Пролог. Бедная Гваделупа
Свет луны свободно лился сквозь окно и прокладывал серебряную дорожку по дубовому паркету. Стояла середина ночи, тот самый час, когда вокруг ни души, ни звука. И в это обычно безжизненное время вдруг скрипнула входная дверь. Тот, кто вошел в дом, делал это с особой осторожностью, зная, что старые петли давно пора было смазать.
Чуткий слух Гваделупы, которая, подобно царице, возлежала на бархатной подушке в полоске лунного света, мгновенно уловил скрип в тишине ночи. Черные глаза бусинки блеснули, уши встали дыбом, на черной вытянутой мордочке появился охотничий азарт.
Левретка знала, что хозяйка давно спит, и гостей никто не ждет. В доме ведьмы, вообще, гости бывали редко, и никогда - ночью. В логово к главе ВССБ могли придти лишь «недруги», так хозяйка их называла. Даже если те приносили банку домашнего абрикосового варенья или сливовый пирог. Все эти дары хозяйка всегда выкидывала, а Гваделупа провожала попадающие в мусорное ведро сладости грустным взглядом. Без разрешения хозяйки она не осмеливалась копаться в ведре, хотя порой желание одолевало от ушей до самого кончика хвоста.
Но вернемся к нашему ночному визитеру. Левретка поднялась и рысцой проскочила в коридор сквозь щель в двери. Гипнотизируя взглядом поворот, который вел прямиком в холл, Гваделупа навострила уши, маленькие ноздри расширились, став похожими на две набухшие изюмины.
Человеческий слух не смог бы различить бесшумных шагов, раздававшихся в ночи, но левретка знала свое дело. Каждый осторожный шаг незваного гостя разносился в ее голове эхом. И как только черный силуэт показался в проходе, левретка кинулась в бой с диким призывным лаем. Так ей показалось. Но что-то пошло не так. Определенно не так.
Гваделупа лишь жалобно пискнула и осела, повалившись на деревянный пол. Несколько раз она дрыгнула задней лапкой, пытаясь бороться с сонным мороком, но безрезультатно. Маленькое тельце не смогло справиться с убийственной дозой неведомого яда, появившегося в воздухе.
Удивительно, но он не имел никакого запаха. Только поэтому удалось обмануть чутье Гваделупы, последней мыслью которой было позвать скорее хозяйку, чтобы она наказала проходимца, посмевшего тронуть ее драгоценную черную жемчужинку Гвади.
Когда блестящие глаза левретки снова открылись, вокруг уже было светло. Первым делом Гваделупа залаяла, почти визжа. Она не узнавала ничего вокруг. Чужие запахи, чужие звуки.
Дверь спальни, где левретка оказалась, резко распахнулась. На пороге возникло знакомое лицо Белинды Пумпур. Это была их соседка с нестерпимо противным запахом лаванды. Где же хозяйка? Гвади собралась проскочить между ног женщины, но та схватила ее быстрее и подняла на руки, прижимая к своей большой и мягкой груди. Ноздри левретки отчаянно затрепетали.
- Бедная маленькая девочка! Не волнуйся, я буду кормить тебя и… - женщина вскрикнула, когда на ее мясистую ладонь совершили покушение мелкие, но острые клыки левретки.
Гваделупа не собиралась терпеть эти неприятные тисканья. Даже хозяйка никогда не позволяла себе подобного. Гвади с лаем выскочила из облака лаванды и понеслась вперед на поиск хозяйки. Тонкий запах дерева и мяты вел ее домой. Выскочив из задней открытой двери в сад за домом, левретка неслась, приоткрыв пасть, через кусты, пролазя там, где обычно ступали только бродячие коты.
Ужасное столпотворение не помешало Гваделупе пробраться к крыльцу. Кажется, на небольшом участке собрался весь город. Люди тихо переговаривались, а вокруг шастали трое мужчин в форме стражей. Именно «шастали». Так говорила хозяйка, когда на крыльце ее дома оказывались те, кто совсем не должен был там оказаться. Стражи заглядывали то под кусты голубой гортензии, то совали свои носы между белыми ставнями.
