- Неужели вы ничего не дернули? Неужели не смогли?
В тот момент глаза нашего друга просто искрились от недоумения и замешательства.
Издав едва слышимый смешок, я задумчиво почесала переносицу и, подмигнув рядом стоявшему Василию, направилась в гостиную.
Как только я удалилась, Васька тяжело вздохнул и чуть слышно сказал, обращаясь к своему собеседнику:
- Да, врет она! Врет! Вот, смотри, что я дернул, пока Сонька развлекала своим обществом всяких недоумков-буржуев!
С этими словами Василий вытащил из карманов брюк награбленное и стал демонстрировать свой улов нашему товарищу.
Казалось бы, Граф и вовсе не услышал фразу, так неосторожно брошенную моим дурнем, зато ее услышала я, услышала четко и довольно громко.
В ту минуту я буквально задыхалась от злобы и ничего не могла с этим поделать.
"Развлекала недоумков-буржуев"... Как Вася смеет так говорить о незнакомом ему господине! Как он смеет выставлять меня в подобном свете в присутствии нашего общего друга!
Его ревность она же просто застилает ему глаза! Ведь именно из-за этого дурного чувства Васька и ведет себя, как последний идиот и вафлер, и словно не замечает, какую чудовищную боль он причиняет дорогим его сердцу людям своими жестокими речами.
Несколько секунд я старалась привести себя в чувства и решить, что можно ответить Василию на его столь вульгарное и отвратительное поведение.
Мое сердце бешено стучало в груди, а щеки непроизвольно стали наливаться румянцем.
Казалось, будто бы я сейчас сгорю от стыда. Сгорю во всех смыслах этого слова.
От обидных речей Василия, мои руки затряслись, и я сама и не заметила, как выронила на пол свой ридикюль, который все это время нервно сжимала в руках.
Повернувшись на каблуках в сторону любимого, я уже собралась было с мыслями, чтобы ему ответить, как внезапно на мое плечо опустилась чья-то теплая ладонь, и вскоре я услышала за спиной мягкий голос Алекса:
- Недоумков-буржуев? А это уже интересно.
С этими словами Алексей похлопал меня по плечу, а затем перевел заинтригованный взгляд с меня на Ваську.
Краем глаза я заметила рядом с Алексом свою сестру Тоню, и мои щеки стали еще сильнее наливаться румянцем.
Тоня выглядела встревоженного и даже в некоторой степени перепуганной.
Переминаясь с ноги на ногу, она стояла рядом со своим супругом и не отводила от меня недоуменного взгляда.
Вне всяких сомнений, моя сестрица прекрасно услышала каждое слово, так неосторожно брошенное Василием, и от осознания этого мне становилось ужасно стыдно.
В тот момент в моей голове кружилось множество тревожных мыслей, отпустить которые я была вовсе не в силах.
Вдруг Тоня не так поймет слова Васьки! Вдруг она решит, будто бы я в угоду своей мечте решила стать девицей легкого поведения! Вдруг Тоня подумает, будто бы я ввязалась в опасную авантюру, которая плохо закончится для меня самой!
Увы, но прочитать мысли собственной сестры я была не в силах.
Мне оставалось лишь довериться обстоятельствам и, взяв себя в руки, сделать вид, будто бы ничего не произошло, что я в итоге и сделала.
Проглотив в горле невидимый ком, я мысленно одарила Антонину недоуменным взглядом, а затем едва заметно пожала плечами и опустила взгляд.
В чувства меня привел голос Алекса, который в следующую секунду с нотками легкого ехидства обратился ко мне:
- Сонька, признавайся. Какого буржуя ты охомутала? - чуть наклонив голову в бок, поинтересовался муж моей сестры.
В ту минуту он переводил заинтригованный взгляд с меня на рядом стоявшему Муху и ждал моего ответа на свой вопрос.
Тяжело вздохнув, я посмотрела в сторону Василия, и от увиденного моих губ коснулась легкая ухмылка.
От вопроса Алекса Василий мгновенно переменился в лице.
