— Да вы с ума сошли! — воскликнул Фин, как только узнал, с чем они к нему заявились. Поумерив пыл и выдохнув, уточнил: — Скажите честно, что вы курите?
— Тебе отсыпать? — рассмеялся его друг Сева.
— Да не в этом дело, — отмахнулся Фин, потуже затягивая пояс халата. — Я совсем не понимаю, как такое могло прийти вам в голову. Нормальные люди нашего возраста детей заводят, а не вот это вот всё!
— Ну, или как ты, пантер вместо кошек, да? — заметил Сева, указав на большую и черную, что возлежала на диване, подобно обычной кошке. Пантера в это время, высунув одну лапу вперед, а другую поджав, заинтересованно наблюдала за людьми в гостиной. — Так что среди нас нет нормальных — это факт!
Фин, по паспорту Афиноген Гаспаров, был наследником крупной рыболовецкой компании, и, как ни крути, стремился соответствовать статусу исполнительного директора и не позорить семью. Странное для России имя, объяснялось довольно просто: его мать, тридцать лет назад, мечтала о дочери, которую планировала назвать Афиной, но родился мальчик. Матушка выкрутилась и присвоила понравившееся имя младенцу, совсем позабыв, что её ребенку придется с этим именем жить.
Фин внимательно посмотрел на друзей. Тяжко бы ему пришлось, если бы не эти двое. Скорее всего, его ожидало одинокое наполненное насмешками и оскорблениями детство. Это сейчас он подкаченный высокий брюнет, а в школьные годы вдобавок к примечательному имени имел пятьдесят килограммов лишнего веса. Он поморщился от неприятных воспоминаний. Ему потребовалось три года работы над собой, чтобы привести тело в желаемую форму, которую он без устали поддерживал.
Верные друзья детства всегда приходили на помощь, несмотря на его килограммы и кошелек. Его самого порой удивляло то, что он до сих пор находил их компанию интересной и достойной внимания, ведь им как никому подходила поговорка тридцать лет, а ума нет. Хотя дураками они не были. Всеволод или как они его звали Сева, мог бы стать перспективным инженером конструктором, а Ида однозначно добилась бы успеха в филологии или лингвистике. Фин уже и не помнил количество языков, которые она изучила. Но и тут ушла в некий перекос, потратив два года на разработку нового языка, который обещал объединить всех людей мира. Она считала, что знание другого языка не дает в полной мере познать смысл, вложенный в слова. Необходим был третий язык, что объединит людей. Вот такими людьми они были. Фин вздохнул:
— Так что там с краем мира и тропами сновидений?
— Нам нужно найти древо жизни на краю мира, — подала голос Ида.
Фин перевел взгляд на подругу. Несмотря на свои странности и безумно розовые волосы, она была женщиной классической красоты, и он невольно залюбовался ею. Иногда Фин завидовал Севе, которому хватило дерзости или смелости добиться любви девушки.
— Стесняюсь спросить, где этот край мира находится?
— В настоящей Антарктиде, — просто ответила она.
— И это тебе рассказал кто-то на тропе сновидений? — Фин пытался держать себя в руках и говорить серьёзно.
Ида всегда была такой. В детстве это было даже забавно и весело, когда она находила потерянные вещи, ориентировалась на местности или предсказывала погоду или нечто не столь отдаленное. Всегда был кто-то, кто помогал ей, чаще всего во снах. Можно сказать Ида имела некое свое паранормальное видение мира, но такого видения мира не существовало в природе. Это как отдельный вид религии, все предоставлялось на веру. Эти двое верили, а он... Что он? Он изредка пользовался её способностью, определять лжет человек или нет.
— Мы живем в Сновидении, — заявила она. — Мои сны помогают прояснить некоторые моменты. Мир поражен вирусом Радужного змея, что проник в него ещё в начале времен и скоро безвозвратно отравит всех, если мы не отправимся к древу жизни на краю мира.
— И что там, у древа жизни? — поинтересовался Фин, предположив, что она говорит о некоторых метафизических вещах.
