А если бы их вожак успел что-то тебе сделать, я бы вырезал всю стаю. Она это тоже знала. Если ей так хотелось умереть, могла просто попросить, я бы с радостью придушил эту ревнивую тварь. - ответил Эдуард. Я недовольно посмотрела на него. - Эля, солнышко мой наивное, ты не можешь не понимать, что ты была для нее игрушкой.
- А для тебя я кто? - насмешка помимо воли прозвучала в моем голосе.
- Моя любимая, - коротко ответил мой волк.
- Так не любят, Эдик, - я устало вздохнула и прикрыла глаза.
- Я по-другому не умею, - Эдуард провел пальцем по моей щеке, и я чуть поморщился.
Он убрал руку, продолжая что-то мне говорить, но я не слушала. Я думала о Диме, горячо надеясь, что он выжил. Перед внутренним взором стояли его теплые серые глаза, наполненные внутренним светом. Он спасал меня, именно спасал. С первой минуты знакомства... Я распахнула глаза, соображая, что еще ни разу не задалась вопросом о том, что он знал от кого я бегу. Знал! Петлял, уводил, прятал. Дима не паниковал, не удивлялся, глядя на черного волка. Я заерзала на месте. Кто же ты такой, Дима, мой первый друг за пять лет? Почему стал опекать, как родную, совершенно постороннюю тебе девушку? И все же, кто бы ты ни был, я очень хочу, чтобы ты выжил.
- Твой пульс участился, о чем думаешь? - спросил мой волк, глядя на дорогу.
- Ни о чем, - я отвернулась к окну.
- Нахохлилась, закрылась, хочешь спрятать мысли. О своем дружке? - Эдуард повернулся ко мне и некоторое время смотрел немигающим взглядом. Машина продолжала ехать ровно, словно он смотрел перед собой.
- Он был добр ко мне, - врать нет смысла, он видит меня насквозь.
- Ты влюбилась, Эля? - мой волк расслаблен, только это ложное впечатление.
- Мне было приятно, что обо мне заботятся, - ответ был искренним. - Заботятся и ничего не просят взамен.
- Родная... - начал Эдуард обманчиво мягким голосом.
- Расскажи мне про камень, - оборвала я его. - Что он такое, как выглядит, для чего служит, чем так важен для тебя.
- Не переводи разговор, - рыкнул мой волк, но я осталась невозмутима. Пока он угрожал только мне, я могла с ним спорить. - Мне не нравятся те перемены, которые произошли с тобой. - уже спокойней сказал он.
- Расскажи про камень, может вспомню быстрей, - повторила я, снова глядя в окно.
- Так ты влюбилась в этого щенка? - вернулся к прежней теме Эдуард.
- Эдик, ты сказал, что камень важней меня, давай уже поговорим о более важном, чем моя скромная персона. - я почувствовала раздражение.
- Ты повзрослела, Эля, - он снова внимательно смотрел на меня. - Моя девочка была нежней, трепетней, но я привыкну к этой перемене. Вы всегда взрослеете слишком быстро, - вдруг произнес Эдуард с сожалением. - Взрослеете быстро и стареете стремительно. Я буду любить тебя, когда твои волосы побелеют, но я хочу, чтобы ты еще долго оставалась такой же хорошенькой...
- Я не хочу твой дар, Эдик! - сорвалась я и тут же ласкающая мои пряди рука сжалась, заставив вскрикнуть.
- Не смей повышать голос, - спокойно произнес мой волк. - Ты его примешь, Эля. Не в этом году, так в следующем, не в следующем, так через несколько лет, но примешь. Я умею ждать. Когда ты будешь увядать, твоя женская душа начнет страдать, я видел это ни один раз. Моя кровь сделает твое тело вновь упругим, а лицо гладким. Ты почувствуешь силу и все поймешь. Ты войдешь в стаю, девочка моя, и мы вместе побежим по лесу. Ты почувствуешь это пьянящее чувство, когда ноздри трепещут в предвкушении завершения охоты, когда ветер свистит в ушах, а за тобой бежит стая, преданная и верящая в тебя, как в бога. Эля, это самое прекрасное, что только может быть в этом мире. Сила, скорость, обостренные чувства. Ты даже не представляешь, как бедно ты чувствуешь.
