Омель замолчал – похоже, вновь провалился в забытьё.
Нурс отпустил плечо сына, нашёл взглядом Миронова, который повернулся к неясной движухе, и прокричал подполковнику по-русски сообщение Омеля.
Миронов не стал медлить и скомандовал всем приготовиться, разбудить детей, поднять Омеля и готовиться прорвать ещё не замкнувшееся кольцо окружения в неожиданном направлении – навстречу врагам.
Зор отпустил Плюща, прошептал тому на ухо: «Выкинешь ещё что-нибудь подобное – вырублю тебя так же, как ты Омеля, а когда вся эта круговерть кончится, шкуру спущу. И не посмотрю на то, что ты сын Нурса», – и достал из кармана данный Мироновым бластер.
Плющ вздохнул и положил руку на рукоятку мачета.
Зря он полез выяснять это. А главное не вовремя.
Уж лучше бы продумывал стратегию дальнейших отношений с Линой или выживания в полном врагов лесу. Это было бы полезнее.
* * *
А в это время из разных планетных систем, находящихся от Сталкерры на расстоянии каких-то десятков световых лет, стартовали к охваченной огнём битвы планете космические корабли. Космокатера, эсминцы, фрегаты, крейсера. Не было только линкоров, потому что никто в Федерации, кроме покровителя мятежников и руководства военной разведки Земли и ближайших к Сталкерре систем, о происходящем не знал, а ни одна из сторон не желала афишировать свои действия.
Запрошенная Мироновым экстренная эскадра в разрозненном составе базировалась сразу в трёх системах, одной из которых был Миракль, отстоявший от Сталкерры на двадцать пять световых лет в направлении галактического экватора. Две другие находились на расстояниях, превышающих это соответственно в два и два с половиной раза.
В сумме федералы отправляли к Сталкерре два крейсера, три фрегата, шесть эсминцев и около пятнадцати маленьких и маневренных катеров. Это было всё, что они могли выставить, не привлекая особого внимания.
Подкрепление мятежников вообще имело концентрацию по паре-тройке кораблей на систему базирования. И они имели несколько другой расклад по классам: один крейсер, один фрегат, восемь эсминцев и два с лишним десятка катеров.
Правда, они стартовали сразу из всех соседних обитаемых областей космоса, в том числе и тех, откуда вылетели федеральные силы.
Конфликт, который должен был в полную силу разгореться только на подступах к Сталкерре, мог начаться уже в ближайшие часы.
И никто не мог этому помешать. Не только не мог, но и не хотел.
2. Тайна прошлого
Спутник Сталкерры, 7 марта 28** года, 12:26 федерального времени.
«Больше тянуть нельзя, – думала Зелма, всё так же лёжа на накрытом простынёй металлическом столе, которым на самом деле оказалось её ложе, и всё так же глядя в потолок. – Я уже и так здесь задержалась, а в это время на планете наших, возможно, убивают! К тому же, у меня будет что рассказать Александру Васильевичу при встрече...»
Ремни продолжали обхватывать шею, запястья и лодыжки разведчицы, причём теперь так крепко, что она вообще не могла пошевелиться. А напрячься и сорвать фиксаторы было невозможно: «похитители» Зелмы как-то сумели заблокировать экзоскелет в её комбинезоне, а собственной силы было явно недостаточно.
«Так, «по делам» меня уже два раза водили, – размышляла Видевская. – Значит, в ближайшее время я не смогу этим воспользоваться. А больше поводов, чтобы меня вывели отсюда, у меня нет, потому как обедать, если меня, конечно, соизволят кормить, я буду точно здесь. С пристёгнутыми к столу ногами, чтобы не убежала.
Хотя... почему нет? Есть повод! Главарь мятежников что-то говорил насчёт будущего содействия, авансом за которое, очевидно, и являются такие приятные условия моего содержания... Можно потребовать встречи с ним, и обязательно – в его кабинете, а не здесь. Иначе всё зря.
