится и рычит, глядя горящими глазами на то, как серый вожак рвет горло второму стражу. Один из волков стаи Черного срывается и убегает.
- Он нас сдаст, - шипит сквозь зубы Кристина и меняет ипостась.
Она бежит за беглецом, а я бегу от них куда глаза глядят. Я знала тех, кого сейчас убивали серые, подгоняемые возможной погоней. Им сейчас нечего терять, и они с яростью добивают стражей. Я закрываю уши, чтобы не слышать умирающих и остервенелое рычание убийц. Бегу, проваливаюсь по пояс в снег, пытаюсь ползти, лишь бы подальше от них, лишь бы подальше от них всех! Сзади слышится скрип снега под тяжелыми лапами.
- Далеко собралась? - спрашивает Олег, меняющий личину.
Меня вытаскивают из снега, закидывают на плечо и несут. Попытки вырваться ни к чему не приводят, на крики откликаются угрозами. Вскоре возвращается Кристина, с ней один из серых. Их морды в крови, и я закрываю глаза, чтобы не видеть всего этого.
- Поохотилась? - в голосе Олега слышится восхищение и нежность.
Кристина смеется - ей хорошо, мне нет. Я больше не хочу, чтобы ее мечты сбывались. Теперь я понимаю, что я попала в руки тех, кому до меня нет вообще никакого дела. Это для Эдуарда я его наваждение, а для серых просто слабый человек, девка Черного. И Кристине я больше не верю. Слишком недвусмысленный у нее взгляд, из которого исчезла мягкость.
- Боишься, Эльвира? - спрашивает она, я отворачиваюсь и ничего не отвечаю. - Не бойся, ты же мой ангелочек, - смеется волчица. - Нам было хорошо вдвоем, а будет еще лучше.
Я замыкаюсь в себе, понимая, что никогда не было у меня подруги Кристины. Была волчица, ненавидящая своего волка и использовавшая меня столько времени. Вдруг все ее слова открываются совсем с другой стороны. Сколько раз она подталкивала меня к тому, что заканчивалось моим наказанием и новым всплеском ненависти к Эдуарду. Сколько всего она узнала от меня в наших беседах. Мой волк не доверял ей, но не ждал от меня подвоха, показывая посты на границе, рассказывая, как волки охраняют ее. И много чего, что вроде бы было несущественно, но пригодилось волчице.
Меня приводят в дом отца Кристины, которого уже нет в живых. Волчица уходит, но вскоре возвращается. Глаза ее горят лихорадочным огнем. Она подходит ко мне и некоторое время смотрит, не прикасаясь.
- Ты ведь мой ангелочек, Эля? - спрашивает она, и я отхожу от нее.
- Ты меня использовала, - тихо говорю я.
- Я хочу жить, Эльвира, и хочу жить так, как я хочу. - говорит Кристина, снова приближаясь ко мне.
- Меня зачем с собой прихватила? - я снова пячусь.
- Ты мне нравишься, - она облизывает губы. - И ты - путь к уничтожению Эдика.
Волчица быстрей меня, и я не успеваю увернуться от ее сильных рук, которые крепко сжимают, не позволяя вырваться. В этот момент раздается вой. Голос черного волка невозможно спутать ни с кем. Кристина отскакивает от меня. Страх перед вожаком так сразу не забывается, как не забываются его запреты.
Мой волк идет по следу. Я смотрю на волчицу, и вижу, что она лихорадочно думает.
- План был красивей, чем оказался на самом деле? - спрашиваю я.
- Помолчи, - она выскакивает из дома.
Вместо нее входит Олег. Он молча хватает меня за руку и тащит за собой. Снова раздается вой, уже где-то рядом. Черный волк врывается в поселение серых через несколько минут. Он в ярости. Шерсть вздыблена, и он кажется еще больше. За вожаком бежит стая, почти вся. Это лавина, которая охватывает кольцом Серых Теней. Олег удерживает меня.
