Хотя её приёмный отец носил стильную чёрную одежду с великолепным поясом. Хотя нет, он же просто украл её, а пояс был Кзарины, отдан без спроса боссом. Ну хотя бы чувство стиля у мальчика есть, раз он выбрал такую одежду для ограбления.
Суккуб погрузилась в воспоминания о своей последней работе, хрустя только что выпавшим снегом под ногами. Следить за детишками было забавно, но местами так раздражительно! Ей даже хотелось отомстить Мрачноглазу и при других людях назвать его апостолом гордыни. Но последствия такой невинной мести могли быть серьёзными.
Иногда хотелось просто взять их за головы и прижать их губами друг к другу. Они же нравятся друг другу! Ладно, смертные достаточно плохо различают запахи и не чувствуют феромоны. Ладно, достаточно плоховидящие, чтобы не замечать блеск глаз, хоть они и напротив, но разумом можно же проанализировать поведение ближней особи и прийти к нужным выводам.
Они не глупые, конечно, просто подростковый страх (Кзарина знала его лично. Нервический дурак). Для признания даже не отдельному человеку, а себе нужно обнажить уязвимое место (прямо как Рассекающий Ветра детишкам), и урон может быть нанесён критический. И такой шрам будет мешать обнажать это место в дальнейшем.
Кзарина остановилась и напряглась. Что-то не так. Тут кто-то великий, с силой равной номерному демону, даже из первой десятки. Нет, даже из пятёрки. Тройки? Двойки? Первый? Прародительный грех!
Суккуб почувствовала, что покрывается испариной, несмотря на холод. Если это враги её бывшего босса, она даже может не успеть объяснить, что больше на него не работает – её сокрушат одним всплеском силы, как простую смертную. Если это Первый Гнев. А если это Первое Желание, то Кзарина может пожалеть, что это не Первый Гнев.
Из иглистых деревьев, сбивая с них снежок, вышел нарядный человек с тростью. Суккуб чуть успокоилась:
- Привет, Дэмис.
- Так-так-так, одинокий суккубчик. Но от тебя пахнет не Желанием, а Гордыней. Тяжело будет подыскать тебе подходящий бордель, - ответил человек, усмехаясь.
- Да. Амбиция. Что сказать, я люблю создавать влиятельные связи. Как, например, с лжебогом людей. Что скажешь, Дэмис? – Кзарина обольстительно улыбнулась. У суккубов всегда есть очевидное решение конфликтов.
- Ох, боюсь, обстановка здесь не располагает к романтике, - Дэмис улыбнулся в ответ, обвёдя взглядом заснеженную пустошь, но тут же его глаза расширились и впились в собеседницу, и её прижало со всех сторон. – Я не могу видеть твою судьбу, демон, но я вижу твоё влияние на людей будущего, силуэт в твоей форме, искажающий мою паству. Убью-ка я тебя. Ничего личного, просто я – ублюдок и встал сегодня не с той ноги.
Демоница почувствовала силу (как и окружающий снег и растения рядом) всей своей кожей. Если бы она была человеком, то была бы уже мертва. Ведь Дэмис был человеческим лжебогом, а не демоническим.
Кзарина чувствовала его мощь, направленную на её уничтожение. Она чувствовала всё: ярость, веселье, страх, желание. Амбиции. Давление всех эмоций человечества через нарядно одетого проводника. Другим расам нечего предложить подобно этому.
У демонов была только одна эмоция (да и непонятно, их эмоция или они сами – эта эмоция), реинкарнирующиеся феи были воздухом, почти вечные эльфы - текучей водой, долгоживущие гномы - камнем. А люди были даже не огнём - взрывом. Понятно, как они сломали мир. За такую силу люди расплачиваются мимолётной жизнью? Ха-ха-ха! Как замечательно!
От демоницы отвалилась часть лица с глазом, прервав вырвавшийся смех. Дэмис, склонив голову набок, с интересом наблюдал за ней:
- Рад, что тебя так веселит наша ситуация. В моей работе я слышу только одни крики, слёзы и мольбы о пощаде. Да мне самому впору начать плакать.