Что по камерам наблюдения? А у нас с ними всё в порядке. В коридорах – с обеих сторон, под потолком, через каждые три метра, да ещё целиком встроены в стальное покрытие, так что слепые зоны исключены. Любые мои действия заметят сразу. Если только...
В моём боксе камера всего одна – в двери. И если обзор будет перегораживать спина кого-нибудь из охранников, то я выиграю пару секунд. А именно они могут оказаться решающими. И ещё эта низкая гравитация...
Пока нет ни предположений, ни догадок. И после визита к главарю они тоже вряд ли появятся. Надо просто будет снять с кого-нибудь из боевиков и надеть шлем. В моём комбинезоне элементы компьютера рассредоточены по всему телу, так что простым отсоединением коммуникатора враги ничего не добились. А со шлемом так уж точно законнектится...
Но выдавать тому типу в костюме все секреты федеральной разведки нельзя. Я и так фактически нарушила подписку о неразглашении, сказав ему номер комма Миронова... Попробую обвести вокруг пальца, а заодно проверю то, что про него наанализировала».
– Эй, вы там! – крикнула Зелма. – Мне нужно увидеться с вашим главным! Срочно!
Прошло несколько секунд, дверь отъехала в сторону, в помещение заглянул один из боевиков и пророкотал:
– Он занят. Подождёшь.
– А ты передай ему, что это очень важно. Что я сообщу ему кое-какие интересные сведения. Что я готова к сотрудничеству, наконец!
Голова в глухом чёрном шлеме убралась из проёма (это разведчица заметила периферийным зрением) и примерно через полминуты появилась снова.
– Он сказал, что примет тебя через десять минут в зале номер один. Пока подождёшь здесь.
«Ну что ж, прелюдия к плану сыграна. Обратного хода нет, – подумала Зелма. – И у меня есть ровно десять минут, чтобы придумать, что сказать их главарю. И чтобы я не сказала ему слишком многого, и чтобы он клюнул. Значит, придётся врать. Так же нагло, как и про содействие. Но не перегнуть, иначе догадается. И вот тогда всё действительно будет зря».
* * *
12:28.
Встреча со сталками подходила к концу.
Почти всем он уже указал на возможные способы использования их способностей. Оставалось в неведении лишь несколько человек, но, тем не менее, все продолжали завороженно слушать его, раскрыв рты.
Это было коренным переворотом в осознании «повстанцами» самих себя, своих сил и возможностей. Если раньше сталки применяли свои умения лишь в быту и даже не помышляли о том, что можно делать то же, но с другой, более значительной целью, то теперь внутри каждого из них зарождалось чувство гордости за себя и за то чудо, которое пробудил в них давнишний Звездопад. И всем казалось уже, что они не простые дикари с отсталой планеты, которые в скором времени должны были приобщиться к «цивилизованной» жизни, а люди с особым даром, который им суждено было использовать для утверждения себя как сильных личностей, а главное – в качестве платы человеку, раскрывшему в них этот потенциал.
Человек в чёрном всё это понимал и смотрел на сталков, которых вчера покорил за считанные минуты, а теперь просто закреплял эффект, со снисхождением. В них он видел не столько людей, сколько инструменты для претворения в жизнь своих предстоящих планов. Людей, которыми можно в случае чего жертвовать, но поодиночке и так, чтобы никто другой из них ничего не заподозрил. Иначе обожанию и преданности может вмиг настать конец.
Он как раз объяснял сидящей на верхнем ряду с краю женщине, как она своей способностью взглядом резать любые предметы (но, естественно, очень медленно) может выводить из строя квантовую технику, ломая индукторы, отвечающие за соединение по принципу квантовой спутанности кластеров частиц для обмена информацией, – когда комм на запястье вдруг завибрировал.
Ни на миг не прервав свою речь, человек в чёрном легонько прищёлкнул пальцами с пьезоимплантами, и в микронаушниках зазвучал голос одного из двоих бойцов, приставленных к капитану Видевской:
– Она хочет встретиться с вами. Прямо сейчас.