- Если сделаешь хоть шаг, я сверну этому цыпленку шею, - говорит он.
- Тебе лучше выслушать наши условия, Эдик, - рядом с Олегом встает Кристина.
Из пасти черного волка капает пена. Он смотрит на свою бывшую волчицу, и она невольно отступает за спину вожака серых.
- Отзови своих псов, - требует Олег.
Черный глухо рычит, и стая отступает, но сам он остается и смотрит немигающим взглядом на серого вожака.
- Теперь убирайся сам, - говорит Олег, и черный волк делает шаг вперед. - Я сказал, что сверну ей шею, - я чувствую, как он нервничает, и черный делает еще один шаг вперед.
Олег перехватывает мою голову, он готов выполнить угрозу. И черный прыгает, сбивая с ног моего несостоявшегося убийцу. Я качусь по снегу, и Олег спешно меняет личину. Черный ждет, он не нападает, даже дает серому напасть первому, а потом за пару секунд переламывает ему хребет и рвет горло. Потом переводит взгляд на Кристину, которая уже в облике зверя. Она скалится и прижимает уши. Мне вдруг становится жалко ее.
- Эденька, - кричу я, - не трогай ее, пожалуйста!
Он поворачивает ко мне голову, и серая волчица кидается на него. Черный сбивает ее с ног и ставит лапу на горло, продолжая давить, пока его бывшая самка не затихает. Я вижу, как жизнь покидает волчицу, как язык вываливается из пасти, как лапы перестают скрести по снегу. Слезы застилают взор, я не смотрю на то, что происходит дальше. Просто слышу, как серые ворчат, но достаточно грозного рыка, чтобы они прижали уши и остановились. Широкие сильные ладони Эдуарда подхватывают меня, и я бросаю последний взгляд на поселение Серых Теней. На снегу лежат еще двое волков - тех, что убили стражей, больше никого не тронули. Серые смотрят нам вслед, но нападать не решаются. Мы возвращаемся в особняк, где у меня больше нет друзей, и где больше нет праздника. Новогодняя ночь подходит к своему завершению, унося несбывшиеся мечты серой волчицы...
…Эдуард уверенно вел темно-синий опель, который он раздобыл, пока я собиралась. Как он его получил, спрашивать не стала. Явно не купил. Я сидела рядом с ним, и мой волк практически не выпускал мою руку из своей. Я думала о Кристине.
- Она просто была несчастной, - тихо сказала я.
- Она просто была дурой. Хитрой, но глупой. Ее попытка использовать тебя была верхом идиотизма. Увести с праздника, зная, что я буду тебя искать, когда ты быстро не вернешься. Обрывающиеся следы, говорящие о том, что тебя унесли. На что серые надеялись? Я бы понял, если бы она дождалась момента, когда я уеду куда-нибудь, но рвануть вот так вот... Я пытался понять, что ею двигало, но кроме слова - глупость, ничего в голову не приходит. Кристина с таким же успехом могла бы просто оставить записку, где тебя искать. Идея с шантажом еще глупей: я не веду переговоров, и она это отлично знала.
- Я наказываю себя, - он усмехнулся. - Твоя боль проходит, как только раны заживают, а моя постоянная, она не проходит, не утихает ни на секунду. Я каждый день смотрю с надеждой в твои глаза, а там все то же. Ненависть, презрение, даже жалость, но никогда любовь.
- Да за что мне тебя любить? - я почувствовала, как сжимаются кулаки. - За всю ту кровь, что я видела, за крики твоих жертв? За гибель тех, кто мне дорог?
- Кто дорог? - Эдуард с насмешкой посмотрел на меня. - Ну-ка, родная, вспомни, что было итогом твоего доверия одной хитрой и расчетливой суке?
Я замерла на мгновение, пытаясь понять, о чем он и вспомнила...