— Я не знаю, — понуро ответила она. — Но уверена, на месте мы все поймем.
— Вы слышите как это безумно звучит?! — не выдержал Фин и повысил голос. — Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что!
— Я понимаю тебя, — заверила Ида. — Но необходимо остановить цикличность уничтожения человечества змеем. Изначально все задумывалось совсем иначе. Этот мир обещал стать мечтой. Прекрасным Сновидением. Из-за змея он стал тюрьмой для всех душ.
Фин был готов взорваться, но вмешался Сева:
— Ты наш друг, поэтому мы и пришли к тебе. Ты должен нам помочь.
— Я никому ничего не должен! — воскликнул Фин. — Но кто вам, убогим, поможет, кроме меня то?
Так или иначе, но они убедили Фина не только спонсировать это безумие, но и стать его участником. Они выросли, но ничего не изменилось, им опять удалось втянуть его в свои игры. В начале сдвинутого восточного лета в порту Владивостока появилось небольшое морское судно под названием «Мечта», построенное по чертежам Севы. Весь корпус «Мечты» был укрыт зелеными пластинами, установленными под углом сорока пяти градусов, придавая судну вид металлической кривоватой коробушки, обещая сделать невидимым для радаров. Фин покосился на Севу стоящего рядом, сильный ветер трепал его отросшие до плеч светлые волосы, а глаза горели предвкушением. Если технология рабочая, то Сева мог озолотиться, но деньги были последним, что интересовало его.
— Судно рассчитано на экипаж из шести человек, — заметил Сева. — Но с нашим опытом, мы справимся и втроем.
Погрузка и окончательные сборы по времени заняли где-то неделю. В воскресный и поистине прекрасный летний день «Мечта» отправилась в плаванье. Парадоксально, что названный Тихим на самом деле являлся одним из самых буйных океанов мира, и Фин надеялся, шторма обойдут их стороной. Вновь изучая карты в небольшой рубке, обусловленной маломерностью судна, Фин выстраивал маршрут вдоль прибрежных зон. Завтра они планировали покинуть воды, принадлежавшие России, а перед этим следовало отключить транспондер, тогда и станет ясно, работает ли технология Севы.
Фин перевел взгляд на другую карту, которую по рассказам друзей им удалось разыскать в Турции. На этой карте пролива между Австалией и Антарктидой не существовало. Два материка были объединённой территорией, а сама Антарктида изображалась зеленым материком с прорисованными на ней необычными животными и существами.
— Мы легли в дрейф на ночлег, мой капитан, — в рубку вошла Ида.
Фин поднял взгляд от карты:
— Чудно, — отозвался он, потер подбородок и поинтересовался: — Почему ты веришь в достоверность этой карты? Она нарисована картографом, ни разу даже близко не бывавшим у земель Антарктиды.
— Более того это дубликат, — улыбаясь добавила Ида, присаживаясь в кресло рядом. — Примечательно то, что этот картограф рисовал ее на основании более древних карт, находившихся в его распоряжении, что ныне утеряны.
— Антарктиду открыли лишь в 1820 году и то благодаря Ломоносову, что предположил в той стороне землю, а его друзья подтвердили догадку.
— Прекрасно иметь друзей, которые готовы проверить твое предположение, не так ли? — улыбнулась Ида. — Ты никогда не думал, почему так много значимых открытий случается русскими? Словно вопреки желанию змея, они всегда движутся своим путем, оказывая противовес всем остальным. Люди позабыли, кем они являются на самом деле. В наших руках возможность напомнить.
— Да кому это нужно скрывать?
— Слуги змея захватили большую часть мира и не хотят, чтобы мы пробудились, — просто ответила она. — Они желают, чтобы мы навсегда остались в отравленном кошмарами Сновидении, — Убежденность Иды поражала: — Когда мы приблизимся к этому месту на карте, я укажу более точное направление.
— Други, предлагаю перебазироваться на палубу, — заглянул к ним Сева. — Ужин стынет.