Человек в чёрном продолжал рассказывать о способах повреждения сложной федеральной техники. В это время подушечки его большого и среднего пальцев правой руки с силой сжались на три секунды, активируя особый режим ответа.
И пока он вслух говорил об одном, пальцы его, определённым образом сжимающиеся и разжимающиеся, азбукой Морзе передавали другое: «Я занят». Импульсы пьезоэлементов передавались на браслет, где преобразовывались в текст и отправлялись на комм собеседнику, а там уж автоматически выводились на экран-щиток шлема.
Через несколько секунд боевик позвонил вновь:
– Она говорит, это важно. Она готова сотрудничать и даже сообщить какие-то сведения.
Человек в костюме еле заметно нахмурился (в это время он уже переключился на последнего сталка – полуседого кряжистого мужчину лет пятидесяти, мысленно распознающего внутреннюю структуру предметов), но опять же не запнулся на полуслове.
Пальцы просигналили: «Через десять минут. Мне надо закончить встречу. Приведёте её сюда», – затем снова сжались на три секунды, выключая особый режим, и неслышно щёлкнули. Связь была отключена.
А человек в чёрном костюме снова смог сосредоточиться на одной задаче.
Быстро рассказал, как можно будет развить способность немолодого сталкера и с кем из своих тот сможет скооперироваться, и поспешил закруглить встречу:
– Ну вот, теперь вы знаете всё о себе, о том, что вы можете сделать, чтобы помогать нам постепенно разрушать Федерацию изнутри. Надеюсь, вы понимаете, что для успешного выполнения заданий вам надо будет развивать и развивать свои умения. Сегодня же вы приступите к изучению федеральной истории и жизненного уклада, потом начнёте погружение в точные и гуманитарные науки, выучите несколько языков, вникнете в политическую обстановку в Галактике. И всё это время будете развивать свои способности. Знайте: пока вы здесь, с вами ничего не случится. Обещаю. Спасибо за внимание.
А когда грянули крики, свист и овация восторженных слушателей, он активировал микрофон в губе и шёпотом приказал боевикам, стоявшим у сцены и у выхода из зала:
– Выводите их. Сейчас на обед, потом в жилой сектор, а к двум часам – в зал номер два.
«Как-то быстро эта разведчица сдалась, – подумал он, наблюдая за тем, как сталки толпой спускаются к двери, а там волшебным образом оказываются стоящими колонной по двое. – Мне казалось, она должна быть поупорней... Вот и проверю, что же это: хитрый трюк, чтобы запудрить мне мозги, или реальная готовность поделиться данными».
Подождав, пока все сталки и охрана выйдут из зала, он сел на передний край сцены и задумался о текущей ситуации на планете.
«В живых осталось всего несколько десятков активных бойцов с обеих сторон. Если так пойдёт и дальше, то к моменту, когда прибудут основные силы, они там все перемочат друг друга. Чёрт, как же Миронов меня развёл со своим неожиданным подкреплением!.. Надо приказать, чтобы не сильно усердствовали и лишь следили за федералами, но в огневой контакт не вступали. Эх, я-то думал, что наши бойцы подготовлены лучше. Значит, после переезда на новую станцию придётся провести дополнительные учения...»
Включил на браслете голоэкран, выбрал нужные контакты из списка и связался с командирами функционирующих подразделений.
Необходимые распоряжения заняли всего пару минут.
Отключив коммуникатор, человек в чёрном костюме посидел немного просто так, без всяких мыслей, чтобы очистить ум перед предстоящей беседой.
Через пару минут в голову всё-таки что-то начало настойчиво лезть, и застывший, казалось, в одной точке взгляд снова приобрёл осмысленность и живость.
Провёл рукой по маленькому плоскому экранчику браслета, взглянул на высветившееся время. До истечения установленных десяти минут оставалось ещё секунд сорок.