Суккуб обратила на себя внимание и обнаружила, что вся её кожа пошла трещинами. Вокруг неё появился круг сильно утрамбованного снега. Растения рядом начали рассыпаться на мелкие обломки. Так он меня действительно убьет.
- У тебя... аргх... нет власти надо мной... – простонала суккуб. Какой отвратительный повод.
- Да, но я всё равно попробую, - весело уведомил её лжебог. Он уверенно стоял, крепко опершись двумя руками на трость, как будто она могла взлететь из снега в небо, и смотрел на свою жертву. – Тряхну стариной и вспомню свою демоноборческую юность. Ах, было время...
- Твои... пророчества... они не самоисполняющиеся? – демонице было сложно шевелить челюстью. Пара зубов вывалилась наружу. Суккубе казалось, что она в центре вихря бушующего яростного пламени рода человеческого. В какой-то мере так и было.
- Понятия не имею. Но я всё равно убью тебя. Такова моя природа, - извиняющимся тоном сказал лжебог. Он теперь придумал покачиваться с носков на пятки. - Ты говори-говори, пока можешь. Не всегда у тебя будет такая роскошь, как язык. Я здесь, я рядом, мы пройдем этот путь, твоего убийства, вместе, - добавил Дэмис успокаивающим голосом.
У Кзарины с мерзким хлопком лопнула правая рука. Нужно больше времени! Она использовала Отвод взгляда и Гламур для иллюзии убегающей себя. Дэмис проводил иллюзию взглядом, а затем вернул его на настоящую Кзарину.
- Эти глаза видели падение иллюзий мира. Твой Гламур – ничто, демон, - из его голоса ушла вся несерьёзность и веселье. Он убил свою дурашливость, и без неё остался суроволицый мрачный (но всё ещё нарядный) мужчина. Он не раз спускался в Бездну, ведя за собой тысячи тысяч мертвецов, но, в отличие от них, зачем-то возвращался в мир живых.
Демоница опустила кровоточащее из всех трещин лицо, и тут же разорвалась на мелкие частички. В воздухе начал распространяться кровавый туман, обагряя смятый снег.
- Ой, ты что-то говорила про самоисполняющиеся пророчества, я прослушал? Надо было всё лучше обдумать, прежде чем решить убить тебя, да? Вот я глупец, - лжебог показал у головы жест глупости и развернулся, чтобы уйти. Но краем глаза он заметил какое-то шевеление в снегу. Как будто какая-то маленькая альма перемещалась в сугробах.
Дэмис попытался убить эту непонятную снеговолновалку, но он не знал, что это такое и как оно выглядит. Гибельный разрыв не мог сработать.
- Ладно, живи пока. Надо же, обрушение горы не убило мышку. Стоит тогда позвать профессионалов с меньшими, но конкретно противомышиными средствами, - с этими словами лжебог сжался в одну точку и исчез с лёгким хлопком.
Кзарина бежала. Нет, плыла. Сугроб. Холод. Движение. Вся Метаморфоза потрачена. Сохранена лишь малая сущность. Успела выбраться из мясной оболочки до её уничтожения. Работа быстра и груба. Кзарина теперь крото-кролик. Нет глаз. Нет шерсти. Нет лап. Есть огромные уши, которыми можно грести снег. Так двигаться. Снег. Снег. Снег. Зубы? Острые зубы. Хищный альм. Думает, Кзарина – отличная добыча. Но отличная добыча - он. Достаточно органического материала для Метаморфозы в гуманоида.
Фух, это было очень опасно. Покрытая кровью Кзарина выплюнула клочок неиспользованной массы из шерсти и сжатых косточек. При превращении в маленьких существ, неспособных уместить весь изначальный мозг, приходится помещать разум в облака, а если делать это поспешно (как сейчас), то связь была нестабильной.
Кзарина встала со снега и оглядела место своей трансформации: она непроизвольно сделала кровавого снежного ангела. Демоница усмехнулась, поправила новое пальто, которое она создала из шерсти и кожи, и продолжила свой путь.
- Так-так-так, кто тут у нас? Детишки заблудились? – из расколотого холма вышел человек, почему-то медленно хлопая в ладоши. Чему он хлопает? Нам или себе, за (как он думает) отличное появление?
