Я выдернул примитивный снаряд из ноги, ощутил кровь на пальцах и чертыхнулся. Не удержался – вслух. Ещё одна стрела упала мне прямо под ноги.
Выманю-ка я его сам – поближе к свету, а то сражаться неудобно. Даже фиолетовый огонь, которым меч сочится, не помогает: во мраке его едва видно, так что в фонарик после зачарования моё оружие не превратилось. Обидно.
Я продолжил отступление. Снова прошёл через дыру в стене – только на этот раз с другой стороны, обулся. Скелет должен меня услышать.
Я пробежался по шахте, стараясь издавать побольше шума и надеясь, что монстр на это клюнет. Спрятался за отвесной стенкой, к котором была приделана верёвочная лестница, стал ждать.
Прошло секунд тридцать; выстрела не последовало. Может, стрел немного осталось, вот и экономит. Я выглянул из-за каменной колонны – и тут же спрятался опять: наконечник стрелы мне чуть нос не отрезал.
Ч-чёрт… Я должен к нему подойти, иначе вся эта свистопляска никогда не закончится. А мне ещё работать надо.
Я не стал снимать ботинки – подвернул штанины выше колен и просто-напросто пополз, сжимая рукоять своего меча, объятого призрачным сиреневым пламенем.
Ещё две стрелы пролетели надо мной – и убили бы, иди я, выпрямившись в полный рост. Я увеличил скорость до приемлемой и понёсся вдогонку за врагом, вновь решившим убежать в тёмный туннель.
Хватит с меня. Настигну и порешу, чтобы другим неповадно было. А то чего зря время тратить.
Скелет убегал. Я поднялся на ноги и, пригнувшись, помчался следом. Он уже, кажется, расстрелял весь свой боезапас, значит, теперь «превентивный огонь» открывать вряд ли будет. Если только где-то в подземных коридорах у него нет заначки как раз на вот такой случай.
Впрочем, об этом думать нет времени: я, похоже, догоняю скелета. Сейчас повеселюсь…
Я держал меч поперёк груди, готовый отбить очередную стрелу. Пока воздушное пространство было чистым. По-моему, скелет знал, что я его преследую и ему, скорее всего, уйти не удастся, но всё равно продолжал бег, цепляясь за свою (думаю, это нужно писать в кавычках) жизнь.
Что, трудно стрелять в движении? А вот мечом махать – легко!
Я всё же настиг потрепавшего мне нервы монстра и одним ударом перерубил его - тоже, наверное, в кавычках - тело примерно на уровне груди. Скелет рассыпался не хуже потревоженного карточного домика: разбитые трухлявые кости разлетелись в стороны, образовав на полу тёмного коридора черту от стены до стены.
Наконец-то.
Я посмотрел вдаль, в черноту туннеля. Интересно, как далеко он идёт? Надо будет проверить. Не сейчас, позже.
Сейчас как раз пора идти успокаивать Бронника. На поверхности вроде самоуверенный жадюга, а как только приходит опасность, сразу превращается в трусливого паникёра.
И вот как с таким напарником обследовать пещеры в поисках полезных ископаемых, а?
Золота мы в тот день не нашли. Удалились метров на триста к востоку от входа – и ничего не обнаружили. Железо, кстати, было, но нас оно в тот момент не интересовало.
Мы поднялись наверх. Бронник мигом исчез внутри своего дома; я же неторопливо направился к своему.
Элла была там – плела «коврик» из продольно разрезанных стеблей тростника, раскладывая их на позаимствованной непонятно каким образом с крыши доске. Вторая длинная прямоугольная деревяшка была прислонена к стене рядом с, так сказать, «бумажным комбинатом».
Элле, кажется, было не до меня. Поняв это, я решил придерживаться такой же тактики. Вошёл, с невозмутимым видом сделал несколько шагов вдоль стеночки, вытащил из сундука пару факелов и свой пиджак, со времени моего прибытия в этот мир пришедший почти в плачевное состояние. Накинул пиджак, а факелы засунул в карманы фитилями вниз, благо места там было достаточно, чтобы простейшие осветительные приборы не вываливались наружу.
