Вы были моим самым внимательным зрителем, но после представления я совсем забыла Вас поблагодарить, - с этими словами я широко улыбнулась, после чего опустила руку.
- Ваш голос - это херувимская песнь, а Вы - олицетворение всего наилучшего в мире, - чуть слышно сказал Аркадий.
Я не сводила взгляда со своего нового знакомого и отчаянно пыталась понять, льстит он мне или говорит искренне.
Мне хотелось подольше пообщаться с этим господином. Я хотела расспросить его о том, как он в тот день оказался в театре, знал ли он обо мне ранее и почему он, еще не понимая, кто перед ним, решился помочь плачущей девушке.
Но, увы, наш разговор с Аркадием прервали.
Внезапно я почувствовала теплую ладонь на своей талии и выдохнула.
Возле меня стоял отчего-то улыбающийся Пьер.
- Мари, я очень испугался за твое самочувствие. Как ты? - с показной заботой в голосе спросил он.
- Все хорошо, - вновь солгала я Пьеру.
Мой супруг смерил недоуменным взглядом рядом стоявшего Аркадия, задумчиво почесал подбородок и перевел взгляд в мою сторону.
- Мария Михайловна, я пожалуй пойду. У меня деловая встреча, - с этими словами Аркадий откланялся и поспешил к выходу.
Я проводила Трубецкого коротким взглядом, после чего перевела взгляд на мужа.
Тот смотрел на меня, не отрывая взгляда.
Неужели он ревнует меня? Хотя, думаю, что это невозможно.
========== Глава 13 ==========
Маша
- Мария, кто этот господин и что он хотел от тебя? - Пьер прожигал меня взглядом.
Мой супруг сильнее прижал меня к себе, и от его прикосновений мне даже стало немного больно.
В один миг я скинула руку Пьера со своей талии, после чего сказала:
- Этого господина зовут Аркадий Николаевич Трубецкой, и мы всего лишь мило беседовали.
- Мило беседовали? Как интересно, - задумчиво протянул мой муж, - Я могу полюбопытствовать, о чем вы говорили?
- Мы говорили о том, что тебя и вовсе не должно волновать, - я хотела было уйти, но Пьер больно схватил меня за руку и вновь притянул к себе.
- О чем вы говорили? - ледяным голосом он повторил свой вопрос.
Я вздохнула и, выдержав недолгую паузу, как можно спокойнее ответила:
- Мне стало дурно, и Аркадий Николаевич предложил мне воды, после чего он похвалил мою премьеру. У тебя нет никакого повода подозревать меня в чем-то ином.
- Надеюсь, и не придется, - сухо сказал Пьер.
Он бесцеремонно взял меня за руку, а затем направился к выходу и мимо ходом бросил нашей горничной:
- Ольга, мы уходим.
Оля, в этот момент разговаривающая с какой-то дамой из прислуг, мгновенно оживилась.
Она сразу же попрощалась со своей собеседницей, после чего поспешила за нами с супругом.
Всю дорогу мы с Пьером молчали.
Мой супруг отчего-то выглядел раздраженным и немного подавленным, а я еще не до конца отошла от неожиданного "сюрприза" и внезапного знакомства с Аркадием Трубецким.
Сегодня Аркадий проявил великодушие и сострадание по отношению ко мне.
Он не остался в стороне и подал мне воды, хотя его положение и вовсе не позволяло ему подобные вольности, но, тем не менее, он сделал это ради меня. Он сделал это ради незнакомой девушки, что приводило меня в восторг.
Аркадий был столь же благороден, сколько красив. В его небесно-голубых глазах читалось столько невинности и доброты, что я была благодарна небесам за нашу встречу.
Хотя бы на одного искреннего человека в моем окружении стало больше.
Я посмотрела в сторону мужа. Тот все еще пребывал в мрачном расположении духа.
Вскоре мы подошли к пролетке.
Пьер свистнул извозчику и бросил тому мешочек с золотом, после чего мой муж галантно открыл передо мной дверь пролетки и зачем-то официально сказал:
- Прошу Вас, мадемуазель.