За ним выползли другие люди. Они были покрыты грязью и одеты в меховые шкуры, надетые прямо на голое тело. Однако они выглядели сытыми и зловеще улыбались. Видимо, около дорог у Столицы разбойникам живётся лучше, чем у вечно расширяющихся границ магроты. Мрачноглаз вспомнил группу, которая пыталась ограбить Мирокрай по пути в город.
- А тут злодеи, мы, то есть. Как неудачно. Тц-тц-тц... - говорун поцокал языком. У него были острые зубы, как у хищного альма (он их сам наточил, что ли?). – Отберут все ценности, угонят пегов. А потом вы вернётесь к своим родителям в слезах, но они будут счастливы, что вы в живых остались, и это станет для вас хорошим жизненным уроком - не бродить по опасным землям нашего чудесного края.
Один из разбойников, с сальными волосами и гадкой улыбочкой от речи своего главаря, подошёл и взял под уздцы пега Принцессы. Затем развернулся к говоруну:
- А обязательно их отпускать? За такую гладенькую красотку Челоколюбцы дадут отличную цену. Да и другие молодцы, кроме этой крысы, какую-то ценность да и имеют.
Глaвaрь развёл пальцы у головы и слегка наклонил её, как бы говоря: “Ну что поделать? Мой человек высказал здравое предложение”.
- Выходит, не вернутся детишки к родителям. Как... – что “как” никто никогда не узнал, из-за того что Принцесса выхватила свою плеть, одновременно щелкнув ею. Чакра на конце плети освободилась и вонзилась в носовую область любителя устроить представление из ограбления. Он упал, как срубленное дерево.
- Ты - ведьм... – закричал сальный малый, разворачивая лицо к убийце (что было очень-очень-очень зря), и тоже не успел закончить фразу (тут-то всем было очевидно, он хотел сказать “ведьма”). Пег Принцессы, Ворон, чьи верёвки он держал, опустил голову и дёрнул его по направлению к летящей в него плети. Это усилило удар по лицу, и разбойника отбросило назад. Капли крови взметнулись в воздух и упали на белый снег. На голову бандита стало неприятно смотреть.
Первак же метнул копьё в другого разбойника, тут же спрыгнул с пега и побежал к своей жертве. Та познавала человеческую смертность, трогая прилетевшее оружие в груди, пока Первак не добежал, схватился за своё копьё и с уже насаженным разбойником бросился в толпу врагов, используя его как щит и таран.
Принцесса взглянула на Мрачноглаза и под его осуждающим взглядом пожала плечами, словно говоря: “Что?”. Затем повернулась, обвила плетью шею незадачливого бандита, подошедшего слишком близко, и рывком (в котором ей помог дёрнувшийся в нужную сторону Ворон) насадила его голову на выскочившее из своего кистевого браслета лезвие.
Мрачноглаз переглянулся с Крысом. Они оба скучали по Занозе, которая была агрессивна только на словах. Один из разбойников схватил Мрачника за ногу и попытался стянуть его с пега. Хочет взять меня в заложники, думая, что раз я не участвую в бое, то лёгкая цель?
Парень не стал ждать своего стягивания, а одним движением руки вытащил стилет из трости, которую носил как поясные ножны, и ударил стягивателя по руке. Разбойник отдёрнул раненую руку и тут же получил удар задними ногами Писка, пега Крыса, который отбросил его на несколько метров в сторону. Учитывая, что эти ноги подбрасывают пега с всадником на много метров от земли, улетевшего разбойника можно вычёркивать из списка живых.
Принцесса держала группу врагов на расстоянии своей плетью, иногда устраивая лицевую порку тех, у кого плохо с глазомером. Ворон под ней угрожающе раскачивал опушенной головой. Первак сосредоточенно колол разбойников, как чучела во время тренировки.
Несколько врагов, оправившись от внезапной смены ролей, вырвались из ближнего боя и отступили на расколотый холм, расположенный недалеко от основного сражения. Они начали готовить снаряды для копьеметалок и пращ. Загодя надо было подготовить дальнобойных людей при засаде. Теперь уже поздно.