На ум пришла дерзкая мысль. Я взял из рук Эллы только что разрезанный стебель и привязал им меч к штанине. Улыбнулся возмутившейся было подружке и вышел.
От дома до шахты было недалеко. Во всяком случае, ближе, чем от неё до дома. Это, конечно, субъективная оценка, но для меня она стала единственной и непреложной истиной.
Факел, который я по окончании рабочего дня вынул из стенного углубления в восточной части шахты, был ещё пригоден к использованию, и я подумал, что нечего добру пропадать. Поджёг фитиль перед дверью из туннеля в подземную полость, храбро шагнул в темноту, потоптался пару секунд на маленьком выступе и, глубоко вздохнув, стал спускаться по верёвочной лестнице.
Спрыгнул с нижней, сильно прогнувшейся под моим весом ступеньки, я походил взад и вперёд по площадке с поднятым вверх факелом, пытаясь осветить как можно большее пространство и удостовериться, что здесь совершенно пусто и моей жизни абсолютно ничего не угрожает. Вроде никакой активности не заметил. Ну да ладно. Надо будет – отобьюсь.
Подошёл к северному краю ровного пространства, ещё раз вздохнул и, присев и упёршись руками в камень (факелом, кстати, при необходимости тоже можно упереться), прыгнул вниз. Приземлился не очень удачно: ступни ног отозвались болезненным криком потревоженных нервных окончаний, и я зажмурился от избытка неприятных ощущений, на короткое время потеряв контроль над обстановкой. Ведь пара метров всего здесь глубина, в прыжке с разбега можно руками за край зацепиться и подтянуться, а показалось, что упал с вышки в бассейн, который почему-то забыли наполнить водой. Ладно, в следующий раз буду умнее.
Я старался шагать потише, но ботинки всё равно предательски грохотали об пол, заставляя меня проявлять ещё большую осторожность, но, увы, с тем же результатом. Впрочем, какое мне дело: я-то знаю кратчайший путь в деревню, так что смогу выбраться, даже если мне придётся бросить факел, оставшись в полной темноте. Вряд ли скелеты умеют лазать по верёвочным лестницам.
Я зашёл в северный коридор, по которому не далее как сегодня преследовал ходячий костяк, и направился прямо. За дырой в стене, кроме этого, находился ещё один коридор, ведущий вправо, на восток, но он был мне неинтересен. Оттуда, знаете ли, нежить пока что не приходила.
Вот и останки поверженного монстра. Я наклонился, чтобы получше всё рассмотреть. Вдруг пригодится.
Анатомия скелета оказалась не очень сложной. Стандартный набор костей; в грудной клетке – сердце, похожее на гнилой помидор, вдоль позвоночника и конечностей идёт один замкнутый кровеносный сосуд; за пустыми глазницами виден головной мозг, от спинного по рукам и ногам тянутся белые нитки нервов; а по бокам черепа, в особых отверстиях, заметны органы среднего и внутреннего уха. Для справки: в человеке подобной гистологической дряни на порядок больше.
Ну что ж, из увиденного можно сделать выводы и построить теорию о физиологии скелетов, но мне хватило и того, что у этих живых «многолетних трупов» есть всего один орган чувств. Как у слепого с отрезанными языком и носом, а также заблокированной нервной системой.
Значит, нужно вести себя потише, а то слух у этих… существ, наверное, просто нереальный.
Я освободил от сломанных костей центр прохода и направился дальше.
Пройдя с километр, я начал нервничать. Коридор казался бесконечным, непроглядный мрак рассеивало лишь мерцание догорающего факела да слабое свечение сиреневого огня на мече. Я зажёг новый факел: не хватало ещё, чтобы я остался здесь один в полной темноте. Хоть моё оружие и зачарованное, но света оно не даёт.