Я зашла в пролетку, за мной последовал и сам Пьер, а позже к нам присоединилась и наша горничная.
Извозчик пришпорил лошадей, и пролетка двинулась с места.
Я посмотрела на мужа.
Тот сидел напротив меня, потупив взгляд, и отчего-то молчал.
Наконец, я решила прервать молчание своего супруга и подала голос:
- Ты не хочешь узнать причину, по которой мне стало дурно?
От моих слов Пьер, словно очнулся, и равнодушно посмотрел в мою сторону.
- После того, как я покинула общую залу, ко мне подошла Оля и вручила мне небольшую коробочку, перевязанную алой лентой...
- Хм..., - задумчиво протянул мой супруг, - И что же было в той самой коробочке? - он не сводил с меня заинтересованного взгляда.
Я тяжело вздохнула, обдумывая сказанное, а после сказала:
- Там был кусочек обугленной белой рубашки. Тебе этот "сюрприз" ни о чем не говорит? - теперь уже я изучала Пьера взглядом.
На секунду мой муж задумался, после чего внезапно взял меня за руки и чуть слышно сказал:
- Этого не может быть.
- Я тоже так думала до сегодняшнего дня, - с этими словами я опустила взгляд и вздохнула, - Я думала, Оленька рассказала тебе о случившемся.
Мы с мужем перевели взгляд в сторону нашей горничной.
Оля нервно ерзала на месте.
- Мария Михайловна, простите, запамятовала, - пискнула девушка, - Когда я увидела Вас в таком состоянии, то очень испугалась за Ваше самочувствие, а после со всех ног бросилась искать Вашего супруга.
- Но кто тебе вручил эту коробку? - спросил Пьер у рядом сидевшей Оли.
- Какой-то светловолосый господин, лица я не разглядела, да и видела я его впервые. Я решила, что он поклонник Марии Михайловны.
От услышанного Пьер тяжело вздохнул и закатил глаза.
- Пьер, я не думаю, что это был Генрих, - чуть дотронувшись до руки мужа, сказала я.
Пьер задумчиво почесал подбородок, после чего перевел взгляд на меня:
- Я и не думал о том, что тот незнакомец был Генрихом. А, вот, твой новый знакомый, кажется, Иннокентий?
- Аркадий, - поправила я.
- Да, Аркадий, - кивнул мой муж, - он вполне подходит под описание того господина.
От услышанного я пришла в ярость.
Я чуть было не вскочила со своего места и с нескрываемой злобой посмотрела на супруга:
- Аркадий? Что за вздор! Он не похож на преступника! - с этими словами я отвернулась от своего мужа и скрестила руки на груди.
- Это всего лишь предположение, - успокоил меня Пьер, - да, и я не стал бы никого безосновательно обвинять. Ты же знаешь меня, - мой муж не сводил с меня своих голубых глаз.
Внезапно извозчик натянул поводья, и пролетка остановилась.
Оленька выглянула из окна пролетки, а затем сказала:
- Мы уже приехали, - и направилась в наше поместье.
Пьер помог мне покинуть пролетку, после чего нежно провел ладонью по моей щеке и ласково сказал:
- Мари, прости меня за мою глупость. Мне не стоило так говорить, окончательно не разобравшись в случившемся, - с этими словами он притянул меня за талию к себе и страстно поцеловал.
От поцелуя Пьера я немного поморщилась.
От моего мужа ужасно пахло алкоголем вперемешку с табаком, а запах табака я никогда не любила.
- Обсудим все завтра, - освободившись из объятий мужа, мягко сказала я и поспешила домой.
Голова все еще болела, и я очень надеялась на то, что мне удастся уснуть после всего случившегося.
========== Глава 14 ==========
Алекс
- Сергей? Я не ожидал тебя здесь увидеть! - я похлопал мужчину по плечу, - Но что ты делаешь здесь, на Хитровом рынке? Раньше ты не вылезал из игорных заведений! - я не сводил с Сержа удивленного взгляда.
Мужчина пожал плечами, задумчиво посмотрел на нас с Мухой и, наконец, изрек:
- Времена меняются, мой друг. Как видишь, я больше не барон, да и ты больше не граф, - Сергей смерил меня заинтересованным взглядом, - А ты какими судьбами оказался в Москве?