Сжимая кулаки и зубы, он прерывисто дышал и смотрел в пол, словно не решаясь встречаться со мной глазами.
Заметив реакцию Васьки, рядом стоявший Граф мгновенно прыснул от смеха, а затем удалился, дабы не нагнетать обстановку.
Как только Граф удалился, Алекс похлопал по плечу Василия, а затем также, как и наш друг, прыснул от смеха.
В тот момент на Васе не было лица, и мы с Тоней вдвоем испугались за наших жизни мужчин.
На несколько минут между нами повисло молчание, которое Алекс вскоре нарушил:
- Ну, что, молчишь, Василий? - взъерошив волосы Мухи, поинтересовался он, - Опять беснуешься?
Последнюю фразу Алекс произнес, едва подавив приступ хохота, и я заметила, как моя старшая сестра картинно закатила глаза, после чего прикрыла лицо ладонью.
По взгляду Тяну я поняла, как сильно злят мою сестру поступки Василия, но, увы, ничего не могла с этим поделать.
Наконец, Вася поднял взгляд на своего друга и, скрепя зубами, чуть слышно сказал:
- Никого она не охомутала. Просто тот идиот - глупец, каких еще поискать нужно.
С этими словами Васька громко захохотал и, чтобы не упасть от смеха, облокотился рукой на шифоньер.
- Хотел он залезть под юбку к моей даме, а Сонька и рада стараться, - все еще смеясь, проговорил Василий, - Ведь в его номере золотишка много...
С этими словами Муха задумчиво почесал затылок, после чего подошел ко мне почти вплотную и, положив руку на мою талию, резко притянул меня к себе.
В следующую секунду мне в нос резко ударил запах перегара, и я с ужасом подумала, когда Вася успел пропустить пару бокалов виски.
Парень нежно провел ладонью по моей щеке, а затем отчего-то ухмыльнулся и перевел взгляд в сторону рядом стоявшего Алекса.
- Пусть тешит себя пустыми мечтами, - все еще ухмыляясь, проговорил Василий, - Сонька только моя, и я ее никому не отдам.
С этими словами он уже было потянулся своими губами к моим, как внезапно звонкая пощечина остудила его пыл.
- Как ты смеешь так говорить обо мне! - взревела я, вырываясь из объятий мужчины, - Я бы никогда так не поступила. К тому же, я не твоя собственность! И я не...
Но я не успела договорить, потому что в следующую секунду из моих глаз брызнули слезы, и я со всех ног выбежала из нашего дома.
В тот момент меня душила обида и злость на Ваську.
В ту минуту я не хотела видеть никого, кроме своего нового знакомого, с которым мы договорились встретиться около полудня.
Вытащив из кармана золотые часы и вытерев слезы, я бросила короткий взгляд на циферблат.
"Боже, я опаздываю! - пронеслось у меня в голове.
Наспех поймав извозчика, я поспешила к Никольскому фонтану, где меня уже дожидался граф Воронцов.
Опаздывать я не любила, к тому же в тот момент я искренне надеялась, что встреча с новым знакомым поможем мне хотя бы немного развеяться и придти в себя после чудовищного поступка любимого.
========== Глава 17 ==========
Соня
Около получаса я, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на карманные часы, ждала возле фонтана своего нового знакомого, но тот так и не появлялся.
От волнения мое сердце еще сильнее застучало в груди, а щеки непроизвольно стали наливаться густым румянцем.
Он не пришел. Он вновь не сдержал свое слово, а я снова поверила ему, я снова поверила мужчине, который вновь не оправдал моих надежд...
Внезапно перед моим внутренним взором мелькнул Васька и наша недавняя ссора, которая, впрочем, как и все предыдущие, причинила мне боль, и от одной только мысли о любимом мое сердце до боли сжалось в груди.
Он вновь был пьян, он вновь унизил меня и приревновал совершенно на пустом месте, что было просто неслыханно и совершенно омерзительно.
Как он мог говорить обо мне в подобном ключе? Как посмел высмеивать свою даму в присутствии других людей, пусть даже и близких!