Мрачник достал свою новую пращу и начал бросать камни в головы нападающих на расстоянии. Он не хотел убивать их, ведь его цель (которая по идее должна совпадать с целями его спутников) - получить сведения от этих разбойников. Но если кто-то из них умрёт (хотя в этой сцене было бы уместнее заменить “если” на ”когда”, а “кто-то” на “большинство”), Мрачноглаз не будет переживать. Он уже был убийцей и найдёт сведения где-нибудь ещё. Или они сами найдут его после того, что здесь устроила Принцесса.
Вскоре битва закончилась. В небе ярко светило Дневило (не настроилось ещё на зиму, как и большинство существ под ним), а внизу лежал холодный кровавый снег, смешанный с грязью и людьми. Почему-то в воздухе чувствовался запах железа и сырости. Тит смотрел в другую сторону. Неинтересно ему.
Принцесса сщелкнула плетью последние капли крови на землю. Её лицо было довольным, как у хряка, которому чешут шею.
- Чудесно кровь разогнали, Избранный, - сказала она Мрачноглазу (свою в теле и чужую по окрестностям?). - Нужно больше свободноубиваемых людей.
- Нет таких людей, Принцесса, - Мрачноглаз спрыгнул с Травинки и принялся осматривать поверженные тела.
- Как это нет, Избранный. Вот же они тут лежат красивенько. Свободно убитые нами, - Принцесса убрала под плащ своё оружие. Компания уже носила тёплую одежду: настоящую шерстяную рубашку и штаны, а также плащ с меховым воротником. Даже Крыс носил маленький плащик. Высокий приоритет в получении одежды был обусловлен тем, что их отряд путешествовал. А также (как подозревал Мрачник) высоким рангом их родителей в новообразованном клане.
- Так, для смеха, напомни, пожалуйста, что мы тут делаем, Принцесса. Сравним наши версии, а потом здорово похохочем. – Мрачник обшаривал карманы и забирал ценности у очередного тела. Тело было ещё живо, но без сознания (если оно когда-либо им обладало). Но сейчас Мрачноглазу нужно сознание бандита.
- Мы ищем голову огромного Траурника, который напал на мой город. И местные, как эти свободноубиваемые людишки, могут знать, где она, – сказала Принцесса, присоединяясь к обыску тел.
- И ты начала их всех убивать, - пожурил её Мрачник, проверяя, чем занят Первак. Он тоже ходил среди тел, обирая их, но с него станется добивать павших.
- Ах, покорностью и слепым следованием приказам мужчины его сердца не добиться, - с усмешкой сказала Принцесса. - Если бы тебе нравились такие девки, ты бы уже прикупил себе пару рабынь, Избранный. А тебе ведь нравятся дерзкие девки, да? – Принцесса смотрела на Мрачника с наглостью.
Он всерьёз задумался, стоило ли добиваться смены её обожания им на то, что теперь представляла Принцесса. Она была красива: блондинка с мрачным взглядом и с чёткими линиями лица, полученными от матери. Мрачноглаз приложил усилия, чтобы она перестала называть его Приключением (его лжебожеским именем. Долгая история). Сейчас он - Избранный, но надеется скоро стать Мрачноглазом.
Поняв, что Дара действительно станет Принцессой и частью Мирокрая, Мрачноглаз предложил ей встречаться. Он понимал, что избежать этого вряд ли удастся, так зачем делать вид, что нет? Однако она отказалась, сказав, что встречаться первый раз можно только единожды, а если у него занято сердце, то это будет неудачно, а надо удачно. Поэтому сначала она хочет завоевать его сердце, и лишь потом они начнут встречаться первый раз. Найти бы книгу “Как понимать девочек любого возраста”.
Мрачноглаз подошёл к человеку с чакрой в голове и вытащил её. Человек без чакры застонал от боли и чуть приоткрыл один глаз. Мрачник кивнул Перваку, и тот поднял стонателя над землёй за ноги. Кровь из его лица закапала на примятый снег.