Глава 16
…Новый год все ближе, и я тоскую по елке, по ощущению праздника, витающему в воздухе, по предновогодней суете. Прошлый новый год прошел в особняке незаметно, но тогда меня это не волновало, потому что я знала, что по истечении срока, указанного в договоре о найме, я вернусь, и у меня будет много веселых праздников. Эдуард замечает мое подавленное состояние и спрашивает, что меня угнетает. Я усмехаюсь про себя, потому что угнетает меня все, но все же говорю о том, как бы мне хотелось нарядить елку и отметить наступление нового года. Мой волк кивает, и на завтра дворник приносит в особняк шикарную ель. Сам Эдуард исчезает на день, а вечером привозит несколько коробок с елочными игрушками, гирляндами и мишурой.
Особняк наполняется суетой. Я полностью поглощена украшением елки и дома. Кристина, которая теперь ходит с палочкой, помогает мне, получая от процесса море удовольствия. Несколько человек из прислуги, которые чистокровные люди, попавшие в особняк тем или иным путем, присоединяются к нам. Даже Наталья оттаивает. Мы спорим до хрипа, куда надо приладить снежинку, как развесить дождь и стоит ли рисовать плакат. Мой волк наблюдает со стороны, благодушно улыбаясь, потом не выдерживает и тоже присоединяется к процессу. Он послушно выполняет мои указания, и я даже улыбаюсь ему, совершенно искренне улыбаюсь.
Потом мы с Кристиной придумываем новогоднее меню и сценарий праздника, опять спорим, перечеркиваем написанное и снова начинаем фонтанировать идеями. В результате, мы просто раздаем указание всем что-нибудь подготовить для выступления на нашем «огоньке». Выспрашиваем, кто какие игры знает и отбираем наиболее веселые. Вечером, я на волне энтузиазма предлагаю Эдуарду позвать жителей городка на наш праздник. Он улыбается, но отказывает. Я немного расстраиваюсь, но вскоре предвкушение праздника затмевает его отказ, и я снова окунаюсь в суету.
В канун праздника мой волк снова уезжает, а когда возвращается, оказывается, что он привез мне красивое длинное платье и аксессуары к нему. Я радуюсь, как дитя, даже принимаю этот подарок без возражений, чем очень радую его. Потом бегу к Кристине, чтобы рассказать ей, но ее нет в комнате, ее нигде нет. Я растерянно брожу по огромному дому в поисках своей единственной подруги, но спрашивать никого не решаюсь, чтобы не выдать волчицу. Кристина появляется только утром. Я спрашиваю, где она была, и меня неприятно поражает то, что она со смехом уверяет меня, что мы с ней просто где-то разошлись, потому что ей некуда исчезать. Но глаза моей бывшей хозяйки упорно избегают моего взгляда. В конце концов, я делаю вид, что поверила. Она единственная, с кем мне нравится общаться. И она единственная, кто мне рассказывает разные тайны и секреты волчьей общины. Единственная, с кем я делюсь своими страхами и переживаниями. Она всегда внимательно меня выслушивает, успокаивает и дает советы. Волчица кажется мне здесь самой доброй и такой же несчастной, как я. Я доверяю ей всецело.
Тридцать первого декабря в большой зале составляются столы вокруг наряженной елки, готовятся наряды, спешно повторяются стишки, песенки и сценки, весь особняк живет в предвкушении ночи. Эдуард ходит с загадочным выражением в глазах и хитро поглядывает на меня. Кристина немного нервная, но сейчас все такие. Ее глаза лихорадочно блестят, а веселость становится какой-то шальной. Она кружит меня по своей комнате, и мы громко смеемся.
- Сегодня будет замечательная ночь, ангелочек, - говорит мне Кристина.
- Обязательно! - отвечаю я с радостной улыбкой. - В новогоднюю ночь сбываются мечты.
- У меня есть мечта, Эльвира, одна очень большая мечта. Она сбудется? - волчица чуть склоняет голову к плечу и смотрит на меня горящими глазами.
- Конечно, - я киваю, и она обнимает меня.