Гвади все больше скалилась от недовольства. Вдруг ее кто-то заметил и начал кричать, но левретка не обращала внимания и проворно забежала в дом, опередив мужчину, нацелившегося поймать маленькую собачку.
Одна мысль крутилась в голове Гваделупы: «Хозяйка? Где хозяйка?». Почему-то ее запаха не было поблизости. Но такого просто не могло быть! Хозяйка никогда не оставляла свою жемчужинку одну.
Дверь в спальню хозяйки была закрыта. Гвади поднялась на задние лапы и уперлась передними в дверь, но все равно не могла достать до медной ручки. Хозяйка никогда не запирала двери! Ведь знала, что Гваделупе это не нравится. Хозяйка оставляла для левретки маленькие щелочки, чтобы та могла пройти в любую комнату в доме.
Ничего не понимая и беспокоясь все больше, Гвади подняла настоящий шум, не подпуская к себе ни стражей, ни соседку Белинду. У всех вокруг были печальные выражения лиц.
- Одна только эта собачка среди родных, - причитала соседка, прикладывая к глазам надушенный платок. - Что же будет с девочкой?
- Заберем ее в отделение, - ответил один из стражей, молодой, в круглых очках.
- Как же так? Где же там собачек держат?
- Может, еще послужит нам. Поможет в расследовании этого убийства.
- Убийства?! - вознегодовала Белинда и в испуге глянула на притихшую Гвади.
Левретка не всегда понимала слова людей, но вот интонации и скрытые помыслы улавливала безошибочно.
- А что вы думали? Тела нет, зато крови предостаточно. Разве может, пусть и ведьма, потерять столько крови и остаться в жи…
- Эй, Лоис! Ты чего языком треплешься? - в коридоре возникло новое действующее лицо, и Гвади уловила терпкий запах сигар и пота.
- Да что же это такое? Правда убийство? В нашем Эвилвиче? Как же так… я же соседка, я же тоже…
- Госпожа Пумпур, прекратить! Об услышанном не распространяться. Следствие только началось, найдем мы вашу ведьму, не переживайте.
- Да не то чтобы я… - начала Белинда Пумпур, но замолчала под пристальным взглядом старшего стража правопорядка Эвилвича.
- Собачку мы и правда заберем. И все выясним.
Господин Ашер, главный страж города, подошел к Гваделупе и присел на корточки. Левретка повертела мордочкой, но не стала сопротивляться, когда мужчина взял ее на руки.
- Ох, осторожно, господин Ашер, она кусается…
- И вы тоже будете кусаться, когда столько шума вокруг. Смотрите, какая спокойная милая девочка.
Гвади и правда спокойно устроилась на руках стража. Все от того, что она находила запах табака весьма успокаивающим. Хозяйка иногда курила на заднем крыльце дома, сидя в кресло-качалке и поглаживая спинку Гвади, устроившуюся у нее на коленях.
А еще левретка поняла, что из всех присутствующих в комнате только этот страж с большими руками вызывает у нее доверие. Хозяйки не было дома, не было ее и нигде поблизости. Куда же она могла уехать без Гвади? И когда вернется за своей левреткой?
Гваделупа не знала, что за закрытой дверью спальни прячется страшная картина: вся кровать и паркет в крови. Даже на одной из стен красовались ужасные кроваво-медные пятна, словно бы по бледно-голубым обоям водили окровавленной тряпкой. В остальном же все в порядке: ничего не пропало, ничего не было сломано, входная дверь не взломана.
Но главный страж задавался вопросом: с какой жестокостью напавший (пока что его прямо не называли убийцей) обошелся с жертвой, что та потеряла столько крови?
И почему эта самая кровь была по всей комнате, но ее следов не нашли больше нигде: ни в коридоре, ни на ручках дверей, ни на крыльце, ни на траве вокруг дома и под окнами? Как же предполагаемую жертву унесли? Могли ли ее завернуть в какой-то мешок? И все же тогда остались бы хоть какие-то следы: завернутый край ковра, кусочек ткани, сломанная ветка куста или притоптанная трава. Но все в доме было в идеальном порядке, все на своих местах. Никаких улик. И единственное доказательство произошедшего - огромное количество крови. И еще левретка.
