Нурс перевёл дыхание, вернулся к сыну и вновь сел рядом с ним на снег.
В этот момент из селения показались бойцы, которые, как подумалось Ласу, пошли туда для поиска оставшихся там сталков. И всё бы ничего, но юноша увидел, что вместе с солдатами идёт ещё один человек.
Иша.
«Омель! – промелькнуло в голове Ласа. – Прошло уже достаточно времени, чтобы прийти в чувство после того удара... или же Омель, как Ксюня, пролежит в отключке ночь, обретя... сверхспособность? Или вовсе не очнётся?.. Нет, об этом думать нельзя. Никак... Впрочем, сейчас мы всё и узнаем».
Бойцы вывели Ишу из-за дотлевающих остатков домов и строем подошли к командующему – по-видимому, для доклада: пока начальник говорил, он вряд ли мог сконцентрироваться ещё и на квантовом обмене голосовыми сообщениями.
Видя, что женщина после недолгих колебаний направилась к Плющу и Нурсу, Лас потряс за плечо привалившуюся к его груди и задремавшую было Ксюню. Когда та открыла глаза, он встал, потянул подругу за руку и также поднял на ноги. Указал подбородком на семью Плюща, прошептал:
– Давай к ним: узнаем, что там с Омелем...
– Пошли, – вздохнула Ксюня, и они направились к сидевшей неподалёку на снегу троице.
Иша что-то негромко говорила мужу и сыну, но заметила подходящих Ласа и Ксюню, на миг прервалась и сказала теперь уже им всем:
– Омель пришёл в себя. Пока только стонет и бормочет что-то, но явно в сознании. Ещё немного времени да хороший отдых – и он снова встанет на ноги.
– Хвала Первосталку, – сказала Ксюня.
– Слава космосу, – с усмешкой пробормотал Нурс. – Сколько можно уже плодить эти суеверия? Даром, что ли, я последние полчаса Плющу доказывал правильность рационалистического подхода; теперь ещё и тебе, Ксюня, прочитать лекцию?
– Велк, – покачал головой Лас, – поймите вы, наконец, что иногда разум следует отключить и поступать так, как велят чувства, если позволите, долг перед другими жителями и перед деревней. Но вы никогда об этом не задумывались. Поэтому вы и прожили шесть лет в лесу чисто на собственном упрямстве, и только наше с Зелмой совместное вмешательство помогло вернуть вас в Сталочную и в семью. Поэтому вы – уж не знаю, когда именно, – вступили в сговор с...
– Не тебе судить меня, юноша, – перебил его Нурс с металлом в голосе. – И никому из вас. Лишь Совету велков, который практически уничтожен, Зелме, которой сейчас здесь нет, или этому Миронову, которому уж точно не до меня и вообще вряд ли до кого-либо из нас!..
– В самом деле, Лас, – сказал Плющ, – чего ты так на моего отца взъелся? Перед тобой он ни в чём не виноват...
– Помолчи, Плющ. – Теперь Лас говорил с твёрдостью, которой даже велк Зор редко мог похвастаться. – Я хочу, чтобы все присутствующие здесь знали правду. Этот человек, – указал молодой сталкер на Нурса, – вступил в сговор с врагами и долгое время скрывал это! Это он был их агентом на Сталкерре, написал и распространил то лживое воззвание! Зелма доказала это, сравнив почерк!
– Но, Лас... – в недоумении сказал Плющ, переводя взгляд с друга на отца и обратно. – На мой вопрос Зелма ответила, что она не смогла установить по почерку, кто был агентом...
– Она скрыла эту информацию от тебя, чтобы ты в те критические для деревни часы не наделал глупостей и этим не помешал нам защищаться. Правду она доверила мне одному. Мне было поручено проследить за велком Нурсом, в любой миг знать, что он делает. И незадолго до начала восстания я заметил, как он, стоя за своей баней, печатает что-то на экране браслета! И это явно была не рабочая переписка с Зелмой! Что, нечего сказать в своё оправдание, уважаемый велк?! Вот так-то! А ты, Плющ, думал, что твой отец – самое безгрешное существо в деревне и всё такое? А вот и не-ет...