- Вынудили обстоятельства, - закусив губу, ответил я.
Сергей Васильев, или, как он сам себя называл, Серж. Мой заклятый друг.
С самого детства мы с Сережей отчего-то соперничали.
Сначала за отцовское внимание, позже - за любовь прекрасной дамы, да и сейчас, мало что изменилось в его характере.
Мой друг, как обычно, был одет с иголочки, красивое яркое пальто и до блеска начищенные сапоги, а с его лица не сходила хитрая ухмылка.
Когда мы были еще детьми, наши отцы дружили между собой. Отличие между нами состояло только в том, что Сережа рос в полной семье, с любящей матерью и внимательным отцом. Меня же воспитывал только мой отец, потому что моя матушка умерла, как только дала мне жизнь.
Афанасий Борисович, отец Сержа, с самого детства опекал меня, что очень не нравилось его сыну.
Сергей ревновал меня к своему отцу. Ревновал до безумия.
Конечно, он отчаянно старался скрывать свои чувства, но ему редко это удавалось.
А, когда мы с Сережей стали старше, то даже обучались в одном кадетском корпусе.
За все время нашего обучения, Серж, как мог, старался перетягивать одеяло на себя.
Он всегда был очень образованным и всегда был одет очень опрятно, что не могло не нравиться девушкам.
От воспоминаний о прошлом я загрустил и опустил взгляд.
- Как поживает Лизавета? - спросил я у своего заклятого друга.
Мой вопрос отчего-то не понравился Сереже.
Он нервно почесал затылок, после чего вздохнул и ответил:
- Она скончалась около пяти лет назад во время родов. К сожалению, ребенка тоже не смогли спасти.
- Я соболезную, - дотронувшись до плеча друга, чуть слышно пробормотал я.
Лизавета Некрасова - моя первая любовь и моя первая боль, а ведь все могло бы сложиться иначе, если бы Серж тогда не встал у меня на пути...
Лизавета жила в соседнем поместье, и с самого детства я был в нее влюблен, но, когда мы стали старше, я решился просить руки девушки у ее отца.
Отец Лизаветы одобрил наш будущий союз, дело потихоньку двигалось к свадьбе... Но за неделю до нашего венчания я застукал девушку в объятьях своего друга, которым оказался никто иной, как Серж.
Свадьбу сразу же отменили, после чего Лизавета, чтобы не быть опозоренной в высшем обществе, выскочила замуж за моего друга.
Молодожены в скором времени покинули Петербург и уехали в Москву, чтобы построить свое семейное гнездышко в новом городе и чтобы начать свою жизнь с чистого листа, и более я их не видел.
Любил ли я Лизавету также сильно, как сейчас люблю Тоню? Определенно нет. С Лизаветой меня, скорее, связывала первая влюбленность, ни больше, ни меньше. Именно по этой причине я так быстро и простил ее. Что же касается моего друга, то простить Сержа я не мог. Он предал меня. В тот день он предал нашу дружбу, а предателей я, как известно, не прощаю.
Серж бросил в сторону Мухи задумчивый взгляд, после чего хмыкнул и обратился ко мне:
- Алеша, может ты представишь этого господина своему старому другу?
От слова "господин" Муха чуть было не прыснул от смеха, но едва сдержался и закусил губу.
- Конечно, - улыбнулся я, а затем посмотрел в сторону Васи, который до сих пор не мог понять, что происходит, - Василий, познакомься с Сергеем Васильевым, моим старым товарищем.
- И лучшим другом, - добавил Серж, протягивая руку Васе.
Вася задумчиво почесал затылок, после чего зачем-то сказал:
- Очень приятно, Муха.
- Муха? - недоуменно переспросил мой старый знакомый.
От происходящего я сгорал от стыда, а Муха, внезапно осознавший, что сморозил, покраснел, как рак, и прикрыл свой болтливый рот ладонью.
- Мухин, - неожиданно нашелся я, - Мухин Василий Игнатьевич.