Чтобы держать так не самого лёгкого бандита, нужна большая сила. Первак начал обладать ею, когда после предательства своего близнеца (и его последующей смерти) решил вместо разговоров, улыбок и прочей ерунды тренировать своё тело и умение обращаться с копьём.
Суккуб погрузилась в воспоминания о своей последней работе, хрустя только что выпавшим снегом под ногами. Следить за детишками было забавно, но местами так раздражительно! Ей даже хотелось отомстить Мрачноглазу и при других людях назвать его апостолом гордыни. Но последствия такой невинной мести могли быть серьёзными.
Иногда хотелось просто взять их за головы и прижать их губами друг к другу. Они же нравятся друг другу! Ладно, смертные достаточно плохо различают запахи и не чувствуют феромоны. Ладно, достаточно плоховидящие, чтобы не замечать блеск глаз, хоть они и напротив, но разумом можно же проанализировать поведение ближней особи и прийти к нужным выводам.
Они не глупые, конечно, просто подростковый страх (Кзарина знала его лично. Нервический дурак). Для признания даже не отдельному человеку, а себе нужно обнажить уязвимое место (прямо как Рассекающий Ветра детишкам), и урон может быть нанесён критический. И такой шрам будет мешать обнажать это место в дальнейшем.
Кзарина остановилась и напряглась. Что-то не так. Тут кто-то великий, с силой равной номерному демону, даже из первой десятки. Нет, даже из пятёрки. Тройки? Двойки? Первый? Прародительный грех!
Суккуб почувствовала, что покрывается испариной, несмотря на холод. Если это враги её бывшего босса, она даже может не успеть объяснить, что больше на него не работает – её сокрушат одним всплеском силы, как простую смертную. Если это Первый Гнев. А если это Первое Желание, то Кзарина может пожалеть, что это не Первый Гнев.
Из иглистых деревьев, сбивая с них снежок, вышел нарядный человек с тростью. Суккуб чуть успокоилась:
- Привет, Дэмис.
- Так-так-так, одинокий суккубчик. Но от тебя пахнет не Желанием, а Гордыней. Тяжело будет подыскать тебе подходящий бордель, - ответил человек, усмехаясь.
- Да. Амбиция. Что сказать, я люблю создавать влиятельные связи. Как, например, с лжебогом людей. Что скажешь, Дэмис? – Кзарина обольстительно улыбнулась. У суккубов всегда есть очевидное решение конфликтов.
- Ох, боюсь, обстановка здесь не располагает к романтике, - Дэмис улыбнулся в ответ, обвёдя взглядом заснеженную пустошь, но тут же его глаза расширились и впились в собеседницу, и её прижало со всех сторон. – Я не могу видеть твою судьбу, демон, но я вижу твоё влияние на людей будущего, силуэт в твоей форме, искажающий мою паству. Убью-ка я тебя. Ничего личного, просто я – ублюдок и встал сегодня не с той ноги.
Демоница почувствовала силу (как и окружающий снег и растения рядом) всей своей кожей. Если бы она была человеком, то была бы уже мертва. Ведь Дэмис был человеческим лжебогом, а не демоническим.
Кзарина чувствовала его мощь, направленную на её уничтожение. Она чувствовала всё: ярость, веселье, страх, желание. Амбиции. Давление всех эмоций человечества через нарядно одетого проводника. Другим расам нечего предложить подобно этому.
У демонов была только одна эмоция (да и непонятно, их эмоция или они сами – эта эмоция), реинкарнирующиеся феи были воздухом, почти вечные эльфы - текучей водой, долгоживущие гномы - камнем. А люди были даже не огнём - взрывом. Понятно, как они сломали мир. За такую силу люди расплачиваются мимолётной жизнью? Ха-ха-ха! Как замечательно!
От демоницы отвалилась часть лица с глазом, прервав вырвавшийся смех. Дэмис, склонив голову набок, с интересом наблюдал за ней:
- Рад, что тебя так веселит наша ситуация. В моей работе я слышу только одни крики, слёзы и мольбы о пощаде. Да мне самому впору начать плакать.
Суккуб обратила на себя внимание и обнаружила, что вся её кожа пошла трещинами. Вокруг неё появился круг сильно утрамбованного снега. Растения рядом начали рассыпаться на мелкие обломки. Так он меня действительно убьет.