Из объяснений Библиотекаря я понял, что с помощью книги и стола меч получает некоторую долю силы самого мира и тем самым становится частью его энергосферы, оставаясь ей до тех пор, пока не сломается; как скоро это произойдёт, зависит, конечно же, от материала лезвия. И всё это время оружие будет подпитываться мощью непосредственно от планетарного резервуара. Но когда (а это неизбежно) клинок наконец разобьётся, от зачарования никакого проку уже не будет. Надеюсь, мне не придётся сегодня махать мечом слишком много, иначе приблизится время идти к Броннику за новым.
Когда я прошёл километра три, мне стало конкретно не по себе. Казалось, в подземный туннель проникал по-настоящему могильный холод, и я непроизвольно представил себя в роли зомби, покоящегося в аналогичном, но явно меньшем по размеру помещении в доме главного гробовщика в деревне. Я сглотнул, собрался с духом и, застегнув пиджак на все пуговицы, заправив брюки в носки, а ладони постаравшись поглубже спрятать в рукава, пошёл дальше.
Где-то на пятом километре я начал замечать, что пол стал как бы более… утоптанным, словно по нему кто-то много раз прошёлся до меня. Но кто? Скелеты тут ходили, это бесспорно; но есть ещё и ведьмы, у которых имеется своя шахта, так что почему бы им не исследовать близлежащие катакомбы?
Но вскоре последняя моя догадка рассыпалась в прах. На шестом километре от деревни я увидел прислонённый к стене лук. Очевидно, его хозяин был где-то неподалёку.
Скелеты. Всё-таки это их дорога.
Обратно я чуть ли не бежал, оглядываясь через каждые десять торопливых шагов и надеясь, что за мной не погонится обладатель найденного и, естественно, не тронутого мной оружия. Когда уставал, – переходил на шаг, а потом снова увеличивал скорость.
Мне показалось, что я возвращался целую вечность, но, увидев знакомую дыру в стене, понял, что всё когда-то кончается. По моим ощущениям, я блуждал по коридорам три или четыре часа.
Значит, уже вечер. Элла, наверное, сидит дома, ждёт меня… и обдумывает сюжет своего первого рассказа. Если её талант развернётся в полную силу, то я, отправляясь дальше по мирам, возьму копии её произведений и, вернувшись на Землю, пристрою её писанину в какое-нибудь англоязычное издательство. А может быть, сделаю перевод на русский и попытаю счастья у себя на родине… а потом буду периодически возвращаться в деревню, дарить Элле её же книги, и будем мы жить долго и счастливо, хоть и, вероятно, отдельно друг от друга…
Стоп, о чём это я думаю?! Для скелетов наша шахта – проходной двор, а я тут строю планы на будущее, которые, возможно, и не осуществятся!
Хотя… что мешает мне каждый раз, когда я спускаюсь под землю, брать с собой меч? Да и вообще: если я (ещё надо придумать – каким образом) заделаю пролом в северной стене, то скелеты станут навещать жителей на поверхности! Пусть лучше остаётся всё, как есть…
Однако… наверху сражаться удобнее: не надо заманивать противника на освещённое факелом пространство, не надо таиться, пытаясь не выдать себя ни единым звуком, да и местность там привычная, в отличие от здешних провалов, стенок и площадок, нет риска погибнуть в бою просто по неосторожности… ну, кроме как утонуть. Но с этим нужно будет сильно постараться, чтобы добиться успеха.
Так что проход я всё-таки заделаю. Если получится, конечно.
НИЖНИЙ МИР
За окном темнела моя шестнадцатая ночь в чужом мире. Я здесь ещё совсем недавно, а столько всего успело случиться – удивительно, правда?
Я не спал, в отличие от Эллы, с которой мы каким-то чудом умещались на полуметровой по ширине кровати и которая сейчас тихо сопела, обняв меня и прислонившись ко мне под одеялом. Я не спал, я думал.