Палуба находилась на самом верху и образовывалась раздвижением пластин. Сева уже все подготовил. В центре стоял раскладывающийся стол и стулья, на столе под крышками теснились блюда. Ночь была тихой и безветренной, на небе ни облачка. Самое время для посиделок с друзьями.
— Ты не забыл свой любимый ликер? — поинтересовался Сева усаживаясь.
— Отнюдь, — с улыбкой отозвался Фин, доставая из внутреннего кармана бутылочку Rofano.
— Это отлично! Он великолепно подходит под мой виски, — пояснил Сева, выудив из-под стола бутылку Jack Daniel’sа.
— Алкоголики, — заметила Ида.
Фин на минуту отлучился, высыпая из ведра несколько рыбин для пантеры.
— Не понимаю, зачем ты взял её с собой? — спросил Сева, когда друг уселся за стол.
— Селёдка — большая киса, чтобы её где-то оставить. К тому же ей тоже не помешает прогулка.
— Прабабка пантера в гробу, наверное, переворачивается, слыша, как ее внучку кличут Селёдкой. Ну и странное имечко ты ей дал, — заметила Ида.
— У ведьмака лошадь — Плотва. Это никого не смущает? А моей Селёдке нравится селедка с детства.
— Ведьмак, вымышленный персонаж.
— Как и край мира.
— Тут ты ошибаешься. Край мира вполне реальный. Сам мир не такой, каким мы его представляем.
Пока они вели бессмысленный, по мнению Фина, диалог, Сева разлил по тарелкам аппетитно пахнущую уху и наполнил бокалы алкоголем. Над столом повис пряный и одновременно сладкий аромат, наполненный нотами ванили и аниса, что смешавшись с рыбным духом, предвосхищал феерию запахов. Сами небеса, словно желая добавить красоты к этой минуте удовольствия, мигнули звездами. Одна из одиноких звезд вспыхнула и сорвалась с темного купола неба. За ней последовала еще одна, и еще, образую вспышки-полоски, что вскоре гасли, не достигая земли.
— Посмотрите! — воскликнула Ида. — Звездопад. Время загадывать желания. Мы на верном пути.
Все они, позабыв о еде, уставились в небеса. Даже пантера оторвалась от поедания рыбы и с интересом смотрела наверх, пытаясь понять, что же привлекло там внимание людей. А посмотреть было на что. Такого неба и такой красоты в городе не увидишь. Словно некий волшебник сыпал блестящими крупицами серебра с черной глади небосвода. Фин не знал, что загадали его друзья, но его желанием было никогда с ними не расставаться.
День следующий повторял день предыдущий и проходил без происшествий. Каждый из них знал свою работу и прекрасно ее выполнял. Технология Севы превратила их морское судно в невидимку для пограничных служб иностранных государств. Они продолжали движение к точке, указанной Идой на карте.
Прошло около пяти часов после того, как они проплыли мимо Соломоновых островов, когда сильное течение подхватило судно и повело в сторону, отклоняя от курса. Фин почувствовал это своим нутром, прежде чем ощущения подтвердили приборы. Он кинулся к смотровому окну, вглядываясь в воды океана. Воды что несли судно, превосходя работу двигателя, были более темные, мутные, а скорость движения продолжала стремительно увеличиваться. На лбу Фина выступили капли холодного пота. Он схватил рацию:
— Сева, мотор на полную мощность! — выкрикнул он.
— Что... — начал тот, но Фин его перебил прокричав:
— На полную мощность, я сказал!
Сева спорить не стал:
— Есть полный ход, капитан!
Почти сразу же последовал рывок судна вперед. Фин выкрутил руль влево против движения подводного течения в плен которого они попали. Он слышал, как ревет двигатель, пытаясь преодолеть все более ширившийся поток, что возник столь внезапно под кристально голубым небом и нес их вперед.
— Что случилось? — почти одновременно в рубку вбежали Сева и Ида.