- У тебя... аргх... нет власти надо мной... – простонала суккуб. Какой отвратительный повод.
- Да, но я всё равно попробую, - весело уведомил её лжебог. Он уверенно стоял, крепко опершись двумя руками на трость, как будто она могла взлететь из снега в небо, и смотрел на свою жертву. – Тряхну стариной и вспомню свою демоноборческую юность. Ах, было время...
- Твои... пророчества... они не самоисполняющиеся? – демонице было сложно шевелить челюстью. Пара зубов вывалилась наружу. Суккубе казалось, что она в центре вихря бушующего яростного пламени рода человеческого. В какой-то мере так и было.
- Понятия не имею. Но я всё равно убью тебя. Такова моя природа, - извиняющимся тоном сказал лжебог. Он теперь придумал покачиваться с носков на пятки. - Ты говори-говори, пока можешь. Не всегда у тебя будет такая роскошь, как язык. Я здесь, я рядом, мы пройдем этот путь, твоего убийства, вместе, - добавил Дэмис успокаивающим голосом.
У Кзарины с мерзким хлопком лопнула правая рука. Нужно больше времени! Она использовала Отвод взгляда и Гламур для иллюзии убегающей себя. Дэмис проводил иллюзию взглядом, а затем вернул его на настоящую Кзарину.
- Эти глаза видели падение иллюзий мира. Твой Гламур – ничто, демон, - из его голоса ушла вся несерьёзность и веселье. Он убил свою дурашливость, и без неё остался суроволицый мрачный (но всё ещё нарядный) мужчина. Он не раз спускался в Бездну, ведя за собой тысячи тысяч мертвецов, но, в отличие от них, зачем-то возвращался в мир живых.
Демоница опустила кровоточащее из всех трещин лицо, и тут же разорвалась на мелкие частички. В воздухе начал распространяться кровавый туман, обагряя смятый снег.
- Ой, ты что-то говорила про самоисполняющиеся пророчества, я прослушал? Надо было всё лучше обдумать, прежде чем решить убить тебя, да? Вот я глупец, - лжебог показал у головы жест глупости и развернулся, чтобы уйти. Но краем глаза он заметил какое-то шевеление в снегу. Как будто какая-то маленькая альма перемещалась в сугробах.
Дэмис попытался убить эту непонятную снеговолновалку, но он не знал, что это такое и как оно выглядит. Гибельный разрыв не мог сработать.
- Ладно, живи пока. Надо же, обрушение горы не убило мышку. Стоит тогда позвать профессионалов с меньшими, но конкретно противомышиными средствами, - с этими словами лжебог сжался в одну точку и исчез с лёгким хлопком.
Кзарина бежала. Нет, плыла. Сугроб. Холод. Движение. Вся Метаморфоза потрачена. Сохранена лишь малая сущность. Успела выбраться из мясной оболочки до её уничтожения. Работа быстра и груба. Кзарина теперь крото-кролик. Нет глаз. Нет шерсти. Нет лап. Есть огромные уши, которыми можно грести снег. Так двигаться. Снег. Снег. Снег. Зубы? Острые зубы. Хищный альм. Думает, Кзарина – отличная добыча. Но отличная добыча - он. Достаточно органического материала для Метаморфозы в гуманоида.
Фух, это было очень опасно. Покрытая кровью Кзарина выплюнула клочок неиспользованной массы из шерсти и сжатых косточек. При превращении в маленьких существ, неспособных уместить весь изначальный мозг, приходится помещать разум в облака, а если делать это поспешно (как сейчас), то связь была нестабильной.
Кзарина встала со снега и оглядела место своей трансформации: она непроизвольно сделала кровавого снежного ангела. Демоница усмехнулась, поправила новое пальто, которое она создала из шерсти и кожи, и продолжила свой путь.
***
- Так-так-так, кто тут у нас? Детишки заблудились? – из расколотого холма вышел человек, почему-то медленно хлопая в ладоши. Чему он хлопает? Нам или себе, за (как он думает) отличное появление?