- Почему никто другой из твоих женщин не принял дар? - прервала я его.
- Потому что я его никому не предлагал. - ответил Эдуард. - Дар Волка можно предложить лишь той, кто становится твоей душой. Я был увлечен ими, но не любил...
…Наталья проходит мимо, привычно бросая на меня недовольный взгляд. Это продолжается уже два с лишним года. Она почти не разговаривает со мной, а если разговаривает, то односложно. Мне ее неприязнь не понятна, и я решаюсь поговорить с ней. Я долго выбираю момент, потому что мне никак не решиться подойти к ней. Наталья будто чувствует и старается держаться от меня подальше.
Завязать разговор получается случайно. Я стою в библиотеке возле стеллажей - у Эдика богатая библиотека. Но, по большей части, книги старинные и на иностранном языке, который я не знаю. Мой волк пополнил библиотеку новыми книгами на русском, и теперь я частенько пропадаю здесь. Телевизоров в особняке нет, но к отсутствию телевизора я привыкла, как и к отсутствию интернета и телефонной связи. А теперь все это с лихвой заменяют книги. Я читаю классиков мировой литературы, читаю современные книги. Ухожу в библиотеку и погружаюсь в мир чужой фантазии. Эдуард не против: книги не предают, не похищают и не выведывают чужих секретов. Он сам оказался начитанным и иногда развлекается тем, что обсуждает со мной прочитанное. Такие вечера бывают достаточно уютными и приятными.
Наталья сидит за столом и проверяет счета. Она игнорирует мое присутствие, я мнусь у нее за спиной, отчаянно ища повод заговорить.
- Наталья Викторовна, - начинаю я, она поднимает голову, но не оборачивается ко мне. - А вы читали эти книги?
Она поворачивает голову, меряет меня взглядом, потом смотрит на корешки книг.
- Читала, - коротко отвечает Наталья и возвращается к своим счетам.
- А что посоветуете мне прочесть? - я с готовностью жду развитие разговора.
- Эльвира, ты их уже все прочитала, - холодно отвечает она, больше не поднимая головы.
- А какая у вас самая любимая книга? - я подхожу ближе.
Наталья снова оборачивается ко мне, потом собирает свои бумаги и направляется на выход, не удостоив меня больше ни словом. Я чувствую себя так, словно меня окатили помоями и не выдерживаю.
- Наталья Викторовна, что я вам плохого сделала? - почти выкрикиваю я.
Она уже берется за ручку двери, но опускает руку, разворачивается ко мне и возвращается к столу, куда швыряет свои бумаги, и они разлетаются в разные стороны. Наталья некоторое время смотрит на меня, сузив глаза, я выдерживаю этот взгляд.
- Ты своим присутствием отравила воздух в этом доме, сломала уклад, превратила гордого волка в психованную шавку, - говорит она и начинает собирать разлетевшиеся бумаги.
- Я не стремилась к тому, чтобы задержаться здесь дольше, чем было указано в договоре о найме, - мне обидны ее слова. - Я шла работать и не больше.
- Не строй из себя наивность! - выкрикивает Наталья и снова кидает бумаги. - Вы были с ним знакомы раньше? Ты ведь знала, что он неравнодушен к тебе, когда еще ехала сюда.
- С чего вы взяли? - я возмущенно повышаю голос.
Теперь мы вместе собираем бумаги, сердито поглядывая друг на друга. Наконец, несчастные листы ложатся кривоватой стопкой на стол, и Наталья выпрямляется и сверлит меня взглядом.
- А часто хозяева ездят забирать прислугу к ней домой? А может все хозяева приказывают для горничной подготовить одну из лучших комнат? Он ведь за тобой сорвался, бросив здесь все дела! - женщина обвиняет меня в том, о чем я понятия не имею. - Когда ты его охмурила? Говори! - Наталья хлопнула ладонью по столу, и я вздрогнула от резкого звука.
- Да о чем вы говорите?! Я его увидела первый раз, когда он забирал меня, - я злюсь, действительно, злюсь.