Фин чуть помедлил с ответом. Он сам до конца не верил в догадку, осенившую его, все-таки надеясь, что ошибся.
— Сева, наденьте спасательные жилеты... И на Селёдку тоже, — хрипло велел он.
— Да что происходит то?! — вскричал Сева, всматриваясь через окно в воду.
— Водоворот, Сев. Если что-то пойдет не так, нас просто похоронит, как в консервной банке.
Хоть они никогда с таким и не сталкивались, но, видя напряженное лицо Фина, большего пояснять и не требовалось. Друзья кинулись выполнять его распоряжения. Им пришлось насильно водрузить спасательный жилет и на Фина, который просто не мог оторваться от руля. Но когда впереди показалось первое углубления в толще воды, а следом второе, стало понятно — им не выбраться. Формировавшаяся воронка обещала стать просто огромной. Минута и образовалась пропасть, ведущая в бездну. Шум и грохот воды разорвал тишину, проникая сквозь обшивку и достигая их барабанных перепонок.
— А к черту! — бросил Фин. — Бегом на палубу.
Он подхватил пантеру на руки, не обращая внимания на недовольство большой кошки. Стоя на палубе и наблюдая, как их морское судно с неимоверной скоростью несет в черную воронку диаметром не меньше тридцати метров, друзья умудрялись сохранять удивительное спокойствие.
— Ида, это может быть концом мира? — прокричал Фин.
— Я так не думаю! — отозвалась она. — Фин, что нам делать?
— Ничего. Будем наблюдать, как Мечта превращается в надежду. В нашу надежду выжить! — прокричал он в ответ, а в следующую секунду все закрутилось, погружаясь в темноту.
Открыв глаза, Фин искренне удивился тому, что жив. Его тело пробрал холод из-за мокрых одежд, он-то и привел его в чувства. Где-то рядом слышался звук прибоя. Фин сел, оглянулся. На горизонте брезжил рассвет. По песку белоснежного пляжа были разбросаны вещи, а в подтверждении кораблекрушения их судно лежало на боку в мелководье.
Он часа два обыскивал побережье, даже сплавал до обломков корабля, но так и не обнаружил ни следа своих друзей, ни Селёдки. Ему отчаянно захотелось закурить, хотя он завязал с этой дурной привычкой лет пять назад. Удалось отыскать рюкзак и собрать некоторые уцелевшие вещи, да немного провизии, когда он услышал из тропических зарослей отчетливый крик:
— Ауууу! — кричал кто-то.
Фин замер и прислушался.
— Аууууу! Аууууу! — повторился крик заблудившегося.
— Сева! Ида! — прокричал Фин и понесся вглубь тропического леса.
Крик повторился несколько раз. Фин и сам кричал «Ау» в ответ, надеясь поскорее встретиться. Отчего практически натолкнулся на подругу.
— Ида! — заключил он девушку в медвежьи объятия.
Она была рада не меньше его. Не успела радость от встречи развеяться, как почти рядом с ними раздалось очередное «Ау». Не сговариваясь они кинулись пробираться сквозь заросли, то что открылось их виду повергло обоих в шок. На прогалине стояло нечто похожее на цыпленка-переростка с клювом попугая. Ростом неизвестное существо было выше Фина при том, что рост последнего был около ста девяносто сантиметров. Задрав голову, птенец прокричал:
— Аууууу!
Фин сделал знак отступать. Но так сложилось, что в этот самый день Фину было суждено столкнуться со своим страхом лицом к лицу. Несмотря на то, что сам Фин был мужчиной смелым и стойким, в его душе таился тщательно скрываемый ото всех неуправляемый, первобытный страх. Имя этому страху было паук, что решил свеситься на тонкой паутинке прямо перед носом Фина. Отмахиваясь от насекомого, Фин завизжал совсем не по-мужски.
— Это не то, о чем ты подумала, — смущенно заявил он, придя в себя. — Я сейчас всё объясню...
Странный птенец, раскрыв клюв, прокричал:
— Аааах!