«Надо бы усилить охрану этой разведчицы, – пришла мысль. – А то ещё выкинет что-нибудь... Хорошо, что она не знает полного плана станции. Если и побежит, то до ангаров с истребителями точно не доберётся».
...Точно в назначенное время стальная дверь зала втянулась в стену, и двое боевиков в полной экипировке ввели в помещение Зелму. Лёгкий жест человека в костюме – и разведчицу потащили к сцене.
Ещё пара жестов – и охранники выпустили плечи Зелмы и отошли на несколько метров. Женщина в блестящем серебристом комбинезоне покачнулась, но на ногах всё же устояла: видимо, была знакома с низкой гравитацией.
Человек в чёрном костюме похлопал рукой по поверхности сцены рядом с собой: мол, садись, поговорим. Зелма кивнула и приняла приглашение, правда, оставшись на некотором расстоянии.
«Не доверяет. И правильно делает. Я ей тоже не доверяю», – подумал он и сказал:
– Добрый день, Зелма Арсеньевна, если, конечно, можно так выразиться. Ну и что заставило вас так резко изменить своё мнение и попросить у меня аудиенции?
– Деловой расчёт, – холодно улыбнулась разведчица. – Ведь вы же привыкли руководствоваться этим принципом, не так ли, мистер Фокс?..
На мгновение выражение лица собеседника изменилось, и улыбка Зелмы стала чуть шире.
«Я угадала, – подумала разведчица. – Чёрт возьми, я угадала! Значит, все мои предположения верны! Ну держись, мятежник...»
– Почему вы решили, что у меня такая фамилия? – спросил человек в костюме, пристально взглянув в лицо Зелме.
– Раз вы со мной не спешите «работать», значит, особых сдвигов в обстановке на планете нет, и они вряд ли предвядятся. Делаю вывод, что подмога из Федерации, которую подполковник Миронов наверняка вызвал, не должна прибыть: либо уничтожена на подходе к планете, либо вообще не высылалась. Первый вариант осуществим с вашими техническими возможностями, но возникает вопрос: откуда у вас всё это? – Зелма обвела рукой убранство зала, имея в виду всё оснащение их базы. – Вторая возможность явно подразумевает прикрытие вышестоящего начальства. Учитывая, что тут фактически идёт война, саботаж исходит как минимум от командующего войсками сектора, генерала Теодора Фокса. Скорее всего, от него, потому что вряд ли о происходящем известно кому-то ещё выше. Но с чего бы генералу вести такую активную подрывную деятельность на захудалой окраинной планетке? Вас с ним явно что-то связывает. Но что? Он лет на двадцать пять – тридцать старше вас. Не помню, чтобы в местной военной номенклатуре был человек с вашей внешностью, – а я видела голограммы всех, кто занимал те или иные руководящие должности в армии сектора. Значит, связь по службе отпадает. Другой наиболее вероятный вариант – родство. Вы вполне можете быть сыном генерала Фокса: и возраст подходит, и внешность какая-то схожая... И вот я поняла, что угадала.
– Допустим, – ответил Фокс. Пока Зелма говорила, его лицо постепенно превращалось в каменную маску всё большей твёрдости, а теперь и в голосе добавилось напряжения, чего человек в чёрном обычно не допускал. – Но это ничего не меняет. Вы говорите, что решили сотрудничать. Я этого пока не вижу.
– И не увидите, пока я не получу гарантии. Мне нужно убедиться, что после сделки вы не забудете о своей части уговора. Надеюсь, вашему слову можно доверять?
– А вы как думаете?
Вопрос был задан без всякого выражения, но ощутимо холодным тоном, и Зелма еле заметно передёрнула плечами, прогоняя внезапно возникшее чувство опасности. Подумала: «Ох, и не прост этот Фокс... Надо с ним поосторожнее...» – и сказала:
– Думаю, вы будете держать свои обещания ровно до того момента, когда они начнут идти вразрез с вашими интересами. В данном случае есть шанс на достаточно долгое сотрудничество.