Несомненно, скелеты по пути к нашей деревне проходят через территорию ведьм – либо мимо их селения, либо через их шахту. И ведьмы терпят это? Что мешало им закрыть подземный проход? А что, если они в сговоре со скелетами? Тогда многое становится ясным. В том числе и происхождение оружия, используемого скелетами…
Я похолодел. А что, если ведьмы собирались в одну из своих вылазок к нам украсть стол зачарований - книга тогда ещё была у них - и монополизировать энергетическое усиление оружия? В таком случае мы бы не выжили…
Я сжал зубы. Нет, теперь оба атрибута процесса зачарования содержались в неприкосновенности в доме Библиотекаря, по умолчанию являясь нынешними главными ценностями деревни. И за них мы будем готовы сражаться до самого конца! Но лучше, конечно, чтобы не пришлось…
Только бы враги хоть на какое-то время оставили деревню в покое…
Проснулся я поздно: вечерние дела и ночные размышления не могли расцениваться как полноценный отдых. Оконное стекло, когда я к нему прикоснулся, оказалось тёплым, почти горячим. Наверное, на улице солнце жарило вовсю. Что поделаешь, – лето.
Эллы не было; только сушился - очевидно, втайне от посторонних - у дальней стены дома на доске тростниковый «коврик», долженствующий в скором времени стать местным вариантом бумаги. Спасибо, Библиотекарь, за то, что однажды поделился со мной технологией изготовления.
Эх, где бы ещё пару паучьих глаз на чернила добыть?..
Я сходил на несколько минут к реке, вернулся и стал решать, чем бы сегодня заняться. По условиям моего «контракта» с Бронником, этот день был выходным, так что составление планов на день являлось той ещё задачей.
Вдруг меня осенило. Я подошёл к сундуку и, хорошенько в нём порывшись (сколько ж всякого хлама там накопилось!..), достал уже немного потрёпанную тетрадку. Уж чем я долго не занимался, так именно этим…
Тем более что есть мне не хотелось – может, из-за того, что я просто-напросто проспал завтрак?
«…День двести одиннадцатый.
Шахтёр вернулся; он пропадал под землёй два дня и вот только сейчас вернулся. Я расспросил его и узнал кое-что необычное. Он, по собственным словам, пережил настоящее приключение, открыв нечто новое и для себя, и для деревни.
Он решил разработать южный туннель нашей шахты. Отошёл метров на сто, стал копать… и вдруг покатился по неожиданно открывшемуся подземному ходу, под углом спускавшемуся вниз. Пролетел по туннелю метров сто и остановился на полу большого… зала, что ли, освещённого текущей по узким естественным желобам лавой. Пол и стены состояли кое-где из обычного камня, а кое-где – из странного материала красного и синего цвета. Дальше он пытался выкарабкаться через тот лаз, по которому попал туда, но не получилось, и он стал прорубать новый ход, который привёл его обратно.
Шахтёр не забыл прихватить парочку образцов, как он выразился, «красной и синей руды нижнего мира»; пожалуй, это название стоит оставить. А материал действительно оказался необычным; по крайней мере, я всё ещё нахожусь в неведении относительно его состава и способа применения. Но, думаю, мне удастся найти разгадку…»
«Нижний мир»? Что ж, оригинально. Вот только это не совсем мир, а всего лишь подземная полость, расположенная даже ниже, чем шахта. Так что название хоть и образное, но всё же не очень верное. И вообще это неинтересно.
А вот насчёт необычной руды стоит подумать…
Я пролистал тетрадку на десяток страниц вперёд, стремясь вновь уцепиться глазами за упоминание о «нижнем мире» и руде, но ничего не обнаружил. Видимо, жители - и Смит тоже сочли новый материал бесполезным.
Но так не бывает! Любое вещество можно к чему-то приспособить! Ну, разве что кроме «пустой» части металлических руд… хотя нет, даже это можно как-нибудь использовать! Значит, и ту неопознанную субстанцию ждёт хоть какое-то применение.
Эх, узнать бы побольше…
Я спрятал тетрадь под одежду и пошёл к Библиотекарю.
– Что ты знаешь о «нижнем мире»? – спросил я с порога.
– Мало что… – удивлённо откликнулся Библиотекарь, переставляя книги на полке. – А почему тебя это заинтересовало?