Муха хотел было снова что-то ляпнуть, но я бросил яростный взгляд в его сторону, отчего Вася моментально замер на месте.
Внезапно я опустил взгляд и заметил, что Сергей сжимает в руке пачку каких-то газет.
Заметив мой интерес, Серж вытащил одну из газет и протянул ее мне.
- "Революционная Россия". Почитай как-нибудь на досуге, - сказал он, протягивая мне газетенку.
Я забрал газету из рук друга и стал ее внимательно изучать.
Рядом стоявший Вася зачем-то заглядывал через мое плечо, будто бы намереваясь что-то увидеть или прочесть.
Я бросил удивленный взгляд в сторону Мухи и чуть слышно спросил:
- Ты же не умеешь читать? Чего заглядываешь?
- В этой газетенке забавные картинки, - пожимая плечами, сказал он.
Газета пестрела революционными лозунгами и фотографиями высокопоставленных лиц, а один из газетных разворотов был практически полностью посвящен крестьянам и недавней денежной реформе.
Я сложил газету пополам, при этом чуть не задел по носу Муху, который все еще заглядывал через мое плечо в газету.
- Стало быть, ты в социал-революционеры заделался? - усмехнулся я, возвращая газету Сержу.
Серж расхохотался:
- Скажем так. Я возглавляю их московский штаб. Ты когда-нибудь слышал о такой организации, как "Воля русского народа"? - Сергей прожигал меня взглядом.
- Как-то не доводилось, - усмехнулся я.
Внезапно Сергей встал между нами с Мухой и, положив свои руки нам на плечи, сказал:
- Я могу вам обо всем рассказать, если конечно, вы не против.
- Я только за, - потирая руки, ухмыльнулся Вася.
От слов Мухи я тяжело вздохнул и закатил глаза. Похоже, у меня не было другого выбора, как последовать за Сережей и своим другом.
========== Глава 15 ==========
Тоня
Я сидела в детской и качая люльку напевала Сашеньке колыбельную, которую нам с Соней в детстве так любила петь наша бабушка.
Отчего-то мой голос дрожал и немного хрипел.
Как жаль, что я не Маша. Думаю, Маша гораздо лучше меня справилась бы с этим делом.
У моей сестры был воистину прекрасный голос. В свое время ей даже удалось покорить своим пением подругу нашей бабушки, которая в то время жила в Германии и имела связи с Гамбургским оперным театром.
Сестру было решено отправить в Германию, после чего мы долгое время не виделись.
Я уже около двадцати пяти лет не видела свою сестру и безумно по ней скучала.
Интересно, где сейчас Маша?
Наверняка, она покоряет театры Берлина, ведь моя сестра не просто оперная певица, она самая настоящая прима, что не может нас с Соней не радовать!
Я вздохнула, на пару секунд вытащила Сашеньку из колыбели, нежно поцеловала сыночка в лоб, а после вернула того в люльку.
Хотя бы одной из сестер Блювштейн удалось, как говорится, выбиться в люди и построить свое светлое будущее.
С такой говорящей фамилией, как Блювштейн, наши с Соней шансы построить счастливое будущее были крайне малы. Еще меньше шансов было у меня, потому что после венчания с Алексом я предпочла взять его фамилию и стать Антониной Тарасовой.
Ведь отец Алекса в высшем обществе до сих пор считался преступником и опальным графом, а все благодаря "любезности" графа Трубецкого, который из-за своего полоумного брата и заварил всю эту кашу, сослав отца Алекса на каторгу и оставив моего супруга без гроша в кармане.
Возможно, если бы не поступок Трубецого, то мой Алекс никогда бы не примкнул к криминальному миру и не стал бы вором-щипачом. Хотя... Не зря ведь говорят, что история не любит сослагательного наклонения.
Все-таки остатки чести в Трубецком, на удивление, оставались.
Он смог наступить на горло своей гордости и отпустить нас с Алексом. Пусть нам и пришлось переехать в Москву, зато мы были живы, и это являлось самым главным.
Я посмотрела в колыбель.
Сашенька мирно посапывал, засунув в ротик свой пальчик.