Нурс отпустил плечо сына, нашёл взглядом Миронова, который повернулся к неясной движухе, и прокричал подполковнику по-русски сообщение Омеля.
Миронов не стал медлить и скомандовал всем приготовиться, разбудить детей, поднять Омеля и готовиться прорвать ещё не замкнувшееся кольцо окружения в неожиданном направлении – навстречу врагам.
Зор отпустил Плюща, прошептал тому на ухо: «Выкинешь ещё что-нибудь подобное – вырублю тебя так же, как ты Омеля, а когда вся эта круговерть кончится, шкуру спущу. И не посмотрю на то, что ты сын Нурса», – и достал из кармана данный Мироновым бластер.
Плющ вздохнул и положил руку на рукоятку мачета.
Зря он полез выяснять это. А главное не вовремя.
Уж лучше бы продумывал стратегию дальнейших отношений с Линой или выживания в полном врагов лесу. Это было бы полезнее.
* * *
А в это время из разных планетных систем, находящихся от Сталкерры на расстоянии каких-то десятков световых лет, стартовали к охваченной огнём битвы планете космические корабли. Космокатера, эсминцы, фрегаты, крейсера. Не было только линкоров, потому что никто в Федерации, кроме покровителя мятежников и руководства военной разведки Земли и ближайших к Сталкерре систем, о происходящем не знал, а ни одна из сторон не желала афишировать свои действия.
Запрошенная Мироновым экстренная эскадра в разрозненном составе базировалась сразу в трёх системах, одной из которых был Миракль, отстоявший от Сталкерры на двадцать пять световых лет в направлении галактического экватора. Две другие находились на расстояниях, превышающих это соответственно в два и два с половиной раза.
В сумме федералы отправляли к Сталкерре два крейсера, три фрегата, шесть эсминцев и около пятнадцати маленьких и маневренных катеров. Это было всё, что они могли выставить, не привлекая особого внимания.
Подкрепление мятежников вообще имело концентрацию по паре-тройке кораблей на систему базирования. И они имели несколько другой расклад по классам: один крейсер, один фрегат, восемь эсминцев и два с лишним десятка катеров.
Правда, они стартовали сразу из всех соседних обитаемых областей космоса, в том числе и тех, откуда вылетели федеральные силы.
Конфликт, который должен был в полную силу разгореться только на подступах к Сталкерре, мог начаться уже в ближайшие часы.
И никто не мог этому помешать. Не только не мог, но и не хотел.
2. Тайна прошлого
Спутник Сталкерры, 7 марта 28** года, 12:26 федерального времени.
«Больше тянуть нельзя, – думала Зелма, всё так же лёжа на накрытом простынёй металлическом столе, которым на самом деле оказалось её ложе, и всё так же глядя в потолок. – Я уже и так здесь задержалась, а в это время на планете наших, возможно, убивают! К тому же, у меня будет что рассказать Александру Васильевичу при встрече...»
Ремни продолжали обхватывать шею, запястья и лодыжки разведчицы, причём теперь так крепко, что она вообще не могла пошевелиться. А напрячься и сорвать фиксаторы было невозможно: «похитители» Зелмы как-то сумели заблокировать экзоскелет в её комбинезоне, а собственной силы было явно недостаточно.
«Так, «по делам» меня уже два раза водили, – размышляла Видевская. – Значит, в ближайшее время я не смогу этим воспользоваться. А больше поводов, чтобы меня вывели отсюда, у меня нет, потому как обедать, если меня, конечно, соизволят кормить, я буду точно здесь. С пристёгнутыми к столу ногами, чтобы не убежала.
Хотя... почему нет? Есть повод! Главарь мятежников что-то говорил насчёт будущего содействия, авансом за которое, очевидно, и являются такие приятные условия моего содержания... Можно потребовать встречи с ним, и обязательно – в его кабинете, а не здесь. Иначе всё зря.