Утром ее нашла соседка, придя за недельной порцией успокоительного, которое заказывала у ведьмы. Когда та не открыла спустя три вежливых стука в дверь, госпожа Пумпур решила повернуть ручку. Дверь оказалась открыта, левретка лежала в коридоре без сознания, а что ждало соседку в спальне ведьмы, по ее словам, - ни в каком страшном сне не привидится.
Белинда Пумпур, конечно, весьма подозрительна, как считал господин Ашер, но пока что ее слова и действия не вызывали у стража особых вопросов. Разумеется, она была записана в число подозреваемых. Собственно говоря, как и весь город. Хоть многие и пользовались услугами ведьмы, а к работе ВССБ относились с уважением, но никто не будет спорить, что большинство в городе ведьму не просто не жаловали, но даже были и те, кто ее искренне недолюбливал.
И все же вот странно: как тело, то есть ведьму, вынесли из дома? Не могла же она просто испариться в воздухе?
Глава 1. Добро пожаловать в Эвилвич!
Светлые кудри под ведьмовской шляпой смотрелись чужеродно и вызывающе. Катарина, вертясь около зеркала, не до конца понимала, какое из этих двух определений ей не нравилось больше. Все же, наверное, первое, потому что вызывающе ведьме выглядеть порой было просто необходимо. Именно с такими мыслями Катарина уже собиралась выйти, как дверь ее спальни, которая оставалась ее всего на пару часов, резко открылась.
- Ну ты даешь! Все ждут только тебя. Госпожа Бу уже начала недобро поглядывать через плечо, не мудрено, как сама за тобой придет!
Катарина отвернулась от зеркала и взглянула на единственную подругу, которой обзавелась за время обучения в Ведьмовской Академии. Сандра тоже немного отличалась от всех: волосы не темные, как положено чистокровным ведьмам, а просто русые, да еще и веснушки на носу и щеках. Катарина находила их очень милыми, но вот сама Сани люто их ненавидела, как и Катарина свои блондинистые волосы. В мире ведьм они были как… как пятно на белой парадной скатерти.
Сандра сморщила нос с теми самыми веснушками, которые она поклялась выжить, как только выпустится из Академии, ведь в стенах учебного заведения запрещалось использовать на себе модификационные зелья. Собственно говоря, именно поэтому Катарина еще не поменяла цвет волос на такой спокойный и неприметный, как черный или хотя бы темно-каштановый.
- Катрин, ну ты и… - Сандра оглядела подругу с ног до головы и издала звук, похожий на бульканье утопленника.
- Ты смеешься? - поняла Катарина.
- Прости, но ты как будто на маскарад собралась.
- Знаю, - буркнула Катарина, поправляя складки черного атласного платья.
Выпускницы Ведьмовской Академии были обязаны надевать исконно ведьмовской наряд всего раз за все обучение - во время его окончания. Затем его можно было запрятать далеко и надолго куда-нибудь на антресоль и благополучно забыть про него, как Катарина и намеревалась. Сжечь наряд рука не поднимется, хотя, сейчас ведьму тянуло сделать именно это. Яркие светлые волосы с непослушными кудрями и загорелая кожа (по меркам ведьм, разумеется) меньше всего подходили черной остроконечной шляпе, атласному платью с рюшками и кружевными вставками, да черному плащу в пол с огромным капюшоном, чтобы поля шляпы не помялись. Наверное, наряд был призван устрашать, но Катарина походила в нем на огромный черный мешок с ярким пятном вместо лица.
- Так мы идем? - невинно спросила Сандра, словно минутой назад совершенно не оскорбила тонкие чувства подруги.
Но кого Катарина обманывала, ее чувства за годы обучения уже давно атрофировались. Нет, ее никогда никто не обижал и не делал замечаний по поводу ее внешности и не очень сильных способностей, никто ее не ругал за отсутствие особенных талантов. Но это было слабым утешением, ведь абсолютное большинство Академии - чистокровные ведьмы с безупречными данными во всех отношениях.