– Не смей так говорить о моём отце! – крикнул Плющ, вскочил на ноги и заехал кулаком Ласу в лицо.
Тот не остался в долгу и ответил симметрично. В следующую секунду оба катались по снегу, молотя друг друга кулаками.
– Эй, немедленно прекратите! – воскликнула Иша и на пару с Ксюней принялась разнимать сцепившихся парней.
К ним подключился и велк Зор, так что вскоре Лас и Плющ с кровью на лицах находились в сагни друг от друга, удерживаемые руками взрослых и напряжённо смотрящие друг другу в глаза.
Обоим Зор отвесил по затрещине, а потом проговорил:
– Так, теперь давайте разбираться. Если что, я слышал всё, что сказал Лас, поэтому и у меня возникли некоторые вопросы. Нурс, это правда? Только не ври: я сразу это почувствую. Итак, я жду ответа.
Иша с испугом взглянула сначала на Зора, затем на мужа, который сидел на снегу, опустив глаза. Открыла было рот, но так ничего и не сказала: наверное, потрясение было слишком сильным.
Остальные тоже смотрели на Нурса – с ожиданием, что же тот, наконец, ответит.
Прошло несколько секунд. Вдруг велк вскинул голову и, по очереди глянув в глаза всем, спокойным голосом сказал:
– Да, это правда. Долгое время я служил тем, кто наблюдал за вами, кто придумывал, как вас можно использовать, кто готовил сегодняшнее нападение на Сталочную. Они нашли меня в лесу пять лет назад, увидев на снимках, сделанных разведывательным беспилотником с орбиты, мой домик в нескольких врестях от Трубы. Естественно, это их заинтересовало, и они послали ко мне пару переговорщиков, чтобы завербовать меня в качестве своего агента влияния на Сталкерре. Я тогда был ещё настроен против этой, как казалось мне, прогнившей системы, поэтому согласился. Мне дали защищённый браслет, чтобы держать связь, и сказали временами незаметно проникать в Сталочную и подбрасывать туда, а именно – в дом Совета, клочки брешти с информацией о мире (я имею в виду всю обжитую Галактику) и с угрозами в адрес велков, которые противились прогрессу и не желали разделять моих теорий о мире, выведенных мною ещё до моего побега. Звездопад должен был стать поистине эпохальным событием в истории нашей деревни, дать нам понять, что есть что-то и по ту сторону неба, – а в итоге лишь вызвал у нас сверхспособности и привёл к изобретению вредомеров... Кстати о вредомерах... Лас, тебе когда-нибудь приходило в голову, как твой отец мог придумать их конструкцию?
– Ну... – замялся юноша. – Ведь всем было известно, что он умный и трудолюбивый сталк... Мне он всегда говорил, что на него будто снизошло озарение, и он собрал первый прибор; когда понял, что тот работает, – ещё один... и так далее...
– Я какое-то время назад разобрал свой вредомер полностью – вон, Плющ может подтвердить... И знаешь, что я обнаружил? В устройстве были части из материалов, которых в деревне нет и быть не могло! Стеклянная трубка с инертным газом, обмотанная металлической фольгой; аккумулятор, для такого устройства практически вечный, заделанный в деревянный корпус; шарнир, на котором был закреплён молоточек... Плющ, тебя ничего из этого тогда не удивило?
– Я... не думал, что... всё это не могло быть сделано здесь... – промямлил Плющ. – В конце концов, все знали, какой умелец отец Ласа...
– При всём его мастерстве, чтобы изготовить из имеющихся материалов рабочий дозиметр – хотя бы один! – потребовались бы месяцы упорного труда. И то в таком случае прибор бы не работал. Единственное объяснение тому – это что и твой отец, Лас, тоже служил мятежникам. Прости, но это правда: в один из своих недавних сеансов связи я задал им вопрос об этом и получил чёткий, недвусмысленный ответ. Так что я не один в этом замазан, как оказалось.
– Это ложь... – прошептал Лас. – Этого не может быть...
– А смысл мне теперь врать? – развёл руками Нурс. – Вы меня уличили, и я имею право рассказать всё, что знаю. Тем более, что я сегодня фактически отрёкся от службы врагам.
– Это вы сейчас, чтобы защитить себя, говорите...