- Раз мой ангел обещает, значит, все получится, - смеется Кристина, и мне очень хочется, чтобы ее мечта сбылась, чтобы волчица, наконец, была счастлива.
- Эля, - голос Эдуарда разносится по коридору, я целую Кристину в щеку и спешу к моему волку.
Он до сих пор не особо одобряет мою дружбу с его бывшей женой, но не мешает, потому что это доставляет мне удовольствие. Эдуард обнимает меня, и мы идем переодеваться. Он на мгновение оборачивается и пристально смотрит назад. Я тоже оборачиваюсь и вижу, как закрывается дверь комнаты Кристины, потом смотрю на него.
- Мне не терпится увидеть тебя в обновке, - говорит мой волк, игнорируя немой вопрос, и целует.
- Скоро увидишь, - улыбаюсь я, чувствуя к нему сейчас даже что-то вроде симпатии.
Все проходит здорово, весело, шумно. Подарков нет, но это никого не волнует, потому что мы дарим друг другу хорошее настроение. Наталья с прачкой, повязав на головы платки и взяв метлы, поют песню бабок Ёжек из мультфильма «Летучий корабль», мы просто лежим под столом от смеха. Охранник из оборотней с картонными заячьими ушами рассказывает стишок про зайку. Если учесть его габариты, то с пола мы не поднимаемся еще долго. Мы с Кристиной играем сценку, которую придумали сами, нам аплодируют. Шампанское пузырится в бокалах, звучат тосты. А потом Эдуард ненадолго уходит, а возвращается уже дед Мороз, который дарит всем небольшие подарки, а мой подарок оказывается на улице. Я выхожу на балкон, и небо взрывается всполохами фейерверка. Полыхает и снизу. Я восторженно визжу и повисаю на шее деда Мороза, счастливо смеющегося сквозь белую бороду. К нам присоединяются остальные. Восхищены все. Я бросаюсь к Кристине, хватаю за руку и тащу за собой поближе к перилам. Она немного бледна и просит проводить ее до комнаты. Я говорю Эдуарду, что скоро вернусь. Я вижу, что он немного обижен моим уходом, ведь феерия продолжается. Но волчице плохо, и я не могу не оказать ей помощь. Мы выбираемся из залы - особняк совсем пуст, сейчас все смотрят на мой подарок. Мы отходим подальше, Кристина чуть отстает. Я начинаю оборачиваться, и сильные изящные пальчики сдавливают мне горло. Все, что я сейчас чувствую, это удивление, которое сменяется тьмой...
- Осторожней неси, - слышу я голос Кристины, когда прихожу в себя.
- Зачем мы вообще его девку с собой тащим? - неизвестный мне мужской голос недоволен. - Надо было башку ей свернуть, чтобы старый волчара сдох от собственного бешенства.
- Дурак ты, Олег, - отвечает Кристина. - Хоть и вожак, а рассуждаешь, как щенок. Свернуть голову недолго, мы его теперь прижать можем так, что с него шерсть клочьями полезет. Он же одержим этой девочкой.
- Кристина, - зову я ее, все еще пытаясь осознать произошедшее, - что происходит?
- Ты ведь хотела сбежать, ангелочек? - она идет рядом с высоким широкоплечим мужчиной, который несет меня на руках. - Вот и сбежала.
Я оглядываюсь и вижу двух дымчатых волков, таких же, как Кристина. Один бежит впереди нас, второй позади. Волк, который сзади, с явным интересом смотрит на меня и время от времени ведет носом. Мне холодно, потому что меня несут в том же платье, в котором я была на празднике. От мужчины идет тепло, но оно не согревает, и вскоре я начинаю стучать зубами.
- Замерзла? - заботливо спрашивает Кристина. - Потерпи, скоро граница, а там и согреемся.
- Что со мной будет? - спрашиваю я.
- Хуже, чем с Эдиком точно не будет, - смеется волчица.