Я ласково погладила по волосам своего сонного ангелочка, а затем направилась к двери, где неожиданно столкнулась с Соней.
- Ваш голос - это херувимская песнь, а Вы - олицетворение всего наилучшего в мире, - чуть слышно сказал Аркадий.
Я не сводила взгляда со своего нового знакомого и отчаянно пыталась понять, льстит он мне или говорит искренне.
Мне хотелось подольше пообщаться с этим господином. Я хотела расспросить его о том, как он в тот день оказался в театре, знал ли он обо мне ранее и почему он, еще не понимая, кто перед ним, решился помочь плачущей девушке.
Но, увы, наш разговор с Аркадием прервали.
Внезапно я почувствовала теплую ладонь на своей талии и выдохнула.
Возле меня стоял отчего-то улыбающийся Пьер.
- Мари, я очень испугался за твое самочувствие. Как ты? - с показной заботой в голосе спросил он.
- Все хорошо, - вновь солгала я Пьеру.
Мой супруг смерил недоуменным взглядом рядом стоявшего Аркадия, задумчиво почесал подбородок и перевел взгляд в мою сторону.
- Мария Михайловна, я пожалуй пойду. У меня деловая встреча, - с этими словами Аркадий откланялся и поспешил к выходу.
Я проводила Трубецкого коротким взглядом, после чего перевела взгляд на мужа.
Тот смотрел на меня, не отрывая взгляда.
Неужели он ревнует меня? Хотя, думаю, что это невозможно.
========== Глава 13 ==========
Маша
- Мария, кто этот господин и что он хотел от тебя? - Пьер прожигал меня взглядом.
Мой супруг сильнее прижал меня к себе, и от его прикосновений мне даже стало немного больно.
В один миг я скинула руку Пьера со своей талии, после чего сказала:
- Этого господина зовут Аркадий Николаевич Трубецкой, и мы всего лишь мило беседовали.
- Мило беседовали? Как интересно, - задумчиво протянул мой муж, - Я могу полюбопытствовать, о чем вы говорили?
- Мы говорили о том, что тебя и вовсе не должно волновать, - я хотела было уйти, но Пьер больно схватил меня за руку и вновь притянул к себе.
- О чем вы говорили? - ледяным голосом он повторил свой вопрос.
Я вздохнула и, выдержав недолгую паузу, как можно спокойнее ответила:
- Мне стало дурно, и Аркадий Николаевич предложил мне воды, после чего он похвалил мою премьеру. У тебя нет никакого повода подозревать меня в чем-то ином.
- Надеюсь, и не придется, - сухо сказал Пьер.
Он бесцеремонно взял меня за руку, а затем направился к выходу и мимо ходом бросил нашей горничной:
- Ольга, мы уходим.
Оля, в этот момент разговаривающая с какой-то дамой из прислуг, мгновенно оживилась.
Она сразу же попрощалась со своей собеседницей, после чего поспешила за нами с супругом.
Всю дорогу мы с Пьером молчали.
Мой супруг отчего-то выглядел раздраженным и немного подавленным, а я еще не до конца отошла от неожиданного "сюрприза" и внезапного знакомства с Аркадием Трубецким.
Сегодня Аркадий проявил великодушие и сострадание по отношению ко мне.
Он не остался в стороне и подал мне воды, хотя его положение и вовсе не позволяло ему подобные вольности, но, тем не менее, он сделал это ради меня. Он сделал это ради незнакомой девушки, что приводило меня в восторг.
Аркадий был столь же благороден, сколько красив. В его небесно-голубых глазах читалось столько невинности и доброты, что я была благодарна небесам за нашу встречу.
Хотя бы на одного искреннего человека в моем окружении стало больше.
Я посмотрела в сторону мужа. Тот все еще пребывал в мрачном расположении духа.
Вскоре мы подошли к пролетке.
Пьер свистнул извозчику и бросил тому мешочек с золотом, после чего мой муж галантно открыл передо мной дверь пролетки и зачем-то официально сказал:
- Прошу Вас, мадемуазель.
Я зашла в пролетку, за мной последовал и сам Пьер, а позже к нам присоединилась и наша горничная.