- Ты врешь, соплюшка, нагло врешь! - истерично выкрикивает Наталья. - У него было достаточно увлечений, но он никогда себя так не вел. Чем ты его так приворожила?
- В чем дело, Наталья Викторовна? - я ошарашено смотрю на нее. - Почему это вас так задевает?
- Потому что на твоем месте должна быть я! Я! - выкрикивает она и падает на стул, опустив голову на руки. Плечи женщины сотрясаются, она плачет. - Почему, почему все так несправедливо? - всхлипывает Наталья. - Я ведь любила его с первой минуты, как увидела этот богатырский разворот плеч, эту горделивую стать, эти таинственные глаза. Когда он начал ухаживать за мной, я была такой счастливой. А когда он сказал: «Ната, ты готова бросить все и прожить рядом со мной свою жизнь?», я, не задумываясь, ответила: «Да!». Я знала, что он женат, но я слишком сильно любила его и верила ему. Мы приехали сюда, и это было самое счастливое время в моей жизни. Даже эта мстительная тварь Кристина не смогла испортить наше счастье. И я была горда, что мой мужчина не такой, как все. Меня не пугал его волчий облик, я любовалась им! И я так ждала, что он предложит мне свой дар. А потом он начал пропадать, привозить других женщин, но всегда шел ко мне, потому что преданней меня у него никого не было и нет. И вот появляешься ты, и я будто умерла, я перестала для него существовать. А потом я слышу, как он предлагает тебе свой дар, тебе! Глупой малолетке! Это я должна была его получить, я! Это я смогла для него... - она вдруг резко замолкает, встает, собирает бумаги и стремительно выходит из библиотеки.
Но через минуту дверь снова открывается, и Наталья возвращается, садится на стул и задумчиво смотрит на меня. Я присаживаюсь напротив, боясь что-либо сказать, потому что Наталья вернулась не просто так. Она некоторое время молчит.
- Десять лет назад он первый раз приехал домой с горящими глазами, - все так же задумчиво говорит женщина. - Он метался по особняку, как зверь в клетке. Эдик первый раз закрыл двери своей спальни. Я все думала, что могло довести его до такого состояния... А потом, такое происходило по три-четыре раза в год. Он уезжал, а возвращался совсем ненормальным. Выл, носился по лесу, кидался на всех... совсем так, как начал вести себя с тех пор, как ты появилась, когда не притрагивался к тебе. Значит, говоришь, не знала его? - в серых глазах женщины мелькает насмешка.
После этого она встает и выходит, больше не сказав ни слова. Я остаюсь сидеть и тупо смотреть на ее стул, пытаясь понять, что она хотела сказать...
- Эдик, - повернулась к нему, - ты знал меня до того момента, когда забрал из дома?
Он оторвался от дороги и сел в пол оборота ко мне, как всегда без труда удерживая машину на дороге и лавируя между другими автомобилями.
- Ты меня помнишь? - спросил Эдуард, и я отвесила себе оплеуху, мысленно. Почему я столько времени потратила на то, что жалела себя, но ни разу не задала этот вопрос, ведь Наталья сама мне подсказала.
- Нет, - созналась я. - Наталья однажды кое-что сказала, и это натолкнуло на мысль. Сейчас только вспомнила. Так ты знал меня?
Эдуард отвернулся, мечтательно глядя на дорогу, я ждала, когда он заговорит, но он все так же молчал. Я кашлянула, напоминая, что все еще здесь и жду ответа. Мой волк бросил на меня взгляд и недовольно сморщился.
- Эля, это были только мои воспоминания. Я не хочу ими делиться, - нахмурился Эдуард.
- Значит знал? - теперь я тоже нахмурилась и попробовала вспомнить, видела ли я такого великана хоть когда-нибудь. Его сложно не заметить, еще сложней, не запомнить. Однако, память молчала, и я решила действовать проверенным способом. - Эденька, - я придвинулась ближе к нему и прислонила голову к могучей руке. - Расскажи, мне интересно, пожалуйста.