Что по камерам наблюдения? А у нас с ними всё в порядке. В коридорах – с обеих сторон, под потолком, через каждые три метра, да ещё целиком встроены в стальное покрытие, так что слепые зоны исключены. Любые мои действия заметят сразу. Если только...
В моём боксе камера всего одна – в двери. И если обзор будет перегораживать спина кого-нибудь из охранников, то я выиграю пару секунд. А именно они могут оказаться решающими. И ещё эта низкая гравитация...
Пока нет ни предположений, ни догадок. И после визита к главарю они тоже вряд ли появятся. Надо просто будет снять с кого-нибудь из боевиков и надеть шлем. В моём комбинезоне элементы компьютера рассредоточены по всему телу, так что простым отсоединением коммуникатора враги ничего не добились. А со шлемом так уж точно законнектится...
Но выдавать тому типу в костюме все секреты федеральной разведки нельзя. Я и так фактически нарушила подписку о неразглашении, сказав ему номер комма Миронова... Попробую обвести вокруг пальца, а заодно проверю то, что про него наанализировала».
– Эй, вы там! – крикнула Зелма. – Мне нужно увидеться с вашим главным! Срочно!
Прошло несколько секунд, дверь отъехала в сторону, в помещение заглянул один из боевиков и пророкотал:
– Он занят. Подождёшь.
– А ты передай ему, что это очень важно. Что я сообщу ему кое-какие интересные сведения. Что я готова к сотрудничеству, наконец!
Голова в глухом чёрном шлеме убралась из проёма (это разведчица заметила периферийным зрением) и примерно через полминуты появилась снова.
– Он сказал, что примет тебя через десять минут в зале номер один. Пока подождёшь здесь.
«Ну что ж, прелюдия к плану сыграна. Обратного хода нет, – подумала Зелма. – И у меня есть ровно десять минут, чтобы придумать, что сказать их главарю. И чтобы я не сказала ему слишком многого, и чтобы он клюнул. Значит, придётся врать. Так же нагло, как и про содействие. Но не перегнуть, иначе догадается. И вот тогда всё действительно будет зря».
* * *
12:28.
Встреча со сталками подходила к концу.
Почти всем он уже указал на возможные способы использования их способностей. Оставалось в неведении лишь несколько человек, но, тем не менее, все продолжали завороженно слушать его, раскрыв рты.
Это было коренным переворотом в осознании «повстанцами» самих себя, своих сил и возможностей. Если раньше сталки применяли свои умения лишь в быту и даже не помышляли о том, что можно делать то же, но с другой, более значительной целью, то теперь внутри каждого из них зарождалось чувство гордости за себя и за то чудо, которое пробудил в них давнишний Звездопад. И всем казалось уже, что они не простые дикари с отсталой планеты, которые в скором времени должны были приобщиться к «цивилизованной» жизни, а люди с особым даром, который им суждено было использовать для утверждения себя как сильных личностей, а главное – в качестве платы человеку, раскрывшему в них этот потенциал.
Человек в чёрном всё это понимал и смотрел на сталков, которых вчера покорил за считанные минуты, а теперь просто закреплял эффект, со снисхождением. В них он видел не столько людей, сколько инструменты для претворения в жизнь своих предстоящих планов. Людей, которыми можно в случае чего жертвовать, но поодиночке и так, чтобы никто другой из них ничего не заподозрил. Иначе обожанию и преданности может вмиг настать конец.
Он как раз объяснял сидящей на верхнем ряду с краю женщине, как она своей способностью взглядом резать любые предметы (но, естественно, очень медленно) может выводить из строя квантовую технику, ломая индукторы, отвечающие за соединение по принципу квантовой спутанности кластеров частиц для обмена информацией, – когда комм на запястье вдруг завибрировал.
Ни на миг не прервав свою речь, человек в чёрном легонько прищёлкнул пальцами с пьезоимплантами, и в микронаушниках зазвучал голос одного из двоих бойцов, приставленных к капитану Видевской:
– Она хочет встретиться с вами. Прямо сейчас.