— Фин, забей! Бежим!— крикнула Ида и рванула прочь.
— Тебе отсыпать? — рассмеялся его друг Сева.
— Да не в этом дело, — отмахнулся Фин, потуже затягивая пояс халата. — Я совсем не понимаю, как такое могло прийти вам в голову. Нормальные люди нашего возраста детей заводят, а не вот это вот всё!
— Ну, или как ты, пантер вместо кошек, да? — заметил Сева, указав на большую и черную, что возлежала на диване, подобно обычной кошке. Пантера в это время, высунув одну лапу вперед, а другую поджав, заинтересованно наблюдала за людьми в гостиной. — Так что среди нас нет нормальных — это факт!
Фин, по паспорту Афиноген Гаспаров, был наследником крупной рыболовецкой компании, и, как ни крути, стремился соответствовать статусу исполнительного директора и не позорить семью. Странное для России имя, объяснялось довольно просто: его мать, тридцать лет назад, мечтала о дочери, которую планировала назвать Афиной, но родился мальчик. Матушка выкрутилась и присвоила понравившееся имя младенцу, совсем позабыв, что её ребенку придется с этим именем жить.
Фин внимательно посмотрел на друзей. Тяжко бы ему пришлось, если бы не эти двое. Скорее всего, его ожидало одинокое наполненное насмешками и оскорблениями детство. Это сейчас он подкаченный высокий брюнет, а в школьные годы вдобавок к примечательному имени имел пятьдесят килограммов лишнего веса. Он поморщился от неприятных воспоминаний. Ему потребовалось три года работы над собой, чтобы привести тело в желаемую форму, которую он без устали поддерживал.
Верные друзья детства всегда приходили на помощь, несмотря на его килограммы и кошелек. Его самого порой удивляло то, что он до сих пор находил их компанию интересной и достойной внимания, ведь им как никому подходила поговорка тридцать лет, а ума нет. Хотя дураками они не были. Всеволод или как они его звали Сева, мог бы стать перспективным инженером конструктором, а Ида однозначно добилась бы успеха в филологии или лингвистике. Фин уже и не помнил количество языков, которые она изучила. Но и тут ушла в некий перекос, потратив два года на разработку нового языка, который обещал объединить всех людей мира. Она считала, что знание другого языка не дает в полной мере познать смысл, вложенный в слова. Необходим был третий язык, что объединит людей. Вот такими людьми они были. Фин вздохнул:
— Так что там с краем мира и тропами сновидений?
— Нам нужно найти древо жизни на краю мира, — подала голос Ида.
Фин перевел взгляд на подругу. Несмотря на свои странности и безумно розовые волосы, она была женщиной классической красоты, и он невольно залюбовался ею. Иногда Фин завидовал Севе, которому хватило дерзости или смелости добиться любви девушки.
— Стесняюсь спросить, где этот край мира находится?
— В настоящей Антарктиде, — просто ответила она.
— И это тебе рассказал кто-то на тропе сновидений? — Фин пытался держать себя в руках и говорить серьёзно.
Ида всегда была такой. В детстве это было даже забавно и весело, когда она находила потерянные вещи, ориентировалась на местности или предсказывала погоду или нечто не столь отдаленное. Всегда был кто-то, кто помогал ей, чаще всего во снах. Можно сказать Ида имела некое свое паранормальное видение мира, но такого видения мира не существовало в природе. Это как отдельный вид религии, все предоставлялось на веру. Эти двое верили, а он... Что он? Он изредка пользовался её способностью, определять лжет человек или нет.
— Мы живем в Сновидении, — заявила она. — Мои сны помогают прояснить некоторые моменты. Мир поражен вирусом Радужного змея, что проник в него ещё в начале времен и скоро безвозвратно отравит всех, если мы не отправимся к древу жизни на краю мира.
— И что там, у древа жизни? — поинтересовался Фин, предположив, что она говорит о некоторых метафизических вещах.