Эдуард недовольно посмотрел на меня, но обнял, снова ведя машину одной рукой. Я потянулась к нему, погладила по щеке, и мой волк резко вырулил на обочину, бросая руль еще до того, как машина остановилась. Я тут же оказалась в капкане его объятий, но отталкивать или закрываться не стала, с готовность подставляя губы.
- Моя девочка, - прошептал Эдуард, целуя меня. - Почему ты не всегда такая?
- Какая я была маленькой? - спросила я, забираясь пальцами ему в волосы.
- М-м, Эля, - мой зверь зажмурился от удовольствия.
- Я была хорошенькой? - я спрашивала на удачу.
- Просто маленькое чудо, - ответил Эдуард, все так же прикрыв глаза. - Чудо со смешными хвостиками и разбитой коленкой.
- Расскажи, - попросила я шепотом, целуя его.
На лице Эдуарда снова появилось мечтательное выражение.
- Я ездил на совет стай. Волки решили вдруг вылезти к людям и объявили совет в Анапе. Время проводили забавно, - он усмехнулся. - Вино, солнце, море, девочки, все как у людей. Одна такая девочка вытащила меня на пляж. Я был в воде, она барахталась рядом, налетел ветер с берега. И вдруг ниточка лучшего запаха, который я когда-либо чувствовал. Я поплыл за этим запахом, даже не осознавая этого. У берега остановился, огляделся и вдруг девчушка, лет восьми-десяти, пробегает мимо меня и плюхается в море, и я подумал, что тону. Тот самый запах, меня как волной накрыло.
- И что ты сделал? - я приподнялась и взглянула в глаза.
- Ничего, что я мог сделать тогда? Вернулся вечером на пляж, нашел запах малышки и пошел по нему. Узнал имя и фамилию, узнал откуда приехали ее родители, все. - ответил Эдуард и снова поцеловал меня.
- А потом? - я гладила его широкую грудь.
- Потом? Потом я вернулся домой и не смог выкинуть эту девочку из головы. Через некоторое время нашел тебя в твоем родном городе, с тех пор следил за тем, как ты растешь, как развиваешься. Подружился с твоим отцом, ему подсказал идею отправить тебя к тетке. Они посоветовались с твоей матерью и созвонились с теткой. После школы ты поехала в Питер. - мой волк начал расстегивать куртку и скользнул рукой под свитер.
- А потом? - я прикрыла глаза, позволяя ему ласкать себя.
- Потом? - мой волк тяжело дышал и не сразу понял, о чем я его спрашиваю. - Потом я снова вернулся домой и не уследил, у тебя появился приятель. - он приподнял меня и теперь целовал шею.
- Ты следил, чтобы у меня никто не появился? - я широко открыла глаза.
- Да, - выдохнул Эдуард, откинул сиденье и продолжил ласкать. - Я отгонял от тебя всех, кто проявлял к тебе симпатию. Никто не смел трогать мою девочку.
- А потом? - я машинально гладила его, ловя каждое слово.
- Эля... - джинсы повисли на щиколотках. - Потом я вернулся и узнал, что ты ищешь деньги. Я начал ухаживать за твоей подругой, которая работала в агентстве по найму персонала. Она рассказала душещипательную историю о знакомой девушке, у которой заболела мать. И я намекнул, что в некоторых домах прислуге платят очень хорошо. Она предложила тебе, ты, моя наивная девочка, загорелась. Дальше все было совсем просто. И я увез мою Элю в свое логово.
Дальше я уже ничего не спрашивала, позволяя ему делать то, что он хочет. У меня не было ни шанса избежать этой участи. Он следил за мной с десяти лет! И зачем только тогда родители решили съездить на море, а не к бабушке на дачу?! Я истерично захохотала. Эдуард оторвался от меня и удивленно посмотрел. Я замотала головой, пытаясь успокоиться.
- Что? - хмуро спросил мой волк.
- Стерильные условия, в которых я выросла, тоже твоя забота? - спросила я, пытаясь успокоиться.
- Волк испытывает потребность заботиться о самке, которую признает своей единственной, - сказал он, больше ничего не объясняя.
- Повезло, так повезло, - буркнула я себе под нос и снова расхохоталась.