– А смысл? Самое главное вы уже знаете... После того сеанса связи я закопал коммуникатор за домом, потому что не смог разбить устройство: сейчас их такими делают, что... И больше на связь не выходил. Хотя, думаю, мне звонили. И теперь у них главная цель – уничтожить меня, желательно – вместе со всеми, кто будет рядом. И забрать Лину к другим мятежникам как зачинщицу восстания и соответственно наиболее перспективного будущего агента. Поэтому в скором времени – либо ночью, либо с утра – сюда должны высадиться новые десантные отряды. И тогда уж кирдык всем, в том числе и военным.
– Меня... хотят забрать?! – раздался рядом со всеми чей-то взволнованный звонкий голос.
Сталки повернулись на звук и увидели, что около них стоит Лина с ошеломлённым выражением на лице и в растерянности переводит взгляд с Нурса на Зора и обратно. Остальные для неё, казалось, в этот миг не существовали.
На её появление все отреагировали по-разному. Лас, Плющ и Ксюня нарочно отвернулись, Зор нахмурился, Нурс вновь опустил глаза, а Иша приоткрыла рот от изумления.
– Лина, это правда – всё то, что ты сделала? – спросила она.
Сталочка потупилась, не зная, что ответить в своё оправдание.
– Значит так, – сказал велк Зор, выпуская из железной хватки плечо Ласа; одновременно с этим Иша отпустила Плюща, которого держала за руку. – Я не хочу ни обвинять никого, ни оправдывать. Но в нынешних обстоятельствах мы не имеем права на выяснение отношений. Только вместе мы сможем противостоять врагам и пробовать спастись. Поэтому любые разбирательства надо отложить до тех пор, пока всё не наладится. А уж тогда воздастся всем и сполна. Это ясно?
– Вполне, – кивнул Нурс и встал. – Давайте, что ли, в деревню вернёмся – заодно и погреемся, и за Омелем присмотрим...
– Вы идите, – сказал Зор. – Мне пока надо подумать, где детей разместить...
– Можно мне с вами? – спросила у Нурса Лина. – Там же Омель, мы с ним самые близкие друзья...
Плюща передёрнуло при этих словах; он отвернулся и сплюнул на снег, чего обычно себе не позволял.
Нурс скользнул взглядом по молодым людям и вздохнул:
– Увы, Лина: видишь, тут тебе не рады... Думаю, и пожить тебе надо будет отдельно. Мне очень жаль, но твои родители вместе с ещё половиной деревни погибли при нападении. Может, ты слышала из леса взрывы...
– Слы...шала... – всхлипнула Лина и закрыла ладонями лицо.
Повернулась и отошла на пару шагов от группы сталков, сотрясаясь от еле сдерживаемых рыданий.
Зор стал снова собирать выживших детей вместе, а то они немного разбрелись в стороны внутри кольца солдат; а Нурс, Лас, Плющ, Ксюня и Иша направились в пожжённую, порушенную, но ещё до конца не уничтоженную деревню.
– Э, вы куда?.. – спросил один из бойцов, карауливших местных жителей на берегу.
– Спокойно; у нас там есть дела, – на чистом русском ответил ему Нурс, и солдат заткнулся.
А пока тот не придумал, что ответить, пятеро сталков прошли через кольцо охраны и вошли в Сталочную.
* * *
19:56.
Пока местные непонятно зачем шли в догорающее селение, Миронов, уже отпустивший второе отделение размещаться в уцелевших домах и заодно присмотреть место для содержания пленника, связался с бойцами, который в данный момент ловили в лесу экологов-предателей. Точнее, с командиром отправленного в лес стрелкового взвода.
– Как дела, Налимов?
– Находимся в паре километров к северо-западу от вас, преследуем «зелёных». Они примерно в пятидесяти метрах, удаляются, при нашем приближении отстреливаются и разделяются. Мы стараемся их окружить, но пока они от этого уходят! Ничего, ещё пара минут, и... Твою ж!.. Началось!.. – Послышались звуки перестрелки. – Товарищ подполк... они разбегаются! Всем разделиться! Не дайте им уйти!
Связь прервалась: взводный, похоже, переключил канал в шлеме.