– Я только что прочёл об этом в записях Учителя, и единственный возникший у меня вопрос: остались ли в деревне образцы руд нижнего мира?
Выманю-ка я его сам – поближе к свету, а то сражаться неудобно. Даже фиолетовый огонь, которым меч сочится, не помогает: во мраке его едва видно, так что в фонарик после зачарования моё оружие не превратилось. Обидно.
Я продолжил отступление. Снова прошёл через дыру в стене – только на этот раз с другой стороны, обулся. Скелет должен меня услышать.
Я пробежался по шахте, стараясь издавать побольше шума и надеясь, что монстр на это клюнет. Спрятался за отвесной стенкой, к котором была приделана верёвочная лестница, стал ждать.
Прошло секунд тридцать; выстрела не последовало. Может, стрел немного осталось, вот и экономит. Я выглянул из-за каменной колонны – и тут же спрятался опять: наконечник стрелы мне чуть нос не отрезал.
Ч-чёрт… Я должен к нему подойти, иначе вся эта свистопляска никогда не закончится. А мне ещё работать надо.
Я не стал снимать ботинки – подвернул штанины выше колен и просто-напросто пополз, сжимая рукоять своего меча, объятого призрачным сиреневым пламенем.
Ещё две стрелы пролетели надо мной – и убили бы, иди я, выпрямившись в полный рост. Я увеличил скорость до приемлемой и понёсся вдогонку за врагом, вновь решившим убежать в тёмный туннель.
Хватит с меня. Настигну и порешу, чтобы другим неповадно было. А то чего зря время тратить.
Скелет убегал. Я поднялся на ноги и, пригнувшись, помчался следом. Он уже, кажется, расстрелял весь свой боезапас, значит, теперь «превентивный огонь» открывать вряд ли будет. Если только где-то в подземных коридорах у него нет заначки как раз на вот такой случай.
Впрочем, об этом думать нет времени: я, похоже, догоняю скелета. Сейчас повеселюсь…
Я держал меч поперёк груди, готовый отбить очередную стрелу. Пока воздушное пространство было чистым. По-моему, скелет знал, что я его преследую и ему, скорее всего, уйти не удастся, но всё равно продолжал бег, цепляясь за свою (думаю, это нужно писать в кавычках) жизнь.
Что, трудно стрелять в движении? А вот мечом махать – легко!
Я всё же настиг потрепавшего мне нервы монстра и одним ударом перерубил его - тоже, наверное, в кавычках - тело примерно на уровне груди. Скелет рассыпался не хуже потревоженного карточного домика: разбитые трухлявые кости разлетелись в стороны, образовав на полу тёмного коридора черту от стены до стены.
Наконец-то.
Я посмотрел вдаль, в черноту туннеля. Интересно, как далеко он идёт? Надо будет проверить. Не сейчас, позже.
Сейчас как раз пора идти успокаивать Бронника. На поверхности вроде самоуверенный жадюга, а как только приходит опасность, сразу превращается в трусливого паникёра.
И вот как с таким напарником обследовать пещеры в поисках полезных ископаемых, а?
Золота мы в тот день не нашли. Удалились метров на триста к востоку от входа – и ничего не обнаружили. Железо, кстати, было, но нас оно в тот момент не интересовало.
Мы поднялись наверх. Бронник мигом исчез внутри своего дома; я же неторопливо направился к своему.
Элла была там – плела «коврик» из продольно разрезанных стеблей тростника, раскладывая их на позаимствованной непонятно каким образом с крыши доске. Вторая длинная прямоугольная деревяшка была прислонена к стене рядом с, так сказать, «бумажным комбинатом».
Элле, кажется, было не до меня. Поняв это, я решил придерживаться такой же тактики. Вошёл, с невозмутимым видом сделал несколько шагов вдоль стеночки, вытащил из сундука пару факелов и свой пиджак, со времени моего прибытия в этот мир пришедший почти в плачевное состояние. Накинул пиджак, а факелы засунул в карманы фитилями вниз, благо места там было достаточно, чтобы простейшие осветительные приборы не вываливались наружу.