Я неспешно брела по осеннему лесу. Под ногами шуршала опавшая листва, голые кусты, напоминая своими ветками костлявые пальцы, задевали плечи.
- А для тебя я кто? - насмешка помимо воли прозвучала в моем голосе.
- Моя любимая, - коротко ответил мой волк.
- Так не любят, Эдик, - я устало вздохнула и прикрыла глаза.
- Я по-другому не умею, - Эдуард провел пальцем по моей щеке, и я чуть поморщился.
Он убрал руку, продолжая что-то мне говорить, но я не слушала. Я думала о Диме, горячо надеясь, что он выжил. Перед внутренним взором стояли его теплые серые глаза, наполненные внутренним светом. Он спасал меня, именно спасал. С первой минуты знакомства... Я распахнула глаза, соображая, что еще ни разу не задалась вопросом о том, что он знал от кого я бегу. Знал! Петлял, уводил, прятал. Дима не паниковал, не удивлялся, глядя на черного волка. Я заерзала на месте. Кто же ты такой, Дима, мой первый друг за пять лет? Почему стал опекать, как родную, совершенно постороннюю тебе девушку? И все же, кто бы ты ни был, я очень хочу, чтобы ты выжил.
- Твой пульс участился, о чем думаешь? - спросил мой волк, глядя на дорогу.
- Ни о чем, - я отвернулась к окну.
- Нахохлилась, закрылась, хочешь спрятать мысли. О своем дружке? - Эдуард повернулся ко мне и некоторое время смотрел немигающим взглядом. Машина продолжала ехать ровно, словно он смотрел перед собой.
- Он был добр ко мне, - врать нет смысла, он видит меня насквозь.
- Ты влюбилась, Эля? - мой волк расслаблен, только это ложное впечатление.
- Мне было приятно, что обо мне заботятся, - ответ был искренним. - Заботятся и ничего не просят взамен.
- Родная... - начал Эдуард обманчиво мягким голосом.
- Расскажи мне про камень, - оборвала я его. - Что он такое, как выглядит, для чего служит, чем так важен для тебя.
- Не переводи разговор, - рыкнул мой волк, но я осталась невозмутима. Пока он угрожал только мне, я могла с ним спорить. - Мне не нравятся те перемены, которые произошли с тобой. - уже спокойней сказал он.
- Расскажи про камень, может вспомню быстрей, - повторила я, снова глядя в окно.
- Так ты влюбилась в этого щенка? - вернулся к прежней теме Эдуард.
- Эдик, ты сказал, что камень важней меня, давай уже поговорим о более важном, чем моя скромная персона. - я почувствовала раздражение.
- Ты повзрослела, Эля, - он снова внимательно смотрел на меня. - Моя девочка была нежней, трепетней, но я привыкну к этой перемене. Вы всегда взрослеете слишком быстро, - вдруг произнес Эдуард с сожалением. - Взрослеете быстро и стареете стремительно. Я буду любить тебя, когда твои волосы побелеют, но я хочу, чтобы ты еще долго оставалась такой же хорошенькой...
- Я не хочу твой дар, Эдик! - сорвалась я и тут же ласкающая мои пряди рука сжалась, заставив вскрикнуть.
- Не смей повышать голос, - спокойно произнес мой волк. - Ты его примешь, Эля. Не в этом году, так в следующем, не в следующем, так через несколько лет, но примешь. Я умею ждать. Когда ты будешь увядать, твоя женская душа начнет страдать, я видел это ни один раз. Моя кровь сделает твое тело вновь упругим, а лицо гладким. Ты почувствуешь силу и все поймешь. Ты войдешь в стаю, девочка моя, и мы вместе побежим по лесу. Ты почувствуешь это пьянящее чувство, когда ноздри трепещут в предвкушении завершения охоты, когда ветер свистит в ушах, а за тобой бежит стая, преданная и верящая в тебя, как в бога. Эля, это самое прекрасное, что только может быть в этом мире. Сила, скорость, обостренные чувства. Ты даже не представляешь, как бедно ты чувствуешь.
- Почему никто другой из твоих женщин не принял дар? - прервала я его.