«Только бы окружили... – подумал Миронов. – Жаль, что я сам не могу там ни на что повлиять... Ладно, пока тоже пойду в деревню: мне ведь тоже надо где-нибудь заночевать...»
И, сдвинувшись с места на юго-восточной окраине, подполковник пошёл в сторону Сталочной.
Вид дотлевающих остатков большинства строений заставил его опустить взгляд, хоть Миронов и был в шлеме, закрывавшем его физиономию, и с трудом унять дёрнувшееся было веко.
«Опоздали... – с досадой подумал он и до боли стиснул зубы. – Эх, сразу надо было посылать сюда половину наших сил, чтобы пресечь высадку десанта до возможных последствий! Но эту ошибку исправить уже нельзя. Главное теперь не натворить новых».
В этот момент ожил внутренний динамик шлема:
– Товарищ подполковник, докладывает лейтенант Налимов! Задание выполнено... ну, как сказать...
– Что у вас там? – вздохнул Миронов, ничуть не удивившись оговорке подчинённого. – Всё-таки подстрелили кого-то?..
– Это не мы. Ямато при попытке захватить её застрелилась. Мванзу удалось взять живьём – правда, пришлось вырубить, но это не страшно... Сейчас выдвигаемся назад. Указания будут?
– Будут. Труп возьмите с собой: захороним вместе с остальными... Прочие указания – по возвращении. Конец связи.
5. Дискуссии в помещении
Деревня Сталочная, 19:58.
– Только не шумите сильно, он ещё слаб... – негромко сказала Иша, пропуская всю группу внутрь бани, где на дощатом полу лежал Омель и было в меру натоплено – не так, чтобы пришлось полностью раздеться, но и чтоб не замёрзнуть.
– Иша, это вы?.. – спросил подросток и закашлялся. Когда кашель прошёл так же внезапно, как и появился, Омель приподнялся на локте, увидел всех вошедших и таким же слабым голосом сказал: – Здравствуйте, велк Нурс. Привет, Лас, Плющ, Ксюня... Мне тут рассказали, что это вы меня оттуда вынесли... ну вы понимаете...
– Это всё Лас, – сказал Нурс. – Я к этому не имею никакого отношения.
– А почему это ты кашляешь? – удивилась Иша, в мгновение ока оказавшись на полу рядом с Омелем. – Хотя понятно: тебя же полдня по морозу таскали, вот и простыл...
– И ничего не полдня, – пробурчал Нурс и вместе с остальными также сел на пол около подростка. – Час, не больше... Если считать от нападения, то и полчаса...
– Омель, ты в порядке? – спросил Лас, расстёгивая куртку: всё-таки в помещении было достаточно тепло.
– Почти, – усмехнулся тот и смог, наконец, сесть, прислонившись спиной к стене; Иша уже отошла от него и присоединилась к остальной группе. – Голова только трещит, а так вполне ничего... Зачем вы все пришли? Я вам зачем-то нужен, да?
– «Зачем-то»... – фыркнул Нурс. – Ещё одна человеческая единица нашей боевой команде не повредит, когда придётся...
– Что придётся? – насторожился Омель. – Почему – боевой? Что вообще происходит? Восстание провалилось, да?
– Ты ему ничего не рассказала? – спросил Нурс у Иши.
– Не успела, да и не хотела расстраивать сразу после пробуждения...
– О чём рассказывать? Что в деревне творится, спрашиваю? – Омель теперь был уже конкретно напуган.
– Такое дело... Сразу после того, как всех «повстанцев» скрутили...
И Нурс быстро ввёл ошарашенного подростка в курс событий.
Полминуты Омель сидел неподвижно, глядя в пол и разинув рот: настолько потрясла его история последнего часа. Затем он, видимо, переварил услышанное, вернул челюсть на место и снова взглянул на сидящую напротив компанию.
– Ну, если так, то понятно, почему – «боевая команда»... – сказал он. – А с Линой что? Она жива?
– К сожалению! – со злостью прокомментировала Ксюня. – Твоя подружка заварила всю эту кашу, из-за чего мы лишились почти всего, что имели раньше! Деревня по большей части сожжена (не чувствуешь, как снаружи гарью несёт?), всех сталков здесь осталось десятка полтора – и во всём этом виновата Лина! Чтоб её...