Извозчик пришпорил лошадей, и пролетка двинулась с места.
Я посмотрела на мужа.
Тот сидел напротив меня, потупив взгляд, и отчего-то молчал.
Наконец, я решила прервать молчание своего супруга и подала голос:
- Ты не хочешь узнать причину, по которой мне стало дурно?
От моих слов Пьер, словно очнулся, и равнодушно посмотрел в мою сторону.
- После того, как я покинула общую залу, ко мне подошла Оля и вручила мне небольшую коробочку, перевязанную алой лентой...
- Хм..., - задумчиво протянул мой супруг, - И что же было в той самой коробочке? - он не сводил с меня заинтересованного взгляда.
Я тяжело вздохнула, обдумывая сказанное, а после сказала:
- Там был кусочек обугленной белой рубашки. Тебе этот "сюрприз" ни о чем не говорит? - теперь уже я изучала Пьера взглядом.
На секунду мой муж задумался, после чего внезапно взял меня за руки и чуть слышно сказал:
- Этого не может быть.
- Я тоже так думала до сегодняшнего дня, - с этими словами я опустила взгляд и вздохнула, - Я думала, Оленька рассказала тебе о случившемся.
Мы с мужем перевели взгляд в сторону нашей горничной.
Оля нервно ерзала на месте.
- Мария Михайловна, простите, запамятовала, - пискнула девушка, - Когда я увидела Вас в таком состоянии, то очень испугалась за Ваше самочувствие, а после со всех ног бросилась искать Вашего супруга.
- Но кто тебе вручил эту коробку? - спросил Пьер у рядом сидевшей Оли.
- Какой-то светловолосый господин, лица я не разглядела, да и видела я его впервые. Я решила, что он поклонник Марии Михайловны.
От услышанного Пьер тяжело вздохнул и закатил глаза.
- Пьер, я не думаю, что это был Генрих, - чуть дотронувшись до руки мужа, сказала я.
Пьер задумчиво почесал подбородок, после чего перевел взгляд на меня:
- Я и не думал о том, что тот незнакомец был Генрихом. А, вот, твой новый знакомый, кажется, Иннокентий?
- Аркадий, - поправила я.
- Да, Аркадий, - кивнул мой муж, - он вполне подходит под описание того господина.
От услышанного я пришла в ярость.
Я чуть было не вскочила со своего места и с нескрываемой злобой посмотрела на супруга:
- Аркадий? Что за вздор! Он не похож на преступника! - с этими словами я отвернулась от своего мужа и скрестила руки на груди.
- Это всего лишь предположение, - успокоил меня Пьер, - да, и я не стал бы никого безосновательно обвинять. Ты же знаешь меня, - мой муж не сводил с меня своих голубых глаз.
Внезапно извозчик натянул поводья, и пролетка остановилась.
Оленька выглянула из окна пролетки, а затем сказала:
- Мы уже приехали, - и направилась в наше поместье.
Пьер помог мне покинуть пролетку, после чего нежно провел ладонью по моей щеке и ласково сказал:
- Мари, прости меня за мою глупость. Мне не стоило так говорить, окончательно не разобравшись в случившемся, - с этими словами он притянул меня за талию к себе и страстно поцеловал.
От поцелуя Пьера я немного поморщилась.
От моего мужа ужасно пахло алкоголем вперемешку с табаком, а запах табака я никогда не любила.
- Обсудим все завтра, - освободившись из объятий мужа, мягко сказала я и поспешила домой.
Голова все еще болела, и я очень надеялась на то, что мне удастся уснуть после всего случившегося.
========== Глава 14 ==========
Алекс
- Сергей? Я не ожидал тебя здесь увидеть! - я похлопал мужчину по плечу, - Но что ты делаешь здесь, на Хитровом рынке? Раньше ты не вылезал из игорных заведений! - я не сводил с Сержа удивленного взгляда.
Мужчина пожал плечами, задумчиво посмотрел на нас с Мухой и, наконец, изрек:
- Времена меняются, мой друг. Как видишь, я больше не барон, да и ты больше не граф, - Сергей смерил меня заинтересованным взглядом, - А ты какими судьбами оказался в Москве?