— Я не знаю, — понуро ответила она. — Но уверена, на месте мы все поймем.
— Вы слышите как это безумно звучит?! — не выдержал Фин и повысил голос. — Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что!
— Я понимаю тебя, — заверила Ида. — Но необходимо остановить цикличность уничтожения человечества змеем. Изначально все задумывалось совсем иначе. Этот мир обещал стать мечтой. Прекрасным Сновидением. Из-за змея он стал тюрьмой для всех душ.
Фин был готов взорваться, но вмешался Сева:
— Ты наш друг, поэтому мы и пришли к тебе. Ты должен нам помочь.
— Я никому ничего не должен! — воскликнул Фин. — Но кто вам, убогим, поможет, кроме меня то?
Так или иначе, но они убедили Фина не только спонсировать это безумие, но и стать его участником. Они выросли, но ничего не изменилось, им опять удалось втянуть его в свои игры. В начале сдвинутого восточного лета в порту Владивостока появилось небольшое морское судно под названием «Мечта», построенное по чертежам Севы. Весь корпус «Мечты» был укрыт зелеными пластинами, установленными под углом сорока пяти градусов, придавая судну вид металлической кривоватой коробушки, обещая сделать невидимым для радаров. Фин покосился на Севу стоящего рядом, сильный ветер трепал его отросшие до плеч светлые волосы, а глаза горели предвкушением. Если технология рабочая, то Сева мог озолотиться, но деньги были последним, что интересовало его.
— Судно рассчитано на экипаж из шести человек, — заметил Сева. — Но с нашим опытом, мы справимся и втроем.
Погрузка и окончательные сборы по времени заняли где-то неделю. В воскресный и поистине прекрасный летний день «Мечта» отправилась в плаванье. Парадоксально, что названный Тихим на самом деле являлся одним из самых буйных океанов мира, и Фин надеялся, шторма обойдут их стороной. Вновь изучая карты в небольшой рубке, обусловленной маломерностью судна, Фин выстраивал маршрут вдоль прибрежных зон. Завтра они планировали покинуть воды, принадлежавшие России, а перед этим следовало отключить транспондер, тогда и станет ясно, работает ли технология Севы.
Фин перевел взгляд на другую карту, которую по рассказам друзей им удалось разыскать в Турции. На этой карте пролива между Австалией и Антарктидой не существовало. Два материка были объединённой территорией, а сама Антарктида изображалась зеленым материком с прорисованными на ней необычными животными и существами.
— Мы легли в дрейф на ночлег, мой капитан, — в рубку вошла Ида.
Фин поднял взгляд от карты:
— Чудно, — отозвался он, потер подбородок и поинтересовался: — Почему ты веришь в достоверность этой карты? Она нарисована картографом, ни разу даже близко не бывавшим у земель Антарктиды.
— Более того это дубликат, — улыбаясь добавила Ида, присаживаясь в кресло рядом. — Примечательно то, что этот картограф рисовал ее на основании более древних карт, находившихся в его распоряжении, что ныне утеряны.
— Антарктиду открыли лишь в 1820 году и то благодаря Ломоносову, что предположил в той стороне землю, а его друзья подтвердили догадку.
— Прекрасно иметь друзей, которые готовы проверить твое предположение, не так ли? — улыбнулась Ида. — Ты никогда не думал, почему так много значимых открытий случается русскими? Словно вопреки желанию змея, они всегда движутся своим путем, оказывая противовес всем остальным. Люди позабыли, кем они являются на самом деле. В наших руках возможность напомнить.
— Да кому это нужно скрывать?
— Слуги змея захватили большую часть мира и не хотят, чтобы мы пробудились, — просто ответила она. — Они желают, чтобы мы навсегда остались в отравленном кошмарами Сновидении, — Убежденность Иды поражала: — Когда мы приблизимся к этому месту на карте, я укажу более точное направление.
— Други, предлагаю перебазироваться на палубу, — заглянул к ним Сева. — Ужин стынет.