На ум пришла дерзкая мысль. Я взял из рук Эллы только что разрезанный стебель и привязал им меч к штанине. Улыбнулся возмутившейся было подружке и вышел.
От дома до шахты было недалеко. Во всяком случае, ближе, чем от неё до дома. Это, конечно, субъективная оценка, но для меня она стала единственной и непреложной истиной.
Факел, который я по окончании рабочего дня вынул из стенного углубления в восточной части шахты, был ещё пригоден к использованию, и я подумал, что нечего добру пропадать. Поджёг фитиль перед дверью из туннеля в подземную полость, храбро шагнул в темноту, потоптался пару секунд на маленьком выступе и, глубоко вздохнув, стал спускаться по верёвочной лестнице.
Спрыгнул с нижней, сильно прогнувшейся под моим весом ступеньки, я походил взад и вперёд по площадке с поднятым вверх факелом, пытаясь осветить как можно большее пространство и удостовериться, что здесь совершенно пусто и моей жизни абсолютно ничего не угрожает. Вроде никакой активности не заметил. Ну да ладно. Надо будет – отобьюсь.
Подошёл к северному краю ровного пространства, ещё раз вздохнул и, присев и упёршись руками в камень (факелом, кстати, при необходимости тоже можно упереться), прыгнул вниз. Приземлился не очень удачно: ступни ног отозвались болезненным криком потревоженных нервных окончаний, и я зажмурился от избытка неприятных ощущений, на короткое время потеряв контроль над обстановкой. Ведь пара метров всего здесь глубина, в прыжке с разбега можно руками за край зацепиться и подтянуться, а показалось, что упал с вышки в бассейн, который почему-то забыли наполнить водой. Ладно, в следующий раз буду умнее.
Я старался шагать потише, но ботинки всё равно предательски грохотали об пол, заставляя меня проявлять ещё большую осторожность, но, увы, с тем же результатом. Впрочем, какое мне дело: я-то знаю кратчайший путь в деревню, так что смогу выбраться, даже если мне придётся бросить факел, оставшись в полной темноте. Вряд ли скелеты умеют лазать по верёвочным лестницам.
Я зашёл в северный коридор, по которому не далее как сегодня преследовал ходячий костяк, и направился прямо. За дырой в стене, кроме этого, находился ещё один коридор, ведущий вправо, на восток, но он был мне неинтересен. Оттуда, знаете ли, нежить пока что не приходила.
Вот и останки поверженного монстра. Я наклонился, чтобы получше всё рассмотреть. Вдруг пригодится.
Анатомия скелета оказалась не очень сложной. Стандартный набор костей; в грудной клетке – сердце, похожее на гнилой помидор, вдоль позвоночника и конечностей идёт один замкнутый кровеносный сосуд; за пустыми глазницами виден головной мозг, от спинного по рукам и ногам тянутся белые нитки нервов; а по бокам черепа, в особых отверстиях, заметны органы среднего и внутреннего уха. Для справки: в человеке подобной гистологической дряни на порядок больше.
Ну что ж, из увиденного можно сделать выводы и построить теорию о физиологии скелетов, но мне хватило и того, что у этих живых «многолетних трупов» есть всего один орган чувств. Как у слепого с отрезанными языком и носом, а также заблокированной нервной системой.
Значит, нужно вести себя потише, а то слух у этих… существ, наверное, просто нереальный.
Я освободил от сломанных костей центр прохода и направился дальше.
Пройдя с километр, я начал нервничать. Коридор казался бесконечным, непроглядный мрак рассеивало лишь мерцание догорающего факела да слабое свечение сиреневого огня на мече. Я зажёг новый факел: не хватало ещё, чтобы я остался здесь один в полной темноте. Хоть моё оружие и зачарованное, но света оно не даёт.