Человек в чёрном продолжал рассказывать о способах повреждения сложной федеральной техники. В это время подушечки его большого и среднего пальцев правой руки с силой сжались на три секунды, активируя особый режим ответа.
И пока он вслух говорил об одном, пальцы его, определённым образом сжимающиеся и разжимающиеся, азбукой Морзе передавали другое: «Я занят». Импульсы пьезоэлементов передавались на браслет, где преобразовывались в текст и отправлялись на комм собеседнику, а там уж автоматически выводились на экран-щиток шлема.
Через несколько секунд боевик позвонил вновь:
– Она говорит, это важно. Она готова сотрудничать и даже сообщить какие-то сведения.
Человек в костюме еле заметно нахмурился (в это время он уже переключился на последнего сталка – полуседого кряжистого мужчину лет пятидесяти, мысленно распознающего внутреннюю структуру предметов), но опять же не запнулся на полуслове.
Пальцы просигналили: «Через десять минут. Мне надо закончить встречу. Приведёте её сюда», – затем снова сжались на три секунды, выключая особый режим, и неслышно щёлкнули. Связь была отключена.
А человек в чёрном костюме снова смог сосредоточиться на одной задаче.
Быстро рассказал, как можно будет развить способность немолодого сталкера и с кем из своих тот сможет скооперироваться, и поспешил закруглить встречу:
– Ну вот, теперь вы знаете всё о себе, о том, что вы можете сделать, чтобы помогать нам постепенно разрушать Федерацию изнутри. Надеюсь, вы понимаете, что для успешного выполнения заданий вам надо будет развивать и развивать свои умения. Сегодня же вы приступите к изучению федеральной истории и жизненного уклада, потом начнёте погружение в точные и гуманитарные науки, выучите несколько языков, вникнете в политическую обстановку в Галактике. И всё это время будете развивать свои способности. Знайте: пока вы здесь, с вами ничего не случится. Обещаю. Спасибо за внимание.
А когда грянули крики, свист и овация восторженных слушателей, он активировал микрофон в губе и шёпотом приказал боевикам, стоявшим у сцены и у выхода из зала:
– Выводите их. Сейчас на обед, потом в жилой сектор, а к двум часам – в зал номер два.
«Как-то быстро эта разведчица сдалась, – подумал он, наблюдая за тем, как сталки толпой спускаются к двери, а там волшебным образом оказываются стоящими колонной по двое. – Мне казалось, она должна быть поупорней... Вот и проверю, что же это: хитрый трюк, чтобы запудрить мне мозги, или реальная готовность поделиться данными».
Подождав, пока все сталки и охрана выйдут из зала, он сел на передний край сцены и задумался о текущей ситуации на планете.
«В живых осталось всего несколько десятков активных бойцов с обеих сторон. Если так пойдёт и дальше, то к моменту, когда прибудут основные силы, они там все перемочат друг друга. Чёрт, как же Миронов меня развёл со своим неожиданным подкреплением!.. Надо приказать, чтобы не сильно усердствовали и лишь следили за федералами, но в огневой контакт не вступали. Эх, я-то думал, что наши бойцы подготовлены лучше. Значит, после переезда на новую станцию придётся провести дополнительные учения...»
Включил на браслете голоэкран, выбрал нужные контакты из списка и связался с командирами функционирующих подразделений.
Необходимые распоряжения заняли всего пару минут.
Отключив коммуникатор, человек в чёрном костюме посидел немного просто так, без всяких мыслей, чтобы очистить ум перед предстоящей беседой.
Через пару минут в голову всё-таки что-то начало настойчиво лезть, и застывший, казалось, в одной точке взгляд снова приобрёл осмысленность и живость.
Провёл рукой по маленькому плоскому экранчику браслета, взглянул на высветившееся время. До истечения установленных десяти минут оставалось ещё секунд сорок.