В этот момент из селения показались бойцы, которые, как подумалось Ласу, пошли туда для поиска оставшихся там сталков. И всё бы ничего, но юноша увидел, что вместе с солдатами идёт ещё один человек.
Иша.
«Омель! – промелькнуло в голове Ласа. – Прошло уже достаточно времени, чтобы прийти в чувство после того удара... или же Омель, как Ксюня, пролежит в отключке ночь, обретя... сверхспособность? Или вовсе не очнётся?.. Нет, об этом думать нельзя. Никак... Впрочем, сейчас мы всё и узнаем».
Бойцы вывели Ишу из-за дотлевающих остатков домов и строем подошли к командующему – по-видимому, для доклада: пока начальник говорил, он вряд ли мог сконцентрироваться ещё и на квантовом обмене голосовыми сообщениями.
Видя, что женщина после недолгих колебаний направилась к Плющу и Нурсу, Лас потряс за плечо привалившуюся к его груди и задремавшую было Ксюню. Когда та открыла глаза, он встал, потянул подругу за руку и также поднял на ноги. Указал подбородком на семью Плюща, прошептал:
– Давай к ним: узнаем, что там с Омелем...
– Пошли, – вздохнула Ксюня, и они направились к сидевшей неподалёку на снегу троице.
Иша что-то негромко говорила мужу и сыну, но заметила подходящих Ласа и Ксюню, на миг прервалась и сказала теперь уже им всем:
– Омель пришёл в себя. Пока только стонет и бормочет что-то, но явно в сознании. Ещё немного времени да хороший отдых – и он снова встанет на ноги.
– Хвала Первосталку, – сказала Ксюня.
– Слава космосу, – с усмешкой пробормотал Нурс. – Сколько можно уже плодить эти суеверия? Даром, что ли, я последние полчаса Плющу доказывал правильность рационалистического подхода; теперь ещё и тебе, Ксюня, прочитать лекцию?
– Велк, – покачал головой Лас, – поймите вы, наконец, что иногда разум следует отключить и поступать так, как велят чувства, если позволите, долг перед другими жителями и перед деревней. Но вы никогда об этом не задумывались. Поэтому вы и прожили шесть лет в лесу чисто на собственном упрямстве, и только наше с Зелмой совместное вмешательство помогло вернуть вас в Сталочную и в семью. Поэтому вы – уж не знаю, когда именно, – вступили в сговор с...
– Не тебе судить меня, юноша, – перебил его Нурс с металлом в голосе. – И никому из вас. Лишь Совету велков, который практически уничтожен, Зелме, которой сейчас здесь нет, или этому Миронову, которому уж точно не до меня и вообще вряд ли до кого-либо из нас!..
– В самом деле, Лас, – сказал Плющ, – чего ты так на моего отца взъелся? Перед тобой он ни в чём не виноват...
– Помолчи, Плющ. – Теперь Лас говорил с твёрдостью, которой даже велк Зор редко мог похвастаться. – Я хочу, чтобы все присутствующие здесь знали правду. Этот человек, – указал молодой сталкер на Нурса, – вступил в сговор с врагами и долгое время скрывал это! Это он был их агентом на Сталкерре, написал и распространил то лживое воззвание! Зелма доказала это, сравнив почерк!
– Но, Лас... – в недоумении сказал Плющ, переводя взгляд с друга на отца и обратно. – На мой вопрос Зелма ответила, что она не смогла установить по почерку, кто был агентом...
– Она скрыла эту информацию от тебя, чтобы ты в те критические для деревни часы не наделал глупостей и этим не помешал нам защищаться. Правду она доверила мне одному. Мне было поручено проследить за велком Нурсом, в любой миг знать, что он делает. И незадолго до начала восстания я заметил, как он, стоя за своей баней, печатает что-то на экране браслета! И это явно была не рабочая переписка с Зелмой! Что, нечего сказать в своё оправдание, уважаемый велк?! Вот так-то! А ты, Плющ, думал, что твой отец – самое безгрешное существо в деревне и всё такое? А вот и не-ет...
– Не смей так говорить о моём отце! – крикнул Плющ, вскочил на ноги и заехал кулаком Ласу в лицо.