Из объяснений Библиотекаря я понял, что с помощью книги и стола меч получает некоторую долю силы самого мира и тем самым становится частью его энергосферы, оставаясь ей до тех пор, пока не сломается; как скоро это произойдёт, зависит, конечно же, от материала лезвия. И всё это время оружие будет подпитываться мощью непосредственно от планетарного резервуара. Но когда (а это неизбежно) клинок наконец разобьётся, от зачарования никакого проку уже не будет. Надеюсь, мне не придётся сегодня махать мечом слишком много, иначе приблизится время идти к Броннику за новым.
Когда я прошёл километра три, мне стало конкретно не по себе. Казалось, в подземный туннель проникал по-настоящему могильный холод, и я непроизвольно представил себя в роли зомби, покоящегося в аналогичном, но явно меньшем по размеру помещении в доме главного гробовщика в деревне. Я сглотнул, собрался с духом и, застегнув пиджак на все пуговицы, заправив брюки в носки, а ладони постаравшись поглубже спрятать в рукава, пошёл дальше.
Где-то на пятом километре я начал замечать, что пол стал как бы более… утоптанным, словно по нему кто-то много раз прошёлся до меня. Но кто? Скелеты тут ходили, это бесспорно; но есть ещё и ведьмы, у которых имеется своя шахта, так что почему бы им не исследовать близлежащие катакомбы?
Но вскоре последняя моя догадка рассыпалась в прах. На шестом километре от деревни я увидел прислонённый к стене лук. Очевидно, его хозяин был где-то неподалёку.
Скелеты. Всё-таки это их дорога.
Обратно я чуть ли не бежал, оглядываясь через каждые десять торопливых шагов и надеясь, что за мной не погонится обладатель найденного и, естественно, не тронутого мной оружия. Когда уставал, – переходил на шаг, а потом снова увеличивал скорость.
Мне показалось, что я возвращался целую вечность, но, увидев знакомую дыру в стене, понял, что всё когда-то кончается. По моим ощущениям, я блуждал по коридорам три или четыре часа.
Значит, уже вечер. Элла, наверное, сидит дома, ждёт меня… и обдумывает сюжет своего первого рассказа. Если её талант развернётся в полную силу, то я, отправляясь дальше по мирам, возьму копии её произведений и, вернувшись на Землю, пристрою её писанину в какое-нибудь англоязычное издательство. А может быть, сделаю перевод на русский и попытаю счастья у себя на родине… а потом буду периодически возвращаться в деревню, дарить Элле её же книги, и будем мы жить долго и счастливо, хоть и, вероятно, отдельно друг от друга…
Стоп, о чём это я думаю?! Для скелетов наша шахта – проходной двор, а я тут строю планы на будущее, которые, возможно, и не осуществятся!
Хотя… что мешает мне каждый раз, когда я спускаюсь под землю, брать с собой меч? Да и вообще: если я (ещё надо придумать – каким образом) заделаю пролом в северной стене, то скелеты станут навещать жителей на поверхности! Пусть лучше остаётся всё, как есть…
Однако… наверху сражаться удобнее: не надо заманивать противника на освещённое факелом пространство, не надо таиться, пытаясь не выдать себя ни единым звуком, да и местность там привычная, в отличие от здешних провалов, стенок и площадок, нет риска погибнуть в бою просто по неосторожности… ну, кроме как утонуть. Но с этим нужно будет сильно постараться, чтобы добиться успеха.
Так что проход я всё-таки заделаю. Если получится, конечно.
Глава 8
НИЖНИЙ МИР
За окном темнела моя шестнадцатая ночь в чужом мире. Я здесь ещё совсем недавно, а столько всего успело случиться – удивительно, правда?
Я не спал, в отличие от Эллы, с которой мы каким-то чудом умещались на полуметровой по ширине кровати и которая сейчас тихо сопела, обняв меня и прислонившись ко мне под одеялом. Я не спал, я думал.