- Вынудили обстоятельства, - закусив губу, ответил я.
Сергей Васильев, или, как он сам себя называл, Серж. Мой заклятый друг.
С самого детства мы с Сережей отчего-то соперничали.
Сначала за отцовское внимание, позже - за любовь прекрасной дамы, да и сейчас, мало что изменилось в его характере.
Мой друг, как обычно, был одет с иголочки, красивое яркое пальто и до блеска начищенные сапоги, а с его лица не сходила хитрая ухмылка.
Когда мы были еще детьми, наши отцы дружили между собой. Отличие между нами состояло только в том, что Сережа рос в полной семье, с любящей матерью и внимательным отцом. Меня же воспитывал только мой отец, потому что моя матушка умерла, как только дала мне жизнь.
Афанасий Борисович, отец Сержа, с самого детства опекал меня, что очень не нравилось его сыну.
Сергей ревновал меня к своему отцу. Ревновал до безумия.
Конечно, он отчаянно старался скрывать свои чувства, но ему редко это удавалось.
А, когда мы с Сережей стали старше, то даже обучались в одном кадетском корпусе.
За все время нашего обучения, Серж, как мог, старался перетягивать одеяло на себя.
Он всегда был очень образованным и всегда был одет очень опрятно, что не могло не нравиться девушкам.
От воспоминаний о прошлом я загрустил и опустил взгляд.
- Как поживает Лизавета? - спросил я у своего заклятого друга.
Мой вопрос отчего-то не понравился Сереже.
Он нервно почесал затылок, после чего вздохнул и ответил:
- Она скончалась около пяти лет назад во время родов. К сожалению, ребенка тоже не смогли спасти.
- Я соболезную, - дотронувшись до плеча друга, чуть слышно пробормотал я.
Лизавета Некрасова - моя первая любовь и моя первая боль, а ведь все могло бы сложиться иначе, если бы Серж тогда не встал у меня на пути...
Лизавета жила в соседнем поместье, и с самого детства я был в нее влюблен, но, когда мы стали старше, я решился просить руки девушки у ее отца.
Отец Лизаветы одобрил наш будущий союз, дело потихоньку двигалось к свадьбе... Но за неделю до нашего венчания я застукал девушку в объятьях своего друга, которым оказался никто иной, как Серж.
Свадьбу сразу же отменили, после чего Лизавета, чтобы не быть опозоренной в высшем обществе, выскочила замуж за моего друга.
Молодожены в скором времени покинули Петербург и уехали в Москву, чтобы построить свое семейное гнездышко в новом городе и чтобы начать свою жизнь с чистого листа, и более я их не видел.
Любил ли я Лизавету также сильно, как сейчас люблю Тоню? Определенно нет. С Лизаветой меня, скорее, связывала первая влюбленность, ни больше, ни меньше. Именно по этой причине я так быстро и простил ее. Что же касается моего друга, то простить Сержа я не мог. Он предал меня. В тот день он предал нашу дружбу, а предателей я, как известно, не прощаю.
Серж бросил в сторону Мухи задумчивый взгляд, после чего хмыкнул и обратился ко мне:
- Алеша, может ты представишь этого господина своему старому другу?
От слова "господин" Муха чуть было не прыснул от смеха, но едва сдержался и закусил губу.
- Конечно, - улыбнулся я, а затем посмотрел в сторону Васи, который до сих пор не мог понять, что происходит, - Василий, познакомься с Сергеем Васильевым, моим старым товарищем.
- И лучшим другом, - добавил Серж, протягивая руку Васе.
Вася задумчиво почесал затылок, после чего зачем-то сказал:
- Очень приятно, Муха.
- Муха? - недоуменно переспросил мой старый знакомый.
От происходящего я сгорал от стыда, а Муха, внезапно осознавший, что сморозил, покраснел, как рак, и прикрыл свой болтливый рот ладонью.
- Мухин, - неожиданно нашелся я, - Мухин Василий Игнатьевич.
Муха хотел было снова что-то ляпнуть, но я бросил яростный взгляд в его сторону, отчего Вася моментально замер на месте.