Тот не остался в долгу и ответил симметрично. В следующую секунду оба катались по снегу, молотя друг друга кулаками.
– Эй, немедленно прекратите! – воскликнула Иша и на пару с Ксюней принялась разнимать сцепившихся парней.
К ним подключился и велк Зор, так что вскоре Лас и Плющ с кровью на лицах находились в сагни друг от друга, удерживаемые руками взрослых и напряжённо смотрящие друг другу в глаза.
Обоим Зор отвесил по затрещине, а потом проговорил:
– Так, теперь давайте разбираться. Если что, я слышал всё, что сказал Лас, поэтому и у меня возникли некоторые вопросы. Нурс, это правда? Только не ври: я сразу это почувствую. Итак, я жду ответа.
Иша с испугом взглянула сначала на Зора, затем на мужа, который сидел на снегу, опустив глаза. Открыла было рот, но так ничего и не сказала: наверное, потрясение было слишком сильным.
Остальные тоже смотрели на Нурса – с ожиданием, что же тот, наконец, ответит.
Прошло несколько секунд. Вдруг велк вскинул голову и, по очереди глянув в глаза всем, спокойным голосом сказал:
– Да, это правда. Долгое время я служил тем, кто наблюдал за вами, кто придумывал, как вас можно использовать, кто готовил сегодняшнее нападение на Сталочную. Они нашли меня в лесу пять лет назад, увидев на снимках, сделанных разведывательным беспилотником с орбиты, мой домик в нескольких врестях от Трубы. Естественно, это их заинтересовало, и они послали ко мне пару переговорщиков, чтобы завербовать меня в качестве своего агента влияния на Сталкерре. Я тогда был ещё настроен против этой, как казалось мне, прогнившей системы, поэтому согласился. Мне дали защищённый браслет, чтобы держать связь, и сказали временами незаметно проникать в Сталочную и подбрасывать туда, а именно – в дом Совета, клочки брешти с информацией о мире (я имею в виду всю обжитую Галактику) и с угрозами в адрес велков, которые противились прогрессу и не желали разделять моих теорий о мире, выведенных мною ещё до моего побега. Звездопад должен был стать поистине эпохальным событием в истории нашей деревни, дать нам понять, что есть что-то и по ту сторону неба, – а в итоге лишь вызвал у нас сверхспособности и привёл к изобретению вредомеров... Кстати о вредомерах... Лас, тебе когда-нибудь приходило в голову, как твой отец мог придумать их конструкцию?
– Ну... – замялся юноша. – Ведь всем было известно, что он умный и трудолюбивый сталк... Мне он всегда говорил, что на него будто снизошло озарение, и он собрал первый прибор; когда понял, что тот работает, – ещё один... и так далее...
– Я какое-то время назад разобрал свой вредомер полностью – вон, Плющ может подтвердить... И знаешь, что я обнаружил? В устройстве были части из материалов, которых в деревне нет и быть не могло! Стеклянная трубка с инертным газом, обмотанная металлической фольгой; аккумулятор, для такого устройства практически вечный, заделанный в деревянный корпус; шарнир, на котором был закреплён молоточек... Плющ, тебя ничего из этого тогда не удивило?
– Я... не думал, что... всё это не могло быть сделано здесь... – промямлил Плющ. – В конце концов, все знали, какой умелец отец Ласа...
– При всём его мастерстве, чтобы изготовить из имеющихся материалов рабочий дозиметр – хотя бы один! – потребовались бы месяцы упорного труда. И то в таком случае прибор бы не работал. Единственное объяснение тому – это что и твой отец, Лас, тоже служил мятежникам. Прости, но это правда: в один из своих недавних сеансов связи я задал им вопрос об этом и получил чёткий, недвусмысленный ответ. Так что я не один в этом замазан, как оказалось.
– Это ложь... – прошептал Лас. – Этого не может быть...
– А смысл мне теперь врать? – развёл руками Нурс. – Вы меня уличили, и я имею право рассказать всё, что знаю. Тем более, что я сегодня фактически отрёкся от службы врагам.
– Это вы сейчас, чтобы защитить себя, говорите...