Порою Василий совершенно не видел границ, и каждое сказанное им слово, словно лезвие кинжала, до боли резало мое и без того израненное сердце.
В такие мгновения я хотела кричать. В такие моменты я хотела, сжав кулаки и зубы, обливаться слезами и доказывать всем и каждому, что слова, так неосторожно сказанные моим любимым дурнем, вовсе не имеют ни малейшего отношения ко мне и ко всей моей жизни.
Но, увы, сделать этого я не могла, ведь Тоня всю свою жизнь учила меня быть сильной, учила подавлять эмоции и выглядеть достойно в глазах публики, чтобы никто не смог воспользоваться моей слабостью.
"Ты должна быть сильной, чтобы не происходило в наших жизнях. Запомни это, Соня!" - любила повторять мне старшая сестра еще с юных лет.
И в такие моменты я лишь молча вздыхала, кусая губу и делая вид, будто бы и вовсе не услышала слов Антонины.
Тоня же, в свою очередь, картинно закатывала глаза, бормотала себе под нос что-то невнятное, а затем предпочитала сменить тему, дабы не поссориться со мной.
Но, все же, сестру я слушала. Пусть и не всегда, но слушала, хотя Тоня всегда думала обратное.
Несмотря ни на что, Антонина всегда выглядела в моих глазах авторитетом и сильной личностью, на жизнь и судьбу которой я всегда старалась равняться, как бы сложно мне не было.
Тоня никогда не сдавалась и не опускала руки, даже гибель нашей матушки не смогла сломить мою старшую сестру, и только хотя бы из-за этой черты характера Антонина была воистину сильной личностью.
Всю свою жизнь моя сестра боролась, сначала за жизнь нашей бабушки, затем - за освобождение нашей маменьки с каторги, а потом и за Алекса, который чуть было не погиб еще несколько лет назад.
Моя старшая сестра Мария также была довольно сильной и творческой личностью.
Пережив трудные времена, Маша также не сломалась и смогла обрести то самое долгожданное счастье, о котором так давно мечтала и которое она уже давно заслуживала.
Обе мои сестры были счастливы в браке.
Их обеих мужья ценили и носили на руках.
А я, видя то, как счастливые мои сестры, каждый раз завидовала им белой завистью.
К сожалению, у меня никогда не было такого прекрасного голоса, как у Марии, да о внутренней стойкости Тони я только могла мечтать...
У меня был лишь Вася, лишь мой любимый дурень Вася, который постоянно совершал ошибки и причинял мне этим боль, пусть даже и не осознанно, но, все же, причинял.
И, что самое ужасное, я ничего не могла с этим поделать.
От грустных мыслей на моих глазах выступили слезы, и я проглотила в горле невидимый ком.
Нет, я не буду плакать. Я буду сильной личностью. Буду такой же сильной, как Тоня, и никто меня не сломит, даже премерзкий характер моего дурня Василия и бессовестный поступок графа Воронцова.
Сделав глубокий вдох и собрав последние силы в кулак, я вытащила из кармана золотые часики и бросила короткий взгляд на циферблат.
"Двадцать минут третьего, а графа Воронцова все еще нет", - мысленно выдохнула я, положив часики в карман.
Развернувшись на каблуках, я уже хотела было отправиться на поиски извозчика, как внезапно на мое плечо опустилась чья-то теплая ладонь.
Вздрогнув от неожиданности, я вскрикнула и обернулась.
Передо мной стоял отчего-то запыхавшийся граф Воронцов и не отводил от меня виноватого взгляда.
- Софочка, прошу меня простить. Дела государственной важности задержали, - одарив меня своей ослепительной улыбкой, пробормотал Кирилл Сергеевич.
Его большие серые глаза с хитрым прищуром внимательно изучали меня, а узкие губы мужчины растянулись в непроизвольной легкой улыбке.
Поймав на себе взгляд его серых глаз, я, словно завороженная, не могла отвести взгляда от своего нового знакомого.
Он был прекрасен, словно греческий бог, и в тоже время в его глазах читалось легкое волнение, словно он переживал, как я восприму его довольно долгое отсутствие.