Несомненно, скелеты по пути к нашей деревне проходят через территорию ведьм – либо мимо их селения, либо через их шахту. И ведьмы терпят это? Что мешало им закрыть подземный проход? А что, если они в сговоре со скелетами? Тогда многое становится ясным. В том числе и происхождение оружия, используемого скелетами…
Я похолодел. А что, если ведьмы собирались в одну из своих вылазок к нам украсть стол зачарований - книга тогда ещё была у них - и монополизировать энергетическое усиление оружия? В таком случае мы бы не выжили…
Я сжал зубы. Нет, теперь оба атрибута процесса зачарования содержались в неприкосновенности в доме Библиотекаря, по умолчанию являясь нынешними главными ценностями деревни. И за них мы будем готовы сражаться до самого конца! Но лучше, конечно, чтобы не пришлось…
Только бы враги хоть на какое-то время оставили деревню в покое…
Проснулся я поздно: вечерние дела и ночные размышления не могли расцениваться как полноценный отдых. Оконное стекло, когда я к нему прикоснулся, оказалось тёплым, почти горячим. Наверное, на улице солнце жарило вовсю. Что поделаешь, – лето.
Эллы не было; только сушился - очевидно, втайне от посторонних - у дальней стены дома на доске тростниковый «коврик», долженствующий в скором времени стать местным вариантом бумаги. Спасибо, Библиотекарь, за то, что однажды поделился со мной технологией изготовления.
Эх, где бы ещё пару паучьих глаз на чернила добыть?..
Я сходил на несколько минут к реке, вернулся и стал решать, чем бы сегодня заняться. По условиям моего «контракта» с Бронником, этот день был выходным, так что составление планов на день являлось той ещё задачей.
Вдруг меня осенило. Я подошёл к сундуку и, хорошенько в нём порывшись (сколько ж всякого хлама там накопилось!..), достал уже немного потрёпанную тетрадку. Уж чем я долго не занимался, так именно этим…
Тем более что есть мне не хотелось – может, из-за того, что я просто-напросто проспал завтрак?
«…День двести одиннадцатый.
Шахтёр вернулся; он пропадал под землёй два дня и вот только сейчас вернулся. Я расспросил его и узнал кое-что необычное. Он, по собственным словам, пережил настоящее приключение, открыв нечто новое и для себя, и для деревни.
Он решил разработать южный туннель нашей шахты. Отошёл метров на сто, стал копать… и вдруг покатился по неожиданно открывшемуся подземному ходу, под углом спускавшемуся вниз. Пролетел по туннелю метров сто и остановился на полу большого… зала, что ли, освещённого текущей по узким естественным желобам лавой. Пол и стены состояли кое-где из обычного камня, а кое-где – из странного материала красного и синего цвета. Дальше он пытался выкарабкаться через тот лаз, по которому попал туда, но не получилось, и он стал прорубать новый ход, который привёл его обратно.
Шахтёр не забыл прихватить парочку образцов, как он выразился, «красной и синей руды нижнего мира»; пожалуй, это название стоит оставить. А материал действительно оказался необычным; по крайней мере, я всё ещё нахожусь в неведении относительно его состава и способа применения. Но, думаю, мне удастся найти разгадку…»
«Нижний мир»? Что ж, оригинально. Вот только это не совсем мир, а всего лишь подземная полость, расположенная даже ниже, чем шахта. Так что название хоть и образное, но всё же не очень верное. И вообще это неинтересно.
А вот насчёт необычной руды стоит подумать…
Я пролистал тетрадку на десяток страниц вперёд, стремясь вновь уцепиться глазами за упоминание о «нижнем мире» и руде, но ничего не обнаружил. Видимо, жители - и Смит тоже сочли новый материал бесполезным.
Но так не бывает! Любое вещество можно к чему-то приспособить! Ну, разве что кроме «пустой» части металлических руд… хотя нет, даже это можно как-нибудь использовать! Значит, и ту неопознанную субстанцию ждёт хоть какое-то применение.
Эх, узнать бы побольше…
Я спрятал тетрадь под одежду и пошёл к Библиотекарю.
– Что ты знаешь о «нижнем мире»? – спросил я с порога.
– Мало что… – удивлённо откликнулся Библиотекарь, переставляя книги на полке. – А почему тебя это заинтересовало?
– Я только что прочёл об этом в записях Учителя, и единственный возникший у меня вопрос: остались ли в деревне образцы руд нижнего мира?