– А смысл? Самое главное вы уже знаете... После того сеанса связи я закопал коммуникатор за домом, потому что не смог разбить устройство: сейчас их такими делают, что... И больше на связь не выходил. Хотя, думаю, мне звонили. И теперь у них главная цель – уничтожить меня, желательно – вместе со всеми, кто будет рядом. И забрать Лину к другим мятежникам как зачинщицу восстания и соответственно наиболее перспективного будущего агента. Поэтому в скором времени – либо ночью, либо с утра – сюда должны высадиться новые десантные отряды. И тогда уж кирдык всем, в том числе и военным.
– Меня... хотят забрать?! – раздался рядом со всеми чей-то взволнованный звонкий голос.
Сталки повернулись на звук и увидели, что около них стоит Лина с ошеломлённым выражением на лице и в растерянности переводит взгляд с Нурса на Зора и обратно. Остальные для неё, казалось, в этот миг не существовали.
На её появление все отреагировали по-разному. Лас, Плющ и Ксюня нарочно отвернулись, Зор нахмурился, Нурс вновь опустил глаза, а Иша приоткрыла рот от изумления.
– Лина, это правда – всё то, что ты сделала? – спросила она.
Сталочка потупилась, не зная, что ответить в своё оправдание.
– Значит так, – сказал велк Зор, выпуская из железной хватки плечо Ласа; одновременно с этим Иша отпустила Плюща, которого держала за руку. – Я не хочу ни обвинять никого, ни оправдывать. Но в нынешних обстоятельствах мы не имеем права на выяснение отношений. Только вместе мы сможем противостоять врагам и пробовать спастись. Поэтому любые разбирательства надо отложить до тех пор, пока всё не наладится. А уж тогда воздастся всем и сполна. Это ясно?
– Вполне, – кивнул Нурс и встал. – Давайте, что ли, в деревню вернёмся – заодно и погреемся, и за Омелем присмотрим...
– Вы идите, – сказал Зор. – Мне пока надо подумать, где детей разместить...
– Можно мне с вами? – спросила у Нурса Лина. – Там же Омель, мы с ним самые близкие друзья...
Плюща передёрнуло при этих словах; он отвернулся и сплюнул на снег, чего обычно себе не позволял.
Нурс скользнул взглядом по молодым людям и вздохнул:
– Увы, Лина: видишь, тут тебе не рады... Думаю, и пожить тебе надо будет отдельно. Мне очень жаль, но твои родители вместе с ещё половиной деревни погибли при нападении. Может, ты слышала из леса взрывы...
– Слы...шала... – всхлипнула Лина и закрыла ладонями лицо.
Повернулась и отошла на пару шагов от группы сталков, сотрясаясь от еле сдерживаемых рыданий.
Зор стал снова собирать выживших детей вместе, а то они немного разбрелись в стороны внутри кольца солдат; а Нурс, Лас, Плющ, Ксюня и Иша направились в пожжённую, порушенную, но ещё до конца не уничтоженную деревню.
– Э, вы куда?.. – спросил один из бойцов, карауливших местных жителей на берегу.
– Спокойно; у нас там есть дела, – на чистом русском ответил ему Нурс, и солдат заткнулся.
А пока тот не придумал, что ответить, пятеро сталков прошли через кольцо охраны и вошли в Сталочную.
* * *
19:56.
Пока местные непонятно зачем шли в догорающее селение, Миронов, уже отпустивший второе отделение размещаться в уцелевших домах и заодно присмотреть место для содержания пленника, связался с бойцами, который в данный момент ловили в лесу экологов-предателей. Точнее, с командиром отправленного в лес стрелкового взвода.
– Как дела, Налимов?
– Находимся в паре километров к северо-западу от вас, преследуем «зелёных». Они примерно в пятидесяти метрах, удаляются, при нашем приближении отстреливаются и разделяются. Мы стараемся их окружить, но пока они от этого уходят! Ничего, ещё пара минут, и... Твою ж!.. Началось!.. – Послышались звуки перестрелки. – Товарищ подполк... они разбегаются! Всем разделиться! Не дайте им уйти!
Связь прервалась: взводный, похоже, переключил канал в шлеме.