Палуба находилась на самом верху и образовывалась раздвижением пластин. Сева уже все подготовил. В центре стоял раскладывающийся стол и стулья, на столе под крышками теснились блюда. Ночь была тихой и безветренной, на небе ни облачка. Самое время для посиделок с друзьями.
— Ты не забыл свой любимый ликер? — поинтересовался Сева усаживаясь.
— Отнюдь, — с улыбкой отозвался Фин, доставая из внутреннего кармана бутылочку Rofano.
— Это отлично! Он великолепно подходит под мой виски, — пояснил Сева, выудив из-под стола бутылку Jack Daniel’sа.
— Алкоголики, — заметила Ида.
Фин на минуту отлучился, высыпая из ведра несколько рыбин для пантеры.
— Не понимаю, зачем ты взял её с собой? — спросил Сева, когда друг уселся за стол.
— Селёдка — большая киса, чтобы её где-то оставить. К тому же ей тоже не помешает прогулка.
— Прабабка пантера в гробу, наверное, переворачивается, слыша, как ее внучку кличут Селёдкой. Ну и странное имечко ты ей дал, — заметила Ида.
— У ведьмака лошадь — Плотва. Это никого не смущает? А моей Селёдке нравится селедка с детства.
— Ведьмак, вымышленный персонаж.
— Как и край мира.
— Тут ты ошибаешься. Край мира вполне реальный. Сам мир не такой, каким мы его представляем.
Пока они вели бессмысленный, по мнению Фина, диалог, Сева разлил по тарелкам аппетитно пахнущую уху и наполнил бокалы алкоголем. Над столом повис пряный и одновременно сладкий аромат, наполненный нотами ванили и аниса, что смешавшись с рыбным духом, предвосхищал феерию запахов. Сами небеса, словно желая добавить красоты к этой минуте удовольствия, мигнули звездами. Одна из одиноких звезд вспыхнула и сорвалась с темного купола неба. За ней последовала еще одна, и еще, образую вспышки-полоски, что вскоре гасли, не достигая земли.
— Посмотрите! — воскликнула Ида. — Звездопад. Время загадывать желания. Мы на верном пути.
Все они, позабыв о еде, уставились в небеса. Даже пантера оторвалась от поедания рыбы и с интересом смотрела наверх, пытаясь понять, что же привлекло там внимание людей. А посмотреть было на что. Такого неба и такой красоты в городе не увидишь. Словно некий волшебник сыпал блестящими крупицами серебра с черной глади небосвода. Фин не знал, что загадали его друзья, но его желанием было никогда с ними не расставаться.
День следующий повторял день предыдущий и проходил без происшествий. Каждый из них знал свою работу и прекрасно ее выполнял. Технология Севы превратила их морское судно в невидимку для пограничных служб иностранных государств. Они продолжали движение к точке, указанной Идой на карте.
Прошло около пяти часов после того, как они проплыли мимо Соломоновых островов, когда сильное течение подхватило судно и повело в сторону, отклоняя от курса. Фин почувствовал это своим нутром, прежде чем ощущения подтвердили приборы. Он кинулся к смотровому окну, вглядываясь в воды океана. Воды что несли судно, превосходя работу двигателя, были более темные, мутные, а скорость движения продолжала стремительно увеличиваться. На лбу Фина выступили капли холодного пота. Он схватил рацию:
— Сева, мотор на полную мощность! — выкрикнул он.
— Что... — начал тот, но Фин его перебил прокричав:
— На полную мощность, я сказал!
Сева спорить не стал:
— Есть полный ход, капитан!
Почти сразу же последовал рывок судна вперед. Фин выкрутил руль влево против движения подводного течения в плен которого они попали. Он слышал, как ревет двигатель, пытаясь преодолеть все более ширившийся поток, что возник столь внезапно под кристально голубым небом и нес их вперед.
— Что случилось? — почти одновременно в рубку вбежали Сева и Ида.
Фин чуть помедлил с ответом. Он сам до конца не верил в догадку, осенившую его, все-таки надеясь, что ошибся.