«Надо бы усилить охрану этой разведчицы, – пришла мысль. – А то ещё выкинет что-нибудь... Хорошо, что она не знает полного плана станции. Если и побежит, то до ангаров с истребителями точно не доберётся».
...Точно в назначенное время стальная дверь зала втянулась в стену, и двое боевиков в полной экипировке ввели в помещение Зелму. Лёгкий жест человека в костюме – и разведчицу потащили к сцене.
Ещё пара жестов – и охранники выпустили плечи Зелмы и отошли на несколько метров. Женщина в блестящем серебристом комбинезоне покачнулась, но на ногах всё же устояла: видимо, была знакома с низкой гравитацией.
Человек в чёрном костюме похлопал рукой по поверхности сцены рядом с собой: мол, садись, поговорим. Зелма кивнула и приняла приглашение, правда, оставшись на некотором расстоянии.
«Не доверяет. И правильно делает. Я ей тоже не доверяю», – подумал он и сказал:
– Добрый день, Зелма Арсеньевна, если, конечно, можно так выразиться. Ну и что заставило вас так резко изменить своё мнение и попросить у меня аудиенции?
– Деловой расчёт, – холодно улыбнулась разведчица. – Ведь вы же привыкли руководствоваться этим принципом, не так ли, мистер Фокс?..
На мгновение выражение лица собеседника изменилось, и улыбка Зелмы стала чуть шире.
«Я угадала, – подумала разведчица. – Чёрт возьми, я угадала! Значит, все мои предположения верны! Ну держись, мятежник...»
– Почему вы решили, что у меня такая фамилия? – спросил человек в костюме, пристально взглянув в лицо Зелме.
– Раз вы со мной не спешите «работать», значит, особых сдвигов в обстановке на планете нет, и они вряд ли предвядятся. Делаю вывод, что подмога из Федерации, которую подполковник Миронов наверняка вызвал, не должна прибыть: либо уничтожена на подходе к планете, либо вообще не высылалась. Первый вариант осуществим с вашими техническими возможностями, но возникает вопрос: откуда у вас всё это? – Зелма обвела рукой убранство зала, имея в виду всё оснащение их базы. – Вторая возможность явно подразумевает прикрытие вышестоящего начальства. Учитывая, что тут фактически идёт война, саботаж исходит как минимум от командующего войсками сектора, генерала Теодора Фокса. Скорее всего, от него, потому что вряд ли о происходящем известно кому-то ещё выше. Но с чего бы генералу вести такую активную подрывную деятельность на захудалой окраинной планетке? Вас с ним явно что-то связывает. Но что? Он лет на двадцать пять – тридцать старше вас. Не помню, чтобы в местной военной номенклатуре был человек с вашей внешностью, – а я видела голограммы всех, кто занимал те или иные руководящие должности в армии сектора. Значит, связь по службе отпадает. Другой наиболее вероятный вариант – родство. Вы вполне можете быть сыном генерала Фокса: и возраст подходит, и внешность какая-то схожая... И вот я поняла, что угадала.
– Допустим, – ответил Фокс. Пока Зелма говорила, его лицо постепенно превращалось в каменную маску всё большей твёрдости, а теперь и в голосе добавилось напряжения, чего человек в чёрном обычно не допускал. – Но это ничего не меняет. Вы говорите, что решили сотрудничать. Я этого пока не вижу.
– И не увидите, пока я не получу гарантии. Мне нужно убедиться, что после сделки вы не забудете о своей части уговора. Надеюсь, вашему слову можно доверять?
– А вы как думаете?
Вопрос был задан без всякого выражения, но ощутимо холодным тоном, и Зелма еле заметно передёрнула плечами, прогоняя внезапно возникшее чувство опасности. Подумала: «Ох, и не прост этот Фокс... Надо с ним поосторожнее...» – и сказала:
– Думаю, вы будете держать свои обещания ровно до того момента, когда они начнут идти вразрез с вашими интересами. В данном случае есть шанс на достаточно долгое сотрудничество.