- Потому что я его никому не предлагал. - ответил Эдуард. - Дар Волка можно предложить лишь той, кто становится твоей душой. Я был увлечен ими, но не любил...
…Наталья проходит мимо, привычно бросая на меня недовольный взгляд. Это продолжается уже два с лишним года. Она почти не разговаривает со мной, а если разговаривает, то односложно. Мне ее неприязнь не понятна, и я решаюсь поговорить с ней. Я долго выбираю момент, потому что мне никак не решиться подойти к ней. Наталья будто чувствует и старается держаться от меня подальше.
Завязать разговор получается случайно. Я стою в библиотеке возле стеллажей - у Эдика богатая библиотека. Но, по большей части, книги старинные и на иностранном языке, который я не знаю. Мой волк пополнил библиотеку новыми книгами на русском, и теперь я частенько пропадаю здесь. Телевизоров в особняке нет, но к отсутствию телевизора я привыкла, как и к отсутствию интернета и телефонной связи. А теперь все это с лихвой заменяют книги. Я читаю классиков мировой литературы, читаю современные книги. Ухожу в библиотеку и погружаюсь в мир чужой фантазии. Эдуард не против: книги не предают, не похищают и не выведывают чужих секретов. Он сам оказался начитанным и иногда развлекается тем, что обсуждает со мной прочитанное. Такие вечера бывают достаточно уютными и приятными.
Наталья сидит за столом и проверяет счета. Она игнорирует мое присутствие, я мнусь у нее за спиной, отчаянно ища повод заговорить.
- Наталья Викторовна, - начинаю я, она поднимает голову, но не оборачивается ко мне. - А вы читали эти книги?
Она поворачивает голову, меряет меня взглядом, потом смотрит на корешки книг.
- Читала, - коротко отвечает Наталья и возвращается к своим счетам.
- А что посоветуете мне прочесть? - я с готовностью жду развитие разговора.
- Эльвира, ты их уже все прочитала, - холодно отвечает она, больше не поднимая головы.
- А какая у вас самая любимая книга? - я подхожу ближе.
Наталья снова оборачивается ко мне, потом собирает свои бумаги и направляется на выход, не удостоив меня больше ни словом. Я чувствую себя так, словно меня окатили помоями и не выдерживаю.
- Наталья Викторовна, что я вам плохого сделала? - почти выкрикиваю я.
Она уже берется за ручку двери, но опускает руку, разворачивается ко мне и возвращается к столу, куда швыряет свои бумаги, и они разлетаются в разные стороны. Наталья некоторое время смотрит на меня, сузив глаза, я выдерживаю этот взгляд.
- Ты своим присутствием отравила воздух в этом доме, сломала уклад, превратила гордого волка в психованную шавку, - говорит она и начинает собирать разлетевшиеся бумаги.
- Я не стремилась к тому, чтобы задержаться здесь дольше, чем было указано в договоре о найме, - мне обидны ее слова. - Я шла работать и не больше.
- Не строй из себя наивность! - выкрикивает Наталья и снова кидает бумаги. - Вы были с ним знакомы раньше? Ты ведь знала, что он неравнодушен к тебе, когда еще ехала сюда.
- С чего вы взяли? - я возмущенно повышаю голос.
Теперь мы вместе собираем бумаги, сердито поглядывая друг на друга. Наконец, несчастные листы ложатся кривоватой стопкой на стол, и Наталья выпрямляется и сверлит меня взглядом.
- А часто хозяева ездят забирать прислугу к ней домой? А может все хозяева приказывают для горничной подготовить одну из лучших комнат? Он ведь за тобой сорвался, бросив здесь все дела! - женщина обвиняет меня в том, о чем я понятия не имею. - Когда ты его охмурила? Говори! - Наталья хлопнула ладонью по столу, и я вздрогнула от резкого звука.
- Да о чем вы говорите?! Я его увидела первый раз, когда он забирал меня, - я злюсь, действительно, злюсь.
- Ты врешь, соплюшка, нагло врешь! - истерично выкрикивает Наталья. - У него было достаточно увлечений, но он никогда себя так не вел. Чем ты его так приворожила?