Между нами возникло неловкое молчание, которое я сама вскоре и прервала:
- Софочка? - удивленно бросила я, вспомнив о том, как фамильярно выразился в мой адрес граф Воронцов.
На самом деле, меня и вовсе не задела фамильярность графа. Скорее наоборот, мне очень понравилось, как тепло и по-дружески он выразился в мой адрес.
Но, все же, мне было интересно.
Мне было любопытно, как граф отреагирует на мои слова и какими будут его дальнейшие шаги.
Как я предполагала, услышав мои слова, Кирилл Сергеевич густо покраснел, а затем нервно почесал затылок и вновь одарил меня пронизывающим взглядом.
- Oh, mon amie, excusez-moi!?О, мой друг, прошу прощения! (фран.) - пролепетал граф, опуская взгляд.
От волнения он нервно покусывал губы и раздумывал было, чтобы мне ответить, как в следующую минуту я молча накрыла его ладонь своей и чуть слышно сказала:
- Кирилл Сергеевич, полно. Все хорошо, не берите в голову. К тому же, "Софочка" из Ваших уст нравится мне гораздо больше, чем "мадемуазель Софи".
С этими словами я широко улыбнулась, пожимая руку своему новому знакомому.
Я уже было хотела освободить свою ладонь из его цепких пальцев, как внезапно граф сжал мою ладонь и чуть слышно сказал:
- Кирилл. Зовите меня просто, Кирилл. К чему нам все эти формальности?
На этих словах он чуть наклонил голову вбок, а затем вновь смерил меня пронизывающим взглядом, отчего по моей коже мгновенно пробежали мурашки.
Большие серые глаза графа, словно завораживали меня и опьяняли мой разум.
Казалось, будто бы этот прекрасный мужчина сводит меня с ума, и причину происходящему я никак не могла понять.
Было в Кирилле Воронцове что-то притягательное, что-то таинственное и завораживающее...
Возможно, его прекрасные серые глаза, а, может, даже и обволакивающий баритон, которым он свел меня с ума буквально с первого мгновения нашей встречи.
В тот момент я не понимала этого и старалась делать видно, будто бы я совершенно равнодушна к графу.
Но, увы, мое тело в тот момент и вовсе было мне не подвластно.
Стоило Кириллу коснуться моей руки, как мои щечки тотчас начинали наливаться густым румянцем, а сердце так громко стучало в груди, что даже сам Воронцов мог услышать его стук.
На секунду между нами повисло молчание.
Мы с графом смотрели друг на друга и не могли отвести глаз.
И в ту минуту я и вовсе забыла о Васе и о нашей недавней ссоре.
В то мгновение я была счастлива. В ту минуту я была счастлива, как никогда раньше, и одна только мысль об этом грела мое сердце.
Я и не заметила, как граф провел пальцами по моим волосам, осторожно задевая мочку моего уха, и, заправив за ухо светлую прядь моих волос, вновь расплылся в широкой улыбке.
- Сегодня воистину прекрасная погода, - сделав глубокий вдох, все еще улыбаясь, радостно воскликнул Воронцов, - Как Вы смотрите на то, чтобы немного прогуляться в моем обществе?
В то мгновение его глаза просто молили меня о положительном ответе.
И, наконец, я сдалась.
Одарив Кирилла пронзительным взглядом, я легко улыбнулась, а затем ответила:
- Думаю, это прекрасная идея.
========== Глава 18 ==========
Маша
Я сидела в гримерке, обхватив голову руками, и никак не могла поверить в услышанное.
"Мария Михайловна, поздравляю Вас! Вы беремены!" - сказала повитуха, не отводя от меня восхищенного взгляда.
На лице женщины в тот момент читался восторг вперемешку с огромной радостью, но, все же, я не разделяла чувств повитухи.
Нет, само собой, я, конечно, мечтала о ребенке.
С самого отрочества я грезила о полной и счастливой семье и хотела со стариться вместе с любимым супругом в окружении многочисленных внуков.