Больше я ничего не спрашиваю. Свободу мне не обещают, значит, отпускать не собираются. А об участи пленников у Серых Теней мне ничего неизвестно. Но мы с Кристиной друзья, потому я надеюсь, что жить мне станет проще.
Недалеко от границы нам навстречу выбегают волки из стаи Эдуарда: стражи границы. Их четверо. Волки вздыбливают шерсть и скалятся. Мужчина, которого Кристина назвала Олегом, практически скидывает меня с рук в снег и оборачивается в здоровенного серого волка. Тени идут в атаку и начинается грызня. Я вижу, как снег становится красным, слышу, как скулит один из стражей - его сильно порвали. Перевожу испуганный взгляд на Кристину и застываю. Первый раз я вижу ее настоящую. Это действительно волчица, она зверь, настоящий зверь. Лицо женщины искажено кровожадным азартом, она непроизвольно скалится и рычит, глядя горящими глазами на то, как серый вожак рвет горло второму стражу. Один из волков стаи Черного срывается и убегает.
- Он нас сдаст, - шипит сквозь зубы Кристина и меняет ипостась.
Она бежит за беглецом, а я бегу от них куда глаза глядят. Я знала тех, кого сейчас убивали серые, подгоняемые возможной погоней. Им сейчас нечего терять, и они с яростью добивают стражей. Я закрываю уши, чтобы не слышать умирающих и остервенелое рычание убийц. Бегу, проваливаюсь по пояс в снег, пытаюсь ползти, лишь бы подальше от них, лишь бы подальше от них всех! Сзади слышится скрип снега под тяжелыми лапами.
- Далеко собралась? - спрашивает Олег, меняющий личину.
Меня вытаскивают из снега, закидывают на плечо и несут. Попытки вырваться ни к чему не приводят, на крики откликаются угрозами. Вскоре возвращается Кристина, с ней один из серых. Их морды в крови, и я закрываю глаза, чтобы не видеть всего этого.
- Поохотилась? - в голосе Олега слышится восхищение и нежность.
Кристина смеется - ей хорошо, мне нет. Я больше не хочу, чтобы ее мечты сбывались. Теперь я понимаю, что я попала в руки тех, кому до меня нет вообще никакого дела. Это для Эдуарда я его наваждение, а для серых просто слабый человек, девка Черного. И Кристине я больше не верю. Слишком недвусмысленный у нее взгляд, из которого исчезла мягкость.
- Боишься, Эльвира? - спрашивает она, я отворачиваюсь и ничего не отвечаю. - Не бойся, ты же мой ангелочек, - смеется волчица. - Нам было хорошо вдвоем, а будет еще лучше.
Я замыкаюсь в себе, понимая, что никогда не было у меня подруги Кристины. Была волчица, ненавидящая своего волка и использовавшая меня столько времени. Вдруг все ее слова открываются совсем с другой стороны. Сколько раз она подталкивала меня к тому, что заканчивалось моим наказанием и новым всплеском ненависти к Эдуарду. Сколько всего она узнала от меня в наших беседах. Мой волк не доверял ей, но не ждал от меня подвоха, показывая посты на границе, рассказывая, как волки охраняют ее. И много чего, что вроде бы было несущественно, но пригодилось волчице.
Меня приводят в дом отца Кристины, которого уже нет в живых. Волчица уходит, но вскоре возвращается. Глаза ее горят лихорадочным огнем. Она подходит ко мне и некоторое время смотрит, не прикасаясь.
- Ты ведь мой ангелочек, Эля? - спрашивает она, и я отхожу от нее.
- Ты меня использовала, - тихо говорю я.
- Я хочу жить, Эльвира, и хочу жить так, как я хочу. - говорит Кристина, снова приближаясь ко мне.
- Меня зачем с собой прихватила? - я снова пячусь.
- Ты мне нравишься, - она облизывает губы. - И ты - путь к уничтожению Эдика.