За ним выползли другие люди. Они были покрыты грязью и одеты в меховые шкуры, надетые прямо на голое тело. Однако они выглядели сытыми и зловеще улыбались. Видимо, около дорог у Столицы разбойникам живётся лучше, чем у вечно расширяющихся границ магроты. Мрачноглаз вспомнил группу, которая пыталась ограбить Мирокрай по пути в город.
- А тут злодеи, мы, то есть. Как неудачно. Тц-тц-тц... - говорун поцокал языком. У него были острые зубы, как у хищного альма (он их сам наточил, что ли?). – Отберут все ценности, угонят пегов. А потом вы вернётесь к своим родителям в слезах, но они будут счастливы, что вы в живых остались, и это станет для вас хорошим жизненным уроком - не бродить по опасным землям нашего чудесного края.
Один из разбойников, с сальными волосами и гадкой улыбочкой от речи своего главаря, подошёл и взял под уздцы пега Принцессы. Затем развернулся к говоруну:
- А обязательно их отпускать? За такую гладенькую красотку Челоколюбцы дадут отличную цену. Да и другие молодцы, кроме этой крысы, какую-то ценность да и имеют.
Глaвaрь развёл пальцы у головы и слегка наклонил её, как бы говоря: “Ну что поделать? Мой человек высказал здравое предложение”.
- Выходит, не вернутся детишки к родителям. Как... – что “как” никто никогда не узнал, из-за того что Принцесса выхватила свою плеть, одновременно щелкнув ею. Чакра на конце плети освободилась и вонзилась в носовую область любителя устроить представление из ограбления. Он упал, как срубленное дерево.
- Ты - ведьм... – закричал сальный малый, разворачивая лицо к убийце (что было очень-очень-очень зря), и тоже не успел закончить фразу (тут-то всем было очевидно, он хотел сказать “ведьма”). Пег Принцессы, Ворон, чьи верёвки он держал, опустил голову и дёрнул его по направлению к летящей в него плети. Это усилило удар по лицу, и разбойника отбросило назад. Капли крови взметнулись в воздух и упали на белый снег. На голову бандита стало неприятно смотреть.
Первак же метнул копьё в другого разбойника, тут же спрыгнул с пега и побежал к своей жертве. Та познавала человеческую смертность, трогая прилетевшее оружие в груди, пока Первак не добежал, схватился за своё копьё и с уже насаженным разбойником бросился в толпу врагов, используя его как щит и таран.
Принцесса взглянула на Мрачноглаза и под его осуждающим взглядом пожала плечами, словно говоря: “Что?”. Затем повернулась, обвила плетью шею незадачливого бандита, подошедшего слишком близко, и рывком (в котором ей помог дёрнувшийся в нужную сторону Ворон) насадила его голову на выскочившее из своего кистевого браслета лезвие.
Мрачноглаз переглянулся с Крысом. Они оба скучали по Занозе, которая была агрессивна только на словах. Один из разбойников схватил Мрачника за ногу и попытался стянуть его с пега. Хочет взять меня в заложники, думая, что раз я не участвую в бое, то лёгкая цель?
Парень не стал ждать своего стягивания, а одним движением руки вытащил стилет из трости, которую носил как поясные ножны, и ударил стягивателя по руке. Разбойник отдёрнул раненую руку и тут же получил удар задними ногами Писка, пега Крыса, который отбросил его на несколько метров в сторону. Учитывая, что эти ноги подбрасывают пега с всадником на много метров от земли, улетевшего разбойника можно вычёркивать из списка живых.
Принцесса держала группу врагов на расстоянии своей плетью, иногда устраивая лицевую порку тех, у кого плохо с глазомером. Ворон под ней угрожающе раскачивал опушенной головой. Первак сосредоточенно колол разбойников, как чучела во время тренировки.
Несколько врагов, оправившись от внезапной смены ролей, вырвались из ближнего боя и отступили на расколотый холм, расположенный недалеко от основного сражения. Они начали готовить снаряды для копьеметалок и пращ. Загодя надо было подготовить дальнобойных людей при засаде. Теперь уже поздно.