«Только бы окружили... – подумал Миронов. – Жаль, что я сам не могу там ни на что повлиять... Ладно, пока тоже пойду в деревню: мне ведь тоже надо где-нибудь заночевать...»
И, сдвинувшись с места на юго-восточной окраине, подполковник пошёл в сторону Сталочной.
Вид дотлевающих остатков большинства строений заставил его опустить взгляд, хоть Миронов и был в шлеме, закрывавшем его физиономию, и с трудом унять дёрнувшееся было веко.
«Опоздали... – с досадой подумал он и до боли стиснул зубы. – Эх, сразу надо было посылать сюда половину наших сил, чтобы пресечь высадку десанта до возможных последствий! Но эту ошибку исправить уже нельзя. Главное теперь не натворить новых».
В этот момент ожил внутренний динамик шлема:
– Товарищ подполковник, докладывает лейтенант Налимов! Задание выполнено... ну, как сказать...
– Что у вас там? – вздохнул Миронов, ничуть не удивившись оговорке подчинённого. – Всё-таки подстрелили кого-то?..
– Это не мы. Ямато при попытке захватить её застрелилась. Мванзу удалось взять живьём – правда, пришлось вырубить, но это не страшно... Сейчас выдвигаемся назад. Указания будут?
– Будут. Труп возьмите с собой: захороним вместе с остальными... Прочие указания – по возвращении. Конец связи.
5. Дискуссии в помещении
Деревня Сталочная, 19:58.
– Только не шумите сильно, он ещё слаб... – негромко сказала Иша, пропуская всю группу внутрь бани, где на дощатом полу лежал Омель и было в меру натоплено – не так, чтобы пришлось полностью раздеться, но и чтоб не замёрзнуть.
– Иша, это вы?.. – спросил подросток и закашлялся. Когда кашель прошёл так же внезапно, как и появился, Омель приподнялся на локте, увидел всех вошедших и таким же слабым голосом сказал: – Здравствуйте, велк Нурс. Привет, Лас, Плющ, Ксюня... Мне тут рассказали, что это вы меня оттуда вынесли... ну вы понимаете...
– Это всё Лас, – сказал Нурс. – Я к этому не имею никакого отношения.
– А почему это ты кашляешь? – удивилась Иша, в мгновение ока оказавшись на полу рядом с Омелем. – Хотя понятно: тебя же полдня по морозу таскали, вот и простыл...
– И ничего не полдня, – пробурчал Нурс и вместе с остальными также сел на пол около подростка. – Час, не больше... Если считать от нападения, то и полчаса...
– Омель, ты в порядке? – спросил Лас, расстёгивая куртку: всё-таки в помещении было достаточно тепло.
– Почти, – усмехнулся тот и смог, наконец, сесть, прислонившись спиной к стене; Иша уже отошла от него и присоединилась к остальной группе. – Голова только трещит, а так вполне ничего... Зачем вы все пришли? Я вам зачем-то нужен, да?
– «Зачем-то»... – фыркнул Нурс. – Ещё одна человеческая единица нашей боевой команде не повредит, когда придётся...
– Что придётся? – насторожился Омель. – Почему – боевой? Что вообще происходит? Восстание провалилось, да?
– Ты ему ничего не рассказала? – спросил Нурс у Иши.
– Не успела, да и не хотела расстраивать сразу после пробуждения...
– О чём рассказывать? Что в деревне творится, спрашиваю? – Омель теперь был уже конкретно напуган.
– Такое дело... Сразу после того, как всех «повстанцев» скрутили...
И Нурс быстро ввёл ошарашенного подростка в курс событий.
Полминуты Омель сидел неподвижно, глядя в пол и разинув рот: настолько потрясла его история последнего часа. Затем он, видимо, переварил услышанное, вернул челюсть на место и снова взглянул на сидящую напротив компанию.
– Ну, если так, то понятно, почему – «боевая команда»... – сказал он. – А с Линой что? Она жива?
– К сожалению! – со злостью прокомментировала Ксюня. – Твоя подружка заварила всю эту кашу, из-за чего мы лишились почти всего, что имели раньше! Деревня по большей части сожжена (не чувствуешь, как снаружи гарью несёт?), всех сталков здесь осталось десятка полтора – и во всём этом виновата Лина! Чтоб её...