Волчица быстрей меня, и я не успеваю увернуться от ее сильных рук, которые крепко сжимают, не позволяя вырваться. В этот момент раздается вой. Голос черного волка невозможно спутать ни с кем. Кристина отскакивает от меня. Страх перед вожаком так сразу не забывается, как не забываются его запреты.
Мой волк идет по следу. Я смотрю на волчицу, и вижу, что она лихорадочно думает.
- План был красивей, чем оказался на самом деле? - спрашиваю я.
- Помолчи, - она выскакивает из дома.
Вместо нее входит Олег. Он молча хватает меня за руку и тащит за собой. Снова раздается вой, уже где-то рядом. Черный волк врывается в поселение серых через несколько минут. Он в ярости. Шерсть вздыблена, и он кажется еще больше. За вожаком бежит стая, почти вся. Это лавина, которая охватывает кольцом Серых Теней. Олег удерживает меня.
- Если сделаешь хоть шаг, я сверну этому цыпленку шею, - говорит он.
- Тебе лучше выслушать наши условия, Эдик, - рядом с Олегом встает Кристина.
Из пасти черного волка капает пена. Он смотрит на свою бывшую волчицу, и она невольно отступает за спину вожака серых.
- Отзови своих псов, - требует Олег.
Черный глухо рычит, и стая отступает, но сам он остается и смотрит немигающим взглядом на серого вожака.
- Теперь убирайся сам, - говорит Олег, и черный волк делает шаг вперед. - Я сказал, что сверну ей шею, - я чувствую, как он нервничает, и черный делает еще один шаг вперед.
Олег перехватывает мою голову, он готов выполнить угрозу. И черный прыгает, сбивая с ног моего несостоявшегося убийцу. Я качусь по снегу, и Олег спешно меняет личину. Черный ждет, он не нападает, даже дает серому напасть первому, а потом за пару секунд переламывает ему хребет и рвет горло. Потом переводит взгляд на Кристину, которая уже в облике зверя. Она скалится и прижимает уши. Мне вдруг становится жалко ее.
- Эденька, - кричу я, - не трогай ее, пожалуйста!
Он поворачивает ко мне голову, и серая волчица кидается на него. Черный сбивает ее с ног и ставит лапу на горло, продолжая давить, пока его бывшая самка не затихает. Я вижу, как жизнь покидает волчицу, как язык вываливается из пасти, как лапы перестают скрести по снегу. Слезы застилают взор, я не смотрю на то, что происходит дальше. Просто слышу, как серые ворчат, но достаточно грозного рыка, чтобы они прижали уши и остановились. Широкие сильные ладони Эдуарда подхватывают меня, и я бросаю последний взгляд на поселение Серых Теней. На снегу лежат еще двое волков - тех, что убили стражей, больше никого не тронули. Серые смотрят нам вслед, но нападать не решаются. Мы возвращаемся в особняк, где у меня больше нет друзей, и где больше нет праздника. Новогодняя ночь подходит к своему завершению, унося несбывшиеся мечты серой волчицы...
Глава 17
…Эдуард уверенно вел темно-синий опель, который он раздобыл, пока я собиралась. Как он его получил, спрашивать не стала. Явно не купил. Я сидела рядом с ним, и мой волк практически не выпускал мою руку из своей. Я думала о Кристине.
- Она просто была несчастной, - тихо сказала я.
- Она просто была дурой. Хитрой, но глупой. Ее попытка использовать тебя была верхом идиотизма. Увести с праздника, зная, что я буду тебя искать, когда ты быстро не вернешься. Обрывающиеся следы, говорящие о том, что тебя унесли. На что серые надеялись? Я бы понял, если бы она дождалась момента, когда я уеду куда-нибудь, но рвануть вот так вот... Я пытался понять, что ею двигало, но кроме слова - глупость, ничего в голову не приходит. Кристина с таким же успехом могла бы просто оставить записку, где тебя искать. Идея с шантажом еще глупей: я не веду переговоров, и она это отлично знала.