Мрачник достал свою новую пращу и начал бросать камни в головы нападающих на расстоянии. Он не хотел убивать их, ведь его цель (которая по идее должна совпадать с целями его спутников) - получить сведения от этих разбойников. Но если кто-то из них умрёт (хотя в этой сцене было бы уместнее заменить “если” на ”когда”, а “кто-то” на “большинство”), Мрачноглаз не будет переживать. Он уже был убийцей и найдёт сведения где-нибудь ещё. Или они сами найдут его после того, что здесь устроила Принцесса.
Вскоре битва закончилась. В небе ярко светило Дневило (не настроилось ещё на зиму, как и большинство существ под ним), а внизу лежал холодный кровавый снег, смешанный с грязью и людьми. Почему-то в воздухе чувствовался запах железа и сырости. Тит смотрел в другую сторону. Неинтересно ему.
Принцесса сщелкнула плетью последние капли крови на землю. Её лицо было довольным, как у хряка, которому чешут шею.
- Чудесно кровь разогнали, Избранный, - сказала она Мрачноглазу (свою в теле и чужую по окрестностям?). - Нужно больше свободноубиваемых людей.
- Нет таких людей, Принцесса, - Мрачноглаз спрыгнул с Травинки и принялся осматривать поверженные тела.
- Как это нет, Избранный. Вот же они тут лежат красивенько. Свободно убитые нами, - Принцесса убрала под плащ своё оружие. Компания уже носила тёплую одежду: настоящую шерстяную рубашку и штаны, а также плащ с меховым воротником. Даже Крыс носил маленький плащик. Высокий приоритет в получении одежды был обусловлен тем, что их отряд путешествовал. А также (как подозревал Мрачник) высоким рангом их родителей в новообразованном клане.
- Так, для смеха, напомни, пожалуйста, что мы тут делаем, Принцесса. Сравним наши версии, а потом здорово похохочем. – Мрачник обшаривал карманы и забирал ценности у очередного тела. Тело было ещё живо, но без сознания (если оно когда-либо им обладало). Но сейчас Мрачноглазу нужно сознание бандита.
- Мы ищем голову огромного Траурника, который напал на мой город. И местные, как эти свободноубиваемые людишки, могут знать, где она, – сказала Принцесса, присоединяясь к обыску тел.
- И ты начала их всех убивать, - пожурил её Мрачник, проверяя, чем занят Первак. Он тоже ходил среди тел, обирая их, но с него станется добивать павших.
- Ах, покорностью и слепым следованием приказам мужчины его сердца не добиться, - с усмешкой сказала Принцесса. - Если бы тебе нравились такие девки, ты бы уже прикупил себе пару рабынь, Избранный. А тебе ведь нравятся дерзкие девки, да? – Принцесса смотрела на Мрачника с наглостью.
Он всерьёз задумался, стоило ли добиваться смены её обожания им на то, что теперь представляла Принцесса. Она была красива: блондинка с мрачным взглядом и с чёткими линиями лица, полученными от матери. Мрачноглаз приложил усилия, чтобы она перестала называть его Приключением (его лжебожеским именем. Долгая история). Сейчас он - Избранный, но надеется скоро стать Мрачноглазом.
Поняв, что Дара действительно станет Принцессой и частью Мирокрая, Мрачноглаз предложил ей встречаться. Он понимал, что избежать этого вряд ли удастся, так зачем делать вид, что нет? Однако она отказалась, сказав, что встречаться первый раз можно только единожды, а если у него занято сердце, то это будет неудачно, а надо удачно. Поэтому сначала она хочет завоевать его сердце, и лишь потом они начнут встречаться первый раз. Найти бы книгу “Как понимать девочек любого возраста”.
Мрачноглаз подошёл к человеку с чакрой в голове и вытащил её. Человек без чакры застонал от боли и чуть приоткрыл один глаз. Мрачник кивнул Перваку, и тот поднял стонателя над землёй за ноги. Кровь из его лица закапала на примятый снег.
Чтобы держать так не самого лёгкого бандита, нужна большая сила. Первак начал обладать ею, когда после предательства своего близнеца (и его последующей смерти) решил вместо разговоров, улыбок и прочей ерунды тренировать своё тело и умение обращаться с копьём.