- В чем дело, Наталья Викторовна? - я ошарашено смотрю на нее. - Почему это вас так задевает?
- Потому что на твоем месте должна быть я! Я! - выкрикивает она и падает на стул, опустив голову на руки. Плечи женщины сотрясаются, она плачет. - Почему, почему все так несправедливо? - всхлипывает Наталья. - Я ведь любила его с первой минуты, как увидела этот богатырский разворот плеч, эту горделивую стать, эти таинственные глаза. Когда он начал ухаживать за мной, я была такой счастливой. А когда он сказал: «Ната, ты готова бросить все и прожить рядом со мной свою жизнь?», я, не задумываясь, ответила: «Да!». Я знала, что он женат, но я слишком сильно любила его и верила ему. Мы приехали сюда, и это было самое счастливое время в моей жизни. Даже эта мстительная тварь Кристина не смогла испортить наше счастье. И я была горда, что мой мужчина не такой, как все. Меня не пугал его волчий облик, я любовалась им! И я так ждала, что он предложит мне свой дар. А потом он начал пропадать, привозить других женщин, но всегда шел ко мне, потому что преданней меня у него никого не было и нет. И вот появляешься ты, и я будто умерла, я перестала для него существовать. А потом я слышу, как он предлагает тебе свой дар, тебе! Глупой малолетке! Это я должна была его получить, я! Это я смогла для него... - она вдруг резко замолкает, встает, собирает бумаги и стремительно выходит из библиотеки.
Но через минуту дверь снова открывается, и Наталья возвращается, садится на стул и задумчиво смотрит на меня. Я присаживаюсь напротив, боясь что-либо сказать, потому что Наталья вернулась не просто так. Она некоторое время молчит.
- Десять лет назад он первый раз приехал домой с горящими глазами, - все так же задумчиво говорит женщина. - Он метался по особняку, как зверь в клетке. Эдик первый раз закрыл двери своей спальни. Я все думала, что могло довести его до такого состояния... А потом, такое происходило по три-четыре раза в год. Он уезжал, а возвращался совсем ненормальным. Выл, носился по лесу, кидался на всех... совсем так, как начал вести себя с тех пор, как ты появилась, когда не притрагивался к тебе. Значит, говоришь, не знала его? - в серых глазах женщины мелькает насмешка.
После этого она встает и выходит, больше не сказав ни слова. Я остаюсь сидеть и тупо смотреть на ее стул, пытаясь понять, что она хотела сказать...
- Эдик, - повернулась к нему, - ты знал меня до того момента, когда забрал из дома?
Он оторвался от дороги и сел в пол оборота ко мне, как всегда без труда удерживая машину на дороге и лавируя между другими автомобилями.
- Ты меня помнишь? - спросил Эдуард, и я отвесила себе оплеуху, мысленно. Почему я столько времени потратила на то, что жалела себя, но ни разу не задала этот вопрос, ведь Наталья сама мне подсказала.
- Нет, - созналась я. - Наталья однажды кое-что сказала, и это натолкнуло на мысль. Сейчас только вспомнила. Так ты знал меня?
Эдуард отвернулся, мечтательно глядя на дорогу, я ждала, когда он заговорит, но он все так же молчал. Я кашлянула, напоминая, что все еще здесь и жду ответа. Мой волк бросил на меня взгляд и недовольно сморщился.
- Эля, это были только мои воспоминания. Я не хочу ими делиться, - нахмурился Эдуард.
- Значит знал? - теперь я тоже нахмурилась и попробовала вспомнить, видела ли я такого великана хоть когда-нибудь. Его сложно не заметить, еще сложней, не запомнить. Однако, память молчала, и я решила действовать проверенным способом. - Эденька, - я придвинулась ближе к нему и прислонила голову к могучей руке. - Расскажи, мне интересно, пожалуйста.
Эдуард недовольно посмотрел на меня, но обнял, снова ведя машину одной рукой. Я потянулась к нему, погладила по щеке, и мой волк резко вырулил на обочину, бросая руль еще до того, как машина остановилась. Я тут же оказалась в капкане его объятий, но отталкивать или закрываться не стала, с готовность подставляя губы.