И самой лучшей среди них была, разумеется, Мерседес Бесси. Да, из того самого прославленного рода Бесси, приближенного к королевской Авергонской династии. Та самая Мерседес, закончившая пять курсов Академии за один год. Грациозная, статная, спокойная, белолобая и темноволосая, с глазами такими черными, как сама ночь. Вот она как раз обладала всеми талантами, причитающимися первоклассной ведьме. Искусная зельеварщица, она словно знала, как следует смешать травы наперед, без какого-либо изучение талмудов в библиотеке. У нее был просто природный дар, как и полагается ведьме, добавила про себя Катарина, спускаясь по лестнице в главный холл, где должна была начаться торжественная церемония.
И спускаясь по лестнице, Катарина подсчитывала достоинства Мерседес Бесси, которыми сама, по ее мнению, не обладала. Взять хотя бы умение иронически улыбаться. Да это же первое, чему учат ведьм после рождения. Но нет, даже тут у Катарины, с ее ямочками на щеках, выходило скорее мило, чем иронически.
Катарина так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как внизу лестницы чуть не столкнулась с главной героиней всех своих чаяний. Мерседес Бесси была изумительна. Черный цвет идет всем ведьмам - да, так вещали им в Академии на уроках по бытовой магии (правда, тут явно нужно написать об исключении в виде белоголовой Катрин), но Мерседес не просто шла старомодная ведьмовская форма, да она в ней будто бы родилась. И наряд исполнял именно ту роль, которая и была в нем заложена - пугал и устрашал, внушая уважение. Черный атлас оттенял белую кожу Бесси, и она походила на фарфоровую статуэтку с раскосыми черными глазами, которые внимательно следили за каждым твоим шагом.
Катарина вздрогнула и неуклюже споткнулась о последнюю ступеньку, грозя упасть лицом вниз, но тут же тонкие изящные пальцы Мерседес Бесси схватили Катарину за плечо, помогая выпрямиться.
- С тобой все хорошо?
- Да-да, конечно, Мерседес. Спасибо.
- Тогда пора начинать, а то в этом платье я чувствую себя вареной индюшкой, - Бесси улыбнулась, и, разумеется, эта была самая очаровательная ироническая улыбка.
Катарина не удержалась и хихикнула, чем обратила на себя внимание госпожи Буре, которую давно прозвали «Бу». Их главная надсмотрщица по ведьмовскому этикету на протяжении пяти лет внушала страх и без остроконечной шляпы. Поговаривали, что у нее в мужьях ходил настоящий демон, но слухов по этому поводу ходило столько, что разобраться в них можно было только после бутылки рябиновой настойки.
Катарина с Сандрой вечно спорили, сколько их Бу лет: тридцать или сто. Настолько непроницательным было ее лицо. Черные волосы, стянутые на затылке в тугой пучок, заостряли скулы и виски, как клешни, а если линия губ дрогнула бы в улыбке, то не появилось бы ни одной морщинки вокруг рта или около глаз, словно женщина из мрамора. Было правда кое-что, что совершенно преображало лицо Буре. Это влажно блестящие глаза с длинными ресницами.
- Катарина Блайд, вы соизволили почтить нас своим присутствием, - взглядом мазнув по Катрин, госпожа Бу сделала красноречивый жест рукой, чтобы та поторопилась присоединиться к общему ряду черных плащей. - Ведьмы, строитесь!
Прода от 27.06.2023, 15:58
Вереница из черных плащей никого не могла напугать, так как Ведьмовская Академия находилась в заповедном лесу, а ближайший город был в часе езды.
Для выпуска заранее подготовили двор Академии. Младшим ведьмам не разрешалось присутствовать на церемонии, поэтому все они были в своих комнатах или учебных мастерских.
Катарина Блайд получала свой диплом в числе последних, а вот Мерседес Бесси, как вы можете догадаться, самая первая.