— Сева, наденьте спасательные жилеты... И на Селёдку тоже, — хрипло велел он.
— Да что происходит то?! — вскричал Сева, всматриваясь через окно в воду.
— Водоворот, Сев. Если что-то пойдет не так, нас просто похоронит, как в консервной банке.
Хоть они никогда с таким и не сталкивались, но, видя напряженное лицо Фина, большего пояснять и не требовалось. Друзья кинулись выполнять его распоряжения. Им пришлось насильно водрузить спасательный жилет и на Фина, который просто не мог оторваться от руля. Но когда впереди показалось первое углубления в толще воды, а следом второе, стало понятно — им не выбраться. Формировавшаяся воронка обещала стать просто огромной. Минута и образовалась пропасть, ведущая в бездну. Шум и грохот воды разорвал тишину, проникая сквозь обшивку и достигая их барабанных перепонок.
— А к черту! — бросил Фин. — Бегом на палубу.
Он подхватил пантеру на руки, не обращая внимания на недовольство большой кошки. Стоя на палубе и наблюдая, как их морское судно с неимоверной скоростью несет в черную воронку диаметром не меньше тридцати метров, друзья умудрялись сохранять удивительное спокойствие.
— Ида, это может быть концом мира? — прокричал Фин.
— Я так не думаю! — отозвалась она. — Фин, что нам делать?
— Ничего. Будем наблюдать, как Мечта превращается в надежду. В нашу надежду выжить! — прокричал он в ответ, а в следующую секунду все закрутилось, погружаясь в темноту.
Открыв глаза, Фин искренне удивился тому, что жив. Его тело пробрал холод из-за мокрых одежд, он-то и привел его в чувства. Где-то рядом слышался звук прибоя. Фин сел, оглянулся. На горизонте брезжил рассвет. По песку белоснежного пляжа были разбросаны вещи, а в подтверждении кораблекрушения их судно лежало на боку в мелководье.
Он часа два обыскивал побережье, даже сплавал до обломков корабля, но так и не обнаружил ни следа своих друзей, ни Селёдки. Ему отчаянно захотелось закурить, хотя он завязал с этой дурной привычкой лет пять назад. Удалось отыскать рюкзак и собрать некоторые уцелевшие вещи, да немного провизии, когда он услышал из тропических зарослей отчетливый крик:
— Ауууу! — кричал кто-то.
Фин замер и прислушался.
— Аууууу! Аууууу! — повторился крик заблудившегося.
— Сева! Ида! — прокричал Фин и понесся вглубь тропического леса.
Крик повторился несколько раз. Фин и сам кричал «Ау» в ответ, надеясь поскорее встретиться. Отчего практически натолкнулся на подругу.
— Ида! — заключил он девушку в медвежьи объятия.
Она была рада не меньше его. Не успела радость от встречи развеяться, как почти рядом с ними раздалось очередное «Ау». Не сговариваясь они кинулись пробираться сквозь заросли, то что открылось их виду повергло обоих в шок. На прогалине стояло нечто похожее на цыпленка-переростка с клювом попугая. Ростом неизвестное существо было выше Фина при том, что рост последнего был около ста девяносто сантиметров. Задрав голову, птенец прокричал:
— Аууууу!
Фин сделал знак отступать. Но так сложилось, что в этот самый день Фину было суждено столкнуться со своим страхом лицом к лицу. Несмотря на то, что сам Фин был мужчиной смелым и стойким, в его душе таился тщательно скрываемый ото всех неуправляемый, первобытный страх. Имя этому страху было паук, что решил свеситься на тонкой паутинке прямо перед носом Фина. Отмахиваясь от насекомого, Фин завизжал совсем не по-мужски.
— Это не то, о чем ты подумала, — смущенно заявил он, придя в себя. — Я сейчас всё объясню...
Странный птенец, раскрыв клюв, прокричал:
— Аааах!
— Фин, забей! Бежим!— крикнула Ида и рванула прочь.