Внезапно я опустил взгляд и заметил, что Сергей сжимает в руке пачку каких-то газет.
Заметив мой интерес, Серж вытащил одну из газет и протянул ее мне.
- "Революционная Россия". Почитай как-нибудь на досуге, - сказал он, протягивая мне газетенку.
Я забрал газету из рук друга и стал ее внимательно изучать.
Рядом стоявший Вася зачем-то заглядывал через мое плечо, будто бы намереваясь что-то увидеть или прочесть.
Я бросил удивленный взгляд в сторону Мухи и чуть слышно спросил:
- Ты же не умеешь читать? Чего заглядываешь?
- В этой газетенке забавные картинки, - пожимая плечами, сказал он.
Газета пестрела революционными лозунгами и фотографиями высокопоставленных лиц, а один из газетных разворотов был практически полностью посвящен крестьянам и недавней денежной реформе.
Я сложил газету пополам, при этом чуть не задел по носу Муху, который все еще заглядывал через мое плечо в газету.
- Стало быть, ты в социал-революционеры заделался? - усмехнулся я, возвращая газету Сержу.
Серж расхохотался:
- Скажем так. Я возглавляю их московский штаб. Ты когда-нибудь слышал о такой организации, как "Воля русского народа"? - Сергей прожигал меня взглядом.
- Как-то не доводилось, - усмехнулся я.
Внезапно Сергей встал между нами с Мухой и, положив свои руки нам на плечи, сказал:
- Я могу вам обо всем рассказать, если конечно, вы не против.
- Я только за, - потирая руки, ухмыльнулся Вася.
От слов Мухи я тяжело вздохнул и закатил глаза. Похоже, у меня не было другого выбора, как последовать за Сережей и своим другом.
========== Глава 15 ==========
Тоня
Я сидела в детской и качая люльку напевала Сашеньке колыбельную, которую нам с Соней в детстве так любила петь наша бабушка.
Отчего-то мой голос дрожал и немного хрипел.
Как жаль, что я не Маша. Думаю, Маша гораздо лучше меня справилась бы с этим делом.
У моей сестры был воистину прекрасный голос. В свое время ей даже удалось покорить своим пением подругу нашей бабушки, которая в то время жила в Германии и имела связи с Гамбургским оперным театром.
Сестру было решено отправить в Германию, после чего мы долгое время не виделись.
Я уже около двадцати пяти лет не видела свою сестру и безумно по ней скучала.
Интересно, где сейчас Маша?
Наверняка, она покоряет театры Берлина, ведь моя сестра не просто оперная певица, она самая настоящая прима, что не может нас с Соней не радовать!
Я вздохнула, на пару секунд вытащила Сашеньку из колыбели, нежно поцеловала сыночка в лоб, а после вернула того в люльку.
Хотя бы одной из сестер Блювштейн удалось, как говорится, выбиться в люди и построить свое светлое будущее.
С такой говорящей фамилией, как Блювштейн, наши с Соней шансы построить счастливое будущее были крайне малы. Еще меньше шансов было у меня, потому что после венчания с Алексом я предпочла взять его фамилию и стать Антониной Тарасовой.
Ведь отец Алекса в высшем обществе до сих пор считался преступником и опальным графом, а все благодаря "любезности" графа Трубецкого, который из-за своего полоумного брата и заварил всю эту кашу, сослав отца Алекса на каторгу и оставив моего супруга без гроша в кармане.
Возможно, если бы не поступок Трубецого, то мой Алекс никогда бы не примкнул к криминальному миру и не стал бы вором-щипачом. Хотя... Не зря ведь говорят, что история не любит сослагательного наклонения.
Все-таки остатки чести в Трубецком, на удивление, оставались.
Он смог наступить на горло своей гордости и отпустить нас с Алексом. Пусть нам и пришлось переехать в Москву, зато мы были живы, и это являлось самым главным.
Я посмотрела в колыбель.
Сашенька мирно посапывал, засунув в ротик свой пальчик.
Я ласково погладила по волосам своего сонного ангелочка, а затем направилась к двери, где неожиданно столкнулась с Соней.