- Моя девочка, - прошептал Эдуард, целуя меня. - Почему ты не всегда такая?
- Какая я была маленькой? - спросила я, забираясь пальцами ему в волосы.
- М-м, Эля, - мой зверь зажмурился от удовольствия.
- Я была хорошенькой? - я спрашивала на удачу.
- Просто маленькое чудо, - ответил Эдуард, все так же прикрыв глаза. - Чудо со смешными хвостиками и разбитой коленкой.
- Расскажи, - попросила я шепотом, целуя его.
На лице Эдуарда снова появилось мечтательное выражение.
- Я ездил на совет стай. Волки решили вдруг вылезти к людям и объявили совет в Анапе. Время проводили забавно, - он усмехнулся. - Вино, солнце, море, девочки, все как у людей. Одна такая девочка вытащила меня на пляж. Я был в воде, она барахталась рядом, налетел ветер с берега. И вдруг ниточка лучшего запаха, который я когда-либо чувствовал. Я поплыл за этим запахом, даже не осознавая этого. У берега остановился, огляделся и вдруг девчушка, лет восьми-десяти, пробегает мимо меня и плюхается в море, и я подумал, что тону. Тот самый запах, меня как волной накрыло.
- И что ты сделал? - я приподнялась и взглянула в глаза.
- Ничего, что я мог сделать тогда? Вернулся вечером на пляж, нашел запах малышки и пошел по нему. Узнал имя и фамилию, узнал откуда приехали ее родители, все. - ответил Эдуард и снова поцеловал меня.
- А потом? - я гладила его широкую грудь.
- Потом? Потом я вернулся домой и не смог выкинуть эту девочку из головы. Через некоторое время нашел тебя в твоем родном городе, с тех пор следил за тем, как ты растешь, как развиваешься. Подружился с твоим отцом, ему подсказал идею отправить тебя к тетке. Они посоветовались с твоей матерью и созвонились с теткой. После школы ты поехала в Питер. - мой волк начал расстегивать куртку и скользнул рукой под свитер.
- А потом? - я прикрыла глаза, позволяя ему ласкать себя.
- Потом? - мой волк тяжело дышал и не сразу понял, о чем я его спрашиваю. - Потом я снова вернулся домой и не уследил, у тебя появился приятель. - он приподнял меня и теперь целовал шею.
- Ты следил, чтобы у меня никто не появился? - я широко открыла глаза.
- Да, - выдохнул Эдуард, откинул сиденье и продолжил ласкать. - Я отгонял от тебя всех, кто проявлял к тебе симпатию. Никто не смел трогать мою девочку.
- А потом? - я машинально гладила его, ловя каждое слово.
- Эля... - джинсы повисли на щиколотках. - Потом я вернулся и узнал, что ты ищешь деньги. Я начал ухаживать за твоей подругой, которая работала в агентстве по найму персонала. Она рассказала душещипательную историю о знакомой девушке, у которой заболела мать. И я намекнул, что в некоторых домах прислуге платят очень хорошо. Она предложила тебе, ты, моя наивная девочка, загорелась. Дальше все было совсем просто. И я увез мою Элю в свое логово.
Дальше я уже ничего не спрашивала, позволяя ему делать то, что он хочет. У меня не было ни шанса избежать этой участи. Он следил за мной с десяти лет! И зачем только тогда родители решили съездить на море, а не к бабушке на дачу?! Я истерично захохотала. Эдуард оторвался от меня и удивленно посмотрел. Я замотала головой, пытаясь успокоиться.
- Что? - хмуро спросил мой волк.
- Стерильные условия, в которых я выросла, тоже твоя забота? - спросила я, пытаясь успокоиться.
- Волк испытывает потребность заботиться о самке, которую признает своей единственной, - сказал он, больше ничего не объясняя.
- Повезло, так повезло, - буркнула я себе под нос и снова расхохоталась.
Глава 18
Я неспешно брела по осеннему лесу. Под ногами шуршала опавшая листва, голые кусты, напоминая своими ветками костлявые пальцы, задевали плечи.
